Сергей-2

  Продолжение рассказа "Сергей".
  См. "Сергей-1".

  К нашему великому изумлению тесный изломанный проход привел в ту самую галерею, которую никак не могли найти наши несчастные проводники. Они не ошиблись, Любу мы нашли именно здесь. Жалкие всхлипывания подсказали нам направление, и вскоре мы уткнулись в просторное углубление, здесь стройными рядами стояли проржавевшие кровати, оставшиеся, похоже, еще со времен войны.

  В углу на трухлявом ящике горела оплывшая до самого низа свеча, она выхватывала из темноты край убогой кровати, застеленной новеньким матрацем, на котором лежало свернутое калачиком худенькое девичье тело. Мы подняли Любу на ноги, она была целой и невредимой, однако так обессилела, что не могла разговаривать.

  Все ходы и выходы из этой галереи мы знали назубок, поскольку часто бывали здесь раньше, только заходили с другой стороны холма. Где-то недалеко отсюда, как мы знали, имелся пролом, он выводил на изрезанный камнями крутой склон.

  Когда мы, наконец, вылезли на свежий воздух и увидели восход, головы наши закружились, и сознание едва не покинуло нас. Мы все еще не верили, что спаслись.

  Очень хотелось пить, и мы со Спицыным принялись слизывать росу с мягкой зеленой травы, а затем я набрал ее в ладони для Любы. Она выпила живительную жидкость из моих рук и поцеловала меня в щеку. Вот когда я ощутил, что такое настоящее счастье!
Я пребывал в нирване, однако наша любовь закончилась, не успев начаться. Нас стал тягать на допросы тот самый сухарь, оказавшийся капитаном уголовного розыска Кузьминым.

  Несмотря на описания похитителей, которые я и Спицын дали со слов наших погибших проводников, и которые в точности совпали с показаниями Любы, милиция никого не нашла, и уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, – якобы имел место безобидный розыгрыш. Прокурор санкционировал решение начальника милиции.

  Мы со Спицыным не успокоились, поскольку нас не оставляла убежденность в том, что сообщники Роберта выкрали Любу для него, инсценировав нападение неизвестных лиц. Мотивы, как нам казалось, были очевидны, – она отказывала ему в близости на пляже, куда он систематически возил ее. Моря девочку в каменоломне голодом и жаждой, негодяи рассчитывали довести свою жертву до такого состояния, когда за глоток воды и кусок хлеба она будет готова на все, однако наше вмешательство спутало им планы. Кузьмин поднял на смех все наши доводы, в то же время искренне восхитился нашему воображению, и, в конце концов, посоветовал навсегда забыть об этом деле.

  Родители Любы были нам очень благодарны, однако чувствовалось, что неожиданное близкое знакомство дочери со мной тяготит их. Я с гордым видом заезжал за ней во двор на мотоцикле, теперь здесь со мной первыми здоровались все, однако ее постоянно не было дома, как с милой улыбкой сообщали родители, а вскоре меня снова пригласил к себе Кузьмин.

  Оказывается, он проверил железного коня, на котором я лихо рассекал по улицам, и выяснилось, что он собран из деталей ранее угнанных мотоциклов. Одним махом капитан раскрыл пять или шесть краж, навесив их, естественно, на меня. Вот такой я сделал ему подарок, а мне вместо благодарности грозило восемь лет колонии. Спасибо, что закрывать он меня не стал, учел возраст, позволил гулять под подпиской о невыезде, однако переживания мамы оказались хуже тюрьмы. В ответ на мои горячие пояснения, что я ни в чем не виноват, раздавался такой горестный плач, что хотелось зажать уши и бежать из дома, куда глаза глядят.

  Следователь мучил меня недолго, мои показания его мало волновали, он их совершенно не слушал, зарывшись очками в мое пухлое уголовное дело, и вскоре отправил материалы в суд. Народный судья Дмитрий Николаевич Яковенко, участник войны, офицер-артиллерист в отставке, внимательно изучил дело и вернул его на доследование. Он не поверил, что пятнадцатилетний мальчик систематически крал мотоциклы в одиночку, не имея ни канала сбыта, ни гаража, ни тайников.

  Так в моем деле появился дед Степан, который, как выяснилось, давно следил за деятельностью Свисткова и был очень обеспокоен совращением молодежи. Торжественно облачившись в свой единственный выходной костюм еще довоенного покроя, который он надевал только два раза в году, – в День Победы и день рождения товарища Сталина, бдительный дедуля сам, по своей собственной инициативе, явился к следователю. Его показания все расставили по своим местам. Весь город ахнул, узнав, что Свистков специализировался на кражах новых мотоциклов.

  По наводке деда Степана в окрестностях каменоломен оперативники нашли тайный склад, который по-хозяйски основательно оборудовал Свистков. Каких только мотоциклетных запчастей там не было! Именно благодаря тому, что дело вел судья Дмитрий Яковенко, Свисткову, как вору-рецидивисту, дали десять лет колонии строгого режима, а меня освободили от уголовного наказания за отсутствием в моих действиях состава преступления.

  После всего случившегося Роберт понял только одно,  – ему, в самом деле, позволено делать все, что он захочет. Парень продолжал жить в свое удовольствие, катал красивых девчонок на пляж, и мы со Спицыным решили отомстить ему самостоятельно, коль милиция и суд бессильны.
Когда я увидел его мотоцикл – ярко-красный, с мягкими черными кожаными сиденьями, великолепными зеркалами заднего вида, никелированными боками бензобака, – у меня заныло сердце. Конечно, на Яве-250 Роберту было легко покорить сердце Любы. Двигатель мощностью двенадцать лошадей, бак на тринадцать литров и скорость почти сто двадцать километров в час просто сводили с ума.

  Он оставил его у металлического гаража, а сам пошел домой, как видно, решил перекусить, время было как раз обеденное. Пока он шел через двор и поднимался к своей квартире на втором этаже великолепного многоквартирного дома, Спицын вставил дубликат ключа, который ему когда-то давно, хвастаясь, одолжили погибшие пацаны Свисткова, завел двигатель и уехал к обрывистому морскому берегу, где я поджидал его. Вместе мы скатили мотоцикл вниз, в своем последнем прыжке он летел красиво.

  Этот угон вызвал в городе очередной переполох. Многие видели, как Спицын оседлал злополучную Яву, и Кузьмин задержал его, однако вскоре выпустил.
 
  – Свидетели путались в показаниях, и следователь, зная судебную практику Яковенко, не стал рисковать, – с загадочной улыбкой сказал Сергей. – Дело прекращено. Забудь о нем, а сыночку зажиревшего папаши будет урок!

  Лишь через много лет я узнал истинную причину чудесного освобождения Спицына от уголовной ответственности. Так или иначе мы добились главного, – Роберт прекратил катать красивых, но глупых девчонок на пляж.

  Я шел к Любе героем, а она со слезами на глазах вдруг попросила меня оставить ее в покое. Вот когда мне впервые довелось понять, что красивая внешность представительницы прекрасного пола может резко диссонировать с обликом ее души. Люба была похожа на свежий полевой цветок, а душа ее напоминала чахлый росток на пропыленной безжизненной целине.

  Вскоре она переехала в другой город, навсегда покинув славный полуостров Крым, даже не попрощавшись со мной. Она оказалась очень красивой, но самовлюбленной девочкой, не способной на выражение простой признательности.

  Видимо, история с Робертом сильно испугала ее родителей, поскольку он, нисколько не смущаясь, хоть и без мотоцикла, однако продолжал приставать к Любе с недвусмысленными предложениями, а за квартирой постоянно следили какие-то подозрительные юркие оболтусы.
А затем у меня начался новый важный жизненный этап. После окончания десятилетки я предпринял попытку поступить в геологоразведочный институт, так как моя криминальная история, пусть и со счастливым концом, подпортила  биографию, и мои документы, направленные в военное училище, якобы где-то затерялись, однако вдруг совершенно неожиданно провалил экзамен по профильному предмету – физике, хотя она всегда была моим любимым предметом.

  Год был потерян, пришлось идти работать в службу электрических сетей, где я многое познал о людях, электротоке и разнообразных возможностях практически мгновенной гибели от него. С утра до вечера наша бригада разъезжала по району, обслуживая трансформаторные подстанции и монтируя высоковольтные сети электропередач. «Тока нет там, вот зараза, а ты, Сашка, – фаза, фаза!» – что-то подобное я слышал почти каждый день.

Через год я поступил в высшее военно-морское училище на факультет БРАВ и МП – береговые ракетно-артиллерийские войска и морская пехота,  на этот раз мои документы были успешно приняты, видимо удачно составленная характеристика с места работы заслонила неприятный эпизод нахождения под следствием. О своем выборе никогда не жалел, детская мечта стать офицером по-прежнему была со мной, и успешно окончил учебу в семьдесят третьем году, после чего был направлен для прохождения дальнейшей службы в войска Балтийского флота. За год до выпуска я женился на Татьяне – дочери офицера истребительной авиации, с которой живу до сих пор с тысяча девятьсот семьдесят второго года, однако как мы с ней познакомились, – отдельная история.

  Мечтам Сережки Спицына стать офицером было не суждено сбыться. Он мчался на какой-то Яве, не знаю, где он ее раздобыл, наверное, угнал, неосторожно выскочил на перекресток и попал под колеса воинского грузовика, несшегося на предельной скорости. 

            Конец
               
15 апреля 2018 года