Назад в степи

     Русские необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией. (А. С. Пушкин)


     О причинах этого отступления историки ведут спор и сегодня. Патриотическая версия А. С. Пушкина, без сомнения, ласкает национальное самосознание, но вряд ли соответствует действительности: «русские (на самом деле половецкие) необозримые равнины» были для монголов естественной средой обитания и, естественно, «поглотить» их не могли. А русские князья вовсе не горели желанием спасать «образующееся просвещение» в Европе и угрожать монгольскому тылу, жертвуя уцелевшими после неудач 1237–1241 годов войсками. Гораздо логичнее выглядят другие объяснения прекращения европейского похода монголов.

     Во-первых, согласно одной из наиболее распространенных версий, неожиданное спасение Европы связано со смертью в декабре 1241 года великого хана Угэдэя и необходимостью присутствия всех без исключения чингизидов на выборах нового хана. (У этой версии есть одно уязвимое место – эти выборы состоялись только в 1246 году.)

     Во-вторых, не следует сбрасывать со счетов большие потери в людях (не столько военные, а, как и у большинства средневековых армий, санитарные) и конском составе, а также усталость далеко оторвавшейся от своих тылов армии. Поэтому не исключено, что Батый и Субэдэй резонно сочли более надежным вначале отвести войска на отдых и пополнение, чтобы затем с новыми силами обрушиться на уже хорошо изученного противника. Ведь любое поражение «за много тысяч лье от Монголии» было бы для монгольской армии фатальным.

     В-третьих, густонаселенная по средневековым меркам Европа с ее многочисленными хорошо укрепленными каменными городами и замками оказалась монголам все же «не по зубам». Кроме того, на пути их изрядно поредевшей и уставшей армии постоянно вставали все новые и новые силы, как, например, под Веной, где монгольскую конницу встретила объединенная армия короля Чехии, герцогов Австрии и Каринтии, вступить в битву с которой монголы не решились «и скоро отхлынули на восток. Западная Европа была спасена»1.

     В-четвертых, уходом главных монгольских сил далеко на запад воспользовались народы Поволжья и башкиры, подняв восстание. (По свидетельству Плано Карпини2, вернувшемуся из Европы монгольскому войску вместо отдыха пришлось вновь «замирять» покоренные несколько лет назад земли: «Возвратившись оттуда, они пришли в землю Мордванов, которые суть язычники, и победили их войною. Подвинувшись отсюда против Билеров, то есть великой Булгарии, они и ее совершенно разорили. Подвинувшись отсюда еще на север, против Баскарт, то есть великой Венгрии3, они победили и их»4.)

     Мы не станем гадать, какие конкретно из вышеперечисленных причин заставили Батыя прервать так удачно складывающийся поход. Для нас достаточно знать то, что у него не было веских причин его продолжать. Если понимать под понятием «весь мир» Великую Степь, то монголы и в самом деле добились мирового господства, подчинив себе все населяющие ее народы. Что же касается нового похода в Европу, то Батый, занятый обустройством своего улуса и противостоянием с правительством Гуюка, отложил его до лучших времен, а затем... Затем его планы перечеркнула сила, перед которой не могут устоять даже самые великие владыки.

     Теперь поговорим о непосредственных последствиях кипчакского похода для Руси. Приведем сухие, но красноречивые цифры о количестве древнерусских поселений в различных княжествах до и после монгольского вторжения5.  (см. табл.).

     Итак, согласно А. А. Горскому, из 1045 поселений, существовавших перед монгольским вторжением, было уничтожено 729 (70 %), из них к концу XIII – началу XIV столетия восстали из пепла лишь 291 поселение. При этом, как явствует из таблицы, последствия нашествия для различных русских земель были различны. Естественно, более всего пострадали принявшие княжества, граничащие со Степью – Рязанское и Муромское (кампания1237–1238 года) и Киевское, Переяславское, Черниговское, Галицко-Волынское (кампания 1239–1240 годов). Всего в них было уничтожено 529 поселений при этом восстановлено только 160, то есть всего 30%. В то же время во Владимиро-Суздальской земле «коэффициэнт восстановления» составил 125%. (Уничтожение значительной части поселений в Смоленском и Полоцком княжестве, которые не были затронуты монгольским нашествием объясняется набегами литовцев.)

     Вероятно, именно здесь кроется один из главных ответов на вопрос, почему именно Владимиро-Суздальская земля стала новым центром восточнославянской государственности. Об этом пойдет речь в последующих очерках, а пока перейдем от сухих беспристрастных цифр в область теорий и предположений и попытаемся понять, какими причинами был вызван неожиданный всплеск «геополитической активности» доселе ничем не примечательного центрально-азиатского народа.


     1. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Москва: Мысль, 1988. Т. 3. С. 141–142.

     2. Карпини Джованни Плано (ок. 1182–1252) – итальянский монах-францисканец, возглавивший посольство римского папы Иннокентия IV к правителям монгольской империи. Посетив ставку Батыя, отправился в Каракорум, где присутствовал на церемонии избрания великим ханом Гуюка. После благополучного возвращения из опасного путешествия написал о нем две рукописи: Historia Mongalorum quos nos Tartaros appellamus («История Монголов, которых мы называем Татарами») и Liber Tartarorum («Книга о Татарах»).

     3. Подробнее о венграх, башкирах и «Великой Венгрии» см. например Nemeth G. Ungarische Stammesnamen bei den Baschkiren. Budapest, 1966.

    4. Карпини Д. История Монгалов. URL: http://www.gumer. info/bibliotek_Buks/History/karpini/01.php

     5. Горский А. А. Русь: от славянского Расселения до Московского царства. Москва: Языки славянской культуры, 2004. С. 203.