Нагнись и подними

На лавке неподалёку от качелей у нас часто сидят дядя Боня и дядя Жека. Они курят, глазеют на ноги проходящих соседок и ведут философские мужские беседы. А когда им удаётся насобирать по карманам мелочь, то они здесь же, на лавке, употребляют загадочный напиток под названием «базнуть». 

Не знаю, что это за напиток, но при встрече дядя Жека и дядя Боня одновременно задают друг другу вопрос:

- Ну чо, милорд? Базнуть есть?

И если «базнуть» находится, то милорды Жека и Боня вмиг становятся серьёзными и важными. Их лица исполняются значимости, манеры обретают аристократичность. Ни дать ни взять – два виконта в парламенте.

- Позвольте, сударь, плеснуть вам десять капель? – говорит дядя Боня.

- О да, мой несравненный друг, - говорит дядя Жека. – Плесните, если вас не затруднит. И будьте любезны вкусить данного огурца, самолично выловленного мною на вечерней зорьке из банки.

Качаясь на качелях, я слышу многое из того, о чём они говорят.

- Мы живём в удивительную эпоху! – говорит дядя Жека, базнув своего напитка. – Век высочайших возможностей! Ведь раньше – что? На четырёхсекционную стенку стояла очередь три года! Три года, Карл!

- Я вас умоляю! – соглашается дядя Боня, закусывая огурцом. – А сейчас мебеля – на любой изысканный вкус и безо всякой очереди! Например, моя миледи давно мечтает обновить гарнитур. Наш существующий винтажный комплект мебели 1979 года выпуска, видите ли, не удовлетворяет её растущие потребности…

- Забавные вещи вы говорите, сударь, - замечает дядя Жека. – Ведь мебель – это признак агонии и мещанства. Но если вам угодно… вон, в салоне за углом вполне пристойная мебельная стенка из японского кедра стоит всего-то сто пятьдесят кусков. Налетай – не хочу.

Дядя Боня хлопает себя по карману, словно проверяет – не вылезают ли оттуда лежащие там сто пятьдесят тысяч рублей. Но оттуда вылезает только дырявая подкладка.

- И я о том же, коллега, - говорит дядя Боня. – Что в наше время сто пятьдесят кусков? Фи! Нагнуться и поднять. Ибо мы живём в век глобальных перспектив. Возможно, прямо завтра я разозлюсь и куплю эту чёртову стенку! И скажу своей миледи: «Подавись ты, криворожая, только зеркала и ручки надраивай как следует!»

Качаясь на качелях, я представляю, как всемогущий и заросший дядя Боня входит в элитный мебельный салон и зло скупает там всю мебель из японского кедра, а также из китайского дуба и даже из австралийских одуванчиков.

- Но это пока не к спеху, - договаривает дядя Боня. – Налей-ка друг, ещё. Гарнитур я приобрету на днях, а покуда в виде супружеского аванса надыбал на свалке отличную тумбочку. Ибо мы живём в эру удивительных открытий.

Они снова пьют и закусывают, а мимо проезжает сосед Кирилл на белом «рэндж-ровере». Милорды Жека и Боня презрительно смотрят ему вслед.

- «Рэндж-ровер»! – кривится дядя Жека. – Как вам такой гроб на колёсах, милейший друг?

- Убогое, безвкусное корыто, - незамедлительно ответствует дядя Боня. – В коем сподручно лишь портки полоскать. И красная цена ему – два ляма шестьсот. Ну что такое два ляма шестьсот в наш век безграничного процветания?

- Нагнуться и поднять! – подхватывает дядя Жека, экономно надкусывая огурец. – А Михал Иваныч, говорят, «ауди» себе купил за лям девятьсот. Разве ж это деньги? И разве ж это машина?

Я с любопытством прислушиваюсь к техническому разговору. Дядя Жека знает достоинства и недостатки всех машин на свете, хотя (по словам моей мамы) у него самого из автотранспорта в жизни были лишь ходунки – и те в глубоком детстве. 

- «Ровер» - тьфу, а не машина, - говорит дядя Боня. – «Ауди» - стакан с болтами, «Мазда» на высоких оборотах чахнет, а у «Порше» герметичности кузова нет!

- Неужели? – поражается дядя Жека. – Так-таки и нет?

- Абсолютно! – отрубает дядя Боня. – Сколько «Порше» я повидал на своём веку – у всех не было герметичности кузова. Это позор и ахиллесова пята всего штутгартского автопрома, в канделябр их через воротник!

- Разделяю вашу точку зрения, милейший, - говорит дядя Жека. – Машины – что? Тщета и фикция. Да я хоть завтра разозлюсь и «крузака» возьму за три мульта с полтиной. И знаю – где и у кого! Он давно меня ждёт. Ведь что в наше время три с половиной мульта?

- Нагнись и подними, - говорит дядя Боня. – Деньги лежат везде, ибо нам посчастливилось жить в век небывалого развития! Кстати, не одолжите ли сигареткой?

Базнув десять капель, дядя Жека хлопает себя по карманам и вынимает изжёванную пачку.

- Одну на двоих покурим, последняя, - говорит он. – Вам первому, мой друг! А вот что касается жилищного вопроса…

Далее они обсуждают какого-то «жука Савелия», который недавно купил квартиру за шесть миллионов в верхнем районе. Милорды Боня и Жека сходятся на том, что квартиры за шесть миллионов – это тоже чепуха и фикция. Они могут хоть завтра купить по квартире за десять лямов, чтобы жук Савелий посинел от зависти, поскольку век экономических реформ и равных возможностей – это страшная сила.

- Ибо что есть десять мультов? – риторически вопрошает дядя Жека. – В порядочном обществе вроде нашего нелепо и упоминать такие суммы. Нагнись и подними!

Мимо спешит соседка тётя Лариса. Юбка у неё короткая, ноги длинные, и дядя Жека с дядей Боней некоторое время провожают соседку глазами.

- Как она на ваш вкус, милорд Боня? – спрашивает Жека. – Хотели бы вы поддаться её чарам?

Дядя Боня кроит непонятную гримасу.

- Смешно, милорд Жека, - говорит он. – Сдаётся мне, Лариса телесно суховата и недостаточно зрела интеллектуально. Таких трещоток в былые времена у меня на каждой руке по десять штук висело. Да и сейчас стоит мне свистнуть – как они набегут на меня стаей! Просто стаей набегут, помяните моё слово! А оно нам надо, если мы и без баб неплохо сидим?

- Совершенно солидарен с вами, - говорит дядя Жека. – Женщины – что? Нагнись и подними. Мы живём в век удивительных возможностей и научных революций! Посему предлагаю снова качественно базнуть!

- А нету больше! – дядя Боня смотрит на свет пустую бутылку. – Живительная влага иссякла и курево тоже. Что будем решать, коллега?

На время забыв о женщинах, квартирах и машинах, дворовые милорды роются по карманам, насчитывая мелочь. Оказывается, до нужной суммы им не хватает одного рубля.

- Печально, мой дарлинг, - дядя Жека встряхивает монетки на ладони. – Какой-то ничтожный рубль отделяет нас от врат Эдема… но что я вижу слева от вас? Поднимите-ка ботинок!

Дядя Боня отодвигает ногу и друзья видят старый, втоптанный в землю и  потускневший от сырости металлический рубль. На радостях они обнимаются и пожимают друг другу руки. 

- Бог правду видит! – провозглашает счастливый дядя Жека. – Не зря мы живём в век великих потрясений! Деньги лежат везде, только нагнись и подними…


(использована иллюстрация из открытого доступа)