Хроника трёх дней или честно об Аргентине

         
                ПЯТНИЦА
                Часть вторая

  На выходе из муниципалитета вновь натыкаюсь на толпу. Это тоже новобрачные, но уже другие.  Приглашённые кидают рис.  Наперебой кричат поздравления. Одеты обыденно. Особенно молодожёны. Она в босоножках, короткой белой юбке и полосатой мужской рубашке с длинными рукавами. Он - в кроссовках, джинсах и застиранной футболке.
 В Аргентине очень мало людей вступают в официальный брак. Семейные пары живут всю жизнь, имеют детей, внуков, правнуков и совместно нажитое имущество, не думая о том, чтобы узаконить свои отношения.
 Когда  им требуется справка о гражданском состоянии, то эта пара предпочитает пригласить с собой в муниципалитет трёх свидетелей для того, чтобы получить  так называемый «Сертификат о сожительстве».
 В этом сертификате мужчина именуется словом «сожитель», а женщина, с которой он живёт, «сожительницей».
  Правительство прилагает немало усилий для того, чтобы радикально изменить ситуацию. Вступившим в брак полагается оплачиваемый десятидневный отпуск и неплохая единовременная  денежная выплата. Увы, не помогает.


 В первые годы нашей жизни в Аргентине, от нас с упругой постоянно требовали свидетельство о браке. Мы предоставляли, наше: ещё советского образца, переведённое на испанский язык и официально заверенное.
- На территории Аргентины этот документ не считается действительным! - неоднократно твердили нам.
 Пришлось жениться!  После церемонии нам торжественно вручили толстую книжку красного цвета. С того момента мы стали мужем и женой, уже второй раз, не прерывая брака. Да, ну а мне дали отпуск и заплатили. Сколько? Я уже и не помню...




 Прохожу по тротуару метров пятнадцать и поворачиваю налево.
 Через несколько минут вхожу в большую «вердулерию» - овощную лавку.
 Здесь, внутри, гораздо прохладнее, чем на улице, но от сильного прелого запаха сразу же возникает желание чихнуть.
 Тереза, хозяйка это заведения, сидит за столом, на котором стоят весы, и слушает негромко звучащую церковную музыку. Она  с энтузиазмом даже подпевает с закрытыми глазами, не замечая меня.
 Я стою и слушаю, а потом тихо произношу:
- Тереза, привет!
- Ой! - вздрагивает она. - Привет! Я — евангелистка и мне эта музыка поднимает настроение. А тебе она нравится?
- Не знаю, - пожимаю я плечами.
 Мы обмениваемся поцелуями в щёки. Так здороваются в  Аргентине друзья, коллеги по работе и хорошие знакомые.
- Как твои дела? Как супруга? Давненько я вас не видела?  Почему  не заходите?- Тереза с любопытством смотрит на меня.
 Хозяйка овощной лавки похожа на женщину из русской глубинки: русые волосы, светлые глаза, широкие скулы. Дешёвая ситцевая блузка и платок, накинутый на плечи.
- Всю хорошо! А ты как? Как твой супруг! - в свою очередь вежливо интересуюсь я.
- Хорошо! У нас всё хорошо! - искренне и добро улыбается Тереза. - Что покупать будешь?
- Персики, помидоры, клубнику и…
- Жан Пьер, - кричит Тереза, не выключая музыку,  -обслужи сеньора!
 Откуда -то из тёмной глубины овощной лавки появляется молодой человек с ящиком гнилой свеклы в руках.
- Щас, это на улицу вынесу и обслужу! - вздыхает он и выходит.
 Жан Пьер — это единственный служащий, который работает у Терезы. На самом деле его зовут Хуан Педро, но Тереза  почему-то именует парня на французский манер.
 Жан Пьер невысокий, худой  с невероятно огромным носом, возвращается и спрашивает:
- Дон, чё брать будете?
 Я объясняю…
- Щас сделаю! - он принимается ковыряться в ящиках, набирая в кульки помидоры, клубнику и персики.
 Мы с Терезой осуждаем в это время сильную жару, которая, наверное, уже месяц терзает всех нас.
- У тебя бассейн есть? - спрашивает она.
-Не-а, - отвечаю я, - раньше маленький был, брезентовый. Когда он совсем испортился, ты мы его выкинули, а нового так и не приобрели.
- Ясно, - вздыхает Тереза, - а я всю жизнь мечтаю о настоящем большом. Метров восемь на три, да  и глубокий. Только вот, кто за ним ухаживать будет? Мужу некогда. Надо искать пилетеро ( человек, который обслуживает бассейны). Хорошего не найти… Да и строительство бассейна обойдётся в огромные деньги.
- Да, - теперь вздыхаю я, - сейчас не до бассейнов… Выжить бы. Цены растут каждый день…
- Тереза, готово! - Жан Пьер ставит набитые кульки на стол.
- Клубника, полтора килограмма. Оставим? - Тереза смотри на меня.
- Конечно! - отвечаю я.
- Помидоры… Один килограмм! У Жан Пьера глаза, как весы. Ровно один килограмм! Ха-ха! - смеётся Тереза.
 Жан Пьер с гордостью шмыгает своим длинным носом.
- Персики… Один килограмм! Видишь, какой  у меня работник? Весов не нужно! Ха-ха-ха. Что ещё будешь брать?
- Сейчас посмотрю, - я достаю из кармана четвертушку бумаги и смотрю на список. - Ничего. Жена сказала  купить только это.
- А капусту, чтобы варить этот… этот. … Как его? - Тереза задумывается, вспоминая слово. - А борстч! - наконец произносит она.
- Жарко, чтобы борстч варить. Жена так говорит, - объясняю я, укладывая кульки с продуктами в свою сумку.
- Ясно, - произносит Тереза и начинает считать на бумажке, записывая всё в столбик.
 У всех вердулерос ( продавцов овощей и фруктов) в Аргентине есть калькуляторы, но  они  всегда считают в столбик. Это, наверное, национальная традиция.
 Играет музыка… Нестерпимо воняет гнилью….
 Я неоднократно читал и слышал, что во многих странах, овощи и фрукты, которые не были проданы к вечеру, выставляются бесплатно для бедных.
 Увы, здесь, по крайне мере в Федеральной столице и провинции Буэнос-Айрес  такой традиции нет.  Вердулерос предпочитают сгноить продукцию, которая не продаётся в течение многих дней, вместо того, чтобы  кому-то её подарить.
- 1350 песо! - Тереза протягивает мне огрызок бумажки, который в данной ситуации является своеобразным чеком для  покупателя.
- Хорошо! - я достаю бумажник и вынимаю из него купюры. Считаю их. «Мама дорогая, а где же деньги? Куда они делись?» - и в это мгновение вспоминаю, что меня «обобрали» в муниципалитете.
- Тереза, у меня 500 песо не хватает! Обворовали, - виновато оправдываюсь я.
- Где обворовали? Когда? - круглые щёки у Терезы резко становятся белыми.
 Она  даже подскакивает со стула.
- Нет, не ворье это! АРБА, как пылесосом засосала мои банкноты, - успокаиваю я испуганную женщину и рассказываю ей о «кадастровом долге».
- Фу ты, - облегчённо машет на меня двумя руками Тереза, - испугал! Я то думала, что ворьё. Их сейчас у нас в городке  много развелось. Хотя АРБА похлеще будет, чем все мелкие воришки  вместе взятые. Какие проблемы? Занесёшь, когда сможешь!
- Мы обмениваемся поцелуями в щёки и я выхожу на улицу.
  С наслаждением вдыхаю горячий воздух. «Как можно целый день  находиться в душном  помещении, где жутко воняет гнилью?» - удивляюсь я, и тут мой взгляд падает на цветные  объявления небольшого размера. Бумажки приклеены прямо на стекло вердулерии. Я их раньше почему-то не заметил.
 Читаю  уже  пожелтевшее объявление «8 и 9 октября в Сан Висенте состоится очередная провинциальная ярмарка сыров. Своё участие в ней уже подтвердили все самые известные производители сыров провинции Буэнос-Айрес...»
 Я оторвал свой взгляд от текста. На этой ярмарке мы с супругой были. Это была первая после пандемии и долгих месяцев карантина.  Правда получилась не ярмарка сыров, а торговая выставка всего, что можно было продать. Но в целом было довольно интересно.
 Провинциальные ярмарки сыров и мёда проводятся в Сан Висенте, который находится в семи километрах от Алехандро Корн и является головным городом ( типа районного центра) в муниципальном образовании Сан Висенте.
 Теперь мой взгляд прикован к другому объявлению. « Женская комиссария  Алехандро Корн извещает, что сегодня весь мир отмечает Международный день борьбы против домашнего насилия». Гласит фраза под изображением ладони, закрывающей плачущих детей.
  Не один иностранец ничего не поймёт, даже если  прочитает этот текст тысячу раз. Что это вообще такое  «женская комиссария»?  (Комиссария - это российский аналог отдела внутренних дел).
 Дело в том, что в провинции Буэнос-Айрес, наряду с обыкновенными комиссариями, существуют и женские. Их назначение — защита граждан от семейного насилия. В помещениях таких вот женских отделов внутренних дел оборудованы комнаты со всеми удобствами, где могут укрыться члены семьи, которым угрожает опасность. Разумеется речь идёт о женщинах и детях.
 Женская комиссария Алехандро Корн  обнесена колючей проволокой и имеет усиленную охрану.
 Домой возвращаюсь по улице Адмирал Сеги. Здесь тротуар гораздо крепче, чем в Автономном городе Буэнос -Айрес. Плитки не шатаются и нет ям.
 Пахнет туями, кипарисами… Во дворах растут деревья декоративного лавра, который поражает буйством цветов. По заборам ползут длинные плети красных, синих, жёлтых цветов,  имеющих формы крупных колокольчиков. Много пальм и шикарных кустарников аралии.
 Дохожу до угла улицы Ракконе. Здесь под огромным деревом магнолии, усыпанной белыми цветами невероятного размера,  расположился большой шале под черепичной крышей.
 Дом, когда  то, очевидно, был красивым, но сейчас выглядит крайне неухоженным.
 Его хозяин, толстый мужик, лет под семьдесят, в шортах и сандалиях, усиленно дёргает деревянные жалюзи. «Ленту, наверное, закусило внутри,» - машинально отмечаю я.
 Мужик выглядит устрашающе: лысый,  спутанная борода переходит в небритую шею. Грудь, спина, руки  у него обильно покрыты густым ковром волос.
 У него ничего не получается. Мужик шевелит губами, очевидно произнося проклятия.
- Доброе утро, сеньор! - здороваюсь я и прохожу мимо.
- Привет! Привет! Как дела! - отвечает он, даже не смотря на меня.
 Я не обижаюсь. Понятно, что человек раздражён. У него не получается разблокировать жалюзи, а тут отвлекают.
 Как зовут этого невероятно волосатого мужика я не знаю. Но мы всегда приветствуем друг друга.  Так у нас в городке принято.
 Злые языки рассказывают, что мужик всю свою жизнь пытался заниматься бизнесом. Получалось у него крайне плохо. Жили на зарплату жены, которая трудилась в школе учительницей и неплохо зарабатывала.
 Когда супруга вышла на пенсию, она продолжала работать. Лет пять назад жена скоропостижно скончалась.


 По законам Аргентины  70 процентов её пенсии получает теперь вдовец. Когда ему исполнилось 65 лет он оформил себе пособие по старости, потому что ему не хватило необходимых отчислений для получении собственной пенсии.
 Теперь мужик живёт один. Смотрит телевизор, гуляет по улице с собакой, получая   своё пособие по старости и пенсию  за покойницу жену.
  Всё правильно! Так установлено законом о пенсиях в этой стране. Хотя, лично мне, ничего не понятно.
 Раньше, до избрания Нестора Киршнера, президентом Аргентины в 2003 году, в законе о пенсиях была хоть какая-то ясность. На пенсию выходили женщины в возрасте 60 лет при условии, что ими делались отчисления в пенсионный фонд (ANSES) на протяжении 30 лет. Мужчины становились пенсионерами в возрасте 65 лет если отчисляли в пенсионный фонд  также в течение 30 лет.
  Работники вредных для здоровья отраслей промышленности могли выходить на пенсию в любом возрасте, если имели отчисления в течение 30 лет.
  Для тех, кто не работал и не делал таких отчислений, по достижению 70 лет полагалось пособие по старости. Его размер составлял 70 процентов от размера минимальной пенсии.
  Если умирал пенсионер, то часть его пенсии (70 процентов) уже получал вдовец или вдова. Это правило не распространялось на тех, кто получал пособие по старости.
 При Несторе Киршнере, особенно при его супруге Кристине Фернандес де Киршнер, которая два раза подряд избиралась президентом Аргентины появились так называемые пенсионные моратории.
 Первый из них предусматривал назначение женщинам -домохозяйкам минимального размера пенсии в возрасте 60 лет. Женщины, имевшие тридцатилетние отчисления и женщины, которые не работали ни одного  дня, сравнялись в своих правах.
 Второй мораторий касался уже мужчин. Порог старости устанавливался уже не в 70 лет, а в 65.
 А потом хлынула целая лавина пенсионных мораторий. Срок одних ещё не заканчивался, как появлялись другие.  Особое изобилие пенсионных мораторий приходилось на годы президентских выборов. Власть тогда не скупилась. Раздавала пенсии, многочисленные пособия и финансовую помощь…
   И в настоящее время только адвокат — специалист по пенсионным делам может внести хоть какую-то ясность в этом деле.
 Один мой хороший знакомый имел 28 лет отчислений в пенсионный фонд и получил только пособие по старости. Другой, мой давнишний друг, получил минимальную пенсию при наличии отчислений в течение 19 лет.
 Как это понять? Не знаю!
 Как это объяснить? Не знаю!
 Мой сосед Хосе, проработавший всю жизнь водителем грузовика, хорошо зарабатывал и делал отчисления в пенсионный фонд в течение 35 лет, имеет почему-то такую же минимальную пенсию, как и его жена, которая не проработала ни одной секунды и получила пенсию как домохозяйка.
- Хосе, а вы в суд подавали по поводу неправильного начисления вам пенсии? - как-то спросил я его.
- Подавал. Лет пять разбирательство тянулось и закончилось для меня ничем, - тяжело вздохнул он.
 Это уже другая пенсионная проблема: почти 80 процентов пенсионеров получают минималку.
  Почему? Они и сами объяснить не могут. Пенсионеры, которые не согласны с размером своих пенсий нанимают адвокатов и подают в суд.
 Тяжбы, как правило, тянутся годами или даже десятилетиями. Большое количество пенсионеров  всё же их выигрывает.
 Моя знакомая вышла замуж за пенсионера. Он работал управляющим одной большой фабрики. Имел хороший оклад, а пенсию ему начислили   минимальную. Он подал в суд. Проиграл. После его смерти вдова также подала в суд. Проиграла. Через несколько лет ей порекомендовали очень хорошего адвоката по пенсионным делам. Тот взялся за это дело. Через три года состоялся суд, который  принял решение в пользу вдовы.
 Её давно умершему супругу не только в три раза повысили размер пенсии, но и  сделали  перерасчёт  за двадцать лет.
 Моя знакомая получила чемодан денег. В прямом смысле!  Купила себе хороший дом. Теперь она получает, как вдова,те же  70 процентов, но уже достойной пенсии.
 Отцу одного моего хорошего друга, проработавшему ведущим специалистом в каком-то офисе сорок лет, при оформлении пенсии предложили минималку. Он  жутко возмутился, отказался её получать и нанял адвоката. Разбирательство длилось почти 7 лет, но закончилось положительно для истца.
 Это не отдельные случаи! Это происходит почти со всеми пенсионерами и пожилыми людьми в этой стране.
 В Аргентине сотни адвокатских контор, которые специализируются только на пенсионных делах!
 С непонятной системой начисления пенсий, размеров пенсий у местных адвокатов всегда будет хорошо оплачиваемая работа.
 В настоящее время ( ноябрь 2022 года) минимальная пенсия в Аргентине составляет 50 353 песо.
 Пособие по старости  -70 процентов от этой суммы.
 Вице-президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер получает персональную пенсию, потому что два срока являлась президентом страны, а также 70 процентов пенсии своего покойного супруга, который был один срок президентом. Всего 110 минимальных пенсий то есть 5 538 830 песо. Разница, с минимальной пенсией,  конечно, ощутимая!


 Я поворачиваю на улицу Ракконе. Прохожу мимо католической церкви Сан Антонио де Падуа. Это одно из самых старых зданий в Алехандро Корн, которое было построено в 1901 году.
 Перед церковью ухоженный парк с высокими пальмами, кустарниками и десятками кустов цветущих роз. Кованная старинная калитка  во двор и деревянные мощные двери в саму церковь открыты.
 К давно крашенному железному забору толстой проволокой прикреплен кусок кровельного железа, уже тронутый ржавчиной. На нём выцветшая от солнца надпись «Собрания группы анонимных алкоголиков проводятся по вторникам и пятницам с 19.00 до 21.00 часа.»
На улице никого… Тишина, только откуда-то доносится трещание цикад.
  Случайно задираю голову и на столбе, на высоте около трёх метров, вижу новенькое объявление, выполненное на аккуратно вырезанном куске пластика «Внимание всем мужчинам 1957 года рождения и женщинам 1962 года  рождения. Оформляем пенсии независимо от того, делались пенсионные отчисления или нет. Работаем на основании нового пенсионного моратория, вышедшего в августе 2022 года». Дальше указывались номера телефонов.
 Я смотрю на соседние столбы. На всех висят такие же объявления. Когда они появились? Не знаю! Ведь два дня назад я их не видел. А может просто не обратил внимания. Значит объявлен новый пенсионный мораторий! Я этого не знал! Хотя и подозревал… Ведь в следующем году в Аргентине президентские выборы!  Начинается гонка за голоса избирателей.
- Трень- брень, трень- брень! Трень-трень, брень-брень! - раздаётся неожиданно, совсем недалеко, звук парагвайской арфы.
- Трень-брень-брень! Брень-брень…


 Эти звуки я никогда не смогу спутать с другими, которые издают все остальные музыкальные инструменты. Они на всю жизнь засели в моей памяти.
 В 2000 году мы сопровождали гружённую фуру из Федеральной столицы в город Баия Бланка, расположенный на юге провинции Буэнос-Айрес.
  Я находился в кабине ( выполнял функции охранника — кабинеро).
 Водителем грузовика оказался молодой и очень любезный парагваец лет тридцати.
- Тебе нравится парагвайская арфа? - сразу же спросил он у меня.
- Не знаю, - пожал я плечами. - Никогда не слышал.
- Ты не слышал парагвайскую арфу? - искренне удивился шофёр моему глубокому бескультурью. - Я уверен, что тебя понравится! - он вставил кассету в магнитофон.
- Трень-брень. Трень-брень, брень-брень… - раздалось из динамиков.
 Звуки были странные и напоминали звуки гуслей, которые я видел и слышал их мелодии в фильмах-сказках моего далёкого детства.
- Тебе нравится? - поинтересовался шофёр.
- Да! - вежливо ответил я и был обречён слушать эти странные звуки в течение всего рейса, который продолжался больше восьми часов.

- Трень-брень. Брень-брень. Трень-брень, - звук парагвайской арфы нарастал.
 Через минуту из-за угла появляется мотороллер синего цвета и едет мне навстречу. На его заднем сиденье стоит огромная плетёная корзина, накрытая белой тряпкой. Управляет новеньким мотороллером невысокий мужичок. Из невидимого мне мощного динамика льётся:
- Трень-брень, трень-брень, - а затем раздался крепкий мужской голос, - чипа Барреро! Чипа Барреро! Чипа Барреро! Трень-брень! Трень- брень! Чипа Барреро! Чипа Барреро!
 Мужичок на синем мотороллере в знак приветствия машет мне рукой и едет дальше.
 Я в ответ также поднимаю  руку.
 Это чиперо — продавец чипы собственной марки Барреро. Что такое чипа? Это хлеб, который пекут из муки, сделанной из корней маниоки, с обильным добавлением сыра. Типичная еда в Парагвае, северо-западных провинций Аргентины и южной части Бразилии.
 Делают чипу в форме наших русских бубликов или  колобков. Многие жители провинции Буэнос-Айрес и Федеральной столицы  с большим удовольствием едят её на завтрак вместе с мате или кофе. Свежая и ещё тёплая чипа очень ароматна и имеет специфический сырный вкус.
  Чиперо на мотороллере объезжает городок раз в два дня, предлагая свою продукцию.
 На окраинах Алехандро Корн живёт очень много парагвайских семей. Каждое утро десятки мужчин - парагвайцев спешат на первую электричку. На головах они несут большие корзины со свежей чипой, которую пекли всю ночь их жёны для того, чтобы продать в столице.
 В такую рань на железнодорожной станции почти не слышно испанской речи. Говорят в  в основном  на гуарани.
  Вагоны забиты парагвайцами с корзинами, наполненными до самого верха чипой, которая заботливо прикрыта чистыми белыми тряпицами.
  На станции и в вагонах стоит приятный, с сырной кислинкой, запах свежевыпеченной чипы.