Крокус

                Глава 1

      Где тебя искать? Что искать? Кого…? Ты где-то рядом…
      Три года назад Он шёл в одиночку по горам, из одного самого восточного альпинистского лагеря на Кавказе в другой, самый западный, к своим друзьям. 
      Долгий путь через несколько перевалов давал много времени для серьёзного понимания смысла жизни… своей… и вообще жизни человека.
      Всё сводилось к одному - к особым чувствам, к любви, к любви настоящей. Настоящей у Него ещё не было. Где она и как проявит себя? То, что было раньше – всё несерьёзно. Сколько встречалось на пути прекрасных девчонок. Нравились, но влюблённость быстро проходила, как только появлялся, проявлялся какой-нибудь недостаток в любом виде. Останавливался, уходил «по-английски», как говорится. Не сильно переживая за ответные чувства, часто вёл себя даже отвратительно, чтобы наступило разочарование.
      И вот идя через относительно серьёзные и очень серьёзные преграды, препятствия, в голове, в мозгу сверлило одно – так дальше жить нельзя! Нельзя издеваться над чувствами других. Но поиграть на эмоциях, проверить есть ли чувства у человека, какие они, правильные или неправильные, иногда приходилось. И это Ему очень нравилось.
      Путь вверх, вверх… Очередной перевал, знакомый, проходил его в прошлом году. Присел на солнечной стороне возле маленького ручейка, глотнул немного чистой холодной воды, прислонился к скале, слился с камнем, закрыл глаза от приятной усталости, улетел куда-то в мыслях, мечтах. Небо чистое-чистое, синее-синее, солнышко тёплое-тёплое…
      - Как хорошо, о Боже... – прошептал и задремал, - Где же та идеальная душа, пусть даже с неидеальной  внешностью…? Главное, чтоб человек хороший попался… - повторил мысли «кирпича, свисающего с карниза» и улыбнулся, – Не для убийства, для любви, для счастья…
      Чьи-то голоса послышались снизу, из тени. Поднимается группа: два парня, четыре девушки.
      - Это же надо! Смелые девчонки… - подумал не медля. Все стройные, красивые.
      - Стоп!... Никаких чувств, влюблённость – это плохо… - чуть ли не вслух произнёс Он и отвернулся. Они его пока не заметили. Не выдержал, стал наблюдать за всеми, за каждой девушкой.
      Скинув рюкзаки, каждый из группы занимался своими мелочами. Кто-то готовил перекус, кто чай, некоторые девушки, достав зеркальце, контролировали свою внешность. Повернутся туда-сюда, руки к солнцу, вдох-выдох… В таких и влюбиться не грех.
      - Стоп!... Опять… Нельзя, нехорошо… - остановил свои мысли-инстинкты.
      Мужики, проверив снаряжение, затихли, ожидая еду-перекус. Им, наверное, тяжело с такой компанией.
      Голос:
      - Татьяна, скоро там?
      Ответ:
      - Сейчас, чуть-чуть, минуточку.
      Ответила та, на которую он меньше всего обратил внимание. А она, как бы стесняясь чего-то, копошилась, не поднимая глаз. «На Пушкина А.С. похожа немного, поэтому и стесняется своей внешности», - подумал Он откровенно.
      Раздав еду, она взяла котелок, повернулась кругом ища воду, увидела мокрые скалы, ручеёк, двинулась к нему. Невысокого роста, стройная, крепкая, но «Пушкин» есть «Пушкин», это не для девушки.
      Ручеёк был рядом с Ним. Серый, как камень, Он не шевелился. Она его не заметила,  чувствовалась некоторая усталость в её движениях. Подошла, опёрлась на мокрый скользкий камень, начала набирать воду. И когда воды было уже достаточно, её рука, на которую она опиралась, соскользнула вниз, и она начала падать на спину. Маленькие дети, иногда падая на льду, никогда не ударятся головой, а вот взрослые, пытаясь удержать равновесие – наоборот. Сам убедился когда-то. Вот и тут голова девушки движется прямо на острый выступ в скале.
      Мгновение, импульс, рывок и его рука ловит голову девушки и смягчает удар. Вторая рука ловит котелок.
      Резкий крик, и народ вскакивает. Мужики бегут, и уже тут как тут…
      - Ты кто? Что здесь произошло? – возник серьёзный вопрос.
      - Ничего страшного, немножко скользко, усталость, наверное, и поэтому утрата осторожности, - ответил незнакомец, добавив, - И почему она одна копошится для всех, не думая о себе, когда другие наоборот…?
      Снова серьёзный вопрос от старшего, наверное:
      - Ты кто?
      - Я? … Я….. случайный прохожий, - ответил серый незнакомец.
      - Спасибо тебе, случайный прохожий, - ответили ему. Они забрали котелок и отвели девушку.
      На тыльной стороне ладони у него немножко кровь. Облизав её, промыл в чистой воде, подставил сушиться на солнце.
      Татьяна принесла ему бутерброд с салом и прошептала:
      - Спасибо…
      - Спасибо и тебе, - ответил Он.
      - Ты, как чёрный альпинист, только серый днём, незаметный, - добавила она и улыбнулась. Он тоже улыбнулся, и их улыбки были искренни и совершенно одинаковы. Вдруг он добавил:
      - Улыбка тебе очень идёт, тебе надо больше улыбаться и тогда будет больше счастья.
      Она резко остановилась, и улыбка исчезла с её лица, глаза заблестели, заморгали, она поняла намёк, быстро отвернулась и убежала. «Наверное, перегнул со счастьем», - сразу подумал Он.
      - Он что?! Обидел тебя? – мужики вскочили и подошли к нему. Он сразу ответил:
      - Да нет, что вы? Я… Я… - быстро думал, что сказать, – Я такой же, как она. Она, можно сказать, моя… половинка.
      Вот это ляпнул, но, может, это и хорошо, чем ничего.
      Мужики улыбнулись, переглянулись и попросили:
      - Улыбнись-ка, пожалуйста…
      Он улыбнулся, а они сказали:
      - О! Да!...
      - Это точно, как два сапога… - недоговорил второй.
      - Нам, наверное, по пути, брат, вниз. Присоединяйся, у тебя, наверное, и палатки-то нет, вот и встретятся две половинки, - снова пророчески проговорил второй.
      Они оглянулись на девушку. Она толком ничего не поняла, не расслышала, и поэтому никак не отреагировала.
      Он скромно, осторожно подошёл. Ему предложили чай.
      - Здравствуйте! – сказал Он и присел рядом с ней. Ему ответили. Пауза немного затянулась.
      - Ой! – сказала, вскочив «половинка», и начала копошиться в рюкзаке, достала из аптечки перекись водорода, лейкопластырь, подошла к нему, присела напротив, взглянула в его глаза. Застыла в ожидании.
      Допив чай, отставив кружку, Он протянул руку. Её ладошка коснулась его ладони снизу, как бы поддерживая, второй рукой она обработала ранку и приклеила лейкопластырь. Он ощутил прохладу её ладони, а она тепло его ладони. Её ладошка тихо скользнула вниз. Опустив глаза, она собралась встать. Он быстро догнал её ладонь уже снизу, слегка зажав, помог встать. Поклонился и хотел поцеловать её руку. Она вздрогнула, дёрнулась, подняла глаза. Он улыбнулся и прошептал:
      - Спасибо…
      - Спасибо и тебе, - ответила «половинка», грустно так.
      - Да улыбнись ты, половинка!
      «Половинка» улыбнулась и спросила:
      - Какая ещё половинка?!
      Мужики чмыхнули слегка и опустили головы. Девчата переглянулись, улыбнулись и отвернулись, как будто молодые собирались целоваться. И Его что-то дёрнуло, подтолкнуло, и он это сделал, быстро и нежно чмокнул её в щёчку. Тут же последовала оплеуха, громкая, как выстрел. Головы присутствующих  резко повернулись к ним, рты раскрылись и расплылись в улыбке. Наблюдатели захлопали в ладоши. Голос мужика, который немножко тормознулся:
      - Я что-то пропустил? Пожалуйста, повторите помедленнее.
      Она приложила ладошку к щеке, к губам, повернулась к ним. В этот момент Он ответил:
      - Пожалуйста, мне не трудно, - и тут же ударил себя по другой щеке.
      Девушка закрыла лицо руками, присела на рюкзак, опустила голову. Всё вокруг затихло, лишь ручеёк тихонько журчал. Голос старшего прервал тишину:
      - Да её ещё никто не целовал, нецелованная она!
      Девушка ещё ниже опустила голову и непонятно было, то ли она плачет, то ли улыбается. Он опустился перед ней на колени:
      - Оооо… прости меня, пожалуйста, красавица, - и ужаснулся последнему слову.
      - Какая я тебе красавица? Ты, что?! Издеваешься, да?! – ответила девушка эмоционально и заплакала.
      Он присел рядом, чуть прикоснувшись к ней, подумал, что это, наверное, очень большой перегиб, что он сказал, сказал страшное, что надо срочно кончать эту комедию-трагедию, уйти с позором или умереть.
      Снова наступила тихая тишина, даже ручеёк притих. Все замерли, не зная, что будет дальше.
      - Прости! – снова тихонько сказал Он и через некоторое время добавил, - Улыбнись, пожалуйста, и прости в последний раз, или я сейчас брошусь в пропасть вниз головой, -  то ли серьёзной, то ли шутливой была его интонация.
      Спуск с этого перевала Он хорошо знал. Сначала снежно-ледовый склон, плавный перегиб, за ним трещина-бергшрунд, трещина, разделяющая неподвижную часть ледника с подвижной, её надо вовремя перепрыгнуть, далее влево к краю ледника, к скалам, там рантклюфт – трещина между льдом и скалами. Он был хорошим альпинистом, особенно на льду. Там нужно обязательно затормозить, иначе останется «половинка» без «половинки».
      - Пожалуйста! – ответила девушка резко, почти грубо.
      - А как же половинка без половинки? – сказал Он и вздрогнул слегка.
      - Какая ещё половинка? – снова резко, перебив его, спросила она.
      - Без второй половинки мне не жить, - и тут же подумал, что это уже не перегиб, это серьёзно, это, наверное, она – любовь… Вот она какая, что ли?
      Со странной улыбкой Он медленно встал, одел рюкзак, взял ледоруб и – бросился вниз головой, в натуре, по мягкому снежно-ледовому склону.
      За перегибом, уже набирая скорость, развернулся, управляя ледорубом и пятками ног, отрегулировал скорость. На краю трещины, даже не тормозя, сильно, как с трамплина, перелетел её, второй край её был значительно ниже. Мягко плюхнулся в снег, почти остановился. Маленькая лавинка медленно сдвинулась с места и понеслась вниз, набирая скорость, исчезла за перегибом. Осторожно ступая, пошёл влево до края льда. Остановился, оглянулся, посмотрел вверх. Увидел спускающегося человека на верёвке. Тот остановился, посмотрел вниз, и они оба одновременно махнули руками.
      К скалам Он спустился по верёвке, продёрнул её, собрал всё в рюкзак, свободным лазаньем начал спуск вниз, вниз до зелёнки-травы. Вспомнил ту девчонку и подумал вслух, что, наверное, он совершенно не прав, обещал же не играть на чувствах. Она же заплакала, она же недотрога, она же…… Ооооо! Это очень серьёзно… Тут что-то большее… Странное волнение возникло в груди. Что это? Она всё время перед глазами. Скромная, такая нежная ладошка и пощёчина – такая классная.  Прикоснувшись к щеке, почувствовал её ладошку. Трепет прошёл по всему телу. Господи! Наконец-то ты дал о себе знать!
      Когда Он прыгнул вниз, все сразу встали.
      - Он, что, ненормальный?! – сказали несколько голосов.
      Пауза тянулась недолго, все оцепенели. Она медленно поднялась последней, не веря своим глазам, но его нигде не было.
      Мужики быстро достали верёвки, организовали спуск. Первый пошёл.
      - А мы?! – закричали девчата.
      Мужики остановились, вернулись.
      - Там трещина, лавина понеслась вниз, без паники, он живой, он выживет, мы ещё встретимся с ним, - ответил старший.
      Без приключений группа спустилась с перевала, с ледника, подошла к лесу. Остановились, все молча расселись, каждый думал о чём-то своём.
      Она долго смотрела на ледник, на трещины.
      - Где он?! – бледная, как смерть, далее она шла последней.
      Вечер, лес, костёр, ужин. Её никто не трогал, освободили от всех общих хлопот. Прикоснувшись к одной щеке, потом ко второй, она ощутила снова тот наглый, но такой нежный, первый, и, может быть, последний поцелуй.
      - Боже! Что я наделала?! Господи, прости! – и снова заплакала.
      - Ну разве можно быть таким бесшабашным, или это всё серьёзно? Разве можно в меня влюбиться? Для любви, наверное, нет разницы какая внешность. А какая у него улыбка… Это всё… Она взглянула в маленькое зеркальце и улыбнулась, - Такая же, как и у меня. Господи! Пусть он живёт, а я его буду помнить, и…… ждать, я его буду любить…
      Помолчав какое-то время сказала:
      - Лёш! А где же он? Где? Ты его видел? – встрепенувшись, повернулась к Алексею, старшему в группе.
      - Да видел, он стоял возле скал и махнул мне рукой, я ему тоже. Мы поняли друг друга. Не переживай, вы ещё встретитесь, я уверен в этом.
      Алексей, её родной брат, почему-то радовался за неё. Может у них что-то получится, может это её счастье.
      Утром группа уходила вниз, поход заканчивался. Домой, до будущего лета…



                Глава 2

      Пожилой горец нёс вниз маленького барашка. Тот сломал ногу и не мог двигаться. Пожилому человеку было тяжело нести его. Он часто останавливался, отдыхал, до хижины было ещё далеко.
      -Дед, ты что?! Помирать собрался, что-ли? – спросил парень
 старика, лежащего под сосной.
      -Нет, милок. Тяжело мне, старый стал, вот ягнёнка спасать
надо.
      -Давай, дед, помогу, как могу, - предложил решительно Он. И они двинулись, пришли, спасли малыша.
      -Спасибо, тебе, Русский парень! Знаю я русских, воевал за
Русь.
      -Да не за что, дедусь! Я из Белоруссии.
      -Все вы, русские, белые, чистые, разные, православные,
уважаю вашу религию. Вы очень добрые, и это – огромное достоинство, но и в какой-то степени - беда…
      -Почему беда?
      -Да потому, что зло - самый первый враг добра. Вот тебе,
парень, сыр, лепёшки, рёбрышки сушёные барана. Будь здоров и привет твоей половинке!
      -Во! Опять половинка, - мелькнуло в голове, – дикая
половинка, и всё-таки, она – прелесть. Кажется, я теряю голову, чувствую её руку, ладошку, её душу, она – родная… Я её найду! Её надо обязательно найти и никогда не потерять. Её зовут – Татьяна. Это уже кое-что… Откуда она? Где она?
      Он обшарил всё ущелье. Одни группы ушли вниз, другие –
вверх. Они все похожи друг на друга.
      Дни летели незаметно. Остановился среди огромных валунов, развёл костёр, приготовил ужин, потом чай, прилёг, глядя на звёзды. Явилась Она. Улыбнулась. Он тоже улыбнулся, почувствовал её щеку с поцелуем, свою с оплеухой, пульс немного участился. Что это? Это, наверное, она – любовь… так стало сладко, тепло, уютно. Очнулся, подумал: “Она будет мучаться. Для меня - игра со смертью, для неё, наверное, стресс для души. Это неправильно… Я её найду. Это она, она одна – единственная. Таких больше нет. Господи! Я, кажется, влюблён беспросветно. Они, наверное, уже уехали домой. Пора и мне…”               
      Два месяца по горам. Почти месяц в альпинистском лагере, спортивный разряд, настоящий альпинизм. Пешком в одиночку по перевалам, и эта встреча с поцелуем и оплеухой перевернула его душу и смысл жизни.
      Изменив планы, Он тоже ушёл вниз, до будущей весны, до будущего лета.


                Глава 3

      Новый сезон, снова в горы. Альплагерь, разряд, далее три недели хождения по горам в одиночку не привели Его к Ней. На перевалах всегда оставлял записки, всего четыре слова: “Где ты, моя половинка?” Записки оставлял в турах, это такие пирамидки из камней. Но записки снимали другие, считая, что это весточки для них. Так и терялись ниточки связи.
      Слухи о чёрном альпинисте быстро разносились по горам и тревожили не одну прекрасную душу. И люди всегда оставляли для него что-нибудь сладкое – кусочек сахара, конфету, сухарик или шоколадку.
      В то лето Он, как обычно, шёл на перевал. Не торопясь, в одном ритме, чапал себе и чапал по еле заметной тропинке, не глядя вверх. Полдень, скоро кончится лес, решил идти дальше, повыше, чтобы утром взять перевал.
      Поперёк тропы лежала большая сушина - сухое упавшее дерево. Он чуть не споткнулся об неё. Остановился, посмотрел вверх, лес кончается, а вверху сухие дрова даже очень пригодятся. И Он поволок сушину, оставляя царапины на земле. Долго тянул, полдня, отдыхая, перекусывая, по крутым скалам даже верёвкой вытаскивал. Со стороны или высоты наблюдатель подумал бы, что это какой-то мудак ненормальный. Ему было тяжело иногда очень, но в то же время приятно. И Он улыбался, поглядывая в небо, вспоминая кого-то, т.е. Её. Увидит огонёк и они встретятся. Показался снег, ледник, всё – стоп… Удобное местечко, ручеёк, площадка, защищённая от ветра. Разжёг костёр, поужинал, чай, сухофрукт, тепло огня радует и согревает душу на границе холода. Стемнело быстро, устроившись, приготовился ко сну. Тучки скрыли звёзды, луну, стало темным-темно. Тишина, мысли бегут без конца. Снова явилась Она, сидящая перед ним на коленях, ожидающая, пока Он допьёт чай. Это же надо?! А Он, гад, ещё и не торопился. Добрый, святой человечек: “Прости меня, Господи! И защити её…”
      Вдруг тишину нарушили чьи-то голоса. Голоса были тревожные, нервные, народ почти ругался. Группа спустилась с перевала. Им там было, наверное трудно. Они, как видно, потеряли много времени и не успевали дойти до леса. Остановились недалеко от него, но в темноте его не заметили. У них не было огня, разжечь примус без бензина не получилось. Бензин вытек из канистры из-за оплошности одного. При спуске он поскользнулся и упал на камень, так канистра и треснула.
      Поставив палатки в темноте, устроили холодный ужин. Голос виновного разорвал тишину:
      -Сейчас брошу всё и сбегаю за дровами!
      -Ага, только к утру и вернёшься…! – ответили ему.
      -Не расстраивайтесь, нам поможет Он.
      -Да, да, иди… И без него не приходи, - снова ответили ему.
Он вдруг встал и ушёл в темноту. Все притихли, насторожились. Молчание тянулось очень медленно. Послышались странные звуки, шум, шорох. Виновник в самом деле тащил сушину. Кто-то посветил фонариком, и все встали с вопросом:
      -Откуда?! И пять минут не прошло!
      Парень сразу ответил:
      -Да это Он, хороший человек! Подарил дровишки, чтобы
нам было веселее.
      -Какой человек? – спросил тот же голосок, который больше
всех  бурчал на парня.
      -Какой-какой?! Очень чёрный в темноте, весь чёрный,
самый настоящий чёрный альпинист. Я же говорил вам!
      -А где же он? – снова тот же голосок.
      -Да вот был рядом.
      -Где же он? Ты всё выдумал, шутник. Но до леса далеко, и
спуск крутой. Это же, наверное, тяжело?! Но всё же большое спасибо тому, кто это сделал, приволок эту деревяшку сюда.
      Народ восторженно загомонил, костерок задымил вначале, потом вспыхнул, разгорелся, развеселил. Виновник грусти и торжества вдруг медленно с перерывами сказал:
      -Я… же… братцы… мог… и… не вернуться. В темноте
крутые скалы, обрыв… если бы не Он…
      -Кто - Он?! – сразу возник вопрос хором.
      -Ты что?! В натуре встретился с Ним? Мы же не со зла,
прости нас, глупых!
      Девчата обняли парнишку со всех сторон и расцеловали. Когда они отпряли от него, он встал, повернулся в темноту и сказал:
      -Эти поцелуи тебе! Теперь я знаю, что ты есть наяву!
      Все оцепенели, замерли.
      -Не поверю, пока не увижу! – сказала неравнодушная душа.
Виновник событий снова заговорил:
      -Его лица я не видел, он весь чёрный, но голос - голос
человеческий, странный такой, грустный что-ли… Он живой, он парень. Он остановил меня перед обрывом и, указав на сушину, сказал: “Это вам сейчас очень даже пригодится…” И исчез в темноте.
      “Виновник” тихо присел у костра. Горячий чай согревал, каждый думал о чём-то своём. “Неравнодушная душа” вдруг громко сказала:
      -Ну подойди же ты к нам, пожалуйста, откройся! Мы хотим
поблагодарить тебя, мы хотим понять тебя! Чего ты сторонишься всех, скрываешься? Ты, наверное, не любишь громких слов благодарности за добро и поэтому делаешь это тайно и бескорыстно. Ты же слышишь нас?! Спасибо тебе за такую нужную в данный момент помощь. Мы тоже не любим высокопарных слов. Ответь нам как-нибудь, пожалуйста! Сделай нам ещё одну приятность, посиди с нами у костра, это нам очень нужно, даже нужнее, чем дрова…
      И Он подошёл, тихо присел, сказал:
      -Здравствуйте! Будьте, пожалуйста, осторожны на маршруте
и внимательнее друг к другу.
      Знакомый голосок тихо спросил:
      -А зачем у тебя лицо сажей вымазано?
      -А… - с улыбкой ответил он, - Это, наверное, в темноте,
когда костерок свой тушил перед сном, вымазался.
      Девчата подали ему салфетки, и он, вытерев лицо, добавил:
      -Если вам будет неприятно смотреть на меня, уж извините…
      Когда же он улыбнулся, его лицо изменилось в очень симпатичную сторону. “Неравнодушная” снова тихо сказала:
      -Тебе надо больше улыбаться, и тогда будет больше счастья.
Это были его же слова его “половинке”. Улыбнувшись ещё
раз, Он немного рассказал о себе. В альпинистском лагере его прозвали “Крокусом”, потому что, когда было очень много этих цветов на тропе, он умудрялся не растоптать ни одного из них. А бродит один по горам потому, что ищет одного человека – девушку, которую ненароком обидел, и встретиться они могли только в горах, так как ничего не знали друг о друге.
      -Даже не знаешь, как её зовут? – спросили девчата.
      -Её зовут Татьяна. И ещё – половинка, – ответил Он.
      -Мы будем помогать тебе, вы обязательно встретитесь! –
чуть ли не хором сказали ему новые друзья.
      В этот сезон Ему не суждено было встретиться с Ней. Но эта история с сушиной быстро разнеслась по горам.


                Глава 4

      Он строил красивые мосты, здания, набережные. Работа ему нравилась. Из ничего, на пустом месте появляется что-то, что радует глаз, душу, красивое и надёжное сооружение.
      Тренировки, друзья, вот и зима пришла, пришла весна и наступило лето. Тянет в горы. Это не хобби, это болезнь. И в горах, где-то, его настоящая любовь.
      Снова альпинистский лагерь, серьёзные восхождения на красивейшие вершины, вот и смене конец.
      - Ты куда, Крокус? Снова в одиночку? Ищешь чего-то или кого-то? – спросил напарник по связке.
      - Да, ищу… И найду обязательно! – ответил Он и решительно удалился.
      Странное дело, ощущение, несут ноги куда-то. Уже половина лета. Обычно в походы по горам собираются во второй половине лета. Она должна быть где-то рядом. Мы обязательно встретимся, я её найду, должен найти, я её, кажется…  Да не кажется, по-настоящему – люблю!
      Вот уже неделю Он бродит по кругу, по трём перевалам. Эти перевалы нельзя обойти. Закрутился, завертелся, и никого не встретил, ни одной группы.
      Остановился, третий день он на одном месте. Запасы еды кончаются. Хорошо, что есть много грибов.
      Начинается депрессия…
      Солнышко спешит к закату. Ловя последние лучи солнца, он привстал, что-то подняло его. Прислушался… Слабые крики встревоженных людей донеслись сверху.
      В это время чуть выше по речке группа людей переплавлялась через бушующий поток воды. К вечеру уровень реки поднялся в несколько раз выше, чем утром. Самый сильный смело бросился в ледяную воду.  Нужно любой ценой перейти на другой берег. И он это сделал. И вот по натянутой, как струна, верёвке покатили люди, рюкзаки, парни, девчата, налегке. Ух, какая жуткая картина, опасная романтика! Вот и последний, толкая впереди себя тяжёлые рюкзаки, покатил вниз. К этому времени верёвка-перила немного намокла, провисла, а тут самый тяжёлый вес. Поток воды ударил по рюкзакам, и верёвка ещё больше провисла. Рюкзаки почти скрылись в воде. Народ на берегу занервничал, вылавливающей верёвкой пытаются выдернуть застрявшие рюкзаки, но это им не удаётся. Последний человек тоже в воде. Время идёт, а движения нету. Верёвка всё больше и больше провисает, растягивается, и человек в ледяной воде уже долго. Кто-то кричит, что надо отпустить рюкзаки, обрезать верёвку, на которой они висят, как бы не было более страшной беды…
      И человек достал нож и обрезал её. Рюкзаки тут же уплыли. Человека вытащили на берег. Кто-то пытался догнать рюкзаки, но передвигаться по берегу было очень сложно. Вещи уплыли, скрывшись за перегибом в бушующем потоке.
      Он слышал крики, крики ужаса и разочарования. Находясь возле естественного затона, где поток воды замедлялся, закручиваясь, Он заметил, как с небольшого сброса плюхнулись какие-то вещи. «Это не человек, это рюкзаки», - сразу сообразил он. Быстро закинув ледоруб между больших камней, пристегнул к нему верёвку, прыгнул в воду и в последний момент успел схватить то, что попалось, и вытащил на берег три рюкзака, мокрые, тяжёлые, связанные между собой.
      Люди попали в беду. Хорошо, что он выбрал именно это место. Теперь их нужно найти и обрадовать.
      Он радостно улыбнулся, хотя было очень холодно: «Сначала переодеться, согреться, сделать горячий чай. Потом я их быстро найду, догоню налегке».
      На берегу же народ застыл в оцепенении. В рюкзаках вторая палатка и почти вся еда. Граница леса рядом. Спустились, развели огонь, разобрали оставшиеся вещи, поставили палатку, молча сидели у костра. До ближайшего жилья было далеко, минимум два дня хода. Будет тяжело. Восемь человек в одной палатке. Но в тесноте - не в обиде…
      Вечерело.
      «Они где-то рядом, недалеко, должны стать на ночлег», - подумал Он вслух. Слабый свет костра заметил сразу. Подойти, сообщить, обрадовать. Но Он решил по-другому. Поднести рюкзаки тихонько, поставить на видном месте. Не нравились ему благодарности прямо в лицо. Пусть поблагодарят дистанционно. Народ в палатке почти затих. Голос мужской спрашивает у девчат, положили ли они у входа шоколадку.
      - Нет, последняя же! – ответила одна, - Не верю я в эти предрассудки.
      - Не веришь – завтра проверишь! – ответил строгий голос.
      Высунулась шоколадка и улеглась у входа, вход застегнулся. Всё стихло-затихло.
      Он обрадовался за них, значит настоящие, значит свои, значит Боженька будет оберегать их или кто-то ещё.
      Подождав некоторое время, когда всё совсем стихло, тихонько поставил рюкзаки с тыльной стороны палатки, взял шоколадку, откусил чуть-чуть, прибалдел от удовольствия, положил остаток назад, ушёл к себе.
      Всё-таки к утру некоторые продрогли, зашевелились, начали выползать, и сразу возглас:
      - А шоколадку-то кто покушал?
      - Наверное, снежный человек или чёрный альпинист, - ответил строгий голос.
      - Ты сам, наверное, сожрал, это был наш завтрак.
      Настроение у некоторых испортилось окончательно. Только строгий старший улыбнулся и сказал:
      - Всё будет хорошо!
      Вскоре все были на улице, кто-то возился с костром, кто-то по воду собрался, кто на «Шхельду». Вдруг резкий крик остановил всех и заставил обернуться.
      - Вот! Что это?! Это же наши рюкзаки! Ещё мокрые немного!
      - Вот и мой! – радостно вскрикнула положившая шоколадку и начала распаковывать рюкзак, радуясь, как маленькая девочка, и ещё радуясь за то, что запаковала свои вещи в непромокаемый пакет.
      Радости не было предела. Крики, слёзы, объятия. Это надо было видеть. Он видел всё и радовался не меньше их.
      - Господи! Как же так может быть?! Где тот снежный человек, я его страстно расцелую! – закричала «шоколадка».
      - А может это чёрный альпинист? Страшный и ужасный, - вставил строгий голос.
      - Да пусть хоть он укусит меня, я его всё равно расцелую! Может ему как раз не хватает нежности, чего он бродит в одиночку и не показывается никому!
      И она пустила слезу. Смахнув легонько слезинки со щёк, она порылась в карманах, нашла аккуратно сложенную записку, развернула её, ещё раз прочитала и громко сказала, чтобы слышали все:
      - Эта записка не для меня. Я не та его «половинка», которую он ищет. Надо вернуть её в тур на перевал, на следующий перевал.
      Он наблюдал за ними издалека и ему было очень приятно, он улыбался, он был счастлив, а поцелуи он ждал от другой.
      Пора домой. Не судьба в этот раз, но мы обязательно встретимся. Но не сейчас, не сейчас…
      Группа же решила сделать днёвку – отдых, выспаться нормально.
      Наступил новый день. Отдохнувшие, свежие, уверенные молодые и сильные парни и девчата пошли на перевал, на следующий перевал. А с другой стороны такие же парни и девчата уже поднялись на этот перевал. Тихо сидели, отдыхали, любовались панорамой гор. Среди них была и Татьяна. Она сразу обшарила всё кругом в надежде найти Его. Но не суждено было им в этот раз встретиться.
      Группа с «шоколадкой» тоже поднялась на этот перевал. Увидев живых людей, поприветствовали друг друга. Краткий расспрос, кто, куда, как дела, расселись напротив. «Шоколадка» направилась к туру, где оставляют записки для последующих путников, чтобы оставить свою и забрать записку предшественников. Разобрав пирамидку из камней, увидела жестяную баночку, вскрыла её, прочитала записку, положила в неё свою от группы и ещё одну – ту, которая была не для неё. Татьяна  обратила внимание на то, что забирается одна записка, а ложатся две, сразу спросила:
      - А вторая записка для чего?
      - Не для чего, а для кого! – ответила «шоколадка», - Я возвращаю эту записку назад, так как она не для меня предназначена. Я её сняла с другого перевала, думала, что для меня. Мы почти встретились. Он видел меня и не подошёл, значит я не его «половинка». Пусть она лежит здесь, для той, которую он ищет.
      - Кто – он? Где, на каком перевале ты взяла её? – чуть ли не крича, спросила Татьяна.
      - Ты чё?! Ты, что ли, та, которую он ищет? Сомневаюсь! Три дня назад в туре я взяла эту записку и была счастлива. А потом та страшная переправа, потеря рюкзаков, разочарование и счастливый возврат рюкзаков. Это был Он. Он выловил наши рюкзаки и вернул их нам втихаря, тайно. Он нас видел, видел и меня, но не подошёл, значит записка не для меня, значит я не его «половинка». И вот возвращаю эту записку той, кому она предназначена. Представляешь, он появился тогда, когда нам грозила беда, и помог тайно и бескорыстно. И это не первый случай, были и раньше.
      Татьяна взяла записку, приложила к губам, к щеке, и слезинки покатились из глаз, по щеке, по счастливой улыбке. Она присела, отвернулась от всех. «Шоколадка», видя всё это, спросила с удивлением:
      - Как? Так это ты? Невероятно! Значит это не шутка, значит это правда! – и уже тихо добавила, - Я завидую, я счастлива за тебя, за вас! Вы ещё встретитесь, не плачь, хотя это, наверное, слёзы счастья… А как вы расстались?
      Татьяна также тихо ответила:
      - Я его обидела. Из-за этого он чуть не погиб, он бросился вниз, вниз головой на леднике. Но его видели, вроде бы, живым и невредимым. Так мы и расстались…
      - Но может это кто-то другой?
      - Нет, нет, это он, я знаю, я чувствую, это не объяснить. Он поцеловал меня и назвал «половинкой», а я его ударила больно. И в записке – «половинка». Это он, и он ищет меня.
      «Шоколадка» оставила «половинку», счастливая, за счастливую, ту, которую кто-то любит, ищет и ждёт.
      Группы разошлись в разные стороны, одни на север, другие на юг. Всего три дня, даже два, развели влюблённых в разные стороны, но жили они где-то рядом, в одном городе, на одной улице, совсем рядом.

                Глава 5

      Новый сезон. Снова в поход по горам. Группа наших знакомых, Татьяна с братом, те же девчата, и ещё двое надёжных парней путешествуют по заоблачным маршрутам. На каждом перевале Она ожидала найти записку от Него. Записки не было, т.к. кто-то снимал их. Она хотела оставить, написать свою записку, но не решалась: «Когда увижу его записку – тогда оставлю свою». Так и продолжалось неведение друг о друге.
      Но всё же они шли медленно навстречу друг к другу.
      Новый сезон. Он тоже в горах. Для него – альпинистский лагерь, высокий спортивный разряд, далее в одиночку поход по перевалам.
      - Где же ты? Где тебя искать? Мы можем встретимся только в горах, или никогда…
      Воображая, мечтая, летая не только во сне, находясь на высоте птичьего полёта и выше, видя землю-матушку почти с небес, - красота-то какая!
      Видно, как закругляется земля, даже звёзды днём видно, любуешься и улыбаешься искренне, как Она, его любимая!  Наверное, Боженька также смотрит на нашу – его землюшку, любуется и улыбается.
      Представить улыбку Бога – да просто! Посмотри на свою искреннюю улыбку, она такая же, улыбка любви, счастья, умиротворения.
      Он шёл вверх, спешил туда, куда тянула неведомая сила. Ему казалось, что может произойти что-то страшное и поэтому надо спешить, успеть предотвратить беду. Он был уверен, что сможет помочь. В спешке поднимаясь на перевал, он слишком быстро приблизился к отвесным скалам. Это опасно. Сверху посыпались камни. Камнепад! Убегать не следовало, далеко не убежишь, догонят. Поэтому он остановился, смотря вверх, стал отворачиваться, отпрыгивать в сторону от больших камней. Хорошо, что они падают не все сразу. Мелкие камни-камешки не причинят серьёзной угрозы. Камнепад прошёл, успокоился, но ему немножко всё же досталось от мелких камней, а один даже оставил небольшой след, царапину на лице и гематому. Пострадала и одежда.
      Не обращая внимания на эти мелочи, он спешил быстрее перейти перевал и спуститься в соседнее ущелье. Его что-то гнало и гнало, буквально толкало в спину. Спуск был несложен. Снежник, ледник почти без трещин. Глиссером, т.е. скользя, как на лыжах, быстро вниз в удовольствие, далее чуть ли не бегом по осыпи наклонной, как по эскалатору. Скоростной спуск вместе с мелкими камнями, только вовремя выдёргивай ноги, обувь, чтобы не упасть. Выскочил на твёрдую породу, спустился в широкое ущелье с почти плоской долиной, рассечённой рекой со множеством мелких рукавов – ручейков. Впереди двигалась группа. Один человек – девушка, намного отставала от всех, слегка хромая.  «Что-то несерьёзное или серьёзное», - мелькнуло в голове у него. Видя, что ей худо, почти догнав, предложил помощь. Основная группа почти скрылась за перегибом. Вздрогнув, девушка оглянулась, но от помощи отказалась. Поблагодарив: «Вытерплю», - ответила и ускорилась, ковыляя. Подумала о страннике не совсем хорошо. Неказистый, с рожей не ахти, шрам, синяк, откуда он взялся?
      Крокус остановился, прилёг, любуясь панорамой и мужественной девушкой, отдыхал.
      На противоположном берегу ущелья – Кош - домик пастухов, две огромные собаки, кавказские волкодавы, стадо телят.
      - Это не она, не она… Где же ты, моя половинка? – подумал он и расслабился.
      Собаки каким-то образом почуяли рану – кровь, выдвинулись на перехват, легко преодолевая водные преграды. Он сразу заметил это движение. Они явно идут в атаку. Это очень опасно. Стало страшно, не по себе, что может произойти. Эти зверюги быстро её разорвут на куски и сожрут. «И никто не узнает, где могилка её…»
      Быстро достав примус «Жужутка», маленький такой без насоса, запал в ладонях, создав небольшое давление теплом своих ладоней, открыл ключом подачу бензина, зажёг, отрегулировал небольшое пламя, быстро побежал догонять ситуацию.
      Волкодавы перегородили путь человеку. Крик испуганной девушки заглушил шум воды в горной реке. Они приближались тихо. Ужас в глазах! Она метнулась туда-сюда. Справа крутой склон, слева горная река. Назад, бежать, куда? Вон тот со шрамом и другими недостатками. «Не успею», - мелькнуло в её голове. Он бежит навстречу, но это ничего не изменит. Метнулась в ледяную воду. Поток воды не сильный, не глубокий, но всё-таки понёс её медленно. Хитрые зверюги не бросились за ней, а пошли неспешно вдоль берега, туда, где русло реки расширяется, там мелко.
      Он бежал и орал, но собакам было до лампочки. Шум реки заглушал всё. Она услышала шлёпанье огромных лап по воде совсем рядом. Снова ужас в глазах, - это всё! Хлебнув ледяной воды, она погрузилась в неё. Ледяной холод проник внутрь, спазм, забытьё…
      Волкодав схватил её за ногу и вытащил из воды. В этот момент вспыхнул огнемёт, опалив морду одному и шерсть на спине другому. Грозная команда – Фу! И зверюги удалились.
      Она не дышала. Минута в воде, сколько она нахлебалась?
      Стянул рюкзак, быстро перевернул на живот, приподнял за шкирки, резко опустил на собственное колено. Потекла вода, не много, несколько секунд и течь перестала. Сильно ударил ладонью по щеке, щека сразу покраснела - это хорошо, обрадовался. Перевернул на спину, зажав нос, разжав рот, вдохнул сильно, что аж грудь приподнялась, глухо даванул под левую, почувствовал, как прогнулись рёбра, «не сломать бы», - мелькнуло в уме.
      Моторчик сразу чмыхнул от одного действия. Он быстро повернул её на правый бок. Хрипы, рвота, судороги. Хватая воздух и харкая – задышала. Ещё несколько минут она мучалась. Успокоившись немного, оглянулась, нет ли собак. Это было главное для неё.
      - Они убежали, они боятся огня, - ответил он. Достав спиртовой настойки, заставил выпить залпом немного. Она вся дрожала, тряслась от холода. Разложив свои сухие вещи, начал раздевать её. Она сопротивлялась, но после лёгкой пощёчины – поддалась. Маленький стресс очень хорошо помогает, когда нужно. Снял с неё все мокрые вещи, положил её на живот, начал усиленно шлёпать ладонями по позвоночнику, шее, спине, по всему телу, до появления покраснения. Тело начало гореть, краснеть, как варёный рак. Он продолжал шлёпать, растирать спиртом, пока она не застонала, почувствовав боль. Порывшись в её вещах, нашёл сухие, начал одевать, - оделась. Достал свои новые шерстяные носки, одел ей на ноги, закутал в свою альпинистскую куртку.
      Насобирал сухих веток, дров, разжёг костёр, заставил дышать раскалённым воздухом. На лице у неё появилась испарина. Вскипятил воды в кружке, капнул туда несколько капель спирта, дал выпить, остудив немного. Простуда в горах – это очень плохо!
      Подошёл пастух-горец, пожаловался за собак, что Он чуть не спалил их. Без них ему было бы очень худо. Собаки дорого стоят, но увидев картину, узнав, что случилось, сказал:
      - Вах! Нужно тепло, много пить горячего вина. Надо её в Кош, к очагу.
      Понесли, принесли, поили-отпоили.
      - Сердце молодое, тренированное, выдержит, - сказал горец.
      Прошло какое-то время, пришли её друзья. Они долго искали её. Крокус тихо собрал свои вещи, также тихо вышел. Горец сразу за ним, спросил, как его зовут. «Крокус», - тихо ответил и ушёл. Собаки с уважением проводили его. Отойдя недалеко, остановился, подумал, передумал и ушёл вниз.  Домой, домой… Что-то грустно стало ему. Тихо прошептал:
      - Где же ты, моя половинка?
      Вернувшись, горец сделал серьёзное замечание прибывшим, что так нельзя поступать, оставлять одну девушку, хромую, в горах, если бы не тот странник, блуждающий альпинист, её бы не нашли никогда. Мужики опустили головы, глаза.
      Девушка полностью придя в себя, спросила:
      - А где он?
      - Ушёл, - ответил горец и показал куда-то вверх.
      - Как! А как его зовут?
      - Как-как?! Кро-Крокусом назвался, ходит, понимаешь, по горам, ищет кого-то, ничего не боится, собак обидел, всё может.
      - Что, кого он ищет? Я была груба с ним, но он меня…, - она замолчала, вспомнив, что он делал с ней, как больно хлестал, раздел, заставил дышать горячим воздухом, обжигаясь. А эти носки из чистой овечьей шерсти – оставил. Пошевелив пальцами, поджав ноги, спросила:
      - А где моё бельё? Он, что, выбросил?
      - Нет, нет, милая девушка, ты что?! Он мокрое засунул себе за пазуху, когда несли тебя. Вот оно, сушится!
      - Он что, раздел тебя полностью? – дёрнулся один из парней.
      - Ну да, да! Я сопротивлялась, он по щеке меня ударил, больно хлестал меня везде, растирал спиртом, дал даже выпить настойки гриба какого-то.
      Горец громко перебил:
      - Всё он делал правильно! Ты не дышала, сердце, наверное, остановилось. Пока в теле ещё оставалось тепло, надо было разжечь огонь внутри, и жизненная сила справилась, ей надо было чуть-чуть помочь.
      - Я была груба с ним и, наверное, обидела его. Ему тоже, наверное, плохо. Что с ним случилось? Побитый весь, обшарпанный, несчастный какой-то.
      - Что ты?! Что ты, красавица! Когда он вытер твоё лицо, и ты пришла в себя, он так улыбался, чуть ли не прослезился, глаза блестели, моргали. Видел я всё. Ему было очень приятно, он был самым счастливым в этот момент. Я так думаю! – ответил горец, - Ночуйте здесь, места хватит всем. Завтра будет ясно с ней. Переохлаждение очень опасно в горах.
      Утром погода совсем испортилась. Группа решила переждать непогоду. Целый день моросил дождь. Народ отдыхал, наслаждаясь теплом очага. На следующий день вышли рано. Девушка чувствовала себя хорошо. Тучки разошлись, выглянуло солнышко, озарило теплом. Зацвели крокусы.
      - Пожалуйста, не наступайте на цветы, - прозвучал бодрый голос «спасёнки», - Это же – Он!
      И вот пройден сложный и красивый перевал, приблизилась зелёная трава, и лес тоже приблизился.
      Народ плюхнулся на землю, рюкзаки под спину, коврики, сидушки – пониже. Скромная тихая улыбка появилась у «спасёнки» на лице. Блаженство от усталости! Парень присел рядом, плечо к плечу. Она слегка наклонилась к нему. Николай всегда был рядом. Он, как никто другой, понимал её и не мог простить себя за то, что оставил её одну ковылять, и за те последствия, которые могли привести к гибели самого близкого для него человека. Она сама настояла на том, чтобы они поспешили вниз к лесу и организовали бивуак, а она потихоньку доковыляет по натоптанной тропе.
      - Коль! – прошептала Юля, т.е. «спасёнка», - Где он?
      - Да тут, где-то рядом.
      Она вздрогнула, открыла глаза, оглянулась. Николай продолжил:
      - Он смотрит на нас и, наверное, улыбается. Он грустно счастлив за нас, за тебя, за то, что ты самая лучшая в этом мире.
      - Последние слова, наверное, твои.
      - Не только мои, но и его, я так думаю. Как ты поведёшь себя, если встретишься с ним?
      - Не знаю, мне хочется, чтобы он был счастлив. Есть ли у него девушка? Наверное, есть, или была… - сама себе ответила девушка и продолжила рассуждать, - Мне кажется, он очень одинок. Девчатам поголовно нравятся стройные, высокие, красивые, сильные парни. Какая девушка полюбит первого встречного без каких хоть одних из этих достоинств? Поэтому он и уходит тихо и незаметно.
      - Наверное, - ответил Николай, - Как ты можешь судить так о первом встречном?
      - Вот ты, Николай, высокий, стройный, умный, красивый, сильный. Я тебя… Ты для меня… - с перерывами произнесла она, - Ты мне, я тебя… Я просто хочу, чтобы он был счастлив и не шастал по горам.
      Николай поцеловал её нежно в висок, добавил:
      - Я тебя очень сильно люблю! И когда ему будет трудно, я почувствую это и поспешу ему на помощь. Перед ним я в вечном долгу.
      - В каком ещё долгу?
      - Как в каком? Он сохранил мою любовь.
      Юля прижалась к нему сильнее, закрыла глаза, задумалась.
      Ещё один перевал ждал их, а потом спуск к морю. И вот он пройден. Они спустились к «Южному приюту». Это современный дом отдыха для плановых туристов. Воспользовавшись автобусом приюта, с группой других туристов, поехали вниз, в сторону Сухуми, но на полпути дорога и мост через реку после дождей были разрушены. Им пришлось переправиться на другой берег по навесной переправе, где уже было ещё несколько групп, ожидающих транспорт до Сухуми.
      Сели рядом, разговорились, и, естественно, разговор пошёл про чёрного альпиниста. Рассказывали разные истории, но мало кто верил в эти байки. Говорили, что он шастает в одиночку и в основном поедает сладости от наивных доброжелателей. Но были рассказы, что он всегда появляется и помогает тем, кому очень нужна помощь. Основная масса людей смеялась над байками и не верила ни во что.
      Поднялась Юля и резко, эмоционально заговорила:
      - Вот я! Он меня лично спас от волкодавов. Я его видела совсем рядом, как вас. Он был… - тут она запнулась, - Он был немного изуродован камнепадом, и он меня ещё раз спас, когда я утонула в горной реке, он оживил меня, вся наша группа подтверждает это. Он мне оставил свои носки, вот они, чтобы я не заболела после купания.
      Почти рядом встала девушка и, чуть ли не со слезами на глазах, подошла к ней и тихо спросила:
      - Где это было? Когда?
      Это была Татьяна. Оказалось, что они разминулись всего в пару часов. Три дня назад он уходил домой вниз, а она со своей группой – вверх, на последний перевал в этом сезоне. Он – на Карачаево-Черкес, а она – на Сухуми.
      Всё ближе и ближе проходили их пути, и они обязательно встретятся.
      - Мы обязательно встретимся! – подумала Она, подумал Он.

                Глава 6
      
      А в этот сезон он был на Памире. Фанские горы. Очень сложные, серьёзные восхождения. Высший спортивный разряд, хотя Он не считал альпинизм спортом. Альпинизм для него – это путешествие на вершину. Есть несколько путей, маршрутов на неё, но человек выбирает самый сложный. Побеждает в этом экстремальном виде спорта тот, кто при самых сложных метеоусловиях по самому сложному маршруту быстрее всех поднимется на вершину. При этом надо умудриться не покалечиться и не погибнуть. Смертность в этом виде спорта, наверное, самая высокая. Победители, в основном, пренебрегают всем - страховкой, самостраховкой, любым лишним весом, едой, снаряжением, здоровьем – но не другом.
      Перелёт, самолёт, Самарканд – Минводы. Далее вверх автобусом. Уже середина лета. Она, наверное, уже в горах.
      Она верила, она знала, он где-то рядом, они встретятся.
      - Братишка, Алёшка! После этого похода я не буду больше тебя мучать. Обещаю. А твоя Кристина дождётся тебя. Она очень хороший человек.
      - Ох! Танюша! Ты такая же, как и Он, наверное… Ненормальные вы оба.
      - Мы две половинки, а они должны быть вместе, так же? Я тебя тоже люблю, кровинушка ты моя, - добавила Татьяна.
      И вот в новый поход. Приэльбрусье. Самолёт. Минводы. По горной дороге вверх. Свежестью горных вод повеяло навстречу им. Крепкие и сильные тела, прекрасные души двинулись на перевал. Справа – величавый Эльбрус, слева - Дангуз-Орун и Накра, вершины по именам молодых людей, парня и девушки, которые ушли в горы, спасая свою любовь. Две вершины главного Кавказского хребта всегда напоминают путникам о великой любви и самопожертвовании ради неё.
      Ночёвка на «Песчаных гостинцах». Довольно высоко. Алмазный песок, ручейки чистейшей воды. Когда хорошая погода – это райское место. Панорама обалденная. Помимо названных вершин, горы Чегет – Кара – Баши и горнолыжный центр Кавказа.  А далее на юго-восток – Ущба! Двуглавая вершина, почти неприступная. Символ альпинистского мужества.
      После трудного, крутого подъёма очень приятен отдых с перекусом. Завтра на перевал – Эхо войны, у подножия Эльбруса, далее на запад вдоль Главного Кавказского Хребта, до самого Домбая. Это тоже знаменитое место горнолыжного отдыха.
      На каждом перевале Алексей оставлял записку в турах, лично для Крокуса (Ч.А.), указывая, куда идёт его половинка, и Крокус однажды прочитал эту записку и поспешил вдогонку.
      К концу приближался поход. Зарядили дожди. Редкие окна-просветы среди туч позволяли двигаться вперёд.
      Подход под перевал, стоянка, готовка площадки для палаток среди нагромождения камней и скал. Ужин, чай, закат. Тучки набегают, снова дождик моросит, ветерок усиливается, с дождём снег немножко пошёл, но быстро растаял.
      Татьяна молчит уже три дня. Мысли бегут без конца, улыбка исчезла с лица. В палатке просторно для троих. Прижавшись друг к другу, все засыпают.
      Вдруг тихий камешка стук. Тук! Татьяна вздрогнула, спросила у брата:
      - Алексей, братишка, что там? Что это?
      Тишина… Через некоторое время снова – Тук! Уже сильнее.
      - Татьяна! Ты положила что-нибудь сладкое у входа?
      - Нет, кончилось всё.
      - А сахара кусочек?
      - Тоже нет, только песок.
      - Положи тогда сухарик!
      Татьяна достала сухари, выбрала самый лучший, поцеловала, тихонько прошептала: «Приди, я тебя жду!»
      Он всё слышал, он был рядом. Промок, продрог, его немножко трясло. Он очень спешил, ещё до темноты заметил их на подъёме и сейчас стоял рядом и улыбался.
      Догнал, догнал, нашёл. Ему было холодно, но он был счастлив, то ли слёзы, то ли капли дождя катились по его щекам. Нашёл, нашёл, догнал! Вот она здесь, рядом, за тонкой перегородкой палатки-серебрянки. Не решаясь, он стоял тихо и мокнул зря.
      Палатка немного расстегнулась, высунулась рука с сухариком и застыла. Вокруг было сыро и мокро. Она не решалась положить его куда-нибудь, так и держала его долго на весу. Он стоял рядом, не шевелясь, боясь испугать её, потом тихонько присел, одну ладонь расположил ниже её ладошки, а вторую – сверху, защищая от дождя, не дотрагиваясь.
      Она сразу почувствовала, что на её ладонь не капает дождь. Вздрогнув, она спросила у брата:
      - Лёш, а что дождь уже стих?
      - Да нет, наоборот усиливается, - ответил тот.
      - Тогда что это? На мою ладонь не капает дождь, наверное, ветер изменился.
      - Да нет, сечёт прямо на стенку палатки. Наверное, это твой чёрный альпинист накрыл её своим плащом.
      Она хотела убрать руку в палатку, но передумала и высунула вторую руку ладонью вверх. И… И сразу в её ладошку лёг прекрасный горный цветок – Крокус!
      - Ой! Что это? – ладошки убрались в палатку.
      - Лёш! Зажги, пожалуйста, свет, фонарик, свечу!
      Появился свет, и они увидели цветок, мокрый, озябший, но мужественный, ведь он цветёт в очень суровых условиях.
      Татьяна выскочила из палатки так быстро, что чуть не сбила его с ног, прямо в его обьятия.
      Они обнялись, прижались, задрожали, то ли от холода, то ли от счастья. Расправив плащ, он ещё сильнее прижал её к себе, вдохнув запах чистых, приятных, мягких волос, прибалдел, чуть-чуть закружилась голова, слегка пошатнулся.
      Они чувствовали тепло своих тел и биенье сердец.
      Неизвестно, сколько бы они так простояли, пока резкий возглас из палатки не прервал их такое состояние:
      - Вы что там? Умерли одновременно? Быстро в палатку! – и распахнулся вход.
      Она вскочила первой, села на колени и протянула руки вперёд, боясь, что он не войдёт. Он осторожно снял плащ, влез в палатку спиной вперёд, снял обувь, засунул её под палатку, повернулся к ней. Она осторожно дотронулась к его плечам, потом к лицу, смахнула дождинки с его щёк, сказала:
      - Смелее проходи, ты дома, места хватит всем.
      Он почувствовал тепло её ладошки, прижал к губам, легонько поцеловал – но оплеухи не последовало. Улыбнулся, и она почувствовала его улыбку. Он осторожно коснулся ладонями её лица, щёк, губ и также почувствовал её улыбку, и счастье стало ещё большим.
      Они коснулись легонько щека к щеке. Он осторожно и нежно чуть-чуть коснулся губами уголка её губ, и она снова улыбнулась. Он поцеловал её улыбку и вот чудо – оплеухи снова не последовало! Она легонько отстранилась, смутилась и сказала:
      - Я верила всё это время и ждала, - и совсем тихо на самое ухо добавила, - Я, кажется, тебя люблю!
      Он также тихо-тихо на ушко ответил:
      - А мне не кажется. Я искал тебя несколько лет, верил и очень часто думал о тебе. Я понял, что не смогу жить без тебя. Я люблю тебя, мой горный цветок!
      Всю ночь шуршал дождь. За тонкой перегородкой сыро, мокро, ветрено, холодно, а рядом тепло и сухо, и огромное счастье - выстраданное, вымученное, искреннее и безграничное.
      Он долго слушал её ровное и тихое дыхание. Засыпая, ему казалось, что они высоко на небе. Тихо прошептал:
      - Господи! Слава тебе! – и уснул.
      И ей тоже казалось, снилось, что они летят где-то высоко-высоко, рука в руке, и огромное блаженство было на их лицах, в их улыбках.
      В этот момент, наверное, и Боженька тоже улыбался, и, может, прослезился, как человек, он ведь тоже Человек!
      Оказывается, они были из одного красивого города и жили почти рядом. Возможно, и пересекались их пути, но в городской суете не обращали внимания друг на друга.Но был один случай, когда они одновременно посмотрели в глаза друг другу.
      Закончился поход, все едут домой. Самолёт – перелёт, потом электрички. Двое самых счастливых людей сидят, обнявшись, смотрят в окно, молчат, улыбаются.
      Вдруг парень вспомнил, где её видел, электричка напомнила. Одёрнувшись от девушки, он посмотрел пристально ей в глаза.  Она тоже уставилась на него, часто моргая, спросила:
      - Ты что-то вспомнил? Что случилось?
      Он молчал, улыбался, вспомнил. Невероятно, - это она, та, у дверей на выход.
      Она снова заговорила:
      - А знаешь, однажды в этой же электричке был случай со мной. Я чуть не проспала свою остановку, а когда побежала к выходу, уже объявили отправление. Толпа молодых ребят, шутя, перегородили мне дорогу, и это стало роковой потерей времени. Вскочив в тамбур, дверь закрылась перед самым моим носом, и поезд тронулся. Следующая остановка – далеко. Уже вечер. Перепугалась, упёрлась лбом в стекло, не знала, что делать. Поезд набирал  ход, и тут в тамбур быстро вошёл парень и сорвал стоп-кран. Поезд остановился, дверь открылась, и…
      - И… - тут он, перебив её, сказал, - Тебе выходить? Прыгай!
      - Да! Так и было! Так это был ты? Ты! – он улыбался, она заплакала, слёзы покатились из глаз, как горошины, - Пока я бежала до тамбура, никто не подумал помочь человеку, а ты! Ты!
      Она обвила его за шею и целовала, целовала, целовала его улыбку. А он целовал её солёные слезинки.
      Вот судьба, сколько надо пройти дорог, преград, терпеть, страдать, рисковать даже жизнью, чтобы обрести счастье. Хотя оно было так близко. Счастье настоящей любви!
      Господи! Слава тебе! За любовь!

 

                Эпилог

      Утро. «Приют Одиннадцати» на склоне Эльбруса. «Одиннадцати» - это одиннадцать солдат Вермахта, солдат немецкой армии, которые захватили Приэльбрусье, взошли на вершину и установили там свой штандарт-флаг. Они долго удерживали захваченный приют – домик, хижину, построенную советскими альпинистами. Много полегло советских солдат там, пока не собрали настоящих альпинистов со всех фронтов.
      - Одеваем «кошки»? – это такие железяки с острыми зубьями для безопасности движения по скользкой поверхности, по льду, спросил Он.
      - Неудобно мне в них, тяжело, тропа натоптана предшественниками, справимся, - ответила Она.
      Восхождение на высшую точку Европы началось. Солнце только-только встаёт. Ветер, мороз, небо чистое, только на западе тучки далеко. Они всё выше и выше. Земля опускается всё ниже и ниже, закругляется на горизонтах. Эльбрус – двуглавая вершина, потухший вулкан, высотой 5 642 метра. Вот и седловина, а в ней дуйка - сильный ветер, позёмка, мелкий снежок метёт. Ледяные горошины больно секут по лицу. Виден контур тамбура и стены вмёрзшей в лёд хижины. В углу можно укрыться немного от ветра, передохнуть. Далее вверх на восточную вершину. Тучки с запада приближаются. Крутой снежно-ледовый склон с камнями выполаживается перед большой площадкой, относительно ровной. Вот и железная тренога, высшая точка. Ура!
      Есть вершина! Панорама обалденная! Землюшка наша круглая. Небо сине-фиолетовое, звёзды рядом, спутники летают туда-сюда.
      - Ура! Ура! Мы на небе! – кричит девушка.
      - Не надо, не надо кричать на вершине! Не кричи, пожалуйста!!! – он пытался зажать ей рот, она вырывалась, - Простудишься ещё, простуда в горах очень нехорошо, - уговаривал  он.
      Быстрый спуск в седловину, далее влево на тропу. Ветер поменялся на северо-западный, тучки совсем рядом. Пошёл снег. Снег быстро накапливается и сползает вниз по наклонной, заметая тропу. Ветер, позёмка, теряется гребень скал и «Приют  Одиннадцати».
      Тропа уходит из-под ног. Где-то уже близко должны быть скалы, где-то справа. Почти ничего не видно. Метёт и сыплет снег. Он идёт впереди, ногами чувствуя тропу. Рядом сползают снежные надувы. Вдруг снежная лавина сползает прямо на них сверху и сбивает с ног. Их понесло вниз со снегом, снега всё больше и больше, в снежной пыли ничего не видно.
      Всё произошло очень быстро. Лавина остановилась на относительно ровной поверхности. Снега не очень много. Он быстро выбрался на поверхность. Видимость временами была несколько метров.
      Где Она? Где? Её не видно нигде. Она, наверное, где-то рядом. Начал шарить, ползать, разгребать снег, метаться, искать, кричать.
      Сколько времени это продолжалось – не помнил. Страх, ужас, безумие… Здесь должны быть трещины. Трещины всякие, узкие, мелкие, широкие, глубокие. Выбившись из сил, остановился, огляделся, прислушался. Ветер немного стих, небо прояснилось. Скалы слева и «Приют Одиннадцати» - тоже слева. Лавина снесла их в сторону. Его заметили спасатели и поспешили к нему. Он снова рыл и рыл снег, метался в тупой истерике. Вот и трещина, узкая, провалился одной ногой. Но она может расширяться в любую сторону. Влево трещина медленно сужалась, Он повернул обратно и она начала расширяться и расширяться. В неё постоянно сползал снег. Снежная пыль и снег всё сползает и сползает в бездонную глубину. Ещё мгновение, и Он готов был прыгнуть туда… В последний момент его кто-то одёрнул назад. Он упал на спину и отключился.
      Спасатели спасли его. Её же искали ещё несколько дней. Когда он приходил в себя, то срывался и уходил на поиски её. Разгребал, рыл и рыл снег, искал её, искал ту трещину. Снегом замело всё и сровняло с горизонтом. Его каждый раз вылавливали, возвращали, далее били по лицу, старались отрезвить.
      Он не помнит, как вернулся домой. Ничего не хотелось делать, не хотелось жить, видеть свет… Не чувствовал своё тело, не чувствовал рук, ног – ничего – пустота… Жизнь кончилась в этой жизни для Него. Зачем дальше жить, если нет самого дорогого в этой жизни!
      Боже! Зачем разрушена любовь?!
P.S. Она жива... Продолжение следует.