К вопросу о канонизации российских новомучеников

(Проблемы канонизации)

«Если Церковь не гонима, то она и не Христова».
Это, известное изречение, обычно, приписывают Тертуллиану, одному из ранних христианских мыслителей.
 
Мысль Тертуллиа, основывается на словах Спасителя к ученикам: «Возложат на вас руки и будут гнать [вас], предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое» (Лук.21:12)

В том, или ином виде, гонения на Христа и Его Церковь, совершались на протяжении всей Новозаветной истории, начиная с общеизвестных событий, избиения Иродом Вифлеемских Младенцев. Совсем скоро, на гладиаторских аренах Рима первых веков нашей эры, в адрес Церкви, начнут звучать призывы «христиан ко львам», а позже, уже целые христианские страны окажутся во власти иноверцев, где христиан будут жестоко притеснять, и истреблять за их святую веру.
 
Но, наступит и еще более ужасный период гонений, когда народ, который  прежде исповедовал имя Христа, разделится сам в себе, и будет уничтожать своих же братьев и сестер за их веру и принадлежность к Христовой Церкви.

Если отталкиваться от даты 15 марта 1922 года, то кровавые события, которые тогда произошли в городе Шуе у Воскресенского Собора, послужили началом рождения целого сонма святых нашего времени, которых мы называем, новомучениками и исповедниками Русской Православной Церкви.

В силу особенности времени, и сами гонения, которые претерпела Христова Церковь в 20-м веке, стали особой страницей великой книги христианской истории.
Прославление в лике святых, мучеников за Христа, происходило в Церкви во все времена. Но, в отличии от событий связанных с гонениями предыдущих веков, 20-й век особо выделяется тем, что обладает несоизмеримо большей информативностью.
 
Память о подвиге древних мучеников, Церковь, зачастую хранит в общих фразах, как например: «Мчч. Анании пресвитера, Петра, темничного стража, и с ними семи воинов (295)». Мы понимаем, что имена «семи воинов» никогда не будут нам известны здесь, в Церкви земной, и будут явлены лишь в будущем, в Церкви Небесной.
 
Современность же, дает нам новые возможности. Множество архивных документов, фото и даже видео материалы, которые постепенно становятся доступными для исследования, позволяют явить миру сотни и тысячи конкретных имен и историй тех, кто не отказался от своих идеалов, и твердо исповедовал Христову веру перед репрессивной машиной безбожной власти России 20-го века.

Но, наряду с положительной стороной, в деле исследования подвига новомучеников и исповедников 20-го века, и прославления их в лике святых, подобная информативность исторического момента, имеет в себе и отрицательные стороны.
Здесь нам необходимо обратить внимание на критерии, которые предъявляет Церковь, к тем, кого она считает достойным образом для подражания, и свидетельствует пред Богом о его праведности.

Первым, и самым объективным свидетельством того, что жизнь и подвиги подвижника, были богоугодны и праведны пред Господом, являются посмертные чудеса, непосредственно связанные с именем того, или иного угодника Божьиего.
 
В подавляющем большинстве случаев, это факты исцеления неизлечимо больных, которые получили исцеление после молитвенного обращения за помощью к почившему подвижнику. Прозрение слепого, или обретение возможности ходить, тем, кто был недвижим и много лет лежал на одре, вот пример объективного свидетельства чудес о святости подвижника, к имени которого обратился за помощью, страждущий.

Практически вплоть до 18-го века, посмертные чудеса, были неотъемлемым условием для прославления в лике святых не только преподобных, святителей и иных подвижников благочестия, но и мучеников за Христа.

Мы не будем подробно останавливаться на фактах чудес, как основном критерии святости, так как в настоящее время, саму исповедническую смерть за Христа, Церковь рассматривает, как уже достаточный аргумент к общецерковному прославлению мученика в лике святых.

Но, к факту «мученической кончины», как критерию святости, Церковь совокупляет еще два условия:
1. Полнота и достоверность информации о обстоятельствах мученической смерти
2. Свидетельства благочестивой жизни мученика.

Именно эти два «небольших» условия и определяют сложность изыскательных работ, и высочайшую ответственность тех, кто принимает решение о канонизации пострадавшего за веру христианина.
Приведем несколько примеров:
 
Церковь требует полноты информации о мученическом подвиге. В основном, это требование к наличию и открытом доступе всех имеющихся документов, которые касаются исповеднического подвига подвижника.
Никаких закрытых страниц, в «Деле» мученика, которое составлялось сотрудниками НКВД на каждого, так называемого, «врага народа», не должно быть. Более того, если известно о расстреле подвижника, но не имеется самого «дела», то данный факт, может являться причиной отказа в прославлении.

Приведем слова игумена Дамаскина (Орловского), которому довелось изучил множество архивных дел, связанных с подвигом мучеников за веру, времен самых жестоких гонений на Церковь 30-х годов прошлого века:
 
«Очень важны обстоятельства кончины мученика, потому что нередко бывало, что перед самой его кончиной, в концлагере, власти начинали новое дело, во время которого человек проявлял малодушие. Или, выдержав мужественно следствие и оказавшись в заключение, обнаруживал в такой степени малодушие и уныние, которые характеризуют уже не минутную слабость, а едва ли не отречение от Христа. (Как мужественно державшаяся в тюрьме во время следствия Татьяна Стогова, помощница епископа Игнатия (Садковского), впоследствии выразившая даже сожаление о своей связи с Церковью; псаломщик Владимир Беневоленский, написавший из заключения в прошении о помиловании, что служение его в храме псаломщиком было ошибкой)»
 
Но, одного, личного исповеднического подвига, не достаточно для прославления мученика. От исповедника, достойного подражания, требовалось не только сохранить твердость собственной веры, но и не дать повода безбожной власти преследовать других верующих. Исповедник не должен оговорить ни себя, ни других.
 
«Одна из важнейших проблем, при исследовании материалов о новомучениках, - отмечает игумен Дамаскин - та, что, бывает, обвиняемый в своем деле не признает себя виновным, но привлеченный свидетелем по делам других лиц проявляет малодушие и выступает лжесвидетелем; причем о наличии таковых показаний мы даже и не подозреваем, и не сможем найти ни по каким картотекам, ибо картотек имен свидетелей не существует. Именно поэтому для принятия взвешенного решения требуется просмотр и изучение всех вообще архивно-следственных дел, то есть всего архивно-следственного фонда той или иной области»
 
Приведенное замечание, дает нам понимание того, какую огромную архивную работу надлежит провести исследователю, не только для того, что бы утвердить перед Церковью сам факт мученической кончины исповедника, но еще и для того, что бы быть уверенным в отсутствии причин, которые могли бы препятствовать его канонизации в лике святых.
 
Еще одной, немаловажной проблемой современной практики канонизации новомучеников, является ее, так скажем, «идеологическая» сторона.
Дело в том, что во времена всех предыдущих, исторических гонений на христиан, вопрос о вероисповедании мученика, являлся ключевым, и полагался гонителями, в основу обвинительного приговора исповеднику, который таким образом и становился мучеником за Христа.
 
Но, гонения советской эпохи, которые развернула безбожная власть на Церковь, отличались тем, что вопрос о вере исповедника, за редким исключением, если и задавался обвиняемому, то устно и никогда не вносился в протокол допроса. По факту заведенного «Дела», власть приговаривала исповедника к расстрелу не за веру, а за контрреволюционную деятельность, которая выражалась в таких формулировках, как: «антисоветская пропаганда», или «участие в подрывной деятельности…»

Мы прекрасно понимаем, что, несмотря на «политические» обвинения в адрес верующих, на самом деле, власть боролась с Христовой Церковью, а значит гонения на ее членов, под каким бы видом они не подавались общественности, являются гонениями за Христа. Но, тем не менее, одной принадлежности к социальной категории священнослужителей, или факта активной церковной деятельности, недостаточно, чтобы насильственную смерть верующего, интерпретировать как смерть за Христа.

Здесь мы подходим ко второму условию, необходимому для совершения канонизации новомученика. Это свидетельства благочестивой жизни подвижника.

С каждым годом, мы все далее и далее, отстоим от того времени, когда Церковь подвергалась тяжелейшим испытаниям, которые гонители обрушили на Ее верных чад. Стойкость, с которой многие тысячи христиан исповедовали свою веру перед мучителями, безусловно, заслуживает уважения.
 
Но, если вдруг, открылось, что нравственный облик мученика, или чистота его вероисповедания, находились за пределами Христовых заповедей, то насильственная, принятая от большевиков кончина никоим образом не может превратить его в образец христианской жизни и мученичества.
 
Препятствием к канонизации мученика, могут быть свидетельства, его противоправной в гражданском, или нравственном отношении, жизни. Это могут быть как документальные свидетельства, так и воспоминания современников исповедника.
Но, иногда, кроме скупых, и зачастую стандартных фраз протокола допроса, о жизни мученика вообще нет никакой иной информации. Поэтому, даже при отсутствии негативных фактов, невозможность собрать достаточные свидетельства благочестивой жизни исповедника, создает дополнительные препятствия перед исследователем.

Еще одной, огромной проблемой в деле канонизации новомучеников, является то, что  согласно «Рекомендациям к деятельности епархиальных комиссий по канонизации святых в епархиях Русской Православной церкви», принятых Синодом РПЦ 6 октября 2011 года, собранные сведения о мученике, должны подробно освещать жизнь соискателя на канонизацию во все периоды жизни и однозначно свидетельствовать о том, что он не был сотрудником органов ЧК, НКВД, ОГПУ и подобных организаций.

В годы правления Советской власти, практически каждый Епископ был вынужден сотрудничать с надзорными органами власти. В противном случае, они не имели бы возможности совершать свое Архипастырское служение. И здесь очень важно понимать как степень сотрудничества, так и его последствия для Христовой Церкви.

Проблема сотрудничества верующих с надзорными органами, относится не только к периоду советской власти. В архивных документах встречаются свидетельства того, что иногда священнослужители становились секретными агентами еще царской полиции, о чем подписывали соответствующие документы.

Подобные факты биографии, не способствуют вынесению Комиссией по канонизации  положительного решения в отношении кандидата на прославление, в деле которого, присутствуют указанные моменты.

За период существования Русской Православной Церкви, вплоть до 1917 года, в лике святых было прославлено всего 25 мучеников. Как правило, их прославление совершалось не по факту мученической кончины, а по наличию посмертных чудес, которые совершались по их молитвам.

Возможно, используя современную практику канонизации святых, нам стоит внимательней присмотреться и к древней практике прославления мучеников в Русской Церкви. И в случае отсутствия полноты информации о мученическом подвиге, или невозможности подтверждения благочестивой жизни исповедника, во избежание ошибок, и связанных с ними последующих недоумений, отложить канонизацию, до убедительного свидетельства святости подвижника, посредством совершаемых с его именем, чудес.

Иерей Сергий Пометнев
2022 год