Как я завёл собаку

- Слабо скатиться с этой горы на велике с этим? - Улле указал на стоящую рядом со мной клетку с толстой, чёрной курицей.
   Мы стояли на высоком холме. Мой лучший друг Улле, я и курица. Точнее курица сидела в ящике предназначенном для её перевозки.
   Папа Улле поручил нам отвести её в соседнюю деревню. Там ежегодно проводился конкурс лучшей несушки. Каждый порядочный фермер мечтал в нём выиграть и доказать, что его курица несёт больше всех яиц.
   До деревни оставалось совсем немного. Её было уже видно. Предстояло лишь съехать с горы, которая вела по широкой дороге прямо в деревушку, а после по тротуару на главную площадь
- Ну, что , принимаешь?-повторил Улле посмотрев вниз с горы.
- Ладно,-ответил я хоть и опасался, что из этого выйдет.
   Вскоре на мой старый, желтый велосипед уже взгромоздились я и Улле, который вдобавок держал в руках ещё и ящик с несушкой.
- Гуд бай!-крикнул он деревьям, которые мы оставляли позади.
    Я оттолкнулся. Велосипед покачнувшись, медленно тронулся. Вот мы уже начали набирать скорость. Деревня становилась всё ближе и ближе. Уллена фуражка почти улетела, но он в последний момент успел её поймать чуть не уронив курицу.
Теперь мы уже мчались на бешеной скорости. Я не успевал крутить педали и по этому просто задрал ноги. Прокричав “Юхууу” мы въехали в деревню. По пути мы чуть не сбили старушку и испугали кошку, которая мирно дремала на солнце.
    Вскоре, доехав до площади мы остановились.
- Хорошо прокатились! - подвел итог Улле.
- Теперь нам надо отнести пернатую на конкурс и только потом мы свободны - напомнил я.
    Мы быстро нашли место проведения конкурса. Точнее Улле нашел, а я тащил велосипед. Оставив его возле высокой березы, мы припустили на конкурс. Бежать с тяжелым ящиком и недовольно кудахтающей в нем курицей было сложно, но мы все равно дотащили ее до нужного места.
    Зарегистрировавшись, мы впустили нашу несушку в загон к другим курицам. У каждой из них был наклеен желтый номерок на лапе. Поэтому их было легко различить.
    Попращавшись, я и Улле побрели по площади.
- Свобода! - воскликнул Улле и подкинул свою фуражку так, что она врезалась в вывеску булочной, мимо которой мы проходили. - Теперь можем делать что хотим! И только попробуй предложить поехать обратно домой. - он строго на меня посмотрел.
    Тут я увидел его. Прекрасного большого золотистого ретривера. Я дернул Улле за рукав и молча указал в сторону собаки.
- Ты его хочешь? - спросил он.
- Да. - кивнул я.
- Пойдем спросим сколько он стоит.
- А может не надо? - промямлил я, посмотрев на сурового продавца, стоявшего рядом с собакой.
- Как это не надо? Ты его хочешь? Хочешь - значит надо! -  сказал Улле и, взяв меня под локоть, потащил к продавцу.
- Сколько стоит? - почти проорал Улле.
- Пятьдесят евро. - ответил продавец, ухмыльнувшись. Он был одет в старое, потертое пальто и цилиндр, а один из его передних зубов был золотой.
- Спасибо! - громким голосом поблагодарил Улле и потащил меня обратно.
- Откуда мы возьмем столько денег? - вымолвил я.
- Бери это. - он указал на игрушечное ведерко и две палки, лежащие на земле. - Мы станем музыкантами. - сказал он торжественно.
    Через несколько минут мы уже стояли в парке. Я уселся на скамейку и установил ведерко себе на колени. Улле снял свою фуражку и, положив ее на землю, вскарабкался на лавочку. На счёт “три” мы начали. Улле пел все песни, которые приходили ему на ум и пел он их так, что половина деревни слышала и бабушки, сидящие неподалеку, порой затыкали уши.
    Сначала у меня не очень получалось подстраиваться под ритм песни. Но вскоре я приловчился и дело пошло. Некоторые прохожие кидали нам деньги только чтобы мы замолчали. Но зато одна бабушка стала и долго наблюдала за нами. Сначала я подумал, что ей нравится наша какофония. Но когда вскоре мимо проехал гигантский грузовик, который даже приглушил орущего во всю глотку Улле, я понял, что она глухая.
    Через несколько часов фуражка наполнилась сорока пятью евро.
- Совсем немного осталось и собака твоя, Томми. - радостно сообщил Улле.
    Теперь мы начали играть так, что искры летели из глаз, но как назло прохожих стало гораздо меньше и мы ничего больше не получили.
Время близилось к вечеру. Скоро надо было ехать домой.
- Всё, я так больше не могу! - сказал Улле осипшим голосом. - Пойдем попросим его снизить немного цену.
     Я положил ведерко под лавку и мы побежали к продавцу. Всю дорогу я молилися чтобы он остался на том же месте и продал нам собаку.
- Нет, я хочу ровно пятьдесят. - сказал он, когда мы его нашли. - Не меньше и не больше.
- Как вы смеете? - вскипел Улле. - Эта собака его судьба! - он указал на меня, стоявшего немного поодаль.
- Ничего не знаю. Я сказал сколько, а теперь убирайтесь. - грубо сказал продавец и оттолкнул Улле.
     Улле направился ко мне. Злость кипела в нем, как суп в кастрюле.
- Убирайтесь, убирайтесь! - передразнил он продавца и скорчил самую мерзкую рожу, какую только мог.
     Я грустно смотрел на великолепного пса, который почти стал моим. Сердце начало биться чаще, а к горлу подступил ком. мне казалось, что я сейчас заплачу.
Томми! - вдруг заорал Улле и рванул к канаве.
Я побежал за ним. В ту же секунду я понял что он увидел. На обочине лежало что-то зеленое. Я сразу сообразил, что это пять евро, оброненные каким-то прохожим. Улле схватил палку и пытался выудить бумажку, а я стоял рядом и подбадривал его.
- Давай, давай! Еще чуть-чуть! - кричал я ему.
- Не мешай! И без тебя трудно! Дай спокойно её достать. - сказал Улле, наклонился слегка вперёд и - плюх! - угодил прямо в канаву.
Ничего!  - продолжал подбадривать его я - Теперь ты можешь достать её руками и никакая палка не нужна!
     Из канавы на меня уставился такой взгляд, который давал понять, что если я не замолчу, то сию секунду окажусь там же.
     Через несколько секунд из канавы высунулась рука, держащая драгоценные пять евро. Я схватил бумажку и побежал что есть мочи к продавцу, который как раз собирался уходить. Он долго пересчитывал деньги и, наконец, передал мне поводок.
- Подавись. - сказал он сквозь зубы.
      Я пошёл к велосипеду. Там меня уже ждал весь черный, грязный и мокрый Улле, который, тем не менее, улыбался так, что было видно дырки вместо зубов.
- Я назову его Боссе, - сказал я, глядя на собаку.
- Отлично! - сказал Улле раздраженно, - Теперь давай быстрей домой. Мне холодно и я весь грязный, - ворчал он.
     Я уселся за руль, а Улле взял Боссе к себе на руки. Он был такой большой, что из-за него Улле не было видно.
     Вскоре мы уже стояли перед дверью моего дома. Я гладил боссе за ухом и разглядывал венок, висевший на нашей двери еще с Рождества.
- Ну что ты стоишь? - спросил Улле.
- А вдруг она его выкинет? - сказал я, посмотрев на Боссе.
- Да не выкинет. А если и выкинет, то он может жить в сарае. Будем приносить ему туда корм и постелим лежанку. Будет как дома.
- Пожалуй, лучше ему жить в нормальном доме. - сказал я и постучал в дверь.
     Через несколько секунд мама открыла.
     Увидев грязного с ног до головы Улле и гигантского Боссе она вопросительно на меня посмотрела. Перебивая друг друга, мы рассказали всю историю. К концу нашего рассказа мама пригласила Улле на чай. 
     Вот мы уже сидели за столом с чаем и печеньем. На стул Улле пришлось подложить полотенце - такой грязный он был.
- Значит ты разрешаешь оставить Боссе? - спросил я у мамы.
- Ну куда его еще девать? - вздохнула мама - Тем более вы сами заработали те деньги.
- Урааа! - прокричал Улле и подкинул свою грязную фуражку так, что она задела лампу и оставила на ней чёрное пятно.