Сочиво
Вместо пушистых снежных сугробов ледяной дождь скользким глянцем залил город. Небо сочилось крупными, прозрачными шариками. Они с трудом преодолевали сопротивление стылого воздуха. Разбивались о крыши. Гулко грохотали. Лениво растекались по поверхности. Стекленели в мёрзлых пальцах стужи. Слой льда становился всё толще. Капли воды полировали его поверхность до зеркального блеска.
Приземистые одноэтажные дома всё больше походили на избушки ледяного царства. Нити проводов прозрачными параллелями тянулись между столбами. Улицы больше напоминали каток, чем пешеходную магистраль. Даже проезжая часть была покрыта ледяной коркой.
Редкие смельчаки, рискнувшие выйти из дома в гололедицу, немедленно оказывались в объятиях морозного ветра. За шиворот сыпалась щедрая порция ледяной влаги. На кончиках ресниц застывал прозрачный бисер. Щёки обжигало холодом. Лето, духота и палящий зной казались нереальной фантазией отрицающего неприютную реальность воображения.
Бродячий пёс равнодушно смотрел на детей, медленно карабкающихся вверх по скользкому переулку. Мальчик и девочка. Мальчик, повыше и постарше, шёл впереди. Старался заслонить спутницу от ветра. В руках полотняная сумка. Непонятного цвета. Не тяжёлая, но увесистая. Вон как натянулись её короткие ручки. Дети остановились на углу. Прислонились спинами к столбу кирпичной арки, ведущей во внутренний двор. Пережидали очередной порыв ветра.
- Мотя, - произнесла девочка лет девяти, с трудом шевеля замёрзшими губами - помнишь Первое мая? Мы в парк ходили…Мороженое ели…
Из складок серого вязаного платка были видны только покрасневший от холода нос и серые глаза с длинными светлыми ресницами.
Мальчик ответил ломающимся баском:
- Ты потерпи, Хеля, немножко осталось. Голик не потеряй. В другой раз идти не с чем будет. Ладошкой зерна много не наберёшь. Придём, зерно запарим.
- Настоящее Рождество получится. Как до войны…С сочивом. Мёда нет. Жаль…Я голик за спину, под ремень засунула. Иду и проверяю.
- Патоки немного есть. Я вчера на менке добыл. За две фарфоровые чашки. Керосином, правда, от неё за версту…Но другой нет.
- Те, с цветочками? - мальчик кивнул. - Ничего. Мы не будем нюхать. Да, Мотя? Мы будем есть. Зерна много. На несколько дней хватит. Давай сумку понесу. Руки у тебя от холода совсем красные.
Мальчик согласился:
- Держи пока стоим, погреюсь. - передал спутнице сумку, засунул окоченевшие кисти рук в рукава пальто. - Патрулей не видно. Немцы из-за гололёда, что ли, по хатам сидят? Авось, дойдём благополучно. Передохнула?
- Передохнула маленько. Идём. Стоять холодно.
- И то правда. Сумку давай.
Ветер, будто нарочно прятался за углом, дожидаясь их появления. Дёрнул полы пальто. Плеснул холодными брызгами в лицо. Забрался в рукава. Дунул пронизывающей стужей за воротник. Девочка заслонилась рукой. Мальчик зябко передёрнул плечами. Предстояла самая трудная часть пути. Чтобы вскарабкаться вверх по крутому обледенелому переулку, придётся проявить чудеса акробатики. С большой осторожностью ступали они по бурым островкам жужалки. Упасть – значит, рассыпать зерно, с риском добытое в пустых вагонах, стоящих на запасных путях сортировочной станции.
Вышли из дома затемно. Мотя собирался отправиться один. Сестра, заметив, как он прячет сумку в карман пальто, увязалась с ним. Полчаса мальчик убеждал, что на улице гололёд. В семье он добытчик. Не девчачье дело по улицам шататься. Впустую. Стоит. Глаза в пол опустила, молчит.
Не успел он из двери выйти, Хеля пальто надела, платок повязала. Вдогонку припустилась. Идёт, веником помахивает.
- Ты зачем голик схватила? - сердится Мотя.
- В сказке про колобка написано, по амбарам помети.
- Так, то по амбарам.
- Вагон тоже из дерева. Ты, Мотя, не ругайся. Голик лёгкий.
- Потеряешь, не я тебя ругать буду. От бабушки попадёт.
- Не потеряю.
Странная идея Хели пришлась кстати. Зёрна лежали в щелях узкими полосками. Вручную попробуй, собери. Старый, изработанный веник запросто выметал жёсткими прутьями застрявшее зерно. Конечно, вместе с пшеницей и ячменём сор тоже захватывал. Всё-таки зерна больше было. Почти полную сумку набрали. Мысли о сюрпризе для бабушки и сытном ужине прибавляли сил. Незаметно для себя дети преодолели нелёгкий участок.
Им оставалось пройти несколько кварталов, когда послышался стук копыт. На улице показалась деревянная повозка, гружёная ящиками. Её медленно тянула рыжая лошадь со светлой гривой. Крепкие ноги твёрдо ступали по скользкой поверхности. Молодой немец лениво потряхивал вожжами. Пытался ускорить движение. Лошадь недовольно прядала ушами. Переступала копытами по скользкой мостовой. С показным безразличием продолжала идти с прежней скоростью. Немец хмурился, что-то бубнил под нос. То ли ругал лошадь. То ли подзадоривал её.То ли погодой был недоволен.
Мотя сделал шаг в сторону, заслонил сестру. Сунул ей в руки сумку. Тихо сказал:
- Марш отсюда. Быстро.
Сам остался стоять на углу. Наклонил голову, глядел под ноги. Будто потерял что. Повозка медленно поравнялась с мальчиком. Возчик махнул рукой, негромко что-то сказал по-немецки. Мотя пожал плечами, повертел головой из стороны в сторону, ответил:
- нихт… нихт ферштейн
Немец улыбнулся. Разразился более длинной фразой. Мотя молча развёл руки в стороны. Повторил:
- нихт ферштейн…
Возница разразился громким хохотом. Что-то достал из кармана шинели. Дёрнул вожжи. Лошадь покосилась на мальчика карим глазом. Тревожно заржала. Медленно тронула повозку с места. Резиновые шины тихо зашлёпали по льду.
Под ноги мальчику полетел небольшой бумажный пакет. Мотя инстинктивно отпрянул. Попытался шагнуть за угол. Забыл про гололёд. Поскользнулся. Замахал руками, пытаясь удержать равновесие. За спиной послышалось:
- Это что?
Короткой фразы оказалось достаточно, чтобы мальчик потерял устойчивость и шлёпнулся на тротуар. Хеля сочувственно ахнула. Попыталась помочь брату встать.
- Не надо. Скользко. Свалишься. Я сам.
- Мотенька, прости. Я нечаянно. Я не хотела. Очень больно? Да?
- За нечаянно бьют отчаянно, - отшутился Мотя, поднимаясь с колен. Потрёпанные брюки были влажными от воды. На правой ладони краснела ссадина.
- Мотя, - укоризненно посмотрела Хеля, - так нельзя говорить…
- Ладно-ладно…Хеля…сумка где?
- Я её в подворотне оставила. Там никого нет.
- Доверь девчонке важное дело. Я тебе что сказал?
Девочка насупилась, понурила голову, ответила грустно:
- Марш отсюда. Быстро…, - кинула умоляющий взгляд на брата, - я на минуточку отошла, посмотреть, как ты.
- Я не клоун. На меня смотреть не надо. Где ты сумку оставила?
Хеля засуетилась. Побежала вперёд, показывая дорогу. Свернула в узкий проход между домами. Сдавленно вскрикнула. В тревоге, Мотя бросился за сестрой.
Посреди маленького двора развороченного снарядом дома стоял рыжий жеребёнок. На фоне закопчённых развалин его корпус казался золотым. Светлый чуб свешивался на бок, закрывая один глаз. К нижней губе прилипли несколько зёрнышек пшеницы. Жеребёнок медленно двигал челюстями. Изумлённо смотрел на девочку. У ног его лежала опрокинутая сумка. При виде брата Хеля горестно всплеснула руками. Сказала, обращаясь к жеребёнку:
- Откуда ты взялся…паршивец? Это наше зерно…было. Мотя, я ведь на самую минуточку отошла. Честно-честно тут никого не было.
Жеребёнок беспокойно заржал. На дальнем конце улицы послышался ответный возглас лошади. Он дурашливо вскинул светлый хвост. Тряхнул гривой. Забавно взбрыкнул ногами. Покосился на детей. С опаской прошёл мимо них. Выскочил на улицу. По затихающему цокоту копыт было понятно, что он пустился вдогонку за телегой.
Хеля молча смотрела на брата. Губы её дрожали. В глазах стояли слёзы. Мотя погладил сестру по голове. Направился к сумке.
- Вот тебе и сочиво, - печально произнесла девочка, - всё из-за меня бестолковой.
Мальчик не отозвался. Поднял сумку. Заглянул внутрь. Посмотрел себе под ноги. Вздохнул:
- Голик хоть ещё при тебе? Принцесса Несмеяна?
Хеля махнула рукой за спину:
- Здесь…вот…
- Неси. Рассыпал он тут. Да в сумке чуток осталось. На сочиво хватит.
- Правда? - слёзы тут же высохли, на лице появилась несмелая улыбка.
- Правда. Поторапливайся пока ещё кто-нибудь не явился.
Быстро собрали остатки зерна. Вышли на улицу. Бумажный пакет, брошенный возницей, лежал на тротуаре.
- Смотри, пакет до сих пор лежит, - Хеля взглянула на брата. Толкнула пакет ногой. - Что в нём?
- Любишь ты, Хеля вопросы задавать.
- Мотя, ты знаешь или нет?
Мальчик нехотя ответил:
- Похоже, шоколад.
- Что же ты не взял?
- Сразу не разглядел. Сначала подумал, что взрывчатка.
Девочка наклонилась, протянула руку за пакетом.
- Не трожь немецкую подачку, - остановил её брат.
- Вот и нет, - возразила Хеля, - это плата. За зерно, которое слопал их паршивец. Как ты по истории учил? Товарный…нет…Натуральный обмен! Вот!
Положила пакет в сумку. Заправила выбившуюся из-под платка прядь волос. Удовлетворённо вздохнула:
- У нас сегодня настоящий праздник. Шоколад, сочиво…Живём.
Бродячая собака проводила детей до крыльца. Обнюхала входную дверь. Дверь пахла сырым деревом, старой краской и дерматином. На съестное здесь рассчитывать нечего. Псина развернулась и понуро побрела искать удачи в соседний двор.
Свидетельство о публикации №222121800977