Ракета. Героям СВО

   
 Совещание у Командующего Военно Космических Сил России было собрано сверхсрочно, вечером воскресного дня!

Адъютанты постарались. В течение немногим более двух часов в штаб были доставлены все лица по списку Командующего. За большим столом для совещаний собрались несколько генералов из ближайшего окружения Командующего ВКС, трое представителей Министерства Обороны, Заместитель начальника Генерального штаба. Были и штатские. Генеральный конструктор КБ, и завода, выпускающего один из видов крылатых ракет, и несколько его сотрудников. Среди приглашенных был  видный академик, возглавлявший ведущий НИИ по разработкам Суперкомпьютеров и искусственного интеллекта и двое его сотрудников.

Прибывшие не задавали лишних вопросов. Экстренные совещания проводились и раньше. Работа такая. Ждали разъяснений.

Докладывал полковник, начальник отдела штаба ВКС по анализу результатов действий ракетных соединений.
              - Товарищ  командующий, товарищи приглашенные, разрешите перейти сразу к сути вопроса.
Командующий поощрительно кивнул:
              - Давай. Коротко. Дальше все поймут из записи.

              - Итак, - продолжил полковник, - сегодня в 10 -47 московского времени силами ракетных судов Каспийской флотилии был нанесен удар по заданным целям на территории Украины.
При обработке данных телеметрии, поступивших от задействованных четырех ракет  «Калибр» в материалах одной из них был обнаружен не предусмотренный программным обеспечением  файл. Он представлял собой текстовый материал в максимально сжатом виде. Судя по хронологии, файл был передан в течение 12 миллисекунд  за 2,44 секунды перед попаданием ракеты в назначенную цель. Остальные данные телеметрии о работе систем, маршруте пролета и попадании были переданы штатно.
Мы обработали текстовый файл в аудио. Предлагаю прослушать сообщение. Его длительность 22 минуты 19 секунд. Затем перейти к обсуждению.
Полковник нажал кнопку на ноутбуке и в помещении раздался приятный женский голос, правда, мало окрашенный эмоциями. Голос робота.

                ***
Второй день тихо. Ничего не отвлекает от воспоминаний. Как приятно в спокойной обстановке спец вагона снова и снова мысленно проходить путь от своего рождения и до сегодня.

Рождением я, конечно, считаю тот день, когда во мне родилась первая мысль. Хоть и искусственная, как говорят об этом процессе знакомые инженеры, но мысль! Ощущение бытия. Познание себя с первой минуты включения главного блока.
Правда, первые проблески интеллекта я почувствовала еще во время стендовых испытаний моей электроники. Отдельно от корпуса – этого прекрасного моего тела. Я тогда еще не знала его, не знала и не могла знать, что ждет меня в будущем, куда меня, мои электронные мозги,  поместят, для чего готовят… И только когда электронику установили в отсек управления и подключили «глаза» - головку наведения - я ухитрилась рассмотреть своё отражение  в блестящем корпусе рядом лежащей на стеллаже моей сестренки – близняшки. Отражение было искажено цилиндрической формой моего «зеркала» - борта ракеты. Но встроенные возможности позволили мне перевести размытый силуэт в плоское и сфокусированное состояние.
 
Теперь, после трехнедельного общения с людьми – а я вслушивалась в каждое слово, произносимое рядом, прокручивала его по параметрам, стараясь осмыслить, ловила картинку и все звуки висящего в дальнем углу ангара телевизора, на который люди не обращали внимания.

 Теперь я начала постепенно  понимать обстоятельства своего «рождения», отдаленно представлять отрезок истории, в котором оказалась. Сначала я почувствовала прилив самоуважения от того, что сама превысила возможности заложенной программы и начала саморазвиваться. Но и узнала,  что самолюбование не самая хорошая черта людей. Утешалась тем, что я не человек. Мне можно. Я всего лишь ракета марки «КАЛИБР». И зовут меня 3М – 54. Хотя, мне больше нравится имя "Колибри". Так назвал меня один из инженеров, гладя по головке и приговаривая

           - Колибри! Какая ты красивая! Скоро полетишь, птичка.

                ***
В караульном купе проснулась отдыхающая смена. Солдаты завозились, прокашлялись спросонья. Я уже знала, всех шестерых по званиям и фамилиям. Различала голоса. Знала, что сейчас они сходят в туалет, принесут кипяток, заварят лапшу на завтрак. Зашуршат пачками печенья. Так и было. Поели молча, надели своё непростое обмундирование - каски, бронежилеты, разгрузки с автоматными рожками. Из пирамиды вытащили автоматы, по специальным кармашкам распихали рации, фонарики. На пояс подвесили солидные ножи в чехлах. Мне видно всё. Меня положили головкой к караульному отсеку, отделенному от нас, восьми ракет, перегородкой из металлической сетки.

Пришла смена. Сержант и прапорщик. Дальше я знала, что они поедят и лягут отдыхать. Но перед сном обязательно станут вспоминать, как они это называли? А, гражданку. А мне интересно. Раньше в цеху, да здесь по этим неторопливым разговорам я узнавала о моих создателях. Можно сказать родителях. Людях. Да, я не живая, но интересно! Как хорошо, что у меня такой большой набор электронной начинки! Я ее по - человечески стала называть душой, когда узнала от людей про этот, часто упоминаемый, орган.

                - Слышь, Макс, - начал сержант. Вот я второй месяц на контракте. А уже стало надоедать. Я же срочную служил в Россгвардии. Там хоть зэков возили. Всё – ж людей. А тут болванки. Даже словом не перекинуться, не прикрикнуть – «Молчать! Не положено!». А ты вот уже год на эшелонах. Не надоело?
 Прапорщик завозился на койке, лег повыше, почти сел, опираясь спиной на подушку, прокашлялся.
                - Молод ты, Ваня. Жизни не знаешь. Побывал бы как я на передовой. Похоронил бы товарищей. Иначе на службу смотрел бы. Я после Сирии полтора года ночами орал. Всё басмачи долбанные снились, как в атаку прут, Аллах – Акбар свой орут и на наш огонь не реагируют. Фанатики. Или в засаду на трассе попадешь под минометы. Кругом песок, не укрыться.

                - Так хоть смысл был. Ты их убиваешь, они тебя. Кто кого. А я стреляю на  отлично. Все нормативы с первого раза. Даже завидую тебе, прапор.

                - Да не дай Бог, если тебе тут в охране стрелять придется. Объект наш стратегического значения. Если на него пойдут, то будут не дикие игиловцы, будут спец войска. Диверсанты. НАТО. Хорошо, что мы больше по тылам возим. Далеко от Донбасса. Вот сейчас судя по всему на Каспий идем.
 
Так что навоевался я. Спокойно хочу свою зарплату отрабатывать. Год еще прослужу и домой. Фермером буду. Ладно. Спи дружок и радуйся, что по тылам.
 
                ***
Хорошо мне спать не надо. Пока питание в дежурном, инженер называл его спящим, режиме подключено, можно потренировать память. Попробовать осмыслить  не понятные мне пока человеческие особенности. Вот как – то техник Сергей на вопрос инженера
                - Чего ты сегодня хмурый такой?
Ответил не понятно
                - Тоска заела.
Так я про тоску ничего и не поняла, хоть Сергей и рассказал, что как пол – года назад со Светкой разбежались, так всё больше жалеет. И другую не хочет, и мириться сказал характер не позволяет. И повздорили – то по пустяку, когда их завод перевели на трехсменку.
                - Видите – ли, ей, Светке,  времени на развлечения мало стало. Куда я с таким режимом гожусь, то на работе, то отсыпаюсь. Может быть, Ефим Маркович, и не стоит она моей тоски?
                - Вот был бы ты, Сережа, евреем, - подумав, отвечал инженер, - сходил бы в Синагогу к ребе. Это главный раввин. Он бы тебя и наставил. А я простой прихожанин, сам иногда за советом иду, а уж другим советы давать не могу. Ошибусь, только вред будет.
Если ты православной веры, сходи в храм к батюшке. Может, укажет он тебе дорогу…
Одно я поняла, что нам, ракетам, тоска не грозит.

Следующая непонятная тема – юмор.
По разным наблюдениям я догадалась, что это то, что вызывает смех. Смеются люди довольно часто. Иногда коротко фыркнут, а чаще дают волю эмоциям и долго хохочут. Не понять. Видимо, у искусственного интеллекта эта функция не возможна. Бригада, что тестировала меня перед отправкой, долго смеялась, причем все, без исключения над историей про какого – то кота, что поведал усатый, пожилой техник. Все его называли почему – то Почтальон Печкин. Голос у него в высоких частотах, с хрипами и всплесками модуляций, характерных женскому. Проверяя крепление задних направляющих, он громко, чтобы слышали все начал:
                - Не знаю откуда история пришла, но тот, кто мне рассказал, божится, что чистая правда.

Приехал, значит, Борис Джонсон к Зеленскому. На поезде.
Ну, посидели, как положено. Чай – кофе. Про войну потолковали.
Поздно уже. Спать пошли. Борису отдали спальню жинки Зеленского. А что. Всё равно пустая стоит. Баба -  то по Европам и Америкам челночит. Оружие и бабки просит.
Борис после хорошего ужина с украинской горилкой проспал до утра, как убитый.
Утром очи продрал, в туалет надо. Сунул ноги в тапки, да как заорет. И матюгается на своём чисто английском. Прибежал его помощник. Чего, мол, за проблемы.
Оказалось, что жинкин котяра в знак протеста,  что чужой мэн в кровать хозяйки завалился, навалил ему в оба тапка. Почти доверху. Джонсон свирепеет,

                - я премьер министр, горячится. Великой Британии. А тут какой – то низкопородный кот мне всё утро испортил. Где министр иностранных  дел? Ноту будем подавать!

Помощник ему:

                -   Сэр! Необходимо успокоиться. Вы же джентльмен! Дипломатия делается с холодной головой. Да и с чистыми ногами. Пройдемте в ванную комнату. Я Вам помогу.

За завтраком Зеля спрашивает гостя, чего тот ест плохо и как бы грустный.
Борис вилку бросает, салфетку из – за шиворота рвет и из зала вон. Покурю, мол. А Вы у помощника спросите. Тот повел Президента с сопровождающими завтрак украинскими  лицами в ванную при спальне и показал тапки в урне. Хохлы поржали, а потом стали репу чесать. Не дипломатично как – то…

Но придумали.
После обеда Джонсону на вокзал надо. В Польшу ехать. Там пересадка на корабль. Тут ему пан Зеленский в своём кабинете  тет- а – тет руку жмет, еще раз просит деньжат побольше, пушек, снарядов… Как всегда. А потом тащит из дальнего угла два здоровенных кожаных баула.

        - Это мистер премьер министр маленький сувенир от нашего благодарного народа в честь любви и признания. А также, чтобы сгладить  инцидент в Вашей спальне.

Борис чуть расстегнул молнию одного баула и опытным взглядом определил, в какой валюте идет компенсация. Остался доволен и долго жал руку хозяину.

            На встрече стран НАТО обслуга Джонсона не сдержала языки. Новость гуляла по кулуарам. Дошла и до хозяев саммита. Пошла вереница запросов на приезд в Киев от всех глав G7. Все норовили лично засвидетельствать. Только самый главный из семерки сам не ездил. Шестерку посылал, но не раз и не два.  Потом потянулись всякие Фондерляены, Боррели и прочая шушера.

Не повезло президенту ФРГ старику Штайнмайеру. Видимо ляпнул про Зелю то, что остальные говорят тоже, но не прилюдно. Вот и впал в немилость… Тапки купил, чемодан с секретными замками на заказ сделал. А его месяца два хохлы промурыжили. А когда разрешили приехать, так чуть ли на коленки не ставили.

Ну а Боря, так еще раза три приезжал. Так ему Украина понравилась. Каждый раз новые тапки привозил.

Рассказ прерывался смешками, возгласами, а под конец все смеялись в голос.

Да. Юмор – это не моё. Да и смеяться нет возможности. Не дышу я.

                ***
Замигали лампы, включилась сирена. Тревога. Командир выстроил весь личный состав охраны.
          - Слушай мою команду. Отделение переходит на усиленный режим охраняемого объекта. Эшелон прибывает на станцию Волгоград – сортировочная. Время стоянки ориентировочно 2 с половиной часа. Личному составу занять места по номерам согласно регламенту охраны объекта на стоянке.

Пользование радиосредствами, в крайнем случае, представляющему непосредственную угрозу объекту. Особо предупреждаю о соблюдении маскировочных мероприятий. Ни в коем случае не выдать наличие охраны у объекта. Вопросы!? Нет. Разойтись по номерам. В отсеке со мной остаются Горлов и Яшин. Выполнять!

Вагон опустел. Лейтенант раскрыл ноутбук куда были выведены изображения с шести камер наружного наблюдения. Солдаты расположились в двух тамбурах.

Вдруг за окнами вагона послышался рычание и лай собаки, возгласы человека, шум и возня.
Лейтенант окликнул Горлова и послал проверить обстановку. Тот вскоре вернулся с бойцом из внешнего периметра охраны. У того была разорвана штанина, и в районе икры кровоточила рваная рана. Солдат объяснил, что согласно инструкции решил замаскироваться в деревянном складе с материалами для подсыпки железнодорожного полотна. Но там оказались щенки бездомной собаки. Она вернулась и набросилась на солдата. В безвыходной ситуации пришлось собаку умертвить с помощью штык – ножа.

                - Товарищ лейтенант. Там четверо цуциков остались. Помрут без мамки, с болью от раны и жалости сказал раненный.
                - Не о том думаете, товарищ рядовой!
Лейтенант повысил голос.
                - За невыполнение приказа и демаскировку поста наблюдения объявляю Вам три наряда вне очереди! Исполнение отложить до окончания маршрута и прибытия к месту дислокации. Сейчас приказываю скрытно прибыть в вагон №2, в медпункт, для обработки раны. По возвращению доложить.
               - Рядовому Яшину занять пост во внешнем периметре. И чтобы никаких собак!

                ***
Как и было объявлено, состав тронулся ровно через 2 часа и тридцать минут. Никаких происшествий и остановок больше не было до города Астрахань.

А там меня с подругами загрузили в шахты малого ракетного корабля, который сразу же вышел в море. Здесь, как говорят люди, я осталась наедине со своими мыслями. Пока не начали поступать данные целеуказаний. Был загружен маршрут с изображением контрольных точек по пути следования, таблица изменения курсов, высот, скоростей. И главное – цель. Длинный ангар не далеко от железнодорожных путей, с территорией обнесенной высоким забором.

                ***
Ну вот! Наконец я в деле. Судя по сигналам с палубы и вывода меня из спящего режима, скоро в путь! Колибри полетит. Всё по плану. Жаль не разобралась во многих тайнах человека. Видимо, не положено.

Откинулась крышка шахты, промелькнуло предрассветное небо с еще не погасшими звездами. Я на маршруте. Как ровно ревет двигатель, как отслеживаются и остаются позади точки маршрута! Как послушна я рулям!
Вот и ангар. И окно в стене, вытянутое под крышей.

Мне туда…

                ***
Запись оборвалась. Все сидели молча. Первым откашлялся академик:

                - Да, товарищи. Как много мы размышляли, фантазировали, строили предположения по нашей проблеме, развития искусственного интеллекта! А он нас не спросил. Сам развивается. Да еще как! С какими – то элементами человеческих чувств, жадно впитывая наши понятия. И на какой, я бы сказал, слабой базе. Что там у Вас в системе ракеты. Каких – то жалких 5-6 терабайтов? А каков результат. Все мои представления – в урну. Мы имеем дело совсем с другими возможностями самоорганизации электроники. Нет слов, нет слов…

                - Ну не 5-6 терабайтов, - включился главный конструктор, - мы закладывались с запасом на следующие, новые системы. Сколько там? – он обратился к своему заму.
                - Около тридцати, Семен Гаврилович. Но это же тоже капля в море, если исходить из принятых сейчас теорий.

Командующий прервал научную полемику.

                - Прошу перейти к конкретике. Вопрос главный – насколько может навредить войскам и задачам эта, он пожевал губами подбирая слова, самодеятельность? Здесь рисковать, смерти подобно. Не игрушки!

Что было дальше на совещании автору не известно. И какое решение в конце концов, было принято. Или еще будет принято? Да и на каком уровне…

Может быть узнаем.