Тяжба Кульковского

Действующие лица:
Графиня;
Судья;
Князь М. А. Голицын,  майор в отставке, затем придворный шут Анны Иоанновны, с 1737 года именовался «Тимофеем Кульковским», или «Квасником», так как в обязанности его входило разливать квас.

В мрачном кабинете, заставленном шкафами с книгами сидит судья в пышном парике и роскошно одетая графиня, которая обмахивается дорогим веером.

Судья: Ваша светлость, от чего бы вам не решить все это дело полюбовно?
Графиня: А от того, сударь мой, что мы не намерены дарить какому-то шуту наше наследство!
Судья: В том то и казус, что он шут, хотя бы и бывший...
Графиня: Бывший шут? Это что-то новое. Обычно шуты лишаются своего чина вместе с головой.
Судья: При всем уважении, ваша светлость, как бы и вам самой не угодить в анекдоты, ежели дело не выгорит...
Графиня: Кто вам сказал что оно "не выгорит"? Надавите на него! Или вы уже не судья?
Судья: Но что я могу? Есть завещание покойницы, тетушки вашей...
Графиня: О нем и речь... Этот шут, Кульковский, сам признался нам в том что получил всё посредством постели.
Судья (качая головой): Плохи же ваши дела, насколько я знаю обвиняемого, он признается только под давлением неопровержимых улик. Из сего дела я, признаться, не вижу хорошего для вас исхода.
Графиня: Не видите? Уж не дать ли вам, сударь, хорошие очки?.. (смотрит на часы) Ах, где черт носит этого Кульковского...
(входит Кульковский)
Кульковский: Моё почтение!
Судья: Садитесь, князь.
Графиня (фыркает): Тоже мне...
Судья: Эта встреча перед процессом должна объяснить представителям каждой стороны позиции оппонентов.
Графиня: Говорите по-русски!
Судья: Юриспруденция - та область, где посредство толико одного русского языка зело дификультно.
Кульковский (графине): Это хорошо! А то не дай бог, мы поймем, о чем он говорит.
Графиня: Давайте уже к делу!
Судья: Государь мой, как вам известно, суть претензий её светлости состоит в том, что её тётушка, буде престарелою вдовою, оставила вам по смерти свою богатую деревню. Её же светлость, буде племянницей сей госпожи, желает начать с вами спор за такой подарок, мол, не по праву вам доставшийся...
(Во время речи судьи Кульковский внимательно рассматривает обивку его кресла).
Судья: Вы меня слышали? Куда вы всё смотрите?
Кульковский: На обивку ваших кресел... Это кожа?
Судья (в недоумении): Полагаю что так...
Кульковский: Давно ли вы судья?
Судья: Недавно... а какое у вас до этого дело?
Кульковский: Персидский царь Камбис в назидание велел обдирать с продажных судей кожи и обтягивать ими кресла в судах. Вот я и думаю, не вашего ли предшественника та кожа?
Судья (ерзая): Помилуйте, мы же христиане!
Кульковский: Были бы мы такими христианами, суды бы нам вовсе не были надобны: мы лишь подставляли бы свои щеки пока те не кончатся.
Графиня: Вы государь мой – богохульник бессовестный!
Кульковский: Уверяю, сударыня, совесть у меня есть; (судье) не в обиду будь сказано, но смею заметить, совесть это самый лучший судья! Она оправдывает без всяких трат на защиту.
Судья: Если её светлости будет угодно признать завещание сейчас, возможно защитник вам и не потребуется.
Графиня: Нет, нам это не угодно, ваша честь! Задета моя честь!
Судья: Ваша честь?
Графиня: Да, ваша честь, моя честь!
Кульковский: Ваша честь?
Судья: Моя честь?
Графиня: Да нет, ваша честь, не ваша честь, а моя честь!
Кульковский (судье, доверительно): Я понял, не ваша честь!
Судья: Я не понял! Моя честь — ваша честь?
Графиня: Скажу иначе! Я намерена добиться своего!
Судья: Хорошо! Князь, вам уже приходилось давать показания под присягой?
Кульковский: Да, но за те свои показания я уже отсидел...
Судья: Скажите, это правда, что вы жили с покойной графиней, как муж с женой?
Кульковский: Нет, господин судья, намного лучше. В противном случае она бы не оставила мне деревню.
Графиня: Ваша честь! Он острословит!
Судья (Кульковскому): Ваша репутация вас погубит. (открывает пухлую папку) Вы многое себе позволяете, из вашего дела я вижу, что вас уже пятьдесят раз арестовывали за пьяный дебош! Что нам с вами делать?
Кульковский: Быть может нам с вами следует отметить этот юбилей? Идёмте как в кабак!
Судья: Помилуйте, мы тут ещё не закончили. Судья должен быть трезвым!
Кульковский: Не верю своим ушам! Как может трезвый судья справедливо судить пьяный дебош? Вам ведь вообще непонятны мотивы!
Судья: Мотивы того, что на вас поступила жалоба от князя Лынского мне ясна! Почему вы при всех обозвали его дураком?
Кульковский: Господин судья, мне и в голову не могло прийти, что он это скрывает...
Судья: Это никуда не годится! Вы должны стать другим человеком!
Кульковский: Я уже пробовал это сделать, ваша честь...
Судья: И что же?
Кульковский: За подделку документов был разжалован в шуты.
Судья: Но вам ведь вернули титул.
Графиня: Ха! Шутом был, шутом и остался.
Кульковский: Ваша правда! Одно мне утешение, наследство покойной вашей тетушки...
Графиня: Государь мой! Вам досталась эта деревня за очень дешевую цену!
Кульковский: Сударыня! Если угодно, я вам ее с удовольствием уступлю за ту же самую цену.
Судья: В его словах есть истина!
Графиня: Ах, все мужчины одинаковы! И отчего среди российских судей нет женщин?
Судья: По закону! На эту должность может избираться только мужчина, причём не моложе сорока лет.
Графиня: А почему не дама?
Кульковский: Потому, сударыня, что ни одной даме нет у нас сорока лет от роду.
Судья: Что же. Полагаю, выносить дело в суд не имеет смысла. Деревня отходит тому кому она завещана, однако истица может оплатить деревню любим доступным ей способом, ежели пожелает... А теперь, идёмте в кабак!

(Занавес)