Квартирник у Маргулиса

 Недавно посмотрела «квартирник у Маргулиса», где представлялось творчество Инны
 Желанной теперь уже в женском квартете .

   Я знакома с творчеством этой артистки весьма поверхностно, слушала, поняла, что «народница», но как это принято сейчас говорить, «для меня не зашло».

  Поздний вечер.
  По телеку квартирник Маргулиса.
  Инна Желанная, все в том же привычном только для неё белом наряде, напоминающем исподне - рубашечное облачение и в той же стилизации нарядов ещё три артистки с незамысловатым набором « сопелок и свистелок», на которых они сами себе подыгрывают. А ещё необычный  внешне, и не только,   музыкант без ударной установки и без без гитары, но исполняющий партию ударных и бас гитары, как я могла понять…

  Название «Вилы» вызвало какой- то диссонанс и даже раздражение.

  Может потому, что в таком  названии  можно предполагать, маркетинговый ход, что я лично, с  большой натяжкой приемлю в искусстве, и только потому, что соглашаюсь, что творческому человеку нужно продавать продукты своего  творчества- ведь надо на что-то жить…

  Начало выступления меня  не вдохновило.

  Прослушала первые две песни ( если их  можно так назвать) и как - то заскучала…

  Опять « не зашло»!

  Потом поймала себя на мысли, что я, русский человек, скучаю слушать то, что пели мои прабабки и то, как они пели.
  И возник вопрос: а почему?
  Может быть потому, что отказываюсь воспринимать предлагаемое пение из-за какого-то, а вдруг ложного, предубеждения, привычным умом отыскивая там, где не надо маркетинговые ходы и проч., а может быть просто разучилась слушать такое пение и не способна слышать?
  Ну, как же, взыграло уже нечто самолюбивое: Я- да не способна!

  Напряглась и решила заставить себя и смотреть и слушать до конца.Ну, хотя бы, чтобы разобраться…

  Напряглась, стала слушать.

  Как- то незаметно  напряжение стало проходить, душа постепенно,  с трудом,но вошла в некую забытую квантовую ритмику народного пения, а потом…

  Потом, наконец услышала своё, родное и  словно ожила в  потоке чистых звуков мелодий и глубинно простых слов, а  изощренный и недоверчивый ум, уже привыкший сомневаться и отыскивать  неизменные « продукты псевдокультуры и псевдоискусства»,  отступил.

   И пришла радость и пришли слёзы сопереживания, сосуществования…

   Какая искренность, отсутствие фальши и первозданность и открытие, когда напрямую - в сердце, как переливание,  без опосредованности  ума, анализа диапазона голосов и всего прочего, за что мы так привыкли держаться, слушая привычных, выбранных себе по вкусу исполнителей.

  Да, как- же далеко мы ушли от своих корней!

  Какие- же слои шуршащего песка намыты нам в уши, что мы не хотим, а может не можем уже слушать свои исконно русские народные песни вот в таком высоком звучании… У нас отсутствует способность высоты слушателя.

  Я вспомнила, что в детстве, в деревне, куда меня отправляли на лето к деду, я слышала именно такое многоголосие  русского пения собиравшихся женщин, слушала и оно не отторгалось, мне не хотелось убежать куда-то к деревенским подружкам.
  Слушала и ждала ещё одной очередной песни.

  Запевала какая- то старушка высоким чистым и немного надсадным голосом.

  К ней поочередно присоединялись другие голоса женщин, каждая ведя свою партию, вплетаясь в пение других как бы  своим ручейком и образуя  могучую волну мелодии.

  Я плавала в этих  громких, необычных для меня, городской девочки, голосах словно в волнах древнего моря, в котором зародилась жизнь.

  Вот и сейчас, словно ожила во мне эта девочка-  и заплакала уже пожившая и искушенная женщина.

  Заплакала чистыми слезами снова окунаясь в воды древнего моря, в котором зародилась жизнь.

 
 «Вилы»! Маркетинговый ход…

 Неужели  на вилы уже нужно сажать, чтобы…?!