Глава-3. Пётр I и Демидов

http://proza.ru/2022/12/12/1060


3.1. Своё производство

         Капли дождя неустанно молотили по мостовой, деревьям, домам, по образовавшимся лужам, создавая на мгновения пузыри, которые тут же лопались и опять возникали. Другие капли тут же стекали с уже пожелтевших листьев берёз, росших по обочине. Наступала осень, а за ней впереди маячила долгая зима. Небо затянуло низкими серыми тучами, которые почти касались куполов церквей, возвышавшихся над Тулой.

         Смело вышагивал по улице молодой человек лет тридцати, одетый в лёгкий кафтан нараспашку с развязанными тесёмками, пришитыми вместо пуговиц, изредка перепрыгивая низины, заполненные водой, и пестревшие жёлтым цветом упавшей листвы. Настроение у него, в отличие от окружавшей его хмурой природы, было замечательным, о чём свидетельствовало весёлое мурлыканье под нос забавной песенки «О весновой службе», вертевшейся у него в голове:

«Бережочек зыблетца,
да песочек сыплетца,
а ледочек ломитца,
добры кони тонут,
молодцы томятца:

Ино, Боже, Боже,
сотворил ты, Боже,
да и небо – землю,
сотвори же, Боже,
весновую службу!»
(старинная песня)

           – Нескоро ещё весна, нескоро. Зима – самая работа у кузнецов! – проговорил Никита Антюфеев и, открыв дверь, заскочил в дом.

           – Артемий, а ну собери молотобойцев наших, – Никита скинул промокший кафтан, причесал чёрные волосы, прогладил рукой бороду, – Как тут вы у меня, как дела?

           Никита прошёл в плавильню к домнице. За ним проследовали его работники, радостные оттого, что у хозяина настроение хорошее, доброе.

           – Так что у нас тут? – он осмотрел домницу – кормилицу.

           Артемий бойко стал рассказывать о проделанной работе по подготовке к сезону:

           – Старые две домницы в работе, Никита Демидович! Да, пройдёмте, посмотрим, где ставим новую с плавильной печью и «со всеми домницкими снастями». Так что к сезону, к зиме плавку металла начнём и на новой, – начал Артемий.

           – Никифор и Ничипор, что при домнице у нас, работу знают, бодро, споро делают, – продолжал он, – Вот поставили уже не глиняную, а кирпичную печь и внутри облицевали огнеупорным мятчиковым белым камнем.

           Новая домница стояла уже сияя новизной и смотрела на них верхними и боковыми отверстиями.

           – Хорошо, хорошо, Артемий, – настроение Никиты всё становилось лучше и лучше.

           Старая же печь гудела огнём.  В разожженную домницу мастера тут же сверху укладывали вперемешку древесный уголь и железную руду. В боковое отверстие мехами пошла подача воздуха. Температура в печи поднялась до 800–900 градусов, а при непрерывном дутье она достигала и до 1100–1200 градусов порой. Пирометров и специальных приборов для определения температуры не было, поэтому готовность определяли по цветам каления. Только полумрак позволял разглядеть и понять необходимый оттенок свечения, в котором степень накала отливает желто–красными переливами.

           Содержащееся в руде железо тягучей массой начало сползать вниз – в изложницу. Там оно остынет и образуется железная болванка (крица). Еще не совсем остывшую крицу мастер тут же вынет клещами, затем в кузнечном горне её ещё добела накалит и сделает проковку. Так повторит несколько раз, пока после удаления излишнего углерода, не получится плотная чистая железная крица весом 20–25 фунтов (8–10 кг).
 
           Никита подошёл к большой наковальне, тут стояли ещё и малые наковальни, лежали молотки и молоты, клещи различной формы, зубила, пробойники, гладилки и обжимки, а также гвоздильни, тиски и напильники.

           Никита Демидович, а теперь его называли в основном так, взял в руки молоток и оглядев собравшихся, сказал:

           – Артемий, завод строить будем, передай всем! Пора и нам самим на полный цикл переходить: и уголь жечь, и крицу не только самим лить и у крестьян окрестных скупать, а всё на заводе делать, вплоть до выхода ружей, фузей, пушек! А можем, как считаешь, Артемий! Кстати, у нас Иван Баташов, бумажных дел голова, где?

           – Да, всё сделаем, Никита Демидович, аль рук у нас нет? – ответил Артемий.

           – Здесь я, Никита Демидович, – вышел вперёд высокий парень с густой шевелюрой и усами.

           – А мы, Иван, деревенским перевели в долг за будущую крицу деньжат?

           – Перевёл намедни, Никита Демидович, перевёл! Как не перевести!

           – Хорошо, хорошо, Иван Тимофеевич, так и работай старательно, приказчиком на завод поставлю!

           Никита Демидович Антюфеев проследовал в подсобное помещение, где находились запасы угля, криц, железное сырьё, бочки с водой и другие необходимые в кузнечном ремесле материалы.

           Он, унаследовав «старинный отцовский промысел», расширил его, совместил «рудяной промысел» со скупкой и перепродажей криц, обогатился и постепенно стал почитаемым и уважаемым горожанином, используя также умение ладить с городской и монастырской администрацией, управляющими всеми процессами в городе и подвластными крестьянами.

           – Давай, Артемий, работайте, продолжайте, а я пройду в мастерские и посмотрю, как ружья делаются.

           – Никита Демидович, бумагу царскую принесли, – подал опять Иван Баташов голос, – хотел до вас принести в кабинет, важная поди царская бумага, с печатью от генерального писаря Инехова, который является делопроизводителем и адъютантом Преображенского полка! Может посмотрите сперва, по что важное там сообщение?

           – И что ж ты, сучий потрох молчишь, ходишь туда – сюда, бумага от царя, а он думает нести – не нести, бегом мне за ней!

            – Так вот, Никита Демидович, и она, – держа в руках бумагу царскую, смотрел Иван на Антюфеева.

            – Читай, читай, мне быстро, Никита сел на табурет, стоявший рядом, и приготовился слушать.

            Баташов огляделся, развернул грамоту и с выражением начал читать красивым почерком написанный текст. Демидов разомлел в тепле и, с важностью от происходящего, слушал, а в голове у него то и дело возникали видения, что он находится на своём заводике собственном, вокруг него работают большущие станки, льётся металл, молот многотонный бьёт по наковальне, вот его заводы дымят трубами в небо, один, второй, третий, много, очень много у него заводов.

            А в той грамоте предписывалось о необходимости доставки в Преображенский полк ему, оружейному мастеру туленину Никитке Демидову, новых ружей по перечню, да в ремонт забрать оттуда старых, а ехать надобно в управление полком, которое размещалось, где и полк: в подмосковном селе, давшем ему название. Именно здесь «сидел и Преображенский полк ведал», а непосредственным местом его «сидения» являлась Преображенская съезжая изба.

Продолжение следует http://proza.ru/2022/12/19/236
Книга опубликована в Литресе