IV. О конфликте эпох и цивилизаций

      IV. О КОНФЛИКТЕ ЭПОХ И ЦИВИЛИЗАЦИЙ.

   К вышеназванным проблемам примыкает и так называемая проблема «отцов и детей»
  или проблема преемственности и конфликта поколений, цивилизаций и эпох.
  Взять хотя бы современную проблему религиозного фундаментализма. Сам термин «фундаментализм» означает предпочтение того, что лежало в фундаменте, было при возникновении данной религии или культуры. Тяготение восстановить эту «незапятнанно чистую», как кажется всем фундаменталистам, первозданность, желание вернуться к истокам и восстановить «всё как было при праотцах» - вот основные тенденции фундаментализма. Они полагают, что именно там, где-то в далёком прошлом, наши праотцы получили в результате КОНТАКТА С АБСОЛЮТНЫМ религию, культуру, основу технологических производств, знания по архитектуре и астрономии... Фундаменталисты считают, что возвращение к основам, к фундаменту, отказ от всяких последующих наслоений снова приблизит нас к абсолютному, как когда-то наших праотцов. Откуда берётся это желание и почему всех людей можно условно разделить на два класса : тех, кто видит лучшее в будущем, в прогрессе и развитии, и тех, кто видит это только в прошлом в возвращении к истокам?

    В большинстве случаев современное преподавание истории использует как главную и бесспорную (как априорную) мысль о непрерывном человеческом прогрессе, о том, что новые поколения всегда в среднем были и будут лучше и умнее своих предшественников, что постепенно развивается техника и культура, наука и нравственность человечества, повышается жизненный уровень людей.
  Действительно на ближайших к нам исторических участках всё выглядит именно так. Однако, неверно было бы экстраполировать данную закономерность далеко за относительно короткий и близкий нам период истории. Мы всё время навязываем наш эгоцентризм окружающему миру, всё время пытаемся свою мотивацию, свою систему ценностей, свой менталитет приписать или навязать другим, порой очень далёким от нас цивилизациям, всё время ПЫТАЕМСЯ  АБСОЛЮТИЗИРОВАТЬ НАШЕ ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ.

    Если трезво взглянуть на историю, если не считать наших предков полуидиотами, находившимися в плену психических иллюзий, массовых и индивидуальных галлюцинаций, строивших свои суждения на полном фантастическом произволе, а всё же признать их людьми достаточно трезвыми, здравомыслящими, но при том СУЩЕСТВЕННО ОТЛИЧАЮЩИМИСЯ ОТ НАС по некоторым важным моментам мироощущения, основанного на РЕАЛЬНОМ, ФАКТИЧЕСКОМ (массовом и индивидуальном) ОПЫТЕ, по разным причинам ставшего временно недоступным нам, если признать, что им были известны достоверные факты, которые заставляли их иначе смотреть на ретроспективу истории, если вообще СЕРЬЁЗНО ПРИСЛУШАТЬСЯ К ИХ СВИДЕТЕЛЬСТВАМ, ТО ВОЗНИКАЕТ ИНАЯ, чем навязываемая нам, картина непрерывного исторического прогресса, который обязан только человеческим усилиям и постепенному развитию человечества.

    Последняя парадигма истории противоречит, по крайней мере, трём фактам.
   Во-первых, в преданиях всех без исключения древних народов, которые сумели подняться на некоторые вершины ремёсел, технологий и культуры, ясно говорится, что основы этих ремёсел они добыли не сами, а их принесли им более высокоразвитые существа.
   Во-вторых, не находится промежуточных звеньев, которые бы свидетельствовали о долгом пути развития технологических и культурных ценностей (в частности языка, письменности, астрономии) долгим путём проб и ошибок от первых простых примитивных до многосложных, искусно развитых, доведённых до определённой степени совершенства знаний о технологиях и культуре. Чаще всего науки и технологии древних высокоразвитых цивилизаций (особенно высокоразвитая архитектура) предстают сразу в более-менее готовом виде, нет и следа того, чтобы сначала строились промежуточные строения, проводили сначала только примитивные астрономические наблюдения..., а лишь потом дошли до искусства построения огромных храмов, зиккуратов и пирамид, обсерваторий..., да ещё таких, что удивляют даже людей 21 века.
  В-третьих, если бы такой путь действительно предшествовал появлению развитых ремёсел и наук, то он закрепился бы в «архетипе» мышления в виде особого менталитета народов. Так что не на веру бы воспринимались старые знания, а наоборот, сложилась бы традиция критического поиска новых знаний, которая так не характерна для древних цивилизаций, но появилась только в Европе в 15-16 веках и стала там последовательно развиваться, так что сейчас занимает положение основного метода познания.
 Например, даже ещё в средние века учёным считался не такой тип человека, к которому мы привыкли сейчас, как к типу новатора, критически смотрящего на уже полученные знания. Тогда учёным считали человека, который тщательно (по возможности - наизусть) усвоил все освящённые древностью источники знаний, древние тексты, традиции и обычаи. И не только сам не пытается подвергать их сомнению, но и тщательно охраняет их от искажения невеждами, неучами из среды обывателей. Все вышеперечисленные факты наводят на мысль, что действительно когда-то человечество получило от неких высокоразвитых существ знания, культуру, технологии, религии, искусства…  И только с относительно недавнего времени оно само стало способным двигаться дальше (но вот в верном ли направлении…)?
 
    Если трезво взглянуть на ретроспективу истории, то нужно понять, что пресловутый конфликт «отцов и детей» в массовом порядке, как феномен цивилизации и культуры, стал фактом только с относительно недавнего времени. До этого цивилизации были в основном так называемого традиционного типа, где непререкаемость знаний отцов, авторитет их опыта и высота их развития не только не подвергались сомнению, но и служили предметом священного поклонения. Всё, что являлось необходимым для жизни, новые поколения получали в основном через семейное воспитание, через буквальное, некритическое усвоение традиций, через преклонение перед праотцами и отцами. Образ старца и мудреца были слиты воедино.

  Древние книги, покрытые не только пылью веков, но, главное - священностью авторитета, трепетным ощущением прикосновения к абсолютному – они были источниками основных знаний, ни в коем случае не подвергавшихся сомнению. Перед предками поклонялись. Была разработана и строго выполнялась целая система обрядов, которая помогала новым и новым поколениям людей включится в данную цивилизацию, культуру, эпоху… Приветствовалось только буквальное воспроизводство культуры. Даже алхимики, которые невольно принесли много новых знаний и методов исследования, которые, можно сказать, заложили основы современного научно-критического метода познания, даже они старались всего лишь переоткрыть утерянные священные знания о философском камне и прочих чудесах древности. У них очень ценились не современные им, написанные уже в новое время книги, а древние таинственные фолианты.
   Такой менталитет не случаен. Он не мог возникнуть на голом месте, без некоторого фактического основания! Не зря бытовало и представление о существовавшем некогда «золотом веке» истории человечества и о том, что с тех пор становилось только хуже из-за утраты части древних знаний и культуры.
 
    С тех пор многое изменилось. Сейчас мы переживаем конфликт традиционной и (если так можно назвать) инновационной, критической, цивилизаций. Можно сказать, что это даже конфликт целых эпох: эпохи, когда человечество развивалось в основном «за чужой счёт» и новой эпохи – эпохи развития «за свой счёт». Особенно острым он стал в веках XIX, XX, когда человечество получило институт массовой школы, массового образования, основанного на научных подходах.

  Человечество получило институт массового образования сравнительно недавно. Ещё в начале ХХ века большая часть населения многих стран была или совсем, или почти неграмотной. Но эта неграмотность была «девственной». Девственной в том смысле, что в массах за счёт интеллектуального развития ещё не были подавлены те центры, которые сейчас принято называть интуитивными. На деле же они отвечают за мистические составляющие ощущения мира, за основы религиозных чувств.

   Обычно словосочетание «религиозные чувства» связывают с определённым вероисповеданием. Я же употребляю этот термин гораздо шире. Для меня РЕЛИГИОЗНЫЕ ЧУВСТВА – это все те ощущения, прорывы интуиции, намёки и прочее, что так или иначе даёт человеку знать хотя бы смутно, что кроме нашего мира ЕСТЬ ЕЩЁ ИНЫЕ МИРЫ, есть нечто, что не укладывается в наш привычный и хорошо осязаемый устойчивый мир.
 Ведь слово «религио» на латыни происходит от глагола «воссоединять». То есть религиозным в широком смысле слова можно назвать всё, что так или иначе ВОССОЕДИНЯЕТ НАШУ УТРАЧЕННУЮ СВЯЗЬ С ИНЫМИ МИРАМИ И ИХ ОБИТАТЕЛЯМИ, С БОГОМ.

  По закону высшей нервной деятельности, открытому ещё в начале ХХ века И.П. Павловым, возбуждение - первично, а торможение - вторично. Если начинает возбуждаться деятельность одних нервных центров, то работа других - тормозится. Есть всё же у нас центры, отвечающие за «паранормальное» восприятие, но они едва развиты. А вот в детском периоде, когда слабо развиты и интеллектуальные центры, то первые играют немаловажную роль в восприятии мира. Именно они дают в детстве ту полноту восприятия, которая подозревает за каждым тёмным кустом эльфов и гномов, в темноте подкроватной – страшилищ с жуткими щупальцами. Они не дают угаснуть ожиданию чуда от каждого утра и каждого праздника, от простого поворота за угол неизвестного дома, от путешествий в далёкие страны или края.
 Они ещё не столь развиты, чтобы человек обладал возможностями чёткого восприятия иных миров и их существ или ясновидения, но некая чуть «сквозящая» восприимчивость в них содержится. Это вовсе не детский невротизм или фрейдистские навороты сублимации либидо у малых детей. Напротив - это ещё слабо заросший «родничок», через который ниточка в иные миры пока ещё проходит.
 
   Однако развитие интеллектуальных способностей тормозит эти центры, так и не дав им развиться. Интеллект ориентирован на чёткое восприятие только фактов этого мира, на отметание всего, что здесь, в нашем мире, однозначно не воспроизводится, не являясь устойчивым феноменом нашего мира. Интересен пример, который косвенно подтверждает подавление образного, интуитивного, целостного восприятия вследствие развития интеллектуальных центров:
   Исследователи фольклора Исландии в 1960-е годы обнаружили на дальних малых островах, где ещё не было даже начальных школ, существование таких сказителей, которые пересказывали древние саги не только слово в слово по много раз, но и интонация в интонацию. А когда образование пришло и на эти удалённые острова, то традиция прервалась, новые сказители уже не появились. Саги остались только в магнитофонных записях.

   Образование, развивая одни центры, обычно центры интеллектуально-аналитические, приводит к временному подавлению работы других, отвечающих за так называемое целостное, эйдетическое восприятие мира. Этот феномен хорошо согласуется с результатами исследований Выгодского и Пиаже о переходе речевых навыков у ребёнка со стадии бессознательно-аутической к стадии свободной осознанной речи. Сначала уже приобретённые навыки исчезают (в данном примере речь, которая была бессознательно связной и быстрой, становится временно затруднительной с большими паузами, когда ребёнка просят сознательно высказаться на заданную тему или написать что-нибудь на неё). Но при правильном развитии навыки речи возвращаются, обогатившись способностью легко говорить на заданные темы, то есть управлять речью, её предметом и направлением. Таким образом, они теряются временно, чтобы потом вернуться на более высоком, свободном и осознанном уровне. Здесь развитие аналитических центров подавляет те центры, которые привели к первоначальному эйдетическому усвоению речи, на  уровне спонтанном, практически неуправляемом. Об этом же пишет и Макс Гендель в книге «Космогоническая концепция розенкрейцеров».

   В традиционных цивилизациях человек получает основные представления о мире от своих близких родственников, прежде всего от родителей. Если он усваивает именно от них навыки поведения в обществе и основные ценности, если и профессию, и будущего спутника жизни он выбирает под тем или иным чётким руководством предков, то какой же быть цивилизации в данном обществе, как не традиционной? Но когда появились в Европе первые учебные заведения, где начали развивать критические взгляды на имеющиеся ценности и знания, где дети обучались в отрыве от семьи, жили в условиях оторванности от рода, клана, тейпа…, где они получали знания, не связанные с их предками, обучались ремёслам, нетрадиционным для их родни, то тут и закладывались семена критической цивилизации, цивилизации сомнений и революций.

   Почему распространяющееся христианство привело не только к реанимации критического метода познания, основы которого были созданы ещё в древней Греции (в связи с этим и были снова востребованы Аристотель и Платон), но и к его широкому распространению по всей ойкумене христианского мира? Думается, что здесь «виноваты» условия, в которых христианство распространялось по Европе и другим странам. Так же этот факт обязан некоторым особенностям методов развития раннего христианства.
   Христианство не было родной верой народов, даже для Израиля оно оставалось некой «чужой» религией. Поэтому оно не могло просто появиться в качестве авторитарного знания о мире, то есть знания, которое держится в основном на авторитете предков, жизненного уклада, давшего данному народу условия выживания и развития. Христианству приходилось не только опираться на авторитет ЧУДА (а чудеса были практически непременными событиями, помогавшими обратить в новую веру языческие народы), но и взывать к РАЗУМУ. Развивая критические аспекты мышления, христианство указывало на нелогичность многих языческих верований и установок, на суеверие язычества. Потом эту эстафету борьбы с суевериями переняла и наука.
   Но первоначально с суевериями боролось именно христианство. Критически рассматривая старую веру, её обряды и особенности, христианство доказывало нелепость, нелогичность, непоследовательность старого уклада жизни и веры. Развивая эту критичность, оно не подозревало, что некогда часть человечества обратит это оружие критического разума на само христианство. Но плоха та вера, которая не выдерживает удары этого оружия.

   Итак, вернёмся к начальной постановке вопроса о том, кто же прав: те, кто хочет «отменить» современную цивилизацию и вернуться к фундаменту, к вере предков, к древней «девственной», «неиспорченной» культуре, к традициям и укладу жизни по «вечному, абсолютному кодексу»? Или правы те, кто считает древних наивными, неразвитыми, глуповатыми людьми, считает, что в прошлом - только тьма невежества, суеверия да примитивные культуры?

  На мой взгляд, истина ни с теми, ни с другими. Истина только в том, что оба эти взгляда должны дополнять друг к другу. С одной стороны, глупо отрицать, что человечество ни к чему самостоятельному не способно, что оно вместо истинного и высокого творчества способно только "вытворять". Последние века развития Западной культуры доказали обратное. С другой стороны, правы и те, кто в Западной культуре наблюдает другой опасный крен – попытку самоутверждения, попытку отказаться от прошлого, как от негодного, неистинного, недоразвитого. Это крен в сторону разрушения прежнего мира до основания, а затем построения своего нового мира с полным отрицанием того, что было раньше. Потеря преемственности приводит к   упадку нравов, уровня искусства, упадку философии, к варварским технологиям вырывания у природы любой ценой того, чего нам сиюминутно нужно, с получением в ответ серии всё нарастающих катастроф….

   В прошлом, когда человечество было ещё в своём младенчестве, ещё не вошло в более-менее зрелый творческий возраст, оно сильнее нуждалось в помощи свыше и получало её в виде основ нравственности, культуры, религии, науки, технологий, готовых знаний о мире. Получает оно эту помощь и теперь (на то оно и Провидение Божье, чтобы постоянно заботиться о нас), но раньше оно получало её в основном в готовом виде, в виде «цельных блоков информации», в виде законченных «файлов». Раньше задача человечества сводилась в основном к усвоению этих уже готовых, по-своему законченных знаний.
  Сейчас нужен иной уровень приобщения к Абсолютному, когда человечество выступает уже не только в качестве прилежного и дисциплинированного, но ещё не развитого ученика, но уже в роли более-менее развившегося сотрудника, способного творчески дорабатывать идущие от Абсолютного посылы.

  Если же попытаться снова встать в позу ревностного, но тупого ученика, который хочет только быть рабом, слепым исполнителем, то Абсолютное останется для нас чуждой, внешней, принуждающей силой, вселенским деспотом (таким оно и выглядит в религиях фундаменталистов) и никогда не станет нашим истинным внутренним содержанием.
  А кому такой раб нужен?! Всемогущему Абсолюту? Такое предположение даже не только смешно, но и кощунственно по отношению к этому Абсолютному. Если бы Он хотел принудить всех без их добровольного согласия к определенному типу поведения, чувств и мыслей, то это не составило бы для Него никакого труда! Но так как этого не произошло до сих пор, то, видимо, Его Замысел в ином? 
 
   Нынешнее время характерно тем, что приобщение к Абсолютному нуждается в сотворчестве, в приумножении данных нам талантов. Творчество, конечно, не самолюбивое, не эгоистичное, не ради утверждения своей пустой абсолютной формы нашего "Я", данной нам свыше, а творчество во имя осуществления Абсолютного Замысла, в тайны которого Абсолютное даёт нам постепенно проникнуть через Свои Откровения, через вдохновение в нас творческих сил, через просветлённое и активное сотворчество с Ним. Только через это сотворчество, наполненное любовью, мы можем из пустой формы превратиться в нечто единое, неслиянное и нераздельное с Абсолютным, стать по-настоящему причастными к Абсолютному, то есть утолить свою ЖАЖДУ АБСОЛЮТНОГО.