Баллада о солдате

Баллада о солдате

В далёком  1982  году нас послали на картошку.
Две группы. Посадили в техникумовский раритет. Огромный лендлизовский синий МARK со свистом довез нас  до деревни Теплухи, что на повороте на Осиповичи.
В 17 лет шкура ещё та. Горит синим пламенем.
Приключений ищет.
Столовую устроили в клубе. Старый , уютный клуб.
Поставили две газовые плиты.
Наши девочки , Ира и Таня. Хорошие наши девочки. Как мы их любили и уважали.
Девочки наладили наш быт. Правильное питание великая вещь.
А белорусочки знают в этом толк.
Это вам не просто макароны с тушёнкой.
Это колдуны. Бабка.
Каша пшенная на молоке. С корочкой.

Днём нас ждали сельхозработы.
Благо, осень очень была теплая. Солнышко работало с нами.
Мы собирали картошку. В поле нашли немецкую каску. По очереди примеряли. Представляли себя то Гансом. То Фрицем.
С немецкими выкриками. Люс! Форвец!
Швайне!
Ауштэйн.

Смеялись.
Очень. Солнце. Поле. Мы молоды и живы.
Где этот Ганс, Фриц , сейчас...
Трудились в огромном саду. Собирали яблоки.
Смеялись, прикалывались.
Благо мы были дружны. И идиотов среди нас не наблюдалось.
Вечером кто-то трынькал на гитаре.
Кто-то крутил магнитофон и подпевал Юрику Антонову.
Всем хотелось к морю .
Мы сидели на крыльце и курили финский Салем.
Хороший табак. Хорошая жизнь.
Через два года она сломает каждого из нас.

В клубе погас свет. Затем зажёгся. И ударил по ушам. Просто так ударил.
КИНАПовские динамики предельно четко передали выстрел
8,8 cm KwK 36 L/56.
И скрежет гусениц Тигра.

Мы бросились в клуб.
На стене , чёрно-белыми тенями метались: солдат в поле. И преследующий его танк с крестами.

Через минуту война прекратилась.
Из кинобудки вылез наш одногруппник. Юра Богрицевич.

Вот. Одна бобина.
Аппарат хорошо сохранился.
Я попробовал запустить.

- Юрик, давай , кино!

До утра мы смотрели. Тыщу раз.
Мы умирали.
Мы плакали.

Одна бобина.

На всю жизнь...

В тот год Ялла выкатили свой бомбический трек Учкудук — три колодца.