За неделю до Нового года

                За неделю до Нового года…

                Раннее утро. Это если по часам. Московское время.
                Если по чернильной черноте вокруг, которую жидкий свет реденьких фонарей только подчеркивает, то глубочайшая ночь.
                И все же, утро. Точнее, шесть пятнадцать. Московское время, оно же местное.
                Декабрь, точнее, вторая половина его. Это если по календарю, григорианскому.
                Если по дождю, щедро падающему с небес этим ранним утром, то, скорее, апрель.
                Как-кап, кап-кап, кап-кап…
                И все же декабрь, вторая половина. По григорианскому.

                …Иду на работу. Переступаю лужи, если получается. Если не получается, то шлепаю по ним. Иногда довольно глубоко. В сапогах начинает похлюпывать.
                Прохожу мимо разлапистой пышной елки, то гаснущей, то вспыхивающей красными огнями. Ель как маяк сигналит грядущему году: сюда.
                До Нового года чуть больше недели, а точнее ровно восемь дней.

                На работе запарка, что нормально для конца года. По коридору снует офисный планктон. Я – одна из частичек планктона. Планктонинка. Тоже сную туда-сюда, сюда-туда… Иногда прерываюсь на перекус с чаем. Когда надоедает сновать и чаевничать, зависаю в компе: работаю с документами.
                Я хороший работник. У начальства на отличном счету. Хотя… отличаться тоже можно по-разному. Я отличаюсь только с положительной стороны. За что руководство меня ценит и уважает. Ну, в той степени в какой можно ценить и уважать планктонинку.
                В нашу комнату входит шеф. Я бы сказала – впархивает, насколько может впорхнуть шестидесятилетний мужчина весом хорошо за центнер.
                - Лариса Геннадьевна, - вежливо обращается он ко мне, - и по его обращению и степени вежливости в его голосе я понимаю: ждать хорошего мне не приходится, - вы свой годовой отчет уже отправили и, насколько я понимаю, практически все хвосты подобрали. Подключайтесь к Ожиганову, помогите ему подготовить сводку для администрации города и еще…
                - Нет, - невежливо прерываю шефа, - не подключусь. Ни к сводке, ни к еще.
                В комнате, где кроме меня работают четыре сотрудника, наступает гробовая тишина. Я слышу, как в стекло снаружи стучат капельки: тук-тук, тук-тук…
                - Это как понимать? – в голосе шефа сквозит растерянность и обида.
                - Я свою работу сделала, потому что работала с отдачей, плодотворно, к тому же выходила последние две субботы. Между прочим, без отгулов и оплаты. Чего стоит мой годовой доклад в тридцать три формы и сто пятьдесят листов объема сами понимаете. Если господин Ожиганов не в состоянии справиться с элементарной сводкой – это его проблема. И ваша. Но не моя, - я встаю и выхожу из комнаты под оглушительную тишину, даже капли замолчали в потрясении.

                …Стою у окна в женском туалете. Курю. Тонкая струйка дыма вылетает в форточку и направляется к одинокой звезде на сером небе. Кажется, следующий год начнется для меня с поисков новой работы. Что ж… Новый год – новая жизнь.
                Возвращаюсь на свое рабочее место. Беру лист бумаги, пишу заявление на …два дня отгула. За раннее отработанное время. Несу к секретарю. Оставляю шефу на визу и не дожидаясь таковой ухожу.

                Не спеша иду по серому утру… На душе спокойно, но нехорошо.
                Дышу воздухом… Как будто до этого дышала чем-то иным. И все же, зимний утренний влажный воздух свежит и бодрит. Иду бесцельно, медленно, с интересом разглядывая вокруг деревья, дома, людей, собак, скамейки, фонари… Сто лет так не ходила. Или летела, или неслась, мчалась, иногда трусИла, поглощенная заботами и предстоящими делами, мыслями или в прошлом, или в будущем.
                Сейчас я в настоящем и со свободной головой. Все вижу, все слышу – и падающий снег, и лай собаки, белые шапки на елках, шум машин, стук моих каблуков по ледяной корке. Я слышу, как время отсчитывает свой ход. Как скрипит земная ось. Физически осязаю как истекает время декабря, время этого года. Еще немного, чуть-чуть и он станет историей. Но пока он еще реальность, он живет, он еще может что-то изменить, совершить, сделать… Я тоже еще живая, тоже могу. Но не хочу. Ничего не хочу, только вот так плыть вместе со временем, с уходящим годом. 
                И я плыву…

                Лежу в ванной. Меня баюкает приятная теплая вода, шапка пены и музыка.
                Happy new year,
                Happy new year,
                May we all have our hopes, our will to try
                If we don't we might as well lay down and die
                You and I... – поем я и АББА, и у нас получается прекрасно – душевно и слажено, -
                Happy new year,
                Happy new year…
                Я засыпаю в пене под музыку, просыпаюсь под нее. Мне хочется плакать и смеяться. Я плачу и смеюсь.

                …Сижу на кухне с тюрбаном на голове из полотенца. В полосатом махровом мужском халате пятьдесят второго размера. В этом халате я помещаюсь вся как в плащ-палатке. Он еще держит запах Виктора, уже едва уловимый, но еще осязаемый. Все, что осталось от него мне на память… Я опять плачу и смеюсь. Наверное, выполняю план по недосмеенному и недоплаканному в этом году. Я же ответственная планктонинка.
                Пью кофе. Очень крепкий, очень молочный и очень сладкий. И очень большой бокал. Как я люблю. И плевать на калории и три лишних килограмма. Хорошего человека должно быть много.
                За окном идет снег. Огромные снежинки, похожие на больших пушистых белых шмелей кружат за окном свой танец. Вспоминается, что танец пчел или шмелей – это зашифрованный указатель пути. Как бы расшифровать этот указатель? А вдруг здесь кроется подсказка на будущее? Но мне с моим узким человеческим мышлением не дано понять и расшифровать. Так и суждено дальше тыкаться, мыкаться, идти вперед практически вслепую и находить свою жизненную тропинку путем набивания шишек и совершения множества ошибок, больших и малых.
                Включаю телевизор, переключаю каналы в поисках доброго, светлого, предновогоднего. Сто шестьдесят каналов! И ни одного, соответствующего моему состоянию. Война, шоу, силиконовые губы, обтянутые бюсты, скандалы, бокс, драки, стрельба, охота…
                Праздник нужен душе! Праздник!!! Я его долго жду!..
                Нету… Ничего нету кроме одиночества, неопределенности и смуты в душе. И это за восемь дней до начала следующего года.

                Лежу на диване. Ноги укрыты пледом. Смотрю по монитору «Ищите женщину!». Славный, душевный, чудесный и новогодний фильм. Дивная Алиса Постик, милый, родной инспектор Грандэн с инфлюэнцией... В руке у меня бокал с моим любимым киндзмараули. Рядом открытая коробка «Коркунов». Плачу и смеюсь. На душе спокойно и хорошо.
                Идиллию нарушает резкий звонок сотового, такой ненужный и неуместный сейчас. На экране высвечивается «шеф». Пока еще шеф. Совершаю немыслимое, кощунственное: отключаю звонок и телефон. Шеф не вписывается в мой сегодняшний день.

                Ближе к вечеру на домашний звонит Мила.
                - Привет, ты чего сотовый отключила? На работе отсутствуешь. Что случилось? Я волнуюсь за тебя.
                Мне приятно волнение подруги – хоть кому-то я небезразлична в этом мире.
                - У меня сегодня день свободы и непослушания. Маленькая революция, - объясняю ситуацию Милке.
                - Это кстати, - радуется она, - то, что надо!
                - А что надо?
                - А надо то, что ты пойдешь со мной на корпоратив. У меня на два лица приглашение, а мой Анатолий как всегда в последний момент в командировку укатил. Знаешь, меня стали эти вечные его командировки напрягать. Я тут фильм видела на днях, там тоже один все по командировкам мотался, а потом выяснилось, что у него в другом городе еще одна семья. И двое детей!
                - Не наговаривай на родного мужа. У тебя отличный муж. Сама знаешь. Просто работа такая. А перед Новым годом запарка. Как всегда.
                - Тебе в адвокаты надо было идти, - ворчит Милка, - защитница. Вот и замещай Тольку, раз так за него горой стоишь. Все уплачено. От тебя только присутствие на мероприятии и поддержка подруги моральная и физическая, если переберу.
                Я прислушиваюсь к себе: не входит ли корпоратив в противоречие с моим внутренним состоянием? Нет. Не входит.
                - Да. Иду, - говорю я Милке, уже мысленно прикидывая в чем предстать перед ее коллегами.

                Строительная компания, в которой трудится подруга, весьма успешна и явно на подъеме. Потому и гуляют они широко и красиво аж в ресторане «Золотые небеса».
                Роскошь, красота, живая музыка, вид обильных столов  – все обрушивается на нас с Милой, едва мы входим в «Небеса». Много мрамора, зеркал. Мужчины элегантны. Дамы сногсшибательны.
                Ну и мы с Милкой тоже ничего себе, как показывают отражения зеркал. Верне, очень даже чего себе. Милка в изумрудном. Я в фиолетовом. И кто там чего врет, что фиолетовый старит, подчеркивает недостатки… Враки! Фиолетовый – цвет королевский. Настоящий пурпур. Пурпурный – не красный, как думают многие, а именно фиолетовый. Ассоциируется с высшим, с космосом, чем-то не реальным, за гранью человеческого понимания. Согласно психологии, фиолетовый цвет выбирают индивидуалисты, люди самоуверенные, независимые, но в то же время романтичные и духовно совершенные.
                Вот такая независимая, космическая, королевская и совершенная я и явилась на Милкин корпоратив. Плюс туфли на высоченной шпильке, волосы в высокой замысловатой прическе, идеальный макияж. Духи от Диор Dune (не путать с Дуней) – между прочим, любимый аромат Кейт Мидлтон, будущей королевы Британии.
                Вот так и случается в жизни – начинался день скучно и проблематично, а заканчивается неожиданно волшебно-роскошно. Я уже ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды, ревнивые женские… Кураж, флирт, задор и еще нечто авантюрно-женское, давно мною не испытываемое поднимается и ширится внутри, требуя выхода. Чувствую, что вечер непременно удастся.
                И понеслось…

                … Домой возвращаюсь далеко за полночь. Если точнее, почти в три.
                Разумеется, на шикарной машине, за рулем которой весьма импозантный мужчина, мой новый знакомый. Милкин шеф.
                Притормозив у моего дома, Пал Палыч, так зовут Милкиного шефа, традиционно намекает на кофе. Я отнекиваюсь, ссылаясь на то, что в три ночи (или утра?) кофе пьют или аристократы, или дегенераты. А мы все же не те и не эти.
                Еле избавившись от навязчивого Пал Палыча поднимаюсь пешком на свой пятый по пути постепенно разоблачаясь – расстегиваю и скидываю на руку пальто, снимаю шарф…
                На площадке облокотившись на мою дверь в приседе дремлет… Виктор. От неожиданности я трезвею. Хлопаю ресницами в тщетной попытке рассеять мираж. Видимо, хлопала я так усердно и громко, что он проснулся. И тоже захлопал глазами. Так мы и хлопали в унисон с минуту.
                - Что случилось? – тоже хором.
                - Ты откуда, такая красивая? – интересуется Виктор.
                - Из «Небес», - честно отвечаю.
                - Ну, ясное дело, только с небес столь прекрасные ангелы могут спуститься, - в голосе Виктора то ли сарказм, то ли восхищение, а может и то, и другое.
                - А ты чего здесь, в это время? – я открываю дверь, и мы входим в квартиру.
                - Звонил на работу, там что-то невразумительное промычали, я так и не понял. Звонил на сотовый – не берешь. Домашний тоже не отвечает. Запереживал, вдруг что случилось. Приехал, а тебя дома нет.  Жду, жду. Не знаю уже что и подумать…
                Я рассматриваю его лицо – такое родное и чужое одновременно. Мы не виделись с лета, с того июльского дня, когда он вдруг собрался и ушел, почти ничего не объяснив.  Я только поняла про угасшую любовь и рутину, которая убивает ее.
                - Ты счастлив? – перебиваю его. Он спотыкается на полуслове, замолкает. Мы смотрим в глаза друг другу долгим взглядом. В его глазах печаль, усталость. Не так смотрят счастливые люди.
                - Ты красивая стала.
                - Меня, кажется, с работы сегодня уволили, - не в тему говорю я, - а ты чего звонил? На работу?
                - Так день рождения же…
                - Чье?
                - Твое.
                - Да? – удивляюсь я, - Точно. Забыла, - мое день рождения именно сегодня, но мои родители зарегистрировали меня второго января. Так решила мама в заботе о моем будущем отминусовав один год из моего возраста. Мы смеемся с Виктором.
                Пьем на кухне кофе, хоть не аристократы, и даже не дегенераты. Я включаю телефон. На дисплее пять пропущенных звонков от Виктора, один от Милки и два от шефа. И одна СМС: «Лариса Геннадьевна, ваше заявление подписано. Сегодня и завтра отдыхайте. А послезавтра прошу выйти на работу. Ждем».
                Что ж, шефа надо уважить. Завтра выйду. А сегодня у меня еще один день свободы.
                В этом году осталось прожить всего семь дней.
                И уже совсем скоро: «С Новым годом!»


                Декабрь 2022