1. Чудеса под Новый год...

         Чудеса под Новый год, нежный босс и властный кот

                рассказ первый

     Что ж так везёт-то? Смена тридцать первого декабря. Значит, Новый год встречать не дома, ну, блин…
     Лина работает продавцом в круглосуточном продуктовом магазине.
     Торговый зал уютный, небольшой, всего на четыре отдела. Среди покупателей встречаются интересные люди. Они приходят не только за продуктами, но и побеседовать на разные темы, даже мимолётно пофлиртовать. Лина охотно разговаривает с посетителями, в то же время проворно выдавая покупки.
     Коллектив хороший, спокойный и дружелюбный. Директор магазина, он же владелец фирмы, тоже хороший, не орёт, не штрафует, почём зря не увольняет. Даже Лину – за то, что она медленно считает. Её просто перевели в хлебно-бакалейный отдел, где сотрудников двое, кассир и продавец. Лина поворачивается быстро: чек – товар, чек – товар, раз-два и готово, очередь уже не накапливается.
     Работа – сутки через двое. Почему не через трое? А сотрудников недостаточно. Зато зарплата хорошая. В общем, Лине всё нравится, если бы не одно «но». Босс фирмы молодой, ему тридцать два, и симпатичный. В него влюблена Ирина Владимировна, старший продавец. Она ревнует к нему Лину, стремится выжить девушку из магазина, подставляет, устраивает недостачи.
     Неужели всё-таки придётся уволиться?

                ***

     До работы недалеко – спуститься на лифте и обогнуть панельную двенадцатиэтажку, на первом этаже которой находился магазин.
     Мороз пощипывал щёки, в переулке было безветренно и тихо. Лина свернула с тротуара на газон. Под сапожками вкусно захрустел свежевыпавший снежок, девушка улыбнулась. Посмотрела на тёмное небо, вздохнула. Звёзды видны плохо, их затмевает свет городских огней.
     Подошла к двери, позвонила, ей открыли, она шагнула в тепло. Ранним утром в магазине – часовой технический перерыв, отведённый на то, чтобы сдать-принять смену.
     Лина скоренько сняла верхнюю одежду в подсобке, надела рабочий халат поверх платья, переобулась, поменяв сапожки на балетки. Быстро попила кофе с бутербродом и шоколадкой, оставленные для них предыдущими сменщицами. Кофе и шоколадка – для того, чтобы голова лучше работала, а бутерброд, чтобы силы были. Кофе давно остыл, но Лина как раз такой и любила.
     А теперь – проверить калькулятор, не барахлит ли, и в темпе вальса лазить по отделу, сверять суммы, пересчитывать товар, чтобы успеть всё это за час и открыть магазин для покупателей.
     Тётя Зина проверяла кассу, заправляла в неё рулончик свежей чековой ленты, пила чай. Лина лазила возле нижних полок, считала расфасованное печенье и крупы.
     В хлебный отдел забежала Люся. Она успела за полчаса принять свои конфеты-сигареты-фрукты и с удовольствием отдыхала. А отдыхать Люся любила, собирая сплетни.
     – Как настроение, Лин? Придумала, какое желание загадать на Новый год?
     Они, конечно, на работе, но полночные куранты им всё же включат по радио и шампанское откроют. Хороший у них начальник, ничего не скажешь…
     Снизу вверх Лина зорко посмотрела на юную коллегу.
     Откровенничать с Люсей надо осторожно. Не стоит делиться некоторыми планами, например, такими – найти музыкантов и выступать со своими песнями под красивым псевдонимом Лина Космическая.
     Люся тогда долго хихикала в служебном коридоре вместе с Лёшей-грузчиком, молодым, высоким, длинноволосым блондином. «Космическая! Ой, не могу!» У Люси свои методы устранения конкуренток.
     Вот только именно эту инфу не просто можно, но и нужно сообщить.
     Лина выпрямилась во весь рост и неторопливо произнесла:
     – Придумала, разумеется. Только на этот раз загадаю не для себя. Недавно я читала или слышала – для того, чтобы от тебя отвязались недоброжелатели или конкуренты, надо искренне пожелать, чтобы они получили то, чего им больше всего хочется. Тогда они отвлекутся на свою мечту и от тебя отстанут.
     Люся распахнула голубые глазищи, подёргала себя за белокурый локон.
     – Да?
     И с задумчивым видом ушла обратно, даже никак не съехидничала.
     Лина почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и оглянулась.
     У входа в служебный коридор стояла Ирина Владимировна.

                ***

     Лина выпрямилась и облегчённо вздохнула.
     Всё в порядке. Расфасованные печенье, конфеты и макароны в достатке, хлеб есть, хлеборезка – строгать половинки буханок и батонов – исправна, прилавок протёрт, сумма и количество имеющегося товара сошлись.
     – Лина, там ещё хлеб и крупы привезли, надо занести в отдел.
     Лина кивнула старшему продавцу и отправилась разыскивать грузчика.
     – Не дёргай Лёшку, он только что всё это и вдобавок фрукты грузил, устал, а скоро ещё машина придёт. Поддоны и коробки не тяжёлые, ты и сама принести можешь.
     Девушка оглянулась на кассиршу. Кому не тяжёлые, а кому и неподъёмные. Зачем этот Лёша грузчиком нанимался, если так устаёт? Вот и играл бы по ресторанам со своей группой, раз он музыкант.
     – Тёть Зин, не буду я такое таскать! Все внутренние органы же опустятся! Я продавец, а не грузчик!
     Кассирша слезла со стула, посмотрела на Лину сверху вниз, встретила спокойный, упрямый взгляд. И с ворчанием притащила коробки сама.
     В замке загремел ключ, распахнулась входная дверь, и в торговый зал вкатился Колобок… то есть, вошёл директор магазина и владелец фирмы Анатолий Петрович. Колобком его называли, разумеется, только за глаза. Он не толстый, просто крепко сложен и коротко стриженая голова у него круглая.
     – Девочки, как настроение? Новогоднее?
     Новогоднее-хреновогоднее, мысленно проворчала Лина. Скучно, каждый год одно и то же. Где чудеса хоть какие-нибудь? Хорошо, хоть ёлки в витрине искусственные, а то смотреть тошно, как умирает дерево, которое срубили в угоду человеку, а ему бы ещё расти и расти.
     Наверное, она стареет, перестала любить праздники, перестала ждать чуда. По инерции желание под бой курантов ещё загадывает, но исполнения их уже не ждёт. Хотя ведь ей тридцать пять всего. Или уже.
     – Все готовы? Я открываю?
     – Да, босс! – весело крикнула Лариса Ивановна, кругленькая, смешливая продавщица винного отдела. Она в это время поправляла блестящую мишуру, развешанную по всему стеллажу с бутылками.
     – Готовы, – прошептала Ирина Владимировна, поедая преданным взглядом любимое начальство.
     Лина посмотрела на неё. Точно, надо загадать, чтобы Колобок наконец-то обратил внимание на свою фанатку. Чего это, в самом деле, он в упор не замечает высокую, яркую брюнетку, которая его к тому же любит?
     Анатолий Петрович распахнул дверь, торговый зал молниеносно наполнился людьми.
     – Так, девочки, я пока что домой. Если что, звоните, свистите, взрывайте петарды, я всегда на связи.
     И Колобок унёсся из магазина.
     А у продавцов всё завертелось. Чек, товар, чек, товар. Лина металась ещё быстрее, чем обычно, хорошо, хоть деньги считать ей не надо. Она выдохнула, когда очередь рассеялась, и огорчённо посмотрела на дверь. Интересных людей и их мемуаров сегодня не будет. Пожилая киноактриса, известный археолог, он же – преподаватель в вузе, студентка-художница и некоторые другие уже накупили продуктов перед праздником в её прошлую смену.
     – Не вздыхай так тяжко, Лин, – улыбнулась Лариса Ивановна. – Чем ближе полночь, тем покупателей будет меньше.
     За дверью раздался громогласный, требовательный вопль.
     – Ах!
     С грохотом опрокинулся стул, откидная доска ударилась о стену – тётя Зина выскочила из-за кассы и побежала к двери.
     – Нельзя морозить на улице нашу прелесть!

                ***

     В торговый зал вальяжно вступил большой, пушистый, рыжий кот.
     Его все тут знали, это был любимец Колобка, по имени Маркиз.
     Лина заулыбалась. Пожалуй, кот – тоже интересный посетитель, сейчас явно что-то будет.
     Рыжик небрежно увернулся от тёти Зины, мягко запрыгнул без разбега, словно взлетел, на прилавок колбасного отдела. Лицо у Ирины Владимировны расплылось в умильной улыбке до ушей.
     – Иди ко мне, котенька! Дай, я тебя потискаю!
     Маркиз презрительно фыркнул, властно отодвинул лапой протянутую человеческую руку и спрыгнул на пол.
     – Чего ты хочешь вкусненького?
     Вкусненького кот, разумеется, хотел, но предпочёл выбрать сам и потому без колебаний полез в витрину.
     – Стой! Не порти выкладку! Я сама тебе дам кусочек!
     Кусочек? Пфе. Недооценивают люди кошачий аппетит. Маркиз ухватил зубами выбранную добычу и галопом понёсся в подсобку. Гирлянда сарделек помчалась за ним, как скоростной игрушечный поезд. Старший продавец с криками побежала следом. Топот быстро стих в глубине служебного коридора.
     Лариса Ивановна захохотала так, что у неё за спиной бутылки зазвенели, Люся фыркнула, точно кошка, тётя Зина негодующе всплеснула руками, а топот и крики стремительно приблизились снова.
     В торговый зал выскочила вязаная шаль и понеслась по полу кругами, из-под неё торчал пушистый рыжий хвост. Следом выбежала Ирина Владимировна.
     – Держите! Он же её раздерёт! – кричала женщина.
     Она бегала за котом, но поймать воришку не могла, мешали сардельки в руках. Остальные дружно хохотали.
     Маркиз в конце концов выпутался из ажурной ловушки и удрал под красивый прозрачный прилавок. Оттуда тут же раздалось смачное чавканье, одну сардельку кот всё-таки себе отвоевал. Теперь завопила Люся.
     – Он всю витрину побьёт! А мне платить!
     Лина пожала плечами. Во-первых, не побьёт. Зачем коту конфеты, а тем более, сигареты или персики с яблоками? А во-вторых, Колобок за кошачий разбой платить не заставит, это уж точно.
     Дверь распахнулась, в магазин пружинистым прыжком, точно кот, заскочил запыхавшийся Анатолий Петрович.
     – Маркиза не видели? Он сюда не прибегал? Удрал из квартиры, зараза, пока я мусор выносил, а на улице мороз! Я весь двор обегал!
     – Здесь он, здесь, – успокоила директора Лариса Ивановна. – Только что сардельку спёр!
     Но чавканье раздавалось уже не из-под прилавка, а в наружной витрине.
     – Ой, он дождик жуёт! Сардельки мало оказалось! Фу! Нельзя!
     Ирина Владимировна бросилась к коту и схватила его на руки. Из пасти у рыжика торчала большая связка блестящей мишуры.
     – Проглотил! Он же отравится, он же все внутренности себе поранит! Самим доставать мишуру нельзя, надо к ветеринару, я знаю, кто работает без выходных!
     Ирина Владимировна осторожно прижимала к себе Маркиза и в ужасе глядела на директора круглыми глазами. Анатолий Петрович растерянно и нежно гладил кота трясущейся рукой.
     – У меня машина, поехали!
     Раздался смачный «бульк», и пережёванная блестящая кучка мигом оказалась на лацканах нарядного костюма Ирины Владимировны.
     – Уже не надо, он выплюнул.
     Их взгляды встретились, их руки соединились на пушистой кошачьей спине.
     – Всё равно надо, – прошептала она. – Посмотреть специалисту, проверить рентгеном, вдруг поранился всё-таки.
     Кот успокаивающе заурчал, а затем вцепился одной лапой в халат продавщицы, а второй – в свитер директора, словно хотел подтащить их друг к другу поближе. Ну, они и послушались. Такого властного кота невозможно не послушаться.
     – Ирина…
     Двое, не размыкая рук, обнимающих кота, потянулись друг к другу губами. Почти дотянулись, почти соприкоснулись.
     Кот оказался зажат между двумя большими телами слишком крепко, а потому гневно взревел. И со всей силы вонзил когти в обтянутую свитером грудь Колобка.
     – Да, всё равно надо, – прошипел сквозь зубы Анатолий Петрович, аккуратно отцепил от себя хрупкие кошачьи лапки, схватил за руку Ирину Владимировну, и они выскочили на улицу.
     Кассир и продавец хлебного отдела, широко улыбаясь, переглянулись.
     А чудеса всё-таки бывают.