Глава 38

38.

Нютка пришла к ней вечером, в самом конце рабочего дня. Рута встретила ее в коридоре. В этот раз девочка была одета в джинсы и легкий свитер – неброский, светлый, серо-синего оттенка. На плечи был накинут привычный легкий плащ, нараспашку. У ног ее примостился синего цвета рюкзак средних размеров, украшенный эмалированным значком со швейцарским крестом.

В общем…

Malborough s'en va-t-en guerre*, как пелось в старинной французской песенке.

Грустные ассоциации. Учитывая смысл и содержание той самой песни восемнадцатого века.

Впрочем, сама героиня ее личного внимания вовсе не казалась грустной. Встретила свою Старшую улыбкой. Отнюдь не грусть-печальной. Скорее приободряющей и обнадеживающей.

- Родители уже уехали! – сообщила она. – Мама сказала, что все с тобой уже обговорила. Мне только остается собрать вещи и дождаться тебя здесь, в Музее. Ну и… Вот я уже здесь! Встречай и привечай!

- Хорошо, - девушка встречно улыбнулась. – Ты подождешь здесь или войдешь?

- Конечно же, войду!

Оставив рюкзак в коридоре, девочка вошла в отворенную перед нею дверь кабинета. Дождалась, пока Рута наведет некоторый порядок с бумагами на столе и сразу же подала девушке плащ.

Рута кивком поблагодарила ее за заботу и предусмотрительность, и тоже не стала застегиваться, благо майская погода к этому вполне располагала.

Они спустились вниз, вышли из здания Музея, прошли по двору и, наконец, оказались за пределами чугунной узорной ограды Учреждения Культуры. Только там Нютка позволила себе взять свою Старшую за руку.

- Ты все еще боишься, - констатировала она несомненный факт. – За себя или… за меня?

- За нас обеих, - хмуро отозвалась девушка. – Твое умение устраивать всякие странные перформансы, это что-то с чем-то. Никогда не привыкну к этой твоей манере огорошивать сюрпризами.

- Да, со мной не соскучишься! – как-то преувеличенно радостно подтвердила ее компаньонка. – Зато впечатлений много! И не все они такие уж… нервные!

- В живых бы остаться, по итогам этих… впечатлений! – вздохнула Рута.

- Давай попробуем, - как-то серьезно откликнулась на ее пассаж девочка.

Адресату этих слов оставалось только еще раз вздохнуть. Впрочем, Нютка осталась при своем обычном оптимизме. И всю дорогу до дома развлекала свою Старшую забавными рассказами о своей школьной жизни. Девушка вслушивалась в ее милую болтовню вполуха, изредка вставляя свои реплики, приняв своеобразные правила игры, предложенные инициатором этой встречи на уик-энд. Когда же они оказались возле подъезда, Рута обратилась к своей подопечной с вполне рациональным предложением.

- Пройдемся по магазинам, - сказала она. – У меня в холодильнике… Ну не то, чтобы шаром покати. Но никак не на двоих.

- Ну… Я кое-что прихватила с собой, - ответила девочка. – Такого… вкусненького и на двоих. Но прогуляться с тобой за покупками не откажусь!

В общем, спустя каких-нибудь часа полтора, они вернулись обратно. Нагруженные сумками и пакетами, как говорится, в обе руки и еще с прибавкой. Поднялись на этаж. Нютка посторонилась и даже перехватила у девушки одну из сумок. Помогла ей освободить руку, достать ключи и отпереть дверь. После чего обе, наконец-то, вошли в квартиру и составили сумки на пол.

С облегчением – на лицах, в мыслях и в натруженных руках.

- Фу-у-ух! – подытожила Нютка их забег по магазинам. – Донесли!

- Ага! – откликнулась Рута. И сразу же уточнила:
- Надеюсь, в этот раз ты не станешь меня разувать?

- Только сниму с тебя плащ! – немедленно откликнулась девочка. – Давай-ка, я тебя раздену!

Рута охотно сбросила плащ ей на руки и позволила девчонке повесить его на вешалку в прихожей. После чего, помогла ей освободить руки из лямок рюкзака. Этот сумочно-походный предмет девушка отставила в сторону – едва ли не в угол. И, в свою очередь, помогла ей освободиться от верхней уличной одежды. Так сказать, вернув своей гостье долг вежливости, на правах хозяйки дома.

Нютка, разумеется, кивнула ей, выразив условную признательность. В изысканной, иронично-вежливой манере. В общем, как обычно.

Они разулись – каждая сама по себе. Потом составили туфли на подставку, выпрямились – почти синхронно. И, наконец-то, искренне улыбнулись друг другу. Взаимно и с пониманием. Мол, сейчас продолжим забег в сторону кухни. Для того чтобы расставить, разложить покупки по местам и сделать всякое такое, организованное и упорядоченное. Ибо места не так уж много, а пристроить так, чтобы все оказалось удобно, доступно и вместимо, это еще надо постараться! 

У них получилось. После сеанса уточнения кухонной расстановки приобретенного, Рута коротким жестом распорядилась насчет рюкзака. Нютка понимающе кивнула и направилась в прихожую, а потом и в гостиную. Эта часть домашней территории, по умолчанию, оставалась за нею. Компаньонство это, конечно же, хорошо, но распределение мест непосредственного проживания – это то, о чем договариваются на берегу. И соответствующее соглашение между ними уже, так сказать, вступило в силу.

Девушка прошла в ванную, вымыла руки, умылась и почувствовала себя…

Дома.

Странное ощущение – особенно, если учесть тот несомненный факт, что ближайшие двое суток она будет не одна. Но все-таки.

Оставалось только переодеться в домашнее. Интересно, в какой его вариант…

Выйдя из ванной, Рута, прямо в коридоре, столкнулась со своей подопечной. Нютка все еще не сменила одежду. Похоже, она только-только разложила принесенные с собою вещи в новой для себя комнате, и теперь вот собиралась, по примеру своей Старшей, привести в порядок водными процедурами свою несовершеннолетнюю персону. Рута молча кивнула юной гостье и уступила ей место.

Ей было чем заняться – там, в спальне, чуточку притворив дверь…

В общем, когда Нютка поскреблась в ту самую дверь – надо же, иногда эту шальную бестию пробивает на вежливость! – девушка была, в общем, и в целом, переодета. На ней было не первой свежести – в смысле, неоднократно стиранное, не подумайте за неряшливость! – домашнее платье из хлопковой ткани, длиной чуть ниже колена. Голубого цвета, в мелкий такой пестренький цветочек. Расцветка не резала глаз. Можно сказать, смотрелась вполне гармонично. Во всяком случае, Нютка, когда вошла, ни секунды не поморщилась выбором хозяйки дома, даже одобрительно кивнула головой, как будто именно чего-то подобного она и ожидала.

А может быть, заранее просмотрела местный, так сказать, гардероб? Благо, в прошлый раз времени для этого у нее было вполне достаточно. Ну, а любопытство этой девочки общеизвестно. В пределах губернского города, как минимум.

Сама Нютка предпочла комплект условно летнего варианта. Белая футболка – тоже не новая, стираная, с поблекшим мультяшным рисунком, да еще и с несколько вытянутым воротом. И нечто шортообразное в обтяжку – явно обрезанные джинсы, из числа комплектов прошлого года, о чем свидетельствовала небрежная бахрома понизу каждой штанины.

Ну и ко всему прочему, следует добавить, что обе компаньонки остались босиком. Так сказать, по-домашнему.

- По поводу моей одежды… В общем, ты угадала! – Нютка улыбнулась. – Я действительно, обрезала прошлогодние штаны. Кстати, сама!

- Хозяйственный ты у меня ребенок! – одобрительно кивнула Рута. – Экономишь родителям деньги… на всякой ерунде!

- Мне просто нравится именно так! – парировала Нютка. – Кстати, какой у тебя пароль на компе? Там, у тебя в гостиной, в углу… В прошлый раз я не включала. Но сегодня… можно?

- Разумеется, можно! – кивнула девушка. – Правда… Машина так себе. Не разогнанная, по скорости и видео. Но по Сети бегает. Можешь включить, я не против. Пароль чисто символический. Единичка.

- Пасибки! – Нютка иронически кивнула.

А потом, внезапно, поинтересовалась кое-чем… своеобразным.   
   
- Вазу… Ну, ту самую… Ты туда поставила мне в назидание? Или просто, чтобы она тебе в спальне глаза не мозолила?

- Второе, - поморщилась Рута.

- Нервничаешь? – девочка поглядела на нее с явным сочувствием.

- Да нет, - как-то рассеянно произнесла девушка. – Я как-то уже смирилась, со всеми твоими закидонами. Ты знаешь, я даже поменяла прутья. Старые выбросила. Они не зацвели, нет. Просто… Захотелось приготовить свежие. Ну, так, на всякий случай!

- Очень правильный подход! – одобрила Нютка. – Хотя…

Она усмехнулась.

- С утра мне пришла в голову идея, прогуляться с тобою, до ближайших кустарников. Ввечеру сегодня… Ну, или же завтра утром, к примеру, - произнесла она с особенной интонацией, на грани иронии и серьезности, сразу и одновременно. - Но ты уже все сделала сама. Ладно, я смирюсь!

И снова улыбка. Такая… извиняющая все и всяческие намеки на специфические обстоятельства и планы.

Планы…

Да, планы на действия, так сказать, хлестательного плана, у нее уже созрели. Наверняка. Вот только, как она это все устроит сегодня? Ну… или завтра?

Когда и как?

Нютка широко улыбнулась ее мыслям и энергично замотала головой. Да так, что косичка мотнулась, по сторонам, по плечам.

- Даже не заморачивайся! – сказала она. – Все равно не угадаешь! Я ведь такая… непредсказуемая!

- В курсе! – вздохнула девушка.

И сразу же перешла к делу, обыденного, можно сказать, житейского рода.

- Пойдем на кухню, готовить ужин, непредсказуемое мое… сокровище! – сказала она.

Искренне, но с иронией.

- Слушаюсь и повинуюсь! – откликнулась Нютка.

Кажется, в этой ее реплике шутки не предполагалось. И это к лучшему.

В общем, обе компаньонки перешли, так сказать, в кухонное помещение, где и приступили к работе, бытового плана, в целях пищевого довольствия для обитательниц дома сего. То есть, для них самих. На вечер, и на завтра.

Меню было… скромное и изысканное, в одно и то же время. Картофель с тушеной куриной грудкой. Под самодельным соусом, а-ля бешамель… То есть, примерно таким. Можно сказать, весьма условным аналогом исходного французского блюда. Со всеми допущениями и оговорками.

Ну и всякое такое, вроде добавок, заедок и прочего. 

Однако была некая… засада.

- Сыр…

Рута буквально выдохнула это самое слово. С досадой и сожалением. 

- Что, сыр?

Нютка уставилась на нее с искренним недоумением.

- Сыр мы с тобою так и не купили, - упавшим голосом ответила девушка.

- Он входит в рецепт? – уточнила юная компаньонка. – Ну… для соуса нужен какой-то особенный сыр?

- Вообще-то, да, - кивнула Рута. – Ну и на утро… Да и на сейчас… В общем у меня его, похоже, нет. Грустно.

- Сыроежка ты моя, сыроежка, - вздохнула девочка. – Но ты глянь в холодильник, вдруг он там где-то завалялся.

- Да что я там не видела…

Рута грустно покачала головой, но все-таки последовала ее совету. И там…

- Ой, что это?

Этот вопрос прозвучал в несколько риторическом контексте. Поскольку в руках у вынырнувшей из холодильника девушки оказались целых три вакуумных упаковки сыра.

Но другого.

Кстати, не маленькие такие куски. Примерно по фунту каждый.

- Сыр есть, - констатировала факт юная собеседница. – Не о чем печалиться.

- Но откуда? – удивленно спросила Рута. – В смысле, здесь его не было, это уж точно!

- Я принесла, - Нютка пожала плечами. – С собой, вместе с вещами и прочим. Таскала я его в рюкзаке совсем недолго. Все нормально. Ешь и наслаждайся.

- Ой, а какой-то он… не такой, - услышала она в ответ на это успокоительное заявление. – Какой-то еще… с плесенью!

- Обычный немецкий дорблю, - Нютка посмотрела на нее с некоторым удивлением. – Аналог горгондзолы. Ну, или рокфора. Только молоко… коровье, вроде бы. Если что, не волнуйся. Он вовсе не просроченный. Этот сыр, кстати, у нас в магазинах есть. Странно, что ты его не покупала.

- Знаешь, я как-то опасалась его в руки брать, - призналась девушка. – Слышала, что это как-то вкусно, по-особенному. Но, откровенно говоря, брезговала им.

- Чувствительная ты моя! – иронично откликнулась девочка на ее признание. – Попробуй, для начала! Кстати, именно в бешамель моя мама его добавляет! Очень вкусно!

- Откуда он у тебя? – поинтересовалась Рута.

- Оттуда, - Нютка покрутила-показала рукой в неопределенном направлении, намекая на некие заграничные странствия своего отца. Или собственные свои.

Девушка несколько напряглась. Однако поставщица столь занятного товара решительно забрала у нее все три упаковки и продемонстрировала дату срока годности.

- Все в порядке, - успокоила она свою недоверчивую компаньонку. – Я же говорю, ничего не просрочено. И вообще, современные технологии хранения позволяют многое. Хочешь, я попробую?

- Нет уж! – решительно произнесла Рута. – Я сама. Не хватало мне еще везти тебя в больницу и спасать от пищевого отравления!

- Где нож? – осведомилась Нютка. – Я имею в виду тот самый, сырный нож?

Девушка достала с полки требуемый предмет. Нютка взяла его в руку, разложила – в смысле, раскрыла один из клинков, узкий и зубчатый, очень острый. И решительными движениями вскрыла вакуумную упаковку каждого из трех кусков.

- Тарелки… есть? – спросила она. – Я сейчас выложу их. Лучше, на каждый кусок по тарелке.

Рута передала ей три плоские тарелки, и девочка выложила на них содержимое упаковок. Разрезанный пластик она отодвинула на край стола и сразу же приступила к делу. А именно, поменяла резательный инструмент, раскрыв второй клинок, специализированный, с некими дырками сложной формы и раздвоенным кончиком. И немедленно отрезала с каждого куска сыра по тоненькому слайсу**. Потом на секунду задумалась и отрезала от каждого куска еще немножко.

- На двоих, - сказала она. – Ты пробуешь, оцениваешь вкус. И потом, то же самое, пробую я. Так тебя устроит?

- Ну… допустим.

Рута взяла один слайс – с того самого, сыра с плесенью. Так сказать, не привычного. Откусила немного. Покрутила головой в некотором удивлении и откусила еще.

- Ну… как?

Нютка смотрела на нее с ожиданием. Мол, распробуешь или нет?

Девушка кивнула своей подопечной. С полным одобрением.

- Вкусно! – подтвердила она исходное предположение компаньонки.

Съев остаток ломтика, Рута снова кивнула. Потом замерла, прислушиваясь к своим ощущениям – вкусовым и не только. И высказала оценку продукта, предложенного для кулинарный целей… Ну и просто так, на закуску, под чай и прочее.

- Странное послевкусие, - сказала она. – Сравнить, пожалуй, не с чем. Но… мне нравится! Спасибо!

- Я тоже от него не отказываюсь, - согласилась с ее оценкой девочка. – В общем, считай, что я ввела новый продукт, в твой рацион. Вроде бы пустячок, а… Приятно!

И сразу же предложила девушке распробовать остальное – коротким жестом, едва ли не повелительным.

- Здесь грюйер и маасдам, - сказала она. – Настоящие… А вовсе не какие-то там аргентинские импровизации на сырную тему! Попробуй!

- Ну…

Рута взяла ломтик с другой тарелки. Сыр… твердый, с большими дырками. Так, чтобы никто не сомневался, кто именно их… прогрыз!

Шутка, если что!

Девушка съела его полностью, уже не стесняясь и никак не осторожничая. И снова одобрительно закивала головой.

- Маасдам! – уверенно сказала она. – Но… какой-то другой!

- Я же сказала, это настоящий! – уверенно провозгласила девочка. – Не сомневайся, никакой не аналог! А ты попробуй этот!

- Грюйер?

Рута смело подхватила ломтик с третьей тарелки и съела его с явным удовольствием.

- Именно! – подтвердила Нютка. – Как тебе вкус?

- Вполне-вполне! – отозвалась ее Старшая. – Такой… чуть-чуть ореховый! Класс!

- Рада, что тебе понравилось! – девочка кивнула с явным удовлетворением и удовольствием. – В общем, не переживай, сыра у нас хватит! Можем готовить совершенно спокойно!

- Ловлю тебя на слове!

Девушка улыбнулась своей помощнице-компаньонке и сразу же поинтересовалась кое-чем важным. Непосредственно важным для их грядущих кулинарных подвигов.

- Сыр - в холодильник! – распорядилась она. – Пока я весь его не продегустировала… не схомячила прямо сейчас!   

- Слушаю и повинуюсь!

Нютка мигом исполнила требуемое, разместив тарелки в холодильнике, предварительно засунув каждую из них в полиэтиленовый пакет, чтобы сыр не заветрился. Закрыла дверцу и замерла в ожидании дальнейших приказов.

Которые и последовали, как говорится, сразу же и много.

- Картошку чистить умеешь? – задала девушка вопрос. В общем-то, риторический.

- Обижаешь! – воскликнула Нютка. – Я, между прочим, в походы ходила! Умею готовить на костре, а не то, что на обычной кухне!

- Верю! – Рута Георгиевна Костицкая сделала примирительный жест. – Тогда… приступай!

В общем, Нютка всячески постаралась доказать, что она вовсе не белоручка, и умеет многое. Вела себя аккуратно, даже не порезалась. И это несмотря на то, что действовала местным кухонным ножом. Шкурку с каждой отдельной картофелины она снимала единой полосой. Такого… спирального рода. Всячески показывая свои навыки бывалой походницы. Параллельно с ее картофельными экзерсисами, сама Старшая разделала куриную грудку – полуфабрикат, без костей и каких-то серьезных отходов! – и отправила нарезанное белое мясо на сковородку, тушиться в небольшом количестве масла, под крышкой и на медленном огне. Далее, они поставили кастрюлю с картофелем, долитую водой, на огонь рядом со сковородкой и занялись соусом, а-ля бешамель. Ну и потом, сделали все, как запланировала девушка-кулинар. А именно, чуть недоваренный картофель отправили на сковородку, в компанию к тушеному куриному мясу. И потом залили все это приготовленным соусом, оставив достигать необходимой степени готовности, на медленном огне.

- Перерыв! – объявила Рута. – Можем оставить это все… И немножечко отдохнуть! Включим телевизор… Ну, или компьютер, если хочешь!

- Ага! – Нютка кивнула головой, соглашаясь с высказанным предложением. – Пойдем… ко мне. Ну, в смысле, туда…

Она обозначила направление, в сторону гостиной. Кажется, ее же собственное желание числить эту территорию условно своей сейчас ввело девочку в некоторое смущение. Однако хозяйка дома сего, прекрасно помня об их исходной договоренности, только кивнула, подтверждая свое согласие. Нютка мигом просияла и потянула свою Старшую за собой. А там…

В общем, Рута заценила масштаб вмешательства в свой собственный быт. Рюкзак был выпотрошен и поставлен к стене, возле стола. На столе с компьютером расположились несколько тетрадей и всяческие письменные принадлежности. На стуле, стоявшем в стороне, на его спинке висело полотенце – небольшое, но личное, из дома. На внешней полке шкафа-горки с книгами за стеклянными дверцами, лежали складной несессер из непромокаемой ткани – наверняка, с тюбиком пасты, зубной щеткой и прочим. И еще несколько предметов бытового плана, в футлярах на молнии.

Ах, да, самое визуально значимое. На диване, прислоненная к его спинке, расположилась…

Весьма занятная вещь, музыкального рода и назначения. Которая до этого находилась в шкафу, припрятанная там, по причине неосвоенности. Так сказать, на будущее время.

А вот одежды, которую девочка успела сменить, в поле зрения не оказалось. Наверняка, она уже находилась в том самом шкафу. Поменявшись местами с предметом, выставленным девчонкой на видное место.

Интересно, зачем…

Проследив за ее взглядом, девочка кивнула, подтверждая невысказанное.

- В прошлый раз я нашла у тебя укулель. Извини, я заглядывала в шкаф. И мне стало неловко от того, что инструмент грустит в забвении.

- Укулеле***, - поправила ее Рута. – Прости, я не хотела выставлять напоказ свои… неудачи.

- В смысле?

Нютка воззрилась на нее с некоторым недоумением.

- Я не умею на ней играть, - призналась девушка. – Пыталась… Но, прости, так и не научилась. Пробовала настроить… Но все же звучание не то.

- Ты просто ее неправильно настроила, - отозвалась на ее слова Нютка. – Это же… Ну, не совсем укулеле. Это укулеле-баритон. Она как обычная гитара, только без басовых струн. Очень приятная вещь… Звучит не так смешно, как концертная или сопрано. 

- Ты что… и это тоже умеешь? В смысле, понимаешь?

 Удивлению девушки не было границ.

- Немножко, - скромно ответила Нютка. – Я брала такую… в поход, на Оймякон. Но оставила ее… В подарок ребятам, которых я учила там играть. Инструмент, в принципе, простой. Четыре струны. Зажимать их четырьмя пальцами левой руки не так уж сложно. Особенно, если знать гитарные аккорды. Забавно, что у тебя нашлась здесь точно такая же!

- Более чем… забавно, - вздохнула девушка.

А потом притянула ее к себе и обняла.

- Талантище ты мое, - прошептала она. – Иногда мне кажется, что ты… куда-то торопишься, спешишь… Жить, чувствовать, ощущать… Как будто ты изголодалась по каким-то… возможностям. И никак не можешь насытиться.

- Это уж точно… - услышала она в ответ.

Рута немедленно выпустила девочку из своих объятий и с тревогой заглянула ей в глаза. Ей очень хотелось считать некое откровение – которое, наконец-то, приоткроет дверцу души этого странного ребенка, сделает ее доступной, понятной… и только для нее!

Не успела. Нютка отрицательно мотнула головой, как бы обрывая ее поползновения на столь внезапное внутреннее сближение. Дескать, еще не время.

Опять… Все ведь было так рядом…

С другой стороны, настаивать было бы совсем уж невежливо. Тем более что время их нежданного компаньонства только начинается…

- Между прочим, я хотела начать нашу с тобою… совместную жизнь с песни. Хорошей.

Произнеся эти слова, Нютка изящно повернулась и шагнула к дивану. Взяла в руки тот самый инструмент, так и не освоенный ее Старшей. Отошла к стулу, стоявшему возле компьютера. Развернула его к дивану и жестом предложила девушке устроиться в первом – и единственном! – ряду импровизированного зрительного зала.

На том самом диване. Наедине с исполнительницей.

Да уж…

Зрительный зал на одного зрителя – вернее, зрительницу. Она, эта самая зрительница в ожидании выступления удивительного… существа. Избравшего ее, зрительницу, для совместной жизни.

- Ты… обиделась?

Нютка замерла, с гитарой в руках и с тревогой уставилась на девушку. Рута отрицательно мотнула головой.

- Все нормально, - сказала она. – Ты абсолютно права. Это действительно, какое-то подобие совместной жизни… с тобой. На два дня, но все-таки…

Девушка вздохнула.

- Знаешь, - произнесла она задумчиво, - за всеми этими служебными заботами и прочим… Я как-то позабыла о том, что живу одна. Времени хватает буквально на то, чтобы выспаться и снова лететь в Музей… Где мне не дадут соскучится все мои сослуживцы-подчиненные. Особенно ты!

- Теперь я совершила вторжение в твое личное пространство, - как-то очень серьезно ответила Нютка. – Но поверь… Я сделаю все, чтобы ты не заскучала. И чтобы ты не сожалела о том, что не выставила меня за дверь.

 - Хорошо!

Рута позволила себе улыбку. Адресную, акцентированную, и  еще с оттенками извинения.

Это сработало. Нютка улыбнулась ей в ответ. Что, несомненно, радовало. А значит, надо было продолжать.

- Будешь петь? – задала провокационно-симулирующий вопрос единственная зрительница.

- Разумеется!

Нютка немедленно уселась на избранный ею стул. Пристроила инструмент на правой ноге, поудобнее и…

Треньк-треньк-треньк-треньк…

Странный звук. То ли гитара, то ли нет. Без басовых струн звучит непривычно. Но интересно.

А вот и песня… Неторопливый темп, незатейливая мелодия, в которой нежным голосом пропевались слова. Почему-то на немецком языке.

Забавно…

Рута изучала немецкий. Не в смысле, «сдал – забыл» и на оценку, а весьма неплохо. Но воспринимать со слуха немецкую речь… А тем более песенный ее вариант… Это было всегда непросто. А сейчас…

Смысл слов, которые пропевала ее компаньонка – обозначившая свои претензии на некую совместную жизнь со своей Старшей, надо же, какая наглость! – приходил откуда-то изнутри. Полный и однозначный.

Или неоднозначный. Если взять его в контексте всех намеков от подчиненной стороны.

Подчиненной более чем формально.

А общий смысл этой песни… 

Смысл был значимый и очень красивый. Вполне доступный для понимания и весьма откровенный. 

Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Steht das Gluck vor der Tur, dann lass' ich es rein
Guten Tag, liebes Gluck, schon dich zu sehen
Kaffee oder Tee? Du willst doch nicht gleich wieder gehen

Ich bleib' auch entspannt, halt dich nicht fest
Denn ich weis, dass du bleibst, wenn man dich losst
Was verschafft mir das Gluck? Eins ist ja klar
Frag mich nicht, wie es mir geht, denn du warst ja nicht da****

Короткий смешок… Нежный такой… И тональность на повышение. На припеве.

Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Deswegen kommst du mir gelegen
Wird auch langsam Zeit!*****

Забавный проигрыш – когда в треньки жильных струн укулеле подключается смещение нот, вроде бы небрежное, но аккуратное. Удивительный артистизм…

И продолжение пения. Новый куплет… Впрочем, все о том же. Значимом для самой певицы. И, наверное, для ее слушательницы.

Nun sitzt das Gluck schon so lang auf der Couch
Ich fuhl' mich sehr wohl, doch dann denke ich, „autsch“
Langsam kommt das schlechte Gewissen
Werden andere das Gluck jetzt nicht vermissen?

Ich kann doch nicht sagen, es sollte nun gehen
Das Gluck im Haus zu haben, ist doch sehr schon
Ich bin ganz verblufft von der Situation
Vielleicht bin ich verwohnt, doch was macht das schon, denn******

И снова припев. О Счастье на сегодня. И не только о нем. Личный и… понятный. Адресованный непосредственно слушательнице этой песни – специально выбранной, для того, чтобы донести до адресата некое послание. Очень личное и без шуток.

Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Deswegen kommst du mir gelegen

Mir war das gar nicht klar, doch jetzt sehe ich ein
Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Wenn's bliebe, mir zuliebe
Wird auch langsam Zeit *******

Несколько тактов очередного вкрапления смещенных нот, на фоне общих аккордов. Эдакая реприза предыдущего музыкального проигрыша, предваряющая намерение артистки к продолжению пения. И рефреном несколько мыслей. Припевных и грустных… отчего-то.

Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Heute ist ein guter Tag um glucklich zu sein
Wird auch endlich Zeit********

Последний треньк струн маленькой гитары. Грустный. И пауза, повисшая между артистом и его аудиторией. В ожидании одобрения или чего-то еще.

Рута улыбнулась и выразила свое отношение к песне несколькими хлопками в ладоши. В знак одобрения и благодарности.

Впрочем…

Имело смысл высказаться словесно. И несколько критически. А что делать, артисты нуждаются в критике. Особенно, если подобная реакция слушательницы провоцирует на откровенность.

- Забавная песня! – сказала девушка. – Очень милая… У тебя хороший голос! Вот только… О чем она?

- Разве ты не поняла?

Нютка смотрела на нее каким-то очень серьезным взглядом.

 - Ну…

Рута немедленно постаралась изобразить лицом некую серьезность. Решив, что пора от похвалы переходить к той самой критике.

- Эта песня мне незнакома, - продолжила она. - Мне интересно, где ты ее слышала*********?

- Далеко… - тихо откликнулась Нютка. – Не здесь.

- Я понимаю, - с готовностью кивнула слушательница-критик. – Но где именно? В Австрии? В Германии? В Швейцарии? Или же… в Лихтенштейне?

Блеснув своими познаниями о немецкоязычных странах, девушка вопросительно взглянула на певицу.

Нютка опустила глаза.

- Это неважно, - сказала она после секундной паузы. – Ты просто не хочешь говорить… О том, что спето.

- Ну, почему же! – Рута изобразила на лице явное несогласие. – Я поняла… Ну, если не все, то многое! Лирическому герою… Ну, или героине, это не принципиально! Так вот, ей явился некий… глюк**********! Что-то привиделось. Но это что-то очень хорошее, радостное.

- Радостное, - подтвердила девочка, не поднимая глаз. – А разве могло быть иначе? Если это… ты?

- Ага! – преувеличенно радостным тоном откликнулась девушка. – Значит, я твой личный глюк! А знаешь, мне это, почему-то, очень нравится! Особенно, если этот глюк повод к счастью, удаче и прочему! Для тебя!

Нютка подняла на нее свой взгляд и улыбнулась как-то многозначительно.

- Ты очень хороший глюк! – сказала она. – Понятливый… Хотя и немногословный. Зато, хорошо чувствующий и понимающий.

- В смысле?

Рута изобразила лицом некоторое удивление. Естественно, наигранное. Просто, чтобы выйти из щекотливой ситуации трактовки весьма неоднозначных смыслов и намеков.

- Ты все поняла, - ответила Нютка. – Я считала это с тебя. Но ты стесняешься обсуждать то, что ты поняла и прочувствовала. Но это уже неважно. Спасибо тебе!

Девочка встала-поднялась со стула, выпрямилась и…

Отвесила своей слушательнице поясной поклон. Благодаря ее за то самое понимание… Спрятанное где-то там, изнутри себя.

Удивительно, но между ними замерло это общее знание, о недосказанном, но прочувствованном.

Обоюдно.

Почему они не стали говорить об этом самом понимании, вот прямо сейчас? Наверное, некоторые вещи не требуют слов. А уж когда встает вопрос о самом сокровенном…

Имеет смысл отложить проблему вербализации в сторону и на время. И заняться другими делами, насущными и важными.

Совместно.

- Время! – многозначительным тоном произнесла Рута. – Надо проверить наше основное блюдо! Ну и нарезать-приготовить все остальное! Ты не против?

- Чур, кофе тебе готовлю я! – отозвалась ее младшая компаньонка. – Пойдем, нам действительно… пора!

Она немедленно вернула свою маленькую гитару обратно на диван и, вместе со своей Старшей, направилась на кухню.

Ну а там им обеим было чем заняться. Благо, за время их околомузыкальных споров содержимое сковородки оказалось вполне себе готовым, что подтвердила проба, снятая ложкой – одной на двоих. Рута высказала одобрение словесно. Нютка просто кивнула, соглашаясь с мнением своей Старшей. После чего огонь под сковородкой был погашен, а сам предмет кухонной жарки и тушения оказался передвинут подальше.

- Kaffee oder Tee, mein liebes Gluck?

Фраза, произнесенная Нюткой, заставила девушку вздрогнуть. Очередной намек на понятое и прочувствованное был очевиден.

Нет, девчонка ничего не забыла. И еще вернется к обсуждению вопроса. Но это позже. Пока что надо ее просто накормить. А там дальше…

Посмотрим. Еще не вечер.

- Шутишь? – откликнулась девчонка на ее мысли. – Вечер уже имеет место быть, за окном и вообще! А ты, между прочим, сегодня толком так и не пообедала! Так, чаю попила, и то без плюшек! Так кто из нас голодная?

- Обе! – решительно произнесла девушка. – Так что… готовь кофе, как ты и обещала! Себе можешь чаю заварить… Кстати, у нас есть молоко. Можешь присоединиться ко мне, в части напитка!

- Охотно!

Нютка осмотрелась по сторонам и выбрала из двух турок, висевших на стене, за плитой, большую. Насыпала туда кофе и сразу же добавила туда нечто особенное. А именно щепотку корицы. И еще немножечко кардамона. Потом оглянулась на свою Старшую, явно ожидая ее одобрения. Рута в это самое время устроилась за столом, окружила себя тарелками и пакетами и аккуратно нарезала всякое сырно-колбасное, для закусок. Но при этом зорко наблюдала за манипуляциями младшей компаньонки. Разумеется, девушка заметила ее вопросительный взгляд. И, в ответ на такое безмолвное обращение, коротко кивнула девочке, подтверждая правильность ее выбора.

- Надо же! – сказала она. – Ты прекрасно освоилась на кухне! Уже знаешь, где что у меня лежит и как это все использовать. Молодец!

- Стараюсь!

Нютка эдак важно усмехнулась… И сразу же допустила ошибку. Наливая из чайника воду в турку, несколько переборщила.

- Уп-с… - пробормотала она, огорченно. – Облажалась. Как бы это… Убрать лишнее?

- Возьми две ложечки и чашку, - подсказала ей Рута. – Одной разгоняй порошок… Ну, то, что всплыло. Второй понемножку убери лишнюю воду. Ничего фатального. Вкус ты сильно не испортишь, даже если кофе чуточку уйдет.

- Ага…

Нютка немедленно исполнила ее рекомендации, и быстро решила случайные кофейные проблемы. Победно взглянув на свою Старшую, девочка поставила турку на свободную конфорку.

- Зажечь прямо сейчас? – уточнила она. – Или чуточку позже, когда тебе помогу?

- Чуточку позже.

Рута кивком головы указала ей на свободный табурет. Нютка немедленно к ней присоединилась и сразу же приступила к работе. В общем, вместе и дружно они справились с этим достаточно быстро, выполнив сервировку закусок для ужина так, как задумала старшая компаньонка.

Результатами девушка осталась довольна. Кивнула своей подопечной и предложила пройти в гостиную. Там они отодвинули от стены сложенный плоско столик, разложили его и расположили почти посередине комнаты.

- Скатерть? – спросила Нютка.

- Не надо, - поморщилась девушка. – У меня есть целая куча салфеток… матерчатых. Там, в шкафу, на боковых полках.

- Видела!

Нютка немедленно упорхнула в указанном направлении и достала оттуда стопку тех самых салфеток. Разложила их по столу, на свой вкус и оглянулась на Старшую. Дескать, все ли в порядке? Девушка молча кивнула и двинулась обратно на кухню. Нютка, естественно, проследовала за ней, хвостиком.

- Зажигай - коротко скомандовала Рута, имея в виду турку на плите, заранее приготовленную ее помощницей.

И сама занялась перетаскиванием сковороды, с пробковой подложкой, а также всех и всяческих тарелок. Ну и, конечно же, пластиковых прозрачных емкостей с пирожными. Нютка зажгла газ под конфоркой и присоединилась к ней. Вдвоем они, естественно, справились быстро. Еще до того, как приготовился кофе. Девочка вовремя отследила подъем пенки-пробки в узком горлышке джезвы*********** и погасила пламя. Рута одобрительно кивнула девочке и жестом предложила наливать ароматный напиток. Нютка немедленно повиновалась. Взяла с полки две чашки, одну из них наполнила полностью, другую - не долила до половины, оставив место для молока.

К вопросу о том, чем разбавлять. Нютка, ничтоже сумняшеся, взяла пластиковый молочник, поставила его на стол, сполоснула пластиковый пакет с молоком под краном и вставила сей мягкий контейнер для хранения жидкости в приготовленную емкость. После чего добавила в свою чашку молоко. Рута снова одобрительно кивнула и жестом предложила своей подопечной нести обе чашки на стол. Сама же прихватила с полки пару высоких стаканов, а из холодильника большую пластиковую бутылку с цветной наклейкой, изображавшей вид на некий таежный остров, с яркой надписью «Ольхон». На приобретении этого газированного напитка, совершено незнакомого девушке, настояла Нютка, рекомендовавшая его, как весьма и весьма приличный вариант, из личного опыта. Рута не возражала и теперь собиралась его продегустировать на двоих.

В общем, все было приготовлено. Оставалось только употребить. Совместно и даже с удовольствием.

А как же иначе? Ведь готовили вместе!

Ужин прошел в некоем ироничном взаимодействии компаньонок, на предмет «Передай… Спасибо!». Рута сдвинула со своей помощницей стаканы с «Ольхоном», в стиле чоканья – в смысле, край в край. И даже произнесла традиционное европейское «Prosit!», получив в ответ немецкое «Zum wohl!»************. Ну и сразу же, угостила свою подопечную и тем… И тем… И еще вот этим. В общем, так, чтобы девочка оказалась накормленной и довольной. По возможности. 

Наверное, у нее получилось. Во всяком случае, Нютка ни одним словом, ни единым жестом своим не выразила хоть какого-то недовольства. Между прочим, кофе у девчонки получился просто волшебный! О чем Рута с удовольствием ей сообщила, дополнив  свою похвалу улыбкой. Нютка улыбнулась ей в ответ. Девочке было очень приятно.

Кстати, Нютка сама вызвалась мыть посуду, за ними обеими. Заявив, что гостье не зазорно. Рута, естественно, не возражала.

Телевизор смотреть не стали. Взамен, девчонка воспользовалась компьютером, для того, чтобы показать своей Старшей некие занятные места в Сети, где были сосредоточены разные смешные и забавные вещи. Как-то, коллажи из картинок, дополненных ироническими надписями, тексты-шутки и много небольших видео, как правило, бытового и шутейного плана, из жизни разных народов, обыденной частью которой стали такие сетевые выкладки домашних видеозаписей. Затянулась эта часть часа на полтора. Причем, Нютка показала весьма неплохую осведомленность, в части способов быстрого скачивания, распознавания и обработки визуализаций, с учетом достаточно скромных возможностей неразогнанной бытовой машины. Наверное, на пике этих самых возможностей, если не за пределами таковых!

В общем, Рута была скорее довольна этим странным вечером, наедине с девчонкой, сделавшей более чем откровенные намеки на значимость для нее своей старшей компаньонки. Однако, пора было и честь знать. В том смысле, что детское время, увы, закончилось и кое-кому пора ложиться спать.

Именно эту немудреную мысль девушка довела до своей подопечной, устно, мимически и жестикулярно. Указав в итоге своего предложения конкретное направление, в сторону ванной комнаты. Нютка охотно кивнула ей в ответ, но прежде осведомилась, как и когда предполагается стелить постели. То есть, неплохо было бы озадачиться именно этим конкретным вопросом. В двух частях - то есть, в двух разных комнатах.

- Резонно! – откликнулась девушка. И немедленно поинтересовалась:
- Ты прихватила с собой что-нибудь свое? На ночь?

- Только пару ночнушек, - ответила Нютка. – Прости, я заранее посмотрела твои закрома. Комплектов белья у тебя несколько. Подушки… Тоже есть. Справимся!

- Хорошо! – улыбнулась Рута. – Тогда приступим!

Она встала со стула, прошла к шкафу и распахнула дверцу, приглашая девочку взять все, что ей потребуется. А сама прошла в спальню, чтобы приготовить ко сну все необходимое для себя. Ей было достаточно снять вишневое покрывало и аккуратно его свернуть, положив на стул. Прочее было уже не принципиально, поскольку нынче утром Рута не стала убирать постель. Просто расправила простыню, постелила пододеяльник поверх нее, сверху положила подушку и прикрыла это все сверху покрывалом. Что касается ночной рубашки, то эта ночная одежда лежала прямо под подушкой, и ее можно было достать просто и сразу, как только придет время.

Вернувшись в зал, девушка похвалила свою подопечную, поскольку Нютка уже успела постелить простыню из полутораспального комплекта. Проблема была в том, что девчонка раздвинула диван в плоское спальное место. И теперь простыня покрывала далеко не всю поверхность жаккардового ложа.

- А… зачем тебе столько места? – поинтересовалась Рута. – Я думала, ты просто постелешь… Ну, не раздвигая.

- Так удобнее, - ответила девочка. – Вдруг я начну вертеться, на новом месте? Свалюсь, захнычу… А так, вероятность моего внезапного ночного падения гораздо ниже!

- Хм… Логично! – отозвалась девушка, наблюдая за тем, как Нютка заряжает в наволочку вторую подушку.

Комментировать подобные излишества она уже не стала, просто предложила девчонке идти умываться.

- Халат… в смысле, второй халат висит прямо в ванной. Чистый, приготовлен специально для тебя. Можешь его надеть, - распорядилась девушка. – У меня в шкафу еще один есть.

Нютка кивнула и, прихватив личное свое полотенце и туалетные принадлежности, поспешила в ванную.

Когда она вернулась, девушка уже успела разоблачиться, убрать одежду и надеть шелковый халатик прямо на голое тело. Нютка, одетая в заботливо предоставленный ее Старшей махровый халат, кивнула своей компаньонке, отбросила за спину влажные волосы и поискала глазами расческу-массажку. Вспомнила, где она осталась и подошла к своему рюкзаку. Оттуда она достала необходимый предмет и начала расчесываться.

- Фен? – предложила девушка.

- Было бы неплохо, - кивнула Нютка. – Да и тебе, наверное, пригодится.

Девушка вынула требуемый предмет – крайне необходимый любой особе женского пола! – и жестом указала, куда его лучше подключить. После чего ушла в ванную и предалась радостям водного бытия… Или мытия… В общем, всему, что приятно, после не самого простого дня, и перед сном.

Вернувшись в комнату, она обнаружила Нютку уже расчесанной. Девочка перехватила волосы резинкой и с готовностью уступила фен хозяйке дома сего. Ну а сама…

Вынула из рюкзака яркий цветной пакет и достала оттуда две сложенные ночнушки – фланелевую и шелковую. Хмыкнула, эдак, неопределенно, выбирая. И вернула утепленный вариант обратно в пакет и, соответственно, в рюкзак.

- Ну… Да, у меня… У нас тут не холодно, - подтвердила ее выбор девушка. – К тому же, ты будешь под одеялом. Не волнуйся, не замерзнешь.

- Ага! – жизнерадостно отозвалась Нютка.

После чего, живо скинула на свой – Ого! Он для нее уже свой! Скажите на милость! – диван махровый халатик, на мгновение оставшись полностью обнаженной. После чего натянула ночную рубашку, расправила ее по телу, крутанулась, в каком-то занятном вальсообразном па и замерла, позируя.

- Э-э-э…

Рута несколько смутилась. Дело в том, что рубашка… Как бы это сказать попроще… Оказалась чересчур уж короткой. Она даже не доходила девчонке до середины бедер. Впрочем, в остальном сия ночная одежда смотрелась на ней вполне себе замечательно. Вот только…

Не рановато ли надевать такое ребенку двенадцати лет отроду?

Девушка немедленно схлопнула свою сомнительную мысль. В конце концов, девчонка может надевать на ночь все, что захочет. Ее тело – ее дело. Здоровью не повредит, и ладно!

Вместо того чтобы обсуждать ночные одежные предпочтения подопечной, Рута предпочла взяться за фен и просушить свои волосы. Потом наскоро расчесала их и небрежно перетянула специальной тесемкой. Почти так же, как ее гостья.

В общем, в итоге, она вышла в свою спальню, там сняла халат и натянула ночную рубашку – тонкого хлопка, но… В общем, не такую эффектную, как у девочки. И уж точно, куда длиннее – ниже колена.

Халат был добавлен к покрывалу, расположившись на спинке стула, слегка небрежно. Девушка хотела выйти в зал, чтобы пожелать Нютке спокойной ночи, но гостья ее опередила. Младшая компаньонка несмело вошла в спальню – по прежнему, в одной рубашке и даже босиком. И, перешагнув порог, прикрыла за собой дверь. После чего, повернулась к хозяйке дома и замерла, потупив очи долу.

Та-а-ак… Начинается…

- Нютка… Ты что?

В голосе девушки зазвучали нотки тревоги. Нютка как-то странно вздохнула и произнесла:
- Рута… Присядь, пожалуйста.

- Ну… Допустим.

Рута исполнила ее требование. Нютка шагнула вперед и снова замерла. При это, она смотрела теперь на свою Старшую, то ли требовательным, то ли просительным взглядом.

- Как я… тебе? – спросила она.

- Честно? – девушка улыбнулась.

- Честно, - Нютка кивнула.

- Смотришься шикарно! – сказала Рута. – Знаешь… Ты сейчас действительно, похожа на юную ведьму. В английских легендах есть история про Катти Сарк, Ведьму в короткой рубашке*************. Думаю, она была одета примерно так же, как ты.
 
- Ну да, старина Бёрнс… Ну, как же, как же… Помним-знаем, слышали-читали… 

Нютка произнесла эти слова как-то странно. Будто бы воспоминание о прочтении – или о том, что его сопровождало! – было не слишком-то радостным. После чего девочка исполнила странный вращательный пируэт – рубашка при этом задралась, почти что обнажив ее, на мгновение, и спереди и сзади! В финале этого коротенького танца, она замерла и немедленно выкликнула известные строчки:

Weel done, Cutty-sark!
And in an instant all was dark**************. 

- Ну… как-то так! – произнесла ее Старшая, опознав цитату. Кстати, смущенным голосом, но при этом как бы в рифму. И сразу же добавила некий вопрос, в тему и с намеком на… видимое и происходящее. 

- Слушай… А тебя ничего не смущает?

- В стихотворении? – невинным голосом осведомилась девочка. – Нет, не смущает. Там, знаешь ли, один судейский нудила и без того, все, что мог, зарезал***************, в ироническом описании шабаша ведьм и колдунов, в описании их, так сказать, аксессуаров. В цензурных целях. Струсил, когда о тогдашней юридической профессии сказали правду. И не только о ней…

И немедленно продекламировала то самое, стихотворное… Не прошедшее цензуру бдительного судейского чиновника:

Three lawyers' tongues, turn'd inside out,
Wi' lies seam'd like a beggar's clout,
Three priests' hearts, rotten black as muck,
Lay stinking, vile in every neuk***************.

Это прозвучало…

С искренним раздражением, обидой… Или даже гневом на того самого шотландского юриста, посмевшего цензурно кромсать плоды поэтического творчества. Впрочем, текст был… тот еще. Особенно по тогдашним пуританским временам…

- Сурово! – отозвалась девушка на очередную ее странную эскападу. – Но, может быть, он в чем-то был прав? Ну, может быть, он просто хотел предотвратить неприятности у своего… друга?

- Любили они, тогдашние… законники, издеваться, - ответствовала девочка. – Над людьми, над текстами, над правдой… И надо всем прочим!

Рута озадаченно покачала головой, отметив для себя очередную странность. Но все-таки, перешла ближе к делу. Или к телу. В смысле, к вопросу о специфике одеяния своей подопечной. Особенно в динамике…

- Тебе не кажется, что твоя ночная рубашка… Ну, излишне откровенная? – спросила она, намекая не только на длину, но и на специфику материала. Шелковистого, блескучего и… слегка прозрачного.

- Мне подходит! – решительно объявила девочка. – К тому же… это очень удобно!

- Э-э-э… Для чего?

Рута уже несколько напряглась. У нее, внезапно, проявилось некое беспокойство. По части связи нынешнего одеяния подопечной и прежних ее намеков.

- Для того, о чем я хочу тебя попросить, - услышала она в ответ.

Однако!

Оптимизма девушке это не добавило. Впрочем, имело смысл узнать суть предполагаемой просьбы. И тогда уж реагировать. Поэтому, Рута просто кивнула, ожидая продолжения странностей.

И не ошиблась.

- Я – действительно, по сути своей, скорее, ведьма, - призналась Нютка. – Чем-то даже похожая на героиню Бёрнса… Хотя он, откровенно говоря, все переврал. Не было в практиках кельтских знахариц и ведуний никаких мерзостных деяний! Но… В общем, практики магического рода нуждаются, порою, во внешнем контроле. Чтобы та, кто следует магическим путем… Скажем так, не оступилась.

- И… что?

Девушка произнесла эти слова очень и очень осторожно. По понятным причинам.

- Знаешь, я выбрала тебя, - ничтоже сумняшеся ответила Нютка. – Наверное, те, кто придумал выискивать детей с магическими способностями и воспитывать их отдельно, в чем-то были правы. Но я им не доверяю. А доверяю я себя только тебе одной. Доверяю полностью и без оговорок. Мои родители… Лучшие люди, кого я знала. До тебя. Я не могу… Не хочу поверять им о себе некоторые тайны. Для их же спокойствия. А тебе я могу доверить все, полностью и в точности так, как есть.

- Ну… спасибо на добром слове, конечно! – иронично откликнулась на это заявление Рута. – Но ты это все, в принципе, уже озвучивала. Зачем повторяться?

- Применительно к моим переживаниям и деяниям особенного рода, я это право тебе не предоставляла, - ответила Нютка. -  Теперь оно у тебя есть.

- Даже не знаю, радоваться мне всему этому или же кричать «Караул!» - сказала девушка. – Вообще-то, твои проявления эзотерического плана зациклены исключительно на мне одной. Да, ты несколько… бесцеремонна. Ну, когда читаешь меня изнутри. Но к этому я уже привыкла. Вряд ли ты устроишь мне что-нибудь оригинальное! Ведь так?

Вопрос прозвучал с намеком на прекращение всех и всяческих оригинальностей – немедленное, вот прямо сейчас! Однако девочка отрицательно покачала головой.

- Я не знаю, что я могу устроить, и тебе, и окружающим, - ответила она. - Менархе… То, которым мне уже прожужжали все уши… Оно меняет восприятие и способности таких, как я. Меняет совершенно непредсказуемо.  Это я знаю точно. Поэтому, мне нужен некий якорь… Опора. Сущность, которая задает жесткую систему координат и… помогает. Мой якорь… Это ты. Помогай мне. Контролируй меня. Наказывай так строго, как ты сочтешь нужным. И прими, пожалуйста, плату… за беспокойство.

- Что… Опять?

Девушка сокрушенно покачала головой, припомнив прежние неуклюжие попытки, так сказать, вспомоществования, предпринятые – и обещанные на будущее! – матерью этого безумного ребенка. Однако, Нютка, похоже, все решила иначе.

Она шагнула к своей Старшей, встала к ней вплотную. После чего, сдвинулась несколько в сторону и…

Легла к девушке на колени. Справа налево, чуточку наискосок, руками опершись на постель своей Старшей.

- Когда мама шлепала меня… В смысле, когда мама попыталась меня отшлепать… - Нютка поправилась и потом, отчего-то, понизила голос. Почти что перешла на шепот. – В общем, я подумала, что это должна делать со мною именно ты. Я хочу… Почувствовать твои руки. Чтобы одна твоя рука меня держала – за плечо, мягко, но крепко. А другая – касалась меня по твоему желанию… Там, ниже. Жестко, хлестко… Или мягко, ласково. Я знаю, тебе это понравится.

- А тебе?

Вопрос был риторический. Тем не менее, девочка затихла, на какие-то мгновения, протянувшиеся томительно и трудно. Возможно, пытаясь сформулировать свой ответ, собрав в некое единое целое все свои истинные желания и ожидания ощущений. От предстоящего.

- Боль от твоей руки… - произнесла она. – Ощущения от твоей ладони, от твоих пальцев, там… Это то, что я не посмею рассказать. Никому и никогда. Даже тебе. Я просто не знаю, как это выразить словами. Мне нужны твои руки. Вот и все. Сделай это со мною. Вознагради себя этой… властью. Властью причинять мне боль и ласкать меня так, как ты хочешь. Без посредников, в виде прута, ремня и прочего… Это вовсе не наказание. Даже если будет чуточку больно.

- А если не чуточку?

Рута сейчас уже приняла эти правила игры. Хотя, все теперь обострилось. Прежние чувственные эскапады, во время сечения этой безумной девчонки, можно было оправдывать – там, внутри себя! – желанием смягчить ее боль. То, что было ей предложено вот прямо сейчас, оказалось совсем иным, куда более откровенным и волнующим. Но совершенно запретным. Для нормального человека.

Вопрос в том, что такое нормальность, Учитывая то, прошлое…

Девушка прогнала прочь отголосок былого воспоминания, очень надеясь на то, что девчонка его не успела отследить и понять-прочувствовать. И просто, коротким движением, подняла на возлежащей ту самую короткую рубашку. Задрала ее повыше поясницы.

Это действительно, оказалось удобно. Более, чем.

Далее…

Она играла с этой девчонкой. Шлепала ее и гладила нежную кожу, не считая ни ударов, ни ласк. Варьируя и то, и другое, по стилю и силе воздействия. Придерживая левой рукой своей девчонку за левое плечо – в точности так. как она просила. Иногда поглаживая спину возлежащей. Чаше мягко сжимая пальцы на плече девочки - в такт действиям своей правой руки или же в перерывах между ними. Играла на ее теле, как на музыкальном инструменте, вызывая тихие вздохи и стоны. Как элементы некой… Сонаты или же весьма экстравагантного рондо. Звуки хлестов по детской коже – не слишком громкие, не так уж сильно взлетала рука, заменявшая наказательный инструмент! – отзывались звуками, вырывавшимися из груди добровольной страдалицы, подтверждая эффект от каждого такого… прикосновения.

Ой, а было ли в том… страдание?

Права была она, юная ведьма! От той руки, которую эта девочка сама для себя возжелала, все ощущалось совсем не так!

Это было…

Совсем как тогда, в прошлом. Изумительно приятно было вспомнить те, прошлые ощущения, от власти – внезапной и любящей. Где жесткость весьма условна и при этом желанна для обеих сторон такой вот… игры. Не вспоминать то, прошлое, а переживать это все, заново. Старательно пряча от себя визуальные воспоминания, и при этом обновляя чувственную составляющую всего… этого.

Это было опасно. Но так… соблазнительно, предаваться запретному, тому, что, казалось, было наглухо похоронено отказом… И годами напряженной работы, отвлекавшей от того, что осталось в прошлом.

Шелепок… Поглаживание слегка закрасневшейся кожи – там, снизу. Левая рука скользит по полупрозрачному шелку, который нисколько не мешает ощущениям, а напротив, придает им некую отстраненность, сохраняя их чувственную суть. Ласково и нежно… А теперь жестче. И снова ласково… Потом пауза – правая рука просто лежит на нижних мягких твоей подопечной. Но этот перерыв – просто небольшая передышка, для обеих. После чего…

Раз… Мягко…

Два… Чуточку жестче. И легкий вздох снизу, в ответ.

Три… Еще сильнее – на какую-то небольшую градацию прикосновения.

И еще…

И еще…

И снова – все сильнее и сильнее, но понемногу.

А дальше…

Несколько быстрых шлепков по разгоряченной коже нижних-мягких – все быстрее и быстрее! Финальное крещендо, сопровождаемое быстрыми вздохами-стонами возлежащей – там, на твоих коленях. И смена стиля – взмахи мягкой ладонью туда-сюда. И завершение этой игры – жесткий шлепок, по результатам которого слышится громкий вскрик живого и покорного тебе существа - существа магического рода. Ладонь твоя остается на коже и ласково играет пальцами, будто на фортепиано… Левая ладонь ласково гладит плечи возлежащей, обозначая завершение твоей игры…

Все… Все… Все, моя родная… Прими это, как мою власть над тобою…

Ты этого хотела… Ты прочитала это мое желание – там, в потаенных глубинах моего сердца. Хорошо, если ты не прочла подробностей былого. Тогда все это будет… только твоим… Отныне и до века…

- Рута…

Голос на всхлипе отрезвляет тебя. Все-таки, твоей девочке было больно…

- Что… Что, моя дорогая?

Девушка немедленно убрала левую руку с плеча возлежащей, давая понять, что она теперь свободна. Нютка, естественно, приподнялась… Но только для того, чтобы перебраться на колени к своей Старшей, пристроиться там… пострадавшей частью своего тела. Уткнуться ей в плечо. И шептать… странное и безумное.

- Я… ведьма… Да, я твоя ведьма. Ты помнишь стихи Бернса… Ведьму, которая гналась за Тэмом О-Шантером… Так вот… Там все ложь… И я совсем не такая! Я… твоя! Твоя и… Только твоя! Ты знаешь меня… Я знаю  тебя… Мы принимает друг друга… Такими, какие мы есть. Ты – меня. А я – тебя. Владей мною! Молю!

- Хорошо… Хорошо, моя маленькая! Я с тобой… Я тебя люблю!

Ответ на произнесенное был дан не только словесно. Нютка обхватила ее руками – жадно, судорожным движением, как будто изголодалась! И начала целовать девушку – в плечи и чуточку ниже. Дополняя эти интимные прикосновения словесными эскападами – весьма специфического, откровенно вызывающего содержания.

- Я хочу… быть с тобой рядом. Чувствовать тебя, изнутри и снаружи. Кожей, наощупь… Тебя, такую, как ты есть. Тебя настоящую…

- А разве сейчас…

Рута не успела договорить. Просто потому, что оказалась в лежачем положении, навзничь – на своем спальном ложе. А ее личная ведьма, естественно, очутилась сверху, лежа на боку. Губы девочки дрожали и пытались коснуться плеча той, кого она легко и просто опрокинула на ее же постель.

Это было внезапно, резко и… неприятно. Даже с учетом того, что некий силовой прием, который позволила себе ее, Руты, подопечная, прошел мягко и совершенно безболезненно. Как она это провернула – вопрос пустой и совершенно бессмысленный. В конце концов, опыт такого силового взаимодействия – толчкового, борцовского, не суть! – у девчонки весьма солидный. Как-никак, несколько лет занятий боевыми искусствами, что называется, в полный контакт! Но знать об этих ее навыках чисто теоретически, это одно. А испытать их действие лично на себе – вовсе другое!

Соответственно, девушка перешла к решительному сопротивлению этому волюнтаризму по части нежностей – непрошенных и весьма агрессивных! А именно, повернулась – аккуратно, но резко! – и выскользнула из этих внезапных и несогласованных объятий. Нютка явно не ожидала от нее такого движения. Плюхнувшись на тахту-диван, девчонка чуточку приподнялась на боку, глядя на адресата своих нежных посягательств с искренним и неподдельным изумлением. Даже с обидой.

- Рута… Ты что? – только и смогла она произнести.

- Все в порядке, - подчеркнуто спокойным голосом отозвалась девушка.

После чего, продолжила движение – в сторону края собственной своей постели. В итоге, соскользнула на пол, встала на колени, лицом к растерянной своей подопечной и коротким движением поманила ее к себе.

Девчонка сразу же осмелела и сдвинулась вплотную к своей Старшей. Рута подсунула под нее руки, притянула к себе. Нютка, оказавшись в ее объятиях, сразу же улыбнулась, но…

Ненадолго.

Просто ее Старшая поднялась, медленно и очень осторожно. Встала на ноги, держа-прижимая девчонку к своей груди, и шагнула к выходу из спальни.

- Рута…

Нютка всхлипнула, наконец-то, сообразив, что к чему. Но сопротивляться не посмела. 

Девушка принесла ее в зал Точно так же, медленно опустилась на колени и аккуратно уложила свою подопечную на раздвинутый диван – тот самый, изначально предназначенный для ночлега несовершеннолетней гостьи. Потом прикрыла девчонку одеялом и погладила ее – как бы отстраненно, без намека на некую близость. Вызвав тем самым ее очередной всхлип. 

- Тебе нужно успокоиться и отдохнуть, - произнесла Рута. - Имеет смысл сделать паузу. До утра. Пожалуйста, не спорь. Мы позволили себе лишнее… И ты, и я…

- Нет… - жалобным голосом отозвалась Нютка. – Рута, пожалуйста… Не уходи от меня! Я… не смогу уснуть! Без тебя…

- Хорошо, - согласилась адресат ее просьбы. – Только давай договоримся. Я возьму второе одеяло. Лягу рядом. Но ты себе ничего лишнего не позволишь.

Нютка быстро закивала, соглашаясь с этим предложением. Однако проводила свою Старшую, когда та направилась в спальню, весьма недоверчивым взглядом.

Девушка ее не обманула. Вернулась со своим одеялом, и даже с подушкой. Выложила это на половину дивана, не занятую подопечной. Погасила свет и легла, обезопасив себя от разных неожиданностей двойной мягкой броней.

Нютка все-таки подвинулась к ней – спиной, несмело. И снова жалобно всхлипнула. Явно напрашиваясь на жалость властвующей стороны.

- Рута… Я понимаю… - шепнула девчонка. – Я виновата… Опять и снова… Но хотя бы руку на плечо… Мне… Пожалуйста… Я не повернусь. Обещаю…

Девушка положила руку ей на плечо. Нютка потерлась щекой о ее пальцы. Исхитрилась потом коснуться губами ее запястья. После чего запустила свои пальцы между пальцев своей Старшей – снизу вверх, коротко сыграв по ним, ласково и как бы извиняясь. И только тогда замерла…

Возможно, она сразу же уснула. А может быть, просто сделала вид, будто вырубилась, вот так вот, быстро и по-тихому. Рута не стала этого проверять. Просто сама постаралась уснуть. Надеясь на лучшее.

Говорят, утро вечера мудренее. Хотелось бы в это верить…
 




* Мальбрук собрался на войну – буквальный перевод с французского. Эту фразу обычно переводят как «Мальбрук в поход собрался».

**Слайс – здесь тонкий срез. Тоненький ломтик, отрезанный от большого куска.

***Укулеле – маленькое подобие гитары. С четырьмя струнами. 

**** Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Если счастье у дверей, я впущу его
Добрый день, дорогая удача, рада тебя видеть
Кофе или чай? Ты ведь не уйдешь так, сразу?

Я тоже попробую расслабиться, не держись за меня…
Потому что я знаю, что если тебе позволят, ты останешься
Что приносит мне счастье? Мне ясно одно
Не задавай мне вопрос, как мои дела, ведь тебя в них не было…

***** Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Вот почему ты пришла ко мне
И время теперь идет никуда не торопясь…

******Мое Счастье так долго сидит на диване…
Мне так хорошо… Но потом я думаю: «Ауч!».
Понемногу просыпается моя нечистая совесть, с мыслью о том,
Не будут ли теперь другие скучать по Счастью?
Я не могу сказать, как это сейчас происходит
Иметь удачу в доме очень приятно
Я вообще в полном удивлении от ситуации
Может быть, я избалована, но это неважно. Потому что…

******* Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Вот почему ты приходишь ко мне
Я этого не понимала, но теперь я это вижу!

Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Если ты останешься ради меня
И время замедлит свой ход…

********Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Сегодня хороший день, чтобы быть счастливой
Наконец пришло время.

*********Автор понятия не имеет, откуда одна из героинь настоящего повествования знает песню забавного персонажа, известного в нашем мире, как Max Raabe. То ли она в одном из своих воплощений бывала в том мире, который знаком Уважаемым Читателям… То ли некоторые добрые посылы творчества транслируются на разные миры…

Не знаю, как все обстояло на самом деле. Но песня ей знакома :-)
 
**********Слово Gluck в немецком языке имеет много значений. Счастье, удача, везение… И еще, призрак, привидение :-)

***********Джезва – другое название турки.

************Prosit и Zum wohl, на самом деле, суть одно и тоже. Первое производно от латинского выражения. Второе – чисто немецкий вариант. Означает примерно «На здоровье!» Используется в немецкоговорящих странах, почти наравне друг с другом. Скорее всего, компаньонки прикалывались друг над другом, по поводу немецкой манеры употребления спиртного. Которого на столе, разумеется, не было :-)

*************Cutty-sark – героиня стихотворения Роберта Бёрнса, «Tam o' Shanter». Ее условное имя было позднее присвоено известному чайному клиперу, описанному И. А. Ефремовым.

Имеет смысл помнить о том, что настоящее шотландское имя той самой молодой ведьмы, звучит как Нэнни. То есть Анна.

**************Отлично исполнено, Катти-Сарк!
И все кругом погрузилось во мрак.

Имелся в виду танец ведьмы.

***************Шотландский судья Alexander Fraser Tytler и вправду, попросил Бёрнса удалить эти строчки.

****************Языки трех адвокатов, вывернутые наизнанку,
Одетые в ложь, как в нищенскую тряпку, 
Сердца трех священников, гнилые, черные, как дерьмо,
Лежат в каждом углу, вонючие и мерзкие.







Информирую Уважаемых Читателей о важном :-)

http://proza.ru/avtor/tritschen