66. Лето 1381-зима 1381 82 гг. , Кейстут Гедиминов

Продолжающий сопротивляться тевтонам трокский князь получил от остеродского комтура Гюнтера Гоенштейна сообщение о направленном против него тайном сговоре между руководством Ордена и Ягайлой. Гоенштейн являлся осведомителем Кейстута и крёстным его дочери, сведенья рыцаря имели значительный вес. Но также он был тевтоном, латинянином. Вот так сразу верить его словам не стоило. Вдруг это провокация, призванная стравить литовских правителей друг против друга? Кейстут предпочёл прежде чем действовать разобраться.

Призвав Витовта, он долго расспрашивал сына, не заметил ли он чего-нибудь подозрительного во время их с Ягайлой совместной охоты с рыцарями в мае 1380 года. Витовт ответил отрицательно и выразил уверенность, что информация о тайном сговоре — ложь. Однако слова сына не успокоили Кейстута. Наверное потому, что от предательского удара в спину он не оправился бы и потому, что вопрос о первенстве в Великом княжестве Литовском нужно было наконец решить, а определённые действия племянника и странные совпадения, косвенно доказывающие его виновность (он не приходил на помощь и его владения практически не затрагивались крестоносцами) толкали Кейстута из чувства самосохранения взять ответственность за развязывание внутреннего конфликта на себя.

Он выбрал удачное время. Ягайла отправил свои войска на Полоцк, жители которого не желали принимать брата Скиргайлу и ждали возвращения Андрея Ольгердовича. К осаждающим присоединились и рыцари, чем укрепили подозрение в ягайловой измене. Трокский повелитель больше не колебался. Под предлогом очередного похода на земли клятого Ордена он собрал дружину, но вскоре развернул её в противоположном направлении и помчал к Вильно.

Кейстут въехал в столицу без сопротивления, застав жителей врасплох. Ягайла с матерью были арестованы, договор с крестоносцами и ярлык от Тохтамыша — найдены, презренный Войдила — казнён. Кейстут принудил племянника и ольгердову вдову признать его великим князем. Того же самого нужно было добиться от армии, которая осаждала Полоцк.

Здесь следовало действовать аккуратно. Сначала Кейстут тайно снёсся с племянником Андреем и (через него) с московским правителем. Первому пообещал вернуть Полоцк, второму предлагал дружбу и отказ от претензий на Смоленск и верховских карликов. Андрей с Дмитрием сердечно приветствовали вокняжение ольгердова брата. Узнав об их тройственном союзе вкупе с переворотом в Вильно, Скиргайла снял осаду, отказался от Полоцка в пользу Андрея и признал Кейстута верховным правителем Литвы.

Вскоре в столице состоялась торжественная церемония присяги Кейстуту на верность. Кто-то целовал крест, кто-то клялся языческими богами. Ягайла и Ульяна сделали и то, и другое, за что были отпущены в Крево и Витебск соответственно. Любарт Волынский, Константин Подольский, единоутробные братья Андрея и прочие удельные князья прислали поздравления. Впрочем, за исключением Любарта все они относились нейтрально как к Кейстуту, так и к Ягайле.

-Не перечат — и ладно! - сказал триумфатор сыну. - А нам пора заняться Орденом!