Рыбалка 4

                ;
    А вокруг ничего не изменилось. День солнцем завис уже в самом зените. По-настоящему пекло. Листья деревьев и кустов от жары немного сжались. И потому растительность, сам лес выглядел по беднее. Хотя от испарений озера, запах воды чувствовался повсюду, и необычно сильно. Как бы говоря: вот, я та свежесть и жизненность, всего сущего земного: лесов и полей. Есть то она есть, но пересилить полностью разыгравшееся светило, не могла. И удочка с незаметной леской да ярким поплавком лежала на опорках неизменно замершей. Было утомлено тихо, иногда с убаюкивающими песнями спрятанных в изумрудной траве сверчков, с заботливым жужжанием в суетливом полёте пчёл, да стрекотанием мерцающих воздушных стрекоз.
    - Да, время уже. Можно что-нибудь и перекусить, - по-доброму согласился Борис и направился к машине.
    Он со стороны водителя открыл заднюю дверь, по пояс залез во внутрь автомобиля и принялся там чем-то шуршать. Через некоторое время Борис от туда выполз и выпрямился с раскрасневшимся вспотевшим лицом, но теперь, правой рукой уже держал за ручки разбухший, наполненный пакет с нарисованными разноцветными цветами.
    - Ну вот! - радостно сказал он, - сейчас и пообедаем!
    Затем подошёл поближе к Болдуну и поставил  рядом с собой, на цветущую землю, пакет. И степенно наклонившись, стал от туда вынимать пакеты поменьше. Приговаривая: "Вот здесь помидоры, здесь огурцы, а здесь колбаса, сало, зелёный лук, картошка, немного подсолнечного масла, хлеб, ну и ещё здесь есть кое что". В общем, в любом случае, Борис на рыбалке голодать не собирался. В это время, черепаха, из густой травы внимательно наблюдала за действиями своего нового друга.
    - Мы как и положено, в соответствии с традициями рыбалки, сварим уху, - с довольным видом, сообщил удачливый рыболов Болдуну.
    - Замечательно, уху я немножко тоже похлебаю, - охотно согласилась черепаха.
    Борис подошёл к ведру и заглянул туда:
    - Да, рыбы, конечно ещё маловато, но ничего, нам много и не надо, - ответствовал он ведру с рыбой, и развернувшись направился в лес.
    Черепаха залегла в траву, но голова же её внимательно следила за уходящим рыболовом.
    Прошло минут десять-пятнадцать и послышался шум, шелест листьев и травы, а от деревьев, близко растущих кустов показался, с охапкой сухих сучьев да веток  в руках, Борис. Он подошёл поближе к воде и с приглушённым стуком сбросил охапку себе под ноги. Затем из машины взял маленькую лопатку, топорик и задымленный снизу небольшой котелок. И сразу же принялся расчищать от сросшейся травы место для костра. Чёрно-коричневая земля смотрелась влажно и жирно. Человек взял из ведра уже сомлевшую, почти неподвижную рыбу и принялся её чистить на кусок бумаги. Следом рыбак на голой земле соорудил что-то вроде шалашика из тонких и маленьких веточек, и туда во внутрь напихал немного сухой травы. Достал из кармана зажигалку и поджёг её, с избытком вываливающуюся из шалашика. Огонь быстро принялся и костёр начал разгораться забираясь на ветки, показывая свои горячие жёлто-красные щупальца, всё больше и больше. А Борис стал дальше подкладывать куски веток, только теперь покрупнее. И из них же, топориком ловко вырубил две подпорки и перекладину для котелка. А когда нагорели угли, то он воткнул по краю костра подпорки и набрав озёрной воды в котелок, подвесил его на перекладине над огнём. Да положил в воду очищенную, приготовленную рыбу и накрыл крышкой. А пока всё это будет готовится, гостеприимный рыбак занялся обработкой овощей для будущей ухи. Начистил картошки, нарезал луку, нашлись и лавровый листочек и щепотка соли. Конечно, он варил не шедевр из рыбы, которые в последнее время стали активно показывать по телевизору и интернету, нечто попроще, но с надеждой, чтоб и от его простоты, можно было от небывалого вкуса и язык проглотить. Хотелось о себе, как к повару, оставить приятное впечатление и от с нетерпением ожидавшей черепахи.
    Спустя некоторое время, в кипящий рыбий бульон Борис добавил и остальные ингредиенты, а сверху прикрыл крышкой. Чтоб сохранился аромат приготовляемого блюда.
    А пока уха варилась, он нарезал красных, по форме похожих на тыкву, помидор,  зелёных, продолговатых, словно дирижабли, огурцов, и из этой части сделал салат на подсолнечном масле в пластмассовой тарелочке. Буро-розовыми кругляшками порезал колбасы и тонкими ломтиками окорок. Тут же примостил два сваренных вкрутую яйца. Рядом положил разделанный хлеб.
    А пока Борис занимался приготовлением обеда, иногда поглядывая на Болдуна, то само же земноводное, молча наблюдало за слаженными действиями человека. И когда повар на природе поднял крышку с котелка, чтоб посмотреть на парившую уху, то от неожиданности чуть её не уронил в костёр, когда услышал недалеко от себя голос:
    - Вы так аппетитно всё приготовили, и запах и вид, что я подумал: а не пропустить ли нам по рюмочке водочки?
    - Я с собой не брал, за рулём, - растерянно пробормотал Борис, оглядываясь на черепаху.
    - А и не надо. Здесь всё есть. Сюда иногда приходит порыбачить местный механизатор, поэт Галереев Иннокентий Васильевич. Почти рядом, в километрах пяти, лежит на зелёной равнине деревушка, где он живёт. И поэт-рыбак с собой берёт пару чекушек: одну ставит рядом со стульчиком около удочки, а другую прячет или в воду для охлаждения, или куда-нибудь в траву, в кусты, в тенёчек. Так у него бывает, что выпивает только одну, а про вторую забывает, и уходит, уезжает на велосипеде, - доверительно сообщил Болдун.
    - Да, нехорошо как-то, чужое, - засомневался человек.
    - Во-первых, он как правило, всё равно не помнит, где они лежат, если вообще помнит. Чего их оставляет? Да и можете положить взамен что-нибудь другое, - не отступало земноводное.
    - А я ему положу, штуки две-три интересные мормышки. Всё равно ими не пользуюсь, - оживился рыболов.
    - Поищите, вон там, где кустик осоки, прямо в воде под берегом, - подсказал, и даже показал лапкой житель озера.
    Борис подошёл к тому месту, куда указала черепаха, присел и засунул руку в воду. Долго искать ему не пришлось. Он сразу же нащупал горлышко. Потянул его на себя, и вытащил маленькую бутылку, полную, как и положено с закрытой пробкой. Единственно что, куда-то делась этикетка. Наверно в воде размокла, где и осталась. И заполнена она была, похоже не водкой, а вином, красного цвета. 
    -  Есть! - обрадовался человек, - как новенькая, только без этикетки. Непонятно что там!
    - А я знаю. Это наливка. Его собственного приготовления. По какому-то особому рецепту.  Поэт говорил, что хорошая.
    Борис с находкой подошёл к клеёнке с едой, что сытно лежала на траве, и ко всему ещё, протерев бумажной салфеткой, добавил чекушку. Затем направился к машине, но уже вернулся к озеру с серьёзным торжественным лицом и с зажатым кулаком правой руки, в другой держал два маленьких пластмассовых стаканчика. Когда он его раскрыл перед водой, то в нём оказались две мормышки, каждая закрытая в маленький полиэтиленовый пакетик. Рыбак последний раз глянул на своё добро, снова сжал руку в кулак и сунул его под воду. Обратно вытащил раскрытую пустую мокрую ладонь. Равнодушно посмотрел на неё, да направился к костру.
    Все свежие дрова под котелком почти выгорели, но ярко, жарко пылали красным, тёмно-красным угли. Борис из пакета с нарисованными цветами взял несколько картошин и засунул их в притухший костёр, полностью засыпав древесными углями. Затем, подняв горячую крышку, он быстро посмотрел на уху, и закрыл её обратно. В общем, судя по лицу, внешний вид первого его удовлетворял.
    Довольно напевая какую-то непонятную мелодию весёлый повар из своего щедрого пакета достал небольшую металлическую миску и ещё одну, примерно такую же по размеру, но пластиковую, взял ложку и вернулся к костру. Снял бережно крышку с котелка и ложкой налил уху в металлическую миску и бережно её поставил рядом на траву, затем тоже самое сделал с пластиковой миской. Которую сразу же понёс к столу на клеёнку, а затем пошёл обратно и принёс себе металлическую. Он внимательно осмотрел стол, положил пластиковые ложки к мискам с ухой, к себе взял два пластмассовых стаканчика и глянул на наливку. Черепаха подвинулась ближе к клеёнке, к пластиковой миске.
Рыбак ещё раз по-хозяйски, заботливо оглядел стол, и остался доволен. Отчего он опять с закрытыми губами пропел какую-то непонятную мелодию. Затем решительно взял в левую руку бутылку с напитком, а правой принялся откручивать металлическую пробку. Затянута она была туго, но всё же с хрустом скрипнув, начала скользко отворачиваться. И взяв пробку в левую руку, другой, человек принялся разливать напиток ароматного лета, по приготовленным им стаканчикам. После чего он бережно закрутил пробку обратно, а початую бутылку, осторожно, чтоб не упала, поставил недалеко от себя, на клеёнку. А затем, сидя выпрямился, и посмотрел сверху на плоско лежащую черепаху напротив миски с ещё парящей ухой и стаканчиком с тёмно-красной, почти бордовой, наливкой.
    - Ну как, Болдун, себя чувствуете? - поинтересовался он у своего напарника.
    - Хорошо, Борис, всё замечательно. Я думаю, пора переходить на  "ты", - ответил тот.
    - Согласен, - произнёс рыбак, и продолжил, сильной рукой высоко поднимая свою чарочку: - За наше знакомство!
    - За знакомство! - поддержало его земноводное, слегка приподнимая бордовый стаканчик короткой лапкой.
    И они дружно выпили.
    Судьба, она сама по себе полна разных сюрпризов, неожиданностей, недоразумений, как чем-то хорошим, так и не совсем. И многие чего-то ждут, какого-то чародейства, волшебства, сказки в своей жизни. А она, жизнь, продолжается, время идёт, и ничего не происходит. Год за годом, десятилетие за десятилетием. Человек свыкается, рассчитывает только на себя. Но там, в нём самом, где-то далеко внутри спрятана та, на самом деле не забывшаяся надежда на чудо, волшебство или сказку в его судьбе. Как-то, рано или поздно, но он, или она, встречается со своим волшебством, кто-то - нет, а для кого-то, поймав сома на пятьдесят килограмм, оказывается и есть то самое ожидаемое чудо, чародейство всей его жизни. И смотрите! Даже какая-то черепаха может привнести радость, удовольствие, скрасить какие-то моменты Вашей изменчивой судьбы. В общем, сия неожиданная встреча Бориса стала заинтересовывать всё больше и больше.