Manskreri Ambini -1-

Часть 1

–1–

Время: 10:10:10:57am, Дата: 07 ноября 2110 года, Местоположение: 5-й жилой модуль при комплексе университета им. Адама Манскрери, проект IFRI, туннель Мариуса, Луна

– Привет, Амбини, парень! – бодро проговорила голова, живо развернувшись в анфас к мальчику, присевшему на стул напротив стенда.
Глаза у головы были цвета дымчатого янтаря и слегка косили. Эти глаза унаследовал Амбини. Эти глаза он всегда видел в отражении.

– Мы с тобой похожи, не правда ли? – слово "правда" прозвучало щегольски с низкочастотной хрипотцой, а лицо головы просияло знаменитой улыбкой древнего англоязычного актера кино. Блеснули белизной идеально симметричные зубы.
Амбини слышал, что "светильники" любят менять лицо, которое было при прежней жизни, на лицо какой-нибудь известной в прошлом личности, из тех что не смогли перевоплотиться. Прежними остаются только глаза, потому что глаза – это часть мозга.

Амбини был поражен тем как сильно эти глаза похожи на его собственные. Он растерянно молчал, глядя на кудрявую голову "светильника", уютно расположившуюся на стенде.

Амбини находился в доме своего деда Адама, на земной Луне. Последний раз Амбини видел деда на Земле два года назад, тогда Амбини только исполнилось 11 лет, но этот "светильник" дед не привозил с собой.

Амбини никогда не видел прадеда Ахмеда — прототип "светильника" — живым. А наружность "светильника" Ахмеда в мельчайших деталях воспроизводила лицо актера Аль Пачино, за исключением глаз. Живые косоватые блестящие карие глаза с розовыми тонкими витиеватыми жилками на голубоватых белках внимательно изучали Амбини.

Прадеда разбудили всего три года назад, в тот год, когда деду исполнилось столько же лет, в каком возрасте провели церемонию Погружения прадеда,  то есть в 94 года.

Мохаммед родил Ахмеда, Ахмед родил Адама, Адам родил Ахмеда. Отца Амбини назвали в честь деда, тоже Ахмедом. Ахмед должен был родить…опять мальчика, которому предназначалось имя Абдаллах, но случилось то, что случилось: Ахмед-младший стал монахом.

Амбини был рожден от слияния семени Ахмеда-младшего, которое было законсервировано в его юности, и яйцеклетки жрицы. Поэтому имя у Амбини необычное. Главный критерий – уникальность. Оно должно быть единственным в Сети.

Глаза головы Ахмеда-старшего весело сверкнули золотистыми искорками.

– Угощайся, Амбини! Я сегодня приготовил эти блюда специально для тебя! Все утро старался чтобы угодить любимому правнуку!
Сервировочный кружок округлого стола бесшумно опустился, и через несколько секунд манипуляций стол стал уставлен яствами, которые Амбини видел только однажды на церемонии Погружения своей прабабки Лилии.

– Попробуй сначала вот этот кусочек на тарелочке с синей каемочкой и скажи мне, что это?!
Амбини с интересом потянулся рукой к тарелке.
– Лучше воспользоваться вилкой! – с укоризной проворчала голова.

– Ах, да! Простите! Так редко случается дегустировать аналоговую еду! – живо и уверенно отозвался Амбини и взял прибор. Тяжелый и непривычный  предмет похолодил руку, как поручень скальпеля.
Ахмед рассмеялся.

– Ну как же ты держишь! Давай покажу!
Стена ожила сценой из древнего голливудского фильма. Актер, лицом которого теперь щеголял Ахмед, сидел за огромным столом в обществе других сидящих перед тарелками людей. Все они были одеты в неудобные мешковатые комбинезоны с тройным рядом круглых… пуговиц… вспомнил Амбини название округлых пластиковых застежек… а дихотомическое дополнение к ним… это петли, такие прорези для фиксации пуговиц, шириной как раз как пуговицы… Главные изобретения человечества, рассказывал ему в детстве отец, это огонь, рычаг, колесо, обработка металлов, стекло, бетон, обожженный горшок и пуговицы с петлями. На шее белый материал туго обтягивал кожу, какой-то шнурок поверх этого наверняка перетягивал шейные артерии, затрудняя кровообращение.
Неудивительно, что эти люди так мало жили! Актер держал в левой руке вилку, а в правой нож и рассеянно смотрел на кусочки аналоговой еды в тарелке, произнося что-то на староанглийском со знакомой хрипотцой в голосе.
"Молитва?" предположил Амбини мысленно.
Затем актер не торопясь препарировал один кусочек: аккуратно рассек его ножом на четыре равных части, подхватил кусочек в одну четверть четырьмя зубцами вилки и ловко отправил его в ухмыляющийся рот.

Амбини мгновенно все понял. Манипуляция была ему привычна за той лишь разницей, что его препараты считались несъедобными и служили иным целям чем удовлетворение голода.
По вкусу кусочек оказался точно как бараньи чипсы….. как это в древности называли..?

– Баранина?! – вспомнил мальчик.
– Верно, откуда знаешь, пробовал?
– Нет, чипсы такие есть. По вкусу один-в-один.
– Аааа, … – разочарованно протянул Ахмед.
– А это натуральное мясо? – осторожно поинтересовался Амбини: в монастыре практиковали вегетарианство.
– Нет, конечно: клеточный А-субстрат, тридэ принтер, потом пожарил… – выражение сожаления появилось на  физиономии Ахмеда.
– Ааа, ха, ха… – рассмеялся Амбини и чуть не подавился: ему никогда не приходило в голову пробовать свои препараты, даже подвергнув их высокотемпературной обработке. Это же все равно что есть свою собственную плоть, так учил отец!

Ахмед снова рассмеялся, заметив судорожный жест Амбини.

– Твой дед еще помнит что такое настоящее мясо и любит иногда полакомиться, но редко. Он считает что древние способы обработки ухудшают питательные свойства продуктов.
– Отец говорит, "Излишества отдаляют от Пути…" – начал Амбини.
– "...а соблазны не могут появиться внутри просветленного духа." – закончил вошедший в комнату Адам, улыбаясь приветственно. – Твоего отца победили его склонности. Твое будущее, Амбини, это будущее всего нашего Рода. Теперь, после твоего взрослого дня, ты будешь жить у меня. Твои обучающие программы, – предвосхитил Адам вопрос внука, – будут продолжены и расширены в нашем университете, в моей лаборатории. Ты доволен?

"Конечно!" – хотел по-детски выкрикнуть Амбини и обнять деда в порыве благодарности, но сдержался и чинно и медленно проговорил, согласно ритуалу:

– О старший предок мой! Сердце мое полно благодарностью великой щедрости Бога и причине удач моих. С восторгом и нетерпением принимаю дар сей и обещаю следовать Пути, вложив несокрушимые волю и страсть моего духа и способности моего Рода Манскрери!

Адам вежливо кивнул, а Ахмедова голова счастливо моргала глазами, часто-часто, в душе ругая себя за чрезмерную чувствительность. Ахмеду пришлось понизить уровень окситоцина в токе крови чтобы не расплакаться. Он деловито расставил второй прибор на столе, выдвинул второе кресло и включил подобающее ситуации торжественное звуковое сопровождение. Адам улыбнулся, услышав музыку из детства и увидев удивленную реакцию внука. Тот никогда не слышал ничего подобного. Звуки напоминали Амбини выкрики человекоподобных животных в зоозонах, только удлиненные, по-иному упорядоченные и в сопровождении какого-то гнусавого музыкального инструмента и человеческого голоса. Он с непониманием уставился на старших.

– Песня, на староанглийском языке, пояснила сияющая голова Ахмеда. "Река" называется, "The river". Жил такой певец, Брюс Спрингстин, помнишь, Адам?!
– Ну, я старьем не увлекался…
– Это имитация звуков воды и речной фауны? – поинтересовался правнук, со скрытым омерзением наблюдая как Адам с удовольствием поедает жареные препараты баранины.
– Хм, ха, ха, ха… – рассмеялись старшие, – Нет. Это песня о любви и о разочаровании.
– Бог разочаровал? Как это? Почему?
– Ох, о любви к женщине, не к Богу!
– О сексе с женщиной что ли… тогда понятно, почему разочарование…
– Почему? – опешил Ахмед.
– Так с аналоговым осеменением почти всегда куча проблем: слишком высокая конкуренция, а результат не всегда самый лучший из возможных.
Ахмед и Адам хохотали до слез. Ахмед вывел на экран танцующих дружных девушек из фильма Пачини.
– Ладно, пойдем! Покажу тебе твою комнату. – сказал Ахмед и зажег на стене маячок. Миниатюрная женщина с четырьмя стрекозиными крылышками за спиной и лицом помолодевшего Аль Пачино призывными жестами приглашала Амбини идти за ней следом.
– Иди, Амбини. – устало проговорил Адам. – увидимся утром. Спокойной ночи, дорогой.
– Спокойной ночи, дед! – улыбнулся с теплой благодарностью Амбини.