Ярославичи евразиец Александр и западник Андрей

     Великий князь Ярослав послал сына своего Андрея в Новгород Великий в помощь Александру на немцев. И победив за Плесковом на озере, и взяв много пленных, возвратился Андрей к отцу своему с честью. (Лаврентьевская летопись)

     Если событие описано в двух источниках, и в одном из них оно дополнено и разукрашено, то, как правило, следует считать эти приукрашивания поздними вставками. (Ф. И. Синельников)

    В результате решения Огул-Гаймыш обделенным остался не только Святослав, которому вместо великого княжения пришлось довольствоваться Юрьев-Польским уделом, но и Александр, который ожидал лишь удобного случая, чтобы реализовать свои права на Владимирский престол. Согласно официальной историографии, этот случай ему представился после курултая 1251 года, на котором великим ханом был избран Мунке. Отсюда историки выводили вполне логичную цепочку рассуждений, согласно которой Андрей, как «ставленник» прежнего, враждебного Батыю правительства, был неугоден правителю Улуса Джучи, а «жалобы» Александра на своего брата (впервые о них сообщил В. Н. Татищев) лишь упали на благодатную почву. Ну, а затем в ход пошла «идеологическая историография».

     Интерпретаторы-«западники» (напомним, что это определение более чем условно) обвиняют Александра в предательстве национальных интересов и в том, что именно вследствие его «коллаборационизма» Русь не смогла сразу же сбросить монгольское иго, в результате чего отклонилась от европейского пути развития. В частности, Александру инкриминируется поездка в Орду с «доносом» на брата в 1252 году, а также участие в монгольской переписи Новгорода. На взгляд автора, эти обвинения голословны, поскольку вовсе не личная или даже коллективная воля русских князей определяли пути развития двух соседних, но сильно различающихся регионов, а, прежде всего, суровые законы экономики. (См. очерк XIX). Тем не менее, эти обвинения с течением времени не утихают, принимая подчас весьма комичный, с точки зрения незаангажированного историка, характер. Так, например, в некоторых работах даже предпринимаются попытки доказать, что именно Александр возглавлял ордынский поход 1252 года, скрываясь под «псевдонимом» Неврюй (!). А оппоненты «западников» (евразийцы, в первую очередь), наоборот, считают, что своей политикой Александр спас Русь от «поглощения Западом».

     Начнем с инвектив. Выше автор уже высказывал свое мнение по поводу возможных попыток противостоять находящемуся в расцвете военного могущества улусу Джучи1, считая их самоубийственными. А обвинение Александра в том, что он якобы лично руководил монгольскими войсками, не подкреплено никакими историческими источниками и основано лишь на созвучии слов Нева и Неврюй. Да и вряд ли Батый поставил бы во главе своих войск полководца, не знакомого с монгольской тактикой полевых сражений.
 
     Что же до обвинений, так сказать, морального порядка... Современные представления о принципах морали не могут быть применимы к историческому персонажу, оценивать поступки и деяния которого следует с позиций норм и принципов, характерных для соответствующей исторической эпохи. Даже если поход Неврюя был и в самом деле инициирован Александром, то русский князь ни на йоту не отступил от средневековых «правил игры», не запрещающих в ходе борьбы за власть обращаться за помощью к более сильным «иностранным» владетелям. Тем более, если этот владетель – сюзерен обоих противников.

     В предыдущем очерке мы уже отмечали, что большинство русских князей заняли по отношению к Орде вполне прагматическую позицию. Не стали исключением и Александр с Андреем, не подозревавшие, что один из них будет, благодаря стараниям ряда историков, представлен потомкам «первым евразийцем и спасителем православной цивилизации», а второй – «западником, готовым своей близорукой политикой сделать Русь частью католического мира». Оба боролись за Владимирский престол, оба сражались с немцами на льду Чудского озера, оба ездили за ярлыками в Орду и Каракорум, оба участвовали в монгольской переписи Новгорода. Однако у «политической историографии» свои законы, согласно которым у положительного героя обязательно должен быть свой антипод, и волей «политических историографов» именно Андрей был «назначен» на эту роль.

     Л. Н. Гумилев, причислявший к «западникам» также и Даниила Галицкого, противопоставлял Андрея Александру: «Андрей был «западник». Он породнился с Даниилом Галицким и готовил союз с Европой против монголов. Для Руси это означало, даже в случае победы, разорение, так как на ее территории должна была пройти война, введение унии, т. е. уничтожение национальной культуры, а в конце концов завоевание Владимирской и Новгородской земли рыцарями-крестоносцами, подобное тому, что произошло в Прибалтике, …Зато князь Александр, правивший в Новгороде, великолепно разбирался в этнополитической обстановке, и он спас Россию»2.

     Согласно противоположной точке зрения, истинными «патриотами» являются как раз Андрей и Даниил, замышлявшие и готовившие «восстание против монголов». Доказательством подготовки такого восстания вовлеченные в историко-идеологическую полемику исследователи (как противники, так и сторонники «монгольского выбора» Александра) считают венчание в 1250 году Андрея и Устиньи, дочери Даниила Галицкого. Доказательство, прямо скажем, весьма сомнительное, и ко всему, как можно увидеть из предложенного ниже обзора летописных материалов, единственное. А вот летописных свидетельств того, что ни Андрей, ни его тесть не только не были «западниками», но, напротив, изо всех сил старались вписаться в монгольский мир, более чем достаточно.

     В очерке, посвященном зарождению древнерусского государства, автор уже обращал внимание читателей на то, что историки часто выбирают из летописных сообщений лишь те, что отвечают их концепциям. Упреждая возможные подозрения читателей в том, что и сам автор пользуется этим не совсем корректным приемом, ниже приводятся ВСЕ, известные на сегодняшний день, свидетельства летописцев, имеющие прямое или косвенное отношение к рассматриваемой теме. Для удобства изложения разобьем летописи на группы.

     В первую группу вошли летописи, созданные в Новгороде и Пскове: Новгородская первая летопись старшего извода (далее НПС), Новгородская первая летопись младшего извода (НПМ), Новгородская четвертая летопись (Н4), Софийская первая летопись(СФ1), Псковская первая летопись (П1). Во вторую – летописи, созданные во Владимиро-Суздальской земле: Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку (СЛ), Рогожский летописец (РЛ), Симеоновская летопись (СИМ), Ермолинская летопись (ЕЛ). Третью группу составили летописные своды второй половины XV–XVI веков. Они наполнены официозом и представляют интерес для исследователей скорее с точки зрения истории летописания, а не как кладезь достоверных сведений о событиях истории Руси до XIV века. Поэтому третья группа в целях экономии места будет представлена лишь выдержками из Никоновской (Патриаршей) летописи. Между тем, именно данная летопись стала основой не только для «Истории Российской» В. Н. Татищева, но и для многих исторических, историко-идеологических, агиографических работ последующего времени3.

     Итак, что же сообщают нам о борьбе между наследниками Ярослава летописные свидетельства?

               Новгородско-Псковские летописи

     НПС: 1246. Поехал князь Александр в Татары4. 1250. Приехал князь Александр из Орды, и была радость великая в Новгороде. 1253. Того же лета на зиму убежал князь Ярослав Ярославич5 из Низовской земли и посадили его {на стол} в Плесков6.
     НПМ: 1246. Поехал князь Александр в Татары. 1250. Приехал князь Александр из Орды, и была радость великая в Новгороде. 1251. Тогда же пришел Неврюй на Суздальскую землю на князя Андрея; и бежал князь Андрей Ярославич за море в Свейскую землю, и убили его.

     Н4: 1247. Ярослав Всеволодович преставился в Кановой орде, княжил во Владимире год7; по нем сел брат его Святослав, и по едином лете его прогнал Андрей, сын Ярослава, который сам сел на стол. 1249. Михайло Ярославич Московский убит был литвой на Протве. 1250. Приехал князь Александр из Орды, и была радость великая в Новгороде. 1252. Пришел Неврюй царевич с ратью татарской на Суздаль, и прогнал Андрея Ярославича за море в Свейскую землю, а княжил [он] на Руси 3 года, и убила его чудь. Преставился Святослав Всеволодович. 1253. Князь Александр Ярославич сел на стол во Владимире. 1263. Андрей, князь Суздальский, упокоился8.

     СФ1: 1249. Князья русские литву побили; тогда убит был князь великий Михаил Ярославич на Протве. 1250. Приехал великий князь Александр из Орды. 1251. Пришел Неврюй, и Котян и Олабуга храбрый на землю Суздальскую, со многими воинами и силою татарскую, на великого князя Андрея Ярославича. Накануне Борисова дня9, безбожные татары под Владимиром переправились через Клязьму, и пошли к Переславлю, таясь. Утром Борисова дня встретил их князь Андрей со своими полками, сразились оба войска, и была битва великая, гневом же Божием за умножение грехов наших, погаными побеждены были. Великий же князь Андрей едва убежал и приехал в Великий Новгород, новгородцы же его не приняли, он же поехал к Пскову и был там немного, потому что ждал свою княгиню. Приехала же к нему княгиня, великий же князь Андрей поехал в немецкий город Колывань с княгиней. Оставил же тут княгиню, а сам поехал за море в Свейскую землю, местер же свейский10 встретил и принял его с честью, он же послал по княгиню в Колывань, и приехала к нему княгиня; были некоторое время в Свейской земле, после же на войне убиен был от немцев. Безбожные же татары пленили град Переславль, и оттуда возвратились в страны свои. 1265. Преставился князь Андрей Ярославич, и положен был в своей отчине в Суздале11.

     П1: Ни словом не упоминает ни о трениях между братьями, ни о Неврюевой рати.

                Другие русские летописи

     СЛ: 1247. Александр, услыхав о смерти отца своего, приехал из Новгорода в Владимир, и плакался по отцу своему со стрыем12 своим Святославом и с братьями своими. Того же лета Святослав князь, сын Всеволода, сел во Владимире на стол отца своего, а племянников своих посадил по городам, как им отец урядил Ярослав. Того же лета поехал Андрей князь Ярославич в Татары к Батыю, и Александр князь поехал по брату же к Батыю. Батый же почтил их и послал «къ Каневичемъ». 1248. Той же зимой убит был Михаил Ярославич поганой литвой. 1249. Той же зимы приехали Александр и Андрей от хана и приказали Александру Киев и всю Русскую землю, а Андрей сел во Владимире на стол. 1250. Поехал Святослав Всеволодович с сыном в Татары. Той же зимы женился князь Ярославич Андрей на дочери Данила Романовича. 1252. Поехал Александр князь новгородский Ярославич в Татары, и отпустили его с честью великой, дав ему старейшинство во всей братьи его. Того же лета задумал Андрей князь Ярославич со своими боярами бежать, нежели цесарям служить и побежал на неведомую землю с княгинею своею и с боярами своими. И погнались татары вслед за ним и настигли у города Переславля. Бог же сохранил его и молитва отца его. Татары же рассыпались по земле, княгиню Ярославову поймали и детей захватили, и воеводу Жидислава убили, и княгиню убили, и детей Ярослава в плен послали, и людей без числа в полон повели, и коней, и скота, и много зла сотворив, ушли. Того же лета пришел Александр князь великий из Татар в град Владимир. И встретили его с крестами у Золотых ворот митрополит и все игумены и горожане и посадили на стол отца его Ярослава... В то же лето преставился христолюбивый князь Святослав Всеволодович. 1257. Поехали князья в Татары. Александр, Андрей, Борис, почтив Улавчия13, приехали в свою отчину. 1258. Поехали князья в Татары. Александр, Андрей, Борис, Ярослав Тверской, почтив Улавчия и всех воевод, отпущены были в свою отчину. Той же зимы приехали численники во Владимир. И поехали численники и князья к Новгороду Великому. Александр, Андрей, Борис, и исчислив, поехали опять во Владимир14.

     РЛ: 1247. Святослав Всеволодович сел на престоле брата своего во Владимире, а племянников своих посадил по городам, как им завещал отец их Ярослав. В тот же год пошли Андрей и Александр Ярославичи к Батыю, он же послал их к хану. 1248. Убили литовцы Михаила Ярославича. В тот же год прогнан был великий князь Святослав князем Андреем Ярославичем. 1251. Пришел Неврюй на Суздаль, и бежал князь Андрей Ярославич за море в Швецию, И УБИЛА ЕГО ЧУДЬ. 1252. Пошел Александр в Татары, и опять отпустили его с честью, дав ему старшинство среди всех братьев. В тот же год сел князь Александр на великое княжение. В тот же год преставился князь Святослав Всеволодович. 1257. Той же зимы пришли численники из Татар чести Новгород Великий и поехал с ними великий князь Александр и Андрей и Борис и изочли Новгород. 1264. ПРЕСТАВИЛСЯ АНДРЕЙ КНЯЗЬ ЯРОСЛАВИЧ15.

     СИМ: 1248. Той же зимы литва убила князя Михаила Ярославича, внука Всеволода. 1249. Той же зимы князь Александр Ярославич выехал от Великого хана на Киев и на свою русскую землю, а Андрей, брат его, сел во Владимире на стол. 1250. Той же зимы женился Андрей князь Ярославич на дочери Данила Романовича, и венчал их митрополит во Владимире с епископом Кириллом, и было веселия много. 1252. Поехал Александр Новгородский в Татары, и отпустили его с честью великой, дав старшинство над всеми братьями его. Того же лета надумал Андрей со своими боярами бежать, нежели служить царю, и побежал в неведомую землю с княгиней своею и боярами своими, и погнались за ним татары и настигли его у города Переславля, Бог же сохранил и молитва отца его; татары же рассыпались по земле, княгиню Ярославову поймали и детей захватили, и воеводу Жидислава в плен взяли и убили его, и княгиню убили, а людей без числа в полон повели, и коней, и скота, и много зла сотворив ушли. 1257. Поехали князья в Татары, Александр, Андрей, Борис Василькович, почтив Улавчия, приехали в свою отчину. 1258. Той же зимы приехали численники во Владимир, и поехали численники и князья считать Новгород: Александр, Андрей, Борис, и сосчитали и поехали опять во Владимир. 1264. Преставился князь Андрей Суздальский, сын Ярослава, внук Всеволода16.


     ЕЛ: 1248. Той зимой литва убила князя Михаила Ярославича, внука Всеволода. 1249. Той же зимы князь Александр Ярославич выехал от Великого хана на Киев и на свою русскую землю, Андрей, брат его, сел во Владимире на стол. 1250. Женился Андрей Ярославич во Владимире, поя Даниловну Романовича. 1252. Князь великий Александр поехал к Сартаку царю. Того же лета пришел Неврюй и Котян и Олабуга храбрый на великого князя Андрея Ярославича и на всю землю Суздальскую, и пошли к Переславлю, таясь. И встретил их Андрей с полками своими, и победили их татары, и бежал в Новгород Великий, потом ко Пскову, и тут, дождавшись княгини, пошел в Колывань, и оттуда опять в Свейскую землю, и там местер встретил его и принял его с честью. Он же по княгиню послал в Колывань, а татары Неврюя, взяли Переславль, поймали княгиню Ярослава и с детьми и убили ее, а детей в плен повели, а Жидислава воеводу убили. 1264. Преставился князь Андрей Суздальский17.

                Летописные своды

     НИК: 1247. Услышал в Новгороде князь Александр о смерти отца своего великого князя Ярослава Всеволодовича, и приехал из Новгорода во Владимир, и плакал по отцу своему с дядею своим Святославом Всеволодовичем, внуком Юрия Долгорукого, и с братьями своими. Того же лета князь Святослав Всеволодович по смерти брата своего Ярослава Всеволодовича сел на стол на великом княжении во Владимире, а племянников своих... посадил по городам, как урядил брат его князь великий Ярослав Всеволодович. Того же лета князь Андрей Ярославич18 поехал в Орду к царю Батыю; он же принял его с честью. (Далее в летопись вставлен отрывок из агиографической «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», а затем следует сообщение, об отправке братьев к великому хану.) 1248. Того же лета князь Михайло, нарицаемый Хоробрит18, согнал с великого княжения владимирского дядю своего великого князя Святослава Всеволодовича18, и сам сел на великое княжение во Владимире. Того же лета князь великий владимирский Михаил Ярославич Хоробрит ходил ратью на литву, и убила литва великого князя Михаила Ярославича Владимирского18. 1249. Того же лета приехали Александр Ярославич и брат его князь Андрей от великого хана; и приказали Александру Киев и всю Русскую землю, а князю Андрею, брату его, дали великое княжение во Владимире. 1250. Того же лета князь великий Святослав18 с сыном своим Дмитрием поехал в Орду к царю Сартаку, сыну Батыя, и принял его царь и сына его с честью. Того же лета князь Андрей Ярославич18 женился во Владимире поя дочь у Данила Романовича. 1252. Поехал князь великий Александр Ярославич в Орду к царю Сартаку, сыну Батыя, и принял его царь с честью. Того же лета пришел из Орды Неврюй царевич, и князь Катиак, и князь Алыбуга храбрый ратью на великого князя Андрея Ярославича Суздальского18, и на всю землю Суздальскую. Князь великий же Андрей Ярославич Суздальский смутился в себе, глаголя: «Господи! Что се есть, доколе нам меж собою браниться и наводить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, нежели дружить и служить татарам3. И собрав воинство свое, пошел против них, и встретив начал биться, и была битва великая, и одолели татары, и побежал князь великий Андрей Суздальский, и с княгинею своею, и с боярами своими, в Новгород Великий, и оттуда пошел во Псков, и там дождавшись княгини своей, пошел из Пскова в Колывань, и опять из Колывани пошел в Свейскую землю, и там местер встретил его, и принял с великой честью. Он же и по княгиню послал в Колывань.

     НИК (Лаптевский список): ПЛЕНЕНИЕ НЕВРЮЕВО. Того же лета {1252} князь великий Александр снова поехал в Орду к новому царю Сартаку, славный же град Владимир и всю Суздальскую землю блюсти поручил брату своему князю Андрею. Он же хотя и одарен был благородством и храбростью, но вместо управления державой, охотился на зверей и слушал младоумных советников, от чего было зело многое нестроение, и оскудение в людях, и убыток имению… Того же лета царь Сартак послал воеводу своего Неврюя, и князя Катиака, и князя Алыбугу храброго с прочими татарами ратью на великого князя Андрея Ярославича Суздальского, внука Всеволода, правнука Юрия Долгорукого. В канун Борисова дня, безбожные татары под Владимиром переправились через Клязьму, и пошли к граду Переславлю, таясь. Наутро же на Борисов день князь великий же Андрея Ярославич Суздальский смутился в себе, глаголя: Господи! Что се есть, доколе нам меж собою браниться и наводить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, нежели дружить и служить татарам. И собрав воинство свое, встретил их князь великий Андрей со своими полками, и сразились оба полка, и была сеча великая. Гневом же божьим за умножение грехов наших погаными побеждены были, а князь Андрей едва убежал. И приехал в Великий Новгород, новгородцы его не приняли; он же поехал ко Пскову и там был немного потому, что ожидал свою княгиню. Приехала к нему его княгиня, и он оттуда с княгиней поехал в немецкий город Колывань. И оставил тут княгиню, а сам отступил за море в Свейскую землю; местер же свейский встретил его и принял его с честью; он же послал за княгиней своей в Колывань, и был тут некоторое время с княгиней в Свейской земле, пребыв же паки ту. А татары погнались за ним, и настигли его у града Переславля, который на Клещином озере, но Бог сохранил его и пречистая Богородица… Царевич же Неврюй с татарами своими взял Переславль, что на Клещином озере, поймали княгиню Ярославову с детьми и убили ее, а иных детей Ярослава в плен повели, а воеводу их Жидислава убили, и людей всех в плен повели, и все имение взяли, и отошли в Орду. Того же лета пришел князь великий Александр Ярославич20 из Орды с многою честью; пресвященный же Кирилл, митрополит Киевский и всея Руси, встретил его с крестом, со священным собором и со множеством людей; и посадил его пресвященный Кирилл митрополит на великом княжении во Владимире стол отца его Ярослава Всеволодовича с пожалованием царевым, и воздвиг церкви по пленении Неврюевом. 1257. Поехали в Орду князь великий Александр Ярославич Владимирский, и князь великий Борис Василькович Ростовский, и князь великий Андрей Ярославич Суздальский со многими дарами, и чествовавшие у Улавчия, возвратились со многими честьми в свои отчины. 1258. Того же лета приехали численники из Татар во Владимир, и поехали численники ордынские, и князь великий Александр Ярославич Владимирский, и Андрей Ярославич Суздальский и князь Борис Василькович Ростовский считать Новгородские земли. 1259. Того же лета приехали от царя из Орды численники во Владимир, и взяли с собой великого князя Александра Ярославича Владимирского, и князя Андрея Ярославича Суздальского, и князя Бориса Васильковича Ростовского, и пошли в Новгород, и сочли всю землю Новгородскую и Псковскую... 1264. Того же лета преставился князь великий Суздальский Андрей Ярославич...21
    
     Итак, если сравнить между собой и проанализировать летописи, можно сделать следующие выводы:

     1. Ни одна из них не содержит упоминаний о каком-либо конфликте между Александром и Андреем. Этот конфликт выводится историками на основе их собственных, и не имеющих под собой никаких серьезных оснований, интерпретаций летописных известий о поездке Александра в Орду и о походе Неврюя. То, что вполне извинительно для исторических романов, совершено недопустимо для научных исследований, требующих более надежной доказательной базы, чем основанные на допущениях предположения. При реконструкции тех драматических событий следует принимать во внимание логистику того времени, делать поправки на неточности в летописной фактологии и хронологии и т. д., а также не забывать о том, что «после этого» еще не означает «вследствие этого».


     2. После смерти отца Андрей вовсе не пытался организовать «народно-освободительное движение», а поехал в ставку Батыя, а оттуда в Каракорум – выпрашивать ярлык на великое княжение, а получив его, несколько лет спокойно правил в своем княжестве, не проявляя признаков какого-либо непокорства монголам.

     3. Вернувшись из «эмиграции», Андрей не только ездил в Орду «чтить Улавчия», но и вместе с братьями обеспечивал в Новгороде «силовое сопровождение» монгольским налоговикам.

     4. По мере отдаления во времени от описываемых событий, летописи «обрастают» все новыми «подробностями», достигая вершин «художественного летописания» в эпоху централизованного государства.

     А теперь вернемся к свадьбе Андрея. Если принять за дату его рождения 1221 (или 1222) год, то на момент венчания ему было около тридцати лет – самое время искать себе супругу. Причем, желательно, дочь или сестру равновеликого себе владетеля. А таким владетелем на Руси в то время был только Даниил (о его мнимом «антимонголизме» подробно будет рассказано в XVII очерке). При этом, что «немаловажно» для осуществления матримониальных планов Андрея Ярославича, у галицкого князя имелась и дочь на выданье. Поэтому это был самый обычный для всех времен и народов династический брак равных по положению и происхождению супругов, в котором вряд ли нужно искать какой-то потаенный «антимонгольский» смысл. Во всяком случае, такой скрупулезный историк, как С. М. Соловьев ни словом не обмолвился о чем-либо подобном, ограничившись лишь простой констатацией факта22.

     Что же касается политических интересов, то, естественно, при заключении подобных браков они присутствовали по определению – у Андрея и Даниила был общий враг. Только этим врагом были отнюдь не монголы, которые, повторимся, вряд ли вызывали у русских князей желание вновь померяться с ними силами на поле боя. Был враг более актуальный, причем находящийся «в одной весовой категории» с новыми родственниками-союзниками. Все без исключения исторические источники прямо указывают на него – усиливающаяся Литва. Если же добавить, что у Галицко-Волынского, а особенно у Владимиро-Суздальского княжества были, мягко говоря, очень непростые отношения с Тевтонским орденом, то сближение двух князей легко объяснимо без какого-либо «патриотического антимонгольского заговора».

     Между историками до сих пор ведутся споры о том, кто «навел» в 1252 году монгольские войска на Русь. Одни утверждают, что это было дело рук Александра. «При этом авторы, положительно относящиеся к Александру, всегда старались говорить о случившемся сдержанно, не акцентировать внимание на этих фактах...», поскольку, если они соответствуют действительности, то он «предстает беспринципным человеком, готовым на всё ради увеличения своей власти»23. Другие высказывают мнение, что поездка Александра в Орду просто совпала по времени с набегом Неврюя24, и новый монгольский поход никак не был связан с личными взаимоотношениями братьев. (Посылая войско на Русь, Батый, сделавший в результате победы Мунке значительный шаг в деле обретения независимости своего улуса от Каракорума, показывал всем русским князьям, «кто теперь в доме хозяин».)

     Мы не будем участвовать в этом споре, поскольку летописи ничего не сообщают нам по существу дела. (Более того, НПС, наиболее древняя из дошедших до нас летописей, вообще ни единым словом не упоминает ни о «Неврюевой рати», ни о поездке Александра в Орду, а ведь ее авторы, казалось бы, должны были быть в курсе всех деяний тесно связанного с Новгородом князя. Летописные источники не содержат сведений о размере монгольского войска, и, следовательно, мы не можем судить – был ли это заурядный набег, или, как и во многих других подобных случаях, монгольский отряд лишь сопровождал нового великого князя, чтобы помочь тому утвердиться на престоле. А, возможно, это и в самом деле было массированное вторжение, закрепившее монгольское владычество над Русью.

     Зато Л. Н. Гумилеву все было предельно ясно. Для него поход Неврюя – тщательно спланированная совместная акция Александра и Батыя, едва ли не в равной мере заинтересованных друг в друге: «Помогая Александру, Батый был отнюдь не бескорыстен. У него самого была сверхсложная ситуация. В 1253 (выделено мной. – А. К.) году в Монголии должен был собраться курултай – общевойсковое собрание – для выборов нового хана. Страсти накалились настолько, что проигравшая сторона не просто рисковала головой, но должна была ее потерять. Силы были почти равны, и каждый личный друг мог склонить чашу весов на ту или иную сторону»25.

     Здесь в очередной раз мы видим, как Л. Н. Гумилев дает волю своей неуемной фантазии, «слегка подправляя» исторические факты. Казалось бы, сущая мелочь, ну, ошибся на каких-то два года, (курултай, как известно, состоялся в 1251 году) – чего не бывает. В результате такой ошибки, сделанной, скорее всего, сознательно (трудно предположить, что профессиональный историк не знал правильной даты), сразу рвутся одни причинно-следственные связи, и возникают другие – совершенно противоположные. По Л. Н. Гумилеву, «Неврюева рать» – это попытка упрочить свой тыл перед решающей схваткой за ханский престол, в исторической реальности – прямое следствие победы в этой схватке. В первом случае Александра действительно можно рассматривать в качестве младшего союзника, и такая картина полностью соответствует концепции Л. Н. Гумилева, во втором – он не более чем покорный нойон уже упрочившего свою власть Батыя...

     Однако, на самом деле, подобные неточности всего лишь «цветочки», поскольку вся логическая конструкция противопоставления Александра и Андрея как носителей заложенных в них историками «политических программ» зиждется даже не «на песке», а «на воде». И нам остается лишь выяснить из какого «колодца» черпали эту воду историки, создавшие уже в близкое к нам время масштабную концепцию противостояния «евразийца» Александра и «западника» Андрея.

     Вероятно, перед нами классический пример искажения информации, хорошо известный из армейской практики, когда передаваемая по цепи команда «налево» доходит до конечного адресата в виде команды «направо». Началом этой цепи была Лаврентьевская летопись, затем историческая картина дополнялась новыми подробностями, становясь все более красочной и детальной. (Следует отметить, что подобное «украшательство» было характерно для средневековых переписчиков.) Весомую лепту в дело превращения «налево» в «направо» внесла Никоновская летопись, затем за работу принялись историки Нового и Новейшего времени. В итоге сжатые телеграфные строчки Лаврентьевской летописи под пером историков-интуитивистов («угадывателей», по М. И. Хитрову) претерпели удивительные изменения, превратившись в претендующие на научность пространные тексты и послужив основой для непрекращающейся научно-политической полемики «западников» и «евразийцев». При этом участников подобных дискуссий мало интересуют реальные факты биографий Андрея и Александра, эти персонажи представлены в качестве неких условных фигур, олицетворяющих политические взгляды и программы более поздних эпох.

    Подведем итоги. Итак, если и было в реальности какое-то противостояние между братьями (мы не случайно употребили сослагательное наклонение), то носило оно не идейный, а династический характер, поскольку в борьбе за владимирский престол схлестнулись не две стратегические программы развития Руси, а всего лишь двое конкретных средневековых правителей, соперничающих в конкретных обстоятельствах в конкретное историческое время за вполне конкретную власть во вполне конкретном великом княжестве... Мы аргументируем это не с помощью «глубокого внутреннего проникновения», а руководствуясь исключительно «соображениями рассудка» на основе критического анализа сообщений дошедших до нас летописей.

    Что же касается приписываемого Андрею «прозападничества», то никаких свидетельств этому в летописях не обнаружено. А его единственный контакт с «западным миром», зафиксированный в летописях (помимо вынужденного бегства в Швецию через Ливонию), состоялся на льду Чудского озера, где он сражался рядом с братом во главе дружины, присланной их отцом Ярославом на помощь новгородцам.


      1. Не лишне отметить, что в начале 60-х годов XIII века (в отличие от более поздних периодов) Золотая Орда могла рассчитывать и на помощь из других улусов Монгольской империи.

     2. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 361.

     3. Рогожский летописец – летописный текст найденный Н. П. Лихачевым в архивах Рогожского старообрядческого кладбища. Один из немногих памятников раннего летописания. (Изложение событий в РЛ заканчивается 1412 годом.) Ценнейший источник по изучению древнерусской истории.

     Симеоновская летопись – летопись конца XV века. Открыта А. А. Шахматовым.

     Ермолинская летопись – летопись конца XV века. Открыта А. А. Шахматовым. Доведена до 1481 года.

     Никоновская летопись – крупнейший летописный памятник XVI столетия. Названа по имени патриарха Никона, которому принадлежал один из списков. Создана после централизации государства, наполнена «официозом» и неточностями.

     4. 1. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1841. Т. 3. С. 54.

«Поехать в татары» означало поехать в Орду, а «Поехать в Кановичи» – в ставку великого хана.
    
     5. Ярослав Ярославич (1230–1272) – сын Ярослава Всеволодовича, первый князь и основатель правящей династии Тверского удельного княжества. В 1264 году получил в Орде ярлык на великое княжение.

     Внимание! Летопись ни словом не упоминает Андрея, зато сообщает о бегстве Ярослава. И не летом, когда согласно другим летописям состоялся поход Неврюя», а поздней осенью (или в начале зимы).
   
     6. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Москва; Ленинград: Изд-во Академии наук СССР, 1950. С. 272.

     В то же время далее НПМ сообщает о смерти Андрея в 1264(6772) году. Аналогичная нестыковка содержится и в Н4, и в СФ1.

     7. Официальная историография указывает более длительный срок правления Ярослава.

     8. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1848. Т. 4. С. 38–39.

     9. Борисов день – 15 мая.

     10. Правителем Швеции в то время был ярл Биргер.

     11. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1851. Т. 5. С. 186–187, 192.

     12. Стрый – дядя по отцу (вуй, уй – дядя по матери).

     13. Улагчи (в летописях – Улавчий) – сын Сартака, четвертый правитель Улуса Джучи.

     14. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1846. Т. 1.

     В Академическом списке Суздальской летописи события 1252–1264 гг. излагаются так: 1252. Пришел Неврюй и прогнал князя Андрея за море. Того же лета преставился Святослав Всеволодович. 1257. Поехали князья в Татары почтив Улавчия, приехали в свою отчину. 1258. Пошли князи в Татары. Александр, Андрей, Борис, Ярослав Тверской, почтив Улавчия и всех воевод, отпущены были в свою отчину. 1264. Преставился Андрей Суздальский.

     Восстановленный М. Д. Приселковым текст Троицкой летописи дословно повторяет текст Лаврентьевской летописи.

     15. ПСРЛ. Изд. 2-е, вып. 1. Петроград, 1922. Т. 15. С. 31–33.

     16. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография М. А. Александрова, 1913. Т. 18. С. 69–72.

     17. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография М. А. Александрова, 1910. Т. 23. С. 83–84, 86.

     18. Далее следует перечисление нескольких поколений предков князя.

     19. Вероятно, от этой эмоциональной фразы, вложенной составителем летописного свода XVI века в уста Андрея, и ведет свою родословную миф о его «антимонголизме». (Сравните с «О, злее зла честь татарская!» Волынской летописи, откуда историки делают вывод об «антимонголизме» Данила Галицкого.)

     Андрей мог бежать от монголов вовсе не потому, что ему «опротивело» находиться под их властью. Вполне возможно, что его бегство было связано с какими-то неизвестными ни летописцам, ни нам прегрешениями перед ордынским правительством. Например, он мог «не довезти» дань, на его земле могли убить какого-нибудь монгольского «чиновника», и, что встречалось в те времена сплошь и рядом, его могли просто оклеветать. (Не обязательно Александр, но и кто-то из собственных бояр или других князей.)

     20. Далее следует перечисление нескольких поколений предков князя.

     21. ПСРЛ. Санкт-Петербург: Типография Министерства внутренних дел, 1885. Т. 9. С. 133–144.

     22. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Москва: Мысль, 1988. Т 3. С. 152.

     23. Горский А. А. Александр Невский. URL: http://www.anevsky. ru/library/gorskiy-aleksandr-nevskiy.html

     24. Там же.
 
     25. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 362