Вечер танцев в Кущевке

                В начале осени 1954 года с моим однокурсником по техникуму (РПС - Ростовский на Дону политехникум связи Мин. Связи СССР) Николаем Шабля мы поехали на его родину в станицу Кущевская, навестить его мать.
 
        Автобус довез нас до центра станицы, откуда пешком мы долго шли до хутора, где и был отчий дом моего друга, что - то около пяти километров. Хуторок из 8 избушек приютился на высоком берегу степной речушки Ея. Там же, на берегу оказался и дом, где провел детство и юность Николай и где теперь жила его пожилая мать Мария Никитична, встретившая нас, всплеснув руки.
 
         Сынок, якось ты похудел, неужто тебя плохо кормят... А твой друг? Тоже худой. Познакомились и тетя Маша сразу принялась хлопотать у печи, подбросила пук соломы, ярко вспыхнувшей в печи, чтобы разогреть борщ. Ох и вкусный был борщ с огромным куском мяса. Давайте, я вам еще подсыплю борща, говорила скороговоркой на смеси русского и казачьего языка, хозяйка.

         От отваренном в чугунном котелке картофеле мы отказались, были уже сыты. Выпили лишь по кружке молока. Давно так не ели -  ведь мы студенты. Отдохнув с час, залезли на крышу дома, поправили солому на крыше, что бы не подтекало во время дождей или таяния снега.

        Я впервые воочию увидел соломенный настил на крыше деревенской хаты, или казачьего куреня, как здесь называют свои дома. Слой соломы, порой до 20 см укладывается таким образом, что дождь, проникая на 10 - 15 см стекает с крыши, не достает до потолка жилища.

        Перед выездом, я спросил Николая, что нужно из электрики в селе. Взял с собой пару переносок, розетки, выключатели, около 20 метров кабеля и инструменты. Оказалось, все было необходимо в сельском хозяйстве. В хате горела лишь одна лампочка, хорошо, что мы взяли с собой 8 электроламп.

        Провели свет в спальню, отремонтировали старый абажур, включили две лампочки в стоявший в углу торшер. Дом принял совершенно иной вид. Тетя Маша то и дело всхлипывала, вытирая глаза фартуком. Не ожидала, что её сын с другом способны на такое.

        А мы провели свет в коровник, отремонтировали курятник, теперь курочки могли сидеть на двойном насесте.Долго возились с ремонтом будки для собаки - кавказского волкодава - огромной овчарки с густой белой гривой, важно лежащей у порога дома и наблюдающей за нашей деятельностью с достоинством хозяина.

        Стало смеркаться, когда закончили проводку света над лестницей в хату, установив выключатель у двери. Посидев за вечерним чаем с Марией Никитичной, Николай предложил пойти в центр хутора, где собиралась редкая здесь молодежь на танцы под патефон.
 
        Вышли из хорошо освещенного нами двора, кругом темень. Спрашиваю, а где же танцплощадка. А вон видишь огонёк... Где то далеко мерцал слабый огонёк. Шли мы к нему минут 15, еле различая тропу. Подошли. Столб с лампочкой, стул, на нем патефон. 5 - 6 девушек и столько же парней. Кто - то танцует, остальные на площадке курят или беседуют. Здороваемся.

         Девушки отвечают, парни подозрительно смотрят. Подходит один - кто такие, не смейте танцевать с нашими девками. Коля говорит, Ваня, ты что не узнал меня, Николай я, Шабля. Присмотрелся парень, обнял Колю, прости, говорит, в темноте не узнал, всю юность провели вместе. А это твой друг? Друг, учимся и живем вместе.

         Ну, танцуйте, только не уводите наших девчат. Заиграла музыка, вальс, к нам подошли две девушки, пригласили на танец. Мы с Николаем уже могли танцевать после школы танцев в техникуме. Ну и выдали свое умение. Наши партнерши летали над полом площадки в наших руках...
 
         Но надо было идти домой. Тепло попрощались с хуторянами. Девушки выразили сожаление. На другой день нас едва разбудила тётя Маша, вставайте лежебоки, уже 8 часов. На хуторе уже давно никто не спит.
 
        До автобуса оставалась пара часов, когда мы закончили все дела по хозяйству. Мария Никитична надавала нам с собой всяких вкусностей? Нагруженные, мы вернулись в Ростов, вспоминая события минувших дней.

         В конце ноября Николаю пришла повестка в армию. Он был на год старше меня. Провожали его до военкомата всей группой. Служить его направили на Северный флот в Североморск, Уже через месяц он прислал письмо с фотографией бравого моряка – Донского казака Николая Шабля.

         А вместо Николая ко мне перешел жить наш однокурсник Геннадий Дёмин. В связи с тем, что общежитие техникума было небольшим, многие студенты жили на квартирах у местных жителей, оплачивал техникум. Я тогда жил на квартире прекрасной, чуткой женщины Анны Михайловны Самойловой, участницы ВОВ, медицинской сестры, прошедшей от Ростова на Дону до Сталинграда и обратно до Берлина и спасшей огромное количество раненых солдат. Она относилась к нам, молодым студентам техникума, с материнской любовью, а мы старались ничем её не омрачить.

         Кстати, у Анны Михайловны сердце было с правой стороны...Однажды, когда ей стало плохо, мы вызвали Скорую. Осматривая её врачи недоумевали, что не слышат сердцебиения. А когда она прошептала, что сердце у нее справа,врачи изумились, но продолжали действовать.
 
         Когда к нам перешел Гена, она взялась его опекать, как сына, хоть и мне доставало её заботы. То постирает наше бельё, то угостит чем нибудь вкусным (она любила печь пирожки), то приберется в нашей комнатке, пока мы на занятиях. Гена приехал в Ростов из городка Гуково, что около города Шахты Ростовской области. Там он дружил с девушкой и часто с ней переписывался.
 
         Но, за стенкой нашей комнаты в другой квартире жили три девушки – студентки Ростовского Гидрометтехникума. С одной из них, Валюшкой, у Гены завязалась любовь. Когда мы были с ним на практике на радиоузле в г. Сухуми, он как то сидел и писал письма обеим девушкам.  Я еще пошутил, мол Гена, не перепутай конверты. Перепутал. Валя, получив письмо с любовными излияниями к другой девушке, зашла к нам в квартиру, и когда Анна Михайловна отвлеклась, выпила из стоявшей на полу бутылки с цветным проявителем (я занимался цветной фотографией) несколько глотков.

         Отравилась. Хозяйка вызвала скорую, откачали. Когда мы приехали, смотрю, на полу разводья разъеденной краски. Спрашиваю, в чем дело, кто разлил мои химикаты. Анна Михайловна все рассказала. А наш герой, купив букет цветов, отправился к невесте. Помирились.  Забегая вперед сообщаю, после окончания учебы они поженились. Впоследствии Геннадий Иванович Дёмин стал начальником узла связи города Гуково.

          А после третьего курса лето мы провели с ним в альплагере Домбай в Карачаево Черкессии. Сделали несколько восхождений для набора вершин на 2й спортивный разряд. Об одном из таких восхождений я и хочу поведать: Никогда не забуду его. Это был второй экзамен на зрелость - восхождение на вершину Софруджу второй - Б категории трудности. Группа из четырех человек спускалась после восхождения по крутому снежнику способом глиссер, когда альпинист скользит на ногах по склону, опираясь сбоку на ледоруб.
 
          Шли двумя двойками в связке, когда у одного из ребят выскочил из рук ледоруб и он понесся по снегу с большой скоростью, это был наш товарищ по имени Иван Болотов, а в связке с ним был мой друг Гена Демин. Я закричал, Генка, зарубайся. Но летящий на скорости Иван сорвал Генку и оба понеслись на камни. Гена успел зарубиться у самого края морены, а Ванька вылетел на скалы и лежал, неестественно подвернул под себя ногу.

          Когда мы подбежали к нему, Иван был без сознания, но тяжело дышал. На взгляд определили перелом левой ноги и левой руки. Наложили шины из аптечки, поставили палатку. Инструктор и Гена пошли вниз в лагерь за помощью. Я же остался с Иваном. Всю ночь мы оставались одни на ледниковой морене. Иван иногда приходил в себя и я поил его водой из фляжки.
 
          Утром подошли спасатели и на носилках спустили Ивана в лагерь, а оттуда в больницу г. Черкесск санитарным вертолетом. Да, горы, как и море не любят слабых, поэтому так силен в горах закон товарищества. И мой друг Гена этот закон исполнял свято...

          Однажды, во время восхождения на вершину Аманауз (мы шли с ним в связке), мне в спину ударил сорвавшийся с горы камень. Хорошо, что он попал в металлическое кольцо рюкзака, держащего лямки. От удара я потерял равновесие и сорвался со скалы. Гена мгновенно сориентировался и перекинув веревку через плечо застраховал меня, остановив дальнейшее падение, хотя падать было куда. Как у Высоцкого в песне:

         А когда я упал со скал
         Он стонал, но держал…
Превозмогая боль, я выбрался на скальную полку, где мы, поставив палатку и переночевали.

          Прошло много лет, После техникума была Армия, потом институт. Однажды мне сообщили на проходной, что меня на улице кто – то ждет. Выбегаю – Генка, Дружище, как ты меня нашел? Я же связист, вот и нашел. Весь вечер в общежитии мы вспоминали дела минувших дней, наших друзей Колю Шабля, девушек за стенкой. Кстати у них с Валентиной родилась дочь а скоро появится и сын…

          Еще много лет спустя Гена нашел меня в Сухуми и попросил прислать через узел связи энное количество мимозы для сотрудниц узла г. Гукова, что я и сделал с удовольствием.

          Прошло много лет, После техникума была Армия, потом институт. Однажды мне сообщили на проходной, что меня на улице кто – то ждет. Выбегаю – Генка, Дружище, как ты меня нашел? Я же связист, вот и нашел. Весь вечер в общежитии мы вспоминали дела минувших дней, наших друзей, Колю Шабля, девушек за стенкой. Кстати у них с Валентиной родилась дочь а скоро появится и сын…

          Еще несколько лет спустя Гена нашел меня в Сухуми и попросил прислать через узел связи энное количество мимозы для сотрудниц узла г. Гукова, что я и сделал с удовольствием.
               
                Владимир Левинтас