Александр Невский - человек и символ

     Житие – не биография, а назидательный панегирик в рамках биографии, Как и образ святого в житии, не портрет, а икона. (В. О. Ключевский)

     Говоря об Александре Невском, историк-профессионал обязан различать по крайней мере пятерых персонажей нашей истории и культуры. Каждый из них – порождение своего времени. (И. Н. Данилевский)


     История Евразийской империи знает немало мифологизированных персонажей, реальные прототипы которых имеют лишь отдаленное сходство с нарисованными историками, писателями, пропагандистами и т. п. «парадными портретами». С некоторыми героями наиболее известных исторических мифов мы уже познакомились (Рюрик, Владимир Креститель, Ярослав Мудрый), с другими – наше знакомство еще впереди. Сами же «прототипы» вряд ли задумывались о том, как они будут выглядеть в глазах далеких потомков – большинство действующих лиц «большой истории» в период своего земного существования были заняты куда более насущными проблемами, прежде всего политическим или даже физическим выживанием, хотя во времена «нецивилизованного» средневековья эти понятия часто означали одно и то же. Была и другая, не менее весомая причина подобного безразличия. В ожидании обещанного церковью, как католической, так и православной, скорого конца света и страшного суда переживать по поводу того, как будет выглядеть человек в глазах грядущих поколений было бессмысленно.

     Тем не менее, по иронии судьбы именно церковь едва ли не сразу после кончины Александра Ярославича начала создавать его «парадный портрет». Не позднее 80-х годов XIII века в окружении митрополита Кирилла (а, возможно, и при его непосредственном участии) была создана «Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра». В этом агиографическом произведении рассказано об основных эпизодах из жизни князя – описаны его знаменитые победы 1240 и 1242 годов, поездка в Орду, отношения с Римом. Перед читателем возникает образ доблестного воина, умного политика, но, прежде всего, благочестивого православного христианина, «угодника Божия». «В житии нет ни одной годовой даты, автор почти не называет исторических имен, особенно это касается противников («король страны Римской из Полуночной земли» – шведский король; «сильный царь Восточной страны» – хан Батый; «римляне» – шведы; «жены моавитские» – жены татарские и др.); он не всегда точен в изложении событий. Повествование насыщено библейскими аналогиями, цитатами, литературными параллелями»1 и завершается, как положено при жезнеописании святого, «чудом с поминальной грамотой» – на похоронах Александра Невского, когда князь «будто живой, распростер руку свою и взял грамоту из руки митрополита». (Не лишне отметить, что, согласно житию, об этом чуде сообщил не кто иной, как сам Кирилл.)2.

     По мнению Е. Е. Голубинского3, вероятно, практически сразу же после смерти началось почитание памяти князя4. Правда, поначалу только лишь в качестве местного Владимирского святого. Однако вскоре культ Александра распространился на всю Северо-Восточную Русь, чему всячески способствовали как православная церковь, так и его потомки – московские князья.

     Занимательно, что первые идеологические баталии развернулись вокруг образа Александра еще в далеком XIV веке. Правда, схлестнулись в ней, естественно, не «западники» и «евразийцы», а Новгород и Москва – каждая из сторон стремилась использовать к тому времени уже «изрядно мифологизированного и распиаренного» князя в своих целях. Так, из новгородских летописей к XV веку исчезли все упоминания о неоднозначных моментах его правления, а вместо этого из-под пера летописцев возник непорочный образ патриота-государственника, «много трудившегося за землю Русскую, и за Новгород, и за Псков и за все великое княжение»5.

     И все же не в Новгородской, а именно во Владимиро-Суздальской земле Александр Невский получил статус общерусского святого. В 1380 году в первый раз были обретены его нетленные мощи. «В одну ночь незадолго пред знаменитою Куликовою битвою инок-пономарь Рождество-Богородицкой владимирской обители, спавший на паперти церкви, в которой погребено было тело святого Александра, увидел, что свечи в церкви зажглись сами собою и два честные старца вышли из алтаря и, приблизившись к гробу благоверного князя, сказали: «Встань, Александр, и поспеши на помощь правнуку твоему великому князю Димитрию, одолеваемому иноплеменниками». И Александр тотчас встал из гроба, и вскоре все трое стали невидимы. Инок поведал о всем этом монастырскому Собору. Братия после усердной молитвы решились раскопать могилу князя, нашли тело его совершенно целым и нетленным, с благоговением взяли святые мощи и положили их в раке поверх земли. С тех пор еще более начало совершаться чудес от святого Александра»6. (Т. е. будущий святой как бы заочно принял участие в Куликовской битве и помог Дмитрию Донскому одолеть врага.)

     «Обретение мощей» явилось предтечей официальной канонизации Александра в качестве общерусского святого, благо церковь и московские князья продолжали возвеличивать его образ и в дальнейшем. Не смутил иерархов и тот факт, что «нетленный прах» князя сгорел во время пожара во Владимире в 1491 году – к моменту официальной канонизации он был «обретен вновь7. В 1547 году на поместном соборе Русской православной церкви князь был канонизирован в лике благоверных, а затем по поручению митрополита Макария было написано «Слово похвальное благоверному великому князю Александру, иже Невьский именуется, новому чудотворцу, в нем же и о чюдесех его споведася», прославляющее дела нового святого.

     В ХVIII веке возвеличивание образа Александра получило новый импульс – борьба со Швецией за выход Империи в Балтику и основание Санкт-Петербурга напрямую ассоциировались с Невской битвой. (Она произошла в современных границах города.) В 1713 году была освящена первая церковь Александро-Невского монастыря, получившего в 1797 году статус лавры. В 1724 году в новый монастырь по настоянию и при непосредственном участии Петра были торжественно перенесены мощи князя, а день перенесения мощей 30 августа (10 сентября), то ли случайно, то ли преднамеренно, совпавший с днем заключения победного Ништадского мира, стал официальным церковным праздником – днем памяти Александра.

     С тех пор «рейтинг» победителя шведов и ливонцев рос как на дрожжах, поскольку к прославлению святого подключилась вся государственно-церковная пропагандистская машина империи. В 1725 году Екатериной I (она реализовала замысел Петра I) был учрежден Орден Святого Александра Невского, предназначавшийся для награждения как военных, так и гражданских лиц и получивший статус одной из высших наград страны. Позднее, в 1753 году, для упокоения мощей святого была изготовлена серебряная рака весом в полторы тонны – уникальное произведение искусства.

     Революция 1917 года нанесла сокрушительный удар по всей православной церкви, а вместе с тем и по культу Александра. В 1922 году были вскрыты и изъяты мощи святого, а рака передана в Эрмитаж. Сама же фигура Александра, особенно с учетом его «непролетарского происхождения», могла вызывать у новых властей лишь неприязнь. Однако забвение Александра длилось недолго, и вскоре «рейтинг» этого исторического деятеля неожиданно вновь начал стремительно расти. В 1938 году на экраны Советского Союза вышел снятый по государственному заказу блокбастер «Александр Невский». В создании фильма участвовали такие выдающиеся деятели искусства, как кинорежиссер С. М. Эйзенштейн (он получил за киноленту Сталинскую премию и степень доктора искусствоведения без защиты диссертации), его постоянный кинооператор Э. К. Тиссэ, композитор С. С. Прокофьев. В фильме снимались звезды первой величины – Н. П. Черкасов, А. Л. Абрикосов, В. Л. Ершов, Н. П. Охлопков, а окончательный вариант сценария был утвержден лично И. В. Сталиным. В том же году на страницах «Правды» появилась поэма К. М. Симонова «Ледовое побоище». В 1942 году в самый разгар войны был учрежден новый орден Александра Невского (не путать с одноименным орденом романовской России), которым награждались «командиры Красной Армии, проявившие в боях за Родину в Отечественной войне личную отвагу, мужество и храбрость и умелым командованием обеспечивающие успешные действия своих частей»8. А поскольку ни одного прижизненного изображения Александра не сохранилось, его роль снова пришлось «сыграть» Н. П. Черкасову – на ордене изображен хорошо узнаваемый профиль знаменитого актера.

     Собственно говоря, именно этот образ из фильма, да и сам фильм, отложились в сознании зрителей куда крепче, чем строки из школьных учебников, которые лишь закрепили увиденную «картинку». И сколько бы ни спорили о наличии или отсутствии «западной угрозы» профессиональные историки, перед глазами хотя бы раз посмотревших фильм обывателей будет стоять сцена жестокой расправы крестоносцев над жителями Пскова, особенно те кадры, где светловолосый немецкий рыцарь («белокурая бестия?!») бросает в костер несчастных младенцев. И хотя летописи ничего не сообщают о подобных жестокостях, а авторитетные ученые-историки доказывают, что ничего подобного не было и быть не могло, взывая к простой логике и раскрывая содержание миссионерской практики того времени –максимум, что могло угрожать младенцам, это крещение по католическому обряду и какая-нибудь церковная или орденская «школа-интернат», но...

     «Картинка», созданная «волшебной силой искусства», прочно впечаталась в сознание вот уже нескольких поколений зрителей – именно в этом состоит отличие тонкой высокохудожественной пропаганды от грубой промывки мозгов с помощью «фейковых» новостей и прочих инструментов современных масс-медиа. Так что Сталинская премия была присуждена создателям фильма отнюдь не случайно: «Александр Невский», наряду с двумя другими работами С. М. Эйзенштейна – «Броненосец «Потемкин» и «Иван Грозный», не только оказал значительное идеологически-воспитательное воздействие на советских людей, формируя определенное ценностное сознание и направляя общественное мнение в нужном для власти направлении, но и по праву, несмотря на свой откровенно пропагандистский характер, вошел в сокровищницу советского и мирового киноискусства.

     Что же касается имиджа Александра Невского, то с тех пор ему больше ничего не угрожало. Героический образ защитника земли Русской и ревнителя православия был одинаково удобен как для идеологов позднего СССР, так и для их коллег постперестроечного периода. Имя Александра Невского давали улицам и военным кораблям, ему посвящали православные церкви и часовни. Его образ был настолько талантливо воплощен в фильме Н. П. Черкасовым, что исполнитель роли и его исторический прототип стали восприниматься в сознании людей как одно целое, а типаж актера долгое время служил источником вдохновения для художников и скульпторов.

     В 2008 году Александр Невский, а вернее, его героизированный образ, стал победителем проекта «Имя России», опередив других столь же мифологизированных исторических персонажей. Характерно, что кандидатуру князя перед телезрителями представлял митрополит Смоленский и Калининградский (ныне Патриарх Московский и всея Руси Кирилл IV), чем предельно ясно выразил отношение к нему и православной церкви, и официальных властей.

     А вот среди профессиональных историков такого единодушия в оценке деятельности князя не наблюдается. В первую очередь это касается отношений князя с монгольскими завоевателями – одни исследователи позиционируют Александра не только как спасителя православной цивилизации, сознательно пошедшего на союз с Золотой Ордой, но даже – как предтечу евразийства, другие считают его жаждущим личной власти коллаборационистом.

     Думается, впрочем, что историки, высказывающие столь полярные мнения, либо сознательно становятся коллегами политиков и церковников по идеологическому цеху, либо оказываются в плену мифологем, выбирая в качестве предмета своих исследований не реального Александра Невского, а его мифологизированный образ. Во всяком случае, оценка, данная И. Н. Данилевским «символу России», кажется куда более взвешенной: «Остаётся лишь сказать, что Александр Невский – не злодей и не герой. Он – сын своего непростого времени, которое вовсе не ориентировалось на «общечеловеческие ценности» ХХ–ХХI вв. Не совершал он никакого судьбоносного выбора – его самого выбирали ордынские ханы, а он лишь исполнял их волю и использовал их силу для решения своих сиюминутных проблем. Не боролся он с крестоносной агрессией, а боролся с Дорпатским епископом за сферы влияния в Восточной Прибалтике и вел переговоры с Папой Римским (разрешив, судя по имеющимся источникам – уже после Ледового побоища – строительство кафедрального католического храма во Пскове). И сражения, которые он выиграл, вовсе не были «крупнейшими битвами раннего средневековья». Но не был он и предателем национальных интересов, хотя бы потому этих самых интересов, как и нации, еще не было и быть не могло. Коллаборационизм – понятие, которого не существовало в XIII веке. Все эти оценки, все «выборы», все понятия – из века XX-го. И в XIII столетии им не место – если, конечно, речь идет о собственно научной дискуссии»9.

     Теперь немного поговорим о непростых отношениях Александра со «спасенным им» Новгородом Великим. Будучи «полномочным представителем» своего отца в Новгороде, Александр не раз сталкивался с своеволием новгородцев, которые то призывали молодого князя, то прогоняли его. Ничуть не улучшили их и одержанные победы. Но, если до монгольского нашествия военная сила была на стороне горожан10, которые были вольны в своем выборе князя, то после получения ханского ярлыка за спиной Александра стояла вся мощь Владимиро-Суздальского княжества и тумены Улуса Джучи.

     Впрочем, даже это не помешало новгородцам в 1255 году изгнать из города сына Александра Василия, пригласив на княжение бежавшего от монголов Ярослава. Но вскоре Александр с большим войском подошел к Новгороду. В результате Ярослав вновь бежал, а горожане после нескольких дней переговоров согласились вернуть Василия. Очередной раунд противостояния пришелся на 1257 год, когда, явившись вместе с татарскими численниками для переписи населения и сбора дани, Александр столкнулся с открытым неповиновением, причем на этот раз не только со стороны горожан, но и со стороны собственного сына, вставшего на их сторону.

     Бунт был жестоко подавлен. Зачинщикам отрезали носы и выкалывали глаза, а бежавший в Псков от отцовского гнева Василий был схвачен и увезен во Владимир. И все же поставить новгородцев «на налоговый учет» тогда не удалось: они ограничились лишь дарами хану11. Только на следующий год монгольским налоговикам при поддержке Александра и его братьев удалось переписать жителей Новгорода. При этом в городе едва не началась междоусобица, поскольку мнения горожан разделились: «верхи» ратовали за то, чтобы «дать число», а «низы» всячески противились этому. (Монгольская система обложения данью не по душам, а по дворам, была, безусловно, выгодна первым и чрезвычайно тягостна и обидна для вторых, поскольку «ремесленник со своего двора должен был выплачивать столько же, столько и боярин с обширной усадьбы с многочисленной челядью»12.)





     1. Охотникова В. И. Комментарии к тексту «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра». URL: http://www.pravoslavie.ru/39091.html

     2. ПСРЛ. Т. 5. С. 191.

     3. Голубинский Е. Е. (1834–1912) – историк Русской церкви и церковной архитектуры, ординарный академик Императорской академии наук по отделению русского языка и словесности, автор фундаментального труда
«История Русской Церкви» и ряда других работ по церковно-исторической тематике.

     4. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. 2-е изд., испр. и доп. Москва: Императорское Общество Истории и Древностей Российских при Моск. Ун-те, 1903. С. 64.

     5. ПСРЛ. Т. 5. С. 191.

     6. Макарий. История Русской Церкви. Т. 3. URL: http://www.
magister.msk.ru/library/history/makary/mak3104.htm#number2

     7. Запись «об «уцелевших мощах» присутствует в одном списке Никоновской и в одном списке Воскресенской летописи, они являются поздней вставкой в сообщение за 1491 год. (Об этом свидетельствует тот факт, что переписчик написал, что мощи эти видел Иван Грозный перед своим первым походом на Казань в 1547 году.) Между тем, шесть списков той же Никоновской летописи и два списка Воскресенской летописи, а также Софийская первая, Львовская, Ермолинская, Типографская летописи сообщают о гибели мощей.
URL:http://www.russiancity.ru/hbooks/h065.htm

     8. Орден Александра Невского. URL: http://duma.cherinfo.ru/1463

     9. Данилевский И. Н. Современные российские дискуссии о князе Александре Невском.
URL:
     10. Так в 1229 году Александр и его старший брат Федор спешно бежали из Новгорода, а в 1241, уже после битвы на Неве, новгородцы вынудили Александра уехать на Низ)

     11. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3. С. 154.

     12. Егоров В. Л. Александр Невский и Чингизиды. URL: