Старая Голландия. полная версия

           - Черт бы побрал этих эвакуаторщиков! – выругавшись, я забрался в салон своего автомобиля, который буквально еще полчаса назад весело бежал по кольцевой автостраде  Петербурга, задействуя все положенные ему по техническому паспорту лошадиные силы.
            И те же тридцать минут назад он вдруг замигал  красными сигналами неисправности на табло и, пофыркав двигателем несколько мгновений после этого, просто прекратил свою техническую жизнедеятельность. Стандартные попытки оживить его приводили только к рекомендациям на дисплее о посещении автосервиса, не более. Поэтому, найдя в интернете телефон срочной помощи автобедолагам, я оформил заявку на путешествие в ближайший сервисный центр, находящийся в Кронштадте, до которого оставалось не более нескольких километров пути. Посещение этого города морской славы России не входило в мои планы. Но делать нечего, и я стал ждать эвакуатор, который по уверению дистпетчерской службы должен был доехать до меня буквальной через несколько минут. Однако что-то пошло не так, и эвакуатор все не появлялся. Я стоял на аварийной полосе, раздраженно наблюдая как мимо проносятся технические собратья, отчего моя машина  периодически вздрагивала, принимая на себя очередную воздушную волну со скоростных полос. Но все на свете, по крайней мере, в нашей земной жизни имеет свой конец. И приблизительно через минут сорок с момента моего звонка в автомобильную службу спасения транспортное средство было погружено на не первой свежести эвакуатор, в кабине которого я и провел последующие четверть часа в компании мрачного водителя, все попытки завязать беседу с которым, вызывали с его стороны лишь невнятные междометия.

         И вот наконец-то автомобиль  сгружен на площадку  круглосуточного сервиса, и закончив неизбежные в этом случае бюрократические формальности по сдаче-приемке в ремонт своего железного коня, я отправился на набережную Кронштадта ожидать результатов осмотра, поскольку была еще надежда на быстрое исправление поломки. Результаты этого действа в течении часа обещали сообщить по мобильному. И пока еще она, эта надежда, не умерла, как полагается всякой порядочной надежде, я решил пообедать в одном из ресторанчиков, расположенных в старой части города. Пройдя пару заведений общественного питания и забраковав их в виду небольшой притязательности, в силу чего они больше походили на кафешки с фастфудом, я свернул в небольшой проулок, где моему взгляду  предстала вывеска  с готическим шрифтом, информировавшая о наличии в заведении старинной голландской кухни. Располагался ресторанчик в доме петровских времен с метровой толщины стенами. При входе меня встретила молоденькая девушка, одетая в белый передник в стиле тех же времен по голландскому образцу. Осведомившись о бронировании мною столика и получив заверения, что я пришел только с целью ланчевания, она проводила меня внутрь ресторана, оформленного под старинную таверну. Перед входом в зал на небольшом возвышении стояла в полный рост восковая фигура Петра Великого, облаченная в традиционный военный мундир, свысока глядевшая на проходящих посетителей.
        Изучив меню и попросив принести рыбное филе, я заказал рекомендуемый открыткой на столе глинтвейн. Стояла уже поздняя осень и горячий алкоголь был весьма кстати. А небольшое спиртовое содержание его вполне укладывалось в рамки закона в случае моего последующего нахождения за рулем, если, конечно автомобиль возвратят к жизни умельцы этого старинного города. Через несколько минут глинтвейн уже стоял передо мной, источая аромат гвоздики и корицы. Погрев озябшие ладони о горячие бока глиняной кружки, я сделал несколько глотков и блаженно прикрыл глаза от мгновенно разлившегося по телу тепла, а потом откинулся на мягкую спинку дивана. Выждав немного, я снова обратил взор перед собой. Однако ж, вместо вида полок со старинной посудой, служащих интерьером этого заведения, я увидел сидящего напротив меня Петра, мимо коего минутами прошел мимо. И прежнего воскового впечатления он явно не производил. Более того глаза его с известным по воспоминаниям современников бешеным огоньком внимательно и даже требовательно изучали меня.
       - М-н-э-э-э…,- нерешительно промычал я, прочищая горло и принимая перпендикулярное полу положение туловища.
        - Сиди уж! – небрежной махнул он в  ответ рукой, царапнув пуговицей широкого обшлага мундира по дубовой столешнице.
          Ну и приколы же в этом заведении! Это вам не «обнимашки» с провинциалами в костюмах животных, подрабатывающими в центре Петербурга. Видимо, в этом заведении таким образом пытаются клиентам скрасить время  в ожидании заказа.
        - Откуда Вы, сударь? – прерывая паузу, отрывисто спросил меня ряженый император, немного смягчая изначальную фамильярность, явно не вяжущуюся с солидностью заведения.
        - Да, в общем-то, отсюда, из Петербурга, а вернее, если уж говорить  о месте  рождения – то из Ленинграда, - сухо ответил я, на всякий случай, кося взглядом в поиске официанта или администратора.
         - Ленинграда…- непонимающе протянул он вслед за мной и, дернув кошачьим усом, осведомился, – Что за град такой?
        - Да тот же град! Извините, я не расположен к шуткам, не до них мне! – ответил я, давая понять, что разговор окончен.
        То, что произошло дальше, я не мог представить себе, даже в самых смелых своих предположениях. Ряженый, перекосивши лицо свое гримасой гнева, быстро выхватил из- под стола метровую трость и заехал мне ее набалдашником прямо в лоб, отчего я просто завалился на диванную спинку.
        Оставалось только заголосить, призывая на помощь администрацию, но это было бы недостойно мужа солидного возраста, которым я являюсь. И поэтому, схватив за большое глиняное ухо кружку со своим глинтвейном, я вознамерился достойно ответить своему противнику.
        - Уймитесь, сударь! – ряженый выставил руку с открытой ладонью в моем направлении, - Согласитесь, не так уж часто грубят императору! Прошу прощения за свою горячность!
        Не то, чтобы его слова уняли взрыв адреналина в моем организме, но, честно говоря, в банальную, кабацкую драку ввязываться не хотелось. Я  отодвинулся по дивану подальше от агрессивного аниматора, на всякий случай, продолжая держать кружку в своих руках.
       - И что же Вам угодно, император? - как можно суше и язвительнее спросил я.
       - Я хочу говорить с Вами о Вашем времени, - ответил он, не обращая внимания на мой тон.
       - А Вы не можете поговорить об этом с кем-нибудь другим?! - все еще не остыв, по-прежнему раздраженно отвечаю я, думая как бы мне избавиться от этого сумасшедшего, а потом зафиксировать в ближайшем травмпункте то, что у  меня осталось на лбу от его увесистой трости, дабы вчинить иск этому «голландскому» заведению, практикующем такие изыски общения с клиентами.
      - Кроме Вас, увы! Не с кем! – он театрально повел рукой в направлении зала, где в сумрачной глубине был занят только еще один столик с двумя девицами, увлеченно снимающими себя на телефоны и явно не замечающими нашего своеобразного разговора.
      - О, господи! Спрашивайте! – я решаю потянуть время, чтобы улучшить момент для покидания этого «гостеприимного» заведения и приведения в действие плана судебно-полицейской мести.
      - Да оставьте в покое свою чашу! – он снова дернул щекой, - Время, отпущенное мне чародеем, может истечь в любой момент! А после этого в здешнем действе я снова превращусь в статую своего облика! Я же хочу узнать некоторые очень важные для меня вещи из грядущего! Они должны подтвердить мне смысл  моего бытия в моем же настоящем!
     - Спрашивайте, - я покорно киваю головой, припоминая подходящий диагноз для моего собеседника из прослушанного еще на университетской скамье курса судебной психиатрии. Это же воспоминание  диктует мне необходимость плавной «амортизации» в предстоящей беседе, дабы не провоцировать своего противника на новую агрессию, который по моим прикидкам страдает не иначе как острой формой шизофрении.
    - Вот Вы сказали, что Питербурх и этот… Ленинград, - он старательно выговорил незнакомое слово, будто пробуя его на вкус, - сиречь один и тот же город. Что же случилось с тем, что основан мной?
   - Город стоит на месте, мы сейчас в одном из его районов, который при Вас именовался Кроншлотом, если мне не изменяет память, - стараясь говорить как можно спокойнее, отвечал я. – Просто после …м-м-м Вашего правления произошло много событий в стране, которые повлекли и изменение названия. Сейчас оно такое же как и прежде – Санкт-Петербург, то есть город Святого Петра… А в год же моего рождения он именовался Ленинградом… Правда, не по имени святого Апостола, а по имени некоего правителя. Впрочем, он давно уж мертв. Тело его, правда, сохраняется потомками в первой столице.
       - Вот как?! – он удивленно поднял  брови. – Но, впрочем, спросить я хочу не о тех, кто станет править после меня… Я даже не буду спрашивать о том, какая именно цепь событий произойдет после моей кончины и до нашей встречи. Хочу спросить лишь Вашего суждения о том, пошло ли государство российское по новому пути? По тому пути, что я пытался выстроить. Или же опять погрузилось оно в скуку и леность дремотную, вернувшись в лоно азиатское?
      - Э-э-э, - смешался я, - да, как сказать…
      - Я вот смотрю на это место, - «Петр» оглядел зал, - все как прежде будто! Некоторые люди одеты иначе, но это и понятно. А вот что там?! – и он указал набалдашником трости на окно с кованной решеткой, отчего я инстинктивно вздрогнул.
       - Там-то, конечно, все иначе… Понимаете, во многих заведениях Петербурга стараются сохранить прежний, именно «петровский» стиль и обстановку… Ведь, к сожалению, в России только один город можно считать истинно европейским… По архитектуре, устройству, ну и вообще, по ментальности…,- он удивленно взглянул на меня, услышав незнакомое слово, и я добавил:
      -  То есть, по душевному восприятию.
      -  Единственный? А города Балтии?
      -  Города Балтии уже не российские… Но ведь Вы и сами сказали прежде, что не будете спрашивать о событиях…
         Он поиграл желваками на скулах и после недолгой внутренней борьбы, уже как-то совсем обреченно, сказал:
      -  Иначе говоря, все пошло прахом…, - плечи его поникли, а взгляд как-то сразу потускнел.
         У меня почему-то исчезло чувство участия в фарсе, и я постарался как-то проявить участие в этом неподдельном горе моего невольного собеседника:
      - Я бы не сказал, что все пошло прахом, как выразились Вы. Просто однозначно ответить на Ваш вопрос сложно. Ведь Ваше правление произвело ломку государственного устройства России. Я не историк, но в современности любой знает, что именно благодаря Вам в России появился флот, современная армия, были учреждены заводы, университеты и много, много еще чего… Поэтому только Вы носите титул Великий, кроме Вас никто кроме Екатерины Великой не удостоился такой чести и поныне. Более того…Э-э-э … Вплоть до настоящих времен практически все правители так или иначе стараются быть похожими именно на Вас. Но кроме слепого  подражания ничего у них не получается…
      - Вот как?! – он заметно оживился. – А что же с ответом на мой главный вопрос?
      - По поводу нынешней формы государства? Ну, сказать, что страна движется именно по европейскому пути, наверное, будет все же не верным, хотя все наше насыщение механизмами, одеждой и даже едой, конечно, до сих пор оттуда и из иных частей мира… Но  правление продолжает оставаться прежним. Ведь Вы, взяв из Европы технический инструментарий для обустройства России, тем не менее, основу правления не изменили. И, собственно, несмотря на небольшие косметические ее изменения с течением времени, она, эта форма, остается такой же. По крайней мере, всегда к такой возвращается, потому что в отличие от других государств здесь нет институтов противодействия абсолютизированию власти… И это, в принципе, было бы не таким уж страшным  явлением, поскольку та же монархия есть во многих странах. Но именно у нас эта форма тормозит развитие, поскольку все зависит от того, повезет ли с очередным императором, как с Вами, или нет.
       Император, переодетый аниматор или, черт возьми, действительно воплощение его духа в восковой статуе слушал меня внимательно, потом же изрек:
       - Я, разумеется, видел, как устроены те же монархии в Европе. Знал, что успехи Европы в науках и ремеслах связаны и с обустройством власти. Но, ломая хребет боярству, не мог я тронуть или  ограничить свои права суверена, ведь иначе бы ничего не вышло… Что ж и поныне воровство?
       - Чего-чего, а этого хватает. Просто до сих пор не решена задача обустройства нашей жизни таким образом, чтобы честно было жить выгоднее, нежели воровством. Даже поговорки древние – « От трудов праведных не бывает палат каменных» - о том же говорят. Наверное, Вы правы, что в той, Вашей жизни нельзя было давать слабину, нужно было ломать дремучую азиатщину. И ордынская система управления была необходима. Но после ломки она превратилась в пудовый камень на шее России, стремящейся к прогрессу… Это мнение мое и еще ряда людей. Есть и такие, которые полагают, что иначе с такой большой территорией не справиться. Что только именно такая форма держит Россию единой и целостной. Что именно она позволила обустроить большие и пустынные северные пространства, из которых страна преимущественно состоит. Но все же Вы, наверное, и сами убедились в том, своем времени, что рабство не способствует развитию…
       - Убеждался, и не раз, - он задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Не буду скрывать, что чародей, силой науки или волшебства переместивший сюда дух мой, явился не в самый добрый час жития моего… Я должен оставить Завещание, и поэтому мне нужно было понять, что в нем должно быть записано!
       - Но ведь…,- начал я и тут же спохватился, решив, что сейчас информация о том, что завещание Петром 1 так и не будет составлено, наверно, будет излишней…

        - С Вами все хорошо?! – голос официанта выдернул меня из какого-то вязкого забытья.
        - Да-да, ничего, сейчас все пройдет…, - я растерянно оглядывался, никак не понимая, что со мною только что случилось.
          Официант, недоверчиво покосился на меня и отошел.
          Черт! Что ж это такое то?! Передо мною стояла пустая кружка из-под глинтвейна и принесенный заказ в виде рыбы-гриль. Так, а Петр?! Этот чертов аниматор или привидение? Напротив меня никого уже не было кроме полок со старинной медной посудой.
           Я встал из-за стола и неуверенной походкой прошел в уборную. Там я пустил холодную воду и, набрав ее в ладони, погрузил туда лицо. Вроде получше! Неужели с одной кружки слабого алкоголя я допился до видения императора, вселившегося в бутафорскую ресторанную фигуру, так сказать, до «розовых слонов» по меткому выражению Ф. Рассела? М-да, вот так и сходят с ума! Пока я беседовал с воображаемым императором, все посетители и обслуга, наверное, наблюдали с их точки зрения, обыкновенного шизика! Так, а мне куда сейчас? Минуя автосервис, прямо в желтый дом? А может быть «скорая» уже выехала, вызванная бдительными работниками общепита? Да уж, ситуация! Я оперся руками на раковину и посмотрел на свое отражение в зеркале. На моем лбу, точнехонько посередине наливалась лиловая шишка. Но и это можно было бы пережить. Хуже то, что на ней явно выделялся императорский вензель, хорошо знакомый мне как и всякому петербуржцу. Дьявол! Если допустить, что разговор имел место быть, и Петр после него оказался в своем времени с знанием того, что ему нужно написать в завещании, которое в моем времени согласно истории не существует, то мир за пределами «Старой Голландии» явно изменился. Любому, читавшему фантастику, известно как меняется ход и результат истории, если воздействовать на нее в прошлом…
      Чтобы узнать это надо выйти или на улицу или, по крайней мере, зайти в интернет, если он сейчас есть этот интернет. Это произойдет несколько мгновений спустя, а пока стою и смотрю в зеркало  на свой синяк в виде царского логотипа буквы «П»…
   
                Продолжение может последует...