Плитка времени 1

или Медленные передвижения сами по себе

Есть слово, почему бы не начать со слова, а если слова нет? Не возвращаться же, куда?
…
Не зря же древние утверждали: вначале слово!.. говоря иначе, те (под-забытые нами) древние не желали возвращаться в древность, (а мы?) благодаря одной древности мы можем представить две древности, (при этом) утверждать, что одна древность отделяла себя от другой древности, говоря современным языком, (бросала) вызов старому миру, тем самым? Признавала, нуждается в своей древности, а как еще утвердить себя на сцене современности, чего проще, накрыть себя одеялом современности, кавычки опущу, скроить что-нибудь сходное, а то и спорное, если не одеяло, хотя бы ковер, можно, но сложнее. Та грамотная древность в тот современный ей момент еще не была древностью, тем более, древностью, которая беззаботно шлялась,
или болталась, где?..
между словом и жестом, или?.. разминалась посредством слова и жеста, не говоря о масках.
А где же вопли, крики и прочие стоны? Под стенами, конечно. На то и стены, чтобы не только кричать, но и стонать. Придется признать, древности — по одиночке не ходят, особенно, когда древность, пребывающая на сцене современности, пробует себя... в роли современности? Будущности. Кто-то уточнит. Такое не забыть! Это он о своей древности. Это значит? Прочие ее современники тут же выставят свои древности, не оставлять же древность будущего в одиночестве. Сколько сцен. Коль так. Напрашивается другое признание, призвание?.. предание?.. древность — возможность пойти своим путем. Да будет так, кавычки опущу. Древность — начало пути, оно есть, я о начале, его не изменить, тем более не отменить, потому современность делает все, чтобы отодвинуть конец, отодвинуть? Скорее, преодолеть. Разделаться. Как это выглядит, нет никакого конца, есть только начало, и его бесконечное продолжение. В толпе? Нередко сокращают, вам... далее известное словцо, а нам еще шагать и шагать, верно, какая древность без толики грубости. Не случайно, видимо, наряду со стенами появились, размножились сцены, можно стонать, стенать, проклинать сколь угодно громко и долго. Лица, глаза, слова, рядом оказываются?
Игра и Слово, в сумме позволяют быть иным, кому? Вовлеченному, куда?
В игру слов. В слово игры. В слово для игры слов. В игру для слов... стоит ли накручивать.
…
Вовлечь можно любого, по-вертится, до-верится, по-ведется. Сначала слово, какое? Неужели долгое.
Желательно, не слишком длинное, это первое, зачем оно, я о первом? Чтобы ввернуть второе. Тогда и второе, какое? Такое слово, которое само по себе значит не слишком много, скорее оно придает особый оттенок другому слову, две древности, два слова, два намека, ряд можно продолжить, но я отвлекся. Одно слово — чтобы наполнить другое слово особым значением, хотя бы подчеркнуть что-то значимое, где-нибудь, в ком-нибудь, когда-нибудь. Примерно так, обрати внимание, ведь это было, что? Далеко не рядовое. Или? Напротив, предстало что-то сугубо рядовое, заурядное.
Такое слово, конечно, под рукой (вот оно): очень.
К нему, вернее, оно прилагается к другому слову, скажем, есть слово: Человек. Известное возражение, сначала некий человек, потом к нему это часто употребляемое слово: очень. Очень человечный, кажется, может быть человек не совсем человечный. Похоже. Сначала человек, потом слово. Допустим. Обычное слово для того и дано, чтобы сообщить человеку что-то весьма и весьма его выделяющее из общей массы лиц (как насчет спин?). Скажем, в силу своей скромности, так и говорят, и говорили, очень скромный. Это скромное слово, очень, само по себе мало что значит, потому несет с собой еще одно слово. Следует, как минимум, еще одно возражение, другое слово дополняет себя словом — очень, зачем? Чтобы перейти на другой уровень, обрести иную степень значимости. Не согласиться ли, слово — для человека, желающего быть, каким? Восходящим, во всяком случае, не стоящим на одном и том же уровне, на одной и той же ступеньке, шаг вверх, чему служит и к чему подталкивает оценка, использующая два слова.
Скромный, очень скромный.
Первый, очень?
…
Самый-самый. А если сказать, показать, даже подсказать, тот человек (по своему весу) — первый, такой найдется всегда, неважно, идет он по льду или по тонкому льду, садится в карету, в ракету или просто берет сигарету. Но сказать, очень первый, дать повод для смеха.
Первый — один, даже на уровне претензий, само-утверждение никто не отменял.
Скромный — один из многих, он может быть очень скромным, тем самым выделиться из этих очень многих скромных, неожиданно для себя оказаться в роли первого, и что? Да, ничего. Не станут же говорить, очень первый, или очень первая, если речь о цене, о сцене... быть первым — быть впереди, быть выше, быть сильнее, чего тут обсуждать. Только одно. Если есть первый, найдется и второй, и что? Второй подыщет третьего, далее, далее, так возникает конструкция, на которой держится и вокруг которой строится общество, строится? Вращается. Колеблется. Выходит. Общество есть возможность восхождения, куда? На первое место, очень скоро: место Первого, для кого? Для любого, например, для самого скромного. Самый скромный, ставший самым первым. И что предстоит скромнику, искать второго, естественно, а как иначе остаться первым.
Позволю себе повториться, не станут же при виде первого, говорить, очень первый,
Первый — один, чего тут обсуждать, а вот скромных или очень скромных может набраться целая рать. Тот случай, когда дополнительное слово не потребуется. Есть слова, которые требуют дополнения. Есть слова, которые в дополнении не нуждаются. А люди, как с ними? Люди дополняют себя, во всяком случае, одни могут дополнять себя другими. Понятно, есть другие, которые дополнять себя не могут, они могут дополнять других, других собою. Другие дают им такую возможность, зачем? Чтобы те, кого дополняют, стали большими, нужное слово? Верно, очень большими.
…
Быть человеком, дополнять себя, искать это дополнение, в том числе и бес-сознательно.
Допустим. Дополнил, и что? Когда-то римские легионы захватили... впечатляющий пример, кажется, пора согласиться, люди должны меняться, хотя бы иногда, хотя бы затем, чтобы оставаться собой, продолжать себя. Как им измениться, предельный случай, известно, перековаться. Люди могут, или должны?.. перековаться, люди перекуются, люди перековываются, заодно перековывают, что? Прошлое, естественно, хорошо, если в будущее, а если наоборот, будущее в прошлое? Стать большим, чего проще, была бы вертикаль, на то и вертикаль, чтобы обещать хоть какое-то будущее. Не потому ли, наше прошлое — история вертикалей, их построения. Не потому ли наше будущее всегда начинается как возвращение в прошлое.
Необязательное
Перековать, себя? Ближних, где? в пламени слова, в пламени войны, было бы пламя.
Будут противоположности, края, встать на край. Противопоставить пламя слов — пламени войны, как не вспомнить Второе пришествие. А как насчет игры? Пламя игры, есть правила игры, иначе ее пламя станет не все-покоряющим, а все-пожирающим. А пламя памяти, возможно ли такое, на сей счет.
Известное уточнение, пламя племени.
…
Слова могут быть не менее жестокими, чем войны. Не соединить ли слова с игрой, конечно, это делается на сцене, для того и была придумана сцена, там? Можно быть всяким, и жестоким тоже. Придется признать. Носители слов, могут быть не менее жестокими, не менее жестоки, чем кто? Под руку лезут разбойники, к счастью, можно ограничиться воинами. Первые и третьи. Они применяют, не променяют. Они приближают, не обижают. Лишь обнажают свою жестокость. Как долго могут они быть жестокими, сами по себе, при тех или иных обстоятельствах, которые никто не может предвидеть?
…
Сойти со словом, откуда? Конечно, со сцены, чтобы? Покорить или покарать, смотря как сойдется.
По-корячиться или по-горячиться. Слово, словцо, словечко, ближайшая аналогия, камнепад? Лишь бы не словесный потоп, кавычки опущу. Что позволяет слово, во всяком случае, обещает, бесконечность, благодаря ему, я о слове, действовать можно, даже в очень ограниченной области, расчетливо, устремленно, возбужденно, все так, но главное, бесконечно. Чему не столь давние времена дают весьма грустную иллюстрацию, конечно, тот самый словесный потоп.