Новая редакция от 21. 12. 2022

Посвящается  моим  бабушке  и  дедушке  -   
Сергеевым  Николаю и  Марине  ,
Моему  отцу  - Сергееву  Юрию  Николаевичу  ,
Проживающих  когда  - то  в  описываемых мною местах  .

7  . Повествование  седьмое    ,   в  котором  маленький  посёлок  в  Ивановской  области  живёт  в ожидании  неминуемого счастья  .
Наталья  ,  женщина  ,  как  говорят  в таких случаях  , с  непростой  судьбой ,  бывшая  ткачиха  ,  проворно  двигалась  по   хотя  и  маленькому  ,                но  собственному    пространству  ,   которое  было  отвоёвано  у  властей                её  вторым  мужем  ,   погибшим  к   этому  времени  ,  но  живо присутствующим  в  её  воспоминаниях    .
Она  готовила  это  своё  маленькое  жильё  к  приёму  важных  для  неё  гостей .
Впрочём  ,  готовила  она   это  жильё  к приёму  этих  гостей  не                однажды     , и  потому  ею  уже  был выработан  некоторый  алгоритм  обычных  для  неё  в  таких  случаях  действий  .
Притом  она  была  женщиной  ,  которую  судьба  не  баловала  ,  и  не  ждала  она  от судьбы  каких  -   то подарков  ,  хотя  и    некоторые  дары  она  уже  получила ,  и   нежданно   -  негаданно  ,   как  говорят в таких случаях   ,    но  , по  её  мнению ,  те  дары  пришли   не  к  ней  самой  ,                а  к  её  детям  только  потому  ,   что  она  сама  отказалась  быть счастливой  окончательно  ,  и  только  ради  них   .   
И    её  дочь  вместе  с  подружкой  из  соседней  квартиры  рванула  в  90 -  х  в  Францию  .   И  не  пропала  там   поэтому   ,   думала  Наталья  своим  исстрадавшимся  материнским  сердцем  ,  как  ей  пророчили  населявшие  весь  их небольшой  посёлок  .     А  вышла  замуж ,   и  даже  не  однажды  .
И  прислала  на  свою  родину  фотографии  из  мэрии  небольшого  городка  со  своим  новым  мужем  ,   жившим  на  хотя  и  не  на  юге    Франции  ,    но   глядевшего   мысленно   на  испанские  берега  ,  куда  дочь  Натальи   тоже  наведывалась  не  однажды  , переправляясь  за  тем  ,   чтобы  купить там  сыра  и  вина   по дешёвке   .       Ведь ей  было  не  привыкать  .
Психологически она  давно  уже  вышла  на  поиски  счастья  и благополучия  ,   вначале  в  Москву  ,  как  говорили  тогда  :                «   разгонять  тоску   « .   И  за  сыром и колбасой  моталась  не  однажды ,    и  автовокзал  на  Щёлковской  и  подходы  к нему  были  изучены  ею   капитально   .    И  покатилась она   ,  не  останавливаясь  в  полном  праве  молодости  на  своё  счастье  ,  как  колобок  , -  всё  дальше  и дальше  .
И  не  дала  откусить  от  себя  ни  кусочка  ,  как  делала  то мать  её  .
Остановившись  внезапно  и  окончательно  на  французских берегах  ,
глядевших  в  своих обыденных  нуждах  на  испанские  берега  постоянно .
«  Должно  быть молодость её  прошла не  зря    поэтому    «  ,                -       подумала  она  тогда   . 
В  ней  много  было унаследовано  от   матери  .
И  красота  ,   и  быстрота  ,   и  сноровка  .
И  она  была  верной  дочерью  ,   как  и  сама  Наталья  была  верной  дочерью  своей  матери  ,  которая  проживала  неподалёку в  их посёлке   , в  небольшом    домике  ,   в  низине  ,   с  небольшими  ухоженными    огородиком  и  садом  рядом   ,  в  пойме  небольшой  реки   .

  Установилось  уже  то  ,   что  французы  её  ,   приезжая  ,   останавливались  в  этом  домике  . 
И  вот в    нём  то    Наталье  надо  было побелить стены  и  снаружи  ,                и  внутри  .   И  покрасить   наличники  на  окнах  домика  ,  весело  глядевшими  цветом  небесной  голубизны  на  всё  ,   происходившее  под  их    окнами  .
Домик  же   и  без ремонта  выглядел просто  сказочным  .
И  баньку  топили  там  каждую неделю  .
И  выпивали  немного  и закусывали  после  баньки  .
Жизнь  была  размеренная  и  предсказуемая  как  будто  бы .
И   свою собственную  квартиру  на  улице с  названием  , устремлявшимся  прямо  к  стопам  столицы  -  Московская  , Наталье  надо было побелить  .
Хотя  ,    если  говорить  сугубо  об  улице  ,  то по  факту  эту  улицу пора  было  переименовать  в  Французскую  :  так  далеко  она  завела  её  дочь  .
Так  она  и называла  улицу    меж  соседями  и   родными  .
Под  эти  мысли  ,  устремлявшиеся  прямо  в сказку  ,   в  которую она нечаянно попала  через  свою  дочь  ,  которую звала  нежно                «  голубкой  « ,   Наталья    тем  временем    постирушку  соорудила  . 
И  это  было непростым  делом  ,  несмотря  на  наличие  в  квартире  какой  -   никакой  техники   .  Потому  что  она  стала  квартирой  с  удобствами  постепенно ,   притом  так и осталась  -  с  ограниченными  удобствами  .
Но  и  этим  ограниченным  удобствам   в  собственной  своей  маленькой  квартире  Наталья  была  рада  .
И  теперь    она  нагрела  воду  в  водонагревателе  ,  налила  горячую воду    в  стиральную  машинку  ,  и  прокручивала  там  все  свои и  материны  запасы  постельного  белья  ,  занавески  ,   покрывала  …
В  общем  работы  было много  .
 Выстиранное  бельё  она  прополаскивала  под колонкой  во  дворе  несколько  раз  .  Вода  ломила  руки  ,  но  не  очень  .
Всё  же  не  зима  .   Да  и   зимой  она  любила  полоскать  бельё  не  только  в колонке  водопроводной  во  дворе  ,   но  и  на  мостках   ,   на  речке   .            Речка  же  текла  по  посёлку  с давних  времён , текла  неторопливо                и   во времена   её  молодости  ,  с  тех пор  ,  как  она  пошла  работать  на  ткацкую  фабрику  ,  туда  ,   где  работала  уже  её  мать  .
Речка  была  неторопливой  ,  а  Наталья  -   быстрой  .
 И  быстроту  ту  ,   с  которой  сновала  у  ткацкого станка  ,  сохранила  до сих    пор  . Сохранила  и    статность  . 
Несмотря  на  то  ,   что  она  съедала  более  ,  чем  её  стокилограммовая  сноха  ,   которая  не  могла  устоять  перед  её  кулинарными  поделками  .
Но  любовь  к вкусной  еде  не  портила  ни  фигуру   её  матери  , ни  её  собственную  ,  ни  фигуру  её  дочери  . 
Они  ели  много  и  со вкусом  .
И  сын  жил  рядом  .   И  сноха  . 
И  внук  Даня  ,   с  которым  она  любила  поговорить  .
Она  спрашивала  его ,  интересовавшегося  только  бандитами  :
-   «  Неужели  все  люди  -  бандиты  ?  А  есть  хорошие  люди  ?  »
Он  отвечал ей  в неполные  свои  5  лет  ,  исполненный  мудростью  , почёрпнутой  им  с  экрана  телевизора  :
-  «  Есть  .  Хорошие  люди  -  слабые  ,  а  хорошие  бандиты  -  не  слабые  . »
Он  играл в бандитов  вдохновлено  .
И  поражал    её  какой  -  то  недетской  умудрённостью  , когда  соединял  принятое  им  на  веру  , веру    ребёнка  ,   то  ,  что  показывала  назойливая  реклама  в  не выключающемся  даже  на  время   телевизоре  ,  в  планировании  своей  в  его   словах совсем  недетской  жизни   .
И  только  смеялась  над  его  нежеланием  быть  ребёнком  ,  и  желанием    быстро стать  взрослым  ,  и  реализовать все  свои  мечты  ,  родившиеся  во время  просмотра  рекламных  роликов  ,  программировавших  его представления  о взрослости  и    получения    несомненного счастья  для  всех  ,  живших  в стране  счастья  потребления  рекомендованной  рекламой  продукцией  .
Он  уже  стал   человеком  с  философией  потребительской  жизни ,  и  с  представлениями  о  том  ,  как  повысить  уровень  своего потребления   .
И  не  хотел  для  себя  другой  жизни  твёрдо  .
Наталья  же  не   могла  пока   , смеясь  над его   этой  серьёзностью  ,  увидеть           то  ,   во  что  эти  его мысли  и желания   будут   трансформироваться  в  его взрослой  жизни  .
Но  махала  по привычке  рукой  ,   думая  о  том  ,  что  вот  и дочку                не  учила   ,   а  та  смогла  укорениться  в  Франции   ,   и  внук её   ,                играя  в ограбление  банка  с  конфетами  Китикэт   в  своих  руках   ,  возможно  расширит свои  жизненные  пространства  каким  -  то   сказочным  образом ,   даже  не  грабя  банк .
И  думала  о  том  ,  что  те  ,   кто придумал  эту   рекламу  ,  тоже  мечтали  должно  быть  ограбить банк  .
И  стали  проводниками  в мире  потребления в  её     стране  ,  которая  и не  мечтала  об изобилии  ,  но   в  котором  вдруг  оказалась  ,  с  скатертями  -самобранками  ,  пришедшими  вдруг  в их  жизнь  .
Время  вокруг    изменилось неузнаваемо  ,   и  вполне  сказочно  .
Жизненные  пространства  для  неё  именно  представлялись сказочными  ,  притом  для  самой  себя   -   именно  что  из страшной  сказки  ,                а  для  дочки  её  ,   как  та    и мечтала  -    из  сказки  о  заморском  принце  из  потрёпанной  библиотечной  книжки  с  картинками  .
Книжки  были  разные  ,   в  её   собственном   детстве  были  книжки  страшные  ,  больше  о  Бабе  яге  .
Во    всяком случае  только страшные  сказки  она  читала  ,   замирая  сердцем  ,   и  вычисляя  пути  избавления  .
А  у  внука  были  уже  не  книжки  ,   а  рекламные  ролики  ,  где  на  самом  деле  существовало  постоянное  счастье и  везение   ,   тоже   сказочное  по своей  сути .
Книжки  он  уже  не  читал  ,   и  даже не  смотрел  сказки  и  фильмы  .                Он  был очень практичен  .
 И  в  сказки  не  верил  даже  в  свои  неполные  5  лет  .
Наташа    же  верила  в сказки  с  детства  .
 Мир  ,   окружающий  её  ,   был  хотя  и  не  страшен  уже  ,   как  прежде  ,                в  годы  её  матери  ,  но и  не  радостен  ,   как  представляли  себе  жизнь  без  Сталина  повидавшие  её   .
Хотя    Сталин  не  задел  ни  её  семью  ,  ни  семью  её  свёкра  .
Но  страха они  все  натерпелись  .
Задел  же  Сталин  огненным  своим  крылом  семью  её  свекрови  .
Но  та  как  фантом    лишь  однажды  появилась  в   жизни  её  мужа   , когда  приехала  , чтобы  оформить  развод  с  свёкром    ,   хотя  и  она    ,                и  свёкор    давно себе  составили  новые  семьи  .
 Но  свёкор  убежал  от  бывшей  своей  жены    огородами  .
И  подумала  она  тогда  о  том  ,   что это случилось  потому  ,   что   и  свёкор  ,    и  свекровь    поклонялись  разным  богам  .
Свёкор  поклонялся  Сталину  истово   ,  и  ездил  даже  однажды  в  Гори  , на  его  родину  ,   хотя  и  чуть  не  умер  там  ,   у  ног  своего  бога  .
Его  давление  понизилось  так  ,  что  его положили  в  ванну  со  льдом  .
Но  он   вырвался  из рук  своего  бога  ,   и  ожил  .
И  даже  оставил веру  в него  нетленной  ,    храня  тома  с  его работами  как  священные  тексты  .
Свекровь  же  не  принимала  Сталина  как  бога  ,   потому  что    в  своём  маленьком  сибирском  городе    испытала  и    голод  ,  и  страх   под                его властью   ,   когда  её  отца  забрали  в  местную тюрьму как  японского  шпиона  . И  пришли  к  нему  домой  и спрашивали  :
«  Где ты  прячешь  своё  золото  ?  »
Ибо  её  отец  был  батраком  в  семье  её  матери  ,   Беловых  , держащих  магазин  в  дореволюционном  городке  Каинске  .
Отец  же  её  показал руками  на своих  детей   и  ответил  :
«  Вот  моё  золото  .  » 
Он  убедил  свою  жену   ещё  раньше  отдать  всё  в    совхоз  .
А  скотину  всю  уже  его  жена  всю  продала  , когда  получила  письмо  якобы  как  от  мужа  ,  писавшего  то  , чтобы  она  продала  бы  всё  , чтобы  он купил  бы  молотилку  ,  там  , где  он служил  .
И  она  ,  и  её  муж  были  неграмотными  .
А  взявший  деньги  на  передачу  мужу  так  с ними и  пропал  .
И  муж  , вернувшийся  с  армии  , сказал  только  :
-   «  Ничего  , ещё  наживём  .  «
Он  был  беззлобен  и  оптимистично  настроен  .
Радовался  детям  , всем  как  на  подбор  статным  и  красивым  .
Но сгинул  в  1937  -  м  году  в  тюрьме  на  Савкиной  горке  .
И  тогда  вернулся  тот  ,  кто  где  -  то  пребывал  с украденными  деньгами .  Но  и  тот  не  стал счастливее  от своего  действа  .
Дети  его утонули в речке  .
И  остался  он без  потомства  .  Так  говорила  свекровь  .

А  мать  её   ,  пытавшуюся  накормить  детей  мёрзлым  картофелем  , оставшимся  на  полях  колхоза  неубранным  ,  взяли  в тюрьму  .
«  Может  быть  ,  потому  дети  остались  живыми  ,   а  не  погибли  от    ядовитого  после  мороза  картофеля   « ,  -   подумала  тогда  Наталья  .
 Что  было особо страшным  в  рассказе  свекрови  , так  это  то  ,  что  её  мать  вспоминала  годы  ,   проведённые  в  тюрьме  в  Алтайском  крае   ,  хорошо  :  она там  имела  хоть   какую  -   то еду  .
Мать  свекрови    перестала  быть матерью  тогда  ,  в  голод .
А  её  дети  выживали  как  смогли  .
 Старшие  сыновья  были  на  фронте  , старшая  дочь  -  замужем  ,                далеко  ,   за  рекой  ,   которая  разливалась        и надолго ,   и  тем   защищала  жителей  от  тюрьмы  ,  и  от  сумы  заодно  .
Свекровь  поступила  в  педучилище  ,   написав  в анкете  ,  что  родители  её  умерли  от  голода  ,   и  таким  же  образом  устроила  младшую  сестру  свою  в  детский  дом  .  Она  тогда  больше  работала  ,  чем  училась  .
Но всё  же  с  удовольствием  училась  .
И  даже  на  скрипке  играть  немного  выучилась  .
И  младшую сестру  свою подкармливала  .
Собирала  картофель  ,   везла  мёрзлые  груши  и  молоко  в  замороженных  кружках  из  своей  деревни в город  ,  работала  недолго                и  в хлебном  магазине  .  Оставаясь   красивой  и  весёлой  .
Но  не  принявшая  бога  своего мужа в  свою жизнь  по имени  Сталин .
В  общем  свекор и  свекровь    терпеть не  могли  друг  друга   ,  не  могли  слышать  голос  друг  друга  хотя  бы  минуту  .
Но  сын  её  усмотрел  в  их  отношениях  и  то  ,  что  он сам  -   дитя  неверности  своей  матери  мужу  .
И  пытался  таким  образом  использовать  вину  своей  матери  в  своих собственных  целях  .   Но  мать его  не  поддавалась  .
Она  могла  оправдать своё  поведение  легко  ,   и  никакой  вины  не  ощущала  . Она  тоже  была  красавицей ,  с  огромными  синими  глазами  на  бледном  лице  ,   обрамлённом  чёрными  волосами   .
Она  была  мордовкой  .  И  выросла  в маленьком  сибирском  городке  .
Но  в  сказки не  верила  .  Она  вообще  ни  во что  , и  ни  в кого  не  верила .
То  есть была  абсолютно неверующей  .
И  могла  только  извлекать  пользу  из своего   неверия    по  привычке  , выработанной   ею  в  этом  воинственно  атеистическом  государстве  .
Так  что  сказки  обходили  её  свекровь  .
И  хорошая  сказка  потому  должно  быть  пришла   именно  что  не  в её  свекрови   края ,   куда  пришла  страшная  сказка  ,   за  которой  должно  быть  Кащей  бессмертный  скрывался  ,    а    пришла  эта  добрая  сказка                в  маленький  посёлок  ткачих  ,   к  Наталье   , от  их  поселкового  лиха  даже  может  быть  ,  тогда  ,  когда  она  осталась  без  мужа  ,   а  потому  и без    свекрови  ,   матери  его   .
Сказка  пришла  именно    что  в  посёлок  ,   который  не  обещал  как  будто  бы  никакой  сказочности  в    детстве   Натальи  .
Может  быть сказка  пришла  в  этот посёлок  как раз  из  -  за  её  ,  Натальи  ,  неистребимой  веры в чудеса  .
  К  Наталье   в  посёлок   пришла  не  просто сказка  ,   а   сказка  , обещающая  счастье  всем  обитателям  посёлка  . 
Наташа  была  доброй  ,  и  желала  счастья  всем  .
И  она  обрадовалась  .
Потому  что  и  ехать   никуда  не  надо  .
 Не  надо ехать  во  Францию  .
Не  нравилась ей  Франция  .
Напрягала  она  её  .  Живёшь  там  словно  в  королевском  дворце  ,                где  существуют   правила  ,   утомлявшие  её  .
И  звали  её  там  совсем  по  королевски  -   Натали  .
И  мужчины  оборачивались  ей  вслед  .
И  были  хотя  и  вежливо  ,  но настойчивы  .
Но  она  не  смогла  принять  их   ухаживания  .
Понимала   , что  не  создана  она  для  дворцов  .
Потому  что  она  научилась  выживать  там  ,  где  стояли  избушки  на  курьих   ножках   сплошь  да  рядом  .
И  уже  научилась  она  ,  как  садиться  ей  поперёк  лопаты  ,    с   которой  её  пыталась  жизнь  сунуть в  пекло  всё  время   .
И  не  смущал её  домик  её  почти  что  на  куриных  ножках  .
Потому  что  он  укладывался в привычный  мир  её  .
Было время  ,  когда  печь  нужно  было  топить  , вставая  ни  свет  ,  ни  заря  . И  нужник  был на  улице  .
И  ей  много  чего  приходилось  делать по  хозяйству  .
И  к  станкам  становиться  ,  и  сновать  там  со скоростью  нити  , наматывающейся  на  бобины  .
Это  -   её  привычная  жизнь  .  Она  к ней  привыкла  .
Хотя  и о  лучшем  мечтала  .
И  то  лучшее  ,   о  котором  она  мечтала  ,  пришло   .
И  вот  и  печку  сломала ,  и  отопление  провела  центральное  .
И  водонагреватель  поставила  . И  нужник  тёплый  .
Хотя  приходилось  бегать  и  в  прежний  ,  потому  как  канализация  постоянно  засорялась  .
И  вонь  шла  из   -   под  дома  . Вода  стояла  там  потому  что  .
Но  то  была  привычная  вонь  . И  не постоянная  к тому  же  .
Но  всё  же  её  жильё  стало  с  удобствами  ,  что в  посёлке  ценилось  .
А  ведь  в  посёлке  были  и  довоенные  дома  .
Дом  её  несостоявшегося  из  -   за  внезапной  смерти  её  мужа                свёкра  ,   например  .
Половину  пространства  в  том  доме  занимала  печь  .
И  помещения  окружали  эту  печь    со   всех сторон  ,  чтобы  можно  было согреться  всем  .  И  всё  в  доме  было  старинным  .  И  мебель  .
И  даже  фарфоровая  голова  буденовца    с  бледным  лицом  ,  и  красными  губами  ,    как  у  вампира  ,  несла    свою  революционную  службу  на  низеньком  буфете  .
На  страже  завоеваний  революции  как  будто бы . 
И  вообще  охраняла  здешние  земли  от  иноземных  супостатов  .
Как  и  положено всякой   одинокой  голове  на  русской  земле  .
И  не  сходила  та  голова  с  своей  службы  не  только  до   смерти свёкра   , но  и до смерти  его  жены  .
А  может  быть  и  сейчас  живёт  своей  особенной  жизнью    , сторожа  младшую  сестру  жены  его  ,  прибывшей  на  родину  из далёкого  Узбекистана  ,  откуда  ей  ничего  не  разрешили  вывезти  , даже  лимоны  , которые  она  купила  как  гостинцы    .
 Всё  ,   что  она  заработала  ,  трудясь  главным  врачом  больницы                до пенсии  ,  назвали  достоянием  страны  .   
И  не  разрешили  ничего  вывезти  .
А  бледная  голова  в будёновке  сохранила  дом  её  детства  .
И  её  собственными  стараниями  наконец  то  был проведён  водопровод .
И  хотя  и  с  стараниями  с  её  стороны  ,  но  заработала и   стиральная  машина  .
Но  центральное  отопление  не  стала  проводить  .
Топила  печку  ,  тем  возвращаясь   в  своё  детство  .
 И  в  речке  купалась  .
И  за  грибами  ходила  в  лес  .
Как  будто  бы  её  прошлой  жизни в  Узбекистане    не  было .
Внуки  её  сестры  ,  жены  свёкра  Натальи   , приезжали  в  посёлок  на  красной  Феррари  и  сорили  деньгами  направо и налево  .
И  хотели  как  будто  бы  вызвать  в своих  предках   своих  другие        желания  .
Но  голова  в будёновке  была неумолима  .
И  старшее поколение  не  захотело  посмотреть  мир  .
А    рядом  на  участке  стоял      двухэтажный  особняк  сына  второй   жены  свёкра  ,  но  не  его сына  .
Служили  все  её  дети на  газовой  трубе  родины  .
И  газовая  труба  из  недр  их родины  не  обидела  их  .
А  дети  сестры  его  жены  работали  врачами в Израиле  .
И  помогали  матери  ,  чтобы  Узбекистан  богател без всяких  препятствий   с  её  стороны  .
Собственный   же  сын  свёкра  ,  её  второй  муж  как  будто  бы  совсем  был не  похож  ни  на  отца  ,  ни  на  мать свою  с  его почти  двухметровым  ростом  ,  а  они  оба  были   по    одному  метру и    60 сантиметров   ростом  . Так  что точно  то  именно  ,  что  неизвестно  чей  он  сын  был  ,  муж её  .
Буяном  был  ,  так  и  убит  был  зверски  ,   как  будто  бы  иначе   нельзя  было   остановить   его  буйство  .  Получил  17  ножевых  ранений  .
Он  был  отцом  её  сына  ,   но  не  дочери   её  .
Наталья   же  не  хотела  вспоминать  ни  о первом  муже  своём  , ни о  втором  . Хотя  второй  муж  был  красивым  , голубоглазым  ,  чем  то  напоминавшим  молодого  Валерия  Золотухина  .
Но  ей  он  принёс  только  боль .
Вся  боль  её  произросла  в  этом посёлке  .
И  не  хотела  эта  боль    уходить.
  Но  и она  сама  не  хотела  уходить  от своей  боли  , словно  останавливая  её  ,   не  давая  этой  боли  сразить  её детей  .
Держала  она  своё  лихо  ,   не  будила  его  ,  пока  тихо  оно .
Но  …   лихо  как  будто  бы  вселившись  в  голову  бледного  будёновца  ,  искало  головы  для  того  ,   чтобы  срубить их  .
Но  не  было  голов  на  уровне  его   сабли  ,   возвышавшейся  на  старинном  буфете  .
Все  головы  этого посёлка  ,  которые  бы  могли  быть срублены  ,  тихо ползали  по  улицам посёлка   , гордо  склоняясь  к  земле  ,  породившей  их  ,  сломленные   « зелёным  змием   «  .
А  дом  ,   в  котором  та  голова  и поселилась  ,  будёновец  не  трогал  .
И  даже  окружил  тот  дом  и достатком  ,   и  всяким  довольством  так  ,  что  хозяин  раскачивался  в гамаке  ,   и  смотрел  на  свою моложавую  длинноногую  жену  ,  которая  порхала  по  участку  .  Она  -  красавица  .
Сын  второй  жены  её  свёкра  .
И  не  трогал  этот  сын    и  старинный  нужник  без  дверей  ,  который  упирался  в  забор  соседей  ещё  с довоенных  лет  .
С  тех  же  лет  оставался  и  сеновал  ,  и  будёновец  стоял  на  самом  видном  месте  .  Старина  поселилась  в  этом  доме  .
Хотя  и  до   видного места  с  будёновцем  приходилось  огибать  печь .
И  домотканые  половики  лежали  на  скрипучих   досках   пола  .
И  огонь  ,  расстелившийся  как  то  по  этой  улице  ,  остановился   ,  и  не  пошёл дальше  ,  охраняя  старину  с  будёновцем  во главе   .
И  сгоревший  остов  дома  на  этой  улице  , названной  Интернациональной  почему  -  то  , хотя  жили  на  этой  улице  только  русские  ,  может  быть  из  -   за  того  ,  что  все  как  один  готовы  были  всегда  на  оказание  интернациональной  помощи  по  всему  земному  шару  ,  так  вот  ,   этот остов  стоял как  памятник  этому  посёлку  ,  не  торопившемуся  шагнуть  в  современность   .
Как  головня  ,  как напоминание  о страшном  суде  как  будто  бы   ,  которого  избежали   обладатели  бледной  головы  в  зелёной  буденовке   .
И  стены  древнего монастыря  ,  в  которые  как  то  однажды  попал                и  её  свёкор  ,   поскольку  в  том  монастыре  было  общежитие   ,                и  церкви  стояли нетронутыми   в  годы  разрушений  подобных  зданий    , чтобы   ,   может  быть  ,  смогли  жители  посёлка  узнать  о  грядущем  страшном  суде   .
Но  жители  посёлка  не  торопились  в  церковь  .
Не  приобретали  они  там  какой  -  нибудь силы  .
А  только  теряли  её  .   И  Наталья  тоже  .
Она  любила  ,  как  и другие  жители  посёлка  ,   ходить за  силой  на  местное  кладбище  .
В  числе  первых могил  была  и  могила  её  свёкра  ,  как  было  написано  на  могильной  плите  «  короля  шахмат  « .
Его  семья  появилась в посёлке  в  37  году  .
Отец  свёкра    назвался  сыном  плотника  ,  хотя  фамилия  его  была  похоже  что  священническая  в  прежнем  своём  виде    .
И  знал  он  пять языков  .
Но  забыл  он  эти  языки  .  И  вообще  счёл  , что  быть безъязыким  лучше .
И  был отправлен  в ополчение  в  Сталинград  .
И  эшелон  ,   в  котором  он  находился    ,  разбомбили  .
Так  что  отца  свёкра    на  кладбище  не  было  .
И  она  молчаливо  жаловалась  на  свою  горькую судьбу  с  вторым  мужем  всё  же   свёкру  своему  ,  хотя  бы  и  названному  отцу   её  второго  мужа   , тем  более  ,  что  он  находился  у  кладбищенских  ворот  .
А  вот  муж  её  нет  .
Похоронили  его в братской  могиле  в   другом  посёлке  .
И  с ним  она  поговорить не могла  .  Да  и не  хотела  .
Но  говорила  с  отцом  его ,  а  ,   может быть  ,  и  не  отцом  ,  но всё  же  не  чужим  человеком   ,   выговаривала  все  свои  обиды  ,   заливала  своими  слезами  его   могилу  .
  Ходила  по кладбищу  ,   находила  могилы  знакомых  ей  ,   и  изливала  и  им  своё  сердце  .
Как  она  могла  бы  покинуть  этот посёлок  ?  Эти  могилы ?   Никак  .
И    потому  она  выбрала  ждать  в  этом  посёлке  , у  этих  не  чужих ей  могил   свою    дочь  с   её  мужем  ,  и  с  внуками  .
И  знала   в  самой  себе  глубоко   ,   что остановила  она  лихо ,  преследовавшее  её  с  самого  её  детства  , остановила    своими  слезами  .
И  не  тронет  то  лихо  её  детей  ,  была  она  уверена  в  этом  .
Внуки  и  приехали  в  посёлок  ,   как  обещала  их мать ,   болтали  на  французском  ,  как  и  отец  их  ,  и  дочь  её  становилась  в это время  переводчиком  .
Да  в общем  то  не  о  чём  Наталье    было с ними  говорить  .
А  с  дочерью  могла  говорить  часами  .
Они  были  очень близки  .  И  похожи  были  .
Высокие  ,   статные ,  настоящие  русские  красавицы  .
Дочь  её  была  администратором   в  бассейне   во  Франции  .
Но  …  перебралась  в  мэрию   ,  и  теперь  она  приобрела  вес  не  только                в  политике  маленького  французского  городка  , благополучию                которого  ,   как  и  множеству  городков  по  побережью  угрожали  лодки  пришельцев  с  африканских  берегов  ,  которые   накатывали  как  штормовые  волны  ,   и  накрывали  городки с головой  ,  но и  вышла  на  уровень  той  политики  ,   которой  интересовались  большие  политики  из   Парижа  .
И  её  поездка  домой  в  этот  раз  была  деловой  .
Она  вспомнила  о  том  ,  что  родственница  свёкра  её  матери  ,  закончила  Высшую  Комсомольскую  Школу  и  подвизалась  на  ниве  идеологии .   Мать  же  этой  родственницы  приходилась  женой  брата  второй  жены  свёкра  ,   и  в  своё время  преподавала  церковнославянский  язык   в  педагогическом  институте   в  Глазове   ,  и  может  быть  поэтому  стала  секретарём   по идеологии  горкома  партии  города  Загорска  ,  бывшего  ранее   и  позже  под названием  Сергиев  Посад  , который  готовился  стать  русским  Ватиканом  в  это время  . 
И  была  та  родственница  женщиной  ,   что  называется  со  связями  ,               о  чём  свидетельствовали  и  квартира  на  Кутузовском  проспекте                в  Москве  ,   и  жильё  в  посёлке  Павлово   ,   где  проживал  Макаревич                из  «   Машины  времени  «  до  тех пор  , пока  не  перебрался  в  Израиль   , и  ещё  одна  квартира в  посёлке  Лесной  ,  хотя  там  стояли  только стены .     И   одна  её  дочь  была  внучкой  академика  ,  а  она  соответственно ,  хоть и недолго  ,  женой  сына  того академика  ,  который  теперь  строил   элитное  жильё  в  центре  Москвы  ,  и  был  очень  набожен  ,  и  очень  сведущ  в  православии  ,  и  навещал  бывшую тёщу  , а  дочери  выделил  квартиру  в  центре  Москвы  , на  Лесной  улице    .
Православие  стало  современной  идеологией  властных структур  ,                и  потому  все  московские  родственники  привычно  вошли  в эти  идеологические  воды  ,   и  ловили  там  свою  «  рыбку  «  .
И  не  пропускали  ни  одну  «  золотую  рыбку   «   ,  появляющуюся   на  их  глазах  .
В  общем  была  та  родственница  очень практична  ,   и  от  выгоды  своей  не  уходила  ,   а  даже  искала  ту  выгоду  ,  и  видела  её  в тумане  сложной  московской  жизни  .
И  фамилия  родовая  ,  идущая  из  посёлка  в  Ивановской  области  ,                была  ей  под стать  -  Туманова    .
 Отец  её  тихо  скончался  на  ступеньках  дома  в посёлке  ,  напротив  бочки  с дождевой  водой  ,  стоявшей  там  ещё  с  его  детских  лет  .
Как  и  свёкор  Натальи  ,  тоже  сел  и  как  бы  задумался  на  ступеньках  навеки  ,  на  тех ступеньках  ,  которые  помнили  его  ещё  ребёнком  :  его  родители  жили  в  соседнем  доме  с  резными  наличниками  через забор .
Дочь    же  Натальи  уже  получила  полномочия  вести переговоры                с  людьми  не  только с Иваново  ,  но  и  из   Москвы    о  переселении   африканских  переселенцев  на  территорию  Ивановской  области  ,           давно  мечтавшей  о  том  ,   чтобы  на    эту  территорию  пришли  бы  полчища  мужчин  для  изголодавшихся  по  мужскому  духу  ивановских работящих  женщин  .
В  течении  долгого  времени  женщины  этого посёлка  в  своих  отчаянных молениях  и  мечтах  ,  и  пролитых  на кладбищенские  могилы   горючих слезах    ,  стали  менее  привередливы  ,  и  говорили  меж  собой  :                »   Хоть  какие  бы  мужчины  появились  в наших  краях  .                Уж  не  до  хорошего  .   »
Планка  притязаний  ивановских женщин  стала  настолько  мала  , что  приезжие  с  африканских  берегов  подошли  бы  им  как  будто  бы  .
Да  и  поговорка  о  том  ,   что мужчина  должен  быть чуть красивее  ,  чем  обезьяна  ,   родилась  похоже  что в   этих   ивановских   посёлках  .
Хотя  и  была  откровенно  расистская  ,  и  высокомерная  к  тому  же  ,  потому  как  эти  ивановские  женщины  были  гордые  и своевольные  .
Для  этой  программы  переселений  французским  правительством  были  выделены  огромные  и  для  африканцев ,  и  для  ивановцев  деньги  .
И  дочь  Натальи  решила  ,  что неплохо  бы  ,   чтобы  этим  денежным  ковром  накрыло  бы  родной  её  посёлок  .
Она  любила  свой  посёлок  ,  и  желала  ему  того счастья  ,  о котором  мечтали  населяющие  его  ,  тем  подготовив  внутренние  пространства  свои  для  приёма  этого  счастья    . 
А  Франция  справедливо  желала  ,  чтобы  все  европейские  страны  приняли  бы  участие  в  приёме  населения  ,  устремлявшегося  за  лучшей  судьбой  в  Европу  ,   на  ближайшие  к  ней  берега  .
И  по своему  милосердию  не  хотела  их отправлять  обратно  .
Поэтому  дочь  Натальи  ,  уловив  летающие  в воздухе  Франции  настроения  ,   стала  комиссаром  по переселению  ,   с  огромными  видами  на  будущее во  Франции  .
И   даже  муж  её   ,   работающий  на  местном  заводе  ,  когда они  познакомились  , и  бывши  довольным  до сих пор своей  жизнью  ,                с  огромным  интересом  ,   и  проснувшимся  и  в нём  самом  духом  авантюризма  ,  когда  -   то  покорявшего  огромные  пространства   для  Франции  ,  загорелся  духом  французского  колониализма ,  несущего  дух  просвещения  в  нетронутые  этим  духом  места  .
И  сами  африканцы  ,  утомившись  нахождением  в  лагерях  для  переселённых  лиц  ,  не  находя  там  применения  своему  авантюризму  ,  стали  торговаться  с  французским  правительством  о  цене  их согласия  .
И  уже  лихо  ивановское  взбодрилось  в  ожидании  свежей  крови  .
И  воинственно  рассматривало  в  преддверии  встреч  с африканскими  духами  свои  преимущества  ,   а  именно  что русские  зимы  и русские  же  дороги  .  И  распалялось  от  своих    мечтаний  .
Жительницы  же  посёлка  при  слухах  о   возможном  переселении                с  африканских  берегов    мужчин  с  огромными  по местным  меркам  ежемесячными  пособиями  по  безработице  ,   стали  думать   о  них  как                о  заморских  сказочных принцах  .
И вспоминали  все  как  один  и   не  однажды  Пушкина  Александра  Сергеевича    , но  не  как    великого    русского   поэта   ,  но   как  того   ,            кто появился  на  свет  как  раз  после прибытия  на  русскую землю  африканца , прозванного в  России   Ганнибалом  ,  то есть помилованным  баалом –  тамошним  богом   ,  который  был  так  же  строг  ,  как  и  ивановское       лихо  ,  но  имел  уже  и  собственных  любимчиков  ,  и  посылал  их  как  знак  уважения  от африканского  баала  к  русскому  лиху   .  А  русское  лихо  дождалось    даров  от того  баала  .
И  уже  Ганнибал  смог стать и великим  на  русской  земле  ,  и  внук  его  .
И  потому  уже  жительницы  посёлка  ,  не  вдаваясь в тонкости взаимодействия  в  духовных мирах  ,  даже  стали  читать  пушкинские   стихи   о  любви   .
И  обнаружили  радостно  ,  что не  только стихи  он   написал  , но и  повести .
И  стали  читать  их    взахлёб  .
Были  женщины  из ивановского посёлка    очень романтичны  и    даже  не  однажды  поэтому  были  обмануты  ушлыми  нигерийцами  , представлявшимися  на  просторах освоенного  женщинами  интернета  именно  что  заграничными  принцами ,  в основном  британцами  из нефтяного  бизнеса    .
Так  они  себя  видели  , те  нигерийцы  в  своих собственных  мечтах  .
 И  хотя  и  были  обмануты   нигерийцами     на  скромные  деньги  из  -  за    практичности этих  женщин    ,  но  всё  обольщение  их  сопровождалось    такими  страстями  ,  что им  захотелось   испытать   их   вновь .
И  в   этот раз  уже  на  деньги  заморских  принцев  .
В  общем  посёлок  Ивановской  области  был  вполне  готов  к нашествию     с  африканских берегов  ,  и  даже  торопил предстоящие  события  .
И  не  равнял  это нашествие   с прибытием  цыганского  табора  ,  от которого  они  и не  ждали  ничего сказочного ,  а  только  обман   .
А  теперь    ждали  ещё  неизведанного  ими  .
И  потому  сердца  их  замирали в  больших  надеждах  .
И  забыли  они во времена  своих мечтаний  о  лихе  ,  поскольку  и  оно притихло  как  будто бы  .
И  потому  задуманное  первым  мужчиной  претворялось  в жизнь  как  нельзя  лучше  .
Да  ,   первый  мужчина  ,  несмотря  на  свои  обиды  на  запад  ,  не  забывал  о своих обещаниях  .
И  о  народе  своём  заботился , как  мог  исполняя  все  его  мечты  .
И  не  мешал  и  русскому  лиху  иметь  своё   .
Он  был исполнением  мечтаний  не  только  людей  ,   но  ,   как  выяснилось  , и  духов  ,   прежде  всего  как  раз  духов  .
А  духи  те   были  близки   ему  что называется  по  духу  .
В  общем  первый  мужчина  исполнял  все  чаяния  русского  народа  ,  а  чаяния  были  навеяны  сказками  ,  и  в  том  числе  сказками  и  потомка  африканца  Пушкина  ,   чётко  усмотревшего  все  ,   скрытые  от постороннего  глаза    места  , те  ,  где  пребывает  русский  дух  :                там  ,   где  леший  бродит   ,  там    ,   где  русалка  на  ветвях сидит  , и там  ,   где  ступа с Бабою  Ягой  идет  -   бредёт сама  собой  . 
Принял  русский  дух  Пушкина  как  своего  ,  несмотря  на  африканскую  кровь  в  нём  ,  как  принимал  людей  со всего света  ,  как  принял  и  потомка  шотландского  короля  Якова  Брюса    ,   и  потомка  шотландца  же  Лермонта  принял  ,   и  множество  других  ,  служа  им  .
Ибо  русский  дух  был   весьма  амбициозен  .
Следил  за  тем  ,  чтобы  кровь русских была  облагорожена  .
Как  следил  и за  тем  ,  чтобы  и  дух  древних монгол  был  облагорожен  .
Поскольку  русская  земля  была  обильно  полита  монгольской  кровью  ,  потому  этот  ставший  русским  дух  считал  русскую землю  своей  .
И  заливал  эту  землю  кровью всех  народов  , которых искусно  заманивал  на  русские  просторы  .
Ибо  ценил  людей  именно  за  кровь  ,  текущую в них  .
Потому  что  нуждался  в ней  ,  не  имея  своей  собственной  в  невидимых  жилах своих  .   Хотя    считал  себя  единственно  достойным   благородной   крови  ,   а  ,   значит  , и  жизни  благородных  на  этой  земле  .
И  первый  мужчина  этого   духа  заслуженного  не  только  не  обижал  .                А  и  уважал  .
И  потому  то  посёлок  в Ивановской  области  застыл  в  ожидании  чуда  ,  навеянного  их  гордому  духу  сказками  из  тех мест  ,  где  те  сказки  и рождались  ,   и  уже   исполнялись  не  однажды .
Из  тех мест  ,   где  леший  ходит  ,  где  русалка  на  ветвях  сидит  , где  ступа  с  Бабою  ягой  идёт  ,  бредёт  сама  собой  ,  и  приходили  все  русские  сказки  .  И  были  потому  знакомы  жителям  посёлка  .
И  не  ценили  жители  посёлка  недалеко  от  Иваново  свои  собственные  жизни  .   И  были  готовы  отдать их  за  пусть и недолгую  ,   но  жизнь     -                в  сказке  .
Но  великодушие  первого мужчины  доходило  до того  ,  что  на  замену  их    собственным    жизням  ,   жизням  жителей  маленьких  посёлков                в  центральной  России  ,   уже  обречённым  своей « нерентабельностью  « , придут  жизни  с  африканских  берегов  .
А  не  андроиды  ,  как  в  маленьком  сибирском  городке  .
Чтобы  побаловать  ивановских  женщин  , несущих  в себе  свои  простые  мечты  о счастье  сквозь все  года  .
И  те  ,   кто  не  погибнет  от  нахлынувших  на  них  чувств  внезапно  ,  останется  жить  , по  мыслям  первого мужчины  ,  имеющего в  своих руках  империй  -   право  оставлять  живыми  или   умерщвлять  тех  ,  кто входит  в    пространство  империи  , простирающейся  по  шестой  части  земной  поверхности  .
Ибо  он  ,   первый  мужчина  -   император  по  духу   , а  не  по праву  рождения ,  как  думают многие    .
И  потому  империй  передавался  именно  что  по  духу  ,   который                и  сумел  воспитать в  себе  первый  мужчина  ,  у  которого  не  дрогнет  рука  ,   чтобы  сразить  лукавого  и ленивого  раба  ,  и  выпить  крови  из его черепа .
«  Люди  существуют  для  работы  на  великого  духа ,  чтобы  восполнить  его  нужды  «  , -  ставя  себя  на  место великого  духа  без всяких сомнений  .  «  И  кровь  их  должна  переливаться  в его  жилы  «  ,   -  думал  он  вожделенно   ,  облизывая  свои  невидимые  ,  но  запёкшиеся  от  вековой  жажды  губы  .