Женщина в зимнее время

- Она стоящая женщина, - сказала подруга.
Наверное, на линии помехи, голос прорвался сквозь потрескивание и шипение.
А Наде показалось, что подруга укрылась в подвале. В доме,где она жила. Но все ближе разрывы. И вот уже стены покосились и пошли трещинами.
        Потом кирпичная пыль скрыла руины.
Надя едва не задохнулась от трупного запаха, закашлялась и долго не могла отдышаться.
- Вечно ты придумаешь, - догадалась далекая подруга.
- Я бы на твоем месте согласилась, - добавила она.
Трубка раскалилась и обжигала  ладонь. А другая рука заледенела. Чтобы растопить лед и умерить жар, Надя обеими руками обхватила трубку.
- Согласиться? - неправильным эхом откликнулась она.
Странная женщина: мир, временами чудилось ей, состоял из множества образов и видений. И если настроиться на нужную волну, то иногда можно различить.
Чаще всего беду и отчаяние, и почти невозможно поделиться этой болью.
Там стреляют и убивают, напрасно пыталась отделаться общими фразами.
Будто матери, что вопрошали провидицу, не знали об этом.
Мой сын? Что с моим сыном? настаивали они, а Надя видела перепаханную разрывами снарядов мертвую землю.
И женщины, с которыми она делилась бредовыми видениями, ненавидели ее.
- Нет,  я больше не могу, не надо! – отказала Надя настырной просительнице.
- Для тебя стараюсь, - обиделась подруга.
- Проклятый дар! – выругалась Надя.
- Паскудная жизнь, - согласилась подруга.
Бесполезно отказываться – рухнули стены и перекрытия, осколки кирпича и бетона безжалостно вонзились, пыль запорошила глаза; с трудом дотащила израненное тело до ванной.
И попеременно включала то кипяток, то ледяную воду, не сразу удалось загасить жар и растопить лед
Одни гадалки, встречая просителей, зажигают  свечи, и тени встревожено мечутся по комнате. И не музыка сопровождает  метание, а наваливается отвратительный вороний грай.
Другие заставляют до рези в глазах, до умопомрачения  вглядываться в  мерцающий хрустальный шар.
Третьи на тарабарском языке произносят путаные  заклинания.
У каждой свои приемы.
Надя однажды увидела, когда попыталась утешить несчастную женщину.
Тронула ее за руку.
До этого долго болела.
Поскользнулась и неудачно упала. Вроде бы не расшиблась, но едва добрела до дома. Ноги стали тяжелыми, и каждую приходилось переставлять обеими руками. Голова свешивалась, шея могла надломиться.
А еще ушел муж, но падают не из-за этого, просто дворники не посыпали каток песком.
Вернулась и заснула, утром сын не смог разбудить ее.
Вызвал врачей.
Нет, не пьет и не принимает, защитил ее.
Консилиум  не пришел к единому заключению.
- Проверить на детекторе, - предложил недоверчивый специалист. – И если врет, принять соответствующие меры.
Не поверил в летаргический сон и попытался выявить симулянтку.
- А сына  можно сразу в дурдом, - усилил конструкцию. – Чтобы не повадно было!
Язык его, больше похожий на железный скребок, со скрежетом содрал с губ коросту.
Доброе слово – надежное лекарство.
Когда человек умирает, то душа его, прежде чем окончательно  покинуть тело, возносится над временным пристанищем.
Сон ее как отложенная смерть.
Услышав кощунственное предложение, душа всполошилась.
Закостеневшие губы медленно и тяжело распахнулись.
- Нет, - разобрал  экзекутор.
- Вот так разоблачаем  симулянтов! – торжественно и значительно произнес он.
До этого долго и плодотворно работал в призывной комиссии.
И ни один даже самый хитроумный призывник не задурил ему голову. Напрасно прикидывались больными и увечными. Разоблачал боль и увечья.
Женщина наверняка рассчитывали получить инвалидность, напрасные и пустые потуги.
Дети – слабое наше звено, старик остался бездетным, и все с большим основанием ненавидел матерей-одиночек.
На прощание одну  из них снисходительно потрепал по щеке. Хотел потрепать, а она изловчилась и  перехватила  руку.
-  Стерва, еще и дерется! – выругался он.
Когда Надя окончательно поправилась, долго не могла отмыться.
Но  увидела,  попытавшись утешить отчаявшуюся женщину.
Та, бесцельно  слоняясь по городу, забрела в магазин.
Надя работала в отделе мягкой мебели.
Присаживаться запрещено, было написано на табличках. Так некогда не разрешали ходить по газонам. А те, несмотря на запреты, были исхожены и вытоптаны.
Женщина устало опустилась на диван.
Хозяин тщательно и скрупулезно проинструктировал персонал.
Следовало указать нарушителям. А если слова не подействуют, помочь  подняться.
Некогда занимался единоборствами, и почти достиг совершенства. Поделился зачатками  мастерства, показал некоторые болевые точки. Если случайно надавить, то можно уговорить супостата.
Надя погладила женщине запястье.
Впервые увидела.
Нет, не развороченная разрывами мертвая земля, но учебный полигон, и по приказу наставника падаешь в грязь.
- Живой и будет жить, - поведала она матери призывника.
Не различила кровь за пределами полигона.
Женщина поверила ей.
Такая невыносимая головная боль, что в тот день Наде пришлось раньше уйти с работы.
А потом, когда выздоровела, то поделилась с подругой.
Та, конечно, не поверила ей.
Странная дружба, настолько не похожи  женщины. Если Надя, выгнав мужа, возненавидела мужиков, то Лена, как сама выразилась, коллекционировала партнеров.
Или, призналась однажды, воображала себя самкой богомола.
Вдоволь насытившись очередным напарником, безжалостно пожирала его.
А потом ветер уносил пустую  оболочку.
- Напрасно воображают себя лихими наездниками! – охарактеризовала их.
- Но привыкла к ним, хотя женщины гораздо желаннее,  - подзадорила подругу.
Столько выпито, что язык развязался.
А Надя не обиделась, иногда соленые шутки скрашивают нашу жизнь.
- Только про мой дар никому не говори, - попросила она.
- А никто и не поверит, - согласилась Лена.
- За нас, за всех несчастных баб! – Вздернула бокал.
Вино выплеснулось, ядовитое зелье прожгло столешницу.
Конечно, и Ленка, и те женщины, которым нагадала колдунья, не проговорились, но слух просочился.
И поздно отказываться и притворяться.
Разве что дом признают аварийным, или изверг заложит в подвале взрывчатку.
Так зримо представила, что увидела, как на табло стремительно убывают цифры.
Лишь успела накинуть куртку, в тапочках выскочила на лестничную площадку.
Чтобы  спасти и спастись.
Поздно, разобрала тяжелые неотвратимые шаги.
Так перегнулась через перила, что едва не рухнула в пролет.
Женщина, о которой предупредила подруга.
Прежде чем шагнуть, та долго примеривалась. А потом, изучив маршрут, твердо ставила ногу.
Словно  бронированная машина, от нее не  укрыться.
Жаркое сражение, женщина, что пришла по ее душу, сдернула шапку и распахнула пальто.
А Надя замерзла, руками обхватила себя за плечи, спиной уперлась в дверь.
Некогда, Надя читала об этом, Власть боялась любого инакомыслия. И всех подозревала в этом преступлении.
Сначала забирали  по ночам.
И когда к дому подкрадывалась машина, жильцы затаивались в ненадежных убежищах.
Но ночи  короткие, им  не справиться.
Приноровились  днем.
И машин на всех не хватает.
Давно прошли те времена, и мнимые очевидцы наверняка напутали в своих воспоминаниях.
Врачи считают, что рудиментарные органы – лишь память о далеких предках.
Но иногда органы эти воспаляются.
Лучше заранее избавиться от них.
А Надя не сумела.
Прислали опытную безжалостную сотрудницу. 
Ручка двери больно вонзилась в поясницу.
Ухватилась за эту боль, и улыбкой встретила палача.
Не сразу вспомнила, как следует улыбаться: ухватила  кончики губ и растянула их в стороны.
Клыки обнажились.
Хищники скалятся, готовясь напасть на врага.
Надя опомнилась и прикрылась обеими руками.
Так познакомились женщины.
И не удалось различить под маской, напрасно хозяйка напряженно вглядывалась.
Губы не сошлись в тонкую полоску, глаза не прищурились, не раздулись крылья носа, щеки не побледнели. Не растрепались волосы, и каждая волосинка не была похожа на крошечную ядовитую змейку.
Устроились за пустым обеденным столом.
Вездесущая Ленка разузнала.
Света, так звали ее случайную подругу, тоже была матерью-одиночкой. Настолько мужеподобной, что далеко не каждый повелитель осмелился бы напасть на нее.
- У вас  тоже сын, - сказала Света.
Прозрачно намекнула.
Есть люди, что вытерпят любое издевательство. Их бесполезно жечь каленым железом.
Но дети, как заметил  врач-изувер – слабое наше звено.
Когда стадо переплывало реку, показали в кинохронике, детеныша косули течением отнесло в сторону. Крокодил изготовился.
Мать косули оттолкнула ребенка, но сама не  спаслась.
Если бы Ленка могла присутствовать на этой встрече, то помогла бы им.
Обе ненавидите мужиков, поэтому специально свела вас! воскликнула бы она.
Так принято во всем мире, а мы что – другие?
Но не присутствовала, и не могла помочь.
Вместо этого, привела к себе очередного клиента.
Так называемого наездника, но сама оседлала его. Шенкелями сдавила бока, вонзила шпоры, мундштуком порвала губы.
Хлопья пены разлетелись по  конюшне.
И такое громкое ржанье, что всполошились даже привыкшее к этим скачкам соседи.
- Я придумывала, а они верили, - придумала Надя.
Может быть, удастся спастись, если все отрицать, где-то вычитала она. И еще из этой же книги: добровольное признание облегчает следствие, но усугубляет наказание.
Неправильные книги она читает.
- Если они найдут общий язык, то спасут друг друга, - неожиданно заключила Ленка.
Жеребец лишь прохрипел в ответ.
Загнанных лошадей пристреливают, жалко на такого тратить патрон.
- Моего сына забрали на войну, - сказала Света.
Наде, наконец, удалось заглянуть под маску. Увидела взывающего человека.
Пусть Бог объяснит, зачем люди убивают друг друга.
- Никого и ничего там нет, кроме сплошного хаоса, - отказала боязливая колдунья.
Если признается, то заберут и ее сына.
Да, он студент, и таких пока не трогают. Но закон можно изменить в одночасье.
- А вы… а ты, - поправилась Света, - божий проводник.
Надо еще раз отказаться, не сомневалась хозяйка. Истово перекреститься, чтобы поверила гостья. На  Красный Угол, где подразумевается икона.
Но в безвременье и в бесконечности никого и ничего нет.
Поэтому невнятно ответила.
- Вы, Власть, хотите, чтобы всем предсказывала жизнь и победу, а я не могу лгать и придумывать.
- Только правду, - потребовала просительница.
Лицо изменилось, различила Надя.
Оттуда многие не  возвращаются, если сказать больную правду, то лицо  - лишь на секунду увидела, но этого оказалось достаточно – превратится в череп с выклеванными вороньем пустыми глазницами.
Ненароком, случайно дотронулась до ее руки.
- Если увижу смерть, если скажу призывникам, то мне несдобровать, - отбилась Надя.
Предсказала свою судьбу.
Или, что еще страшнее, привлекут ее сына.
Пришелица оттуда, из властных структур, там собрали недюжинных специалистов, уговорила себя Надя. И они могут прикинуться даже обездоленными матерями.
- Пожалуйста, - попросила обездоленная мать.
И столько горя, отчаяния, беды, было в этой просьбе, что невозможно  отказать.
Ленка в это время выгнала незадачливого кавалера. Пинками вытолкнула за порог и выкинула одежду. Чтобы и смрадного духа  не осталось.
А потом зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
- Уничтожить всех мужиков, - призвала  сквозь рыдания. – Вывезти  на огромный остров, и пусть там убивают друг друга.
- Его не будет, - решилась и сказала колдунья.
- Я поеду вместе с ним, я встану рядом с ним,- сказала мать. – Я заслоню его, - добавила она.
Так тихо, что можно  разобрать только напряженным слухом.
Надя разобрала.
Оглушили громовые раскаты, буря с корнем вывернула вековые деревья. Случились землетрясения и извержения. Огромная волна поднялась над обреченными городами
Не услышала, как ушла мать.
Скоро приедет «воронок», и надо собрать хотя бы узелок с бельем.
Узелок не пригодится.
Когда бросил муж, и она разбилась, потянуло в болезненный сон.
Опять вернулось то сонное оцепенение.
Но если тогда душа отлетела и издали наблюдала за поверженным телом, то теперь затаилась где-то внутри и  ужалась.
Так африканские колдуны подавляют волю своих жертв. И те готовы выполнить любое преступное указание.
Вот мальчик пришел после занятий в институте.
Такое странное поведение: будто впервые попал в эту квартиру, наткнулся на шкаф, ощупал его, а потом изучил  ладони.
Или лбом уперся в оконное стекло, там за окном голые деревья и застывшие на подъездной дорожке машины под грязными снежными шапками.
Такая зима в этом году.
И ел медленно и задумчиво, будто прислушивался.
Надо промолчать, не заметить, может быть, беда и боль сами рассосутся, так иногда случается с самыми неизлечимыми болезнями.
А мать все же спросила.
- Разве нельзя по-другому? – спросила она.
Каждое слово  огненным шаром выжигает внутренности, прижала к груди ладони, чтобы он не заметил. Так надавила, что перехватило дыхание.
- Нельзя, - просто и безнадежно ответил он.
Надо объяснить, многие объясняют: когда Родина в опасности, когда  друзей убивают, когда  страну пытаются уничтожить, то не удастся отсидеться в самом надежном убежище. Не существует таких убежищ.
Все это было заключено в простеньком  ответе.
А женщина не смогла принять и осознать неизбежное.
И не всегда колдуну удается подчинить чужую волю.
- Там, где наши правители, - сказала она. Хотела ткнуть пальцем, не смогла поднять руку.
Поэтому правители не услышали.
И не услышат, но все равно сказала.
- Там знают. Кто-то должен остаться. Золотая молодежь, лучшие из лучших. Чтобы возродиться и воспрянуть.
Наивные и правильные слова.
- Добровольцем, - сказал сын.
Кажется, еще настаивала.
Все видят сны. Но проснувшись, мы обычно забываем, о ночной призрачной жизни.
Все это наверняка происходит во сне, не сомневалась женщина. И запомнилось только, как пойманной птицей билась в клетке, и как впивались и калечили прутья.
Когда  очнулась от безумного сна, то прежде всего изучила квартиру. Заглянула даже под диван, будто там можно спрятаться.
И зеркало положено занавешивать черной тряпкой – кто придумал эту нелепость?
Никого не было, ничего не нашла, заклинание положено творить в одиночестве, шторами задернула окна.
- Помоги, обязан помочь! – взмолилась она.
Необходимо пасть на колени и воздеть сложенные руки.
А женщина наоборот,  встала на цыпочки и как крыльями взмахнула руками.
Чтобы взлететь, и если там есть Вершитель, то дотянуться до него и посмотреть в глаза.
Не взлетела и не посмотрела.
Все равно потребовала.
- Если не поможешь, то прокляну тебя! Как тысячи других матерей!
Прислушалась и вгляделась.
Сын ее вместе с другом направились в военкомат.
Такие  тонкие косточки, как он похож на былинку, ужаснулась мать.
Друг его как боевая машина, готовая сокрушить врага.
Шальная зима в этом году, снегопады сменяются оттепелью.
На доме снежная шапка наползли на край крыши.
- Осторожно! – предупредила женщина.
Потом не только зажмурилась, но ладонью заслонила глаза.
Услышала, как сошла лавина.
Хотела броситься к ним, отрыть их,  не смогла даже шагнуть.
Снежная пыль покраснела, почудилось ей.
Обеими руками ухватила непослушную ногу и попыталась ее передвинуть. Сдвинула на вершок, а когда убрала руки, нога подломилась.
Упала и ударилась.
Но все равно видела в кровавом тумане.
Две призрачные тени выбрались из снежного плена. И маленькая тень, мальчика похожего на  былинку, подставила плечо раненому товарищу. Потащила его, хромая и надрываясь.
Туда, где ждали  другие бойцы.
- Проклинаю тебя, Высшая Сила! – прокляла израненная женщина.
- Пусть  рождаются и живут только девочки! – придумала она.
Мысленно протянула руки к матери, которой нагадала смерть и отчаяние.
- Будто это спасет вас, - услышала в бреду.
- Не спасет и не спастись - ответила, прежде чем окончательно забыться.
………………………………….
Декабрь 2022