Бухар Буду мстить, сколько хватит сил!

 /ПРОДОЛЖЕНИЕ/




                ТАК БЫЛО: МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ПРОШЛОГО ЧЕЧЕНЦЕВ
                (на полевых материалах, собранных в с. Ачхой-Мартан)



             Из материалов книги «АЧХОЙ-МАРТАН (февраль 1944 - январь 1957 гг.):         
                ПОМНИМ. ДЕПОРТАЦИЯ И ВОЗВРАЩЕНИЕ»




     Бухар: Буду мстить, сколько хватит сил!


     Героем данного рассказа является Алсабеков Бухар (1920-1973 гг., его отца звали Эльберд). Чеченцы именем Бухар редко нарекают своих детей и в произношении ачхоймартановцев это имя звучало как БугIар.

     Этого скромного, но в то же время стойкого и мужественного человека я хорошо и сам помню... В самом начале 1970-х годов слышал также и рассказ о нем своего дяди по отцу – Уматгири (1927–1985 гг.).

     Кроме  того, что мы все относимся к одному и тому же чеченскому тайповому обществу Тумсой, в те годы мы стали еще и родственниками, т.к. мой старший двоюродный брат Баматгири (1949- 2020 гг., сын Уматгири) именно в то время женился на одну из дочерей Бухара.

     Со слов моего дяди мне стало известно, что Бухар, не смирившись с участью нашего народа, насильственно подвергаемого спецпереселению (совершенно неизвестно куда) в феврале 1944 года, ушел в горы, присоединился к таким же отважным повстанцам как и он сам и около двух лет вел борьбу с теми, кто покусился на честь и свободу своей семьи, своих односельчан и всех чеченцев.
   
     В 2017 году я записал также и воспоминания о Бухаре, предоставленные мне Бугаевым Лом-Али Лёмовичем, 1955 года рождения, проживающего в ст. Ассиновская Чеченской Республики. Сам Лом-Али родом из с. Ачхой-Мартан и жил в 1970-е годы прямо по соседству с семьей Бухара. С ранних лет Лом-Али живо интересовала наша история и события минувших лет. По словам Лом-Али, в 1970 году ему как-то удалось расположить к откровенной беседе немногословного Бухара и тот поведал ему много интересного о своей жизни и о том, что происходило в наших краях в первые годы выселения чеченцев и как сложилась его личная судьба.

     Далее я предлагаю некоторые эпизоды из воспоминаний самого Бухара (на основе рассказа Бугаева Л-А.Л.):

«На рассвете 22 февраля 1944 года я взял с собой пятизарядную винтовку и патроны к нему… Взял, также, запасную теплую одежду… И, скрытно от глаз энкавэдэшников, сумел выйти из оцепленного войсками Ачхой-Мартана. Ближе к вечеру  того же дня я добрался до опустошенного чеченского хутора под названием «ЦIацIи кIотар». Тогда было известно о том, что власти ко времени нашей депортации насильственно переселяла жителей небольших хуторков и селений в более крупные населенные пункты. Делалось это, как стало ясно потом, с целью заблаговременно создать необходимые удобства для проведения намечающейся в скором времени операции по нашему выселению. Здесь важное место занимали подъездные дороги, а также и фактор наличия рельефных удобств для войскового передвижения. Я сильно устал и был очень голоден. А погода же стояла мокрая, иногда выпадал обильный снег, а в дневное время он иногда оттаивал. В общем, это был нелегкий сезон для нахождения в лесу и горах. Я вошел в опустошенный хутор, затем - во двор одного домохозяйства и увидел удручающую картину - двух-трех некормленых коров и несколько телят (кажется, там было два теленка). Во дворе было и какое-то количество кур. Прямо напротив сарая стоял довольно приличный стог сена, в амбаре были запасы зерновых кормов. Заметив меня, коровы начали сильно мычать. Догадаться было не сложно, они были голодны, просили у человека корма… Не раздумывая, насыпал для них в стоявшие в кормушках колоды зернового корма, разложил понемногу сена. Прямо во дворе насыпал кукурузное зерно курам. Одну из них поймал…, попросив Всевышнего не считать это за грех (Он же Милосердный, надеюсь, что простит меня…), прирезал и почистил ее. Потом развел огонь в домашней чеченской печи (нохчийн пиешахь) и сворил эту курицу. Время летело незаметно быстро. Уже близился рассвет… То есть наступало утро 23 февраля 1944 года. Я начал обдумывать: «Мука в доме есть, печка топится, вода есть… Почему бы мне не испечь пару лепешек?». Но эти мои отвлеченные мысли внезапно нарушила страшная картина… До меня начали доноситься тревожный шум, звуки стрельбы и всполохи огней в предрассветном Ачхой-Мартане, находившемся от меня в то время на расстоянии каких-то пяти-шести километров. Было понятно… Там армия и НКВД начали чудовищную войсковую операцию по депортации односельчан, а значит и всех чеченцев. В это, конечно, не хотелось верить, но факты уже стали очевидными. Я невольно и крепко сжал свои зубы, в сердце стрельнула непонятная боль… Набравшись силы воли, мысленно сосредоточившись на происходившем, я пришел к решению: «Сайн ницкъ мел тоьу, сайн гIора-могшалла мел тоьу, сайн карахь долчу герзаца, хIоъ-молх мел тоьу, аса чIагIо йо шу йовсаршкара чIир иэца, шун, сайга ма-балло, бекхам бан!» (Сколько у меня хватит сил и здоровья, с оружием в руках, сколько хватит боеприпаса, я буду мстить этим псам!). После чего я встал и произнес уже вслух: «Кто я после того, что происходит прямо сейчас… (от злости я не мог и слова правильные подбирать) Если буду спокойно здесь сидеть и есть то, что были вынуждены бросить, в одночасье и под угрозой смерти, мои братья и сестры?!» Я все оставил как есть, вышел во двор, отвязал коров и ушел ещё дальше в лес и горы…, чтобы бороться и мстить».



     /ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ/