Ставят прогулы на кладбище

Каждый человек уже в этой жизни расплачивается за своё неправильное поведение и отношение к людям. Больше всего приходится расплачиваться за легкомыслие и глупость. Если бы я не усугубляла алкоголем свою болезнь, то может быть, я бы и до пенсии дотянула в нормальном психическом состоянии. Хотя, говорят, что это именно болезнь подталкивает человека к такому девиантному поведению.
Но так можно оправдать все свои грехи и ошибки. Я не хочу себя обелять и поэтому я осознаю свою вину. Я была невежественна и не развивалась, а топталась на месте, потому что все базовые потребности были удовлетворены. Я жила, как животное, довольствуясь тем, что я сыта, одета, у меня хорошая работа, я в безопасности, и у меня всё хорошо.

Нужно было больше задумываться о том, что стабильности не бывает, а финансовая подушка безопасности - это ещё не всё. Есть вещи, которые человек должен сделать в своей жизни помимо накопления и заботы о своём будущем и будущем своих детей. Хотя, для больного ментально человека и этого вполне достаточно.

И получается, что я итак сделала намного больше, чем многие здоровые люди.
Просто надо было побольше себя жалеть и не стараться так сильно учиться в институте и работать одновременно. Это слишком большая нагрузка для меня.
И ещё семья. Я не уделяла много времени своей семье, потому что я сама не понимала, зачем мне семья. Мне хотелось заботы о себе, но я не готова заботится о других.

Если человек здоров, то он не требует заботы. Но очень трудно отличить тех, кто действительно нуждается в поддержке, от тех, кто любит паразитировать на других. Для меня эта задача не под силу.

Обида на родителей останется навсегда со мной, что они мне ничего не дали, а больше отняли. Простить - это не значит забыть. Это просто желание сохранить более менее нормальные отношения, потому что нам с мамой уже не так долго осталось быть вместе. И я это осознаю. Потом мы будем жалеть, что в конце жизни так и не попросили друг у друга прощения.

Мне вроде и не в чем просить прощения. Моя резкость может обижать людей, но она должна была знать о своем диагнозе и должна была предупредить меня о том, что со мной может случиться. В этом я не могу ее понять и согласиться, что надо молчать об этом. Если бы я раньше знала, что я больна, то я бы была осторожнее. Но я считала себя здоровым человеком, просто энергичным человеком, поэтому старалась добиться в жизни всего самого лучшего. У меня были большие амбиции и большие надежды, которые мне не дано было осуществить никогда.

Если бы я знала о своем диагнозе, я бы не питала ложные надежды и не расстраивалась от того, что сошла с дистанции, и больше я не соревнуюсь и не конкурирую с другими людьми. Я бы всё поняла. А так я чувствовала себя слабой, и это унижало моё самоуважение. Я втаптывала себя в грязь, смешивала с говном за то, что у меня не получается так, как у других, что я вынуждена постоянно подвигаться и уступать место, потому что у меня не хватает сил для борьбы.
Это унижало меня.

Я была намного умнее и лучше многих, кого я встречала на пути, но они были впереди меня. Мне никогда не давали ту должность, которую мне хотелось.
Я не могла себе объяснить, почему, чем я хуже других. Я окончила институт с отличием и ответственно относилась к работе.

Правда, в последнее время, когда неудачи участились, я перестала стараться быть хорошим работником и позволяла себе расслабиться. Мне просто стало наплевать. Всё изрядно надоело. Надоело стараться. Всё было бессмысленно. Больше не хотелось идти на работу. Коллеги тоже начали бесить. Все их слова меня бесили. Мне казалось, что все только и хотят меня задеть и сказать что то обидное.
Мне не хотелось ни с кем общаться, но у меня не получалось закрыться ото всех. Приходилось всё равно общаться по минимуму.

Я ненавижу работать в коллективе, но никто не знает, какой стресс я испытываю от большого количества людей вокруг меня. Я стараюсь со всеми вести себя тактично и вежливо, боюсь сказать что то обидное, сильно контролирую себя, а с другой стороны, все давно меня бесят и выводят из себя. Мне хочется заткнуть уши и никого не слышать, потому что они говорят чушь и бред.

Мне сложно быть среди людей с детства, но никто не обращал на это внимания.
Никто не спрашивал меня, нравится ли мне ходить в детский сад и в школу, есть ли у меня друзья, и что я думаю по этому поводу.

Всё держать в себе очень сложно. Нести в семью негатив тоже не хочется.
Но мужу я выговаривалась и жаловалась, но он меня не понимал. Он никогда не работал в большом коллективе.

Я всегда боялась грубить. Для меня это было табу. Толкнуть человека или как то его ударить я никогда не могла. В обществе я вела себя всегда очень вежливо со всеми, а когда мне было обидно, я ничего никому не говорила, а продолжала улыбаться и обращала всё в шутку. А на самом деле было очень больно слышать что то обидное. Жаловаться я не люблю.

В молодости я услышала песню Макаревича "Она идет по жизни, смеясь" и сразу поняла, что эта песня про меня. Я старалась так себя вести, словно моя жизнь беззаботная и легкая, что мне всё легко даётся и с неба падает. Я это делала не для того, чтобы мне завидовали, а потому, что не хотела нагружать людей своими проблемами.

Я всегда была стоиком, пока болезнь не вылезла наружу, и больше я не могла держать всё в себе и скрывать, сдерживать свои настоящие эмоции. Они прорвались наружу и я не могла их больше затолкать вовнутрь.

До психосоматики дело не дошло. Слишком низкий порог стрессоустойчивости.
Но человек ведь не виноват, что он вот такой. У всех разный порог стрессоустойчивости.

Если меня не возьмут на хорошую работу, то всегда скажут, что можно устроиться на почту или кассиром в "Магнит". Но там нужен высокий уровень стрессоустойчивости. Вот и получается, что человек становится нетрудоспособен в сорок лет.

А государство продлевает пенсионный возраст до 60 лет, зная, что никто не доживает до пенсии, кроме самых толстокожих. Вот так государство заботится о людях с ограниченными возможностями.

Если ты не успешный и не богатый, то ты можешь брать простыню и ползти на кладбище, где тебе уже ставят прогулы.