ООН в Крыму, гл. 41. Медведистый сосед и пузанчик

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 41.  МЕДВЕДИСТЫЙ  СОСЕД  И  ВОЖДЕЛЕНИЯ  ПУЗАНЧИКА

*   *   *
Закончив разглядывание красот Эчки-Дага вприкуску с легендой о местном красавце-пастухе и охотнике-джигите Селиме, Роман снова повернулся лицом к морю.

Ветер давно уже стих, солнце быстро набирало обороты своего накала почти до нестерпимого предела, и Роману опять захотелось в воду. К неустанным атакам солнечных лучей кожа его относилась уже не так чувствительно, как это было в первые два дня. К тому же, репейное масло по-прежнему отлично справлялось со своей противо-ожоговой задачей. И Роман, благополучно оберегая свою кожу от облезания, изо дня в день бронзовел всё интенсивнее и гуще.

Натирая себя маслом, он в очередной раз с удовольствием отметил, что бывшая розоватой кожа обретает всё более темнеющий оливково-каштановый цвет. Краснота местами пока ещё проступает, но скоро и она пройдет. Главное, нужно избежать радикального ультрафиолетового передоза. Поэтому, после принятия очередных морских ванн с повторением полюбившегося катания на горизонтальных «водных горках» в волнах отбойного противотечения-тягуна, Роман позволил себе только слегка позагорать во время приготовления обеда.

На такой жаре котелок в минуту закипает от двух-трех сучьев. А как вы помните, остатки собранных утром дровишек Роман предусмотрительно захватил с собой в дорогу: дровами на Крымском побережье не раскидываются.

Но для того, чтобы пообедать привычным, а от того и совершенно не романтическим супом из концентратов с тушёнкой, молодой человек перебрался в тень ближайшего лоха серебристого. Хоть эта защита от ультрафиолета и не очень густая, но разница пребывания на солнце и под лохом ощущалась достаточно весомо.

После супа  Роман похрумкал огурчиками с зелёным лучком, с удовольствием запивая еду вином. Кисловатой этой благодати оставалось ещё порядочно: он только-только допивал первую полторашку.

При этом весьма оптимистично настроенный нудист-одиночка очень надеялся, что в лежащем на пути его следования Прибрежном он прикупит вина в фирменном магазине «Солнечная Долина», который расположен недалеко от поселкового пляжа. Потому что дальнейший длительный путь вокруг громоздкого и уныло угрюмого мыса Меганом не предполагал наличия никаких маркитантских точек.

С этими приятными мыслями Роман тут же в тени лоха разбил палаточку и не без вспомоществования винных паров почти моментально отключился в глубокий сон.

 Обычные два часа послеобеденного сна, на этот раз без сновидений, пролетели незаметно. Палатка будто нечаянно выбежала из зыбкой тени, и в ней стало невероятно душно. Поэтому Роман проснулся потным и вконец разморенным. Собственно, примерно на такое происшествие он и рассчитывал, чтобы не разоспаться днём, и чтобы была возможность загодя отправиться в Прибрежное.

Остатки тепловатого и несколько поменявшего вкус вина в бутылке-полторашке ничем особо не обрадовали, но жажду утолили – вот и ладно. Роман меланхолично-лениво заел вино печенькой и, слегка пошатываясь из-за сильного размора и разомления, побрёл к воде. На то, что он был всего лишь в костюме от Адама, и смотрит ли кто на него или нет, ему было абсолютно наплевать, об этом он даже и не подумал: нечем было думать.

В море виднелась всего одна голова – это был молодой сосед-автотурист. Остальные отдыхающие, видимо, сонно пребывали в тени тента и зонта.

Набранная в ладони благодатная морская прохлада любовно коснулась лица и шеи, затем резво пробежалась по груди и животу, да и запуталась в промежности так, что Романа даже передернуло от резкой её прохлады. Затем щедро плеснул себе на голову – и тут же прохлада быстро потекла вдоль позвоночника прямо к кобчику. Молодого человека опять передернуло, но зато ему и вмиг стало бодренько так и очень хорошо!

Роман зашёл в воду по пояс, ещё несколько раз щедро поплескал на себя, набрал много-много воздуха и тут же нырнул: ему захотелось сделать длинный нырок. Заканчивая продолжительное продвижение под водой, из неё он при конце ныряния выходил обычно по инерции и без движения, прижав руки к телу и не шевеля ногами – потихоньку выныривал, как тюлень. И не фыркал при этом, а потихоньку выпускал удерживаемый в лёгких воздух и широко вдыхал свежую его порцию.

Оглянувшись вправо, заметил, что сосед уважительно наблюдает за ним и даже кивнул одобрительно. Роман из вежливости тоже кивнул в ответ, повернулся на спину и стал отдыхать в воде, покачиваясь на лёгких волнах в такт со своим Ромкой-младшим, который, как всегда в таких случаях, привольно бултыхался в своём «лягушатнике» на животе.

По небу неспешно перемещались лёгкие и редкие облака. Как будто и не было здесь никогда вчерашней вечерней и сегодняшней утренней непогоды! Да всё оно так и есть на самом деле, ведь на юге все дела делаются или быстро, или никак.

Хорошо, что ветер всё это время был западным, и на пляж не нанесло водорослей и мусора. Но хорошесть эта кажется только с одной стороны. А с другой стороны при этом к берегу не прибило никаких дров, что тут же подняло перед Романом вопрос об их поиске по пути к Прибрежному. Знал Роман о паре оврагов, расположенных вблизи посёлка и сильно поросших кустами, за одним из них сразу же начинался виноградник. Так что там могло повезти со сваленной в кучу обрезанной зимой и потому ставшей совершенно сухой виноградной лозой. Но надежда на такую халяву была зыбкой.

А солнце потихоньку катилось по небу, всё более склоняясь к вершинам многоликого, но от того ни в коей мере не становившегося менее привлекательным Эчки-Дага. Значит, можно было выбираться на берег и трогаться в путь.

И так уж получилось, хотя, возможно и не совсем случайно со стороны соседа, что из воды Рома выходил почти одновременно с молодым автотуристом буквально метрах в пятнадцати от него. Может быть, что так получилось не нарочно, хотя показалось, что мужчина поколебался немного, не подойти ли к Роману и познакомиться.

Роману это было безразлично, он не смотрел в его сторону и с заведенными за голову руками просто постоял на берегу спиной к солнцу, подсыхая в его лучах и волнах дувшего в лицо ветерка.

А мужчина немного помедлил рядом, посмотрел пару раз в сторону Романа и через клиф поднялся к своим. Из особых примет Роман краем глаза успел только отметить густую шерстистость на его груди. И даже на спине у него росли волосы, хотя и значительно реже. А вот остальное у него... Да так себе было у него там, как обычно, а после воды и вовсе казалось мелковатым.

Роман повернулся лицом к солнцу, что было теперь и к берегу одновременно. Мужчина, уже одетый в плавки, стоял возле тента в обнимку со своей женой – они целовались, может быть, даже слегка демонстративно. И Роман улыбнулся, потому что у стоявшего боком к нему мужчины была заметна эрекция: предусмотрительно надетые плавки его так и топорщились...
Даа, сейчас уединение совсем не помешало бы им, конечно. Но спящий малыш...

Роман снова запрокинул руки за голову и подставил тело солнцу, пусть оно и спереди поработает немного. Жара уже заметно пошла на убыль, так что теперь солнце лишь ласково прогревало подостывшее в воде тело. Оно бессовестно лезло в глаза, забиралось в нос и под подбородок, щекотало под мышками, охорашивало живот и бедра, будто солнечными поцелуями заигрывало с Ромкой-младшим... Но тот оставался недвижимым, как заглохший на поле боя танк, несмотря даже на лёгкую эротическую сцену, невзначай ли изображенную молодой парой у него в виду.

Спустя некоторое время, опустив руки и голову, Роман огляделся вокруг и увидел, что снова совершенно голый волосатый мужчина стоит к нему спиной, по прежнему обнимает и целует жену, но ещё и делает... коитальные движения! Они что, совсем с ума сошли: стоя сношаются белым днём на виду у всего пляжа и собственного ребёнка! Но тут милующаяся пара вдруг засмеялась, и, взявшись за руки, молодые Адам с Евой побежали к воде. И никакой эрекции у мужчины не было!
Фу ты! И Роману даже стыдно стало, что он так плохо подумал о них...

*   *   *
В пути к Прибрежному Роман планировал помыть голову при помощи местной голубой глины, потому что в жесткой морской воде только этот природный шампунь справляется с удалением жира с волос. А причёска его давно уже подавала намеки на то, чтобы волосы в очередной раз не просто намочили в воде, но всё же и облегчили бы их участь.

Поскольку ночёвка была запланирована сразу за Прибрежным на склоне очередного округлого мыса, который называется Кузгуном, а до этого в пути нужно было прошвырнуться по местности в поисках дров, а также помыть голову, прикупить вина и еды, то Роман решил не задерживаться у Киногородка, а отправляться в путь.

«На посошок» он всего лишь на чуток окунул своё тело в воду, заодно вымыл котелок с песком, подошёл к палатке и быстро собрал её, уложил в рюкзак вещи и огляделся перед отправлением в путь. Ну, вот и всё: прощай, Киногородок, со всей своей красивой и странной историей и жалким нынешним, заброшенным бытием...

Когда Рома тронулся в путь, опять вроде бы случайно получилось так, что молодая пара как раз выходила на берег. Правда, к этому времени их сынок раскапризничался со сна и заныл под тентом. Тем не менее, молодые приостановились, чтобы пропустить Романа с его грузом. Женщина отвернулась, конечно же, а мужчина цепко окинул тело Романа взглядом.

Роман достаточно хорошо уже изучил эти быстрые, мгновенно оценивающие мужские взгляды, к ним он всегда готов, так что такие «смотрины» не вызывают у него никаких эмоций. Да и какие там были смотрины! Роман специально даже слегка выдвинул бедра: на вот, полюбуйся, мне не жалко. И прошёл мимо. Вот и ладно.

И всё же молодой искуситель заметил, что мужчина одобрительно покивал головой. Впрочем, думается, что кивал он вовсе не Роману, а самому себе за то, что сумел удержаться от шапочного и, возможно, достаточно скользкого знакомства с нагловатым молодым человеком.

Такое сожаление тоже очень давно и хорошо было знакомо Роману. Вот и сейчас оно хоть всего лишь лёгкой тенью пробежало, но явно прочиталось по лицу временного соседа – кстати, очень приятному и мужественному лицу мужчины. Оно без слов очевидно говорило: эх, мне бы вот такую же штуковину! Показалось, что в этой тени сожаления просквозило также лёгкое разочарование из-за краткости времени поверхностного пляжного знакомства.

Ну, господа, тут уж вы извините за кратковременность интимного обзора: в данный момент и душа, и тело Романа – оба в унисон просили уединения, которого за время нынешнего пребывания на море у них пока что было маловато.

Впрочем, вся эта лабуда с приятного вида, но чрезмерно волосатым временным соседом, может быть, всего лишь показалась Роману, а то ещё и надумалась. Возможно, мужчина этот всего лишь молчаливо пожалел красивого пешего бродягу из-за того, что тот таскает свой немалый груз на спине в то время, как они с комфортом путешествуют на машине? Как знать...

Роману хотелось, чтобы мужчина этот думал о них именно так: почему-то именно так было бы правильно и лучше. Всё же просто замечательно смотрится эта вполне счастливая молодая семья, вот пусть и пребудут между ними только любовь и согласие.

*   *   *
Вскоре молодой путешественник остановился в тени обрыва округло-вершинного и тоже почти отвесно подмытого морем, будто ножом вертикально обрезанного безымянного глинистого мысика.

Роман снял рюкзак и вскоре приготовил «мыло»: почти сразу нашёл и откопал в мокроватом песке кусок серовато-голубоватой глины-кила. Ополоснул от песка это природное мыло, а заодно поплескал воды на себя и сформировал в ладонях этот кусок для более удобного намыливания головы и тела.

Поскольку всего себя «намыливать» он не собирался, как иногда на море это делают туристы, принимающие грязевые ванны, то здесь же, стоя по колени в воде, хорошенько втёр глину в мокрые волосы, намазал под мышками, в паху и промежности, прошёлся в области кобчика и ягодиц. Так же хорошо намылил груди и плечи, затем еще минут пять обмывал и снова «намыливал» волосы, получше растирал по телу грязь, после чего тщательно смыл с себя всю голубую глину и сразу почувствовал своё тело посвежевшим.

Быстро искупнувшись, лишь слегка подсушил на ветру и солнце волосы и решил надеть плавки. Ведь впереди располагался цивильный пляж, и там люди с детьми были соответственно одеты. Не будешь же смущать их своим хоть и довольно приятным, несомненно, но весьма экстравагантным видом в костюме от прапращура Адама. Ни к чему эта вольность, больше похожая на невоспитанность, чем на дикость.

Кстати, в одиноко стоявшую большую синюю палатку-павильон, которую к немалому своему удивлению он заметил наверху очередного безымянного мысика, находившегося на прибрежном пути дальнейшего следования, тоже захотелось зайти.

Этот фирменный палаточный винный магазин от большого и богатого колхоза «Солнечная Долина» возник здесь, будто гномик из сказки: в прошлом году его здесь и близко «не стояло». В нём Роман с удовольствием подзаправился вином: пару стаканов разливного вина «Молитва монаха» и два бутерброда с сыром тут же отправил внутрь себя, а литровую пластиковую бутылку всё той же разливной прелести опустил в отнюдь не тощий пока пакет с продуктами. Значит, заходить в магазины Прибрежного нужда отпала, хотя на рынке вблизи пляжа можно будет и присмотреть что-нибудь. А еду докупить можно будет позднее в Бугазе, расположенном под брюхом Меганома, где он наметил очередную ночёвку после Прибрежного.

От винного павильона дорога вела мимо какого-то недостроенного и давно заброшенного пансионата. Здесь, на территории бывшего строительства, стояли несколько легковушек. Иди вперёд хоть по пляжу, хоть по этой самой дороге вдоль моря – всё равно не промахнешься, мимо Прибрежного не пройдёшь. Так что в компании с увязавшимся за ним грузноватым мужчиной, раньше него начавшим попивать вино в новой палатке, Роман буквально за десять минут добрался до Прибрежного.

Мужчина этот оказался из местных, родом был из не такой уж и дальней отсюда Щебетовки. Но он предпочитает голышом отдыхать именно здесь, у развалин недостроенного пансионата – это пока жена его с внуками нежится на цивильном пляже в Прибрежном.

Отдыхать тут просто здорово: телу предоставлена полная свобода, здесь бывают очень даже видные собой девушки – и даже свободные. Плюс ко всему, теперь ещё и фирменное вино разливное с закусью здесь же рядом – красота, а не то, что в Курортном с его скоплением людей, да и до Лиски там далековато от городского пляжа.

Но деловито горделивый местный житель тут же прихвастнул, что у него в машине есть и своё домашнее вино, он может даже продать его, если Роман того пожелает: пузателький крымчак ловко выпытал имя залётного гостя ещё в палаточном павильоне, но сам почему-то не представился, а Роману его имя было ни к чему: задерживаться здесь он не собирался.

Но насчёт домашнего вина лениво поинтересовался:
- А чего тогда магазинное покупаешь?
- Так своё ведь приелось... ой, вернее, припилось уже! – и оба любителя натурального крымского вина расхохотались над этой довольно удачной присказкой.

Но из-за несколько назойливой прилипчивости пузатенького крымчака, а опытный глаз сразу заметил истинный цвет его интереса, Роман отказался и от дегустации домашнего вина, и от его покупки. Интуитивно почувствовал, что навязываемое ему предложение начало угрожать большой потерей времени в неинтересной компании, учитывая намёк пузана на поездку в Щебетовку для дегустации вина в подвале и, в конечном итоге, для приобретения никчемного вина.

Нет, ничего плохого насчёт неведомого вина Роман не хотел сказать, но ему совершенно незачем было покупать его: своих запасов было вполне достаточно. Не хотелось также и задерживаться в гостях у гостеприимного хозяина, то есть, вволю и на халяву напиваться в доме несколько настырно заинтересованного, как это Роме показалось, толстенького незнакомца.

Поэтому за оживлённым разговором с благожелательными пререканиями они довольно быстро одолели крутой подъём на мыс с местным замысловатым и непонятным, как и всё в этой округе, названием Илаи-Бурун и перед самым посёлком коротко расстались без долгой канители и всяческого сожаления.

Роман пошёл вправо от моря, в сторону оврагов. И, как всегда, уходил решительно и не оглядываясь. Поэтому не видел, как расстроенный мужчина долгонько смотрел ему вслед, как он пару раз глубоко вздохнул. На лице несостоявшегося продавца домашнего вина читалось некоторое сожаление – возможно, из-за собственной ушедшей молодости или из-за совершенно никчемного, весьма объёмистого брюшка...

В дороге к Прибрежному Роман заметил его цепкие, быстро оценивающие взгляды, которых оказалось всё же больше, чтобы можно было считать их допустимыми в рамках приличия. Развивать отношения на фоне нагловатой настырности не хотелось: примерный сценарий их развития вмиг предстал у Романа перед глазами...
Впрочем, это были вожделения пузатенького крымчака и его проблемы.
Ими они и остались.

А Роман вскоре попал в первый из намеченных им оврагов – он был не очень длинный, неглубокий и почти неразветвлённый. Но здесь не повезло. А во втором овраге, примыкавшем к виноградникам, которые тянулись до самого посёлка, подфартило лишь немного: лозы в нём не было, нашёл только три приличных виноградных коряги, довольно длинных и толстых, а также несколько коротких лоз. В добавок к ним пара тощих кустиков сухого дрока, несколько колючих сучков лоха серебристого и сухих веточек каких-то неизвестных кустов пополнили довольно скудный запас дров, которые Роман прилежно нёс ещё от самой Нюшки-горушки и бережливо использовал на обед у Киногородка.

Но Роман надеялся, что ему повезёт при подходе к поселку.
Так оно и вышло: возле заднего забора винзавода в куче свежего строительного мусора он нашёл несколько обрезков брусков и дощечек. Частью они были запачканы бетоном, но оказались сухими, так что гореть будут хорошо. А ошметки цементного раствора он пооббивал тут же, постучав брусками друг о друга и об забор.

Возле ларька, расположенного рядом с поселковым пляжем, Роман прикупил у недавно прибывших сюда частников свежие огурчики и помидоры по очень даже сходной цене, ведь базарное дело это не с утра происходило, а глубоко за полдень.

Дальнейший путь оказался ничем не примечательным, так что полдничать молодой человек устроился прямо на берегу моря в тени относительно небольшого, такого же круглого, как и предыдущие, и точно так же основательно подмытого морем мыса-кургана со смешным, хотя и ни о чём не говорившем ему названием Кузгун.

(продолжение следует)