Пациент 2

Это записки начинающего психиатра, он записывал рассказы своих пациентов, только некоторые фрагменты, наверное, наиболее яркие эпизоды, которые стали толчком для появления отклонений…Зачем их читать? Мне это помогло. Может поможет еще кому-то. Кто-то сказал: нужно кормить своих монстров, не доводить их до состояния голода…я думаю по-другому. Нам очень легко судить о жизни других, мы видим плохое и хорошее в чужих судьбах, быстро находим для их «болячек» самое эффективное «лекарство».

Смотри на других, изучай их монстров, так ты найдешь схожего с твоим. Познакомившись и изучив монстра, поняв откуда он появился, после разговора с ним один на один, ты сможешь от него избавиться, я в это верю.

Пациент №2.

Признаки пограничного расстройства психики. Полный курс прошла, назначено дальнейшее консультирование и сопровождение, направлена на специализированное лечение.

Имя пациентки – Любовь.

Возраст – 32 года.

Замужем. Сын. Дочь утонула 3 года назад

Жалобы: ненависть к мужу и детям. Отсутствие материнского инстинкта. Огромная потребность в одиночестве. Панические атаки. Низкий уровень самооценки. Тревожность. Бессонница.

Пациентка не смотрит в глаза собеседнику, взгляд в пол, голос и манера говорить меняется от шепота, ноток маленькой девочки, до выкриков и громкого властного тембра. При упоминании детей – равнодушный тон, при вопросах о муже – пренебрежение, ненависть, злость.

На каждый сеанс приходит в сопровождении мужа и сына. Супруг (по словам пациентки – бывший муж) настаивает на её лечении после двух попыток суицида (снотворное с алкоголем). Панические атаки – получила курс терапии в Германии, рецидивы наблюдались спустя год.

***

О, да…я знаю, всё в детстве. Зачем мы рождаемся? Зачем мы рожаем? Почему я родилась, и зачем? Я всё сделала как надо – муж, дети, и что? Да я по пальцам могу сосчитать дни, когда мне было хорошо…Я много думала, я всегда много думала, воображала, представляла. Я каждую ночь просыпалась и закрыв глаза грезила о другом, о другом мужчине, о другом доме, о других детях, или выстраивала многочисленные сценарии: меня крадут, похищают, держат взаперти, и вокруг никого, но при этом мне хорошо…хорошо без всех, одной…Почему так? Почему мне так плохо среди людей, вроде бы родных, тех, кого я обязана любить. Я же обязана любить мужа и детей. Ладно мужа не обязана, но детей…

Почему если мы часть природы мы не вправе избавиться от своих детей, если мы их не любим и, если они не любят нас. Моя дочь точно меня не любит. Её осуждающий взгляд вбивает в меня, как гвоздями боль и страх в самое сердце. Боль от понимания, что я неидеальная мать, а страх от того, что мне придётся всю жизнь жить под её взглядом. Дети же умрут после нас, значит мы – их родители, всю жизнь под их неусыпным надзором. Она ставит мне оценки, молча, без слов, укоряет, обесценивая всё, что я делаю. А я стараюсь, я весь день служу ей и её брату. С мальчиком легче, он сам по себе или стремится к отцу, а дочь…она прилипла ко мне, словно вторая кожа и мне хочется её содрать…

Давным-давно я придумала, что это всё сон. А вот в моём воображении настоящее. Но оно не сбывается и мне хочется уже не сдерживаясь обрушить всё моё горе, весь мой гнев на всех, кто рядом. Это они появились, я их не хотела. Я была вынуждена. Потому что по-другому никак…Никак не вырваться. А они такие счастливые вокруг, радуются чему-то. Конечно им легче, у них есть я – всегда под рукой, служанка. Да, я служанка! Я служу как верный пёс, но часто я хочу, обернувшись собакой растерзать их. Растерзать детей, которые постоянно во мне нуждаются, этого мужа…Ненавижу. Мне сказали рожай, у нас принято, чтобы женщина была матерью. Родила. Потом атаки начались. Это было ужасно…младенцы плачут, а мне настолько страшно и плохо, что я не могу двигаться, я прячусь и ору, не в силах даже встать, даже прекратить свой крик. Лечилась…но всё это временно, всё вернулось.

А роль служанки со мной всю жизнь. Кто-то решил так и бросил меня в эту жизнь. Да…всё из детства…а я хочу быть счастлива…или умереть, может там лучше, может там я перестану постоянно думать, постоянно сравнивать себя со всеми, там не будет бешенной тревоги, там я не захочу вырезать ножом свой отвратительный, отвисший после родов живот, не буду ненавидеть свою дочь и заставлять её служить мне…

Я родила близнецов. О, Боже. Я не думала, что это так тяжело. Когда мне на грудь положили два тельца я не испытала ничего! Ничего…хорошего. Равнодушие и стеснение из-за наготы, самого процесса и чужих людей рядом. Роды самое страшное, как казалось мне тогда. Но нет. Страшнее, что дети будут постоянно в тебе нуждаться. Я теперь обязана всегда быть с ними рядом…Мальчик и девочка. Как радовались родные, как счастлив был муж. А я была в ужасе. Я терпела его, долго терпела его потное тело, деваться некуда…Я вышла замуж очень рано, пришлось терпеть, но беременеть я не хотела. Втайне пила таблетки, но потом поняла, если не забеременею он так и будет пытать меня каждую ночь. Именно пытать. Секс – для меня пытка.

1. Маленькая Люба.

Я родилась в большой деревенской семье, в Башкирии.
Трое старших сестер, я и младший брат Вовка. Красивые места, леса, охота, волки, медведи, рыси…Но я всего этого не видела. Всё это стерлось. Были только обязанности по дому: смотреть за скотиной, убирать в сарае и во дворе, смотреть за младшим братом, мыть полы в избе и мыть баню, натаскать воды, сложить дрова, отцу подать на стол, …я не помню детский сад, ни одного воспоминания. Наверное, не было детского сада…

Отец очень строгий был. Мать на него не могла надышаться. Он был самым главным человеком в нашей жизни. Сестер он не трогал. Верка, Галька и Светка – он их любил, все дети были похожи на отца. Все светлые, белобрысые, с голубыми глазами, а я походила на какую-то прабабушку, вот, наверное, поэтому меня в прислуги определили…кто-то из них так решил, или мать или он.

А я кареглазка, один глаз косит, черные волосы. Потом я узнала от матери, что, когда она меня носила, отец её избил, она, наверное, и за это меня ненавидела, тяжело рожала, и нога у меня одна короче другой…и глаза…одним словом, не красавица. Ха-ха…

Мать меня обзывала отродьем, чумазым или грязным отродьем. Вовку любили – он младшенький, да к тому же единственный сын. Он был очень капризным, каждый раз как он хныкал, мне доставались тумаки и затрещины от отца.

Вот и помню я из детства только то, что всегда очень рано вставала и наравне с матерью работала, а сестры и Вовка дрыхли…у них было, наверное, золотое детство, а у меня только работа. Помню мама мне сказала зарубить курицу. Мне было не больше шести лет. Курицу то я поймала, но как ей голову отрубить? Страшно! Мать разозлилась, отправила меня к бабке – «пусть она тебя научит»!

Я пришла к бабке, она жила далеко, я еле донесла до неё перепуганную курицу. Бабка сказала: «Держи её, а я голову оттяпаю»! Я держала, а сама вся дрожала, топор упал не на шею, а по голове, отрубив часть головы, прямо по глазу прошло остриё. Я не удержала её, и она вырвавшись бегала без верхушки головы по огороду, а бабка орала на меня, чтобы я её поймала. Я носилась за ней, а сама ревела. Мне было так противно, страшно, пришлось вновь её держать за крылья, а лапы с когтями карябали меня, разорвали даже платье на животе, я вся испачкалась в крови, потом несла тушку через всю деревню, домой. Там еще мать наорала, что я платье испортила, отец выпорол…Мне до сих пор снится кошмар – будто это я вместо курицы и у меня оттяпали часть головы и я бегаю от них по грядкам огорода.

Отец часто бил, и мать тоже. За всё. И за не за что…сестры часто на меня сваливали, не уберут что-то за собой или калитку забудут закрыть, и гуси разбредутся, или Вовку бросят одного – за всё я получала. Может и им доставалось, не знаю. Их в кино отпускали, меня – никогда. Помню в школе мы с девчонками как-то разговорились…

Вообще это не принято было – рассказывать о семье, выносить сор из избы, но я была зареванная и подружки по школе тоже часто с красными глазами. И мы одновременно вывалили всё – и оказалось у всех одна беда – родители их били, наказывали постоянно, отцы у всех одни и те же по поведению – напиваются часто и колотят всех подряд, матери всегда равнодушные, в стороне, лишь бы им не досталось, а дети – мусор, пусть их колотят…У одной не было отца, так её мать на горохе заставляла на коленях по пол ночи стоять и каяться в грехах. Какие такие грехи в 10 лет…И ни у одной девочки не было счастливого детства…поэтому я не знаю, что хорошего было в Советском союзе, и что потом хорошего…Нет, хотя точно в одном стало лучше: меня не бьют…

Что я хотела? Конечно уехать…Я как-то сбежала. Неудачно. Наша деревня в низине, окружена лесами, я помню вечерело, я ждала попутку, из вещей одна небольшая сумка, там документы, и старые вещицы, хотела вырваться хотя бы в Уфу. Услышала крик рыси, они интересно кричат…страшно стало жуть, попуток не было, но на беду один из соседей подъехал, затолкал в машину, силком привёз…Отец избил так, что не ходила несколько дней. Мать орала, что я опозорила их на всю деревню, ничего мол страшного, что много работы, не переломлюсь, а то, что батя обижает, так это нужно так, это и есть – воспитание!

Прошло несколько лет, мы росли…Внезапно Вовка покончил с собой. Никто не знает почему, он повесился в 12 лет. Вся деревня гудела, всем было любопытно что да почему, но родители как-то всё замяли, как будто он случайно что-то там на шею накинул и повис, упал в погреб. А я-то знаю правду, это я его нашла в сарае, он весел над стульчиком. Сейчас я догадываюсь, что может и ему доставалось не меньше меня. Его любили родители, но может это еще хуже…

Первыми уехали старшие сестры, все в разные места, не писали даже, да и понятно, вырвались из нелюбимого дома. Я не верю, что нашу избу кто-то мог любить, там было чисто, опрятно, но добро и свет там не жили, Верка с Галькой вышли замуж сразу после школы и уехали с мужьями, а Светка уехала в соседнюю область, стала работать водителем трамвая, там не единожды женихалась и наконец вышла за второго мужа, родив уже троих и стала меня выманивать: «приезжай, поступишь тут в мед училище, а у нас жить будешь».

Я вырвалась, еле-еле, это она уговорила родителей, я еще не понимала тогда для чего она так старается. Я приехала к ней, и она стала держать меня, как и дома в прислугах, в няньках, повесила на меня всех детей, и я с ними возилась, а она гуляла в своё удовольствие, муж её бросил, и она приводила чужих мужиков в дом, а меня высылала на улицу с детьми…

Но это было лучше – мерзнуть на улице, чем присутствовать на гулянках, сестра мною командовала, издевалась перед гостями – вот типа косая сестричка, глупая, что я ей велю, то она и делает. Времени у меня на учебу не хватало, я бросила, денег не было, Светка всё сделала, чтобы я сидела дома и выполняла все её обязанности, как матери. А каждые выходные в доме гости, и я готовила, убирала, подносила, убирала, и если ей мешали дети, которые постоянно болели и капризничали, то она нещадно меня била…

В одну из таких гулянок, на кухне ко мне пристал один из её ухажеров. И Светка рассвирепела, что ей предпочли такую уродину как я. А я вышла за него замуж. Сбежала от Светки…он меня пожалел, наверное, а я просто хотела вырваться…
Меня никто никогда не спрашивал – чего хочу я? И я сама не могу сформулировать, я не умела чего-то хотеть. Понимаете? Я не умею чего-либо хотеть. В чём я нуждаюсь? В том, чтобы меня просто не было…

2. Любовь.

И вот я – мать. Оказалось, так просто. Ты залетаешь – и рождаешь. Один раз не выпила таблетки и всё. Сразу двое. В роддоме со мной лежала женщина – делал аборты 12 раз, потом все-таки пришлось рожать…Пришлось. Я не думала об аборте, вернее я даже как-то не знала об этом, а то бы сделала. Я была очень неразвитая, глупая, ничего не понимала. Муж гораздо старше. Терпит меня, по врачам водит, хотя мы в разводе. Это он терпит из-за детей. Суд был, сына к нему определили, а дочь в меня вцепилась. Жить без меня не может. И мне жизни не даёт.

Она растёт и становится похожей на кого-то из моего того жуткого родного дома – она светлая, с голубыми глазами. Я никогда не считала её красивой и умной, она мне ненавистна. Если я животное, почему я не могу сожрать своё потомство, как кошка своих котят, если они не угодны...Да, я понимаю, это чудовищно звучит, но…Что я могу ей дать? Я её заваливала игрушками, подарками, отгораживалась от неё, строя баррикады из подушек, но она всегда ломала преграды и ползла ко мне, плакала, тянулась, она постоянно обнимает меня, как будто душит, со всей силы сжимает…

Обнимает, целует, а мне противен даже её запах. Еще в роддоме мне не понравился запах от них…Но разве об этом можно кому-то сказать. Ни детям, ни мужу…такое не принято высказывать. Конечно я молчу.

Это нестерпимая тяжелая ноша, оковы…

А когда я представляю, что меня украли из дома, то фантазия заканчивается на том месте, когда меня привозят на новое место и я одна там, а что дальше? Если я останусь одна, я не смогу даже пропитание себе достать…Я не могу найти сил иногда, чтобы просто встать с кровати. Я не готовлю еды, у меня нет сил и желания что-то делать. А они трутся возле меня, дышат на меня, трогают, говорят-говорят…а я не хочу даже открывать глаза. Открыв глаза, я снова увижу их, а я не хочу их видеть…

Пила снотворное с алкоголем, муж вытащил, во второй раз дочь…Сын, наверное, самый умный среди нас, не подходит ко мне, не трогает, а эти…особенно она. Я ей приказываю, и она исполняет. Верная собачка. Ей с детства доставалось – я не заботилась особо, она часто падала, была в синяках и ссадинах, но всё равно неустанно была со мной рядом, хватала за руки, умоляла не оставлять её.

А однажды я встретила мужчину. Наверное, с ним было мне хорошо. Я была его любовницей три месяца. Но дочь всё сделала, иголками-словами царапала, не отпускала меня от себя, истерики, жалобы родственникам, наговоры, и он меня бросил.

А потом, ей было, наверное, 12 или 13, и она стала взрослой, первые месячные. Она в восторге лепетала, что счастлива, что станет такой же как я – взрослой женщиной и будет такой же красивой, как я, и будет встречаться с мужчинами и будет матерью и очень хочет много детей…

Я не могла это слушать. А она снова и снова повторяла одно и то же: много детей, много детей, муж, счастливая семья…Она мечтает о семье и думает, что она будет хорошей матерью! Она не понимает, что она будет такой же как я. Эта глупая девчонка не понимает, что ничего того, что она себе воображает – не существует, это только иллюзия – пару глотков воздуха, а потом служба, тяжкая работа – всю жизнь существовать под надзором мелких существ, которые будут расти-расти и всё больше занимать всё окружающее пространство. В итоге они вытеснят тебя из мира, и тебя не станет, будет только оболочка, футляр, пустой футляр…

Я не говорила, что она тоже косит на один глаз. Она – моя копия, только белобрысая. И характер отвратительный. Бывший муж называет её ангелом. Я же не могу произнести её имя без того, чтобы мне зубы не свело от …от какой-то обиды. Да. Обиды. Мне обидно за неё. Почему-то обидно за нее…

Мы как-то были у озера. Все вместе. Муж придумал. Потом он решил костер разжечь, ушли с сыном за хворостом, а дочь пошла в озеро…я думала, она умеет плавать. Но она не умела. Наверное, не умела, я не знаю. Муж её вытащил, когда она была вся синяя. Потом не знаю, наверное, вылечили.

После этого она еще чаще со мной, преследует, куда бы я не пошла. Часто будит среди ночи и начинает со мной говорить, рассказывает о своих мечтах, обнимает, целует. Терпеть не могу эти ночные беседы, она гладит меня по голове, целует мои глаза, расчесывает волосы и говорит-говорит…Боже, почему она не оставит меня в покое?



Иллюстрация автора.