Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 67

Декабрь в этом году начался с привычной слякоти, тумана, и температурой до пяти градусов тепла. Совсем не зимняя погода, если посмотреть со стороны. А уж о настрое на новогодний лад даже нечего было говорить. Тем не менее находились люди, для которых подобная погода не являлась помехой для создания праздничного настроения. И заранее сняв денежные запасы со своих счетов, жители разгуливали по городу, делая покупки. Кто-то тащил домой ель, кто-то затаривался подарками, кто-то просто любовался новогодней мишурой и огоньками, которыми были украшены жилые дома и административные здания.

Город понемногу преображался и оживал, окунаясь в атмосферу чуда. И это было только началом предстоящих праздников. 

«Две недели назад ездили с дедом торговать в соседний поселок. Приехали в 6:30, стали у вокзала на площади под проливным дождем, так до 12:30 и простояли. Местные цены сбивают ужасно, весь регион свозит туда свой товар за бесценок. Крем вообще не шел, а в пластмассовой упаковке не идет совсем. Всего наторговали на тысячу восемьсот. В ценах сейчас сориентироваться невозможно. Брюки вытащили под дождем — местный парень сказал, что пойдут за такую-то цену. Из-за дождя людей было мало. Юбки решили не вытаскивать, не хотели их мочить. Видели местных рэкетиров, сявота восемнадцати-двадцати лет ходила. Дед взялся в одну спорную ситуацию, стал их воспитывать, а потом пришлось тысячей откупаться. Стоят перед ним трое «шнурят», обернулся, а со спины ещё семеро подходят… », — общение на днях с Феклой отвлекло немного Евангелину от недавних событий, заставив встряхнуться, и вспомнить, что у некоторых забот было побольше, чем у неё, и ей самой грех жаловаться на жизнь, если не считать этой дурацкой выходки Лисова, оставивший на её душе неприятный осадок.

И чем больше она проникалась жизненным укладом кузины Новаковского и её семьи, представляя себе их нынешний быт, тем больше её начинала одолевать совесть, — такими ничтожными казались ей собственные переживания, основанные на каких-то пустяках. Фекле бы её проблемы. Как сообщила ей кузина Новаковского, у них все деньги уходят на питание и они давно  сидят на хлебе и воде. И после этого она, Евангелина, смеет жаловаться на свою судьбу, утверждая, как ей плохо?!

Чуть позже Фекла сообщила ей, что дедушку Карлу они выперли в веранду, представлявшую согласно её воспоминаниям некое подобие кабзутки по два метра в высоту и ширину. А ещё выяснилось, что он не мог спать без выключенного телевизора.

Собственно говоря, это была одна из причин, по которой им и пришлось его туда отправить. А как только телевизор этот сгорел, домочадцы лишь вздохнули от облегчения, увидев в этом происшествии хороший знак. По крайней мере, теперь вся семья будет высыпаться, а то вечно он мешал всем спать.

Представляя себе эту картину, особенно нервничающего деда, с которым могла сладить лишь Фекла, Евангелина с трудом удерживалась от улыбки, хотя ничего смешного в данном инциденте она не видела. Остальные новости были в таком же духе, но выслушивать их из уст Феклы ей было не привыкать. Зато они отвлекали её от реальности, позволяя хотя бы ненадолго отвлечься от превратностей судьбы.

А едва дело дошло до обсуждения новогодних праздников, спрашивая у Феклы, что именно она хотела бы получить в качестве подарка, та завела речь за обувь, утверждая,  что нынешние её сапоги совсем дышат на ладан. Собственно говоря, она совсем не понимала, как они не развалились до сих пор от бесконечных хождений на вокзал и обратно. Таковым был их с дедом привычный маршрут, который они совершали со дня на день, торгуя там всякой мелочью.

«У нас по госцене в магазинах продавались туфли с внушительной высотой каблука, остроносые, коричневые, — немного позже сообщила ей Фекла о  своем желании приобрести что-то подобное. — Мне они очень понравились, но лучше взять велосипед» 

Как ни крути, практичность быстро взяла верх над её сантиментами. Все же, выбирая между обувью, которая могла стереться от преодоления внушительных дистанций пешком, и велосипедом, Фекла сделала выбор в пользу транспортного средства, наличие которого могло бы помочь ей сэкономить на приобретении в будущем десять пар такой обуви. Вот только покупать сей велосипед следовало уже сейчас, пока его стоимость не взлетела до небес.

Такая же ситуация была и с продуктами, на что Фекла успела ей заявить, что к зиме они уже купили мешок сахара. Теперь скупают соки в трехлитровых банках и яблочные компоты, в том числе.

Ничего не скажешь, очередная причуда дедушки Карлы. Они так надеялись, что хотя бы в этот раз не станут сильно заморачиваться с медом, и дед не вздумает набрать в долг новых бутылей, как в прошлом году. Сгущенку она видела недавно на вокзале, тут же назвав её цену. А вообще этого продукта у них уже давно нигде нет. Исчезла. И в магазинах тоже ничего нет. А пока дед собирался приобрести соковыжималку, пропали и они, хотя сами братья Феклы, по правде сказать, особого энтузиазма к заготовке соков на зиму не проявили.

Общение с подругами, с которыми она познакомилась этим летом, не отняло у неё слишком много времени. И осведомившись, в целом, об их делах и настроении, Евангелина принялись расспрашивать у Нелли об остальных её одногруппниках, в частности, интересуясь судьбой Золотовицкого, чье увлечение белой магией интриговало и пугало одновременно.

Как выяснилось, он научился проводить ментальную диагностику. Даже показывал им с Соней, как следует правильно работать с рамками. Не так, как это делал Новаковский, бросившись копать яму размером с колодец перед отъездом с базы, однако так и не обнаружив обещанного Алексу клада. А какие были чаяния и надежды, связанные с этой авантюрой! Впрочем, чему она удивляется? У Новаковского всегда было так. Раз заболев какой-то идеей, он не успокоится, пока не воплотит в реальность хотя бы сотую часть своего замысла. И пусть клада найти ему не удалось, это вовсе не значило, что свою затею он собирался оставлять в покое. Рано или поздно дух авантюризма вновь возьмет верх над его разумом, и в очередной раз забыв про сон и покой, он отправится на поиски сокровищ, уверенный, что в этот раз ему непременно должно повезти. 

С помощью рамок, чье свойство изучал Золотовицкий, можно было спокойно определить биополе человека. И у самого Золотовицкого его дальность достигала около тридцати метров, если сама Соня, конечно, не врала, несколько преувеличивая его заслуги в эзотерическом мире. Учитель предложил ему развивать свои способности и работать над собой. Золотовицкий не стал противиться, и незамедлительно приступив к тренировкам, вскоре научился подключаться энергетически к сеансам при помощи собственного биополя.

Пока что вроде все получалось. Лечил недавно своего соседа. Размахивал перед ним руками минут пятнадцать-двадцать, — Нелли с Соней зорко следили за процессом, слушая рассказ пациента о своих ощущениях, пока тот попросту не «вырубился».

Общаясь с девочками, Евангелина была уверена, что они не врут, и Золотовицкий действительно научился немало под предводительством своего Учителя, однако вспомнив, как часто тот ссорился с Сильвестром, стоило им коснуться эзотерических учений, испытывая странное чувство вины, она тут же попробовала перевести разговор на другую тему, стараясь особо не углубляться в эти вещи, очевидные наверное для самого Золотовицкого.

В какой-то момент отдельные фрагменты данного инцидента прошли перед её глазами как нечто неотвратимое. Что-то такое, на что она ни в коем случае не должна была закрывать глаза. И почему-то только сейчас вспомнив о своем обещании обязательно посетить Сильвестра для объяснений, она смогла сделать это лишь спустя пару дней, словно опасаясь нового возвращения Лисова с последующим выламыванием дверей квартиры.

Воспоминания о той ночи вызывали в её душе противоречивые ощущения, вынуждая её краснеть так, будто она больше всех была виновата в происшедшем. Отчасти это была правда. А уж зная Лисова, она сомневалась, что он остановится, так и не добившись своего, действуя больше из принципа, нежели действительно испытывая потребность раз и навсегда привязать её к себе.

Добиться её окончательного расположения. В конце концов, она могла бы заподозрить, что с момента её присутствия что-то должно было произойти на этом празднике, так мало походившего на семейное застолье у бабушки с пирожками. Вот она и поплатилась за свое неведение, отделавшись легким испугом. И это без учета небольшого происшествия возле её дома, где наутро жильцы обнаружили труп собаки, из-за которой раньше они боялись лишний раз выйти на улицу. Теперь этому произволу наступил конец, и остальные жители дома могли наконец спокойно выдохнуть, только сейчас ощутив, какой легкой стала их жизнь. 

Проще всего Сильвестра было застать у него дома. И не собираясь откладывать это дело в долгий ящик, Евангелина приняла решение зайти к нему, удостоверившись накануне, что он на месте и никуда пока не собирался уходить.

То был выходной. День, который можно было с лихвой посвятить подготовке дипломного проекта, либо прогуляться по торгово-развлекательным центрам в канун новогодних праздников. Одевшись потеплее из-за сырой погоды за окном, в последний момент Евангелина натянула на голову шапку с фирменными кошачьими ушками, и, пообещав своей питомице, что не станет надолго задерживаться в гостях, отправилась к Сильвестру, чья квартира располагалась в доме, находившемся в нескольких кварталах от их двора. Где-то там, на одном этаже, но с другой стороны дома располагались и квартира Зонтиновых.
    
Её путешествие за пределы своего квартала не заняло слишком много времени. Она даже не успела толком замерзнуть, когда ступив на территорию знакомого подъезда, (сколько раз ей приходилось заходить сюда за Зонтиновым, поджидая его напротив лестницы), остановилась перед лифтом, словно раздумывая над тем, стоило ли двигаться ей дальше или развернуться и уйти. Все это выглядело крайне странно и загадочно. И почему она решила поговорить с ним с глазу на глаз, когда подобный разговор можно было провести и в телефонном режиме?!

Да, возможно так было проще. Но для кого? Сильвестр даже не стал бы слушать всех её возражений.

Моментально бы бросил трубку. Именно поэтому ей хотелось поговорить с ним в другой обстановке. Чтобы иметь возможность видеть его взгляд, и реакцию на отдельные её фразы. И плевать, если он ничего не поймет.

По крайней мере, она выскажется, дав знать, что целиком поддерживает его мысли. Или все-таки нет?! Во всяком случае она должна это сделать, пока окончательно не запуталась в себе самой и своих чувствах. И чем раньше это случится, тем будет лучше. Она не могла больше ждать. Ожидание казалось ей почти невыносимым.
Сильвестр встретил её доброжелательно. В его жестах сквозило неподдельная гостеприимность.

Было заметно, что её визит стал для него полной неожиданностью. И не зная, как именно показать свою лояльность её затее, он тут же пригласил её на кухню, где как раз собирался ставить чайник.

Избавившись от верхней одежды, Евангелина последовала за ним, изучая интерьер помещения, окутанного запахами жженного ладана. Как будто он специально окуривал накануне все эти комнаты, пытаясь избавиться от влияния демонических сил.

Очутившись на кухне, где Сильвестр разливал по чашкам свежий чай, Евангелина села за стол, и, вспомнив, как давно не оставалась с этим парнем наедине, невольно улыбнулась, представляя себе на миг, как отреагировал бы на её поступок Лисов, и чем бы все это закончилось лично для Сильвестра.

Кажется, Полетаев-Стахорский был искренне рад видеть её в собственных хоромах. По крайне мере, сегодня он имел более счастливый вид, чем на именинах Лисова. И этого парня можно было понять. После того, что ему пришлось там насмотреться, желание сохранить самообладание и не выйти за рамки казалось сущей пыткой. Но саму её он как будто бы ни в чем не упрекал, откладывая важную часть своего объяснения на более поздний срок. И едва Евангелина, попробовав чай, спросила у одногруппника, что он собирается делать после получения диплома, последовав её примеру и взяв в руки чашку, Сильвестр ответил ей, что собирается покинуть этот город, потому что не видит здесь своей судьбы.

Что именно послужило причиной принятия им столь кардинального решения, спрашивать Евангелина, разумеется, не стала, и, продолжая внимательно слушать его, ловя каждую брошенную им фразу, она почти наслаждалась звуком его голоса, чувствуя особое спокойствие в душе. С ним она забывала обо всем на свете, возвращаясь мысленно к моменту их прогулки по вечерней набережной, где они оба рисковали попасть под ливень, не спеша возвращаться назад. 

Внезапно сменив тему, он принялся расспрашивать её о жизни и обо всем на свете, однако как не пыталась Евангелина выглядеть радостной, ему удалось её раскусить, заявляя вслух, что готов её выслушать, если только она сама захочет поделиться с ним своими сокровенными мыслями.

Потупив взор, Евангелина как будто не сразу поверила услышанному, но заметив, что он говорил ей  это вполне серьёзно, и совсем не шутил, набравшись духу, заявила вслух следующее, отставив в сторону свою чашку:

— Я так много размышляла на эту тему, что теперь мне сложно сказать, что со мной происходит, и чего хочу я на самом деле. А иногда мне кажется, что я окончательно запуталась и мне не суждено размотать самой этот клубок. Понимаешь, я не знаю, как найти выход из этой ситуации, если он вообще существует… А когда не можешь разобраться в самой себе и своем отношении к людям, легко погрязнуть в новых иллюзиях. 

Внимательно выслушав её тираду, Сильвестр задумался, после чего бросив на неё взгляд, полный нежности, невольно произнес:

— Знаешь, мне приходилось общаться с разными людьми. Подкованными в жизни и не очень. И спустя время они начинали задавать похожие вопросы, делая ошибки даже в мелочах, а ты хочешь разобраться во всем и сразу, когда на поиск даже самых элементарных ответов требуется определенное время. И как знать, возможно, один из этих ответов уже лежит на поверхности, тебе остается лишь его прочитать.

Заметив, что его слова вогнали её в некий ступор, он как ни в чем не бывало потянулся к чашке, и отпив оттуда немного зеленого чая, только сейчас обнаружил, что быстро тот успел остыть. Не ожидая от себя такого, Евангелина вспылила:   

— Мне кажется, я начинаю понимать причину своего поведения… Всему виной мои противоречивые чувства к одному человеку. Я постоянно думаю о нем, пытаясь разобраться, что на самом деле испытываю к нему, а когда мне начинает казаться, что, в принципе, я смогла бы находиться с ним вместе, снисходительно закрывая глаза на некоторые его проступки, в следующий момент он откалывает такое, что я начинаю сомневаться в том, что смогу это выдержать, и потому начинаю от него отдаляться. А он ничего не делает, чтобы хоть как-то исправиться, изменить свое поведение.
   
Взглянув на неё так, словно догадывался, кого она имеет в виду, не спеша называть имена, Сильвестр спокойно отозвался:

— Люди склонны обвинять кого угодно в своих бедах, закрывая глаза на собственное поведение. Но если посмотреть на ситуацию под другим углом, то можно заметить много такого, чему раньше никто не придавал никакого значения.   

Евангелина смотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. У этого человека была привычка говорить загадками. Сумеет ли он когда-нибудь напрямую донести до неё свою мысль, без всех этих хождений вокруг да около?!

Книга 2. Глава 68

http://proza.ru/2022/12/21/979