Русский мир

 Я вспомнила эту теплую и добрую историю, случившуюся в центре Европы четверть века назад, когда глава МИДа Чехии  выступил с предложением лишить русских шенгенской визы. Вряд ли он ведает, что творит!  Потом риторика зазвучала еще круче. Голос обычного человека, спокойного и доброжелательного, утонул в пучине санкций злобных политиков. А ведь мы умели договариваться и  плясать польку, гопак и чардаш. О, как мы вас уважали и даже любили! Мы  изучали вашу историю и культуру, чтобы лучше узнать, крепче подружиться. А вы по-прежнему мечтали о "Походе на Восток". Нам не нужны ваши Карловы мосты,  Эйфелевы башни и Бранденбургские ворота. У нас есть свои. Чужого нам не надо, но своего не отдадим. Прочитав эти короткие записки, думаю, вы почувствуете, как много русского мира в Европе, и без нас Европа не будет полной. Европа пусть вспомнит  Бисмарка, не самого лучшего российского друга: "Никогда ничего не замышляйте против России – на любую нашу хитрость они найдут свою глупость …  Славян невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет.  Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей …  Даже самый благоприятный исход открытой войны никогда не приведёт к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских”.

Галина  ШАТУНОВА

РУССКИЙ МИР   
 
   Карловы Вары, улица Петра Великого, санаторий Томайер. Во дворе - лечебный корпус и две виллы — "Карлтон" и "Клеопатра". В «Клеопатре»  живем  мы — русские, так в Европе зовут всех выходцев из СССР вне зависимости от национальности,  в «Карлтоне» — остальные отдыхающие. Питание организовано для всех вместе в старинном ресторане с зеркалами во весь простенок, который расположен здесь же во дворе. После ужина в ресторане играет живая музыка, прекрасный оркестр, курортные танцы. Обитателей санаториев и вилл обслуживающий персонал этого всемирно известного курорта условно делит на четыре группы: первая - русские, вторая - русские американские евреи, третья - арабы, четвертая - европейцы. Самые многочисленные группы – первые две. О существовании этой классификации меня просветила массажистка подводного массажа, худенькая разговорчивая чешка, выделив неожиданно свои профессиональные предпочтения.
 - Прима? – спросила она меня.
"Prima". Ага, латынь. Множество значений имеет это слово! Выбрала одно из них.
 - Прима! – ответила я.
В том смысле, что я первый раз в Карловых Варах. Не знаю, о чем подумала массажистка. Надеюсь, что не солистка Большого театра! Ответ её устроил.
 - Я люблю русских! Веселые, щедрые, поболтать можно… Я работаю с телом. У ваших кожа хорошо пахнет.
За работой она доверительно рассказала мне всю свою жизнь, а в конце процедуры, укрывая облаком  воздушного пледа из белоснежной натуральной шерсти, робко попросила в пятницу  придти пораньше, чтоб она успела на электричку – едет к жениху. Ну, конечно, разве я летела за тысячу километров, чтобы помешать свиданию!?
Дамы из нашей группы, как правило, вечером в ресторан не ходили. Обычно сидели на белых садовых скамейках у корпуса и созерцали двор.  Иду с ужина и вижу: перед ними стоит высокий брюнет. Видный такой, в белой рубашке, весь отутюженный, и рассказывает им анекдоты. Они, увы, не смеются. Он с азартом разъясняет им, где надо смеяться и почему. У него ничего не выходит. Тогда он оставляет эту затею и приглашает их в ресторан. Они отказываются. Я прохожу мимо.  Внимание переключается на меня: все начинают говорить, что ему надо пригласить меня. Я не остановилась, прошла в свой номер. Завтра утром мы уезжаем, надо собирать вещи. И уже открыла чемодан, как вдруг, словно ветер, влетает моя соседка по номеру Ирина. И с порога кричит:
- А ну, давай наряжайся! Давай - давай, одевайся красиво! Там стоит твой человек, ему не с кем сходить в ресторан! Ты должна пойти с ним! Наших зовет, а они не хотят!
Я начинаю отнекиваться, но Ирина решительно пресекает мое сопротивление, берет за руку и выводит на входное подобие крыльца:
- Вот!  Галина пойдет с вами в ресторан!
Я продолжаю упираться:
- Я с не знакомыми в ресторан не хожу!
- А мы познакомимся! Меня зовут Франтишек Клабаль, я живу в корпусе «Карлтон», вот напротив, номер 106. Приглашаю вас потанцевать.
Я называю себя и, неожиданно, соглашаюсь.  Иду переодеваться. Надеваю белую нарядную блузку, индийское колье и серьги из бирюзы, белые брюки с широким поясом и туфли на высоком каблуке. В обычное время здесь не носят высокий каблук – местность гористая, всюду ступеньки.
Ресторан уже был полон. Отыскали свободный столик, он заказал вина, себе — белого, для меня — красного, и мы пошли на танцпол.
Началось что-то невероятное...  Как настоящий распорядитель, Франтишек посетил  оркестр. "Построил" музыкантов. Он рассказал им какую музыку и в какой последовательности играть! Они радостно кивали, соглашаясь с его программой. Заговорил саксофон, запела скрипка. Начали танцевать.
Как только он подал мне руку, приблизил к себе на дозволенное в танцах расстояние, я поняла, что нахожусь в руках Танцора.
- Так и будем молчать? - спросил он.
- Будем слушать ноги! -  ответила я.
Мне захотелось сразу всего: умничать, модничать, вредничать, кокетничать, капризничать, пить вино, болтать, танцевать… а впрочем ...просто  быть собою.
Мои ноги стали выписывать немыслимые кренделя, и, мне казалось, что я угадываю каждое следующее его движение. Это было потрясающе. Франтишек хмыкнул и начал крутить меня по всем па. Разговор явно завязался. Ноги не подвели.
Мы сели за столик.
- Смотри, сейчас подойдет официантка, она чешка, и нарочно перепутает вино. Мне подаст красное, а тебе – белое. Они ревнуют, когда мы ухаживаем за другими женщинами, не чешками.
Так и случилась. Подошла официантка, принесла вино в красивых бокалах на высокой ножке, и, конечно, перепутала заказ. Франтишек сделал замечание. Она переставила бокалы и, явив неудовольствие на лице, удалилась.
Разговор шел сам собой. Франтишек спросил:
- У тебя там дома есть мужчина? (Скорее всего он спросил про мужа.)
- Да.
- А он не будет тебя ругать?
- За что?
- За то, что ты пошла со мной в ресторан… Ваши дамы ведь расскажут об этом…
- Думаю, что не будет. Мы же ничего плохого не делаем: общаемся, пробуем вино, танцуем…
Такая забота о моей репутации была трогательной.
- Я работаю инженером на заводе, который производит большие автомобили, живу в городе Злин, на улице Освободителей. - Он достал маленький квадратик бумаги и написал свой адрес. Название города начиналось на букву Z.
– Ко мне обращаются Важенный пан инженер Франтишек Клабаль. Это уважение. Так принято у нас. А как надо обращаться к тебе? Как принято у вас?
Я хотела сказать «Мадам», потом передумала. Мне не хотелось в свои сорок лет,чтобы  меня звали "Мадам". Ответила:
- Госпожа Галина.
- Почему мы не встретились раньше? Завтра ты уезжаешь… Как жаль…
Пели Карел Гот, Марыля Брыльска, Бисер Киров. Играли "Голубку," "Венский вальс". Вино пили по-европейски: один бокал весь вечер. Скорее это была церемония.
- Ты так красиво, изящно держишь бокал! Госпожа! Ты из благородной семьи? Кто твои родители?
Мои родители -  крестьяне. – Мой ответ снова удивил его.– Они живут в ста километрах от места, из которого в Париж на выставку был отправлен эталонный куб чернозёма.
Мы говорили на каком-то здесь же изобретаемом эсперанто - искусственном языке. В основе нашего общения был русский язык. Когда случалось непонимание прибегали к помощи немецкого, чешского и украинского.
- Я плохо говорю по-русски. А ты все понимаешь! Читаешь мои мысли. Подсказываешь мне, угадываешь, что я хочу сказать. Откуда ты знаешь языки?
Когда я училась, снимала квартиру.  Хозяйка была воронежской хохлушкой, поварихой в детдоме, эвакуированном во время войны в городок Павловск из Воронежа. У нее болели ноги, она почти не ходила. Я выполняла всю работу в доме и вне дома. Мы жили как родные. Дома  говорили с ней на украинской мове. Люблю петь украинские песни. Немецкий язык учили в школе и в институте. На немецком языке сдавала экзамен кандидатского минимума при поступлении в аспирантуру. Надо было прочитать монографию на языке и написать автореферат по ней. При подготовке  студенческой дипломной работы  штудировала немецкие журналы «Spiegel» и «Stern»  в Ленинской библиотеке в Москве. Студенткой была экскурсоводом в музее Павловска, его город - побратим Тржебич, а у Воронежа побратимом был город Брно. Города на самом деле дружили, обменивались делегациями разного уровня. Мы принимали летом ваших детей в пионерских лагерях, наши ездили к вам. В Воронеже и сейчас самая большая гостиница называется «Брно». А ты откуда знаешь русский? Ты хорошо говоришь по-русски.
- Мы учили русский язык в школе обязательно, как иностранный. Сейчас не учат.
- А танцевать так классно где научился?
- Я занимался в танцевальном кружке в таком доме, как у вас Дом пионеров! Нас учили бесплатно. Мне очень нравилось танцевать, и до сих пор люблю танцевать. Когда я танцую, я живу!
Мы танцевали все танцы, что играл оркестр: модные современные, народные, рок-н-ролл, фокстрот!  Ресторан весь вечер лицезрел наш танцевальный дуэт, вершиной искусства которого стала "Полька". Когда мы проскакали шаг - галоп через весь зал, и я закружилась под его рукой в финале, зал лежал у наших ног... К нам подходили пары, панове жали руку ему, целовали ручку мне, и выражали восхищение. Когда мы снова сели за столик, Франтишек спросил:
- Кто ты? Откуда ты такая?! Ты - полька? Светлая… Чешка? Нет, не чешка… Украинка? Такой темперамент!  Никто не пляшет польку так, как поляки. Где ты научилась так танцевать? Ты живешь в Польше?
 Я ответила:
 - Я - русская. Я - из России.  Я живу в городе, где император  Пётр Великий построил российский флот и отвоевал у турок Азовское море, где родились воздушно-десантные войска, «Катюши», где строят самолёты и ракетные двигатели. А танцевать нас учили  на уроках физкультуры, а еще я была вожатой в «Артеке» - главном пионерском лагере нашей страны, побывать в котором мечтали все советские дети. Мы танцевали с детьми и бальные танцы, и танцы народов мира.
  Это было правдой. Наш учитель физкультуры научил нас  танцевать и вальс, и полонез, и мазурку, и польку в том числе. А «Артек» - лагерь дружбы народов мира, учил дружить, уважать другие народы, сотрудничать. Достойное было воспитание творческой личности. Разностороннее.  Интернациональное. Чтобы эта личность была за мир во всем мире.

Вечер заканчивался. Музыканты прибирали инструменты. Мы подошли, Франтишек поблагодарил их за славную программу.
До «Клеопатры» - 50 метров. У дверей остановились.
- Я не хочу тебя отпускать! Пойдем ко мне.
- Я не могу…
Наутро мы с Ириной встали рано, было еще сумеречно. Мы решили напоследок перед отъездом сходить к питьевому источнику, попить целебной Карловарской воды и сфотографироваться. Когда мы вышли со двора санатория, нам навстречу по улице Петра Великого шел Франтишек. Он уже посетил источник:
- Доброе утро!
- Ты такая ранняя пташка!
- Я совсем не спал! Думал о тебе…
Ирина отдала мне фотоаппарат:
- Пофотографируйтесь без меня, я пойду собираться.
- Госпожа Галина! Пойдем я сниму тебя в самых памятных местах. Это будет мой подарок тебе на память о нашей встрече.
Мы подошли к источнику «Свобода».
- Становись вот здесь! Это место знает весь мир!
Потом повел меня к первой открытой в Карловых Варах скважине. Сфотографировал. Потом поставил на ступеньках католического костела:
- Запечатлеем для истории, что мы были здесь. - Часы на храме показывали 7 часов 20 минут 30 августа 1996 года.
Затем мы остановились на мосту через реку Оплу на фоне Большой Млинской галереи. Он сказал:
- Всего этого будет так мало, а тебя так много… Ты - огромная планета!
Я сфотографировала его на фоне отеля «Пушкин», рядом с чумным столбом недалеко от дома, в котором жил русский писатель Иван Тургенев.
Вернулись на виллу санатория Томайер. Наш автобус уже стоял на посадке. Я пошла за вещами. Села в автобус. Франтишек стоял за окном. Он не стеснялся своих чувств, пантомимой показывал, как ему печально, от того, что я уезжаю. Он плачет, слезы текут рекой, он тонет в них, собирает их пригоршнями и пьет горькую чашу расставанья. Он приковал внимание всего автобуса. Тут же поступили предложения, взять его с собой до Праги, "чтоб они хотя бы поговорили в дороге". Но водитель сказал, что в Карловы Вары сегодня не вернется.
Автобус тронулся, с  улицы Петра Великого свернул на Садовую, мимо Российского консульства, мимо памятника Карлу Марксу и православного храма с позолоченными маковками куполов. Франтишек уже стоял на Садовой и прощально махал рукой. Пока мы спустились по Садовой вниз к Опле, он уже опять встречал нас и посылал воздушные поцелуи. Это было трогательно. Вся наша группа обсуждала эти танцы. Подтрунивали надо мной. Ирина, моя соседка по номеру, громко на весь автобус сказала:
-Некоторые  мелют языком, что попало, ссорят людей! Другие понимают с полуслова, третьи разговаривают глазами. А ведь можно даже ногами найти общий язык.

24.07.2022 г.
Карловы Вары - Воронеж