Никитка

В доме было шумно. Из комнат доносились голоса и смех. В канун Рождества слетелись уже взрослые дети, их мужья, жёны, дети детей, племянники. Все галдели, делились последними новостями и событиями. Постоянно открывалась входная дверь, впуская и выпуская новых гостей и бесконечно бегающую туда-сюда со звонкими криками в обледенелых варежках и заснеженных куртках детвору. Яркий румянец на щёчках, красные шмыгающие носики и неподдельный блеск радости в восторженных глазках заставляли их родителей невольно вернуться в своё детство... И не стихало: «А помните, мы какие были...», «А помните, как мы...»
   Дверь снова и снова распахивалась, запуская клубы парящего холодного воздуха, пахло морозом и волшебством...
В доме царил уютный хаос...
Это был дом моей старшей сестры Ленки...
   Мы с моей дочкой Аришкой, преодолевая километры ночной зимней трассы, рассекая колёсами позёмку, летели в морозной темноте. Старая RENOшка, бурча мотором, с каждой минутой приближала нас к дому Ленки.
  Каких-то два с половиной часа, и мы уже паркуемся у большого дома, светящего всеми своими окнами.  Запах мороза и дыма , поднимающегося из трубы столбом к самим звёздам, хруст снега под ногами, на мгновение возвращают в детство... Аришка торопит: «Мам,пошли, холодно...» Эх..., ей не понять, она ведь городская, да и молодая ещё...
   Заходим в дом, плавно вливаемся в атмосферу этого уютного хаоса, толпимся в просторной прихожей с вновь прибывшими и встречающими. Весёлые тёплые приветствия и крепкие объятия...
   Среди этой кутерьмы замечаю Никитку. Он терпеливо стоит за всей этой толпой и ждёт, когда появится возможность подойти и тоже поприветствовать нас.
   Никита, сын Ленкиного сына Валеры, внук, одним словом... А мне соответственно приходится внучатым племянником... Добрый, ласковый, искренний малыш пяти лет от роду. Добродушный фантазёр, заботливый, с обострённым чувством справедливости, как и его отец, в меру травматичный, впрочем, как все мальчики (но это уже другая история).
   Когда шумная толпа частично рассредоточилась по комнатам, Никитка подбежал ко мне, обнял, взял за руку и потянул на кухню со словами: «Пойдём, я тебе чай приготовил, с лимоном, ты же любишь...»
   Пребывая ещё в какой-то растерянности после шумной встречи, я не задумываясь над его словами ответила почти на автомате: «Да-да... сейчас...», разделась и прошла в зал поздороваться с остальными... А он... Он остался ждать меня...
   Вдоволь наобнимавшись со всеми, зашла на кухню попить воды. И... Да... Никитка сидел и ждал... На столе стояла большая кружка из прозрачного стекла с горячим чаем, и в нем плавал большой ломтик лимона...
«Ты правда приготовил чай? Сам? Для меня? Как? Ты знал, что я еду?»
Дождавшись моего внимания Никитка защебетал как воробушек: «Да, сам! Я же уже большой! Это легкотня! Смотри!»
Он взял в руки громоздкую табуретку и попеременно подставлял её к раковине и к столу, где стоял электрический чайник, показывая как он наливал воду и ставил её кипятить. Он порхал как мотылёк по кухне, увлечённо что-то рассказывая, широко раскрыв  и без того большие глаза, даже забывая моргать своими длиннющими ресничками.
   Этот малыш слышал, как взрослые между собой говорили, что мы скоро подъедем, и приготовил для меня чай...
Терпеливо ждал...
Да вообще, кто и когда для меня это делал!?!
   Сердце у меня сжалось, нахлынула такая волна, что я почти уже не слышала, о чём он так торопливо и с чувством рассказывает. Я видела только эти глаза, по-детски наивно-чистые, по-взрослому глубокие и безмерно добрые. Настолько это всё было трогательно... Слезы предательски блестели в моих глазах от умиления и стыда... Стыда за то, что в жизненной суете не замечаем главного, за то, что сразу не услышала малыша... Малыша с таким большим сердцем...
   
07.12.22.