Голодная служба

Мой бывший одноклассник «тянул срочку» во внутренних войсках МВД. Воюющая в мирное время армия: обезвреживает неразорвавшиеся боеприпасы, конвоирует осуждённых лиц, охраняет общественный порядок, обеспечивает общественную безопасность.

Служил Олег в патрульной роте и носил милицейскую форму. Без слёз на таких солдат не глянешь: тощие, голодные, с печальными глазами. Военком заставил пацанов позабыть о девушках и маминой еде на полтора года.

Вечно голодные военнослужащие любили выходить за забор части. В городе, сделав печальный взгляд, несложно вызвать звонкий стук сердец отслуживших граждан и собрать деньги на батон с кефиром или сигареты.
Олег был начальником войскового наряда в звании младшего сержанта. Дежурил с рядовыми. Втроём проводили профилактику, пересекали административные правонарушения.

На пересечении маршрутов патрулирования они встретились с другим нарядом. Патруль сослуживцев отличала здоровая собака в наморднике, свирепыми глазами внушающая желание соблюдать закон. Все скинули добытую разными путями мелочовку Олегу — ответственному за благополучие бойцов. Младший сержант скрылся в продуктовом магазине через дорогу и вернулся с пакетом в руке. Патрульные пустили слюни, учуяв запах свежей выпечки.

Осталось найти подходящую точку для пира, чтобы не соблазнять проверяющих. Идея пришла мигом: проскользнуть в девятиэтажку вслед за местными жителями. Спустя две минуты защитники Родины заняли позиции на четвёртом этаже. Отламывали кусочки тёплого батона, жадно пихали его в рот, не забывая угощать пса, и пускали по кругу две бутылки с кефиром.

Типичная тема для разговора — как всё надоело и когда государство отменит срочную службу — оборвалась после радиопомех. Дежурный направлял наряд Олега на вызов: «На улице Центральная в доме 37А неизвестные личности в милицейской форме едят батон. Звучит как бредятина, но ты проверь, убедись, что сообщение ложное. Как сообщал гражданин Колесников из 19-ой квартиры на пятом этаже, с ними была большая собака. Осторожно там. Записал?».

— Принял, — без намёка на насмешку в голосе ответил младший сержант.

Солдаты дёрнулись вниз. С шумом упала на пол бутылка и выплеснула белую жидкость. Собака, которая только опустила мордочку на лапки и закрыла глазки, рванула за хозяевами.

— Стоять. Куда? — строго произнёс Олег.

— Сваливаем, — пожал плечами рядовой Ефимов. — На нас ментов вызвали.

— Вызвали нас, а не ментов. Нас вызвали на нас самих. Конфуз невероятный. Но мы обязаны проверить документы гражданина, который позвонил в милицию, и получить его роспись.

Военнослужащие остановились, переглянулись. Кто-то почесал затылок, будто столкнулся со сложной информацией, требующей глубокого раздумья.

— Тебе надо - ты и иди, — донеслось из толпы рядовых.
 
В критической ситуации субординация забывается моментально... Самовольно покинуть маршрут патрулирования ради перекуса означало одно — разлука с ППС и чистка туалетов до «дембеля». Никто не хотел лишаться привилегий, о которых солдаты из воинских частей Минобороны только мечтают.

Начальник войскового наряда махнул рукой, отчитался в рацию спустя пять минут: «Подозрительных личностей в доме 37А не выявлено. Заявитель не открывает дверь». Дежурный отделения милиции позже поручит участковому перепроверить обстановку.

Правда всплыла подобно вонючим кучам из-под снега. Внимательный гражданин отправил письменное заявление участковому. В ментовке сообразили и сообщили военному руководству. Командир части, в которой служил Олег, вышел из себя от ярости. Как посмели его бойцы уклоняться от боевых задач, кушать батон и врать дежурному?

Учитывая заслуги начальника войскового наряда, командование наградило его участием в строительных работах сроком на три месяца. Остальным поручило задание: каждый день сортиры должны блестеть. Без наказания остался один пёс, но стал ограничиваться служебным рационом питания.