Дайте миру шанс Часть1 Поле трансгенной войны 8

….По тому, что будильник он слушал десять раз, а проходов по трюму сделал пятьдесят, она поняла, что спутала ему какие-то серьезные планы. Потом долго сидел, сосредоточенно сдирал с себя кожу и машинально жевал.

- Перестань есть эту гадость, она же тебя губит!

Он зарычал, встал и ушел.Он мог убить ее в одно мгновение, одним ударом или укусом, но он томит ее, пугает неизвестностью.

Лорейн уткнулась лицом в колени, настроение было паршивое. Она уже не вернется за силовую стену удерживания, и она, и он об этом оба знают. Он просто продлевает ей время, чтобы потом отобрать жизнь. Впервые она задумалась о том, что не слишком то ее ценит. У нее на это есть свои причины и вряд ли он знает о них, а если и знает, то не может понимать. Не должен, по крайне мере. Не хотелось бы, чтобы он это знал, пусть от него и не исходит никакой угрозы.

Дело было не в том, что она не видела в нем гибрида или относилась к нему с уважением. Напротив, профессор обладал слишком большой силой, слишком большими размерами, слишком безобразным видом, отсутствием одежды, а особенно безболезненные трансформации его тела доказывали принадлежность к соответствующему биологическому виду.

 Она реально оценивала его возможности. Если посчитать совокупность всех приобретенных способностей гибридов цифрой десять (будь то способность к регенерации, выносливость, скорость, перемещение в водном пространстве и т.д.), то этот гибрид, вероятно, получил бы наивысшую оценку десять.

 Гибридов нельзя подчинить не логикой, не волей, не силой. А в ту минуту, как он склонил перед ней колено, прислушиваясь, остатки сомнений Лорейн, польщенной его особенным к ней отношением, испарились и совершенно стерли последние надежды на его искусственное происхождение.

Он доказал, что она давно обнаружила в его натуре, частью своей личности он человек. Гибридами управляют инстинкты, а в его действиях четко прослеживается здравый смысл. Эта часть личности была той реальной силой, которая, возможно, очеловечила и человека. Животное вновь стало разумным – значит процесс обратим? В каком органе, нерве или жидкости эта часть таится, а может, какое-то чувство его пробуждает? Нет, не с ней это связано. Он обрел эту часть еще до нее. Без этой его скрытой части она бы не осталась в живых, не попала бы на баржу.

То, что она догадалась об этом не было не предчувствием и не прозорливостью. Есть у нее одна, не подтвержденная теория. У нее стойкое убеждение, что человек формируется в окружающем обществе. Среди трусливых – человек невольно становится трусом, среди жестоких – садистом, среди подлых – лживым и изворотливым. Когда ты живешь в таком окружении, невольно начинаешь оправдывать и свои ошибки. Не скатиться очень трудно, почти невозможно, но можно постараться, попробовать... Люди впадают в мерзости от бессилия и слабости. Сила не кроется в злобе, сила не дает подчиниться гнусному большинству. 

Кто-то вложил в него способ не только не озвереть, но и противостоять инстинктам. Как теперь это узнать, как докопаться до его воспоминаний, когда с ним невозможно общаться? Ответы должны быть здесь, на барже. Надо быть внимательней.

Первое, что ее насторожило, рядом с рулевой рубкой дверь была закрыта. Невозможно, чтобы он ее не смог открыть, как раз наоборот, он скрыл содержимое от посторонних глаз. Сколько она не пыталась, сколько не возилась с замком – открыть его так и не получилось.

Дальше был трюм. Она медленно пошла по длинному помещению, который освещал лишь слабый дневной свет, пробивавшийся в крошечные иллюминаторы. Трюм был такой огромный и не верилось, что ей когда-нибудь удастся осмотреть его весь.  Почти бесшумно она скользила по деревянному полу, нервно загибая пальцы и озираясь.

Насосы, не действующая проводка и трубопроводы, заборные клапаны и трубки, пронизывающие насквозь борта. При любом движении она боялась что-нибудь зацепить. К тому же было слишком темно. Атмосфера была под стать гибриду: сумрачная, пугающая, сюрреалистическая. Почему-то она нервничала, особенно сегодня, когда все шло не так, как всегда.

 Над ней внезапно нависла его исполинская тень, его руки опустились на ее плечи, смрадный запах ударил в нос. Кажется, в таких случаях описываются, но вспоминая его реакцию на лужу, она держалась изо всех сил.

Только сейчас она заметила, что он стоит в дверном проеме. Она как будто слышала за его спиной какие-то глухие звуки. Гибрид навис над ней, не сводя глаз. Что-то новое появилось в его выражении лица. Непонятно, в чем именно было дело, профессор просто замер и не двигался с места. Может быть впервые она видела его озабоченным, недовольным тем, что она пришла сюда. Однако она сделала шаг вперед – он не отстранился ни на миллиметр.

-Вот такая странная женская особенность. Раз уж мы вместе надолго, я хочу узнать о тебе все. Все и даже то, что ты скрываешь.

Она дернула ручку, но дверь оказалась закрытой. Это была, в сущности, обычная дверь, но то, что уже вторая дверь оказалась запертой, показалось ей подозрительным, еще более некстати он пытался закрыть ее собой.

Для типичного гибрида у этого было слишком много тайн. По крайне мере, первое неприятное ощущение, произведенном его внезапным появлением, прошло, и в его взгляде она не прочитала ни злобы к ней, ни раздражения к ее любопытству.

-Хотя бы скажи ,есть ли еще такие, как ты?

Громадной ладонью он счистил на двери приличный слой пыли. Очищенная поверхность обнажила изображение. Цифра один, но это был какой-то знак или символ. Знак выглядел как оттиск или печать. Это была не простая единица, а стоящая как бы на постаменте. Нижняя черта была с двумя закорючками.

А может, это все же единица и это значит, что он один? Не может же быть, что  она так удачно  оказалась именно у этой двери. Она пошла вдоль стены, и ее опасения оправдались. Такой же знак был на всех, даже не запертых, дверях. Как она раньше этого не замечала?

 Она повернула голову к гибриду. Профессор, судя по виду, обрадовался ее догадливости, будто она должна была узнать в этом всю правду, а она просто была растеряна от нескончаемых загадок, сыпавшихся на нее каждый день, как из рога изобилия.
 
-Ты слишком хорошо обо мне думаешь, я ничего не поняла.

Вдруг где-то завыли гибриды. Лорейн вздрогнула. Профессор притянул ее к себе, спрятал за спину. Если вначале она могла предположить, что он спас ее от гибридов, чтобы съесть позже, то вскоре убедилась, что тут что-то совсем другое. Он действительно ее защищал. Вопрос только в одном: нужна ли она ему для изучения или потому, что он устал от одиночества? Он не пытался ее обидеть, несмотря на то, что она была очень враждебно настроена, абсолютно не была расположена благодарить его за спасение, да к тому же, несколько раз пыталась его убить. Был ли он не злопамятен или все насмешки и оскорбления, которые она еще и преувеличивала, исчезали, не доходя до его понимания?

 Правда, она не пробовала мычать и рычать на него, делая это исключительно оскорбительно. Впрочем, гибрида это бы и не тронуло, настолько уже вошла в привычку такая манера общения между ними. А может, ему было и не до того? Опыты были его каждодневной заботой, и гибрид легко подтвердил это, тут же направившись к своему столу.

Она шла не одновременно с ним, и оцепенела, просто задохнулась, заметив на чипе, вживленном в его кожу ту же злополучную единицу.