Светлана

                Несть ни единой силы в мире сильнее похоти-
                что у человека, что у гада, у зверя, у птицы...
                Иван Бунин
   
  Зима в декабре 2020 года, Москву и её окрестности замело. Синоптики говорят: такого не было в истории. И мне вспоминается архангельская тайга, снега двух метровые, морозы сорокоградусные, метели, длинные звёздные ночи, как в Монголии, и короткие северные дни от девяти до пятнадцати часов, на час меньше, чем в Москве.
   И ещё иркутские зимы, зимы Забайкалья и холода Приморья, снежный подо льдом Амур. И как ехал из Улан-Батора в Хабаровск эшелоном с караулом, сопровождая Уралы в ремонт. Мороз свирепо затрещал в Гусином озере в полночь. Самое холодное место в Бурятии, между Улан-Удэ и пограничной станцией Наушки. Под моей командой был командир взвода лейтенант Виталий Булохов и два срочнослужащих из нашего подразделения, которым после сдачи машин в ремонт предстояло убыть в отпуск из Хабаровска.
  С Виталием служил с момента отправки из города Тейково в октябре 1970 года в МНР в составе вновь сформированной воинской части, куда я прибыл в качестве пополнения, будучи командированным из Мирного. По неопытности своей был обманут начальством, выполнявшим разнорядку по комплектованию штата вновь формируемой части в Грозилове Ивановской области. Тогда я уже прослужил три года после выпуска из Челябинского ВАУ и не был своевременно представлен командованием к присвоению очередного воинского звания.
   Командир войсковой части 14256 подполковник Лившиц явно ненавидел меня и решил избавиться от неугодного лейтенанта, отправив меня к начальнику политотдела управления инженерных работ, якобы по вызову старшего начальника. Тот внушил, что по приказу из центра, а это было в сентябре, я должен быть переведён на усиление кадрами в другую войсковую часть, и выехать незамедлительно. О том, что перевод мог состояться только с моего согласия, полкан умолчал. Но нет худа без добра: от Лившица, под командой которого я начинал офицерскую службу, ничего хорошего я не ожидал. Служил добросовестно, честно, не был угодником, имел своё мнение и личное достоинство. Теперь осознанно могу сказать, что у евреев к русским ненависть с незапамятных времён, когда они были ограничены в правах в российской империи, и только Великая октябрьская, читай Еврейская революция, развязала Бунду руки, и евреи под прикрытием русских фамилий пристали к большевикам и завладели властью в Советской России.
   Минул год после военного конфликта на острове Даманском, а мы продолжали крепить оборону в пределах Монгольской Народной Республики, снабжая боевые части и соединения всем необходимым, перевозя сотни тонн различных грузов из Улан-Батора в отдалённые гарнизоны.
   Зима 1973 года, я-заместитель командира роты и два года, как старший лейтенант, с Булоховым прослужил до отъезда в академию немногим менее четырёх лет, и сдал ему роту летом 1974 года, к тому времени в звании капитана.
   А пока лютый февраль, и мы в гремящем товарном вагоне едем с Виталием через Улан-Удэ на восток.
   Пока я занимался погрузкой машин на платформы на железнодорожной станции Амгалан, Булохов получал паёк, заодно позаботился о постелях, дровах, воде, посуде и пр. Вместе с подчинёнными отгородил четверть вагона перегородкой из досок, подобие купе, соорудил вокруг буржуйки лежанки на четверых. Дверной проём был завешен пологом из солдатских шерстяных одеял. Клозет был прост в противоположном конце вагона: очко прорублено в полу на манер сортира. Станции мы наблюдали через полуоткрытую дверь вагона, и во время остановок поезда на запасных путях могли выходить и охранять машины от злоумышленников.
  Грохотали мы несколько дней до Красной речки. За Читой была одна колея и тяга паровозная посреди тайги. Ели подступали вплотную к полотну дороги, и я наблюдал волков выходивших к нашему эшелону. Питались под стук колёс, еду готовили в солдатском бачке емкостью на отделение, прикрученному к трубе буржуйке, чтобы не слетал при движении поезда на поворотах и резких торможениях. Однажды так дёрнулся вагон, что суп выплеснулся из бачка. Крепили и чайник, чтоб не обдало кипятком. Буржуйка отапливала купе круглые сутки. За печкой всегда следили, чтобы не сгореть. Один из нас не спал. Когда проехали территорию вечной мерзлоты, оказавшись днём на станции Ерофей Павлович, потеплело, в вагоне раздевались до трусов, так надоело быть в тёплой одежде, в валенках и в полушубках. Из вагона, чтобы прогуляться между путей, можно было выходить без шинели.
   Ехали весело, Булохов был мастер разговорного жанра, шутил, смеялись от души. У меня был фотоаппарат"Смена", наградной, за успехи в боевой и политической подготовке. Булохов и я были награждены знаком-"Отличник военного строительства". Удостоверение храню. Фотоснимки на советской фотобумаге: в теплушке у печи, на станции Спасск Дальний у обелиска Красноармейцам в гражданскую, в Хабаровске у состава перед выгрузкой машин в валенках и полушубке, у памятника Ерофею Павловичу Хабарову, русскому землепроходцу-казаку.

   Итак, эшелон прибыл на территорию завода. Разгрузка "Уралов" выполнялась пер-
соналом предприятия. Технологию сдачи машин в ремонт описывать не стану. Срочнослужащих проводил в аэропорт, для них начался заслуженный отпуск. Виталий Булохов и я взяли такси, и направились в гостиницу, время было уже ночное. Помню, как я смеялся пока в дороге Виталий цитировал Ивана Баркова о Луке Мудищеве. Я просто угорал, настолько артистично Булохов наизусть поведал эту историю.
   Полночь, разместились в центре Хабаровска. Наутро администратор известила нас, что в городе есть недавно открытая гостиница штаба Дальневосточного военного округа, и мы переехали в неё. Современный интерьер, номер гораздо дешевле, городской, буфет, поблизости баня, и недалеко от центра.
   Первые дни я выезжал на завод для решения формальностей. Во второй половине дня был свободен, отсыпался ходил в кино, обедал в ресторанах, и конечно гулял по городу, выходил к заснеженному Амуру. Булохов был занят личными делами.
   Оформив документы на приёмку заводом машин, мы возвращались, как белые люди в скором поезде, в купейном вагоне. В Чите к нам в купе подсел благообразный пожилой человек, с которым я познакомился, и в разговоре узнал от него, что не Пушкин сочинил про Мудищева, а Барков. И был этот пассажир православным священником. Так я познавал мир в молодые годы.

   В апреле того же года мне было поручено сдать в ремонт очередную партию машин. Только теперь мне в подчинение перешёл командир взвода Серёжа Амосов, молодой лейтенант, на три года позднее окончивший моё же военное училище. С эшелоном сценарий был отработан, но в этот раз в товарняке я доехал до границы и пересел в пассажирский поезд. Сергей с двумя солдатами следовал в Хабаровск самостоятельно. Я встретил эшелон на Красной речке. Отвёл всех в баню, которую я посещал ранее. У каждого на руках, в том числе и у солдат, были командировочные.
   Всем моим подчинённым я разрешил отдыхать по личному плану. Солдат предупредил, чтобы не попали в комендатуру, а сам занимался делами. На этот раз всё было проще: приёмщик на заводе-человек свой, как и в первый приезд я снабдил его продуктами, которые остались в запасе, посудой и пр. Главный инженер был доволен тем, что я восполнил запасными частями недостающие комплекты на складе завода. С Валерием я подружился на бытовом уровне, пригласив его  с женой в ресторан. Позднее он был со мной без жены. Это были рестораны в центре города, "Уссури" и "Дальний восток" с оркестром, женщинами и танцами. Обедал, как правило, в ресторане на вокзале, мне нравилась там кухня и тишина, и цены, в отличие от вечерних ресторанов в центре Хабаровска. 
   На завтрак я заходил в буфет, а потом отправлялся на завод. Дня через три мне на глаза попалась дама, которая продефилировала мимо моего стола и завела разговор с буфетчицей. Оказалось, что её номер рядом с моим одноместный. Она была в чёрном, облегающем тело платье, которое выдавало её сексуальность. Как она вертела попкой. После завтрака, познакомившись с ней в отсутствие буфетчицы, я пригласил её на дневной сеанс в кино. Она согласилась, и тут же пригласила в свой номер. Светлана сразу мне понравилась. На часах было девять. В гостинице тихо. Она зачем-то вышла, и тут влетает матрона-заведующая гостиницей, которую я видел впервые, и требует меня. Я уже был в кровати. Пришлось одеться и выйти в холл. Оказалось, что матрона имела на меня виды, позднее я узнал от Валеры, а я ни сном, ни духом. Жгучая брюнетка, в соку, набросилась на меня с укорами. Я ничего понять не мог, полагая, что нарушил правила пребывания в гостинице.
   Вернулась Света, и мы пошли гулять. Купили билеты в центре города на "Джейн Эйр". Когда свет в зале погас, я взял руку женщины в свою без слов. С этого момента она стала моей, до самого отъезда моего в Улан-Батор.
   Из кинотеатра мы вышли спустя пять часов и были званы в гости к буфетчице Татьяне, к подруге Светы, как оказалось. Татьяна уже была знакома с Серёжей, так что мы оказались в компании семьи Татьяны заодно и с моим сослуживцем Амосовым.
   Все мы молодые люди, мне тогда полных двадцать шесть, Света ликовала, когда я оказался моложе её на семь лет, она была свежа, задорна, и в среде знакомых, как рыба в воде. Я не вникал в её прошлое и в круг её знакомств. Судя по разговорам, она имела отношение к армейскому спорту, и была в Хабаровске в командировке.
   Застолье было обильным, муж Татьяны быстро захмелел, и ушёл спать, а мы вчетвером продолжали пиршество, пока и нам было пора на покой.
   Хозяйка отвела нам место на диване в гостиной, её супруг отдыхал в спальне, а она с Серёгой удалились на кухню. Вероятно Татьяне надо было большего, а муж, как оказалось был слаб в коленках, до утра так и не проснулся.
   Как только погас свет и все затихли, мы занялись любовью. Света была на высоте: такого упругого тела и мышц влагалища я не испытывал никогда в жизни ни до, ни после. Она отдавалась без остатка. Как она сжимала член внутри себя, запомнил навсегда. Света по-настоящему меня полюбила. На её лице сияло счастье и она не расставалась со мной, но в номер к ней после случая с матроной не заходили. Матрона тоже была подругой Светланы, мы у неё гостили и оставались ночевать.
   К себе в номер я вернулся только когда проводил Свету на самолёт, она улетала в Комсомольск-на Амуре, и обещала вернуться через неделю. Сергей не появлялся несколько дней, так нагостился у Татьяны, что я был вынужден отправить его в часть, уж очень он злоупотреблял спиртным.
   После проводов Светы я отсыпался у себя в номере. Солдаты вели себя скромно, после того, как я сделал им внушение, обнаружив следы распития ими спиртного. В гостинице на них жалоб не поступало.
   Мои дела на заводе завершались. Убедился, что ремонтники приступили к разбор- ке машин, документация готовилась, и после майских праздников я мог отправляться восвояси.
   Через неделю встречал Свету в аэропорту. Первого мая гуляли в центре с её знакомыми, более солидными людьми и были приглашены в гости. На Карла Маркса, центральной улице города, встретился случайно взглядом с Любой, женщиной у которой я оказался, познакомившись в ресторане"Дальний восток". Она выбрала меня, подняв бокал через два стола, сидела с подругой, а я был с Валерой-приёмщиком с завода. Пойти в ресторан была идея Валерия Ивановича, он запал на подругу Любы. Танцевали, пили коньяк, и тут я заметил, что рука с рюмкой дрожит.
Решил до приезда Светы не употреблять.
   Под закрытие ресторана Валера остался с носом: дама с ним не пошла, а Люба повезла меня к себе, на окраину. Без лишних разговоров легли под одеяло, в соседней комнате спала Любина дочь, о ней Люба предупредила. Без шума и пыли пришлось шлифовать вагину  до четырёх часов, но выпитое спиртное сделало своё дело ни она, ни я не смогли завершить оргазмом. Когда я уходил, Люба в ночной рубашке вся светилась, как девочка, познавшая любовь впервые, настолько была довольна мной и этой ночью. О новом свидании речи не было.
   При виде Любы, а она была в своей компании, я не смутился, и мы со Светой под руку прошли мимо. У новых знакомых я скромно сидел за столом, обедал, возлияниям не предавался, а Света общалась за столом с хозяевами и их гостями.
   Ночевать отправились к Татьяне, потом перебрались к матроне. Поняв, что Светлана стала близка мне, заведующая гостиницей домоганий не проявляла.
   Второго мая тронулся лёд на Амуре, было ещё прохладно, от реки доносился грохот разгружаемых вагонов: то льдины нагромождались на ещё стоявший лёд, и ломали его под тяжестью собственного веса, и заторы уносило течением. Могучая река этот Амур
   Настало время отъезда. Светлана, взяв с собой подругу провожала меня на перроне при посадке в вагон. Нимало не стесняясь моих солдат, обнимала меня, как мать родная.
   -Приедешь ещё, даже в Читу, прилечу. Я уезжал с облегченным чувством выполненного долга. В Хабаровск я больше не бывал.

22 декабря 2022 Х.В.