Дорога вторая

Эта дорога была самой короткой и незначительной. Но она была необходима нам для того, чтобы сопоставить несопоставимое.
Весь год я переваривала увиденное мною, в прошлую поездку. Кажется, я запомнила все горы, которые встречались на нашем пути, и про каждую могла рассказать что-нибудь особенное. Я заболела Алтаем. К весне я уже засобиралась, а когда наступило лето, буквально не отставала от мужа с вопросом: «КОГДА?».
- Хорошо, хорошо, дорогая. Но только в этот раз мы далеко не поедем. Остановимся где-нибудь на Ае, отдохнем как большинство нормальных людей и спокойно вернемся домой.
- Я на все согласна. Тем более, что Ая, самое теплое озеро горного Алтая.  Вода там прогревается до восемнадцати градусов. Можно будет даже искупаться.
Поездка была запланирована на середину июля. Лёша с Надей едут с нами. Особых сборов мы не делали. Поездка намечалась как небольшой пикничок. Палатка, немного провианта и, главное, купальники.

Березка.
Это турбаза на основе, когда-то функционирующего пионерского лагеря. На территории старенькие деревянные корпуса, гипсовые фигуры пионеров-трубачей, места под палатки и собственный песчаный пляж. Напротив пляжа новое кафе с большой террасой, выходящей прямо на озеро. Территория базы довольно большая, переходит с одного склона горы на другой, соединяясь подвесным мостиком. Березовый лес, клубника, тропинки, скальный выход к озеру с одной стороны и песчаная лагуна с другой.
Не торопясь поставили палатки. Напялили купальники и бегом на пляж. Очень хотелось освежиться после дальней дороги. Был обеденный час, но пляж стоял в кромешной тени от скального выступа. Произведя несложные расчеты движения небесного светила, мы поняли, что солнце бывает здесь только вечером.  Вода показалась жутко холодной и не то чтобы освежающей. Она была бодрящей.
Прямо посередине озера островок, настолько маленький, что на нем поместилась лишь одна беседка, круглая в основании, с колоннами, как в парках в начале прошлого века. Мы взяли напрокат катамаран, прокатились по озеру до беседки, провели, обязательную в этом месте, фотосессию.
Я обратила внимание на то, что на всех берегах этого небольшого озера были расположены турбазы. Дорогие и не очень. Подозревая, что к вечеру здесь будет большое количество людей, я немного разочаровалась. Но сейчас было тихо. Лишь иногда раздавались крики пролетающих  на тарзанке людей. Трос был натянут прямо через все озеро, конечно, в самом узком его месте. Примерно на середине он соприкасался с водой, купания не избежать, потом выходил к противоположному берегу. Дама, довольно внушительных размеров и возрастом, далеко за средний, одевала снаряжение. Надо же, смелая какая! И вот полет. Сначала протяжное и долгое «ааааа». И по мере приближения к воде огненная тирада.
- Старая дура! Нахера мне это надо! Господи, хочу жить!
Тут произошло погружение в воду. Крики утихли. Слышно было лишь шлепанье рук по водной глади, и потом опять протяжное «аааа», с поспешным натягиванием купальника, желающего остаться в воде.
- Хорошо пошла! – с восхищением сказал муж.
Когда мы вернулись к палатке, то не узнали свое, как нам казалось, уединенное место. Кругом, колышек к колышку, стояло еще, как минимум, двадцать палаток. Турист возвращался с дневных экскурсий. Всюду горели костры, жарился шашлык. Где-то бренчала гитара и голос, с претензией на Высоцкого, выводил нестройные па. В кафе заиграла музыка, так, что частично заглушала соседнего гитариста. В перерывах между песнями слышались вопли с тарзанки. На соседних базах включили иллюминацию и темнеющее небо озарилось огнями. По озеру шел гул от повсеместного веселья. Вечерело.
Взвесив создавшуюся обстановку, мы решили не отставать от других, ибо в противном случае, перспектива уснуть, сводилась к нулю. Мы так же развели костер, поужинали шашлыком и отправились в кафе. Уж лучше слышать какую-то одну музыку, чем какофонию с разных сторон. По пути в кафе, нам постоянно приходилось менять направление, так как из-под каждого куста раздавались вздохи любви.
Чудное это действо завершилось с рассветом, стало быть, часа в 4. Постепенно утихла музыка, потом, какое-то время, еще был слышен звук гитар, потом протяжное «буэ» с разных сторон, а потом все разом умолкло.
Утром я обнаружила, что все туалеты беспощадно облеваны и обосраны. Многочисленный турист светил своими задами из под всякого куста. Дрожь пробежала по моему телу: «а ведь мы недостаточно хорошо обследовали место для палатки на предмет человеческих мин».
Я дошла до столика с вывеской экскурсии, купила то, что оставалась на сегодня и поплелась к палатке. Наши все проснулись. Лёша с Надей собирали свою палатку.
- Всё! Мы завтракаем и уезжаем. Ещё одной такой ночи я не вынесу.
- Куда поедете?
- Куда глаза глядят.
- А я вот экскурсию взяла «Серебряные воды Алтая».
- Нет. Мы не поедем. Опять толпы народа. Зачем?
- Нам смысла нет куда-то ехать. Нам завтра домой.
- Как знаете.

Серебряные воды Алтая.
Садимся в автобус. Таких как мы, еще пара-тройка семей. Люди, измученные ночным кошмаром, бессильно падают на сиденья и стараются восполнить ночной сон. Я же увлеченно слушаю гида. Она рассказывает об истории возникновения Чуйского тракта, о первых «командировках» (это старые бараки для строителей-каторжан), о фестивале молодежи в селе Манжерок, где Эдита Пьеха спела свою знаменитую песню «Что такое Манжерок». Я всегда жадная до любой информации. А если уж информация об Алтае, то и подавно.
Черемшанский водопад расположен примерно в километре от Чуйского тракта на участке Ая-Манжерок. Огромная каменная глыба укрывает его от глаз посетителя. Вода, падая с небольшой высоты, создает образ невинной, изящной  девушки, купающейся за широкой спиной каменного стража. Рядом с водопадом источник, обогащенный серебром и многочисленными минералами. Он освящен старообрядцами. Вода очень вкусная, легкая. Ей невозможно напиться, хочется еще и еще. На табличке надпись: «Хочешь быть умным – омой голову. Хочешь быть красивым – умой лицо. Хочешь быть здоровым – напейся воды из источника».
Водопад Камышлинский находится на левом берегу Катуни, на впадающей в нее реке Камышла. Добраться к нему можно по навесному мосту через Катунь, либо водным путем от гостиничного комплекса «Царская охота». Мы выбрали водный путь, дабы получить еще одно удовольствие. Ребята мастерски управляют лодками, обходя торчащие камни и водовороты. Двадцать минут форсированного движения по воде с освежающими брызгами, придают бодрости и хорошего настроения.
Пройдя немного по лесной, мы видим водопад. Именно с дальнего расстояния он предстает в полной своей красе. Сверху он изящный, тонкий, похожий на девушку. Второй каскад превращается в бурный широкий поток. Вся композиция представляет из себя образ девушки, сидящей на плече богатыря.
По этому образу создана легенда. Был богатый хан Согдай. У него была дочь Ла. Дочь выросла, стала красавицей. Хан опасаясь, что ее могут украсть, приставил в охрану ей могучего богатыря, которого звали Камыш. Случилось так, что Камыш и Ла полюбили друг друга и решили вместе бежать. Камыш посадил Ла себе на плечо, но в этот самый миг их застал отец девушки. Своей яростью он обратил их в водопад. С тех пор бегут они вечно, как воды реки, и стоят они на месте, как Камышлинский водопад.
Аржан-Суу – охраняемый природный памятник Алтая. В народе его называют «живой водой». Расположен он прямо на Чуйском тракте. Всякий путешествующий может остановиться здесь, пополнить запасы воды.  А потому, место это стало очень популярным. Близ него раскинулся рынок с различными сувенирными лавками.
Всякий источник на Алтае имеет свою легенду. Эта легенда про Аржан-Суу. В древние времена, человек охотился на оленя. Ранил его стрелой и долго потом преследовал. Олень, наткнувшись на источник, окунулся в нем, чтобы охладить свое раненное тело, а выскочил цел и невредим. Рана зажила, олень снова был полон сил. Охотник удивился.
С собой у него был вяленный хариус. Он бросил его в источник, хариус ожил и уплыл. Тогда охотник бросил в источник шкурку выдры. Шкурка превратилась в зверька и тоже, уплыла.
Так охотник понял, что этот источник – живая вода. Многие люди стали ходить к нему, исцелять раны, болезни.
В настоящее время, вся растительность вблизи источника увешана тряпичными ленточками. Не зная ритуала, туристы оставляют куски своих маек, косынок и прочего барахла, в ознаменовании того, что они будут здоровы, богаты, а загаданные в этом месте желания, обязательно исполнятся. На самом деле, это наносит вред окружающей среде. И никто не задумывается о том, что неправильно выполненный ритуал, так же может принести вред человеку, вместо желаемой пользы. Из-за этого захламления, целебная сила источника нарушена, хотя вода в нем все еще остается вкусной.   

Сростки.
Я не буду описывать еще одну сумасшедшую ночь, проведенную на Ае. Нет смысла. Я скажу, что с рассветом, мы были готовы отправится в путь. Палатка снята, вещи уложены, завтрак съеден. Чтобы как-то поправить ситуацию и расстаться с Алтаем на позитивной волне, мы решили заехать в музей-заповедник Василия Шукшина. Сюда входят: дом, где жил Василий Шукшин, дом сестры, дом матери – его Шукшин купил на первый свой гонорар, школа, где учился, а после и работал Василий и, конечно, гора «Пикет».
Каждый год, 25 июля, в день рождения В. Шукшина здесь проходят Шукшинские чтения. Сюда съезжается множество знаменитых людей: актеров, писателей, режиссеров, историков, политических деятелей, чтобы почтить память о великом мастере.

Послевкусие.
Большое разочарование одолевало меня. Где таинство гор? Где чистый ветер, несущий свободу? Где люди с искренними глазами, простые, но очень сильные? Где единение с природой?
Я ехала и думала, как при таком скоплении народа, все оставались чужими друг другу. Никто никого не слышал и не слушал. Пьяные кривляния, похотливые взгляды, объятья людей, которые утром даже не смогут вспомнить, с кем провели ночь. Бал сатаны.
Я никак не могла понять, зачем приехали сюда люди? Зачем они несут с собой, в святая-святых, городскую грязь? Почему они не хотят стряхнуть с себя вонь городских улиц и безумие ночных клубов? Нет никакой разницы в том, как они проводят свой отдых здесь, в горах, с временем, проведенным в городах.
Этот район (Ая, Манжерок, Чемал), я назвала Алтай многолюдный. Он горный, но многолюдный. Манжерок, в переводе с алтайского языка – туманный, покрытый мглой. Так и есть. Только мгла здесь не природная. Мгла здесь от большого наплыва людей, которые едут сюда бесноваться. Вот если вдуматься, все в этом месте уже перевернуто с ног на голову. Одна из достопримечательностей, выступающая скала, названа - Чертов палец. Орех Чилим, который растет только в озере Манжерок, назван - чертовым орехом. Мутное какое-то место получается. Туманное. Только туман здесь пьяный, угарный.
Когда мне кто-то говорит: «Мы были на Алтае», я оживляюсь, начинаю расспросы. И когда мне отвечают: «Мы были на Ае», мне так и хочется сказать: «Вы не были на Алтае. Вы не видели Алтая вообще». И тогда возмущениям нет предела. Ведь там все блага: хорошие, дорогие отели, пляжи с лежаками и раздевалками, есть даже МарияРа, а так же бары и дискотеки.
Кому что. И, пожалуй, на этом стоит остановиться.

Эта поездка эхом отозвалась на моей жизни. Постоянно всплывали картины духовного уродства человека и, как следствие, глубокие рубцы на теле Алтая. В августе, буквально через месяц после поездки, я очень сильно заболела. Позвоночная грыжа отшнуровалась в канал спинного мозга и практически перекрыла его. Наступила парализация ног. Нет смысла описывать все мытарства. Благо, закончилось все хорошо. В НИИТО мне сделали операцию, и я снова была на ногах.

Как-то лежа в парализованном состоянии я услышала запах скошенной травы. Когда я поняла, что подойти к окну я не смогу, на меня напал тихий ужас. Неужели это конец?!Ведь мне всего 41 год. У меня маленький сын. А я... Вот так... Только лежа на диване. Я сгребла свое тело с постели. Ноги упали на пол словно мертвые. Я подползла к окну, стала жадно вдыхать пряный травяной аромат. Меня мучило то, что столько планов  и задумок еще не исполнено, столько надежд не оправдано. Тогда я поклялась, что если все закончится хорошо, я постараюсь изменить свою жизнь. Я постараюсь искоренить из нее все уродства цивилизации.