Их безумие было эпическим

Рассмотрим творческий акт как продукт деятельности нейросетей.
Итак, первоначально имеем совершенно безмозглое существо снабженное, тем не менее, весьма специфической емкостью хранения данных. Процесс формирования сознания протекает синхронно с заполнением данной емкости и обработкой огромного массива данных в ней, причем ею же самою (Как тут не вспомнить Т. Черниговскую с её парадоксами "А где же там собственно Я?"). Если попробовать описать процесс образным, художественным языком, то внешний мир, посредством воздействия на органы чувств, инициирует и непрерывно (в идеале) поддерживает процесс создания параллельного мира в одной, отдельно взятой, голове. Да, каждый человек - целый мир!
Теперь переходим к творческому акту. Созданию литературного шедевра (или не шедевра), к примеру. Что происходит? - Автор выплескивает на некий общедоступный носитель содержимое собственного "параллельного" мира. И вот тут неизбежно происходят презабавные эффекты... Большинство творцов оперирует категориями "вдохновение посетило", "муза коснулась", "случилось озарение". Но отследить всю цепочку замыканий своей нейронной цепи они (или, по крайней мере, большинство из них) не могут. И искренне верят, что выкатили на читательский суд придуманный ими мир. Дело однако же в том, что ничего придуманного, на самом-то деле, в этом мире нет. Нечто не возникает из ничего. Простая комбинаторика за горизонтом сознания. Здесь-то и становится возможным явление вторичного, индуцированного заблуждения. Это когда пытливый исследователь берется кропотливо изучать чужое творение, сопоставляя его сюжетные линии с фактами биографии автора. При этом, если наш исследователь действительно хорош, он начинает "видеть" чужие нейронные связи. Сопоставлять причины из внешнего мира со следствиями в параллельном. Возможность впасть в заблуждение здесь кроется в том, что пытливый биограф может приписать автору способность к неординарной рефлексии, обнаруживая осознанный творческий замысел там, где сам автор его совершенно не осознавал. И, может быть, слава Богу, что не осознавал. "Для меня это мука, болезненное, постыдное занятие". Проболтался бедолага, а исследователь решил почему-то, что с ним сокровенной тайной осознанно поделились. Персонально с ним, заметьте. А, впрочем, возможен, чисто теоретически, и такой вариант, когда необычайно развитой писатель решает поиграть в кошки-мышки с пытливым исследователем из будущего.
Да, вот так мы и мыслим - "Тут помню, тут - не помню". Откуда что берется, казалось бы? Фатум... Детерминизм...
И раз уж мы использовали оборот "к примеру", неплохо бы такой пример привести. Рассмотрим творчество Михаила Афанасьевича нашего, Булгакова. Там есть и бесконечная депрессия, когда уродливое пытаются показать смешным, но выходит только тоскливо. Есть вещи, действительно веселые. Возможно, инъекции морфия унимали в этот период душевную боль. Есть не всем доступный шифр, позволяющий во всеуслышание прокричать своим то, чего не поймет чужой. И есть, наконец, вполне осознанные попытки НЛП-программирования потенциального читателя. А что же там с кодом? Используются общие (потенциально) с читателем культурные аллюзии и вероятностые ассоциативные связи, существование которых предполагается на основе тщательного наблюдения за целевой аудиторией. Но построить объемное талантливое произведение только на общем и чужом не под силу ни одному гению."Батум" получается. И поэтому мы обнаруживаем в популярном нарративе ;-) весь спектр личных переживаний автора: его ненависть, его презрение, его боль, да и просто массу всякого интимного. Обнаруживаем и можем убедительно показать. Своим и чужим. Мне как-то, кстати, попалась сентенция на тему просвещения "темных" (прости, брат нига). Мол, донесение до них скрытого содержания губит произведение. Кастрирует и лишает бытия посредством цензуры. Секретные технологии "светлых" элоев и вечная борьба бобра с ослом... Но таки да, нас еще ждут факельные марши, костры из книг и разделение по неизвестному (ну да, ну да) параметру. На овец и козлищ.