Унца-унца-гоп-ца-ца!

Полосатая палочка возникла так внезапно перед капотом моей машины, что я резко затормозила.
- Ах, чтоб ты скис сегодня ночью!

Гаишник приближался, постукивая себя жезлом по ноге. Его пузо колыхалось в такт шагам. И было оно такое квадратненько-кургузенькое, как будто ему засунули под китель картонную коробку из-под консервов.
- Фу! Мерзкий тип! - злилась я. - Сейчас домагиваться начнёт. 

Но то, что произошло дальше, не просто удивило меня, а прямо-таки опрокинуло в глубокий обморок, переходящий в затяжную кому. Гаишник вдруг начал резко приплясывать около моей машины, смешно подскакивая на одной ноге, другой, согнутой в колене, он активно притопывал рядом и приговаривал нараспев.

-Унца-унца-гоп-ца-ца!

Затем он звонко хлопнул в ладоши и, разведя руки в стороны, застыл, неуклюже скособочившись вперёд, улыбаясь в асфальт широченной, добродушной улыбкой.
- Пьяный! - вздохнув, констатировала я.
Гаишник, как будто услышав мои слова, затянул противным визгливым голосом.

- Напила-а-а-а-ся я пьяна-а-а-а,
  Не дойду-у-у я до дома-а-а-а.

И опять сотворил несколько неуклюжих па явно из репертуара Большого театра. В финале он замер в позе, пытающегося улететь, умирающего лебедя.

Ни черта не понимая, я сидела в машине и раскалялась. Резко крутанувшись влево, я зацепила что-то рукой и включила дворники. Гаишник моментально отреагировал и заблажил.

- Тик-так ходики,
  Пролетают годики.
  Жизнь не пиво, не икра.
  Унца-унца-гоп-ца-ца!

Следом за песней он начал медленно раздеваться, пытаясь исполнить танец стриптизёрши у шеста, как-то совсем некстати заменив его жезлом.

- Мы на берегу морском
  Целовалися с тобой с утра-а-а-а.
  Ты-ы-ы меня пойми,
  Ведь я же на работе,
  Гоп-ца-ца-а-а-а!

О-о-о-о! Это была уже ламбада в ритме танго. Гаишник вихлял бёдрами и толстым задом так старательно и призывно, что сидящие на деревьях вороны и, являющие собой часть зрительного зала, одобрительно каркали ему в ответ. Ещё немного и они бы начали аплодировать.

Я нежно сжимала руками восьмёрку руля и, тихо с любовью материлась, наблюдая этот концерт по заявкам проезжающих прохожих.
-  Да Вы издеваетесь что ли на самом деле!!! - уже не выдержав  заорала я.
-  Ни в коем разе! Как Вы могли такое предположить! У нас сегодня, в рамках культурного обслуживания населения, проводится месячник ПМС НКАВД ОГПУ - Поэтически-Музыкального Сопровождения На Кольцевой Автомобильно-Велосипедной Дороге Отдельно Проезжающих Граждан. Вот и напрягаемся. - устало вздохнул он и вытер рукавом пот со лба.
- А почему «У»? - неожиданно для самой себя спросила я. - И граждане у вас перепутались с проезжающими.
- Где «У»? - удивлённо спросил гаишник.
- А вот тут НКАВД ОГП - У!
- Ой! Девушка милая, красота Вы моя неописанная, да какая разница! Вы мне главное вот тут в протоколе напишите, что Вас культурно обслужил и удовлетворил старший сержант Бесталанный Ерофей Свидригайлович.  Это стало быть я! -  и он, сорвав фуражку, сделал мушкетёрский реверанс, пытаясь вместе с тем смахнуть грязь с сапога. - Вот тут вот! - он ткнул пальцем в протокол. - Мне ведь к вечеру таких протоколов 54 штуки сдать надо, а погода, как на зло, мерзопакостная и дорога, как изволите видеть, пустая. Хорошо хоть Вы попались.

- Действительно попалась, - горестно пробурчала я, - если сегодня все постовые будут удовлетворять водителей вот таким вот образом, то у меня начисто пропадёт всяческое желание культурно удовлетворяться в ближайшие полторы тысячи столетий.

Написав всё, что просил гаишник, поставив размашистую подпись, я наконец-то поехала дальше. А постовой снова притаился в засаде.

Как только впереди замаячил ещё один блюститель порядка, не охваченный вниманием автомобилистов, я резко крутанула руль вправо и погнала по лесу, ловко уворачиваясь от наезжающих и кидающихся под колёса деревьев. Зато душа моя была безмятежно спокойна, и сердце моё пело.
 
- В лесу родилась ёлочка,
  В лесу она росла,
  А ну давай в стороночку,
  Блин! Унца-гоп-ца-ца!