Налоги

   
     Хищнические империи монголов и других кочевников процветали не благодаря эксплуатации собственных подданных, а благодаря взиманию дани с оседлых соседей. (Ч. Тилли)


     Начиная обзор экономики Улуса Джучи, следует сразу обратить внимание на то, что по сравнению с тремя другими частями Монгольской империи он был весьма беден. В этом плане с ним могла «соперничать», лишь... сама Монголия, которая в результате собственных завоеваний оказалась на положении наиболее депрессивного региона новой империи. Достаточно сказать, что население коренного юрта страдало от постоянного голода и в значительной степени зависело от поставок продовольствия из Китая. Эта зависимость прослеживалась еще со времен правления Угэдэя1, но совершенно нестерпимым положение стало во время войны между Ариг-бугой и Хубилаем: «Обычно съестные припасы и питье привозили в город Каракорум на повозках из Китая. Кубилай-каан это запретил, и там начался сильнейший голод и дороговизна2. (Как видим, продовольственное эмбарго отнюдь не изобретение наших дней, это оружие с успехом применялось и в древности. Например, на Руси им нередко пользовались Владимиро-Суздальские князья в борьбе против вольнолюбивого Новгорода, запрещая подвоз в город хлеба с низа.)

     Результаты успешных завоевательных походов не принесли ожидаемого процветания. Сердце империи поразил жесточайший социально-экономический кризис. Причины кризиса и сопутствующей ему депрессии лежат на поверхности. Это и мобилизация значительной части мужского населения во время беспрерывных завоевательных походов первой половины XIII века, и последующие мобилизации монгольских воинов императорами династии Юань для военных действий в Южном Китае, Индокитае и Японии. Кроме того, территория коренного юрта стала ареной 40-летней гражданской войны между Хубилаем и его преемником Тэмуром, с одной стороны, и Ариг-Бугой и Хайду3 – с другой, а оставшееся на ней население – «объектом усиленного налогообложения»4.

     В итоге после распада империи и потери императорами династии Юань Китая Монголия осталась практически в своих прежних границах. При этом она потеряла значительную часть активного (пассионарного по Л. Н. Гумилеву) населения, ослабла экономически, политически и духовно5. А сами проживающие на ее территории победители не только не извлекли выгод из масштабных завоеваний, но даже стали беднее, чем до их начала.

     Впрочем, и соседний с Монголией Китай под властью династии Юань отнюдь не благоденствовал, поскольку, последовав совету Елюя Чуцая и пощадив население Поднебесной монголы обложили его непомерными податями. Китайские крестьяне должны были отдавать завоевателям до трети собранного урожая (по сведениям «Юань ши», с Китая ежегодно взималось свыше 12 114 700 мешков зерна»), а также поставлять вина, фрукты, шелковые и хлопчатобумажные ткани, другие сельхозпродукты. Кроме натуральной, налоги платились и в денежной форме6. Вдобавок, как и в других частях империи, жители Поднебесной несли еще ряд повинностей, из которых, в первую очередь, отметим поддержание в порядке ирригационных сооружений.

      В итоге финансы и экономика монгольского Китая пришли в плачевное состояние. Правительство, конечно, предпринимало некоторые меры с целью поощрения хозяйственной деятельности, и, выражаясь современным языком, «улучшения инвестиционного климата и повышения собираемости налогов». Но содержание громадной армии и внушительного для Поднебесной «прожорливого» военно-бюрократического аппарата6 обходилось непомерно дорого и требовало колоссальных средств, собрать которые было невозможно без введения новых налогов. В результате возникал хорошо известный экономистам эффект замкнутого круга (повышение налоговой нагрузки – сужение налогооблагаемой базы вследствие обнищания населения – падение налоговых поступлений), что в конечном итоге приводило к хроническому дефициту бюджета. Аналогичными были социально-экономические реалии в улусах Чагатая и Хулагу.

     Но вернемся в Улус Джучи. В ходе ожесточенных военных действий экономике региона был нанесен сильнейший удар, и Джучидам пришлось не только практически с нуля создавать административный аппарат, но и восстанавливать нарушенную войной хозяйственную жизнь. Это была сложнейшая задача, которую с учетом непростых отношений с центральным правительством предстояло решить в кратчайшие сроки. И окружение Батыя, «сойдя с коня», начало государственное строительство.

     О территориально-административном устройстве нового государства рассказывалось в XV очерке, здесь же мы остановимся на его финансово-экономической системе, становым хребтом которой после прекращения широкомасштабных завоевательных походов, как и во всей империи, стало налогообложение покоренного населения. Во владениях Джучидов была проведена перепись налогоплательщиков. По монгольским правилам, которые были позаимствованы в Китае, ими считались не отдельные жители, а дворы, усадьбы, аилы. Численники были присланы центральным монгольским правительством, в его же ведении находился и сбор налогов. (Налоги собирали откупщики, что, естественно, приводило к значительному усилению налогового пресса.) Впрочем, после событий 1262 года Берке перестал отсылать дань в Каракорум, что фактически означало объявление независимости.


     1. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Москва – Ленинград: Изд-во АН СССР 1960. Т. 2. С. 60.

     2. Там же. С. 161.

     3. Хайду (ок. 1236–1301) – внук Угэдэя. По свидетельству Рашид ад-Дина, «был очень умным, способным и хитрым человеком». (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 13.). Уцелел во время репрессий против Угэдэидов после курултая 1251 года.

     4. Хафизов Г. Г. Распад Монгольской империи и образование Улуса Джучи. Казань: Татарское книжное изд-во, 2000. С. 26–29.

     5. Там же. С. 91.

     6. Там же. С. 31.

     7. Согласно оценкам Л. А. Боровковой, общая численность чиновников в Китае того времени превышала 30 тысяч человек (Боровкова Л. А. Восстание «красных войск в Китае. Москва: Наука, 1971. С. 8) при общем числе населения измеряемого десятками миллионов. Как видим, «прожорливая армия» была велика только по меркам своего времени, и у современных налогоплательщиков ее размер может вызвать лишь чувство зависти.