Торговля

     Торговля не разорила еще ни одного народа. (Б. Франклин)

     Торговля объединяет человечество во всеобщее братство взаимной зависимости и интересов. (Д.-А. Гарфилд)


     Как и у других кочевых народов, торговля традиционно занимала важное место в жизни монгольских племен. Однако это была, так сказать, «свободная» торговля, когда кочевники получали все недостающие им изделия от жителей оседлых областей, в свою очередь, поставляя им продукты животноводства. Вполне возможно, что имел место архаичный для XI–XII веков натуральный обмен, поскольку монголы, скорее всего, не были знакомы с основами денежного обращения1.

     До начала завоеваний монголы не участвовали в приносящей сверхприбыли «дальней торговле». Тем удивительнее, что Чингисхан и его сподвижники, не обладавшие никакими познаниями в области управления и экономики, близко соприкоснувшись с «дальней торговлей» и получив возможность впрямую влиять на нее, сразу сумели оценить те выгоды, которые можно было извлечь из контроля над караванными путями.

     И здесь мы снова можем отметить незаурядную прозорливость вчерашнего степного батыра Тэмуджина, взявшего едва ли не с первых дней своего правления под покровительство мусульманских негоциантов. Можно, конечно, говорить о том, что у Чингисхана были мудрые советники, но это лишь подчеркивает его гениальность. Много ли в истории человечества примеров, когда первое лицо государства, наделенное к тому же фактически безграничной властью, окружает себя умными людьми? Причем не только окружает, но и прислушивается к их советам?! И вдобавок ко всему не отдаляет со временем «умников» от себя, а наоборот, продолжает пополнять их ряды в своей администрации. Примечательно поучение, данное Чингисханом своим сыновьям: «Если найдете человека ученого и мудрого, то не удаляйте его от себя. Если найдете ученых и мудрых дома своего, если используете с любовью эту данную вам драгоценность, то воздаяние и польза будет великая»2.

     Однако вернемся в мир средневекового бизнеса. К моменту прихода Чингисхана к власти караванная торговля находилась в руках мусульманских купцов из Туркестана, чьи интересы по большей части совпадали с интересами монгольской верхушки. И действительно, ликвидация многочисленных степных государств и независимых племенных объединений, образование единой евразийской империи имело положительные последствия для «дальней торговли», на пути которой теперь не было многочисленных таможенных барьеров, а дороги стали значительно безопаснее – на обладателей ханских охранных грамот нападать было смертельно опасно. Кроме того, теперь караванные пути стали патрулировать корукчии (своего рода «дорожная полиция» в империи монголов).

     В свою очередь Чингисхан, покровительствовавший купцам, видел в них не только обогащающих его империю торговцев, но и использовал их в качестве своих посланников, агентов влияния, шпионов. Стратегическая разведка, проводившаяся с активным участием купцов, позволяла монгольским военачальникам уверенно оперировать крупными массами конницы на незнакомой им территории. Таким образом, интересы сторон полностью совпали: «Мусульманские купцы были первыми культурными советниками Чингиз-хана; их торговые интересы, по-видимому, должны быть признаны главной причиной движения монголов на запад, они же извлекли больше всего пользы из монгольских побед и заняли наиболее выгодные должности во всех частях монгольской империи, не исключая Китая.»3 (Показателен пример Махмуда Ялавача, которого Угэдэй назначил правителем всего Мавераннахра.) Купцы, объединенные в крупные торговые компании, оперировали не только своими деньгами, но и средствами крупных монгольских феодалов и даже самих ханов4.

     Монгольские завоевания привели к восстановлению известного с глубокой древности северного маршрута Великого шелкового пути5, большая часть которого проходила теперь через территорию Улуса Джучи. В то же время южный маршрут, шедший через Ближний Восток стал еще более опасным – к постоянным войнам и пограничным конфликтов между крестоносцами и мусульманами добавилось египетско-хулагуидское противостояние. Новому расцвету торговли по северному маршруту способствовало и открытие Палеологами, вернувшими себе в 1261 году Константинополь, черноморских проливов. А окончательно перенос основных торговых потоков на север произошел после изгнание крестоносцев из Леванта в 1291 году и последующего вслед за этим папским запретом на торговлю с Египтом.

     С распадом империи и по мере дальнейшего ослабления монгольских государств караванная торговля стала приходить в упадок. В Степи стало вновь опасно, а на Волге появились новгородские пираты – «ушкуйники». Иногда и сами правители улусов являлись организаторами расправы с «чужими» купцами. Так, например, в 1264 году, потерпев поражение от войск Берке, Хулагу приказал казнить всех купцов из Золотой Орды, «занимавшихся в Тебризе торговлею и коммерческими сделками и владевших бесчисленным и несметным имуществом, и отобрать (у них) в казну имущество, какое найдется. Между этими людьми было много таких, которые известным тебризским людям доверили капиталы и товары; после умерщвления их, имущества эти остались в руках тех, которым они были доверены»6. Не остался в долгу и Берке, который также умертвил в своих владениях купцов из Ирана.

     О последствиях подобных эксцессов весьма поэтично написал иранский летописец Вассаф: «Путь для выезда и въезда и для путешествия торговых людей, как дело разумных людей, сразу был прегражден, а из сосуда времени вырвались шайтаны смятения»7. Впрочем, по сообщению Вассафа, «последнее слово» в этом разрушающем экономику соревновании в жестокости осталось все же не за Берке, а за союзником Хулагу – великим ханом Хубилаем. По его приказу ту часть населения Бухары, которая принадлежала Улусу Джучи, «вывели в степь и на языке белых клинков, глашатаев красной смерти, прочли им смертный приговор. Не были пощажены ни имущество, ни жены, ни дети их»8.

     А вот Ногай во время своего похода в Крым в 1298 году поступил с жителями Судака совершенно иначе. Увы, если кто-то из читателей подумал, что по отношению к ним было проявлено столь редкое для монголов милосердие, то нам придется разочаровать его – все отличие заключается лишь в том, что на этот раз, как сообщает арабский хронист, «чужие» налогоплательщики были уничтожены не за городскими стенами, а внутри них9.   


     1. Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Ленинград: Изд-во АН СССР, 1934. С. 43.

     2. Лубсан Данзак. Алтан Тобчи. Москва: Наука, 1973. С. 189.

     3. Бартольд В. В. Сочинения. Москва: Наука, 1966. Т. 6. С. 369.

     4. Всемирная история. Минск: Литература, 1998. Т. 8. С. 362.

     5. Возникновение в VI–VII веке северного маршрута обусловлено двумя совпавшими по времени историческими событиями:

     1) возникновению Тюркского каганата, территория которого простиралась от Тихого океана до берегов Волги

     2) рядом ожесточенных войн между Византией и Ираном, и последовавшими практически сразу же вслед за ними завоевательными походами арабов, что вынудило средневековых негоциантов искать новые пути для продвижения товаров.

     6. Вассаф-Хазрет. История Вассафа. URL:
     7. Там же.

     8. Там же

     9. Аль-Муфаддал. Прямой путь и единственная жемчужина.
URL:
Там же.