Россия это снег

- Россия – это снег, - сказал мне вдруг высокий, крепкий мужчина с капитанской бородкой, стоящий рядом, на пустой платформе маленькой станции Едрово, в ожидании пригородного поезда из двух вагонов до ближайшего райцентра Бологое.
 
Он сказал это, видимо, заметив, как я поёживаюсь от падающих на непокрытую голову снежинок первого осеннего снега. Людей на перроне было всего 4 человека, поэтому в такой глуши было легко заговорить с незнакомцем.

Он улыбался открыто, спокойно, уверенно, и его низкий приятный голос сразу же располагал к себе, вызывая доверие. Я тоже улыбнулся в ответ, но возразил, что ведь у нас бывает и лето, и весна…

- Всё это есть везде. А вот снега во многих странах совсем не бывает, - пояснил он. И, видя, что я смотрю заинтересованно, продолжил.

- Для нас снег - это символ Родины. Русский человек живёт в недрах особенной ипостаси и нынешнее время подтверждает сей факт. Мы воспринимаем снег не просто как атрибут сезонных изменений, а как нечто большее. Мы сопрягаем снег с чистотой, своего рода санитаром наших непродуманных дел, бездумного набрасывания мусора там и сям, не только на улицах, но и в поступках, в головах… Белый снег для нас – это символ жизни без вранья, честно и прямо.

- Хмм…- без слов удивился я неожиданной в этих обстоятельствах глубине мысли случайного собеседника. А он продолжил.

- В девяностые годы я служил на флоте в Индийском океане. Задачей нашего соединения было в случае нападения американцев успеть дать свой первый и последний ядерный залп возмездия по ним. Мы ходили под их постоянным прицелом и знали, что в случае чего нас уничтожат в течение часа. Только время подлёта ракет определяло, сколько нам оставалось бы жить после этого залпа. Но сама возможность нашего ответного удара сдерживала их от соблазна нападения на нашу ослабевшую страну.

Тогда наши власти «слили» американцам военную базу в Камрани во Вьетнаме, и мы мотались бесприютно по всему Индийскому океану, со всеми своими плавдоками, кораблями снабжения… Нигде не могли пристать, как табор цыган жили. Денег не было порой даже на то, чтобы пресную воду заправить в ближайшем порту. Ракет на борту – куча, а денег нет.

У кого-то из личного состава дома семьи голодали, поскольку выплату зарплат служащим задерживали до полугода. Моряки охраняли мирный покой своей далёкой Родины, будучи постоянно в напряжении, постоянно готовыми в любую минуту дать залп и тут же погибнуть, но при этом даже денег подолгу не получали за службу, не могли помочь своим родителям, жёнам, детям… Ко мне приходили бойцы, мичманы, говорили о своём отчаянии. А я отвечал им, что есть сволочи во власти, а есть – Родина, и ради неё и надо потерпеть… Что бардак этот рано или поздно пройдёт, а Родину надо защищать, она не виновата, что подлецы опять захватили власть. Кроме нас её покой сейчас защитить некому.

И ребятки молча сжимали зубы и уходили на свои боевые посты, на вахты, которым не было видно конца, под чужим палящим солнцем, среди южного океана, который не радовал, с болью и думами о своих родных, которым они сейчас не могли ничем помочь, кроме как обеспечивая им мирное небо над головой.

А я потом подолгу курил и думал: ну как же можно так низвести до положения изгоя человека, который кладёт свою жизнь на алтарь благополучия страны? Как можно так издеваться над людьми? И какое у наших людей огромное терпение, если они, видя всё это, продолжают выполнять свою работу из чувства долга перед Родиной!

А всё потому, что для русского человека деньги хоть и важны, но есть ценности гораздо значимее: Родина, честь, справедливость, долг… То, что мы и ассоциируем с белым снегом. Вот потому я и говорю, что Россия – это снег, что для нас чистота, белизна снега символизирует высшие ценности в жизни. Жизнь ради справедливости, Бога, а не ради личного брюха.

Тогда служивые подолгу не могли домой улететь, даже у кого служба кончилась. Я лично восемь лет в России не был. И когда, наконец, смог прилететь, была как раз зима. Помню, схожу я с трапа самолёта в Пулково, и вижу – снег!! Белый снег! Я по нему так соскучился, что просто упал у трапа лицом в снег, чтобы ощутить, почувствовать его прикосновение.

Какая-то женщина мимо шла с трапа, заволновалась, мол, человеку плохо, вызовите врача! А пилот, проходивший за ней, тихо пояснил ей: «Не тронь морячка! Видишь, он на Родину вернулся – по снегу соскучился… Давно не был, стало быть».
Тогда, лёжа на снегу, я вдруг где-то глубинно осознал, что Родина пахнет снегом. Это необъяснимый аромат: детство, зима, мамой унесённые с мороза простыни, белые, пахучие…

В странах, где нет нормальной зимы, нет и настоящих весны и осени. Значит, нет и сопутствующих им восторга и грусти, исходящих от изменяющейся природы. Может, поэтому мы так не похожи на остальных обитателей планеты? Я разговаривал с эфиопом, они почитают и гордятся Пушкиным, но совсем не понимают его грусти в болдинских вечерах. Мы, русские, знаем, что такое осень... Плачущее небо под ногами.

Подошёл поезд и мы прошли в пустой вагон. Наша станция была конечной.
Меня что-то притягивало к этому моряку. Судьба порой дарит нам совершенно удивительные встречи в пути, и надо только не быть закрытым наглухо от внешнего мира, успеть увидеть эти подарки, понять, что случилось что-то редкое, необычное, не упустить сей благословенный момент…

Мы сели рядом и продолжили разговор. Целый час ещё я смог общаться с этим удивительным человеком в неспешном пути нашего пригородного полупустого «подкидыша» до города.

А затем поезд прибыл в Бологое, мы сошли на перрон, пожали друг другу руки, и… расстались навсегда. И я даже не узнал, как его зовут! Где он живёт, чем занимается? Человек интересный, умный, решительный, скромный – мне повезло встретить его на своём жизненном пути, но мы так же быстро и расстались, потеряв друг друга в водовороте жизни …

И только запомнились его слова: Россия – это снег. Слова человека, восемь лет охранявшего покой своей далёкой заснеженной Родины в жарком Индийском океане, в постоянной готовности умереть за неё …

27.10.21 – 31.03.25
Алексей Крючков, Евгений Казарин

- - - - - -
все фотоиллюстрации и видео к рассказу можно посмотреть здесь:

На фото - станция Мста, январь 2019 г.