Метамарфозы

                Метаморфозы
Этот рассказ не мог не родиться, как родился каждый из нас живущих на этой земле. А каждое существо рождалось в свой, отведенный для него момент времени. Так и этот рассказ- родился в соё время- задолго до рассвета. Помогла бессонница. А накануне, в вечер, вот что было: решил посмотреть давно записанных на видео гармонистов. На пятачке городского рынка небольшая кучка горожан в возрасте «далеко за» ударяется в ностальгию- устраивает себе «матаню». Старательный гармонист с большой отдачей предоставил свой талант и умение веселым женщинам, которые в течении получаса ни как не могут наплясаться и напеться частушек своей молодости, скорее всего деревенской.
Этот клип я смотрел неоднократно, он приятен не только старанием и бескорыстностью гармониста, но и откровением обстановки. Но в этот раз поразило совершенно другое. После просмотра сон и усталость сморили, но  мозг и в ночную смену работал не покладая «рук», и вот что из его трудов получилось.
Проснувшись затемно, а такое нередко теперь бывает, почему- то сразу подумалось- сколько лет прошло с той «матани» в реальности? Около пяти, а может десятка лет, а эти тёти продолжают, радостно отплясывая, пребывать в своём ностальгическом настроении их юности и радуя других- на их лицах шестидесяти даже ближе к семидесятилетним «фотокарточки» живых озорных юных девчонок... А возможно кого- то уже нет в живых…
И опять пошли воспоминания, а теперь и удивления, на такие мгновения жизни, на которые в молодости или в детстве почти не обращал внимания. Вернее, они не так как теперь открывались передо мной. Тогда, в раннем детстве, нам неприятно было находиться на кладбище- страх рождался от рассказов и фильмов об оживших покойниках, раскрытых гробах (вспомним гоголевского Вия). Но, всё таки, бывая иногда там, один, или чаще с мамой, замечал, как бывало, посетители этого мрачного места тихо  разговаривают то ли сами с собой, то ли с покойными…Тогда это похоже было на чудачество, или наивность. Взрослея, в психике живого человека многое меняется. В юности случалось бывать на кладбищах по разным причинам: работал на автобусе, иногда приходилось сопровождать печальные процессии, нередко бывал на могилах ушедших родственников, знакомых. В свободное о учёбы время в Липецке нравилось ходить по заброшенным городским местам- старинные домики, особняки, старые дворы-  живая история! И забредал на заброшенное кладбище. Конечно, здесь понимал- тут не с кем разговаривать, тут интересны были каменные кресты, памятники, надгробья, старинные надписи, да и сама обстановка- заросшие, заброшенные могилы, гвалт грачей, покосившиеся кресты, а часто и просто одинокие бугорки, хотя уже и напоминали о бренности жизни, но всё равно не рождали сегодняшних эмоций. 
Но вот теперь приходишь на кладбище совершенно с иными чувствами. И очень понимаешь ту женщину, которая что- то вслух вдумчиво рассказывала, обращаясь к фотографии молодого человека на кресте. В земле лежат не превращённые в аморфные «ничто» тела- они люди, с которыми ты встречался, общался, долго активно жил. Сколько они оставили тебе, сколько ты дал им- мы стали частицей друг друга. Пусть не материализованной, а только духовной, памятью. Вот с такими мыслями и чувствами я прихожу на могилу сына, я высказываю  ему обиду, боль, за не состоявшиеся наши с ним мечты, за жизнь мою вместо его, а она могла быть долго нашей, совместной, но… Эти люди с оборванной судьбой, и сейчас не важна причина их ухода- они должны были жить, но их не стало. Сколько их, не доживших? А сколько молодых лиц смотрят на нас с памятников живыми глазами, но как оказалось теперь, впоследствии- в никуда.  Они могли, радуясь жизни, вспоминать, как эти женщины на пятачке, что отдаются частушкам и пляске. Но всё решило по своему неуправляемое действо под  именем- судьба. 
Вот так проходишь по залам музея: лежат не у дел часто очень знакомые, но уже давно позабытые вещи. И мы можем прочувствовать их прежнюю необходимость, а можем пройти мимо- в зависимости от того, как отразилась она лично на твоей жизни.  Но есть вещи, которых у тебя и не могло быть но они ломают тебя, ставят в тупик- каски со смертельными  отверстиями, пули, осколки снарядов…  А военные фотографии? А если б снять на такую же видеоплёнку тогда, реальные бои, реальные смерти тех пацанов, которые безвестно раскиданы по полям и оврагам нашей огромной земли, как бы мы их рассматривали сегодня? Известно, такие кинокадры есть, и их не так много- далеко не сплошная хроника. А потому к  очень немногим придут поговорить их близкие- матери, отцы. А ведь наверняка, те, кто затевают войны, не хотели б увидеть в этих оврагах и полях бугорки над своими детьми. А чужие- они и есть чужие. Все их мысли в тот момент начала этого изуверской затеи затмевали человеческие пороки- жажда наживы и славы. Хотя кончаются все войны, как известно одним и самым страшным- угробленными молодыми жизнями, поломанными судьбами их близких.
Да, человеческая жизнь ограниченна. Кому- то дано пожить при идеальном раскладе побольше- нам знакомы кто дожил и до сотни лет, иногда и за сотню. Мы говорим- повезло. Кому- то судьбой было отмеряно поменьше- но и  за восемь десятков тоже можно успеть сотворить всё намеченное в молодости и необходимое, что б оставить о себе память в своих потомках. Но, часто, почему- то те, кто живя в довольстве, насыщаясь сверхчеловеческой меры, ставят целью своей жизни укорачивать чужие жизни? Имеют право на это?
Таким личностям необходимо для исправления кривизны в мозгу тоже потерять близкого человека на им устроенной войне? И только тогда прийти на кладбище, и увидеть, вдуматься- сколько их там «не твоих», у кого планы на долгую и счастливую жизнь не свершились. И может тогда сумеет понять суть своей страшной ошибки, а точнее- преступления и мерзости рукотворной смерти. Ведь все мы рождены для жизни и у каждого рождённого должен быть в запасе тот «пятачок», куда он мог бы прийти и отдаться своей ностальгии- спеть частушку своей молодости.
Колесник А. В.                02. 08. 2020 г.