Кого миловать, а кого страхом спасать, от огня

Во каким мудростям, Соня, я тебя учу. Ну ты же Мудрость? Тебя зовут Мудростью! Хоть и на другом языке. Значит, ты должна стать мудрой! Не крысой. А Премудростью Божией ты должна стать! Премудростью Божией! Должна распространять вокруг себя эту Божию премудрость! Если хочешь стать… а… исполнить задачу своей жизни, выраженную в твоем имени. Твоё имя – оно выражает задачу всей твоей жизни. И то, что ты сидишь и слушаешь вот эти вот мои безконечные речи – это далеко не случайно! Одна. Все спят… Другие убежали… (Алеся: «Почему же? Вот мы тут, с Женей!..») И ты сидишь одна! И слушаешь это всё. (Алеся: «Не считаемся, с Женей?!..») Одна! Из всех моих детей! Ну, Женя – еще неизвестно, он пока - по необходимости, а что из него вырастет – это неизвестно. Хоть ты и называешься благородным, Женя, а ты еще доказать должен, что ты благородный! Серафим вообще неизвестно где… Ты меня, Сонь, слушай внимательно! Внимательно слушай! Я твой папа! Я не скажу чего-то такого недолжного. Я говорю то, что надо! И надо именно тебе! Если хотя бы в тебе одной зацепятся мои слова и вызовут в тебе отклик, и начнет там в тебе моторчик работать твой собственный, в направлении продвижения всех вот этих вот, всего того, о чем я тебе говорю, - уже и этим всё оправдано будет. Потому что ты будешь свидетельствовать всем остальным (детям) о правде того, что говорю я. А я говорю то, что Бог хочет, а не то, что я хочу. Так устроена эта жизнь: пропорция благодарных – один к десяти. Большинство – идет в ад. Почему? Смотри, как враг перехитряет людей бедных. Вон Коля думает, что его выгнали. А это не так! Он сам ушел… Сработали все механизьмики… А он вел себя как здесь? Как он каждый раз нам говорил – благодарил за еду? (Алеся: «Очень трогательно…») Как чужой человек. Нет! Я отец, я знаю, что значат эти интонации! Он говорил это как чужим. Может быть, он не специально это делал, но интонации были как к чужим. Он вел себя как к чужим – и он стал чужим. А за что? Какие мы ему чужие, что мы ему сделали плохого? Понятно или нет, Соня? Но так скажи ему это… Если ты наша дочь. Скажи. Что ты балбес. Что ты смел противопоставлять себя отцу. Что, я не почувствую это? Я чувствую, прекрасно… Смел противопоставлять себя – якобы, у тебя какая-то своя особенная правота… Какая у тебя может быть правота?.. Но. Твою гордыньку использовал дух чужой. Который тебя укрепил. И маме даже сон был об этом – что Вера Яковлевна там склонялась перед ним в пристройке, что-то там ему говорила… Это откровение того, что происходило… (Алеся, передразнивая шепчет: «Уходи, уходи от них, сматывайся отсюда, Коля!..» Смеется.) Да… Кто-то воспользовался этой вот его вредностью и недовольством, и раздул это – укрепил, понимаешь? Я никогда не забуду, как вот он там, в пристроечке своей, сказал: «Улыбаюсь мыслям своим»… Меня же что выводило из себя? Отсутствие реакции… Что нет никакой реакции. Я говорю, из себя выхожу – реакции ноль. Но ты прекрасно всё это понимаешь. Это же не любовь, правда? Это не любовь. Родители – это не те люди, с которыми надо воевать. Родители – это те люди, которых надо слушаться, которым надо помогать, всячески их укреплять, поддерживать… Что нам, не нужен сын?.. Нужен, конечно. Но только верный. Послушный. Если отец говорит, что надо в храм ходить, значит надо ходить. Это не мой каприз, тем более. У меня нет таких странных капризов, чтобы ходить и три часа стоять в духоте. И слушать там нестройное пение чье-то. (Алеся: «Ну, пение стройное».) Оно иногда, иногда оно бывает стройное. (Алеся: «Не иногда…») Но это не мой каприз. (Алеся: «Поют стройно… Поют хорошо…») Это воля Божия! Но это вот то, чего мы заслуживаем!.. Обрати внимание, от этого множество добрых плодов. Множество!.. И умиротворение семейное, и душевное оздоровление – если честно внутри себя посмотришь, то увидишь, что очень много добрых от этого плодов. Жизнь оздоровляется, во всех своих сферах, от посещения храма. Но только надо отца послушать, когда отец так говорит. Это не мой каприз!.. А еще я помню, что в один момент, тоже, когда я вышел из себя, он сказал: «А ты мог бы вот так еще сказать бы!.. И я бы сделал бы, если б ты так сказал бы…» То есть этот дух учил его сопротивлению. Даже при исполнении всего того, что я говорю, при полном внешнем послушании, можно быть полностью внутренне противным. Внешне всё исполняешь, - никаких, абсолютно никаких претензий внешнего характера быть не может, - а внутренне ты абсолютно против! Совершенно против! Это всё совсем в другом духе делается. Совершенно всё по-другому! Вот именно этому его учил этот дух. Что «ты ни слова не говори против, и ничего не делай против, а всё будет совсем не так, как хочет он». (Алеся: «Но ничего не вышло. Папочка, надо отдать тебе должное. Ты молодец!.. Тебя не проведешь!..) Я просто показываю… (Алеся, шепотом: «Читай!..») …как, как действуют эти духовные силы, что они делают… Как мой родной сын стал чужим?.. Как это так случилось?.. Откуда у него сила противостоять мне?.. А я что, создавал семью свою, чтобы делить ее с чужими какими-то людьми?.. Для этого я создавал семью? Чтоб себя закабалить какими-то чужими людьми?.. Нет… Моя семья – это продолжение меня самого. И Бога. Меня – и Бога. Вот что такое моя семья. Это мой союз с Богом. И я никогда не потерплю, если в моей семье возникнет что-то, противящееся мне и Богу. Гм-гм. (Читаю дальше.) Вот всё, что он говорит – вот это я сейчас и делал. Кого-то милую, с рассуждением, а кого-то страхом спасаю. От огня восхищающе. (Заканчиваю чтение Апостола.)
Из вечерней беседы с детьми 13.04.2021

фото 2004г, с Настей и Колей

http://proza.ru/2022/10/26/1058

https:// ridero.ru/books/vechernie_besedy-2021_mart_mai/