Терпи, девонька

ТЕРПИ, ДЕВОНЬКА (рассказ). 23.12.2022 г.

В рассказе «Ненормальная» мной нарисована моя тётушка Лиза, старая дева, богоневеста (1906-1988), которую отец Тихон правдами и неправдами «попридержал» дома, пока бушевали любовные игры для её возраста (ведь в 17-м воцарился Антихрист, и Писание на такой случай "не рекомендовало" выдавать дочерей)... А когда перевалило за двадцать, парни уже не обращали внимания на этот дом, да и Лиза как бы притерпелась, смирилась, и Тихон уж не приговаривал "терпи, девонька"... Она много читала, потом все старухи кучковались вкруг Лизы.

Почему я вспомнил и о рассказе, и о Лизе? - Да потому, что одна близкая родственница, узнав эту историю, при всяком подвернувшемся случае корит Тихона, выговаривает родне, мол, скрывали. Но никто ничего не скрывал: людям не шибко было интересно, ибо в деревне (Черемхова) каждый пятый дом был с «аномалией». Да и сейчас в  жизни много ли лучше?

Помню, в одном доме молодка выдалась мужиковатая, толстоголосая, косноязычная, но на гармошке шпарила лучше иных парней. Так и прожила, не интересуя никого, разве что к  застолью с гармошкой позовут. А в другом молодая невестка была из соседней деревушки (Хохлы Соколовские), что за болотцем да за речкой, в полутора километрах. Замуж-то выдали к нам, а зазноба остался в Хохлах. Что делать? Да ничего, сойдутся обстоятельства, ошабунит — и ляжешь!.. Так и вышло. И вот праздник в этом доме, и один гостюшко из Хохлов сболтнул молодому мужу про девоньку его. Не ждите сцен ругани и драки: пока брякали ложки и звенели стаканы, молодка бросилась в колодец, который был прямо во дворе. Девоньки, девоньки, судьбы ваши были разные: и без замужа, и по слову родительскому отданные, и «убёгом». Где ваше везение?.. Одна из рода Шишкиных попала снохой в дом, где 17 ртов, а поварих - мать да эта сноха 16-ти лет. Без электричества ещё, через день у печи: ведь надо накормить чем-то, чтоб кто постарше — работали... «Я прокляла те 4 года, - жаловалась потом бабушка внукам, да очередная сноха приспела, стало полегче...»

100 лет назад повезли одну черемховскую уж к венцу и к столу — в Большую Белоносову (почти за 10 км), а в Кузинском лесу парень с братом и отцом, из Кожевиной, отбили невесту у свадебной «экспедиции» - и заперлись в крепком двору. Потоптались черемховцы у ворот да под окнами, поматерились и убрались... (Кожевина — часть Кочневой к югу от церкви).

Не судите прошлые судьбы сегодняшней мерой (это я про Лизу). Вот ещё одна грустная история: о моей тетушке (по матери) Галине. Отец Григорий был мужик аккуратный, предприимчивый, вырвался когда-то из германского плена, жена Ольга вышла за него — за двадцатого посватавшегося (остальным отказала). Девок в семье заставляли много работать, но одевались они добротно и ели сытно, и приданое было — не придерёшься, и мнение их учитывали. И вот война, 1941 год, Галине под 18... А где женихов-то взять? Все на войне. В общем, посватался один (тоже Григорий) из Хохлов, на войну не взятый, ибо пол ладошки где-то потерял, оплошал. Поженили их, и стала Галина жить в Хохлах. Дом весь в какой-то паутине и внутри, и снаружи, кривые заборы да заплоты, в избе старая и худая глинобитная печь, топишь и глотаешь едучий дым... А Грише не шибко менять что-то охота: с тем вырос, с тем и жить собрался. А тятин дом — всего-то в полутора км, там порядок и распорядок... Прибежала как-то Галина в отчий дом, в который уж раз, и пожаловалась сестре: «Не могу я так! Всё внутри переворачивается... Хоть бы громом меня убило, что ли...»

И вот прошло недели две. Июнь зелёный и мокрый. Галина с Гришей обедают чем Бог послал, в красном углу. Галина села спиной к уличному окошку, смотрящему через кустики болотца на Черемхову. Сизые тучи на синем небе, погромыхивает. И вдруг в приоткрытое окошко с мгновенным шипом влетел огненный столб молнии, отбросил Галину, прожёг дыру и ушёл в землю под полом. Галина была мертва, кое-где обожжена, лежала на широченных досках пола нелюбимой избы, а по небу покатился весёлый летний гром... Мужняя жена, и Гриша похоронил Галину на «опушке» Соколовского кладбища, ибо родни тут никакой у Галины нет, а Гриша ещё не умер (не дал схоронить в Хромцовой, где покоятся ушедшие черемховские).

Прошло 70 лет, могила Галины не шибко окружена «соседями», заборчик особняком. Раз в год её посещали родные из Черемховой, теперь это делаю я, вглядываюсь в фото: «Не стерпела убожества девонька, словом погрешила, а судьба была — терпеть и ждать. Бог бы не бросил...» Нынче, конечно, всё не так, но нет человека, кому бы не был предъявлен его счёт в свой час. Впрочем, большинство женщин терпеливы.