* Змеиное кольцо
Димон уже часа три, как привидение, бродил по развалинам старой дворянской усадьбы с металлоискателем. Добыча была не велика: медная позеленевшая от патины ладанка и несколько старинных монет монархического монетного двора девятнадцатого века.
День укладывался спать на багряном закате, и посему, нужно было прекращать поиски и ехать на стареньком БМВ к другу детства в поселок, который был километров в двадцати пяти от развалин усадьбы. Но азарт, как неугомонный чертенок, требовал поиска и Димон, так кликали его друзья, решил проверить ничем не приметный закуток и словил сигнал, который на дисплее показывал наличие в земле серебра.
Копать пришлось полуметровую ямку и, вот она, долгожданная находка, миниатюрный серебряный футлярчик овальной формы, на крышечке которого был изображен масонский знак: Всевидящее Око в треугольнике.
Кнопка для открывания не срабатывала. Пришлось ехать не к другу, а гнать полночи в город, к себе в бутафорскую, при театре. Охранник удивился ночному визитеру, но в театр пропустил.
Через час кропотливого труда футлярчик открылся, и взору предстало странное золотое кольцо, состоящее из двух колечек. Внутреннее было плоским с ложбинкой и надписью на непонятном языке, а верхнее, с небольшим бриллиантом в голове змейки, которая кусала себя за хвост.
Очищенная от патины змея, обрела способность вращаться вокруг внутреннего кольца, издавая щелчки. Бутафор надел находку на указательный палец левой руки, поднял его вверх и, полюбовавшись, крутнул змейку на один щелчок и, оторопел от мгновенной смены обстановки в бутафорской. Верстаки и шкафы стояли на своих местах, но вся утварь и инструменты оказались другими. В углу на топчане спал мужик средних лет.
Димон ошарашено повертел головой и крутнул змейку обратно – бутафорская вернула прежний облик. Топчан был пуст. Повернул змейку в сторону ее головы, и снова увидел резкую перемену обстановки:
все оборудование было новым. Там, где завсегда ютился топчан, стояло
1
нечто, наподобие роботизированного автомата. Аппарат словно вздрогнул светодиодами и спросил голосом робота: - Ты кто и как тут оказался?
Дмитрий машинально вернул змейку в исходное положение, - говорящее устройство исчезло, а бутафорская опять стала прежней.
- Вот, так колечко! Кому скажи, спросят, че, дури обкурился? Да я и сам себе пока не верю. Крутнуть еще разок? Или у меня на самом деле с головой дурдом? А, была, не была!
С этими словами Димон, держа вертикально палец, сдвинул змейку в сторону хвоста: и вновь мастерская изменилась, а на топчане сидел проснувшийся мужик и, тупо уставившись на ночного гостя, спросил: - Димаха, ты, что ли? Че рожа-то такая помятая? Лет на двадцать старше выглядишь! С перепою никак?
И тут Дмитрий узнал в мужике своего наставника, по первым годам работы в бутафорской, который умер лет так, двадцать с гаком, назад.
- Ерофеич? Ты же того, помер…
- Я вот тебя сейчас хвачу киянкой по хмельному лбу, сразу протрезвеешь! Оболтус великовозрастный! Когдась это я помер-то? С перепою тебе привиделось? Варнак! Вона в шкафчике поллитровка стоит, достань – оба опохмелимся, - уже добродушно посоветовал Ерофеич.
Дмитрий потряс головой и крутнул змейку обратно: бутафорская обрела привычный вид.
- Хрень какая-то! – буркнул Димон и, сняв кольцо с пальца, бросил его в серебряный футляр.
Спать от такой чертовщины не хотелось, и он перевел взгляд на незаконченный дуэльный пистолет времен Лермонтова.
И тут его осенила лукавая мысль: - А что, если при помощи кольца попасть в прошлое и умыкнуть пару настоящих пистолетов!? А это идея!!! Только вот в таком одеянии современном меня там примут за сбежавшего из дурдома…
Бутафор отложил макет пистолета, надел кольцо на палец и поехал домой, чтоб завтра в костюмерной сожительницы подобрать соответствующее эпохе одеяние и тогда уже, пытаться делать вояж в прошлое. Сказано – сделано. Утром вдвоем со своей Людмилой-костюмершей, махинатор прикатил к театру и попросил костюм
дворянина средней руки.
2
- Зачем тебе? – удивилась та.
- Хочу вжиться в ту эпоху, чтоб доделать дуэльные пистолеты. Что-то у меня не получается. Понимаешь, не идет работа и все!
- Ты же бутафор, а не артист! – парировала его доводы Людмила.
- А я внутри тоже артист и каждую вещь из другого времени должен прочувствовать до винтика! Я и фехтованием овладел, чтоб прочувствовать клинок до тонкостей. Так, как, одолжишь костюмчик?
- Ладно, сейчас принесу, чудик ты мой!
- Да, Людочка, и накладные усы с бородкой не забудь прихватить!
Примерив сюртук и цилиндр, наклеив усы с бородкой, Дмитрий театрально раскланялся жене, взял увесистую трость из латуни с набалдашником в виде головы леопарда и предстал во всем аристократическом блеске пред своими сослуживцами в бутафорной мастерской, у которых разом возникло немое удивление. Димон приложил к губам палец и вышел через запасной выход на задний двор театра. Закрыл за собой дверь на ключ, сел в свое авто, надел кольцо на палец, представил себя сидящим в карете извозчика и повернул колечко в сторону хвоста змеи на один щелчок.
Дмитрий даже не удивился, а наоборот обрадовался, что в тот же миг оказался в легкой карете, извозчик слегка обернулся и спросил: - Куда барин изволите?
- Дуэльную пару хочу приобрести. Знаешь такое заведение?
- Как не знать, барин! Сей момент там будем, тута не далече! – с этими словами кучер резво понукнул гнедого рысака. Через пару переулков карета остановилась у дверей с вывеской – «Оружейный магазин К.К. Куркова.»
За лакированным прилавком из черного дуба, стоял учтивый хозяин заведения, лет пятидесяти, в роскошных усах и пенсне. Он сдержанно поклонился вошедшему посетителю и спросил: - Чего, господин, изволите посмотреть-с?
- А покажи-ка мне любезный пару хороших дуэльных пистолетов, - и, окинув взглядом весь ассортимент оружия, добавил и пару дуэльных шпаг побогаче, с перевязью.
- Сей, момент, барин, сей момент-с! – усатый засуетился и через пару минут вложил перед Димоном указанный товар.
- Вторая половина восемнадцатого века модели-с, – пояснил продавец. – И клинки тоже-с, будем покупать?
3
- Минуточку! Надобно полюбоваться и рассмотреть, – прервал любезность усатого Димон и принялся оглядывать пистолеты.
- Эти беру, а есть ли любезный, еще, что попроще?
- Как не быть, сей момент, сударь! Вот эти подойдут? – подал лавочник еще футляр с пистолетами и пару армейских шпаг.
- Заверни голубчик все это целиком! Беру! И припасы к ним на полста выстрелов!
Когда пакет оказался у Димона в руках, он прикинул его вес, не тяжело ли, ловко повернул колечко головой змейки вперед и… оказался в своем авто возле театра со всем набором старинного оружия.
- Вот, это я провернул дельце! – воскликнул он и через запасной вход вновь предстал перед изумленными бутафорами.
- Куда шастал-то, Димон? – спросил его Вован, ровесник и сотоварищ по ремеслу.
- А вот, гляньте-ка! – развернув сверток, сказал горделиво Димон.
- Ешкин кот? Ты где этот антиквар надыбал? Музей, что ли обокрал? – растерянно спросил, Толян, парень лет двадцати пяти.
- Почти угадал, - хотел отдать, да не смогли догнать! – хохотнул Димон.
- Е-мое, да это же все настоящее! – восклицал Вован, прицокивая языком, с восхищением вертя оружие в руках. - Колись, где достал-то такое чудо?
- Секрет фирмы, мужики! – ответил Димон, сделав многозначительную физиономию. - Если чего надо, обращайтесь: есть у меня щедрый спонсор. Помогу, чем смогу. Так, вот эти пистолеты и шпаги в общий арсенал, а эти я загоню коллекционеру. Барыш мужики обмоем, обещаю!
В бутафорную зашел начальник производственных мастерских и с ходу навалился с упреками на Димона: - Что, по ночам работаешь? Охранник доложил, о твоем полуночном визите. Как заказ продвигается? Что сделать успел, показывай?
- Вот, Степаныч, два дуэльных пистолета и пара шпаг. Все исполнил и даже раньше срока. Думаю, что мне причитается отпуск недельки две. Ты как, подпишешь?
- Это когда же ты успел? Или напрокат где взял? Не поверю, что так быстро справился! – вертя в руках добротное оружие, ответил начальник.
4
- Степаныч, записывай это в арсенал театра на вечные времена. А мне подпиши заслуженный отпуск на Канары! Идет?
- Ага, на нары! А вдруг, какой аврал, а тебя тю-тю. Сезон ведь на подмостках.
- Позвонишь в любое время или Людмиле моей скажи и, я к твоим услугам, хоть с нар, хоть с Канар! Не артачься Степаныч. Отпусти хоть на недельку, а?
- Ладно, уговорил, ибо заказ исполнил, а как это дело не мое. Хотя все это странно выглядит. Смотри, не подведи меня! Пиши заяву.
Дмитрий быстренько настрочил заявление, шеф подмахнул и… свобода. Забрав сверток с дорогим оружием, Димон исчез из театра.
Дома, любуясь пистолетами и шпагами, его вдруг начала донимать совесть, ибо, по сути, это оружие было украдено.
Ночью снился усатый мужик, он укоризненно качал головой и пытался проткнуть спящего воришку шпагой… От очередного выпада Димон проснулся и стал обдумывать, как компенсировать свой поступок и рассчитаться с продавцом оружия.
За окошком было совсем светло и подруги в постели не было: - Ушла в театр, - подумал Дмитрий и, тут шальная мысль пришла сама собой…
Умывшись, наскоро попив чай, прохиндей поспешил к жене в костюмерную, взял барский прикид и поехал за город подальше от любопытных глаз. Там, на заправке, припарковал на платной стоянке БМВ, переоделся, умозрительно представил в уме игорное заведение того же времени, в котором ограбил оружейника и крутнул колечко.
В салоне он появился никем не замеченный и начал заглядывать в зашторенные кабинки с игроками, будь-то, ища место в компании для игры, а на самом деле определял, где на кону куш побольше. Заглянув в очередной кабинет, увидел, что игра завершена, а холеный счастливчик складывает навар во внушительную стопку купюр, приличный куш, который едва мог уместиться в руках. Медлить было себе дороже и Димон, шагнув за занавес, выхватил пачку ассигнаций из рук удивленного аристократа, отскочил назад и повернул кольцо в сторону хвоста змейки.
Рассовав купюры уже у себя в авто по всем карманам, махинатор, вновь представил себе обстановку первого визита при покупке оружия, повернул кольцо и оказался у дверей оружейного магазина. Достал
5
несколько купюр и, держа их впереди себя, вошел и предстал перед изумленным К.К. Курковым. Усач хотел было позвать слугу, но увидев купюры, спросил: - Что, сударь, совесть загрызла? Должок принес? И это меня очень радует.
- Меня тоже.
-Знать душа у тебя не пропащая.
- Сколько с меня? – коротко спросил Дмитрий.
Усатый протянул руку, взял купюры, пересчитал и сказал: - Еще столько же, сударь.
Посетитель отсчитал назначенную сумму и положил еще сверху несколько ассигнаций: - Это вам за моральный ущерб! Пардон-с и прощайте!
- Благодарю-с!
Круто развернувшись, вышел за дверь, свернул за угол, отклеил усы с бородой и побрел по старинным улицам города, конца девятнадцатого века, которое было самым романтичным временем уходящей империи.
Променад доставлял удовольствие, так как встречные дамы и господа, учтиво приветствовали его, и он сдержанно отвечал им. Деньги в карманах шевелились назойливыми чертиками и провоцировали на приключения. И тут случилась удачная неожиданность: за углом послышался вскрик дамы и тут же выбежал, словно нашкодивший кот, ошалелый беспризорник с дамской сумочкой.
Дмитрий машинально, почти не раздумывая, треснул тростью воришку по голове и тот завалился на обочину дороги и, держась за вздутый шишак на голове, трясущейся рукой протянул редикюль.
Димон взял у него уворованное, достал из кармана ассигнацию, подал парнишке и сказал: - На и беги отсюда, а то городовые сцапают!
- Спасибо, господин! – беря с выпученными глазами купюру, простонал парнишка и резво заковылял в сквер.
Тут и дама нарисовалась, да прехорошенькая, словно черноокая фея! Приняв сумочку от Дмитрия, она поклонилась учтиво и спросила: - Сударь, как мне вас отблагодарить?
- А позвольте вас пригласить, сударыня, отобедать со мной?
- Право, неловко мне. Мы ведь не знакомы, - слегка порозовев, ответила девушка.
- Вот, и познакомимся. Позвольте представиться, дворянин, Ветров Дмитрий Сергеевич!
6
- Дворянка, Елизавета Дмитриевна!
- Елизавета Дмитриевна, вы согласны отобедать со мной?
- Пожалуй, соглашусь. Надо же как-то вас отблагодарить, хоть этой малостью.
Дмитрий махнул извозчику и, кода тот подкатил, усади даму и приказал: - В ресторацию, голубчик, так скажем средней руки!
Пока ехали, Елизавета поведала спасителю, что он спас фамильные ценности, которые она хотела заложить в ломбард, так как фамилия носила дворянский титул, но была бедна, по причине смерти главы семейства. Что было поместья с двумя деревнями, но это приносило скудные доходы. Потому, все семейство разлетелось по белу свету, и Елизавета осталась одна с маменькой. Продали отчий дом и ютились на съемной квартире у местного заводчика.
Дмитрий, вешал даме лапшу на уши, сказав, что живет далече от этих мест, в Санкт-Петербурге. Что в его апартаментах обитает далекая родственница с семьей, а он колесит по империи с инспекцией из города в город, из уезда в уезд. Что не женат и свободен, как Финист ясный сокол. Что хотел бы найти приют для пристанища в этом бренном и суетном мире, ибо устал от поездок, бумажной волокиты, подкупов и прочих прелестей чиновничьей службы. Что хочется уютного гнездышка с любящей женой и кучей детишек.
Немного захмелевшая от выпитого шампанского, Лизонька расчувствовалась и даже всплакнула от умиления, жалости и благодарности к спасителю ее фамильных побрякушек.
Форсировать события новоиспеченный аристократ не стал, а отвез девушку до квартиры с набором продуктов для ее матери. По дороге в карете ловелас незаметно сунул несколько ассигнаций барышне в сумочку. Простившись, договорились встретиться завтра.
Прежде чем покинуть этот Лизонькин мир, Дмитрий, при наличии огромной суммы денег на руках, которых могло хватить лет на пять безбедного проживания, нанял извозчика и заехал сначала в ателье, где заказал два сюртука и фрак, а потом в типографию и заказал визитки.
Вернувшись в свой мир, сел в БМВ у заправки, он переодевшись, заправил авто и порулил в город. Перед самым постом автоинспекции приметил в зеркало заднего вида, за Газелькой, знакомую Ниву поблекшего вишневого цвета, какая была у Вована.
7
- Следит, сволота! Ладно, сделаю вид, что не засек его. Посмотрим, что будет дальше?
Припарковав на площадке у дома машину, Димон вошел в свою хату и позвонил Вовану. Тот не сразу взял трубку, но все же ответил: - Че, братан, надоело дома одному париться, в кабак желаешь со мной завалить?
- Не угадал. Я только что вернулся из загородной прогулки. Как, там, в бутафорской, завала на заказах нет? Может помочь чем?
- Да есть проблемка: шлем заказали мне конкистадора сварганить. Не поможешь достать? Сроки дали крохотные, боюсь, не успею к спектаклю.
- Какой срок?
- Три дня.
- Ладно, ты шлем все же делай, а я постараюсь помочь. Успеешь, не беда, лишним не будет.
Распрощавшись, Димон позвонил Степанычу и выяснил, что никакого заказа на конкистадора у Вована нет, а напротив, он взял три дня отгула.
- Соврал Вован! Следить будет, урод! – подумал Дмитрий. - Ладно, будем посмотреть, как тебя проучить, чтоб не совал нос в чужие дела.
Тут и Людмила явилась из театра и с порога заявила, что костюм через сутки надо вернуть.
- Верну, но к завтрашнему вечеру. Утром и отдам. Что за спешка?
- Выездной спектакль нарисовался в районном центре на пару дней и верни сегодня, чтоб я была спокойна!
- Сказал же завтра! – отрезал Дмитрий.
- Не нравится мне твои выходки, Димыч. Чувствую сердцем, завел ты шашни на стороне! И не оправдывайся – женское сердце не обманешь! Давай костюм!
- Завтра к вечеру и решение свое не меняю. Все?
- Ну, знаешь! – дернулась Людмила. - Живи один в своей холостяцкой берлоге, а я к маме! А про сюртук я скажу директору, что ты его взял обманом!
Людмила круто развернулась, вышла и хлопнула дверью.
- Баба с возу – жеребцу легче! – а про себя подумал, - А с перевоплощениями надо поостеречься. Увижу еще раз Вована в хвосте, прибью гада!
8
И тут к нему пришла дерзкая мысль. Дождавшись ночи, Димон сел в авто и отправился по адресу Вована. Нашел его Ниву и пропорол все четыре колеса заточкой. Свет от крайнего подъезда не попадал на парковку, и потому по записи с камеры слежения на стене дома, можно было не опасаться, что кто-то его узнает.
На следующий день, часов в десять до полудня, Дмитрий, зорко посматривая по сторонам, сел в авто и поехал за город. Немного поплутал по переулками и, не обнаружив за собой хвоста, свернул к пригороду, который ютился на полустанке километрах в двадцати. Там поставил машину на платной стоянке и пошел в гостиницу. Снял номер и переоделся в сюртук. Повертелся у зеркала и крутнул змейку.
Через мгновение оказался на том самом месте, где отобрал у воришки сумочку Лизы и отправился в скверик. Присел на лавочку и минут через двадцать, пришла Елизавета Дмитриевна и не еще шагов за десять начала грозить пальчиком, а подойдя, сказала: - Ох, и шалунишка вы, ваше сиятельство! Зачем вы купюры в сумочку подложили? Обязываете быть вам должной? Заберите!
- Елизавета Дмитриевна, вы можете послать меня ко всем чертям, но помня о вашей маменьке, и вашем бедственном положении, я денег обратно не возьму, и на том разрешите распрощаться, ибо доброе дело вы приняли за подкуп в наших с вами отношениях.
Дмитрий откланялся и, развернувшись, пошел скорым шагом из сквера, надеясь, что девушка окликнет его.
Так и случилось: - Дмитрий Сергеевич! Да погодите же вы! Да поймите же вы меня?
Дмитрий остановился и, глядя в упор в ее смородиновые глаза девушки, сказал: - Я вас, Елизавета Дмитриевна прекрасно понимаю. Посему, не извольте беспокоиться и на время забудьте про меня, считайте, что вам Бог послал материальную помощь через меня, многогрешного. Через неделю я сюда наведаюсь в сей же час. А пока, разрешите откланяться, Елизавета Дмитриевна.
После этих слов, ловелас, взял ручку девушки, держащую купюры, поцеловал ее и, поклонившись, ушел, не оглядываясь, зная, что она теперь у него на крючке. Ибо чувство вины, запоздалая благодарность и смирение дворянской спеси, приведет ее через неделю на это место, непременно.
9
Перед возвращением в свое время, Дмитрий зашел в ателье готового платья, там ему вручили два сюртучных комплекта и фрак. Прикупив еще две пары обуви к костюмам, рассчитался и отправился в типографию, забрал визитки и вернулся в свою квартиру.
После чего поехал в театр и вручил вещи Людмиле, которая на него даже и не глянула, безмолвно взяла сюртук и, повесив на вешалку, буркнула: - Бороду с усами верни!
- А это пока у себя попридержу, мадам. Адью!
- Плут! – крикнула в след бывшему сожителю костюмерша и захлопнула дверь.
- Значит, слух по театру о моих странностях все же гуляет! – подумал с некоторой интригой Дмитрий.
Димон хмыкнул и позвонил знакомому коллекционеру старинного оружия, который иногда привозил некоторые экземпляры для починки и реставрации, пригласил Самсона Адамовича в свою берлогу для экспертизы шпаг и пистолетов. Тот явился через полтора часа с футляром для клинков и саквояжем.
- Ну-с, голубчик, показывайте ваше сокровище, вместо приветствия проворковал седой еврей.
- Прошу-с! – в тон гостю ответил и провел в комнату, где на диване лежало оружие.
Самсон упал на колени, затряс от восхищения руками и замычал, словно радостный теленок, увидевший мамку: - Это где ж вы, сударь, достали такое сокровище? Часом, не музей ли ограбили?
- Обижаете, уважаемый, с этой стороны у вас беды не будет. Хвоста за этими образцами в нашем времени нет, за это я вам ручаюсь. Ведь мы знакомы не первый год, и вы знаете, где меня искать, если что…
- Верю, голубчик, верю и все же, хотелось бы знать, для успокоения души?
- Будете брать или о душе беседовать? – ушел от ответа Димон: - А то вы не единственный у меня в списке, уважаемый Самсон Адамович.
- За горло берете, Дмитрий Сергеевич! Но, делать нечего, беру-с! Все оптом! Вот ваш гонорар, без обману! Знаю, что вы в курсе цены, но исходя из темного прошлого этого набора, цена несколько ниже. Уж извините, Дмитрий Сергеевич.
Димон принял деньги и, пересчитав, сказал; - Ладно, уважая вашу
старость и наше знакомство, я без претензий.
10
- Вот и славненько, вот и славненько! По рукам и до встречи! – затараторил коллекционер, укладывая оружие в футляр и саквояж. - Ежели что, обращайтесь, Дмитрий Сергеевич, на том благодарствую, прощайте!
- И вам не хворать, Самсон Адамович! Спасибо за оперативность и понимание!
Проводив гостя, Димон потер руки и сказал: - Так-с, Самсон с воза – Димону легче! А наварчик не плохой, однако! Теперь в банк и денежку в кубышку! Только есть одна закавыка-с, - остался без женского внимания и тут и там! Денег куча, а женской ласки нет…
- Девицу по вызову пригласи! – шепнул внутренний голос.
- Щас-с, грязь собирать с этими шалавами! И так на душе муторно. Потерплю с недельку, да слетаю куда-нибудь, чтоб время скоротать!
А еще на душе скребли кошки оттого, что жалко мне отдавать такие чудные шпаги, что мог бы оставить одну для начала сбора коллекции оружия. Но тут же возникла протестная мысль о том, что слишком уж хлопотное дело, коллекционирование: трясись потом за его сохранность. А то бандюганы и прибить могут ненароком или менты дознаются и трясти начнут. Нет, уж лучше путешествовать налегке и без каких-либо привязанностей, что к вещам, что к людям. Сделал дело, скинул балласт и свободен! А отправлюсь-ка я в стрелецкую Москву!
Но прежде, чем путешествовать к стрельцам, нужен был соответствующее одеяние, а его теперь было не достать после разрыва с Людмилой. Посему Дмитрий отправился с утра к директору театра и уговорил его брать свободные от спектакля костюмы на прокат, за оплату в бухгалтерии, с возмещением убытка, если попортит костюм.
Наврал начальнику, что мол, организовали драмкружок на даче с соседями, вот и костюмируются, кто, где и как может.
Начальник удивлено повел бровями, но дал распоряжение бухгалтерии и костюмерше – препятствий не чинить. С этим и заявился Димон к Людмиле в костюмерную, сунул ей под нос бумажку и пошел выбирать костюм на вешалках. Облюбовал красное одеяние стрельца: шапку, шаровары, сапоги, кафтан и кожаный пояс для сабли, да перевязь для пищальных припасов.
Скрепя сердце, Любаня записала взятое в журнал и заставила расписаться. Дмитрий, сложил одежду в рюкзак, показал костюмерше язык и гордо удалился, не оборачиваясь, а вдогонку услышал:
11
- Прохиндей! Чтоб тебе поколотили черти!
От этих слов бывшей любовницы у Димона мурашки по спине толпой побежали и словно изморозью затылок прихватило.
- Не к добру, однако… - подумал он, а потом, отмахнулся рукой, как
крылом от назойливой мухи и покатил к себе в берлогу. Там переоделся в стрельца, наклеил бородку с усами и, представив себя в златоглавой Москве в окружении сотоварищей, крутнул змейку…
Очутился он на сходке среди негодующей толпы стрельцов, которые орали: - Долой иноземную муштру!
- Свободу стрелецкому воинству!
- Софью на царство! Пусть воров заставит долг стрельцам выплатить!
- Не оденем бесовскую одежду немчуры, заместо стрелецкого кафтана!
- Воров на кол! – крикнул Дмитрий и тут же его одобрительно похлопали по спине.
- Нарышкиных в свиную яму, всех скопом! – орали стрельцы.
- Обнищали мы, братцы, бей воров! – вторило эхо…
- Во-во, мне уж и сабельки не на че сварганить! – крикнул Димон.
Уже вечерело. Стрельцы мало-помалу начали расходиться по кабакам, чтоб завтра с похмельной головой, снова сгрудиться в ревущий скоп и решиться пойти на штурм ненавистного кремля.
Пошел бражничать и Димон с одной из ватаг Стрельцов. Денег не платили, а грозя погромом, заставили корчевника лить в кружки все, что у него есть задаром.
Дмитрий хитрил, делал вид, что пьет, а сам выцеливал глазом у кого сабелька знатней. Заприметив такого, подсел и начал спаивать. Когда тот изрядно захмелел и уронил голову на стол, Димон сгреб его и повел наружу, на ходу спрашивая, где он живет.
Тот помычал, глянул мельком и, уронив голову на грудь, показал пальцем в сторону Москва реки. Домишко принадлежал артельной слободе грузчиков подле пристани. Дома их встретила молодая хозяйка. Всплеснув руками, она запричитала: - Божечки мила-а-ай! Да за что же мне такое наказание-то? Говорила матушка, не выходи за этого варнака: или запьется, или прибьют где, в драке буйну головушку!
Дмитрий отмалчивался, помогая уложить пьяного стрельца в чулане собрался было уходить, да молодуха остановила его: - Погодь, служивый! Обскажи, чего вы затеяли-то ироды?
12
Гость замялся у порога, не зная что сказать, а хозяйка взяла его за руку и усадила за стол, приговаривая: - Посиди со мной, молодец, от тебя так запашисто пахнет полевыми цветами! Ты, видать, и не бражничал вовсе? Где ж моего охальника-то подобрал? Садись я тебе
наливочкой угощу, да побеседуем о скорбном!
После чарки, молодица спросила: - Так чего удумали-то?
Дмитрий немного помедлил, оглядывая стройную хозяйку и ответил: - Если хочешь спокойной жизни, беги от своего мужа. Добром это не кончится, ибо не миновать стрельцам плахи, да опалы. А твой шибко буйный и первым туда угодит.
- Дык, че удумали-то, сказывай, не томи душу! – наливая повторно чарку, присела вплотную на лавку красивая женка стрельца.
- Нарышкиных на кол хотят посадить, да Кремль пограбить!
- Божечки, божечки, спаси и сохрани! Правду ли глаголешь? Звать-то тебя как?
- Дмитрий я, а тебя?
- Таисья. Ты погодь немного, я вещички соберу и мы уйдем отселя!
- Куда? – оторопело спросил Димон.
- К родителям моим. А там меня братья защитят. Их у меня четверо! Вниз по реке они живут! За ночь дойдем. Одна боюсь, а ты вроде надежный молодец и разумный. А? Проводи меня, а то мой Ирод загубит душеньку мою и сам загинет!
- Ладно, уговорила, собирайся живенько!
Избенку они покинули под храп стрельца. Димон прихватил у пьяного стрельца саблю и прицепил себе на пояс. Шли берегом Москвы-реки, а где были строения, огибали их, под лай наседающих собак. Одну, шибко злобную, пришлось Дмитрию зарубить. На шум выскочили два мужика с кольями, но увидев стрельца, одумались и ретировались восвояси.
- А ты ничего, бойкий! Надежно с тобой!
Когда вышли за пределы городища, небо стало просветляться зарей, молодуха сказалась усталой и, доковыляв до стога сена, зарылась в него. Следом без уговора пристроился и Димон.
Таисья и не протестовала, а напротив сама обняла неожиданного ухажера и прильнула к его устам губами…
Проснулись они незадолго до полудня. И снова начали миловаться…
13
А потом спустились к речке и, умывшись, отправились дальше. Часам к трем, так определил Димон, они добрались до небольшого села у реки на взгорке.
Как не уговаривала Дмитрия Таисья пойти с ней в отчий дом, но у околицы и простились. Сославшись на службу, и этот стрелец уплыл из рук молодой женки.
- Не печалься! - сказал ей на прощание Димон. - Со стрельцами водиться теперь опасно. У нас у самих головушка на плахе. Прощай, Таисья!
- Будешь жив, возвращайся! Ждать буду! – расплакалась женка и, сгорбившись, побрела к родителям.
Когда она скрылась из виду, Дмитрий крутнул змеюку в сторону хвоста и, оказавшись у себя в квартире, полез в душевую, смывать средневековые грехи.
А после отмыл и саблю с ножнами от собачьей крови, после чего решил твердо собирать коллекцию и сильно пожалел, что продал обе шпаги.
- Ладно, добуду себе еще. Этим завтра и займусь! А пока, почаевничаю и спать.
Спал Димон почти до обеда. Вспомнив, что ему нужна шпага, быстренько причел себя в порядок, наскоро отобедал, облачился в стрельца и в путь. Оказался аккурат посреди стрелецкого бунта, который начался со слухов, пущенных Милославскими, что царевича Ивана, отрока десяти лет, убили Нарышкины.
Стрельцы кинулись в Кремль, но Нарышкины на крыльцо вывели Ивана с братом, живых и невредимых. Стрельцы начали сбавлять ропот, но ситуацию испортил боярин Михаил Долгорукий, который с руганью и угрозами набросился на стрельцов и был тут же убит. После чего стрельцы кинулись во дворец искать других врагов и убили нескольких высокопоставленных вельмож. Особо тщательно искали Ивана Нарышкина, брата царицы, но не найдя кинулись громить усадьбу Юрия Долгорукого, а по дороге убили еще нескольких вельмож неугодных Милославским. И до вечера издевались над трупами.
В суматохе, Димон прихватил во дворце изящную шпагу, пару пистолетов и внушительный кошель серебряных и золотых монет. А когда стрельцы начали расходиться по кабакам, крутнул змейку и оказался в своей холостяцкой берлоге.
14
На улице царила полночь. Полюбовавшись трофеями, Дмитрий сложил свое богатство в диван, где уже лежала сабля стрельца в ножнах, упал на диван и заснул бунтарским сном: с погонями, кровью и воплями…
Проснулся под утро весь в поту и полез сомиком под душ. А в голове уже появилась мысль – достать бердыш и пищаль. Сказано – сделано…
Но сначала надо было добыть медные монеты того времени, чтоб не бродить там с пустыми карманами и не менять серебро с золотом, привлекая внимание. Пришлось звонить старому еврею, Самсону Адамовичу. Тот кряхтя согласился принять раннего посетителя и к его приезду приготовил монеты из и меди в означенном количестве. Забрав мешочек, Дмитрий извинился за ранний визит и оплатил покупку.
Вернулся домой, крутнул колечко, и вновь оказался у кабака, где гуливанил с мужем Таисьи. Из переулка вышли трое стрельцов, в таких же красных кафтанах, как у Димона, и волокли упиравшегосая дюжего собрата.
- Братишка! – крикнул один из них. - Подержи-ка бердыш с пищалью, мешают этого варнака связать. Здоровый, гад!
А это, как раз и нужно было Димону. Он принял бердыш и два ствола из рук стрельцов и те начали вязать бунтовщика, у которого кафтан был иного цвета. Пока стрельцы возились со здоровяков, Дмитрий разглядел, что у него в руках оказался вместе с пищалью и мушкет, окликнул стрельцов и крутнул змейку.
Увидев исчезновение человека, стрельцы единым голосом завопили: - Демон, демон! – и сыпанули в разные стороны.
И ту же прохиндей вернул змейку обратно, и вновь явился перед очами озиравшихся в страхе и убегавших стрельцов.
Те еще больше прибавили прыти и вскоре скрылись, кто где. Только здоровяк стоял столбом и пучил очумелым телком глаза на Дмитрия.
- Не бойся, браток! Давай руки, веревку перережу.
Стрелец повернулся спиной, Димон перерезал ему бердышом путы на руках и тот, почуяв свободу, задал такого стрекача, что и собаки бы не догнали.
- Ну, вот, хоть на воровстве, да одну душеньку спас, и на том, слава Богу! – сказал с усмешкой воришка и повернул кольцо.
- Быстро, однако, справился! – воскликнул Димон, оказавшись дома.
Уложив добытое богатство в диван, до коллекционера дошло, что
15
нужно бы приобрести и настоящую перевязь-берендейку с пулями и пороховницей и для мушкета и для пищали, иначе комплект будет не полноценным.
До вечера была еще куча времени и, прихватив с собой клафелин, представил себе набережную у Кремля, где недавно бесчинствовали стрельцы, бесшабашный путешественник во времени, снова крутнул змейку.
На этот раз Димон оказался у Тайницкой башни на берегу Москвы реки среди деревянных домишек, которые тянулись до Водовзводной башни.
Со стороны кремлевской стены, было безлюдно. Издали навстречу шли двое дозорных стрельцов в кранных кафтана и пищалями не плечах. Поравнявшись с Дмитрием, один из них спросил: - Че, служивый, с караула сменился или чего промышляешь?
- Бунтовщика тут давеча видели, вот караулю.
- Ну, это знатное дело, карауль!
Когда стрельцы отдалились в сторону моста, Дмитрий потопал к Водовзводной башне в поисках кабака, пожевать чего и браги отведать для знакомства, если стрелец, какой загульный попадется.
Когда зашел в кабак, то увидел, что за столами сидят одно мужичье, которые, увидев вошедшего стрельца, сразу же освободили стол у окна.
Дмитрий, поправил саблю и степенно сел за стол. К нему тут же прибежал половой и спросил учтиво: - Чего изволит служивый?
- Кружку браги на меду и кусок телятины с хреном.
Не успел служка выполнить заказ, а в двери ввалились еще пара стрельцов в полном вооружении: сабли, один с мушкетом, другой с пищалью и на обоих перевязи-брендейки.
- Как по заказу! – подумал про себя Димон.
Увидев собрата, они в разноголосицу приветствовали его и уселись за стол. Служка разом принес на троих и выпить и закусить.
- Какого полка будешь? - спросил белобрысый стрелец.
- Не тутошний я, Коломенский. В гости к батюшке приехал погостить, да помер он намедни.
- Эко горе! - казал чернявый сочувственно. - Давай вспомянем твоего батьку добрым словом и крепкой брагой!
- Да, земля ему пухом и царствие небесное! – сказал Димон и приподнял кружку.
16
Стрельцы ответили тем же и опорожнили разом налитое. Половой, как за спиной стоял и тут же поставил еще по паре кружек каждому, спрашивая вкрадчиво: - Али стрельцы против?
- Добре, пусть стоят! – согласились все хором.
Когда выпили по второй, Димон позвал полового и сказал: - Плачу за все, как за помин моего отца, вот, возьми сколько надо! – с этими словами Дмитрий достал горсть монет и протянул служке. Тот отсчитал
положенное и удалился.
А угощальщик схитрил: обронил медную монету, придавил ее ногой и сказал? – Братцы, гляньте под лавку, туда кажись серебряный рубль закатился. Пока стрельцы шарили, да глазели, Димон подлил им в брагу клафелина, а потом и сам стал смотреть под столом. Поднял медный пятак и потряс им: - Нашел, пятак это упал! Давайте за знакомство выпьем! Меня Дмитрием кликают, а вас?
- Михайло я, сказал! – сказал белобрысый.
- А я Федор! – назвался чернявый.
- Вот и ладненько! За стрельцов! Виват!
- Виват! – ответили разом стрельцы а жахнули по второй.
Третью они уже не допили, а сунулись мордами в стол.
- Мужики, помогите наружу их снести! Захмелели браточки немного. На ветерке оклемаются.
Мужики загалдели и, подхватив квелых стрельцов под руки, потащила вон из кабака. Там усадили их у стены на травке и вернулись гуливанить дальше, а Димон остался.
Улучив момент, когда вокруг не было чужого догляда, снял со стрельцов перевязи, сгреб мушкет с пищалью и повернул колечко до дому.
Очутившись в квартире, устало сел на диван и задремал. Приснившийся сон ошпарил сознание стыдом воровства и сребролюбия. Утро только-только зарождалось, как и осознание помраченной совести.
Сварив кофе, Дмитрий включил телевизор, чтоб отвлечься от сна, но тяжесть на душе не пропадала. Как, пропившийся родничок, возникла мысль о подаянии, чтоб хоть как-то очистить душу и умалить вину.
Когда первые лучи Солнца озарили Землю, Димон не снимая стрелецкий кафтан, с одной только саблей на поясе, снова отправился к стенам Кремля. Оказался он в той же слободе у Водовзводной башни и пошел по ее захудалой улице в сторону небольшой деревянной
17
церквушке на берегу Москва реки.
Мужики, спешащие по своим делам, завидя стрельца, прибавляли шагу или сворачивали в узкие переулки. Даже собаки не лаяли, а только утробно рычали и прятались в подворотнях. Выбрав домишко победней, Дмитрий окликнул хозяина и тот тут же вылетел из сеней, словно стоял за дверями и немо уставился на незваного гостя.
Дмитрий поманил его пальцем. Мужичок на негнущихся ногах медленно подошел к калитке и снова замер, и даже не удивился, когда стрелец положил за ворот его рубахи несколько медных монет и два серебряных рубля. А только вздрогнул и отступил на шаг с остекленевшими глазами.
- Купи жене и детям подарки, да порося заведи! – посоветовал Дмитрий, приветливо помахал рукой и пошел к следующей хибаре. Там из сеней вышла старушка, и все повторилось сызнова, как с ее онемелым соседом.
Сколько дворов обошел, Дмитрий не считал, но везде было одно и то же. Кошель наполовину опустел, когда он вышел к церквушке. Зашел, перекрестился, попросил у Господа прощение, положил в плошку серебряный рубль и вышел. У крыльца подал всем нищим по три полтины, зашел в переулок и крутнул змейку на возврат в свою квартиру.
А там позвонил Самсону и продал ему в счет долга мушкет с пищалью. А перевязи оставил себе в коллекцию.
После чего, вернулся домой, переоделся в сюртук, взял трость и повернул змейку во время правления Александра 2 и оказался на том же месте, где познакомился с Елизаветой Дмитриевной. Неподалеку в церкви звонили к обедне. Народу было не пробиться, да и толкаться среди простой челяди было аристократу не по статусу. Посему, Дмитрий отошел от молящихся к кучке увечных и калек, и раздал каждому по несколько монет. Двое из них, схватив неожиданное богатство, вскочили и дали стрекача, как вполне здоровые, держа под мышкой костыли, а остальные подобострастно загнусавили молитву, кланяясь благодетелю.
И тут из церквушки вылетела голубицей девушка, в богатом платье, в которой Дмитрий узнал Лизоньку, спешащую к нему под ручку с пожилой женщиной.
- Дмитрий Сергеевич! - вскричала она еще издали. - Как я рада вас видеть! Вот, познакомьтесь, это моя маменька, Наталья Львовна!
18
- Очень приятно! Дмитрий Сергеевич, - представился Димон и поцеловал обеим дамам ручки.
- Дмитрий Сергеевич, позвольте вас отблагодарить за поддержку нас в трудное время! – сказала Наталья Львовна. - И позвольте пригласить вас к нам отобедать?
- Не смею отказать! – усмехнулся Дмитрий и взял дам под руки.
Квартировали они в пристройке, у купившего их имение, помещика. Облагодетельствовал, так сказать, по старой дружбе с умершим главой семьи и компаньоном. Пенсия по потере кормильца была не большая – едва хватало на пропитание.
Вход в пристройку к хозяйскому дому был отдельный, с улицы. Две уютных комнатки с истопной, да кухонькой меж ними, да домработницей, Варварой, женщиной лет сорока.
Пока она бегала и суетилась, накрывая на стол, дамы усадили гостя и начали расспрашивать: - Дмитрий Сергеевич, дозвольте спросить, где поживают ваши родители? И из каких вы будете?
- Из потомственных дворян я, Наталья Львовна. Только и у меня та же беда, что и у вас: разорился батюшка. Теперь многие так.
- Охо-хох! – вздохнула пристарелая дворянка. - Вроде работящий у нас народ-то, да все отчего-то прахом идет!
- А как тому не быть, матушка, когда иноземные промышленники со своим капиталом в Россию двинули несметно. Вот и давят наших заводчиков, да купечество, да дворянство за пережиток измышляют.
- Это верно – презирает нас Европа, будь она неладна! – вставила свое слово Лизонька. - С высока смотрят, а сами разбойники, по всему миру колонии содержат, деспоты!
- В этом-то их и сила, в этом-то и капиталец их не сметен! – поддакнул Дмитрий. – Наших-то заводчиков, да купцов иностранными промышленниками вытесняю, да разоряют. Вот и давят нас и грабят почем зря! Всюду взятки суют, да подкупы делают! Чиновники друг друга подсиживают от зависти и ненависти. Общество расслаивается. Случись война, побьют нас и Россию на удельные княжества растащат, да своих душегубов у власти посадят. И станем мы теми же колониями! У власти-то сплошные немцы на троне!
- Ох, Дмитрий Сергеевич, не гневите Бога крамольными речами! Не дай Бог, услышит кто, да донесут, - не миновать каторги-то!
19
Гость еще в запале хотел, что-то сказать, да Лизонька приложила пальчик к губам и глазами указала на вошедшую Варвару с супницей в руках.
- Что же, Дмитрий Сергеевич, где за границей-то бывали? – переменила тему Барыня.
- Бывал-с! В Ватикане, Сикстинскую капеллу лицезрел.
- И мы там были, когда еще папенька жив был! Ох, и величава!
Фрески Микеланджело потрясающие!
- Да, труда и мастерства не мало вложено! – поддакнул Елизавете Дмитрий. - Только одно смущает – Боги обнажены… Для Православного человека, это святотатством отдает, когда боги голые.
- Интересное замечание! Я как-то и не думала об этом, так величие труда Микеланджело меня восхитило.
- Интересный вы человек, Дмитрий Сергеевич. На все-то у вас свое мнение. Вы, как я понимаю, верующий в Бога, раз подаяние делали у церкви?
- Ох, матушка, Наталья Львовна, не простой это вопрос… Понимаю, что Бог есть, да я в суете житейской все на себя надеюсь, а к Богу изредка прибегаю, когда беда или совесть докучает. Не допекло еще, видать душу мою до постоянной молитвы. Суета застит Бога.
- Да все мы так, в разной мере, Дмитрий Сергеевич. Не печальтесь. Главное есть Бог в душе и то начало для спасения!
- Как не печалиться, когда не знаешь куда голову преклонить… В церкви только деньги собирают, а душой ты там не нужен. А бесы тут, как тут, искушают по разному поводу… Святые и те сокрушаются, что Православие окатоличивается, ибо все служение в церквах посвящено внешней стороне обрядности, а о духовной молитве там и не помышляют. Священники самому главному людей не учат – умному деланию, то есть праведной молитве. Все о мирском Бога просят, а о покаянии забывают перед прошением. Поговаривают, что именно схоластика в семинариях и породит в умах революцию. Отшатнутся люди от попов, а заодно и от Бога…
- Какие страшные вещи вы глаголете, Дмитрий Сергеевич!
- Маменька, хватит гостя словами подчевать! Пора и за стол.
- И то верно! Милости просим, Дмитрий Сергеевич наливочки отведать!
- Благодарствую, Наталья Львовна! С удовольствием-с, в такой-то
20
милой компании!
Отобедали без разговоров под пение канареек. А после, поблагодарив за гостеприимство, Дмитрий, ссылаясь на службу, распрощался.
Лизонька проводила его за порог и, с блеском в глазах, подавая ручку для поцелуя, просила о скорой встречи.
Дмитрий обещал не затягивать с делами и непременно в скором
ремени вновь навестить ее с маменькой.
На сей раз путешественник по времени вернулся домой без трофеев. И от этого на душе было веселей и солнечней.
Свечерело, и он завалился спать, попросив прошение у Господа за свои выкрутасы с кольцом.
А утром его вновь охватил зуд коллекционера, когда он открыл диван и пересмотрел свои трофеи. Захотелось достать трехлинейку и маузер. А для этого надо было облачиться в шинель или матросский бушлат с бескозыркой.
Людмила, памятуя о распоряжении директора, и словом не обмолвилась. Дмитрий скомпоновал весь матросский гардеробчик и укатил в свою берлогу.
Переодевшись, представил себе революционный Питер, повернул змейку и оказался в Зимнем дворце, по которому с утра бродили солдаты и матросы в полном вооружении. Некоторые еще спали по разным углам, после ночных боев с кадетами. Вооруженных сопляков, кого постреляли, кого разогнали, кто сам убег в лабиринт города по родственникам. Власть в Питере была в руках большевиков и солдатских депутатов. Но почевать на лаврах было опасно, ибо на границе скапливались немецкие войска. А на юге собирались казачьи войска Каледина, которые было супротив временного правительства, а теперь развернули штыки в сторону большевиков и казаков, которые поддерживали новую народную власть. Надвигалась гражданская война.
Красть оружие в такой ситуации Димону было стыдно и он, выбрав матроса повоинственней, заговорил с ним: - Здрав будь, братишка! Винтовка у меня вышла из строя. Где бы оружие получить новое?
- И тебе не хворать, братуха! Пошли, провожу тебя до Арсенала, там и возьмешь, на что глаз положишь!
На складах народу было, не протолкнуться! Кое-как пролезли к
21
ящикам с трехлинейками и кавалерийскими карабинами. Дмитрий прихватил и то, и это, с подсумками полные патронов, а потом начали шукать, где маузеры хранятся. Нашли и их. Взял один, пять обойм патронов и протиснулись к выходу. Взял маузер себе и провожатый Димона.
- Эх, убойная штука! Век о таком мечтал!
- И я тоже. Все завидовал тем, у кого он есть. А теперь и у меня все нормалек!
- Да, теперь наш верх, а не буржуев! Вот выпрем их всех из России, кто ей служить верой и правдой не хочет, и зачнем новую жизню строить! А, братан?! – воскликнул матрос и хлопнул дружески Дмитрия по спине.
- А то как же, непременно прогоним и построим! Ну, будь! Я к своим потопал! – попрощался наскоро Димон и поспешил, в сад, где людей не было. Там за живой оградой из зелени, крутнул колечко и опять оказался дома.
Когда стал складывать добычу в диван, то увидел, что дно у него стало прогибаться от такого количества железа.
- Однако, надо заказывать мебель посерьезней! – сказал вслух Димон и тут же его ожгла мысль: - Да, да… Ты этот арсенал лет на десять отсидки на нарах себе натаскал, идиот!
И тут в дверь настойчиво позвонили. У Димона сердце екнуло от предчувствия. Он тихо подкрался к двери и глянул в глазок, за дверью стояли три полицейских.
- Сволочь еврейская! Сдал собака, Самсон Иудович! С потрохами сдал! Или это Вован науськал, сволота? Выход один – бежать!
Схватив рюкзак, запихал туда обмундирование стрельца и второй комплект сюртука, сгреб все деньги вместе с Российскими, взял паспорт с банковской карточкой и, под грохот кулаков в дверь хотел было повернуть змейку, да мелькнула мысль: - А что потом? Ворвутся, найдут оружие, и как оправдываться, когда вернусь? Нет!
Бросив рюкзак, Димон открыл диван и лихорадочно свешал мушкеты с винтовкой на плечо, сгреб пистолеты со шпагами и только тогда повернул змейку, чтоб оказаться у Елизаветы Дмитриевны.
Вот и усадьба! Дмитрий подошел к двери пристройки и постучал, открыла Лизонька и удивилась.
- Ой, Дмитрий Сергеевич! Как я рада! – воскликнула Девушка.
22
- Добрый день, голубушка! Я не на долго. Можно оставлю вот, это все у вас? А завтра заберу.
- Да, ради Бога! Вон, в чуланчик все и сложите. Отобедаете с нами?
- Простите, Елизавета Дмитриевна, но дела-с! Прощайте! Завтра непременно зайду! – сказал торопливо Дмитрий и поцеловал даме ручку.
Выйдя из усадьбы, зашел за забор и крутнул кольцо. В квартиру все еще звонили и стучали. Притворившись сонным, открыл замок и в дверь
ввалились полицейские с понятыми.
- Дмитрий Сергеевич Варнаков? – спросил один из них, и тут же сунул бумажку под нос. - Вот, ордер на обыск! Что имеете запрещенного в квартире? Оружие есть?
Димон хотел было сказать – нет, но вспомнив про бердыш за диваном, ответил. - Есть одно, старинное. Бердыш за диваном лежит.
- Показывайте!
Когда хозяин квартиры предъявил холодное оружие стрельцов полиции, все тот же спросил опять. - И это все?
- Все! Можете делать обыск, ничего более нет.
Втроем полицейские быстро обшманали квартиру и ничего не нашли.
- А этот топор тебе зачем? – спросил все тот же мент.
- Бердыш это, а не топор. Стрельцы клали на него мушкет и стреляли. Я его сделал для спектакля. Сегодня отвезу и сдам в оружейку.
- Почему он у вас в квартире?
- Патинировал, чтоб выглядело подобающе времени. Я в отпуске, вот, взял работу на дом. И что?
- Это же холодное оружие!
- В таком случае и остро отточенная лопата тоже холодное оружие, - парировал выпад Дмитрий.
- Ладно, подписывай протокол и чтоб эта хрень через час была в театре!
Проводив, не солоно хлебавших не званых гостей, Димон переоделся в цивильное и повез бердыш в бутафорскую.
В преддверии праздника, дня Победы, в мастерской никого не было. Поставив бердыш в шкаф, поседел немного за своим верстаком и поехал в магазин за продуктами к празднику.
Друзей у Димона не было. И причин к этому было не мало: это
23
нежелательные провокации к пьянкам, это несовместимость менталитета, так как у него был на все свой взгляд, и мнение, и он зачастую не совпадал с собутыльниками. И тогда те в споре могли послать Димона на три известных буквы, а для него это было, что быку красную тряпку показать. Бил в морду, не предупреждая. А кулак был железный и рука тяжелая, ибо занятие гирями давали и уверенность, и силу, а реакцию, уроки фехтования. А потому и сноровка не пасовала от раздумий – бить или не бить. Посему собутыльникам, либо надо было
соглашаться, либо по морде получать, ибо на три буквы они посылали не думая о последствиях на первых порах знакомства. А получив зуботычину, желание собутыльничать отпадало навсегда.
И в бутафорской мастеровые тоже остерегались, от слишком тесных контактов с Димоном.
Отмазавшись от ментов, решил вернуться к Елизавете и продать оружие антиквару. Там нанял кучера, забрал оружие, кроме винтовки Мосина, и поехал решать проблему со сбытом стволов и клинков.
В антикварном салоне, Дмитрий подал хозяину визитку и выложил товар на прилавок. Тот тщательно все осмотрел и, еще раз глянув на визитку, заплатил не плохую цену, опасаясь титула чиновника.
Вернувшись к Елизавете, Димон забрал винтовку, оставив на всякий случай маузер, вышел в сквер и крутнул колечко в революционный год. Оказался он у стены Кремля, прислонил оружие к кирпичной кладке и повернул кольцо обратно.
Решив проблемы с оружием, Дмитрий пригласил Елизавету в ресторан. Правила этикета он более или менее знал по театральным вечеринкам, и опасался только за французский язык, которого не ведал, для общения в светском обществе. Но подумав, что попытка не пытка, решился, надеясь обойтись без французского.
Заведение находилось на втором этаже отеля, чтоб посторонние зеваки не глазели с улицы. Посетителей в ресторане было не много. Выбрав место у окна, Дмитрий начал усаживать даму, но тут же подбежал официант и учтиво предложил им место за соседним столиком, подальше от окна.
- Нам здесь нравится? Прими у дамы заказ и мне на свое усмотрение! - твердым голосом прервал просьбу Дмитрий.
- Позвольте, я вам скажу причину моей просьбы? – настойчиво попросил служка.
24
- Ну-с?
- Здесь обычно ужинает сын городского судьи. Будут неприятности и у вас и меня… - ответил тот с мольбой в глазах.
- А мы все, как водится, дети Бога! Потому прими заказ и никаких возражений! Все! Исполняй!
Официанту ничего не оставалось делать, как выполнить просьбу.
- Дмитрий Сергеевич, давайте пересядем или уйдем отсюда? Мне тут не нравится! – попросила Елизавета Дмитриевна.
- И вы сочтете меня трусом! Посмотрите лучше, какой закат намечается чудесный!
- И то верно! И даже интересно, как вы отреагируете, на прокурорского сыночка, если он заявится!
- А вы рисковая, мадмуазель! Люблю таких!
- Да и вы, как вижу, тоже твердый орешек! Мне это тоже нравится!
Официант принес заказ и шепнул: - Ну, вот он и пришел…
Дмитрий мельком глянул на двоих вошедших молодых людей. Ничего угрожающего для себя в их пропорциях, кроме щегольства, не увидел и спокойно пригубил чашечку кофе.
Служка подобострастно подбежал к вошедшим и, беспомощно разведя руками, начал объяснять ситуацию.
Недослушав официанта, два щеголя важно подошли к столу и один из них, с развязным достоинством заявил: - Позвольте, сударь вас известить, что вы заняли наши места и скоро к нам придут дамы, посему вы ставите нас в неловкое положение перед ними.
- Как видите, я тоже с дамой и вы меня ставите первым в неловкое положение. Или вас не учили манерам? – спокойно ответил Дмитрий.
К первому присоединился второй наглец и что-то скала по-французски.
- Дмитрий усмехнулся и ответил, не глядя на соперников: - Извольте изъясняться по-русски, сударь! Я на языке врагов России не разговариваю, принципиально! – и, глядя на первого, который явно был сыночком прокурора, добавил. - Я намедни имел честь встречаться с вашим родителем, и он произвел на меня достойное впечатление, государственного деятеля! При случае я доложу о вашей неучтивости.
- Пардон-с! – ответил тут же сынок прокурора. - Просим нас извинить! Мы удаляемся и не смеем вам-с мешать! Приятного вечера!
Щеголи раскланялись и удалились из ресторана.
25
- Восхищена вашей выдержкой, Дмитрий Сергеевич! Вы и правда знакомы с прокурором?
- Это блеф, Елизавете Дмитриевна, - усмехнулся Дмитрий.
- Жаль! А я уж вознамерилась вас попросить помочь мне в одном щекотливом деле.
- Позвольте узнать суть вашей тяжбы?
- Неудобно об этом говорить, Дмитрий Сергеевич. Дело уж больно интимное…
- А вы не стесняйте себя, коли есть проблема. Я слушаю Вас!
- Хозяин пристройки, в которой мы квартируем с маменькой,
домогается меня и грозит нас выселить за не покорность в делах любезных. У него есть папенькины векселя, которые в нашу пользу, но он их от нас прячет. А меня склоняет к сожительству.
- Сделаем так, Елизавета Дмитриевна: вы мне его только покажите тайком, а я уже подумаю, что предпринять. Хорошо?
Когда вернулись к жилью Елизаветы, она показала на коляску: - Да, вон он, к парадному крыльцу подъехал!
- Кто у него в доме?
- Никого. Жену в деревню сплавил. Сын во Францию сбежал от деспотичного папеньки, и слуги разбежались. Ездит он завтракать, обедать и ужинать в ресторан или публичный дом. Развратник! Один живет, как бирюк.
- Тем лучше! Подождите меня с часок. Надеюсь вернуться с хорошими новостями.
Когда девушка вошла в свой дом, Дмитрий представил себя в обществе только что подъехавшего дворянина, поставил вертикально палец и крутнул змейку. Оказался он в прихожей, где разоблачался приехавший старый развратник дворянской наружности.
Увидев не весть откуда взявшегося незнакомца, он вытаращил глаза и замычал: - Вы кто, сударь? Как тут оказались?
Больше мычать ему Дмитрий не позволил, а взяв с полки перчатку, затолкал ее хозяину усадьбы в рот. Длинным бязевым шарфом завязал мычалку, чтоб кляп не выпал, и им же спеленал сзади руки.
А потом прочитал короткую лекцию: - Слушайте внимательно, ваше сиятельство! Если все сделаете правильно, то я вас не трону. А ели нет, то вот этим ножичком я отрежу ваш детородный орган и засуну вам в пасть вместо кляпа. А посему, вопрос первый: - Векселя покойного
26
компаньона и жены его с дочерью, где у вас хранятся? Показывайте!
Дворянин, пуча глаза, поковылял в кабинет и кивнул на письменный стол, ткнув коленкой в верхний ящик.
Димон попробовал его открыть, но он был заперт и тогда хозяин кабинета, но немой вопрос гостя, показал глазами цветочную вазу с сухими цветами.
Вытряхнув сухой веник, Дмитрий увидел ключ, открыл им ящик стола и, увидев поверх папки с документами наган, сунул его себе в карман сюртука. Потом порылся в документах и нашел пачку векселей, в которых уже истек долговой срок по обязательной выплате хозяином
кабинета своему умершему компаньону или его семье.
- Так, сударь, я сейчас развяжу вам руки, а вы выпишите на означенную сумму чек. И не вздумайте брыкаться – плохо это для вас закончится, ваше сиятельство. Или вы, сударь, хотите суда и огласки?
Дворянин отрицательно потряс головой и повернулся спиной. Когда ему гость развязал руки, он заполнил чек и расписался. Дмитрий сравнил подпись в нескольких документах и остался доволен.
- А теперь я вас снова свяжу, через пару минут вернусь и мы проведем с вами в приятной беседе время до утра. А теперь ступайте в ванную, я ее закрою и заблокирую дверь стулом.
Сказано, сделано. После чего Дмитрий отдал чек с векселями Наталье Львовне и договорился, что они постучат в дверь соседа завтра, как только им выплатят в банке всю сумму.
Сторожить старого высокородного пройдоху пришлось всю ночь и до пятнадцати часов следующего дня.
Когда в дверь постучали и Дмитрий вышел, то Елизавета Дмитриевна поведала, что деньги у них на руках и что они сегодня же съезжают в другое жилье, по случаю купленное у старых знакомых.
- А векселя порвите Дмитрий Сергеевич на глазах старого мошенника, которого и дворянином язык не поворачивается назвать. Пусть доживает свою старость согласно своей совести, а наша совесть чиста. Мы с маменькой отказались подавать в суд и предавать дело огласке. Вы куда теперь? – спросила Лизонька, благодарно смотря в самую душу Дмитрия.
- Вернусь к старому ловеласу и еще раз перетолкую с ним по душам, а потом провожу вас на новое место проживания. Я скоро!
27
Дворянин встретил Димона, затравленно глядя, покрасневшими глазами, как побитая собака. Было видно, что он многое пережил за эти сутки.
- Дело улажено, ваше сиятельство. Чек оплачен и вы теперь никому не должны-с.
- А векселя? – спросил он потухшим голосом.
- Они останутся у меня, сударь, хотя Елизавета Дмитриевна просила порвать их у вас на глазах. Так будет надежней, ибо вы не вздумали чинить им вреда. Узнаю, что худое, дам им ход и обанкрочу вас до нитки. Будете попрошайкой у церкви! Посему все. Вы свободны. Адью!
На прощание Дмитрий достал револьвер и выстрелил в стену над
самой головой хозяина усадьбы. Потом разрядил барабан, бросил оружие к ногам остолбеневшего от ужаса дворянина и вышел, выбросив патроны подальше, в траву.
А Лизонька с маменькой укладывали свой не хитрый скарб в узлы, баулы, свертки, коробки.
Извозчики быстро все перетаскали и увезли в скромненький домик на две комнаты, гостиную, кухоньку и мансарду для гостей.
Мебель новые хозяйки оставили старую, кроме кроватей. Да домработницу наняли другую: юркую бабенку, лет за пять десятков, чтоб было о чем поговорить Наталье Львовне, как ровесницам.
Когда все распаковали и разложили, то уже в свете вечерней зорьки устроили новоселье в узком семейном кругу: маменька с дочкой, тетка с племянницей и Дмитрий.
Дамы первым тостом наперебой стали благодарить Дмитрия, а он учтиво отшучивался, мол, любой так на его месте поступил бы, да и не стоит благодарностей любая добродетель по христианским меркам. И мало по малу дамы сменили тему: - Дмитрий Сергеевич, - спросила дочка тетки. - А не расскажете нам, что в мире новенького, раз уж вы везде бываете? Что, к примеру, в России-матушке делается?
- Крепостное право отменили. Да я думаю, вы об этом из газет знаете. Только вот, беда: крестьян заставляют свои наделы выкупать, а у кого денег нет, принуждают брать кредиты в иностранных банках, а это кабала на 45 лет. Любая неустойка по невыплатам и землю с молотка продают. Кто кредиты не взял, по причине нехватки мужиков в семье, у тех земли соседи, кто побогаче, выкупили, и деревня расслоилась на зажиточных и бедных. Вот, и идут крестьяне с насиженных
28
мест в города на заработки.
- Что же так не обдуманно царь-то наш, батюшка поступает? – воскликнула Наталья Львовна.
- О неразумности тут и речи нет, ибо это все целенаправленно сделано! – ответил многозначительно Дмитрий. - А дело все, вот в чем: рекрутов мало для армии община выделяет, а воевать царю надо по указке его родни из Европы, чтоб народец в России поубавить, а потом и смуту посеять.
- Помилуй Боже, что ж вы такое говорите?! – воскликнула тетушка: - Это ж чистая крамола! Не боитесь, сударь?
- Нет, не боюсь! Декабристы же не побоялись! А говорю я истинную
правду! Чтоб люд в солдаты пошел, его надо от труда оторвать. Сначала крестьян банкротят, те в рабочие подаются, а потом и заводы начнут банкротить и, бери народ тепленьким в рекруты несметно! А тут и война, как правило, сыщется! Этакую оказию Романовы уже не раз проделывали!
- Как вы смелы, Дмитрий Сергеевич! – кокетничая, восхитилась речами кавалера смазливая дочка тетки, Анфиса. - Ну, истовый декабрист! Я бы за вами в огонь и воду!
- А, что еще новенького, вы слышали, Дмитрий Сергеевич? – прервала кузину Елизавета.
- А еще, ходят слухи, что царь вознамерился Аляску американцам продавать! – ответил Дмитрий
- А где эта Аляска? – спросила тетка.
- У-у-у! Далече, за матушкой Сибирью и дальним Востоком, за проливом, где Россия кончается. В северной Америке.
- Ой, и зачем она нам? У самих земель не меряно незаселенных! Пусть продает, все барыш будет! – хмыкнула дочка тетки.
- А война, какая, намечается? – спросила тревожно Елизавета.
- Поговаривают, Туркестан собираются воевать, - ответил Дмитрий.
- Вот, вам и царь-миротворец! – воскликнула Наталья Львовна: - Прости Господи! Страхи-то, страхи-то какие творятся, а мы тут ничегошеньки не ведаем! Как котята слепые живем, да все о животе своем печемся.
Чтоб прекратить опасные разговоры и не смущать дам, Димон сослался на важную встречу и любезно раскланявшись, покинул женское общество, одарив на прощание взглядом Елизавету Дмитриевну.
29
В своей квартире он вздохнул свободно, словно наковальню с плеч скинул и завалился почевать с мыслями о Лизе: - Ах, как хороша эта Дюймовочка! Но омрачать ее надежды простыми шашнями не хочется… Другое дело - с неверной женкой помиловаться… И совсем иное - омрачить чистоту и возвышенность душевных, да и сердечных чувств… Тупик, однако… - шептало уходящее в сон сознание.
А наутро его снова, как магнитом потянула обратно, чтоб увидеть ангельские образ Лизоньки.
Появился он подле ограды дома Елизаветы и тут же ему на глаза попался странный субъект в пестреньком костюме и плоской бежевой шляпе. Тот, увидев не весть, откуда появившегося барина, вздрогнул и
шагнул вглубь куста. А потом торопливо вышел, снял шляпу, поклонился и спешно зашагал прочь.
- Филер! – подумал Димон: - Донесли, однако, на меня, болтуна! Ну, да ладно, я им не дамся - крутнул колечко и нет меня. А так, даже забавней!
По пути к усадьбе купил газету у бойкого мальчугана и пробежался по объявлениям театральных афиш.
В гости его не ждали и сразу все забегали, засуетились: куда усадить и чем попотчевать?
- Здравия желаю вам, милые дамы! Не извольте беспокоиться! Позвольте пригласить Елизавету Дмитриевну, на дневной спектакль «Свои люди, - сочтемся»?
Лизонька с радостью согласилась и через четверть часа они под ручку вышли из дома, наняли извозчика и покатили к театру. По дороге, Дмитрий незаметно поглядывал, нет ли на хвосте какого назойливого экипажа. И один приметил: он следовал чуть в отдалении и никуда не сворачивал. Возле театра, Дмитрий принял даму из экипажа за ручку и боковым зрением засек, как все тот же субъект, в пестром костюмчике, выскочил из коляски и шмыгнул за театральную тумбу, оклеенную афишами.
- Вот фараоны, даже филера не сменили! Ладно, будет время, я его проучу, как следует! – подумал про себя Димон.
Пьесу лицезрели с балкона и уже через пару действий наружу вылезла обывательская банальщина, и народ стал постепенно расходиться. Не досмотрели сценичное действо и Дмитрий с Елизаветой.
30
День был в самом разгаре и нужно был его провести более интересно. Кавалер купил газетку и предложил даме на выбор развлечение по объявлениям, и она выбрала конные скачки.
До начала было еще более часа и они решили посидеть в кафе. Пока полдничали, у Димона созрел хитрый план: отлучиться в туалет и чуток сдвинуть время, чтоб узнать результаты сегодняшнего забега.
Покину даму, он уединился в туалете, закрыл кабинку, поставил вертикально палец и самую малость крутнул на нем колечко. Когда покинул туалет, то скачки уже закончились и результат висел у окна кассы. Победил в забеге наездник на лошади по имени Гром. После чего, Дмитрий проделал церемонию похода в туалет с возвратом на час
позже и, покинув прибежище, вернулся к даме.
Минут за двадцать подошли к кассе, купили входной билет на трибуны и кавалер предложил даме сделать ставки.
- Но я не понимаю в лошадях, Дмитрий Сергеевич! – попыталась увильнуть Елизавета Дмитриевна.
- А тут и понимать ничего не надо! Давайте выберем из числа лошадей понравившуюся кличку и я сделаю ставку, а болеть будем оба. Согласны?
- Согласна! И какую выберем? – спросила дама.
- А вот, хотя бы этого рысака, по кличке Гром, А? Правда звучное имя!? Черный весь, под стать клички!
- Да, на него и сделаем ставку! Я согласна!
Дмитрий занял очередь к окошку и сделал ставку в 500 рублей, что Гром на финиш придет первым.
Кассир от удивления, аж, приподнял брови, но переспрашивать не стал и выдал квитанцию.
Найдя свое место, Дмитрий с Елизаветой удобно расселись и стали ждать нала забега, в котором участвовал шесть лошадей. И гонка первую половину проходила не в радость Димону. Он уже было начал сомневаться, как Гром под худеньким жокеем начал прибавлять ходу, оставляя, один за другим соперников за своим хвостом. Остался последний, рыжий рысак и только за пятнадцать метров до финиша Грому удалось обойти его.
Елизавета вся дрожала от возбуждения, вцепившись в руку кавалеру, а на финише радостно, как девчонка, взвизгнула. Зрители ревели: кто от радости, кто от разочарования, а кто просто так, от азарта.
31
Дмитрий молча потрясал кулаками и улыбался, глядя на даму.
В кассе им выдали полторы тысячи рублей и, в возбужденном состоянии они вернулись на извозчике домой к Елизавете, которая с порога воскликнула: - Маменька, мы скачки выиграли!
- И вот, ваша доля! Примите тысячу наличными, Елизавета Дмитриевна и Наталья Львовна. И не спорьте, все по-честному, все поровну! Я свои деньги вернул, а вам они нужней.
- Нет, любезный Дмитрий Сергеевич, так дело мы не сладим! Или эту долю мы делим пополам, или мы ничего не возьмем! – твердо заявила Елизавета.
- Ладно, дамам надо уступать, - согласен! – и кавалер отсчитал ровно половину и положил на стол.
- Вот и славненько, Дмитрий Сергеевич, а теперь садитесь, наливочки откушать! – присоединилась к дочери Наталья Львовна. - А заодно расскажете нам, что в мире делается. А том мы газет не читаем. Все вышиванием с Лизонькой занимаемся, романы читаем, да по родственникам в гости наведываемся. А с вами все ожило чудесным образом! Ближе вас у нас теперь никого нет. Вы, Дмитрий Сергеевич нам теперь, как родственник! Дай вам Бог здоровья!
- Спасибо, мои милые дамы и вам долгие лета!
Когда пригубили наливочки, Наталья Львовна, спросила: - Дмитрий Сергеевич, я вижу, что вас что-то внутри тяготит. Вы, как не от мира сего…
- Маменька! Ну, зачем же так откровенно? – вспыхнула Лизонька.
- Успокойтесь, Елизавете Дмитриевна! Ваша матушка отчасти права. Я действительно не от мира сего…
- Вы нам, что-то не договариваете, граф Монтекристо? – с мягкой улыбкой спросила настороженно Лиза.
- У каждого человека есть потаенные комнаты… Возможно, я вам как-нибудь одну из них приоткрою… - ответил печально улыбнувшись, Дмитрий. - Всю душу открывать и Святые не советуют. Есть у меня некоторое, модное теперь увлечение – спиритизм. Так, от некоего интереса забегаю иногда в спиритический клуб…
- Ой, как интересно. И что же вы там узнали, где побывали, каких духов вызывали? В газетах иногда об этом так интригующе пишут! Поведайте нам, коли не секрет, Дмитрий Сергеевич? А? – спросила Лизонька, округлив бездонные глаза.
32
- Присутствовал я однажды на таком сборище, когда вызывали дух Иоанна Грозного. Долго вызывали, но он явился, в виде голоса и поведал нам, что род Романовых закончится через полвека с хвостиком. Что будет Россия жить без царя в голове и без Бога в душе, а потом найдет себе другого бога – Маммону…
- Господи, кто же он? – воскликнула сдавленно Наталья Львовна.
- Бог сребролюбия, маменька… - с трепетом глядя на Дмитрия, пояснила Лизонька.
- Он самый! - усмехнулся гость.
- Как же без царя-то, бег Бога! – сокрушенно спросила пожилая леди.
- А все просто: будут кланяться земному богу – идеалу равенства и
справедливости, - ответил спокойно гость и добавил. - Идею возьмут из Нагорной проповеди, но Бога будут отрицать. Богом в то время будет тот, кто стоит у власти государства.
- И вы в это верите? – спросила Наталья Львовна.
- Я это знаю…
За столом повисла пауза страха и недоумения. Дмитрий налил себе рюмочку наливочки, поклонился, не вставая, ошарашенным дама и выпил. Потом поставил рюмку и предложил: - Милые дамы, а позвольте пригласить вас на променад к церкви, для подаяний бедным и увечным, чтоб снять грехи с душ наших за такие беседы?
- И то верно, Дмитрий Сергеевич, самое время в церкву бежать! – согласилась Елизавета и в тон ей кивнула и ее маменька.
До церкви вознамерились идти пешком. Погода была не жаркая и потому, народу было много. Люд был из разных сословий, от дворян до нищих.
Дмитрий с дамами зашли в лавку, разменяли купюры на мелкие деньги и подавали рублей по десять, а то и поболе, встречным нищим и попрошайкам. Вскоре за ними собралась вереница из бедноты.
Чтоб оградить дам от назойливости простолюдинов, Дмитрий выгреб у себя всю мелочь и высыпал в траву. То же самое повторили и Елизавета с маменькой.
И тут началась свалка из нищих, калек, даже дворник вместе с метлой кинулся в кучу-малу. Кое-где дошло и до мордобоя.
Позабавившись зрелищем, зашли в церковь, поставили по свечке Угоднику, помолились, каждый о своем. После, Дмитрий кликнул
33
извозчика и отвез дам домой. Там распрощался с извинениями и на той же карете отъехал за квартал, сошел в скверике, где и крутнул колечко вспять. А потом, вспомнив о филере, крутнул колечко обратно и вот она, знакомая фигура шпика. Филер стоял к нему спиной в двух шагах и крутил от удивления головой. Бормоча: - Демон, демон! Где ты демон? Куда делся?
- Ку-ку! – сказал Дмитрий и, когда субъект оглянулся, дал ему хуком в челюсть. От чего тот, так с выпученными глазами и завалился под забор. Дмитрий уволок его за куст и раздел донага, оставив в костюме Адама. И дождавшись, когда соглядай начнет приходить в себя, сорвал два хлыста домовой крапивы и несколько раз ожег бедолагу по всему телу и лицу. Тот заорал, как дикий павлин с ишаком в паре, вскочил,
глянул мельком на обидчика и, не прикрывая стыд руками, рванул эстафету, куда глаза глядят, не прекращая истошно вопить. Тут же послышался свисток жандарма.
Димон хотел было крутнуть змейку вспять, но она не поддавалась. Мурашки пробежали по спине. Он еще несколько раз с усилием сделал несколько попыток повернуть кольцо, но обе половинки словно слились воедино.
- Так, влип Филипп, однако. Надо делать ноги с этого места и поскорей найти убежище. К Елизавете было ехать и неудобно и опасно, ибо филеры могли и туда нагрянуть.
Юркнув в переулок, заметил дворника и хотел было у него спросить, не сдает ли кто ту поблизости комнатку, но мысль, что дворник может служить в охранке, остановила его, и заставила, свернуть в другой прогал меж домов.
Выскочив на параллельную улицу, Дмитрий нанял извозчика и попросил отвезти его в мещанский квартал, поближе к дачам. По дороге заехал в магазин готового платья и купил себе одежку средней руки. Трость выбросил. Бороду и усы в кармане сюртука, на всякий пожарный, оставил.
После недолгих расспросов ему указали дачу, в которой сдается флигелек. Хозяйка дачи, дородная дама цыганской наружности, придирчиво оглядела рентгеном черных глаз Дмитрия и назначила цену, но с условием, что он не будет приводить к себе посторонних девиц и друзей, курить и пить допьяна спиртное.
Димон тут же все искренне пообещал исполнить, и ему показали его
34
жилье. Осмотрев уютную комнатку, заплатил за сутки и начал располагаться на отдых и поразмышлять, что делать дальше. Разложив вещи, принялся осматривать злополучное колечко и заметил, что вроде бы, там затаилась мусоринка. А выковырять было ее нечем, и у хозяйки все иглы были неподходящей толщины. Посему, отложил это занятие и назавтра, решив посетить ювелира.
Выспался Дмитрий отменно и поехал на извозчике в город в ювелирную лавку. Хозяин, как водится был седоватый еврей, в очках с толстыми линзами, словно лупоглазый филин.
Увидев колечко он зацокал языком и сказал: - Продаете, барин?
- Нет, любезный, только исправить неполадку: кольцо, как видишь двойное и оно должно крутиться. Заело чего-то, наверное, соринка
какая-то попала меж ними. Есть у вас кому глянуть?
- Как не быть! – еврей кого-то кликнул, появился еще один седой еврей, чуток помоложе. Увидев кольцо, он тоже заохал и заахал. - Да это же наших отцов наследие! Продайте, ради Всевышнего!
- Я сюда не за этим пришел, любезный! Или мне другого ювелира поискать?
- Нет-нет! В сей момент гляну, что за оказия с ним приключилась!
- Только в моем присутствии! – категорично заявил Димон.
- Хорошо, барин, как скажете-с. Прошу-с, за мной в мастерскую!
Ювелирка была не особо большая, квадратов двенадцать. Вся увешанная шкафчиками, полочками. На столе было полно разного инструмента и склянок. Тиски и микроскоп, а рядом большая лупа. Еврей пригласил гостя в кресло, а сам уселся на табурет и, одев специальные очки со световой защитой, начал обследовать кольцо, непрестанно поцокивая языком. Потом взял тончайшую иглу, поковырял и сказал: - Ну, вот и все! Нет проблем. Держите ваше сокровище в полной исправности!
Дмитрий, не одевая на палец, покрутил змейку, она исправно функционировал. В душе снова появилась уверенность и мальчишеский восторг.
- Сколько я вам должен за работу, любезный? – спросил он.
- Не стоит благодарностей, сущий пустяк! Продайте колечко!
- Не могу! Наследие деда! Держите рубль и прощайте!
Положив серебряную монету на верстак, Дмитрий решительно вышел из ювелирки и покинул лавку.
35
- Ну-с, а теперь к Лизоньке! И шпики не страшны!
Наняв извозчика, через полчаса оказался у заветного дома, но прежде попросил проехаться по улице туда и обратно, подняв полог кареты. Прикрываясь шляпой, будь-то спит, Дмитрий внимательно всматривался в предполагаемые закоулки и кусты вдоль улицы, в которых мог таиться филер, но ничего опасного не заметил. Однако проехал немного дальше, чем требовалось и, доехав до параллельной улицы, сошел. И, в конце переулка, рядом с домом Елизаветы, филлер нарисовался. Он таился за небольшим кустом сирени и, привстав на цыпочки, что-то высматривал.
Дмитрий решил проделать с ним тоже, что и первым, но тот вовремя оглянулся и, выхватив из кармашка свисток на цепочке,
засвистел, призывая постового.
Усмехаясь, Димон медленно подходил к филеру и, когда в переулке появился жандарм с револьвером в руке, поднял вертикально палец и чуток крутнул колечко.
Из вида блюстителя порядка и филера, он исчез и те остановились в недоумении, шепча: - Точно демон!
- Ага! А Фильке не верили! Не зря у него мозги помутились! – выдохнул со страхом филер.
- Чертовщина, какая-то! – Пробубнил жандарм, пряча наган в кобуру. - Молчи про сие, а то и нас в дурку свезут! – посоветовал он соглядаю.
И тут Дмитрий повернул змейку вспять и на несколько секунд вновь появился в роле зрения очумевших мужиков и, как только жандарм начал судорожно доставать из кобуры оружие, исчез снова.
- Ну, его ко всем чертям! Пусть околоточный сам эту нечисть ловит! Не было его тута! Так и сказывай! – посоветовал старшой молодому, и оба припустились бежать вон из переулка, поминутно оглядываясь.
Вернувшись обратно, Дмитрий осторожно вышел из переулка и огляделся, сбежавших преследователей не было видно, и он вошел в усадьбу. Дома была одна Елизавета Дмитриевна.
Она сдержанно встретила гостя, сказав: - Добрый вечер, Дмитрий Сергеевич! Вы никого не встретили на улице?
- Не скрою, встретил: филера и жандарма, но мы мило побеседовали и они удалились, - сказал полуправду гость, но задал и свой вопрос: - А что, они были у вас и задавали вопросы обо мне?
36
- Да.
- Что выпытывали? А впрочем я и сам догадываюсь: кто и откуда я, что говорил? Верно?
- Верно. Мы им сказали, что не знаем, где вы обитаете, так как и на самом деле не знаем. И еще, просили обо всем, что вы говорили, запоминать и докладывать в участок.
- И?
- Все. О чем вы говорили, при последней нашей встречи, мы с маменькой, не сказали. Но я не уверена в тетушке и кузине.
- И на том спасибо, Елизавета Дмитриевна! Каково ваше отношение ко мне теперь?
- Я в замешательстве, Дмитрий Сергеевич, но то добро, которое вы сделали нам, мы с маменькой не забыли и не забудем. А в остальном я не уверена и в некотором удивлении. Поймите меня правильно!
- Голубушка, Елизавета Дмитриевна, я вас прекрасно понимаю и не смею осуждать. Я и на самом деле не прост, и сам не знаю, что мне предпринять в дальнейшем нашем ощени: продолжить или закончить. Не скрою, что вы мне очень нравитесь! Но некоторые обстоятельства и мне мешают сходиться с вами ближе, чем это есть теперь.
- Что вы не договариваете? Чувствую какую-то необычную тайну за вами, и это меня пугает!
- Хотите знать?
- Да.
- Вы уверены?
- Да, чтобы это не было, хочу знать, ибо женским сердцем верю, что ничего дурного от вас не стоит ожидать.
- Хорошо. А где маменька?
- Она уехала в пригород к своей сестре, дня на три.
- Ну, тогда, если не боитесь меня, встаньте рядом со мной, спиной ко мне.
Елизавета, посмотрела на гостя долгим взглядом и исполнила просьбу.
- Теперь я вас слегка обниму, и поверьте - ничего более! А дальше сами все увидите…
- Повинуюсь и верю.
Дмитрий обхватил девушку за предплечья и незаметно повернул змейку. Через мгновение они оказались в квартире Дмитрия. Гостья
37
удивленно встрепенулась и начала оглядывать комнату.
- Где мы? – не пытаясь даже высвободиться из объятий, спросила Елизавета.
- Подойдите к окну, - попросил ее Димон.
Девушка осторожно подошла и глянула с высоты пятого этажа на улицу и ахнула. - Что это? Где мы?
- Вы, Елизавета Дмитриевна у меня в гостях, в 2020 году, то есть в моем будущем! Как вам город с авто?
- Но как это все произошло? Вы что, колдун?
- Нет, не колдун, но волшебство в этом присутствует!
- Вы меня пугаете! И люди на улице какие-то странные: одеты, как в
предбаннике. Боже, женщины почти все в штанах щеголяют и без причесок, с короткими волосами! Ужас! Вместо домов какие-то шкатулки с окнами. Какое убожество! Верните меня обратно! Я домой хочу!
- А автомобили вам нравятся?
- Нет! На блестящих жуков похожи… Верните меня обратно, Дмитрий Сергеевич, умоляю!
- Хорошо, но хоть старую-то Москву хотите посмотреть, со стрельцами, боярами?
- Нет! Верните меня домой!
- Эх, трусиха, вы Елизавета Дмитриевна! Так уж то быть: вставайте ко мне спиной.
Дмитрий обнял Девушку и незаметно крутнул змейку. В следующий миг они оказались в Лизонькиной гостиной.
- Уф! – выдохнула Елизавета и отскочила от гостя. - Больше меня так не пугайте! Боюсь я вас, Дмитрий Сергеевич!
- Эх, Елизавета Дмитриевна! Потеряли вы детскую любознательность, засидевшись с маменькой! Ну, хоть наливочкой-то угостите или мне уйти?
- Не знаю. А впрочем, оставайтесь, одной мне будет еще страшней. Так перепугали бедную девушку!
- Извините, подлеца! Не думал, что так отреагируете!
- У меня появилось подозрение, Дмитрий Сергеевич, что и эта реальность тоже наваждение? Или нет?
- А это вам решать, Елизавета! – уклончиво ответил Дмитрий, с легкой усмешкой.
38
- Загадочная вы личность, Дмитрий! – наливая бокалы себе и гостю, едва улыбаясь, сказала хозяйка.
- Я с неделю назад и сам об этом не догадывался.
- И что же случилось с вами?
- Лизонька, позвольте мне вас так называть, давайте выпьем за наше интересное знакомство!
- Опасаюсь я, но так уж тому быть!
Собеседники чокнулись, Дмитрий досуха осушил бокал, а девушка только четвертинку и, видя, что у гостя бокал пуст, снова его наполнила и сказала. - Что ж, зовите Лизонькой, если вам так нравится, я не возражаю. Я же назвала вас просто, Дмитрий.
После нескольких чоканий, девушка зарозовела и явно была под хмельком. Сразу было видно, что она это делал редко. Да и наливочка была крепка.
И тут, вдруг, Елизавета сама предложила удовлетворить предложение гостя и посетить древнюю Москву!
- Не испугаетесь, на сей раз?
- Нет! Вставайте, а я к вам прислонюсь, но прежде поведайте, как вы это делаете?
Дмитрий все рассказал о кольце.
- Чудно, как в сказке! Поехали! – сказала Лизонька, ободренная наливкой.
Дмитрий крутнул змейку и они оказались в знакомом, для Димона месте, у Кремлевской стены на набережной Москвы реки. Золотистый закат окрасил небо столичной негой, отразился в воде и рассыпался по крышам зданий и лачуг.
Проходящие дозором стрельцы, с интересом поглядывали на молодую влюбленную пару в диковинной одежде и, присвистнув, приветственно помахали рукой.
По всему было видно, что смута закончилась и наступила мирная благодать. Река несла на своей глади баржи и множество лодок разного размера. Все спешили домой, к семьям, ужину и ночлегу.
Елизавета смотрела на все это старинное великолепие широко распахнутыми глазами и судорожно вздыхала от переполнявших ее чувств любви ко всему миру! В какой-то момент, она попыталась выскользнуть из объятий Дмитрия, но он добродушно сказал, не размыкая рук: - Не спешите, Елизавета, в любое время может случится
39
непредвиденная опасность и я могу не успеть вас обнять и повернуть колечко! Если хотите в другое место Москвы, то я чуть сдвину колечко, подняв вверх палец, и мы переместимся чуток дальше.
- Да, хочу!
Дмитрий крутнул змейку и они оказались на царской площади в Кремле. Императорские покои, величественные церкви и всюду стрельцы.
- Вон, на том крыльце царевича убили! – показал пальцем Дмитрий и тут же к ним направился стрелец с окриком. - Эй, а вы как тут оказались?
Дмитрий крутнул колечко и последнее, что они услышали, это
вскрик стрельца: - Демоны!
Оказавшись в зале Лизоньки, Дмитрий пояснил: - Все, хватит путешествовать! По наливочке?
- Ага! – освобождаясь от объятий, сказала девушка и упорхнула на другую сторону стола и наполнила рюмочки. После чего спросила: - Чем закончится царствование нашего царя-батюшки, и кто будет после него? Можно узнать или посмотреть?
- Это страшно, должно быть, смотреть на разорванные ноги царя…Его взорвут в карете.
- Ужас какой! Так надо это предотвратить! – вскочила в порыве Елизавета.
- Желание дамы – закон. Я жду вас Елизавета Дмитриевна в своих объятиях!
Девушка прижалась спиной к гостю, и он крутнул змейку, представив себе взрыв, карету, царя лежащего на мостовой…
Через мгновение они появились на крыше Михайловского дворца в начале третьего часа дня, над парадным входом. Слева поблескивал Екатерининский канал в обрамлении мостовой и ажурной оградой.
Вот, впереди показалась царская карета и стала приближаться к дворцу, и тут, от ограды отделился человек и кинул сверток в сторону кареты.
Елизавета и крикнуть ничего не успела с крыши. Раздался сильный взрыв. Когда развеялся дым, то карета оказалось почти цела, только задняя честь ее была немного потрепана взрывом. Царь вышел из кареты и стал осматривать раненных охранников и прохожих. Казачий офицер, находившийся рядом с царем, о чем-то все время ему говорил
40
и показывал в сторону дворца. И тут вновь из зевак шагнул к царю еще один молодой человек и кинул белый сверток. Он упал меж ним и царем. Второй взрыв повалил царя на левый бок, рядом упал и казачий офицер в такой же позе. Недалече упал мальчик лет 14, а самого террориста, раненного, отбросило к ограде взрывом. К царю кинулись казаки, дождались, когда принесут носилки, уложили царя с раздробленными ногами и понесли во дворец.
- Ужас, какой ужас! – вскричала Лизонька и закрыла лицо руками.
Дмитрий повернул кольцо, и они вновь оказались у Елизаветы в зале. Девушка была потрясена увиденным и все время шептала: - Ужас, ужас, ужас…
- Выпейте воды, голубушка! – попросил девушку Дмитрий, поднося стакан воды.
И когда она пришла в себя, он пояснил: – Как потом выяснилось, если бы царю вовремя перевязали ноги, то он не умер бы от большой потери крови.
- Какой ужас, это ваше змеиное колечко! – ответила Елизавета, не глядя на Димона, и упала без чувств на пол.
Подхватив горемыку на руки, Дмитрий отнес ее на кровать, а потом брызнул ей в лицо водой. Но она не очнулась, а продолжала лежать в забытьи, что-то шепча иногда, чего Дмитрий разобрать никак не мог. Так и просидел подле нее на полу, до самого утра.
Она же его и разбудила: - Эй, засоня, вставайте! Вы, что же так и просидели всю ночь? Ничего не помню! Нет, как царя убило помню, а потом провал… Говорила мне маменька, что девице пить вредно! Не послушалась…
- Да вы, Елизавета Дмитриевна и почти не пили, а только по полглоточка, меня поддержать. Это вас стресс до обморока довел, - ответил Дмитрий, вставая с пола. Умыться бы не мешало.
Умывшись, Елизавета сокрушенно, все еще находясь под впечатлением, спросила: - Неужели нельзя было крутнуть змейку на несколько минут раньше, чтоб успеть предупредить?
- Ну, и где бы сейчас с вами были? Отвечу – в жандармерии, где бы нас трясли, как груши: откуда мы все знали и не сказали раньше? И приняли бы нас за соучастников покушения на монаршую особу. А это, голубушка, Елизавета Дмитриевна, виселица! Или вы бы им про колечко рассказали? Так было бы и того хуже – в дом для сумасшедших бы,
41
непременно упекли! Нет, голубушка, историю можно только посмотреть, но не вмешиваться в ход ее событий, из прошлого или из будущего. Таков закон бытия. И не нам его менять!
- И как теперь с этим жить?
- Забыть, как дурной сон, ибо вам никто не поверит, и сочтут за медиума. А вы и так, из-за меня у жандармерии в прицеле. Живите спокойно и никому ни-гу-гу! Если Бог не препятствовал такому злодейству, знать к тому есть причины… Ему видней, чем нам!
- И то верно… Как это я о Боге не подумала? Все умрем и каждый своей смертью, которую заработали своей жизнью… – совсем не по-девичьи подытожила Елизавета.
- Бывает и смерть спасением, так Святые говорят. Неисповедимы пути Господни, - в тон ей сказал Дмитрий. - А посему, разрешите откланяться, Елизавета Дмитриевна!
- Не пропадайте надолго, Дмитрий Сергеевич! – не удерживая гостя, ответила Елизавета и подала руку для поцелуя. - И я вам очень признательна, что вели себя, как джентльмен!
- Могу ли я надеяться, хоть еще раз увидеть вас?
- Слушайте свое сердце, оно вам подскажет! Прощайте! – тихим голосом уклонилась от прямого ответа девушка и закрыла дверь.
Дмитрий под впечатлением вышел из сеней и тут его сцапали жандармы. Затолкали в арестантский тарантас и покатили в околоток. Но по дороге арестант исчез…
- Боже, как я устал! Денег, впечатлений - полные карманы, а все кажется суетным и пустым. Даже ловеласничать тошно! Хоть в монахи подавайся. С наливочки, что ли так тягомотно на душе или, что Елизавету упускаю? К черту все – спать, спать, спать! В душ и спать… - изрек Дмитрий.
Проснулся он под утро, и хотел было, крутнуть змейку, чтоб оказаться в спальне Лизоньке, но одумался, памятуя о том, что она и так в стрессовом состоянии из-за него.
Вместо этого начал раздумывать, куда бы слетать с Елизаветой, в какую эпоху, страну, город? Ничего не выбрав конкретно, решил – пусть девушка сама определит, сообразно своему интуитивному настрою.
И тут же вспомнил жандармов…
- Вот, сволочи, привязались! Не всегда же мне представится возможность исчезать, а вдруг пристрелят? Умру или нет, если успею
42
крутнуть колечко, а если не успею?
Так в сомнениях Димон и метался по квартире: то на кухню, то к компьютеру, то к телевизору, но все ему было безынтересно и безрадостно. Лиза, Лиза, Лиза – этот чувственный вектор ни на секунду не ослаблял свою тягу и под вечер он не выдержал: представил гостиную девушки и крутнул змейку.
В зале было пусто. Дмитрий, стараясь не шуметь сел за стол и, наливая холодный чай в бокал, нечаянно звякнул стеклом о стекло.
И из спальни тут же послышался голос Лизы: - Дмитрий, это вы?
- Да, Лизонька, не пугайтесь, это я!
- А я вас ждала, весь день и вот, под вечер задремала, - сказала девушка, томно потягиваясь, выходя из спаленки. - Извините, Дмитрий Сергеевич, сполосну лицо и поговорим…
Вернувшись умытая и порозовевшая, Елизавета спросила: - Ну-с, куда летим?
- На Мальдивы!
- Это где?
- Малообитаемые острова в Индийском океане.
- Хочу, хочу, хочу! – захлопала радостно девушка и прижалась спиной к Дмитрию.
Через мгновение они оказались в плену необозримой синевы океана и неба, которые были единым пространством на горизонте. Под ногам белый теплый песок, который лениво омывали прозрачные, едва заметные волны. За спиной, метрах в трехстах красовались вечнозеленые пальмы и возвышался гребень острова, почти до самой макушки увитый изумрудной растительностью. Тишину нарушал едва заметный ветерок и чайки над мелким побережем, которые то и дело ныряли в прозрачную синь, вылавливая рыбешек. И ни одной живой человеческой души, куда не бросить взгляд. Всюду неоглядная бездна сини.
Путешественники словно слились воедино и боялись пошевелиться, чтоб не спугнуть эту идиллию единства неба, моря и суши.
Но ничего не бывает вечным, кроме самой вечности, ибо из-за ближайшего островка медленно выплыл парусник с грязно-бежевыми парусами, над которыми зловеще трепетал веселый Роджер!
- Пираты! – воскликнули Дмитрий.
- Погодите, не поворачивайте кольцо! Посмотрим, что они будут
43
делать, увидев нас? – попросила взбудораженная Елизавета.
Когда бриг подплыл ближе, то Димон увидел на палубе у одной из пушек возню и повернул змейку. В этот момент у борта пиратского корабля возникло белое облачко с огненной вспышкой…
Но пираты остались с носом…
- Это они, что же, по нам стреляли? – с испугом спросила девушка, оказавшись в своей гостиной.
- Совершенно верно, мадмуазель, именно по нам и пальнули для развлекухи! – хохотнул Дмитрий.
- Дикость какая! Такое настроение и чудесное видение испортили изверги! А так хотелось по этой сини, да по белому песочку босыми ногами побродить!
И вдруг, девушка повернулась к Дмитрию лицом и сама впилась поцелуем в его губы. Поцелуй было долгим, чувственным с замиранием сердца и взлета чувств. В какой-то момент, Лиза также порывисто прервала поцелуй и отскочила от возлюбленного с дикими глазами серны. Грудь ее трепетно колыхалась, словно от долгого забега на душещипательную дистанцию. Влажные губы дрожали, потом к ним потянулись две дорожки из слез. По-детски всхлипнув, Елизавета упорхнула в спаленку.
Дмитрий, было, кинулся за ней, но его остановило чувство неловкости, будь-то, он возжелал воспользоваться минутной слабостью девицы… и вернулся к столу. В спальне была тишина.
Минут через пять Елизавета тихо появилась в проеме дверей и, не глядя на гостя, сказала: - Уходите…
И Дмитрий все понял: он совершил оплошность, подчинившись голосу совести… девушка его ждала, там, в спаленке…
Чтоб не усугублять ситуацию, Димон глянув искоса не Лизу, и повернул змейку…
В душе штормило, и волны чувств разбивались в мелкие брызги о черный камень негодования: и на себя, и на взбалмошную девицу. И, пустота…
Бесцельные скитания не давали удовлетворения. Нужна была срочно, какая-то цель, стержень жизни, вектор бытия. Работа в бутафорской, где он владел навыками кузнеца, гравера, чеканщика, резчика по дереву, не давали возможности для самовыражения своего мировоззрения. Все это было приходящее и суетно. Оставалось только
44
одно – работать со словом, которое больше всего подходило для выражения и проявления своего я. А к стихам он не прикасался уже лет пять. Как-то все закрутило, разбавило суетой в совместной жизни с Людмилой. Не было встряски и чувства праздника для души, хоть иногда, хоть чуть-чуть, для трепета слов и чувств.
- А теперь столько передряг, явно, это время настало! – подумал про себя Дмитрий и полез в шкаф за тетрадью со старыми стихами. И тут же на душу легли стихи…
Лиза, Лиза, Лизонька –
Фея черноокая!
Страстная, капризная,
Розочка с осокою!
Стежкою во времени
Я к тебе нечаянный
Как наездник в стремени,
Прилетел отчаянный!
И мой конь невидимый
Бьет в века копытами,
А твой день обыденный
Стал моей орбитою!
Вот, ношусь кометою,
Сердце, как осколочки.
С Лизой, Лизаветою
В сердце еж в иголочках.
Ах, любовь во времени –
Два кольца не сходятся,
А любовь, да в стремени,
И Амур, как водится…
Лиза, Лиза, Лизонька –
Фея черноокая!
45
Страстная, капризная,
Розочка с осокою!
Записав стих, почти без поправок, пиит его с трепетом несколько раз перечитал и отпечатал на принтере, чтоб прочесть Елизавете, если решится еще на одну встречу. Немного посомневавшись, Дмитрий крутнул колечко, представив себя в переулке напротив ее дома. Появившись, огляделся, высматривая слежку. Но здесь резвилась целая ватага мальчишек, которые играли в чехарду. Подозвав одного из них, Димон спросил: - Заработать хочешь два рубля?
- Хочу, барин! – воскликнул тот радостно: - А че делать-то надо?
- А отнеси, голубчик, это письмо вон в тот дом и постарайся принести ответ.
Пацаненок схватил послание и задал стрекача через улицу. Вернулся он минут через десять с ответом. Дмитрий развернул листок и прочел ответные стихи:
Дима, Димыч, Дмитрий,
Ох, какой вы хитрый!
Чудом деву ластили,
Да так и не умаслили…
Денежкой ощедрили,
Да с любовью медлили…
Вдруг пиитом сделались
В ум пером нацелились,
Все вокруг, да около,
Где ж признанье сокола?
Прочитав, Димон усмехнулся и спросил у мальчугана: - Жандармов не заметил или филера?
- За углом в кустах таится кто-то! Меня увидел, спрятался!
- Ладно, вот тебе три рубля за службу! Спасибо, любезный!
Расставшись с мальчишкой, который схватив трешник, задал стрекача до дому, а ловелас потопал на соседнюю улицу. Там, в очередном переулке представил себя в гостиной Елизаветы и повернул кольцо.
Как только явился перед очами девушки, сразу же бухнулся на колени и сказал, приложив руку к сердцу: - Лиза, Лиза, Лизонька, я жить
46
без вас не в силах, я люблю вас больше жизни! Простите меня за все и не гоните!
- Да вы еще и актер знатный, Дмитрий Сергеевич! Я очень впечатлена! И щедр, и поэт, и актер! А как вы нашу любовь себе разумеете: вы там, в будущем, а я тут, в прошлом?
- Ах, Лизонька, я не знаю, что на это ответить! Сам весь в разладе, потому и не хочу вас обидеть, но сердце не прикажешь, как мотылька на огонек к вам тянет! Все мысли подле вас!
- Если останетесь здесь, то я согласна быть вашей, Дмитрий Сергеевич, - сказала тихо Елизавета, скрыв глаза за пушистыми ресницами.
- Я бы может и рад, да филеры проходу не дают, жандармы по пятам скрадывают. Я уже в кутузке побывал, да сбежал. И теперь филер
недалече от вашей усадьбы пасется.
- Сами же виноваты, Дмитрий Сергеевич, вам и карты в руки!
- Хорошо, Елизавета Дмитриевна, я постараюсь уладить дело с жандармерией! Прощайте-с!
- Я буду вас ждать, Дима, Димыч, Дмитрий!
Димон вышел в сени, поставил палец вертикально, чуток его повернул и оказался на соседней улице. В переулке все еще играли мальчишки. Остановив извозчика, приказал отвезти его в жандармерию.
Там изрядно удивились посетителю и увели на допрос к околоточному начальству. Тот принял от Дмитрия визитку, ознакомился и спросил: - Вы где-с, ваше высокородие, изволите служить?
- Я думаю, вы, ваше благородие, в курсе, что есть такие департаменты, о коих знать не следует даже вам?
- Разумеется! Но как вы объясните, ваши крамольные разглагольствования?
- Все просто: так выявляются либо неблагонадежные, либо верные властям люди. Вы ведь такими методами тоже пользуетесь в поисках кандидатов в филеры.
- А как вы объясните ваши фортели с исчезновение? – наседал околоточный.
- И тут все просто: гипноз – тактильный или дистанционный.
- Я тоже вашему гипнозу могу быть подвержен?
- Пока не знаю, но думаю, не следует это проверять на глазах у ваших подчиненных, - кивнул Дмитрий на двух жандармов у дверей.
47
- Ибо не желаю вас скомпрометировать!
- И это разумно! – криво ухмыльнувшись, ответил околоточный и добавил. - Вы, ваше высокородие, свободны!
- Благодарствую! Будьте здравы!
- И вам не хворать!
Оказавшись на свободе, Димон ликовал и радовался своей находчивости и театральной игре. К Елизавете он доехал в полном ликовании и радости, прикупив по дороге цветы, шампанское и сладостей. Молодая дворянка встретила его с трепетной настороженностью и с порога спросила: - Чем порадуете, Дмитрий Сергеевич?
- Я весь у ваших ног, любовь моя и остаюсь навеки с вами!
Приняв букет и угощения, Елизавета с улыбкой сказала: - Но тогда
вам придется расстаться с кольцом. Только на этих условиях я согласна стать вашей невестой, Дмитрий Сергеевич. А то упорхнете в любой момент, и ищи-свищи вас, ваше сиятельство!
- Выбросить кольцо не долго, только и это не даст гарантии, что мы с вами буде жить в мире и согласии до гробовой доски. А так, у нас есть прекрасная возможность разнообразить нашу совместную жизнь путешествиями. Разве вам это не интересно?
- Странно, делаете предложение и тут же намекаете на возможный разрыв! – совсем посерьезнела девушка.
- И с вашей стороны странность, даете согласие и тут же ставите ультиматум и берете за горло, своей нежной ручкой.
- Это говорит лишь о том, что нам следует все тщательно обдумать, Дмитрий Сергеевич.
- Возможно, Елизавета Дмитриевна. Позвольте откланяться?
- Нет, Дима, Димыч, Дмитрий, не позволю! Присаживайтесь к столу, не пропадать же шампанскому! – склонив, изящную головку набок, улыбнулась Елизавета, указывая на стул.
- Ах, Лизавета, играете со мной, как с котенком! А если превращусь в тигра и зарычу, а потом съем вас, всю, без остатка?
- Ну-с, сначала надо зарычать… - загадочно ответила девушка: - Открывайте шампанское, Дмитрий Сергеевич.
- За что пьем? – спросила Елизавета, когда бокалы были наполнены и подняты.
- За любовь! За что же еще?
48
- У нас с вами, Дмитрий, она как тонкая веревочка, растянута меж двадцать первым веком и девятнадцатым. Того и гляди, порвется…
- А мы ее обручением свяжем, и никакие тяготы ее не порвут! За Любовь!
- За любовь! – вздохнула Лизонька.
Не успели влюбленные осушить бокалы, как вошла Наталья Львовна: - О, у нас гость! Да с цветами, да с шампанским, да со сладостями! И что это все означает! – немного театрально спросила она.
Дмитрий встал, поклонился, поцеловал маменьке невесты руку и торжественно сказал: - Ваша светлость, Наталья Львовна, позвольте просить руки вашей дочери, Елизаветы Дмитриевны?
- Вы, что уже сговорились? Вот, новость, так новость? Лизонька, ты согласна? – несколько упавшим голосом.
Дочь, опустив глаза, кивнула, а потом тихо прошептала: - Не знаю, маменька, не знаю! – и, заплакав, убежала в спаленку.
- Простите, Наталья Львовна! Думаю, мне стоит удалиться. Дня через три, если позволите, навещу вас. Прощайте!
Дмитрий сдержанно поклонился и вышел.
Дома, в своей холостяцкой берлоге, он обдумывал сложившуюся ситуацию и пришел к выводу, что если Лизонька согласится стать его женой, то он останется в ее времени. Здесь его ничего не держало. Тут он был одинок. И дело сосем не в отсутствии семьи или друзей. А электроника все больше проникала в души людей и делала их домоседами. Каждый ковырялся в интернетном огороде, там, где хотел и плоды этого ковыряния зачастую не совпадали с плодами знакомых. Большинство были завистливы на богатство и бездарны, что в творчестве, что в вере в Бога. Нет, набожным Дмитрий не был, но внутренний камертончик все же был рад настрою к Богу. И время от времени, совесть заставляла задуматься и покаяться с сокрушением о своих грехах, даже бывало и со слезами.
С самого детства ему всегда было неловко, когда к нему было обращено внимание людей. Он стеснялся, покрывался испариной, начинали подрагивать колени, срываться голос. Внутренне волнение заставляло искать одиночества. Потому он избегал компаний, а это в свою очередь, спасало от пьянства и кутежей. Потому внутри он сложился без штампов общественного мнения и на все имел свой взгляд и суждение. Пусть иногда ошибочный, но это было его мировоззрение.
49
Занятие гирями укрепили физически, и Димон стал несколько резковатым и нетерпимым. Это убрало дрожь в коленках, и на конфликт он шел разумно и с сознанием своей силы, как физически, так и интеллектуально, ибо много интересовался и вникал в суть вокруг происходящего - и в политике, и в вере, и даже в квантовой механике.
И вдруг он подумал, а что его будет держать в мире Елизаветы? Интернета нет. Общество расслоено, на антагонистические прослойки. Впереди хаос и крушение дома Романовых.
Остается только любовь к женщине? Но это все завязано на физиологии. Это можно и тут найти без особых проблем.
Корчить из себя поэта? Толкать людям в глаза свое внутреннее я и бесноваться словесно от созвучия с поклонниками или противоречий с недоброжелателями? Стать вздрюченным неврастеником и сдохнуть от
нервной болезни, или спиться от самомнения в своем таланте?
- Вот жизнь, хоть в монастырь беги! Да только куда мужское начало девать? Не на чурку же класть и рубить? Вот, и выходит, что, как не крути, а мужику нужна семья – жена, дети, старики и даже теща с тестем! Нужен ли Боженька? Наверное, нужен, ибо кто будет совесть будоражить? Ведь заносит меня не весть куда, ой, заносит! А как без этого? Не занесет – себя не познаешь, мир не познаешь, людей не познаешь, а значит, Бога не познаешь! А чтоб, стать собой, надо оторваться от пут общественного мнения и от друзей. Не потому ли у каждого поэта, художника или композитора есть свой закидон? Который и откалывает человека от толпы, делая его индивидуальностью. Тут главное не стать рабом этого закидона! Посему, путешествия продолжу, а там видно будет, что, да зачем? Ну-с, Димон и куда летим? – спросил сам себя окольцованный авантюрист.
- А в ад не желаешь? – спросил внутренний голос.
- Нет, туда до срока не попасть! – хмыкнул Димон.
- А в Рай?
- А туда тем более маловера не пустят! Все, отстань! Полечу, узнаю, как дела у стрельца, у которого я бабу увел, - жив ли?
Переодевшись в кафтан, Димон крутнул колечко и оказался у трактира. Огляделся и приметил, что чертовски пьяный стрелец в отхожем месте справляет малую нужду, еле стоя на вялых ногах. Тюкнул его ребром ладони по шее, снял пояс с саблей и отправился знакомой дорогой к хибаре, где когда-то жила Таисья с бунтовщиком. Ломиться
50
прямо в хату не стал, а подал монету соседу и тот поведал, что его схватили и уволокли стрельцы, сторонники Милославских, на виселицу. А в хату вернулась Таисья.
- Сбежал, твой сосед! – соврал Димон: - Пойду поспрашаю Таисью, не приходил ли беглый муженек?
Женка оказалась дома и, увидев гостя, приложила руку к груди и села на лаку: - Батюшки Святы, ты как тута? Живой? А моего варнака повесили! Ты оказался прав. Если б не ушла и меня бы заодно в лапшу стрельцы порубали, прямо тута, в хате!
- Я соседу твоему сказал, что твой сбежал, потому иногда могу приходить без подозрения к тебе, денежку вот, принес. Ты как, Таисья, не против?
- Люб ты мне, еще с той ночи в стогу! А за денежку спасибо! Меня в
услужение опасаются брать. Тятенька с братьями помогают. Так и живу.
- Ну, теперь у тебя недостатка в деньгах не будет. На первое время тебе двадцать серебром, десять золотом, да медью двадцать рубликов, на долго хватит. Золото осторожно свети, только при самой необходимой надобности и подале от соседей - донесут!
- Спасибо, Дмитрий, я и сама не глупая, соображаю маненько! Садись, почаевничаем, чем Бог одарил!
Димон сел на лавку и огляделся. Все в хате было чисто вымыто и прибрано. Всюду рушники, в углу иконка с лампадкой.
- Сама вышиваю рушнички-то! - поймав взгляд гостя на расшитых полотенцах, похвасталась Таисья.
- Рукодельница, однако! Это для женщины похвально!
- Этим и скрашиваю жизнь, да заказы на них беру! Нитки крашеные уж больно дорогие. Барыша мало приносит рукоделье, но жить как-то надо!
- Я тебе помогу. Принесу в следующий раз узоры и нитки с иголками. Будешь вышивать всем на диво!
- Ой, спасибочки! – ласково пропела Таисья и обняла гостя с поцелуем.
В любви и ласке гость и вечеровал, и ночевал, а утречком сославшись на службу, покинул добрую женку, оставив ей сабельку.
А в душе виделся образ Елизаветы, с укоризной в черных очах. Совесть пыталась было подать голос, но пыл прелюбодея отодвинул ее в дальний угол сознания и с усмешкой отвернулся.
51
- Селяви! – сказал вслух Димон и добавил: - Не я мужику блудилку придумал при создании человека, потому и спрос не велик. Куда ж в себе альфа самца девать? Не старик еще, однако. А к Елизавете все ж муторно лететь. Повременить надо. А сидеть дома тоже не камельфо! Но и путешествовать без оружия тоже опасно. Выход один – попробовать получить разрешение на травматический пистолет. Можно было бы воспользоваться маузером, но его надо было бы всегда оставлять у Елизаветы, а это не очень удобно и навязчиво.
Этим Димон и занялся в течение недели. Ходил по инстанциям к наркологу, психологу. Ерепенились только менты, пришлось дать небольшую взятку через знакомого и разрешение на пятый день было получено. А объяснил Дмитрий надобность в оружии намерением путешествовать по России на авто, а в дороге всякое может случиться.
Приобрел травматический Вальтер и в довесок газовый Макар.
- Добре, теперь можно и в путь дорожку! Но для начала надо милостыню подать.
По дороге из оружейного магазина он заехал в церковь, обнес попрошаек с бомжами. Подал старушкам, выходящим из храма. Зашел в приход и помолился. Положил денежку и на храм.
- Ну-с, а теперь к Елизавете!
Но в квартире его ждал сюрприз: явилась Людмила. Стол был накрыт. Стояло вино и горели свечи.
- Здрасьте вам! Явилась, не запылилась! А ступу с метлой, где оставила?
- Димочка. Не начинай! Я же по-доброму, полюбовно пришла! Столько не виделись. Неужели совсем меня забыл?
- Люд, ты же сама от меня брыканулась? Какие претензии-то?
- Что, не обнимешь, и не поцелуешь? - кокетничая подплыла Людмила и повисла на шее.
Димон чмокнул ее в щеку и, освободившись от объятий, спросил: - По какому поводу гуляем?
- Забыл, как три года назад мы с тобой съехались? Эх, ты, кавалер!
- Ну вот, снова упреки!
- Все, Димочка, больше не буду! Присаживайся, открывай вино, посидим рядком, поговорим ладком!
- А что, без пойла никак? И зачем политесы разводить? Раздевайся и в койку! – хмыкнул Димон.
52
- Ну, значит я права, что у тебя другая есть. А я-то дура надеялась, что мне это все показалось. Гад ты, Димыч! – взвизгнула Людмила и смахнула со стола свечи. - В костюмерную не заявляйся, не пущу! Хоть до министра культуры жалуйся! Давай костюм стрельца!
- Не хами, Людочка, а то сгребу тебя в охапку и выкину в подъезд, - спокойно ответил Дмитрий. - И выложи ключи от моей берлоги. Да, и бутылку со своими кренделями забери.
- Подавись ты ими! Жлоб! – дама, швырнула под ноги хозяину квартиры ключи и захлопнула за собой дверь.
- Хоть бы заплакала, змея, тогда бы я и подумал о продолжении вечеринки! - крикнул ей вслед Димон и закрыл дверь, и пробурчал. - Феминистка чертова! Так и норовят, чтоб все по-ихнему было. А вот, фигушки!
Переодевшись в одежду 19 века, Дмитрий отправился к Елизавете.
Появившись у ее дома, он тут же увидел барскую карету с кучером и подумал, что это явился старый ловелас, бывший компаньон ее отца. Влетел в дом и увидел, что Лизоньку сватает белобрысый щеголь, лет за тридцать, со свитой.
Прерывать церемонию он не осмелился, а остановился у дверей за толпой и сталь наблюдать.
Все нужные слова и действа были уже позади и люди ожидали согласия невесты. Девушка явно была в замешательстве, но увидев за народом Дмитрия, что-то шепнула матери и убежала.
Пожилая дворянка объявила о расстройстве помолвки, и гости попятились к дверям. Белобрысый барчук, увидев у дверей Дмитрия, зло зашипел: - Так вот, кто виновник моего позора! – снял перчатку и намерился кинуть ее в лицо сопернику, но короткий удар в челюсть, утихомирил его высокородие и он упал на руки сватам.
- Мужик! – заорали они хором и понесли своего жениха к карете.
Наталья Львовна даже не поняла, что произошло, и стала извиняться пред Дмитрием: - Простите, Дмитрий Сергеевич за сей визит! Мы и сами в шоке!
- Позвольте, Наталья Львовна переговорить с вашей дочерью, тет а тет?
- Минуточку, Дмитрий Сергеевич! – прижала палец к губим хозяйка усадьбы и пошла к дочери. Когда вышла, сказала. - Простите, сударь, но ей теперь не до вас. И захочет ли она видеть вас еще, она не знает.
53
Посему прошу вас. Не тревожьте бедную девушку, до поры, до времени…
- Не стоит извинений, Наталья Львовна! Я всю вину беру на себя! Позвольте откланяться. Елизавете Дмитриевне, поклон!
Так, не солоно хлебавши, Димон вернулся в свою берлогу, бубна себе под нос: - И тут облом! Ловелас хренов!
И тут ему позвонили из театра: - Ну, наконец-то дома! Дмитрий, ты думаешь на работу выходить?
- Степаныч, ты скажи, что тебе надо и я все сделаю в скором виде!
- Нужны три коротких римских меча и шлем центуриона! У тебя три дня на все про все!
- А не короток ли срок, Степаныч?
- А ты сам виноват, ибо не весть где обитаешь и не звонишь. Неделю назад еще я тебе начал названивать! Без ножа ведь режешь!
- А что, мужики в мастерской, тоже гуляют?
- Все при деле! Тебя только недостает! Аврал у нас, понимаешь, Димыч? Выручай!
- Ладно, Степаныч, к сроку постараюсь исполнить твой заказ! Бывай здоров!
- Не подведи, Димыч!
- Не подведу, будь спокоен! Все, помчался выполнять заказ! Адью!
- И тебе не хворать!
- Ну, вот, и дело нашлось! Придется слетать в древний Рим. Опутаюсь простынями и на взлет! Шастать по Риму, конечно же опасно с незнанием языка. Опасно соваться и в войска. Самое лучшее – это проникнуть в термы, где центурионы купаются и там слямзить обмундирование!
Одев, летние сандалии, замотался, как патриций в пару простыней с узором по краям, подпоясался желтым парадным офицерским ремнем и, представив Римские бани, Димон крутнул змейку.
Очутившись у помывочных заведений, он сделал надменное лицо и начал степенно прохаживаться, выглядывая бани с войсковым начальством. Обошел несколько терм и одну такую отыскал. Подле нее стояли два римских центуриона и о чем-то оживленно разговаривали меж собой, держа шлемы в руках. Кожаные кирасы украшали металлические нагрудники, наплечники и налокотники. Короткие мечи дополняли воинственное убранство.
54
Нужно было только дождаться момента, когда они войдут в баню и, скинув с себя защиту с оружием, окунутся в бассейн, который должен был находиться отдельно от раздевалки.
Такой момент настал. Дмитрий важно вошел. Людей не было. Он быстро снял с себя одну простынь, скидал один комплект доспехов, три меча и пару шлемов, взвалил на плечо и тут увидел одного центуриона вошедшего в баню, который удивленно уставился на неадекватного «патриция» и замер, словно увидел бога Гора.
Воспользовавшись замешательством, Димон крутнул змейку и исчез, представляя, в каком недоумении оказался воинственный римлянин…
- Во! И делов-то! – воскликнул радостный Димон и начал названивать Степанычу, чтоб тот приехал сам и забрал заказ.
Через полчаса мастер уже был у Дмитрия в квартире и недоверчиво начал осмотр римского облачения, бормоча: - Ты где взял? Ты когда успел? Глазам своим не верю! Все, как настоящее! Где взял-то? Колись!
- Где взял, там уже их нет! Бери Степаныч и не сомневайся, проблем у тебя через это не будет! Сто процентов гарантии! Плати за работу и отваливай!
- Ни че не понимаю! Лады, забираю! Помоги до машины донести. А зарплату в бухгалтерии завтра получишь! Ферштеин?
- Я-я! Минхерц! – в тон начальнику ответил Димон: - Еще чего надо, говори, не стесняйся?
- Нет, пока можешь отдыхать, Димыч! Оревуар!
- Адью, Степаныч! – хохотнул Дмитрий и вернулся в квартиру, переоделся в цивильное и отправился выполнять заказ для Таисьи в художественный салон. Там он купил несколько набор цветных нитей мулине, пару наборов игл и два десятка узоров для рушников и подушек. Не забыл и про пяльца разного размера.
Одевшись в стрельца, Димон полетел с дарами к Таисье. Та его встретила, как сказочного принца и засыпала поцелуями, шепнув ему на ухо, что у них будет дите.
- А что, хорошая новость! Я даже рад! – воскликнул Дмитрий и осыпал поцелуями в ответку свою нечаянную женку. - А вот тебе, Таисья, от меня подарочки!
- Ой, чудо-то какое! А ниточки, а иголочки! А узоры-то волшебные! И пяльца какие чудные! Ох, Димчик, спаси Бог тебя за такие дары,
55
да заботу! Надолго ли залетел?
- Да поживу денька три, а там и на службу пора.
- Вот, радость-то! Садись почаевничаешь с дороги! Как служится-то? Бают теперь многие у вас в опале?
- Это Нарышкинские набедокурили, а Мстиславские ничего, в добром здравии служат! Для беспокойства нет причин.
- И то радость великая! Люб ты мне! И чего мы раньше не встретились, когда я еще девой была?
- Знать не судьба, Таисьюшка. Каждому овощу свое время.
Три дня пролетели для Дмитрия, как один. За это время он подлатал крышу, покосившийся забор. Стайку для порося поправил. Пару раз ходил на реку, смотреть, как мужики бредешком рыбу вдоль берега ловили.
Народ на стрельца был пужливый и потому, разговоров не разговаривали.
Только сосед, которому Димон давал денежку, спросил разок, как служится и все, кивнул одобрительно и ушел с глаз долой. Недели полторы так прошло, и душа не выдержала, позвала домой.
А дома Дмитрия дожидался звонок на телефоне. Перезвонив Степанычу, услышал вопрос: - Димон, наши ребята поглазели на твою амуницию и решили, что это подлинники, достойные музея, а не сцены! Колись, где ты их взял? Подставишь ведь под статью! – орал бутафорский мастер.
- А ты в ментовку позвони и узнай, есть ли заява о пропаже в музеях? И узнаешь, что там все чисто и проблем не будет! А если тебе это барахло не нужно, то выброси! – рявкнул в ответ Дмитрий, отключив телефон.
Прошло часа два, Степаныч опять позвонил и уже дружелюбным голосом попросил еще об одном одолжении, мол, нужен жезл центуриона и три щита.
- Ладно, подумаю над твоей просьбой, шеф. Какой срок?
- Сутки.
- Ну, ты загнул! То не веришь, то просишь! Ладно, договорились, сделаю! – а про себя Димон подумал. - Уж больно быстро Степаныч настроение сменил. Подозрительно все это! Никак его менты уговорили на живца меня словить? А леший с ними, пускай ломают голову и следят. А я покуражусь над ними!
56
Поковырявшись в интернете, Димон узнал, что у центуриона жезла, как такового не было, а управлял он боем и обучением солдат обыкновенной палкой. Оставалось добыть только три щита, но для этого надо было проникнуть в самую гущу солдат. Задача сложная и опасная. А как показывает практика, вооружение лучше искать у питейного заведения. Только вот, закавыка, - не потащатся же воины со щитами в кабак.
- А с другой стороны, сказал вслух Димон, ведь, насколько я помню, щиты римлян в арсенале театра есть! Значит, все это только предлог, чтоб проверить, где я достаю заказанные вещи! Вот, тварь Степаныч! И этот ментам продался, как и Вован! Ладно, один щит я вам доставлю, а потом ломайте голову! Хе-хе…
Одевшись в простыни и штору с бахромой, новоявленный трибун
крутнул колечко, представив себе воинов со щитами. И действительно, появился он перед римскими воинами, которые сидели вокруг костра и жарили на вертелах крыс.
Щиты были сложены в виде шалаша в пяти шагах от них. Как водится, вояки опешили, от вдруг, появившегося, не весть, откуда странного патриция, и разинули рты от удивления. Двое вскочили и схватились за мечи, но Дмитрий, сгреб пару щитов, повернул колечко и исчез…
Оказавшись в своей хате с трофеями, Димон позвонил Степанычу, чтоб тот забрал заказ, хоть и не полностью выполненный. Через минуту, раздался звонок в дверь. Глянув в глазок, Дмитрий увидел ожидаемую картину, там стояли полицейские с участковым.
Димон сгреб щиты и вновь повернул змейку. На площади Рима было не очень много народа, потому и не все заметили появившегося персонажа со щитами. Дмитрий, прислонил их к стене здания и вернулся в свою квартиру. Звонок дверь набирал обороты.
Открыв дверь, Димон увидел Степаныча с участковым ментом.
- Чего изволите? – спросил хозяин квартиры?
- Как, чего? Ты же звонил, что достал щиты и жезл! – возмутился шеф бутафорской мастерской.
- А из квартиры не выходил! – добавил полицейский: - Как так? И в гости к тебе никто не приходил. Объясни?
- А нечего объяснять. Пошутил я. Понял, что это провокация, особенно про жезл, ибо у центуриона его нет, а вместо него
57
обыкновенная палка. И ты Степаныч об этом не мог не знать! И теперь я точно знаю, что за мной слежка. Спасибо за инфо! А теперь проваливайте, если на обыск санкции нет! – сказал сердито Димон и захлопнул дверь.
- На работу завтра выходи! – крикнул через дверь Степаныч.
Утром в бутафорской Димона встретили неожиданно возбужденно и потребовали проставиться по случаю окончания отпуска.
- Степаныч, ты как? – спросил Димон мастера.
Тот поскреб затылок и сказал: - По маленькой можно, тем более, что сегодня пятница, короткий день и аврала нет.
Пришлось Дмитрию бежать в магазин за водкой, да пивка упаковку прихватил ибо, через запанной выход пронести это на рабочее место не было проблемой.
Когда выпили по одной, а потом и по второй, языки у мужиков развязались и они начали наседать на Димона, чтоб тот раскололся и поведал, где он достает заказанные ему атрибуты для изготовления.
- Для начала, вы мне ответе на мой вопрос, господа бутафоры: с какого это рожна Вован устроил за мной слежку и ментам настучал, и Степаныч с ментом на живца меня ловил? А?
- Так это ты мне колеса проткнул? – окрысился Вован. - Дал бы тебе в рожу! Такой урон семейному бюджету нанес, сволота!
Он что-то еще хотел сказать, да не успел, - Дмитрий всадил ему апперкот в подбородок и тот, закатив глаза, завалился меж верстаками.
Степаныч кинулся было к вспылившему собутыльнику, но и сам был опрокинут мощным ударом, и упал на Вована. Остальные мужики отскочили на безопасное расстояние и застыли в нерешительности. В это время вошел начальник мастерских и тоже оторопел на несколько мгновений, а потом возмущенно заорал: - Алкашня, вашу мать! Перепились и драку учинили? Кто «массовик затейник»? Убрать пойло с верстака! Кто драку учинил?
- Ну, я! – с вызовом ответил Димон. - Увольнять будете?
- Эти, как очухаются, все трое ко мне! – рявкнул начальник мастерских и, круто развернувшись, вышел.
Когда Вован и Степаныч пришли в себя, то привели себя в порядок и предстали перед начальством.
- Так, Дмитрий, этих двоих ты угомонил?
- Я.
58
- В другой раз я бы тебя уволил, но зная, какую пользу ты приносишь театру, и мне не важно, где ты, что достаешь, я прихожу к такому решению: будешь мастером в своей артели, вместо Степаныча, а его перевожу в бутафоры под твое начало. И чтоб пьянок я больше не видел! Все, свободны, кроме Дмитрия.
Когда ошарашенные услышанным, мужики понуро удалились, начальник положил лист бумаги со списком работ для бутафорской и сказал: - Весь список на твое усмотрение, кто из мастеровых, что будет делать, а что бери на себя. Указанные сроки обязательны к исполнению! Все понял?
- Все.
- Ступай, и чтоб конфликтов больше не было в мастерской! Я думаю, мужики все поняли, кто там авторитет и проблем не будет.
В бутафорской висела пауза, которую, как ни в чем не бывало разрулил новоявленный мастер, распределив работы меж мастерами, а потом добавил: - Водку с пивом можете допить после работы, но без меня и по домам. Все, за работу, а я по делам отлучусь. Через час вернусь.
В списке для бутафоров были два шлема конкистадоров и сроки короткие. Эту работу и взял себе Димон. Но для начала он побродил по интернету, выяснил в каком государстве искать конкистадоров и в каком времени.
Лететь надо было в лето 1520 года в самый главный город ацтеков, Чолулу. В самом городе было появляться опасно и Димон решил представить себя на берегу реки, на краю обрабатываемого крестьянами поля.
Оделся в цветную простынь, а под нее броник. Подпоясался все тем же офицерским ремнем, засунул за пояс травмат и крутнул змейку.
На поле у реки, где он появился, как ни странно, крестьян не было. В полукилометре, ближе к холму с пирамидой, ютились мазанки, и оттуда доносился женский визг. Дмитрий с пистолетом наизготовку устремился туда. Выбежав из-за крайней хибары, он увидел такую картину: трое конкистадоров отбивались от пятерых крестьян и волокли за волосы истошно вопившую девушку. Первому захватчику Димон выстрелил в шею, второму в лицо, а третьего уложили дубинами крестьяне.
Когда враг был повержен и девушка оказалась в объятиях сородичей, Дмитрий поклонился крестьянам и стал знаками показывать,
59
чтоб чужестранных насильников тащили к реке. Замысел непонятного персонажа, они с трудом, но поняли и поволокли к воде. На берегу Дмитрий их остановил и показал на одеяния врага, мол, это надо снять. Пока раздевали конкистадоров, двое из них начали приходить в себя и их добили.
Дмитрий жестами показал, что обмундирование он забирает себе, а труппы надо бросить в реку.
Пока крестьяне топили насильников, Димон сложил кирасы, шлемы, одежку и мечи конкистадоров в простыню, завязал в узел и крутнул колечко.
Оказавшись дома, облегченно вздохнул. Оделся в цивильное и отправился в гараж с двумя шлемами. Там начал стучать молотком по наковальне, верстаку, жести, железу, создавая видимость работы,
записывая шум на диктофон. А потом воспроизводил его через колонки с разными промежутками, смотря телепередачи, слушая звук через наушники.
Под вечер вернулся в театр. Мужиков уже не было. Осмотрел верстаки с начатыми заказами. И что удивило его, так это не тронутое пиво и недопитую водку.
- Ну и добре! Если побаиваются, значит, уважают! – хмыкнул Димон и, забрав спиртное, уехал домой.
Потягивая пивко, думал, куда деть одноручные мечи конкистадоров? Если нести старому еврею, то можно опять нарваться на ментов. Лучшим вариантом было сыскать зажиточного бандюгана и продать ему, как коллекционное оружие. А для этого надо было звонить и налаживать контакт со школьным другом Ерохой, который в лихие девяностые обитал в криминальной среде. И этому поспособствовала через два дня встреча одноклассников в школе.
Встреча была в школьном спортзале. Улучив момент, когда соседи по застолью ринулись танцевать, Димон спросил Ероху: - У тебя есть на примете надежный человек из братков, который старинное холодное оружие коллекционирует?
- Что имеешь предложить? – ответил тот с прищуром.
- Три одноручных меча конкистадоров со сложной гардой.
- Это интересно! И где можно поглядеть?
- Поехали ко мне. А то надоела эта толкотня.
- И то верно! Погнали!
60
В квартире у Димона Ероха тщательно осмотрел оружие и пришел в восторг: - Похоже настоящие! А?
- Дерьма не держим! - ответил Дмитрий.
- Один беру себе, а два я пристрою бывшему авторитету среди братвы, а ныне депутату городской думы.
- А расчет?
- Утром деньги, вечером стулья! Тебе баксы наличкой или на карту?
- Наличкой, и деревянными, а там я сам разберусь, куда их пристроить.
- Сейчас пробью цену и дело в шляпе!
Поколдовав со смартфоном, Ероха достал их кошеля деньги и, отсчитав, подал однокласснику и спросил: - Хватит?
- Вполне! Тебе завернуть клинки или так заберешь?
- Заверни, от лишнего глаза.
Димон укутал мечи в простынь и проводил гостя до дверей.
Остатки рабочей недели проскочили быстро. В бутафорской все работали молчком. Обстановка была слегка напряженной, но терпимой. Мужики мало по малу, привыкали к новому мастеру. Даже Степаныч не ерепенился, высказав мнение, что у него гора с плеч свалилась, ибо отвечать надо было только за себя. Дулся только один Вован, но его Дмитрий игнорировал и тот понемногу остывал, ибо вина, что науськал на товарища ментов, усмиряла гордыню.
Выходной нужно было как-то разнообразить, и Димон стал подумывать, а не навестить ли Елизавету?
Одевшись в сюртук и прихватив травматику с газовиком, он снова появился возле заветной усадьбы. Людей на улице было мало. Удаляясь, семенила старушка с девчушкой, дворник махал метлой, да пара карет, разминувшись проехали на встречных курсах. Да постовой, заложив руки за спину, разглядывал афиши на тумбе. Утро незаметно сменялось днем. На звонок колокольчика, дверь открыла домработница.
- Узнайте, голубушка, принимает ли гостей Елизавета Дмитриевна? – спросил Дмитрий.
- Романовна, кого на пороге держишь! – послышался голос Лизы.
- Дмитрий Сергеевич пожаловал!
- Впусти! Пусть проходит в гостиную!
Дмитрий оставил цилиндр и перчатки на вешалке и вошел.
61
- Ой, какой гость дорогой! – пропела девушка. - Милости просим!
- Добрый день, Елизавета Дмитриевна! Рад вас видеть, голубушка! – поклонился Дмитрий и поцеловал даме ручку.
- А уж как я вас рада видеть! Отчего же забыли совсем про меня, Дмитрий Сергеевич!
- Дела-с. Да и думал, что вы не пожелаете больше меня видеть.
- Как можно? Я не злопамятная и рассудительная девушка, и добро помню! Присаживайтесь за стол.
- А где же ваша маменька? Что, опять к сестре уехала?
- А вы догадливы. На все лето меня одну оставила, после неудачного сватовства, которое вы нарушили своим появлением. Мигрени у нее начались. Вот и уехала от суеты подальше.
- Простите за ради Бога, Елизавета Дмитриевна! – привстал Дмитрий.
- Сидите, сидите! Я для сватовства повода не давала. Это, как оказалось проделки папенькиного компаньона. Ославить меня хотел.
- Позвольте с ним поговорить?
- В этом нет надобности: его намедни хватил удар. Съехались все родные – делят наследство.
- Царствие небесное его душе, а телу покой! – вздохнул Дмитрий: - Грешим, грешим, а призовет Господь и, слава Богу, если успел покаяться…
- А у вас добрая душа, Дмитрий Сергеевич!
- О покойниках, либо ничего, кроме молитвы, либо правду. А правду теребить не хочется. Все мы грешны.
- И то верно. По наливочке? Помянем усопшего! - наполняя бокалы, спросила Елизавета.
- Согласен, но только за наше здравие!
- Нет, пожалуй не буду ни за здравие ни за упокой, - поставив бокал на стол тихо сказала Елизавета и добавила. - А то опять конфуз со мной приключится и вас на грех наведу…
- Ваша правда. А давайте слетаем куда-нибудь, а, Елизавета Дмитриевна?
- А и то верно! Хочу увидеть, как вулкан извергает лаву! – с задоринкой в глазах сказала Лиза.
- Представьте себе ночь, звезды и огнедышащий вулкан, километрах в пяти… - загадочно произнес Дмитрий и крутнул змейку.
62
В первый момент они чуть не ослепли от гигантского фейерверка, вырывающегося из жерла вулкана, стоя на высоком утесе. Даже звезды притушили свое мерцающее свечение, а небо сделалось пурпурным от каскадов выбрасываемой лавы на многокилометровую высоту. Глыбы раскаленных камней, как мины из чудовищного миномета, описывали дугу и падали далеко за пределами подножия вулкана, взрываясь всплесками огненных цветов. Твердь под ногами Дмитрия и Елизаветы, тряслась, как в горячке.
Вот, понемногу вулкан будь-то, стал угасать, но едва выбросы лавы скрылись за гребнем жерла, как монстр разразился мощным взрывом пепла и огня. Твердь под ногами влюбленной парочки взбесилась и ушла из-под ног.
Рядом появилась огромная трещина, из которой вырвался фонтан газа и пыли! Дмитрий, не выпуская из объятий девушку, едва успел
повернуть змейку, чтоб не свалиться в разлом.
Так, лежа на боку, они и появились в гостиной подле стола.
Несколько секунд они лежали потрясенные увиденным зрелищем, а потом, в едином порыве слились в страстном поцелуе. Но едва Дмитрий коснулся через кофточку груди Лизы, она взвизгнула, как от ожога и укусила охальника за губу.
Когда оба вскочила на ноги, трепеща всем телом, девушка выкрикнула: - Не смейте! Слышите? Сначала сватов зашлите, перед венцом клятву дайте, а уж потом все остальное! И кольцо уничтожьте, чтоб я видела!
- Понял, Елизавета Дмитриевна. Извините подлеца! Больше этого не повторится! Клянусь!
- И сватов зашлете?
- А с этим проблема, голубушка, ибо нет у меня в этом городе знакомых, акромя вас.
- Сваху и нанять можно, Дмитрий Сергеевич, - опустив глаза, посоветовала Елизавете. - Только вот, маменьку надо прежде известить нарочным.
- Хорошо. Нарочного вы засылайте, а сваху я постараюсь сыскать. Разрешите откланяться, Елизавета Дмитриевна?
- До встречи, Дмитрий Сергеевич! Я буду ждав вас! До встречи!
Димон поцеловал даме ручку и удалился.
*
63
В бутафорской царил порядок и деловой настрой. Каждый был занят делом. Появление Дмитрия несколько оживило ситуацию и один из молодых мастеров спросил мастера: - Дмитрий Сергеевич, а где это вы, дорогой начальничек, пропадаете и от дел отлыниваете?
Димон усмехнулся, достал из пакета два шлема, с сознанием дела, положил их на верстак и сказал: - Эти готовы, а над третьим работаю в гараже.
- А что, здесь, вместе с коллективом, западло железо гнуть? – Спросил с издевкой Степаныч.
- Не хочу давить на ваши мозги своим присутствием, да и самому непривычно шлею начальника таскать, - миролюбиво ответил Дмитрий.
- Какое-то молчаливое ИГО получается, с вашей стороны, начальничек! – съехидничал Вован, стукая по жести киянкой. - Лучше бы матюгался, как бывало, Степаныч.
- Матом крыть не мудрено. А вот молчком заставить работать, тут талант нужен. А ИГО, как ты сказал, в истории Руси не было.
- Во, начальник, дает! – воскликнул молодой бутафор, что недавно сидел за школьной партой. - В учебнике по истории черным по белому написано, что ИГО триста лет было! Историю переписываешь, начальник! Это теперь модно!
- Не в моде дело, а в познании, Леньчик!
- Ну, и? – спросил Степаныч, подмигивая бутафорам. - Чего познал?
- Ладно, кончай стучать, перекур! – скомандовал Дмитрий.
Мужики отложили инструмент с заготовками и расселись, кто на табуреты, кто на верстак и скептически уставились на новоиспеченного начальника в предвкушении его фиаско.
Димон обвел всех добродушным взглядом и заговорил: - Начну с того, что предки Романовых были тесно связаны с восхождением на престо и в борьбе за него с Рюриковичами, да с поляками, Радзивилами. Таким образом, поляки пытались внедриться во власть Руси и захватить эту власть и посадить на трон своего царя, чтоб таким хитрым ходом покорить Русь и присоединить ее к Речи Посполитой. Понятие ИГО и «поганые», то есть татаро-монголы, внедрил польский историк, описывая захват востока Руси Речью Посполитой и последующее освобождение захваченных территорий славянскими племенами. Именно восточных славян с Поволжья поляки и называли «погаными»! И с приходом Романовых к власти – 1612 год, и закончилось ИГО - 1243-1480 после 130
64
лет смуты и борьбы за власть.
Да, были набеги татаро-монгол, но не оккупация ими территории Руси. К тому же в сражениях и с поляками и с Киевскими князьями, восточные славяне имели в своих рядах татарские войска. Отсюда и славян поляки стали называть «погаными». И еще один примечательный момент: это экспансия Киева на восточные земли Приволжья, где они ставили свои форпосты, строили крепости, церкви внутри и вокруг возникали города. И города эти дублировались по названием с Киевской Русью: было два Владимира, Суздаля, Чернигова, Мурома, Переславля и тд. Так киевские князья утверждались на захваченных землях. Потому Повесть временных лет Нестора, надо читать с переносом на Киевскую Русь, но не как на Приволжье и Северное поморье! Таким же образом нужно понимать и историю, изложенную польским историком Стрыйковским, которую Романовы чуток подправили и перенесли ее на территорию всей Руси, чтоб выставить свой род освободителями от ИГО… которого не было!!! И обелить киевских князей, которые подчинялись католикам и давили славянские племена в Поволжье, кроме южных территорий, славянский народ которых, поляки и киевляне тоже называли «погаными». Таким образом смута и агрессия шла из Киева и Польши! До тех пор, пока не возникло Московское княжество и перенесение туда столицы Руси! Что говорить, и в наше время Киев снова стал источником заразы, разделяющей славян и пропагандирующей католический Запад. И ныне все повторяется…
- Вот это выдал! – воскликнул Михалыч, старый бутафор и добавил с возмущением. - Киев, мать городов русских, а он его в агрессоры записал! Это как?
- А все просто, Михалыч: Речь Посполитая, чтоб обезопасить себя от вражды с восточными славянами и втихую покорить их чужими руками, натравляла Киев на Приволжье. И так достали агрессией славянские племена, что они, которые не покорились, так взбунтовались, что и Киев пожгли! Вот и киевляне стали назвать восточных славян «погаными»! Покуда, князь Владимир не прекратил эти раздоры, объединив и примирив и тех и других!
- А как же Нестор? Врал, что ли? – усмехнулся Степаныч.
- Нет, правду излагал, Нестор. Только Романовы это хитро подправили и перенесли историю киевских князей на Московию. И по сему, у них и получилось, что они, Романовы, спасли Русь от ИГА!
65
- Тебе бы Дмитрий Сергеевич, не в мастера, а в историки бы податься! – усмехнулся Леньчик.
- Зачем? То не моя история и не мои открытия. Есть люди умные и без меня. Просто я с ними согласен и кое-что домысливаю сам. Это и тебе не возбраняется, заниматься всю жизнь самообразованием, чтоб не стать маразматиком к старости.
- А сейчас ты что про нынешний Киев думаешь? Только конкретно и честно? – спросил Михалыч.
- До Киева далеко, до Бога высоко. Хотя, неспроста в Киев американцы влезли: боюсь, что войнушку они в Украине затевают с Россией. Все, кончай перекур! Я в гараж и к концу рабочего дня вернусь! Если что, номер телефона на стене.
Старый бутафор попытался еще, что-то возразить, но Димон показал ему кулак и тот умолк, в сердцах стукнув киянкой по верстаку.
- Михалыч, после договорим. Все, до вечера! – сказал Дмитрий и вышел через запасную дверь.
Через час позвонил Ероха и поведал, что клинки очень понравились
высокопоставленному чиновнику и он просит достать, что-то в виде небольшого щита. Дмитрий предложил ему лишний для себя шлем и доспехи центуриона с мечом. Ероха пообещал перезвонить, и слово сдержал, но явился сам: - Димон, твое предложение вызвало фурор! Держи бабки и гони прикид центуриона!
Избавившись от лишнего римского комплекта, новоявленный коммерсант антикваром, стал обдумывать, как выполнить заказ лично для Ерохи и достать для него русский щит и шелом. Немного поразмыслив представил себе поле после побоища, на закате дня, и повернул змейку.
Сразу же ударил в нос запах крови. Все поле было усеяно павшими воинами славянской наружности. Ни одного иноверца, сколько не оглядывался, Дмитрий не увидел. Повсюду летали стервятники. Некоторые из них сидели на павших воинах и выклевывали им глаза. Ближние хищники отлетели подальше от появившегося из ниоткуда
человека и настороженно глазели, издавая грозный клекот, щелкая крючковатыми клювами.
На краю поля бродили в сарафанах женщины разного возраста, по всей вероятности выискивая своих мужей, сыновей, да братьев.
Дмитрий перекрестился и, поклонившись на четыре стороны,
66
сказал: - Мир праху вашему, братья славяне! И какой же ворог положил вас тут на веки вечные? Аль, брат на брата сошлись, потому и нет среди вас поверженных басурманов? Сами себе басурманами оказались. Ох, беда, беда! А еще христианство ругают нынешние неоязычники! Вот, сунуть бы их рылом на это поле и подержать до содрогания души и тела, чтоб поняли, от какой напасти Православие Русь отвело!
Чтоб поскорей убраться с этого кровавого побоища под алым закатом с воем баб, Димон отыскал валявшийся шлем, поднял круглый щит, шишак, два меча и крутнул колечко вспять.
Оказавшись в гараже, он поехал домой, принял душ и, накатив пару стопарей провалился в душераздирающий сон с кровавым побоищем на ратном поле. Проснулся под утро с бешено колотившимся сердцем и очумелыми мозгами. Чтоб как-то реабилитироваться перед мужиками, Дмитрий с утра заехал в гараж, прихватил комплект доспехов
центуриона и привез в театр. Мужики так и ахнули, но не все, - некоторые закусили, кто от зависти, а кто и с подозрением губы и промолчали. Изделие понравилось и начальству, которое поставило в пример усердие новоиспеченного бригадира.
- Да он не сам это сделал, а достал где-то! – вскипел Вован.
- Я уже слышал эту байку! – урезонил его начальник производственных мастерских. - Даже полиция подключалась и ничего не нашли предосудительного. И не важно, где он все достает! Так, что не надо завидовать, а следует брать пример и добросовестней относиться к своим заданиям! Все, митинг отменяется! За работу, сроки поджимают! – оборвал начальник Вована на полуслове.
Дмитрий пробыл в гараже до конца рабочего дня и вернулся в мастерскую перед самым уходом бутафорщиков. Когда мужики ушли, вернулся обратно, шлем, щит и два меча положил в машину и поехал за город. Там за переездом свернул в карман, припарковался и позвонил
Ерохе, обозначив место встречи, сославшись, что вроде заметил за собой слежку.
Тот подкатил через полчасика и сел к Дмитрию в машину.
- Хвоста не заметил? – спросил Димон.
- Все чисто было. У тебя от страха, однако, галюники, братан? Показывай товар!
Ероха оглядел трофеи, которые были со следами крови, и пришел в восторг.
67
- Ты че их на ком-то испытывал, что они кровищей измазаны или это бутафория?
- Не нравится?
- Не-не, пусть так – взгляд будоражит! Беру! Держи бабки и прими новый заказ: мне нужен маузер и десяток обойм к нему. Достанешь?
- Это же срок на нары, если попадусь! – замотал головой Димон.
- А ты итак его уже себе намотал, за холодное оружие. И оно не бутафорское, а боевое. Не ерепенься! Бабки-то любишь, а от дела увиливаешь! Нет, дружбан, ты теперь с нами. Что попросим, то и сделаешь. Понял? Да и менты тобой интересовались не раз… – сказал вкрадчиво Ероха, похлопав однокашника по спине.
- Ладно, твоя взяла. Ероха, а примерь это? – сказал Дмитрий и попытался одной рукой надеть шлем на покупателя, чтоб отвлечь его внимание, а второй достал баллончик с газом, задержал дыхание,
зажмурившись, прыснул в лицо бандюгана, и выскочил из машины. Оббежал БМВ и, со стороны обочины осторожно вытащил хрипевшего однокашника из салона, обнял и повернул змейку, представив необитаемый остров, где они были с Елизаветой. Оказавшись на песчаной отмели острова, оттолкнул от себя новоявленного Робинзона и вернул колечко в исходное положение.
Сев в машину, забубнил от волнения, покидая место стоянки с машиной Ерохи: - Вот, пусть теперь его поищут! Свидетелей нет и концы в воду. Удачи тебе Робинзон!
А с утра опять прикатили менты и начали допрос прямо в квартире, ставя в вину Димону, что его звонок был последним к Ерошкину.
- Да, я звонил ему около шести и мы договорились о встрече у меня в гараже. Он приехал, забрал шлем со щитом и уехал. А что случилось? –спросил Дмитрий.
- Нашли его машину за переездом. Авто открыто и там никого, кроме шлема и щита. Где ты был от шести до восьми вечера, после встречи с Ерошкиным?
- В гараже.
- Кто-то это подтвердить может?
- Не знаю, соседей вроде не было.
- Ладно, опросим соседей по гаражу, а потом, если что, продолжим беседу. А пока из города никуда! Все понял? А если не понял, то братва тебя вперед нас найдет.
68
Проводив не прошеных гостей, Димон начал лихорадочно рассуждать: - Так, мой гараж почти первый на въезде в общество. Ближайших соседей не было, и когда уезжал, и когда вернулся, потому и они меня не должны были видеть. Ладно, подожду, а если что, скроюсь у Елизаветы или у Таисьи. Хрен они меня там найдут!
БМВ Дмитрий решил оставить в гараже, а сам поехал на общественном транспорте в театр. К безлюдной остановке, где ждал маршрутку, подкатил черный джип и из открывшегося окна его поманил пальцем водила. Дмитрий ясно понял, что это кто-то из братков Ерохи, но надеясь, что с помощью кольца сбежит, подошел к авто и кивком спросил: - Что надо.
- Ероха где? – спросил в лоб бандюган.
Димон огляделся, прохожих не было поблизости и сказал: - Давай познакомимся? Держи пять, я Дмитрий, а ты?
Водила немного помедлил, но подал руку и с усмешкой ответил: - Держи, если тебе это поможет, в чем я сильно сомневаюсь... Серый я.
Пожимая руку, Димон большим пальцем левой руки крутнул змейку на указательном пальце и, оказавшись на белоснежном берегу острова, выдернул руку и сказал: - Вон, твой Ероха! - и показал в сторону мальм, подле которых горел костер и сидел на кукорках человек.
И тут же вернул змейку на прежнее место. С остановки Дмитрий пошел в гараж, чтоб не заподозрили его и в этот раз в причастности исчезновения человека, поехал в театр на своем авто.
- Ха! – подумал про себя Димон. - У Робинзона появился Пятница! Все, как полагается. Совет вам, да любовь!
Побыв в бутафорской час, Димон вернулся в гараж, включил запись со стуком по железу, и под этот фон стал смотреть телевизор. В какой-то момент в новостях появилось сообщение, что в городе повторился
странный случай с исчезновением автовладельца из машины, а автомобили стояли не закрытыми и пустыми. Журналисты возмутились тем, что у правоохранительных органов нет даже версий странных исчезновений людей, которых нет нигде и нет ни каких следов, куда или с чьей помощью они могли бы исчезнуть. И что есть только одно предположение, что происшествия каким-то образом связаны с криминальным прошлым пропавших мужчин.
- Не плохая версия! Вот, среди своих братков и ищите, кто и за что умыкнул братву! А моя хата с краю и я ничего не знаю!
69
К концу рабочего дня Димон привез второй комплект облачения центуриона и сдал начальнику цеха. Тот остался доволен, ибо задание было выполнено качественно и в срок.
*
Пора было наведаться к Елизавете для поиска свахи. Оказавшись неподалеку от усадьбы невесты, Дмитрий остановил извозчика и спросил: - Любезный, не знаешь ли поблизости какую сваху поприличней?
- Как не знать, барин, знаю - Катерина Родионовна! К ней самые достойные люди со сватовством наведываются.
- Отвези-ка меня к ней.
Сваха жила в доме отставного майора через два квартала, на соседней улице. Дмитрия любезно и с почтением приняла и, узнав о деле, спросила: - Есть ли друзья у жениха и согласна ли матушка невесты?
- Друзей у меня нет, Катерина Родионовна, и от маменьки невесты пока тоже известий нет. Она в отлучку у своей сестры.
- Хорошо, ваше высокородие, Дмитрий Сергеевич, друзей я вам подберу и, как только маменька невесты даст согласие на сватовство, дайте мне знать. А о цене потом договоримся. Буду непременно ждать вас!
Распрощавшись, его сиятельство на том же извозчике прибыл к Елизавете. Она была дома, но в дурном настроении. Ибо вернувшийся нарочный передал записку от маменьки, в которой она извещала об отказе участвовать в сватовстве, по причине мигрени и до сентября от сестры не съедет.
- Не судьба, нам с вами Дмитрий Сергеевич венчаться! – горестно сказала Елизавета, окаменело сидевшая за столом с разложенным
карточным пасьянсом.
- Жаль, очень жал, Елизавета Дмитриевна! А я так надеялся!
- На все Божья воля. Наверное так будет лучше, ибо Господу видней… - тихо ответила девушка, мельком глянувшая на гостя.
- Не понимаете вы меня, Елизавета Дмитриевна, но я понимаю вас и не в обиде. Только хочу уведомить вас, что там, в моем времени все складывается так, что в пору оставаться здесь навсегда. Вы потерпите еще немного и непременно вам дам знать, какое я принял решение. Сватью я уже нашел. Вы о ней явно слышали, это известная всему
70
вашему околотку, Катерина Родионовна.
- Да, эта особа мне известна и посему я верю вам, Дмитрий Сергеевич, - ответила Елизавета, немного повеселев.
- Будем надеяться, что ваша маменька поправит свое здоровье на свежем воздухе. Кланяйтесь ей непременно от меня! И позвольте пригласить вас на вечерний спектакль в театр, Елизавета Дмитриевна?
- В театр? Пожалуй, соглашусь. Подождите меня, я оденусь.
По дороге заехали у церкви, раздали милостину, помолились перед иконой Святой де вы Марии с младенцем и отправились смотреть драму – «Ледяной дом». Но ушли с третьего действия, так как настроение эта пьеса не поднимала, ибо все должно было закончиться двумя самоубийствами героинь и кладбищем…
На обратном пути остановились в ресторацию, где пели цыгане. Это хоть как-то развеяло мрачность мыслей. А после Дмитрий проводил
даму домой и почтительно удалился, поцеловав ручку даме.
Возвращаться к себе в холостяцкую клетку не хотелось. Уж очень там все было обыденно и веяло скукой однообразия, да еще тревога не покидала душу за связь с бандитами и ментами.
Но, с утра снова бутафорская, с проверкой, как мужики справляются с заказами. А потом Димон отправился к ювелиру, снять мерку с кольца для изготовления копии. В руки мастеру кольцо не дал, чтоб тот ненароком не повернул змейку, а по его просьбе сделал замеры штангелем сам и позволил сделать несколько фото.
А при возвращении домой, в подъезде его ждали двое ухарей бандитской наружности. Один спустился сверху, другой перекрыл дорогу снизу. Под угрозой оружия вывели на улицу и усадили в джип. Там один из мордоворотов ткнул Димону пистолетом в висок и сказал: - Ну, колись, куда братанов сплавил? Мы не менты, знаем, что они оба
направлялись к тебе и исчезли. Где они?
У пленника план созрел мгновенно и он предложил: - Хорошо, ваша взяла! Поехали за железнодорожный переезд и там я вам все покажу!
- Смотри, не вздумай шутить, а то дырку лишнюю в башке получишь! Все понял?
Пока ехали, Дмитрий решил крутнуть змейку прямо в машине с надеждой, что они вместе с авто или он один окажется на необитаемом острове. Змейка не подвела. Автомобиль вдруг резко затормозил и увяз в белоснежном песке острова. Бандиты, выпучив шары от удивления,
71
завертели головами при виде безбрежной сини океана. А пленник открыл дверку, пшикнул аэрозолью в салон, выскочил из джипа, вернул змейку в прежнее положение и оказался один в своем подъезде.
Войдя в квартиру, подумал: – Интересно, сколько братков еще знают обо мне? Твари! Всех туда переселю!
- Если не убьют! – сказал внутренний голос.
На что Димон ответил: - На все Божья воля!
- И твоя, раз Елизавету с кольцом обмануть хочешь…
- Нам волю Господь дал – это первое, а второе – если жить по воле женок, то себя потеряешь! Должен же я иметь свое увлечение и свое дело для прокорма семьи.
- А честно жить не пробовал? – не унимался внутренний голос.
- Чтоб жить честно в новом мире, мне необходимо доказать свой
статус дворянина, который я для себя избрал, да на службу определиться, а это тоже знаний требует! Потому колечко мне и нужно на первое время, чтоб в жизни утвердиться!
- У тебя же есть в этом мире и профессия, и Людмила брошена, а ты на стороне шашни разводишь!
- А не интересно мне здесь, в этом мире! Вон, уже и семейные ценности молодежь разрушает! Слышал о таком поветрии, как асексуальность? А? Отказываются сопляки от интимной жизни напрочь, как монахи или монашки! И ладно бы ради веры во Христа, что и в библии разрешено, так нет, по своей воле, ради утехи эгоизму! Ради моды с Запада. А раз Господу нет служения в этом, значит, это служение сатане! Вот и попустит Бог наказание парням простатой, а девам мастопатией! Биологию и дух не обманешь!
- Ох, ох, грамотей! Ладно, уговорил, действуй, да каяться не забывай и зло планомерно не твори! Это хула на Духа Святого! Сам
знаешь, что за это будет…
- И на том спасибо, совесть ты моя, неугомонная!
- А ты не ерничай!
- Боже упаси! Я искренне!
- Вижу. Вразуми тебя Господь! – сказала последнее слово совесть и умолкла, но немного погодя совесть добавила. - Узнай симптомы мигрени у Натальи Львовны и купи ей лекарства!
- Точно! Вот спасибо! Все, лечу к Елизавете!
Но Лизоньки дома не оказалось. Сколько не звонил в колокольчик,
72
дверь никто не открыл. А вечер уже поглотил все тени, и солнышко готовило себе ночную перинку и зажигающихся звезд. Еще несколько дней подряд Дмитрий пытался делать визиты, и только на пятый день в доме оказалась домработница, которая поведала, что Елизавета Дмитриевна уехала навестить маменьку.
Быть навязчивым и явиться в гости к тетке Елизаветы, Димон не захотел и всецело увлекся работой в бутафорской. Конечно, мужское сердце звало и к Таисьи, но совесть не дремала…
А потом и вовсе стало не до любезностей с дамами – наседали братки. Они предполагали, что к исчезновению причастен Димон, но прямых улик у них не было. Да и памятуя, что их подельники исчезли странным образом, решили, что у Дмитрия уж очень серьезный покровитель и потому неусыпно следили за ним. Он не сразу, но все же
хвост за собой приметил, и стал думать, как одурачить или отвадить от себя криминальный интерес.
Авто, которое колесило за ним, было всегда одно и то же, а в салоне завсегда был лысый субъект и сутулый водила.
Дерзкая мысль, спровадить и этих на остров, щекотала нервы и зудила назойливой шкодливостью мозг.
Но в выходной день все пошло несколько по иному сценарию: у гаража его ждали с утречка братки и пригласили на аудиенцию к пахану, который жил в загородном особняке.
Артачиться Димон не стал, понимая, что его силой могут уволочь, а открывать свои возможности с исчезновением с помощью кольца было преждевременно.
Пахан ждал его в рабочем кабинете.
- Присаживайся! – пригласил седовласый слегка лысеющий хозяин с суровым лицом. - Коньяк, водку, виски? – спросил он глуховатым голосом.
- И с цианидом? – хмыкнул Димон.
- Ты находишься в приличном доме, уважаемый! А пристрелить мы могли бы тебя, где угодно! Не в этом соль! Присаживайся.
Дмитрий сел и огляделся, - в кабинете они остались одни.
- Видишь, какое к тебе почтение, и своих громил я за дверь отослал, чтоб не мешали дружеской беседе. Так, что, коньяк, водку, виски? – переспросил пахан, а том добавил. - Да, забыл представиться, зови меня Сурен. Ну, а тебя я знаю, как кличут.
73
- Хватит политесы разводить, дорогой Сурен. Говори толком, зачем притащил в свою берлогу? – прервал словесный треп Димон.
- Ну, к делу, так к делу! Люблю деловых, сам такой!
- И? – переспросил гость.
- Скажи прямо, на кого ты работаешь? Слежка за тобой ничего не дала, ты ни с кем, кроме работяг на работе связи не поддерживаешь и это подтвердила распечатка твоих звонков, ибо ты не звонишь никому.
- Серьезные у тебя связи! – хмыкнул Дмитрий.
- А у тебя? Что, на ГБешников пашешь?
- Ну, если ты такой проницательный, уважаемый Сурен, то в таком случае должен понимать, что тебе будет стоить это открытие, ибо с этой конторой шутки плохи.
- Догадываюсь, молодой человек! Но, мне ничего от вашей конторы
не надо, кроме знать, куда подевались мои пацаны и в чем их, а заодно и моя вина? С местными властями у нас конфликта нет. А чем мы вас обеспокоили?
- Чем? Слежкой за мной, уважаемый Сурен. Чем больше будете следить, тем больше будете терять своих шестерок. Усвоили?
- А грубить не советую! – нахмурился пахан.
- Что, пристрелишь или пытать будешь? А хочешь, я исчезну, прямо у тебя на глазах?
- Это как? – усмехнулся хозяин кабинета. - Под окнами и за дверями мои люди. Попробуй, если знаешь такой способ!
- Про гипноз слышал? – спросил Димон.
- У-у-у! Меня менты много раз гипнотизировали на допросах и хрен им в дышло! Меня не загипнотизировать ментовскими уловками!
- Смотри мне в глаза и не моргай! – тихо сказал Димон и секунд через пять повернул незаметно змейку.
Оказавшись дома, Дмитрий призадумался, ибо ситуация выводила на опасный зигзаг. Бандиты могли психануть, и тогда схлопотать от них пулю можно было в любой момент.
И тут пришла интересная мысль: - А что, если попасть в будущее через змейку? Видел же я бутафорскую с говорящим шкафом!
Дмитрий поставил палец с кольцом вертикально и чуток повернул змейку головой вперед. Обстановка в квартире несколько изменилась. В спальне слышались голоса детей, а на кухне кто-то гремел посудой.
74
С удивлением Димон заглянул в щелку двери спальни и увидел двух малолетних мальчишек, которые смотрели мультики и одновременно играли в настольную электронную игру.
Заглянул и в кухню - там хозяйничала его повзрослевшая сестра.
- Что за черт? – ошарашено, подумал Дмитрий и глянул в коридорное в зеркало, в котором увидел себя почти седым.
Тут из кухни раздался голос сестры и Димон торопливо повернул змейку в сторону хвоста, и вновь оказался в прежней квартире с привычной мебелью. Глянул на себя в зеркало – седины не было.
- Фу ты, черт! Я уж подумал, что меня в прошлом нет, а сестра заняла мою хату, после моей смерти. Но седина говорит об обратном! Будем жить! Значит, бандитов бояться не стоит! И на том спасибо тебе колечко! – сказал Димон и поцеловал змейку. - Но, береженого, Бог бережет, потому броник надо одевать по любому! И все же интересно,
как сестра с детьми оказалась в моей квартире? И где в этом случае живу я? Очень интересно! – думал Димон топая в гараж.
Когда открывал ворота, то сзади его что-то сильно ударило в спину. Боль заставила привалиться полотну двери и сползти на землю. Оглянувшись, он увидел молодого субъекта в капюшоне, который засунул пистолет с глушителем под куртку и скрылся в прогале меж гаражей. Превозмогая боль, Дмитрий поднял палец с кольцом вверх и суток его повернул в сторону хвоста змейки, и вновь оказался идущим к своему гаражу. Но на этот раз он не пошел к воротам, а забрался на гараж, за которым должен был таиться стрелок. Крыша была бетонной и покрыта рубероидом. Дмитрий снял обувь и в одних носках подкрался к задней стенке гаража, глянул вниз и увидел киллера. Дальше было дело техники: прыжок на стрелка, бросок горсти мусора ему в глаза и удар в челюсть. Подобрал пистолет с глушителем и отправил киллера на необитаемый остров.
- Теперь, для перемещения по городу нужно было использовать только кольцо! – подумал Димон, но тут же внутренний голос сказал, - Тебя и в театре могут пристрелить.
- Верно! Значит, нужно увольняться и линять из города, а квартиру сдать под охрану!
Так он и поступил. Повернул колечко и оказался в тамбурочке запасного выхода из театра. Вошел в бутафорскую, поздоровался с
75
мужиками, сел за верстак, написал заявление и отнес его к начальнику мастерских. Тот был в удивлении, но непреклонности Дмитрия заставило его подписать документ.
Расчет получать не стал. А вернулся с помощью змейки домой, собрал шмотки, деньги разных эпох, и вызвал мастеров по установки сигнализации в квартиру.
Как только они справились с аппаратурой и поставили ее на контроль в полиции, заплатил деньги и, прямо из запертой квартиры, перенесся в столицу. В дорогую гостиницу не полез, ибо там всех постояльцев пасут и менты, и криминал. Нашел апартаменты попроще у Садового кольца и заселился. Посидел на дорожку в местной кафешке, переоделся в сюртук, и из номера отправился к Елизавете, но ее, как и в прошлый раз дома не застал.
И тут Димон вспомнил про заказанный дубликат кольца. Пришлось снова перемещаться в свой город к ювелиру. Копия была готова.
Проверил изделие: кольцо имело идентичный с оригиналом вид и даже вращалось. Расплатившись за работу и, выходя от ювелира, нос к носу столкнулся в дверях с Суреном. Тот хмыкнул и обернулся с намереньем, что-то сказать своему телохранителю, который стоял возле авто, но Дмитрий воспользовался моментом, обнял пахана и крутнул змейку.
На белом песочке острова оттолкнул от себя очередного аборигена и вернул кольцо в прежнее положение, представив себе московский номер отеля. И только там он сообразил, что сделал непоправимую оплошность, ибо теперь бандиты точно знали, что он причастен ко всем исчезновениям.
Пришлось манипулировать временем, как с киллером у гаражей. Оказавшись снова неподалеку от ювелирки, Дмитрий, спрятался за остановку общественного транспорта и стал ждать появления Сурена. Тот не заставил себя долго ждать, подъехал на черном джипе и вошел в лавку. Минут через десять он вышел обратно и укатил.
Прождав еще минут с десяток на всякий пожарный, Димон забрал у золотых дел мастера кольцо и вернулся в Москву. Нужно было подумать над тем, что делать с кольцом и как жить дальше?
- Совсем я запутался и с бандитами, и с бабами, и с воровством! - сказал сам себе Дмитрий. Где, в каком мире приютить свою душу, если в этом не получается? К Таисьи отправиться, ведь там дитя она ждет, но
76
выдержу ли я там психологически? Может, запишусь в стрельцы, да поживу, подумаю? Уж больно далек этот мир от моей души.
- Попытка не пытка, - сказал внутренний голос. - Да и дитя не будет безотцовщиной!
- Ладно, уговорил! Надо только подготовиться и прочесть про обычаи тамошних людей, авось приживусь, - ответил со вздохом Димон, сходил в кафе за пивком и полез в соцсети за информацией.
Просидев пару дней, вернулся в свою квартиру, переоделся в стрелецкий кафтан, прихватил монеты 17 века и улетел к Таисьи.
Та встретила его со слезами радости и повисла на шее, осыпая поцелуями четырехдневную щетину на лице Дмитрия.
- Успокойся Таисья и не плач! Я теперь надолго к тебе. Запишусь на службу и заживем на славу!
- Свежо предание, да верится с трудом! Но я и короткой встречи рада! А там видно будет. Садись за стол, гость дорогой!
- Что тут у вас новенького?
- В слободе все по старинке. А вот, вокруг палат царских, очень бо-о-ольшие перемены! Бают стрельцов Тараруя, то биш боярина Хованского, да и его самого казнили. Повинились стрельцы, кто одумался, перед Софьей, и та простила их вину.
- Вот, и славненько! Наливай по чарочке браги, отметим нашу встречу!
Вечеровали долго, ночь провели бурно, встали поздно. А к полудню, Дмитрий потопал в кабак для знакомства со стрельцами, чтоб попасть в Преображенский или Семеновский полк.
В забегаловке народу было не много, а стрельцов только двое.
- Здорово были, братцы! Можно к вам причалить? – спросил Димон.
- Здрав будь и ты! Из каких будешь? – спросил вислоусый стрелец.
- Ага, служишь у кого? – спросил со шрамом на скуле.
- Беглый я, братцы, от Алешки Юдина, - смело соврал Дмитрий, понимая, что стрельцы не сторонники бунтовщиков, раз на свободе в кабаке сидят.
- Присаживайся. И че сбег? – снова поинтересовался вислоусый.
- А не мое это дело, решать какой царь лучше. Сказано в писании, что всякая власть от Бога, так чего ерепениться-то? Вот и убег, что не причастным быть к судилищу.
- Добре! И куда теперь думаешь? – спросил со шрамом.
77
- Дык, на службу бы надо определиться. Помогите, братцы, а?
- Ха, на сухую голос за тебя не с руки подавать, - хмыкнул вислоусый.
- Ага, - расплылся в улыбке его сотоварищ.
- Понял! Сей момент! – сказал с задором Дмитрий и, подозвав служку, сказал: - Неси на троих, до упаду бражничать будем! – и подал серебряные рубли.
- Вот, это по-нашенски! – воскликнул вислоусый и добавил: - Тимоха я!
- А меня, Степаном нарекли!
- А меня Дмитрием! Ну, погнали хмельницкого! – расставляя принесенные кружки с брагой, предложил Димон, но выпить они не успели: в кабак вошел еще один стрелец и, увидев Дмитрия, гаркнул басом: - Братуха! Спаситель мой! Вот, не чаял тебя всренуть! Дай я тебя облобызаю!
Когда стрелец отпустил Дмитрия из объятий, то его спросил вислоусый с удивлением: - Ерема, че знакомца встретил? Где виделись-то?
- Братцы, да я ему по гроб жизни задолжал! Он ведь помог мне от Хованских бунтовщиков сбежать в слободе! Не он, не миновать бы мне плахи! – и уж обращаясь к Дмитрию, снова забасил. - Дай, друже, я тебя еще раз обниму!
- Ну, хватит его тискать! – хохотнул со Степан. - Не баба ведь он, а стрелец. Вот, ищет, куда на службу определиться. Возьми его к себе в сотню, а Ерема?
- Да не вопрос! Ты, Дмитрий, завтра с утреца приходи сюда же, и я отведу тебя в Преображенский полк. Получишь кормовые, снаряжение и служи, на благо Отечества! Придешь?
- Как не прийти? Непременно приду! Премного благодарствую! – сказал радостно Димон.
- Вот и добре! А вы как, в складчину гуливаните? – спросил сотник.
- Не-е, Дмитрий нас угощат! – держи кружку Ерема, поехали! –
ответил вдохновенно Тимоха.
- Ага! Говорит, пока с ног не свалимся! – добавил Степан.
- Ну, тогда поехали! Но в меру! Завтра раненько на службу бы не проспать! – усмехнулся Ерема, и стрельцы сгрудили кружки над столом.
78
Часа два сидели и разошлись. Димон все больше слушал, чем еще больше понравился сотнику: - Не пустомеля, значится, надежный, не тараруй! – подумал он про себя.
Чтоб не расстраивать хмельной головой Таисью, Дмитрий отправился на реку, трезвить голову купанием в сентябрьской воде. Начало осени было теплым и вода еще не успело основательно остыть, хотя обладала отрезвляющей прохладой.
Неподалеку, метрах в двадцати у длинных мостков, с интересом наблюдала за стрельцом стайка ребятишек.
Дмитрий разделся до портков, и с мостика пригнул солдатиком в воду. Глубина была около двух метров, и позволяла незаметно в мутной воде поднырнуть до мостков с ребятишками. Вынырнул он с ревом в паре метров от ребятни и те с диким визгом кинулись прочь, крича поросачьим визгом: - Демон! Оборотень! Водяной!
На крик выбежали несколько баб с мужиками, но увидев рослого детину, остановились в недоумении, но один из мужиков все же
спросил: - Ты че это, мил человек детишек до икоты напужал? Чей будешь-то?
- Муж Таисьи, я, а что? – иронично и немного с вызовом спросил Димон.
- Это, у которой стрельца порешили? – спросила бабка.
- Ага, - ответил хмельной шутник: - И тоже из стрельцов. Еще вопросы есть?
- Табе вопросы задавать себе дороже. Подь в рыбацкую, портки выжмешь, а то хозяйство застудишь, чем Таисью ублажать будешь? – хмыкнув, предложил седобородый мужик и показал на сарай у мостков.
- И то верно, дед! – согласился Димон.
Выжав в сарая исподнее, Дмитрий натянул их и сказал мужику: -Спасибо, что не осерчал за мою шутку. Пойдем со мной вон до моей одежки, там я тебе дам меди на сладости, да серебра на брагульку!
Дед кашлянул от предвкушения выпивки и повиновался. Одевшись в стрелецкий прикид, Дмитрий достал обещанные деньги и подал деду в трясущуюся ладонь: - Держи, мил человек и не серчай, и выпей за мое
здравие! Тут и тебе и женке твоей и внукам хватит душу порадовать. А теперь будь здрав, авось еще свидимся.
- От, спасибо, храни тебя Господь, детинушка! – осклабился дед и попятился к рыбацкой хате, изредка помахивая рукой, словно боясь,
79
что у него отнимут неожиданно свалившееся богатство.
Таисья встретила его настороженно, видя, что он немного под хмельницким, но упрекать не стала, а моча накрыла на стол и поставила чарку.
- За разносолы спасибо, Тася, а чарку убери. Завтра с утреца надо быть у полковника Преображенского полка. Забулдыгу на службу не возьмут! Чай попью и проверю двою хибару на предмет ремонта. Инструмент-то есть какой?
- Ой, прям не верится! – всплеснула женка руками и повисла у Димона на шее: - И инструмент найдется. Люб ты мне Димушка, ох люб! И за что мне распутной такое счастье? А?
- А вот за покаяние о себе и дает Боженька счастье! – расплылся в небритой улыбке Дмитрий и утонул в поцелуе Таисьи.
Помиловались, запили чайком со смородишным листом и началась совместная жизнь в обустройстве гнезда семейного. Там дверь подправить, там тесины на крыше подлатать, там заборчик укрепить, так
до ночи и провозились вдвоем. Таисья была на седьмом небушке от бабьего счастья, словно ангел ее в маковку поцеловал. Да и Дмитрий сиял, как серебряный рубль и не нужны были ему ни телефоны, ни смартфоны, ни прочая пустая атрибутика двадцать первого века. Да, думы не покидали, как его примет полковник, и примет ли? Но его подбадривало то, что у него есть надежный порученец в лице спасенного им Еремы.
Наутро, когда Дмитрий прибыл в Преображенский, полковник, чуть замешкавшийся по делам службы принял Дмитрия и по рассказу Еремы, одобрительно хмыкнул и сказал: - Добро! Только кафтан твой больше на патриаршего ищейку смахивает. Как понимать?
- Дык, в бегах я был, а во время смуты снял с убитого сыскаря. Но и я сам к сыску способен. Если кого надо найти, то найду. Только обскажи, как выглядит и где примерно искать.
- Знатного ты, Ерема сотоварища привел! – с прищуром глянул на Дмитрия, хмыкнул полковник. - Ну, решим так: проверим его в деле, а там будем посмотреть, что, да как. Ищем мы одного разбойника,
который в приказе сотоварища в карауле укокошил, писаря чуть ума не лишил и жалование на сотню стрельцов умыкнул. Сыщешь?
- Какой он по обличию и во что одет? Есть ли особые приметы на теле? Каков рост, цвет глаз и волос? Какие усы или борода? Какой говор?
80
Что любит? Где сродственники обитают?
- Мда, хватка есть… Только у родичей его вряд ли стоит искать, ведь не дурак же он, чтоб туда бежать и их под плаху подводить. В Москве он где-то прячется с заговорщиками. Возле купцов его надобно искать. Ну, а про обличие варнака, это тебе писарь все обскажет. Отведи его Ерема в приказ и поглядим, не Тараруй ли твой товарищ. А для начала выдай ему сабельку, да лошадь с седлом.
Исполнив приказ полковника, Ерема отвел Димона в приказ. Получив там словесный портрет вора-стрельца и прочую информацию, Дмитрий попрощался с Еремой и писарем. Вышел из приказа, сел на коня и рысцой, пружиня ноками в стременах, поскакал в предполагаемом направлении вдоль реки, где мог скрываться у родичей вор. Выехав за город, стал искать безлюдье. Такое место нашлось у реки под плакучими ивами. Привязал коня за иву, присел на пологий стволик, вспомнив все приметы и обсказанный облик вора, поставил перст вертикально и тихонько крутнул змейку. Оказался он в какой-то
деревеньке у небольшой бревенчатой избы, со стороны глухой стены. Осторожно глянул за угол, и на глаза попалось крыльцо с вывеской местного кабака. Войдя внутрь, увидел подвыпившую компанию, а среди них и вора с приметной родинкой на левом ухе.
Гуляки от неожиданности оторопели и начали крутить головами, то на вошедшего дюжего стрельца с саблей, то на собутыльника, беглого стрельца, который был переодет в крестьянскую одежонку с чужого плеча.
Дмитрий, в упор глядя на главу выпивох, поманил его к себе пальцем. Тот отрицательно замотал головой и замычал, словно телок. А потом схватил кружку и швырнул ее в сыщика.
Дмитрий успел вынуть саблю, отбил ею посудину и дал знак мужикам, чтоб отошли от стола в угол.
- Бейте его, братцы! – завопил вор.
Мужики, было привстали, но бешено вращающаяся сабля в руках дюжего стрельца заставила их одуматься и сгрудиться в углу. Дмитрий опрокинул в их сторону стол и полоснул тыльной стороной сабли вора по
голове. Тот обмяк и стал сползать по стенке на пол. Но Димон не дал ему это сделать, а подхватил под мышки и крутнул змейку.
Оказавшись за пределами кабака, на другой стороне деревушки вместе с найденышем, стал приводить его в чувство. Когда тот очухался,
81
то сразу запросил пощады: - Не убивай, браток! Все отдам! Только не убивай!
Дмитрий снял с него веревочный поясок и, связав руки за спиной, сказал: - Веди к казне, а там я решу, что с тобой делать: отпустить или в приказ доставить.
- Отпустить, отпустить, отпустить! – ныл всю дорогу, до старой меленки воришка. Войдя внутрь, он сказал мельнику. - Тятя, отдай мешок!
Мельник, кинулся за сусек, отодвинул две половицы, с трудом выволок кожаный мешок обшитый сукном и поставил его перед Дмитрием на лавку.
- Много издержал? – спросил он вора.
- Нет, три раза в кабак только и ходил с селянами! Не убивай, Отпусти! – упав на колени завыл пленник, а рядом с ним упал на колени и его отец, в безмолвной мольбе в очумелых глазах.
- А верно ты варнак рассчитал, что тебя искать не будут у родни-то,
кабы не я! Ладно, вот вам пара горстей монет на прожитье и прощевайте. Скажу в приказе, что ты утоп в речке, убегая от меня. Из меленки до вечера не выходите. И в городе не сметь показываться! Все понял? Себя сгубишь и родню под топор подведешь! И из деревни уходи, в скит какой-нибуть! А то ненароком, вздумают проверить мои слова из приказу, утоп ты или нет. Понял?
- Все он понял, все мил человек, все! – плача завыл старик и с силой ударил непутевого сынка по затылку так, что тот ткнулся лицом в пол перед сапогами стрельца.
Дмитрий, едва поднял мешок с монетами и вышел. За меленкой крутнул колечко и оказался под ракитой у лошади. Та с испугу всхрапнула, но признав своего наездника, успокоилась, изредка пофыркивая. Теперь нужно было дождаться ночи и тогда только возвернуться к Таисьи, ибо слишком быстро возвращаться в приказ будет подозрительно для полковника. Надо было потянуть время.
Раза два до темна пришлось отпугнуть от кустов непоседливую детвору, которые бегали у воды с заостренными палками, высматривая в
прибрежной траве щучек или какую другую зазевавшуюся рыбу.
Но до темноты ждать не пришлось, так как приметил, что в сгущающихся сумерках, саженях пятистах по берегу, под ракитником появились мужики.
82
Крепя веревкой мешок к седлу, Дмитрий подумал: - Однако, ребятня отцам пожаловались, вот и высматривают. Линять надо отсюда! Представив усадьбу Таисьи, Дмитрий обнял коня за шею и повернул кольцо.
- Ну, вот мы и дома!
Тут из хаты выскочила Тася с помойным ведром и удивленно воскликнула: - Ой, Димчик, а ты как тута оказался, что я не слышала?
- Уметь надо! – хохотнул новоявленный муж: - Отвори-ка двери, я мешок занесу в хату.
- А что там?
- Тебе не зачем это знать, женушка. Это казенная тайна. Лучше дай умыться и накорми с дороги, почти день не евши.
Утром Дмитрий удивил полковника своей скорой находкой. Тот похвалил и спросил, а вор где?
- Оказал сопротивление, и я его зарубил, да и в речку тю-тю!
- И где ты его прищучил? – наседал полковник.
- В скит он пробирался. К сродственникам побоялся соваться, но я нашел одного юродивого на поскотине, он мне и растолмачил, что Харитошка с мешком в сторону скита подался. Я за ним следом и по костру его отыскал.
- Ловко, однако, ты сработал! Вот, тебе кошель с наградой! Гуляй пару дней, а я тебе еще дело сыщу, раз ты такой проворный.
Взяв у полковника мешочек в виде небольшого кисета с монетами, Дмитрий поклонился и вышел.
А тут и Ерема нарисовался: - Ну, сыскал?
- Ага, - улыбнулся хитрой рожицей Димон.
- И казну с вором приволок?
- Нет, только казну, а вор в речке налимов кормит.
- Ну и поделом ему! Однако ты словами не бросаешься! Похвально! И куда теперича направляешься?
- Полковник отпустил погулять пару дней.
- Ну, топай, баловень судьбы! Гуляй, да не загуливайся!
- Будь спокоен, с хмельницким я редко дружу.
Ерема похлопал друга по плечу и вошел к полковнику, а Дмитрий потопал к своей Таисьи с бредешком по речке побродить, да у костерка посидеть.
Но сбыться этому не пришлось: еще к вечеру этого дня прискакал
83
нарочный и передал приказ полковника, немедля явится к нему. Представ пред ясны очи начальства, Димон услышал: - Ну, божья душа, тобой заинтересовался сам патриарх Иоаким, ярый подвижник Никона! А там, или голова на плахе, али служить до гроба в страхе! У попов серединки нет! Там, али белое, али черное…
- А отказаться можно им служить? – с некоторой оторопью спросил Дмитрий.
- Ну, приторочат и тебя к еретикам, а это считай приговор, али на покаяние, али в изгнание к медведям в тайгу. А там таких в скитах в кучу собирают, оболванивают той же ересью, токмо за старую веру и глядишь, сам на костер взойдешь, по доброй воле своей, еретической!
- Мда, веселые дела тут у вас! – ляпнул Димон.
- У кого это у вас? – с прищуром спросил полковник.
- У власти, не у простого же люда, - попытался оправдаться стрелец.
- Вот с такой крамолой в уму и не минуешь плахи, раб Божий Дмитрий!
- И что теперь?
- Ступай с Еремой к патриарху, коль он кличет, а там сам решай, что делать. Твоя голова, тебе и решать, кому служить. Ступай. Ерема, проводи его! – сказал полковник вошедшему сотнику.
Патриарх принял их сурово и сразу же, глядя на Дмитрия, сказал: - Слышал я, ты раб Божий в делах верен, на ногу скор и рукой тверд. Посему у меня к тебе треба, найти и притащить сюда еретика Митьку Постника, сподвижника казненного же еретика Никиты Пустосвята. Искать его надобно в скитах где-то за Переславль Залесским в сторону Ростова, можа правея, а можа левея. Оденься в беглого казака и ступай с Богом! – сказав это, патриарх перекрестил Дмитрия, тот в ответ тоже перекрестился размашисто с поклоном и вышел.
- Да, дела! - сказал Ерема. - Даже согласия не спросил его Высоко Святейшество.
- Прав полковник, что тут не забалуешь! Ладно, веди меня брат, казачью одежку получить в употребление, да к харчам на дорожку. А за что Митьку в розыск?
- А он, паршивец, патриарха палкой приласкал на сходе. Ловить вздумали, да сподвижники не дали, убег, как в воду канул. Но один отрок, из единомышленников его, сознался на допросе, что Митяй в скит нацелился, за Переславлем.
84
К Таисьи Димон вернулся к полудню. Отобедав, муженек переоделся в казака, расцеловался с женкой и в путь дорожку поскакал.
Дмитрий понимал, что до скитов надо гнать лошадь дня три, да обратно столько же, потому быстро исполнить приказ было опасно, ибо оправдаться будет нечем. Потому с недельку надо было где-то отсидеться. Но только после того, как удастся сыскать Митьку. Была у него характерная метка на правой брови - пробел от шрамика, делящий бровь надвое.
Трястись на лошади целый день Димону было не камельфо, потому он выехав из города на безлюдную дорогу, создал в голове облик Митьки и крутнул змейку. Перенесло его вместе с лошадью на старую, почти заросшую дорогу в березовом лесу. Где-то невдалеке стучали топоры и слышались голоса людей. Вскоре показалась огромная поляна с шалашами, по ее краям, а в центре мужики сооружали три сруба из стволов берез, не содрав бересты.
Увидев казака на лошади, Люди перестали работать и замерли.
Дмитрий подъехал к куче березовых бревен, что чуток поодаль от срубов, слез с коня и, перекрестившись двумя перстами, поклонился народу.
Подошедший к нему высокий русоволосый парень, спросил: - Кто таков будешь, брат во Христе?
- Беглый я, братья, ищу, куда голову приклонить от супостатов.
- И кто тебе супостат? – спросил уже чернобородый мужик, недоверчиво оглядывая казака.
- Стрельцы проклятые, житья от них нет!
- И чем они тебе насолили? – выкрикнул чернобородый.
- Старую веру забижают, да к жинке моей сотник лапы тянул, ну я их и обрубил.
Отвечая на вопросы, Дмитрий оглядывал мужиков и отыскал Митьку по рассеченной брови. Глянул на него мельком и отвел глаза, рассматривая других, чтоб не заподозрил тот к себе внимание от незнакомца.
- Ну, коли так, то ты нам брат. Скоро полдничать будем, садись с
нами и отдохни с дороги, водицы испей, хлебушка откушай.
- За это благодарствую! Мне бы только водицы испить.
Из толпы вышел ни кто-нибудь, а Митяй и протянул Димону ковш с водой: - На, брат, пей а, потом поговорим по душам.
85
- Поговорить можно, а за воду спаси Бог!
- Отойдем вона к бревнам и там поговорим, - показал Митяй на кучу заготовленного леса.
Когда присели, Митяй спросил: - Куда дале двинешь?
- А у вас, что остаться нельзя? – сделав несколько глотков воды, спросил Дмитрий.
- Не все так просто, брат. У нас община и чужих мы редко принимаем.
- А вы пошто так срубы из не ошкуренного леса мастерите? – сменил тему Дмитрий: - Сгниет же быстро!
- Митяй немого помолчал, а потом, потупив глаза в траву, ответил: - А мы не для земного жития их возводим, а для небесного…
- Это как? – удивился казак.
- Тебе не понять, ты пришлый и, как мне видится, маловер.
- Это ты верно подметил, я больше в сабельном бою разбираюсь, чем в догматах веры. Перекрестился и на том спасибо Богу! Бог один, а
люди разные. Тяжко Богу с нами! – вздохнул Дмитрий и, допив воду, поставил ковш на бревно. - Как кличут-то тебя, раб божий?
- Митяй я, по прозвищу Постник.
- А растолкуй мне Митяй в чем, кроме троеперстия у вас несогласие с Никоновцами?
- Эк, ты темнота! – хмыкнул Митяй. - Сабелькой махать много ума не надо, а вот Бога зрить, тут душу положить потребно!
- Согласен, а по делу?
- В исправленных книгах написано: - «Господи Иисусе Христе, Боже наш!», а в старых – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!»
- Да, есть разница, - согласился Димон.
- В новых книгах Богородица названа «благодатная», а надо, как в старых «Богородица Дево, радуйся обрадованная Мария!», в новых «трисвятую песнь припевающее», а надо «приносящее»! В старых « и во веки веком», а в новых «и вовеки веков».
- Мутно это все, Митяй. Ведь ты же должен понимать, что переводные книги с греческого на славянский тоже имеют разночтение
по мелким смыслам, ибо языки разные и слова не точно переводятся. Че же вы тут не бунтуете?
- А ты не прост, как кажешься, брат Дмитрий, - хмыкнул Митяй.
- Так мы все таковы и каждый таит нечто от других в глубине своей
86
души. Разве не так? И у тебя ведь есть темные закоулки.
- А ты в душу не лезь, ибо ты не поп! – огрызнулся Постник.
- А разве не сказал Господь, что, где двое или трое во имя Мое, там и Я среди них?
- Сказано и чяво? – насторожился скитник.
- А то, что ты задумал бесовское, пожечь людей в этих срубах. Бог каждому душу даровал и жизнь, а ты по своем разумению нацелился Богу перечить и отнят жизни у людей. Это как? Выходит, служишь ты сатане!
- Изыди, ты и есть сатано! – окрысился Митяй и хотел было вскочить на ноги, но получив ладонью по горлу, свалился колем на руки Дмитрия, то не мешкая присел взвалил Постника на плечо, перекинул через седло и, обняв шею коня повернул змейку. Мужики и подбежать не успели, а казак исчез вместе с конем и их духовником.
Очутившись на опушке леса, Дмитрий связал еретику руки за спиной и накрепко привязал его к седлу, а потом вновь крутнул змейку и
появился недалече от срубов за кучами бревен. Увидев его, кто-то заорал и побежал с криком: - Оборотень! Демон! Сатано!
А другие оторопело застыли на месте, глазея на невидаль.
- Эй, братья и сестры, христиане, рабы Божии, бегите по своим домам и растите детушек! Не губите свои души самоубийством! Грех это смертный! Если не одумаетесь, то буду вас преследовать до скончания вашего века и гонять вас по лесам да болотам! Не будет вам покоя ни на этом свете, ни на том! Идите домой детушки Божии! Идите с Богом и покаянием! – выкрикнув это, Димон вынул саблю и направил коня к толпе.
Началась паника, и большинство побежали в разные стороны с воем и плачем.
И только двое мужиков схватили по жердине, и пошли на Казака. А он повернул змейку, исчез и появился в другом месте. Тут у мужиков нервы не выдержали и, судорожно крестясь, они побросали жерди и побежали следом за воющей толпой. Долго гнал их Димон, появляясь то тут, то там, пока те не взмолились и не попадали без сил.
- Вот, так с вами будет всю жизнь, если не одумаетесь! – крикнул напоследок казак и исчез.
Очнувшийся Митяй начал, что-то орать, но от удара рукояти по затылку, уронив голову, умолк. Болтаться с этим еретиком сутками при
87
возвращении в Москву не хотелось. Надо было придумывать отмазку, и Димон придумал: нужно было оказаться в низовьях Москвы-реки, нанять плавсредство и на нем доплыть до стольного града, потратив минимум два дня.
Для этого Дмитрий появлялся в нескольких местах на побережье реки и, увидев проплывающие миом суденышки, выспрашивал, сколько плыть до города. Найдя нужное расстояние, стал ждать подходящую оказию.
И вскоре часа через два появилась небольшая баржа в виде катамарана с настилом и продолгим шалашом из досок. На ней стояло две пары коней, четыре стрельца и несколько сидевших людей со связанными руками. Заметив казака, оказия причалила.
- Ты чей будешь? – спросил один из стрельцов: - И кто на седле?
- Из патриарших стрельцов я, а казак для маскировки. Споймал еретика, который патриарха Иоакима палкой приласкал.
- Знатного супостата ты словил! Давай к нам в кумпанию!
Щас сходни скинем.
Плыли с брагулькой, но с остановками, косить траву для лошадей. Пленников не кормили двое суток, а только поили речной водой.
К утру прибыли в Москву. Дмитрий взгромоздил пленника на коня и поехал к патриарху.
Как только вынули у Митяя кляп изо рта, он начал верещать, показывая глазами на Димона: - Он демон, он оборотень! Он, то появляется, то исчезает!
- Однако, еретика, ты с кукушкой в голове приволок! - усмехнувшись недобро, сказал патриарх, глядя на стрельца.
- Так, со страху чего не случается, и медведь ревет на понос исходя от страха. Вот, и у этого в башке потемнело, - сказал с ухмылкой Дмитрий.
- У него не только в голове, но и в душе давно потемнело, еще до того, как меня палкой огрел! - рявкнул святейший и подал знак рукой, чтоб все удалились.
Когда Дмитрий покинул патриарший предел, то про себя подумал: - Да, служитель Бога, ни здрасьте тебе, ни спасибо!
- Че смурной такой? – спросил явившийся в приказ Ерема.
- А как ты думал? Человека на смерть приволок…
- А если бы этот человек два десятка мужиков, да баб с детьми
88
пожег? Расслабься, Дмитрий и топай к своей Таисье, она тебе и душу полечит, и слезки вытрет и чарочку нальет. На службу выходь через день. А покуда, отдыхай.
Но и на этот раз, Дмитрию отдохнуть, как следует не удалось. К полудню опять прискакал нарочный и передел волю полковника, явиться немедля.
Когда Дмитрий прибыл к нему на доклад, то сыскному стрельцу тут же выдали новое стрелецкое облачение Преображенского полка, побрили физиономию и повезли перед ясны очи самой царицы Софьи.
- Ну, высоко ты взлетел, братец! Смотри не опозорь меня! Тебя всему научат, как поклониться монаршей особе ее камердинеры. Да башку пониже не супротивься склонить! Все понял? А уж чего царица от тебя желает, то мне не ведомо. Видать, сама тебе скажет, – наставлял по дороге Димона полковник вкрадчиво.
Но опасения полковника были напрасны: Софья стрельца лично не приняла, а все предела через дворецкого. Нужно было сыскать и
доставить пред очи царицы сына Хованского, Андрея, ибо в руках поляков он мог оказаться знаменем, для военного похода на Россию, как Гришка Отрепьев.
- Умная и горделивая особа, царица! – сказал Димон, Ереме. - Только одно плохо, беглый-то у поляков, да и языка я не знаю.
- Да, с языком это проблема! А ты не печалься, полковник даст бумагу для стражи на границе, а там тебе любую одежку лазутчики дадут, чтоб к полякам пробраться! Если что, то попросишь у поляков политического убежища, как и Иван Хованский.
Получив казенные бумаги на беспрепятственные действия на границе, Дмитрий заскучал, ибо до Польши было аховое расстояние для лошади – с неделю скачки.
Но незнание языка, оставляло, только один выход - выкрасть перебежчика ночью из постели и доставить в Москву: - А там пусть ломают голову, как я его так быстро умыкнул? – махнув рукой, решил Димон.
Пришлось, как и в предыдущий раз, ехать за город в безлюдное место и ждать ночи, чтоб спрятать на время лошадь от постороннего взгляда.
Ехал долго и нудно. Город давно уже скрылся из виду. С непривычки езды в седле, стали нить ноги. Пришлось слезть и топать
89
пешком, ведя коня в поводу. В очередном перелеске наткнулся на неширокую протоку и пошел вдоль нее в поисках брода. А найдя, переехал ее на коне и увидел в вечерних сумерках огонек какого-то жилья. Это оказалась старая охотничья избушка, в которой жил монах-отшельник. Он сидел на лавочке у дверей и смотрел на воду с отразившимся в ней закатом.
- Здрав будешь, дедушка! – слезая с лошади, скала Дмитрий.
- И тебе не хворать, сын мой! – добродушно ответил старик.
- Один тут обитаешь, или есть кто еще?
- Один, радость моя! Уж седьмой годок, как один.
- Бога ищешь в молитвах? – понимающе спросил гость.
- А чего Его искать, Он завсегда с нами рядом. Тишины ищу и от суетности убегаю. А без этого ни смирения, ни благодати не стяжать, - едва заметно улыбнулся отшельник.
- А имя твое можно узнать?
- Раб Божий Егорий, я.
- Григорий, значится…
- Можно и так.
- А я Дмитрий.
- Из беглых казаков будешь? – спросил Егорий, оглядывая Гостя.
- Не хочу тебе врать, отче, но и правды всей сказать не могу.
- Ну, и не говори. Не на исповеди ведь. А раз, врать совесть не дает, стало быть, душа у тебя не злыдня, но с нечистым все же спутался, однако…
- На государевой службе я, дедушка. Ищу беглеца, который рать на Россию собирать вознамерился у поляков.
- Не близкий путь, тебе, раб Божий, Дмитрий. Не боишься в логово-то к зверю лютому лезть?
- Я, отче, Дмитрий и потому хитрый, - усмехнулся Димон.
- Хитрость-то не от Бога у тебя. Смотри, беды людям не наделай, да и себе тоже. Власть она конечно от Бога, но не всякое дело по благодати Божией творится, а частенько по умыслу человеческому.
- Согласен, отче.
- Чую, ты во времени плутаешь, свободный казак. Смотри, не заблудись – себя потеряешь и душу загубишь свою! Найди твердый
причал и не мотайся по свету.
- А ты, дедушка не зря тут молишься, однако много видишь!
90
- По молитвам и благодать человеку открывается, а она свою и чужую душу видит в свете Истины. Одно, хорошо, что ты не брыкаешься и не юлишь в оправданиях. Значит, и сам понимаешь свою опаску в играх со временем.
- Верно, отче, понимаю, - опустив взор, ответил Дмитрий.
- Ладно, гостя словами не накормишь. Заходи, почаевничаем.
- Спасибо! И у меня гостинец есть!
В избушке было все просто: небольшая печка из стланца, топчан, крохотный стол, приколоченный к бревенчатой стене, и лавка. Да махонькое окошко над столом. В углу лампадка под иконой со святой Девы Марии с маленьким Христом.
Перекрестившись следом за отшельником троеперстием, Дмитрий выложил из котомки, отварную ветчину, хлеб, лук, соль и вареные яйца.
- Богато живешь! – сказал Егорий, оглядывая гостинец. - Давненько я таких разносолов не видывал. Я все больше дарами леса, да из речки утробу ублажаю.
- Егорий, ты вроде старой веры, а щепотью крестишься, - сменил тему Дмитрий.
- Заметил? Я знавал патриарха Никона и веру новую принял, но с сомнением. Потому тут и ищу Истину.
- Вижу, нашел?
- Да, троеперстие Святую Троицу отображает!
За чаем и душистых трав, Димон сказал: - Отче, посоветуй, как мне поступить, ибо я в женках запутался. Одна, Людмила, жила со мной некоторое время, но любила покомандовать, и мы разбежались. Вторая, Таисья, ждет дите от меня, но и она разведенка, как и Людмила. А есть у меня на примете третья, Елизавета, девица еще. Какую в жены брать?
- Девицу бери. С ней ты не откроешь ворота для блуда. А с разведенками, да брошенками, всю жизнь блудить будешь сам, и женка такая тоже неверна тебе будет. Ибо ее грех блуда на тебя перейдет. Ты этот грех прикрыл, ты и в ответе будешь и в соблазне.
- А ребенок?
- А это ты у своей совести спроси. Мальчик, выросший без отца, наполовину женщина. Девочка, выросшая без отца – мужененавистница. За дитя, зачатое без венца, вина прежде ложится на мать, ибо она
нарушила целомудрие свое пред Богом. А потом уже и на отца ложится спрос за похотливую безответственность. А дите чем виновато?
91
- Да, закавыка! – вздохнул Дмитрий.
- Вот и решай свою закавыку по совести, а не по прихоти.
Допили чаек молчком, каждый думая о своем. А потом Дмитрий спросил: - Отче, а можно я на время оставлю у тебя под присмотр коня? Одному мне надо побыть. Надеюсь, к утру вернусь.
- Ну, коли надо, оставь. Только вижу, что ты на другого коня пересел…
- На какого другого? Один у меня конь! – удивился Димон.
- Бес под тобой! Изыди! – буркнул старец.
Дмитрий выскочил из избушки, глянул себе меж ног и, ничего не увидев, крутнул змейку, мысленно сосредоточив внимание на имени, -Андрей Хованский.
Оказался он в уютной спаленке. В углу у окна стояла кровать, а на ней спал молодой парень и девица у стенки. Правая рука молодого человека свисала с кровати, и на пальце был четко виден в свете Луны, массивный золотой перстень с плоским кровавым камнем, а по бокам с
одной стороны гравировка головы леопарда, а с другой вензель – АХ.
Дмитрий рывком сдернул сонного хлопца с кровати, обхватил его шею сзади и повернул кольцо. Очутившись недалече от заимки отшельника, Димон пшикнул пленнику газом из баллончика в лицо, скрутил ему руки за спину и привязал к дереву. Потом сходил за конем, взвалил АХ на коня, вскочил в седло и снова повернул змейку.
У стрелецкого приказа проинструктировал Андрея: - Слушай внимательно: ты у поляков не был. А взял я тебя на старой заимке, которую ты запамятовал, на какой речке искать. Скажешь так и останешься жив! Все понял? Я тоже так скажу. А где эта заимка, если спросят, отвечу, что ночь была, не запомнил. Ну, согласен?
- Как не согласиться, когда топор у шеи али веревка! Буду толдычить, как и ты. Авось спасусь! Спаси и тебя Господь, мил человек! Век Богу за тебя молиться буду!
- Ладно, там видно будет, а сначала жив останься.
Разбудив часового стрелецкого приказа, Димон сдал под охрану пленника и ускакал к Таисье.
А к полудню прискакал нарочный и передал приказ явиться к полковнику, который спросил, где Дмитрий схватил бунтовщика. Тот
ответил, как было договорено с Андреем.
- Что-то темните вы оба, ибо, у ее Величества есть сведения, что
92
Хованский был у поляков! - глядя с прищуром, пробурчал полковник.
- Тогда, как бы я за ночь обернулся, когда до Польши туда и обратно полмесяца скакать? – ответил, защищаясь Димон.
- А вот, это и странно, сударь! Да и каким таким чудесным образом ты его нашел? Кто навел? – наседал командир.
- Кто навел? А его величество случай, разве не всесилен?
- Показать можешь эту заимку?
- Навряд ли, я и в городе-то иной раз плутаю, а тут в лесу, да еще ночью. Счет потерял, сколько ручьев конем выбродил.
- Вот и Хованский то же самое толдычит! Сговорились никак? Шкуру его хочешь спасти? А?
- Что мне до его шкуры? Я приказ, доставить его, выполнил? Выполнил! Али нет? – несколько возмутился Дмитрий.
- Ладно, гонорок-то поубавь! Нынче и голову не долго вместе с гонором потерять! Топай в приказ, там тебе жалование выплатят. А потом ступай под руку Еремы, он скажет, чем тебя занять. Все, свободен!
Пополнив кошель вознаграждением, Дмитрий предстал перед сотником, который дал новое задание: - Одевайся в форменное платье и пошарся по кабакам, послухай что стрельцы бают. Завтра, как проспишься, жду тебя с докладом. Имена недовольных мне не нужны, пока, а только надобно знать их настроение по пьяной лавочке. Все, возражения не принимаю! Ступай!
Одевшись в стрельца и выйдя от Еремы, Димон задумался: - Это, что же получается: из меня филера делают? Тварь продажную? Нет, так дело не пойдет. Линять, однако, надо и отсюда. Только, как с Таиской быть? Не везет ей со стрельцами. Да и трясти ее будут, дознаваясь, куда я исчез. Так, вот ты какой цветочек Аленький! – глядя на кольцо со змейкой, буркнул Дмитрий. - Куда не сунусь с тобой, всюду проблемы!
- А кольцо ли виновато? – спросил внутренний голос: - И простую скакалку можно использовать по разному: или повеситься, или прыгать через нее, приводя себя в тонус, а можно и отстегать кого-то!
- И то верно! – согласился Дмитрий.
- Ну, вот и думай, прежде чем крутить кольцо туда сюда!
- Не ошибешься – себя не познаешь, не согрешишь – не покаешься, не упадешь – не взлетишь!
- Что же ты, такой умный, а всюду в тупик попадаешь?
93
- Мир познаю и опыта набираюсь! Ферштеин?
- О, я, я! Натюрлих, мин Херц! – хохотнула совесть.
- Ладно, поговорили и хватит! Пойду по кабакам, послушаю, что народ думает. Вот, только в казака из стрельца переоденусь и пойду. А там видно будет – шептать на ухо начальству или нет.
Но опасения Димона были напрасными, ибо в каком бы он кабаке не появился, за столиками мужики умолкали и исподлобья поглядывали на казака. Пришлось ретироваться, переодеться в стрельца, и снова шариться по кабакам, но результат был тот же.
С тем под вечер и пришел Дмитрий к Ереме.
- Однако ты стал знаменит! – хохотнул тот в усы: - Ладно, доложу полкану, а он пусть сам решает, куда тебя на службу определить. А пока топай домой. Нарочного пришлю, когда понадобишься.
А дома и от Таисьи Димон выговор получил: - Димчик, что ты такого людям дурного сделала, что они и от меня отворачиваются? Куда не пойду, все морды воротят, в глаза не смотрят и говорить не желают.
- Менять надо нам с тобой, Таиска, место жительства! На службе
бардак, в разные темные делишки заставляют влазить. Собирай манатки, продавай халупу и поедем для начала к твоим, а там видно будет. Только, чтоб сегодня все сделать надобно! Завтра меня могут хватиться и тогда начнутся проблемы и у меня, и у тебя.
- Ох, не везет мне со стрельцами! – всплеснула руками женка и побежала куда-то, бранясь.
К темну вернулась: - Все, хату продала, давай вещи собирать! Поедем к моим. Там нас не найдут, ибо соседям я про своих родных не судачила. Не люблю родне кости мыть.
Пока Таисья собирала скарб, Дмитрий купил у соседа телегу с упряжью и вскоре они покинули суетную Москву. Заночевали в знакомом стогу, а утром отправились дальше и уже к вечеру были у родни Таисьи.
Дмитрий предстал перед новыми сродственниками в обличии казака и его приняли по-свойски. Был пир на весь мир на деньги Дмитрия. И у родственников основательно повысился авторитет Таискиного мужа, особенно у мужской половины.
Но задерживаться в деревне не входило в планы Димона, ибо тут, городскому, можно было помереть от скуки. Понимала это и Таисья и потому через пару дней отправились они в теплые края. Чтоб не
94
нарваться на разбойников, ночью, когда женка спала, Димон крутнул змейку и они оказались на въезде Ростова-на-Дону.
Пробуждение у Таисьи было сказочным: когда въехали в город, она таращила глаз и только приговаривала: - Ой, мамочки! Ой, Божечки!
Ей, деревенской бабенке их слободы семнадцатого века были в диковинку самодвижущиеся экипажи без лошадей века девятнадцатого. Она каждый раз вздрагивала и крестилась, шепча: - Божечки, спаси и сохрани!
Дмитрий только тихомолом посмеивался. Купив газету с объявлениями, он отправился по адресам посмотреть жилье для постоянного проживания. Полусельский вид аристократической дачи был бы более приемлем для женки, чем барский дом, и потому Дмитрий осмотрев пару усадеб, купил одну из них вместе с мебелью. Здесь можно было жить круглый год. Только одно нужно было поменять, это телегу на экипаж, и обновить гардероб у Таисьи. А покупать авто в данном положении не следовало, чтоб не привлекать излишнего внимания.
Жизнь завертелась в новом семейном гнездышке. Но у Таисьи
оказалась ложная беременность и потому она в расстройствах чувств, даже не обращала внимания на странные признаки не своего века. Целыми днями хлопотала по дому, занималась вышивкой, примеряла перед зеркалом новые наряды, свойственные светским дамам. Иногда посещала пригородный рынок, отдавая торговке свои вышивки на продажу.
А по вечерам, когда муженек не сидел, запершись в своем кабинете, Таисья с Дмитрием разыгрывала спектакль, с сервировкой стола, манерами разговаривать, копируя современные диалоги из спектаклей, которые с упоением читала в изданиях. Дмитрию это тоже нравилось, ибо вход в светское общество требовал приличных манер, знания этикета и продвижения по служебной лестнице табеля о рангах.
Зима прошла для Дмитрия в поисках нужных документов для доказательства своего дворянского звания. Волшебное дело творили подкупы разного рода чиновников. А деньги Димон умел доставать в казино разных городов, отбирая их у азартных игроков высшего света с помощью газового баллончика, наглым появлением в гриме, в нужный момент, и таким же наглым исчезновением. Как только клиент обналичивал фишки или на кону появлялась большая пачка купюр, хватал и исчезал. В один и тоже город он не залетал, чтоб не
95
нарваться на знакомого буржуя и всегда гримировался в разные усы с бородкой и без, а иногда и пенсне с толстыми стеклами, чтоб глядеть поверх них и искажать облик совей физиономии. Для манипуляций с кольцом он использовал флигель в своем доме, который был приспособлен для кабинета и куда Таисье вход был воспрещен. В городе Дмитрий не показывался и представления не имел, как он выглядит.
К весне все нужные бумаги были готовы, но соваться с ними на государственную службу было бессмысленно, ибо для этого нужен был многолетний опыт работы с законами, служебными обязанностями и прочими тонкостями службы чиновника. Опять оставалось только одно: завести знакомство и рекомендовать себя в способностях сыска на частной основе, не обременяя себя начальством.
Но Дмитрий подозревал, что все опять пойдет по кругу, и надо будет менять место жительства. А деньги карман жгли, и потому их надо было куда-то определить, ибо достались они не совсем честным путем.
И отправился Димон в конце апреля впервые в город на своем экипаже с нанятым кучером, и он же конюх в его дачной усадьбе.
Первым делом решил объехать ночлежки для взноса на благотворительность. И каково же было его удивление, когда он узнал в городе знакомые улицы: - Вот, те раз! – воскликнул Дмитрий, когда оказался на том месте, где впервые увидел Елизавету. - Наваждение какое-то? Интересно бы повидать Лизоньку, - небось, замуж выскочила?
Назвав кучеру адрес, ловелас покатил в гости. На звонок колокольчика дверь открыла домработница.
Дмитрий спросил: - Елизавета Дмитриевна принимает гостей?
- Позвольте, сударь, я спрошу у нее? – сказала расторопная бабенка и через минуту в прихожую, радостной голубицей, влетела Елизавета Дмитриевна
- Дмитрий Сергеевич, голубчик, да куда же вы пропали на целую зиму? Или обидела я вас чем? Простите глупую девушку! Милости прошу, проходите! Маменька, Дмитрий Сергеевич приехали!
Едва войдя в гостиную, из спальни вышла удивленная Наталья Львовна: - Вот, гость так гость! Заждались мы вас, голубчик!
Поцеловав дама ручки, Дмитрий присел вместе с ними к столу, и тут начались расспросы под двумя прицелами женской любознательности.
Дмитрий врал, как мог: приплел участие в туркестанской войне и секретную миссию, о которой он не имеет права говорить. В какой-то
96
момент старая дворянка потеряла интерес к гостю и оставила молодых наедине.
- А колечко-то не бросили! – с некоторым укором сказала Елизавета, глядя на змейку с бриллиантом. - Путешествуете?
- Я же с вами, Елизавета Дмитриевна, не обручен, так и повода нет с кольцом расставаться. Да, путешествую. Хотите еще раз попробовать?
- А почему бы и нет?
- Прямо сейчас?
- Нет, надо найти уединенное место, чтоб маменька не хватилась. Не хочу ее пугать, ее и так мигрень мучает.
- Хорошо, что напомнили про недуг вашей маменьки. Позовите ее, хочу услышать от нее симптомы болезни, а потом наведаюсь к врачу в своем времени и привезу вам лекарство.
Елизавета позвала Наталью Львовну и та все обсказала, что с ней происходит во время приступов мигрени. Дмитрий тщательно записал и распрощался. Потом заехал в три ночлежки и спонсировал на месяц содержание бездомных. По пути к дому объехал несколько церквей,
сделал пожертвования на храмы и нищим.
А дома его ждала истерика Таисьи, которая унюхала чужие дамские духи от муженька. Дмитрий не стал оправдываться, а молчком заперся у себя в кабинете. Минут пять, разъяренная Таисья колотила башмаком в дверь в порыве ревности, но потом зарыдала и убежала в спальню.
- Ого, какой темперамент скрывала всю зиму! И нюх, как у гончей! Вторая Людмила. Не везет мне с бабами. Еще раз так повторится, отправлю ее к родственникам! Ладно, успокоится, поговорим.
Но не тут-то было: Таисья с новой силой принялась стучать в дверь, чем-то металлическим. Пришлось открыть дверь – в руке у Таисьи была кочерга, она замахнулась и взвизгнула: - Ты куда меня уволок, бабник? Здесь же другое столетие! Мои родственники, что умерли все давно? Злодей, верни меня обратно! И валандайся тут со своей потаскухой! Ты же к ней сюда вернулся! А я так, для времяпрепровождения! Да?
С этими словами, женка попыталась ударить, Димона кочергой, но тот перехватил железяку, выдернул ее из руки Таисьи и сказал: - Шмотки собирай!
Та сплюнула в сердцах и сбежала по лестнице вниз. Дмитрий поспешил за ней, проследить, чтоб чего лишнего не взяла. Таисья скидала в узел все свои модные платья и сквозь зубы сказала:
97
- Денег дай!
Дмитрий вытряс из стрелецкой сумки почти все монеты, кроме золотых и нескольких монет серебра, и отдал, сжавшей губы Таисье.
- Становись ко мне спиной, и я доставлю тебя к родителям.
- Чего удумал? Сюда на лошади ехали, ведь! – огрызнулась женка.
Дмитрий, сунул ей в руки узел с платьями, развернул к себе спиной, обнял с силой и крутнул змейку.
Оказавшись у околицы деревни, Таисья обмерла от неожиданности. Димон толкнул ее в спину и сказал: - Ступай домой, прости за все и прощай!
Вернулся Димон в свою холостяцкую берлогу двадцать первого века, переоделся в цивильное и крутнув колечко, появился недалеко от частной клиники. Дождался приема врача и поведал ей все симптомы Натальи Львовны. Та выписала комплекс препаратов, и с этим рецептом он отправился в аптеку. А потом, с лекарствами, он вернулся домой, облачился аристократом на дачу в Ростове-на-Дону и, отправился к Елизавете Дмитриевне.
Дамы, прочитав рекомендации врача, принялись за лечение. А после чаепития Дмитрий увез Елизавету к себе на дачу.
Гостья осмотрела усадьбу и сказала: - Так вот, где вы от меня прятались! Мне тут тоже нравится! И домик уютный и небольшой есть, и лошадка. А кто в доме порядок наводит?
- А, женка кучера Еремея заглядывает, - соврал Димон, подмигнув кучеру.
В комнаты гостью хозяин заводить не стал, а провел сразу в свой мансардный кабинет. Увидев у порога кочергу, Елизавета спросила: -Дмитрий Сергеевич, а это вам зачем, от домового отмахиваться?
- Почти угадали, Елизавета Дмитриевна, - хмыкнул Дмитрий, помятую, как этой железякой пыталась ударить его Таисья: - Только это была ведьма, спину мне почесать хотела.
- И где же эта чертовка? – хохотнула Елизавета.
- К черту на Кулички отправил. Ну, да хватит о чертовщине. Командуйте, куда изволите лететь?
- Хочу Христа увидеть, до Его распятия. Можно?
- Я не против, но что-то мне подсказывает, что это не сработает.
- А я хочу, - жалобно ответила Лизонька.
Дмитрий, пожал плечами, обнял со спины девушку и, представив
98
умозрительно Христа, едущим на осле, крутнул Змейку. Послышались на
мгновение голоса людей, а потом разверзлась пустыня, и влюбленные увидели себя стоящими на коленях. Нещадно палило яростное солнце. И вдруг, под сводом блеклой синевы неба раздался оглушительный гром, который заставил сердца встрепенуться, как в испуге, и в таком детском трепете Дмитрий и Елизавета вновь оказались в кабинете усадьбы. И только тут, девушка испуганно и запоздало взвизгнула.
- Все, все, Лизонька, успокойтесь! – прижав к себе испуганную особу, сказал Димон, с колотящимся сердцем в груди. - Я же говорил, что не получится!
- Поедемте, Дмитрий Сергеевич, лучше в театр! – чуть не со слезами попросила, Елизавета. - Боюсь я ваше кольцо!
- Хорошо, едемте, но сначала зайдем в церковь, и прощение попросим у Господа.
- И то верно! Это я виновата! Вы же не могли мне отказать, - потупив глаза, вздохнула девушка и осторожно высвободилась из объятий кавалера.
В церкви перед иконой Елизавета снова расплакалась. Дмитрий бережно увел ее из храма и усадил в карету, дав кучеру приказ – отвезти их к театру.
Театральная афиша приглашала на спектакль под названием «Эрнани». Зрителей было чуть больше половины зала. Артисты славненько отыграли спектакль, который сюжетом напоминал трагедию Ромео и Джульетты.
Елизавета даже немного всплакнула. К окончанию представления подкатил Еремей. Дмитрий отвез даму к маменьке и осведомился о здоровье дворянки. Лекарства подействовали благоприятно. На радостной ноте дамы распрощались с гостем, и тот укатил к себе в усадьбу.
Взбудораженный спектаклем, он не мог заснуть и решил слетать на необитаемый остров и незаметно подсмотреть, как там живут-поживают братки.
Океан слегка штормил. Ночь поглотила почти все, кроме большого костра и с двумя десятками людей, среди которых были не только братки, но и пираты, с кривыми абордажными клинками на поясах. Когда сверкнула молния, то чуть поодаль от берега мелькнули свернутые паруса пиратского брига.
99
- Спелись братки с пиратами! Не зря говорят: - Свояк свояка видит издалека. А я думал, грешным делом, что они тут сдохнут или перестреляют себя от безделья и голодухи. Ошибся, однако. Ладно, Бог с ними. Только вот усугубил я проблему для жителей близлежащих островов головорезами из будущего. Да теперь ничего не поделаешь. Этих варнаков уже обратно не вернуть.
В это время ударила еще одна молния метрах в ста от Димона и белый песок спекся в виде корявого стволика саксаула. Чтоб не попасть под удар следующей разбойницы, ночной соглядай крутнул змейку вспять.
Вернувшись домой, накатил рюмочку коньяка и завалился спать. Во сне до самого утра его гоняли по острову пираты с братками. И поймали, и потащила на костер… С воплем: - Не-е-е-ет! – Димон проснулся в испарине. Пришлось лезть под контрастный душ.
Умывшись, сел пить чай, и тут, неожиданно, к большому удивлению, прикатила Елизавета. Димон заметался по комнатам, пряча лишние шмотки, и на ходу одеваясь. Гостья вошла в тот момент, когда
хозяин застегивал последнюю пуговицу на сюртуке: - Милости прошу, Елизавета, Дмитриевна! Извините, что не встретил вас у калитки, одет был непотребно.
Девушка вошла, осмотрела гостиную с кухонным закуточком и сказала: - А женской руки у вас, Дмитрий Сергеевич не заметно. Сразу видно, что хозяйки в доме нет. Тут, неподалеку живет наша бывшая домработница, Варвара. Вы будете ею довольны, если наймете для услужения по дому.
- А вы никак с инспекцией, Елизавета Дмитриевна? – усмехнулся Димон: - Понимаю. Можете и спаленку посмотреть. Прошу-с! – сказал хозяин с театральным поклоном.
Гостья мельком глянула в спальню и присев за стол, с улыбкой молвила: - Не угостите ли чаем, Дмитрий Сергеевич? Утро немного прохладное, продрогла чуток.
- С превеликим удовольствием! Чай горячий, свежий! Фрукты, печенье, вишневое варенье без косточек!
- Ой, вишневое, мое любимое! И с печеньем угадали! Замечательное утро! – искренне засветилась Елизавета.
- Как ваша маменька?
- Премного благодарствуем вас с маменькой! Она впервые спала
100
без головных боле до утра! Я уехала, а она все спит!
- Это обезболивающие лекарства помогли. Ну и, слава Богу! Что зимой делали, Елизавета, Дмитриевна? Ездили куда?
- Дома просидели, как белки в дупле. Тетушка с дочкой раз пять наведывались. Все вас выспрашивали.
- Бог с ними, мне они не интересны.
- Дмитрий, а вы были женаты: - вдруг спросила Лиза.
- Официально, нет. Так, жил с одной дамой, но разбежались…
- И какова причина?
- Елизавета Дмитриевна, это же личное дело! А впрочем, отвечу: нет послушания перед мужем у женщин нашего времени, уж слишком они вольны. Хотя это не в моем веке зародилось, это у некоторых особ было во все времена, но в моем времени это обрело массовый характер. А Господь сказывал: - Если дом разделится сам в себе, то он погибнет! А от себя добавлю, - слишком уж самолюбивы и самодостаточны стали в моем времени дамы. Чтобы не начал делать муж, тут же тебе и указ от жены: надо это делать так, так и вот, и так.
- Наверное, вы правы, только ведь и женщина не лошадь.
- Да, но в нашем времени они пытаются все взять на себя: быт, достаток, убивают детей во чреве, убивают мужей нравоучениями.
- Ужас! А что же мужчины?
- А ничто: прав мужчин ограничены уголовным кодексом, - чуть тронул жену, тут же тебе - насилие припишут и, года на три в тюрягу.
- Как же так-то?
- Ну, к примеру; муж, что-то сказал, а жена ему свое мнение, и, что получается, если муж сделал, как велела жена? Сами понимаете или растолковать? Хоть в монахи иди. Да в моем времени нет настоящих монахов, а причина все та же – нет послушников у старцев. Потому нет и духовного бдения. И с семьей так же. И этот принцип не я придумал, а Господь заповедал. Нет послушников у мужа в семье, потому и муж не глава. Ибо семья, это малая церковь. Коль жена не «попадья», то и муж не «поп».
- Печально, что в будущем нет ничего хорошего, - вздохнула Елизавета.
- Вот и хочу я осесть здесь, в этом времени, где еще женщины целомудрие не потеряли. Разберусь там с квартирой и носа туда больше не суну. В средствах массовой информации одни пошлости о социуме:
101
убийства, кровь, воровство, ненависть, криминал, даже во власти. Надоело все до чертиков!
- Оставайтесь тут, Дмитрий Сергеевич! Мы с маменькой будем рады и засылайте сватов. Я согласна и маменька не против.
- Вот и чудесно! Едемте к свахе?
- Едемте, - смущенно и радостно улыбнулась Елизавета.
Поездка к свахе не заняла много времени, ибо Катерина Родионовна была расписана на неделю вперед, а другую сваху Елизавета не хотела, так как по слухам, у нее были самые крепкие браки.
Дав свахе задаток и отобедав в ресторации, влюбленные вернулись к маменьке. Та рассыпалась в благодарностях к Дмитрию за лекарства и пока она изливала свою душу, нагрянули гости: тетушка с дочкой и двумя племянницами.
Нацеловавшись по родственному, дамы навалились с любезностями на Димона. Он, как мог, отшучивался, не сводя виноватых глаз с Елизаветы, которая тоже, в свою очередь, как могла, уводила внимание назойливых девиц от своего избранника.
Садиться за стол и пить наливочку с дамами, Дмитрий наотрез отказался и, сославшись на важную встречу в департаменте, раскланялся и удалился, виновато приласкав взглядом Лизоньку. И наняв кучера, уехал к себе на дачу, думая, что ловко отвязался от бабьей компании, да не тут-то было, через пять минут на пороге появилась дочка тетушки, Анфиса.
Разрумянившаяся девица, прямо с порога кинулась к Дмитрию на шею и начал признаваться в любви: - Дмитрий Сергеевич, миленький, ну обратите же на меня внимание! Посмотрите, какие у меня формы! Не то,
что у худосочной Лизки! А, Дмитрий Сергеевич! Лизка ведь недотрога, а я вам все разрешу, только полюбите меня! Обнимите меня, поцелуйте меня! – яростно наседала Анфиска, тесня своей пышной грудью Дмитрия в спальню.
Мужское сердце Димона готово было сдаться перед прелестями настырной дамы, но душой он понимал, что если это случиться, то об этом сразу же узнает Елизавета и не только она. Ибо именно за этим и вторглась вероломная Анфиса.
В момент борьбы возле постели, Дмитрий крутнул колечко и оказался у Елизаветы.
- А где Анфиса, наперебой спросили дамы?
102
- А мне откуда знать? Я только что из департамента. Вот, вернулся в вашу милую компанию, - разведя руки в стороны, ответил Дмитрий и, обращаясь к Елизавете, он сказал: - Елизавета Дмитриевна, можно вас на пару слов с променадом по улице?
Та кивнула учтиво и, взяв Дмитрия под руку, ушла с ним на проспект. Оставшись наедине с девушкой, Димон чистосердечно все поведал своей суженой и та, всплеснув руками, сказала: - Вот, змея, Анфиска! Так и думала, что она за вами увяжется! Ноги ее с тетушкой больше на пороге нашем не будет!
И тут из экипажа выскочила Анфиса и завопила истерично: - Он демон! Он лишил меня чести! Он может исчезать, как привидение!
- Анфиска, не клевещи! Когда бы он успел за такое короткое время совладать с тобой? – спокойно парировала выпад Елизавета.
- Он спиритизмом владеет! Беги от него, Лизка! – продолжала истерить Анфиса.
- А это уже не твоего ума дело, сестра! Поезжай домой и прими опиум. К утру проспишься, и депрессия оставит тебя. Но к моему порогу больше ни ногой, вместе со своей маменькой! Уж больно вы активные до чужих женихов! – сказав это, Елизавета, взяла Дмитрия под руку и повела его в сквер.
- Вельзевул, не баба! – сказал Димон, качая головой.
- Да, настырная и наглая, но фигурка у нее чудная! Завидую я ей, черной завистью.
- Найди у нее изъян и думай об этом, и станет легче, - хохотнул кавалер, а у самого сердце застонало, что такую деву упустил и не приголубил.
Елизавета поймала взгляд своего кавалера на филейной части уходящей Анфиски и ткнула его кулачком в бок.
- Какое небо голубое! – глядя в синь небесную, скоморошно сказал Димон.
- Димчик, давай крутнем колечко и посмотрим, что будет через триста лет на этом самом месте!
- А это идея! Только надо в укромное место перенестись, к примеру, в мою квартиру двадцать первого века. Заодно проверю почту и состояние жилья. Ну, змейка, полетели!
- Ух, сколько пыли на мебели? – воскликнул Дмитрий, оглядывая свою холостяцкую берлогу.
103
- Дайте тряпочку, Дмитрий Сергеевич, я все быстренько протру.
- Сей момент, держите Елизавета Дмитриевна, а пока пропылесосю ковер и пол.
Достав их кладовки, пылесос, Дмитрий включил его и нечаянно напугал девушку: - Ой! – взвизгнула она: - Что это?
- Устройство для сбора пыли и мусоринок на коврах и полу. Не бойтесь. Видите, как все просто?
- И правда удобно! А то, когда веником пол метешь, то пыль в воздух поднимается. А тут чистенько!
Закончив с уборкой. Дмитрий поставил вверх палец, чуток повернул кольцо и оказался перед почтовыми ящиками подъезда. Там была повестка в полицию, счета от коммунальщиков, да письмо от сестры. В письме сестра сообщала, что дом ее в деревне сгорел вместе с мужем и ей с двумя детьми жить негде. Чтоб позвонить ей, Дмитрий поставил не зарядку смартфон и включив компьютер, поставил для Елизаветы фильм об Екатерине второй. А сам отправился с помощью кольца оплачивать квитанции за жилье, закупить немного продуктов. Первым делом оплатил счета, потом зашел в магазин, и в последнюю очередь к ментам.
Следак посмотрел на повестку и сказал: - Однако не слишком вы торопились, господин Ветров.
- Я давно в городе не был. Чем обязан?
- На вас поступило заявление от одного из авторитетов криминальной среды, что вы, яко бы причастны к исчезновению нескольких человек из братков во главе с Ерохой. Знаешь такого? А Сурена знаешь?
- Ероха мой однокашник. А к Сурену привозили меня его
костоломы и что? Поговорили по душам и я от него ушел. А доказательства есть в моей причастности к исчезновению братвы или только домыслы?
- Пока только предположения, - ответил следак.
- Странно, мало ли кому, что в голову взбредет!
- Смотри, доиграешься. Гориллы Сурена поведали, что ушел от него ты странным образом, вроде, как через воздействие гипнозом. А?
- Вы сами-то в эту бредятину верите? – хмыкнул Димон и добавил: - Если у вас ко мне больше нет вопросов, то извольте вам откланяться? А то ведь любой адвокат испортит вам послужной список по этому делу.
- Ладно, идите, только остерегайтесь братков, уважаемый.
104
- И это говорит страж закона? Странно!
- Идите, господин Ветров… пока! – сказал дознаватель и стал кому-то названивать.
Дмитрий вышел из участка, тут же поймал такси, сел на заднее сидение и крутнул змейку, подумав, что мент мог в это время звонить браткам.
Оставалось с помощью кольца посетить ЖЭК, взять дома документы на жилье. Узаконив право на сдачу своего жилья в аренду, расплатился
за услугу и вернулся к Елизавете с помощью змейки. Девушка неотрывно и с восхищением смотрела очередную серию кино.
Димон не стал мешать ей разговорами, дождался когда подзарядится гаджет, и позвонил сестре, объясняя ей ситуацию с квартирой, что ключи она может взять у соседей справа с предъявлением паспорта. Ольга обрадовалась и обещала завтра же переехать с детьми в новое жилье. Пришлось сделать еще пару звонков: к дознавателю, что меняет место жительства. Сообщил и службе вневедомственной охране, чтоб квартиру сняли с сигнализации завтра в двенадцать дня. Следак спросил, где искать Дмитрия, и он ответил, что едет сегодня, в Ростов-на-Дону, где намерен купить квартиру.
- Ищите Ветрова в поле столетней давности! - хмыкнул Димон и вернулся к Елизавете.
Когда закончился фильм, Лизонька с округленными от восторга глазами спросила: - Это что, все было наяву? Это что, опять твои уловки с кольцом?
- Нет, Это просто игра актеров. Как в театре, только эти сцены записаны на особый аппарат, который может на экране воспроизводить их множество раз. И тут нет никакой магии. А понравилось?
- Очень! Я потрясена! Это просто восхитительно!
- Это еще что? Вот когда посмотришь такое действо на большом экране, то впечатление будут совсем иные! Я обязательно вам это покажу при случае, Елизавета Дмитриевна.
- Чудесно! А теперь давайте попьем чаю? А то я немного устала от напряжения.
После чая с пирожными, от которых Лиза тоже пришла в восторг, она попросила кавалера показать ей далекое будущее.
Сказано – сделано. Перед глазами предстали величественные небоскребы, сверкающие внешней светоотражающей поверхностью стен
105
за которыми не было видно ни окон, ни дверей. Балконов и лоджий тоже не было. Все было скрыто за светоотражающими тонированными панелями из карбоната, Да и на улице не было ни единого пешехода. Городской транспорт тоже отсутствовал. Его, по всей вероятности заменила обширная воздушная сеть переходов меж домами на уровне тридцатых этажей, по которым, через прозрачные стенки были видны сновавшие в разных направлениях небольшие капсулы с пассажирами. Так же на улице не было ни одного деревца, а только серая мостовая и
ничего больше кроме пылевой поземки. Даже люков от канализации отсутствовали. Зеленые насаждения просматривались ярусами за прозрачными витражами вокруг небоскребов на уровне пятых этажей и выше. И жара была невыносима, как в сухой парилке. Быт людей был наглухо отгорожен от внешней среды.
В горле у Елизаветы и Дмитрия запершило от пыли, и они вернулись в свое время.
- Ужас какой-то! – прокашлявшись, едва выговорила девушка.
- Да уж, картина безрадостная.
- Сколько вы мне Димчик не показывали будущее, то там человечество ничего хорошего не ждет! Потому, надо жить здесь и сейчас, всеми фибрами своей души, ума и чувств!
- Да, и не терять время понапрасну! – усмехнулся Дмитрий, лукаво глядя на свою избранницу.
Елизавета на это, только погрозила пальчиком, чмокнула Дмитрия в щеку, сказав таинственно: - Всему свое время…
- Пардон, Елизавета Дмитриевна, разрешите проводить вас до маменьки?
- Да, не плохо бы и отдохнуть. Спасибо вам за этот день! Устала я.
Вернувшись в Лизонькино время, и наняв извозчика, Дмитрий отвез даму домой и укатил к себе на дачу.
До вечера было еще часа два, и он решил, на всякий пожарный достать себе ТТешник вместе с оперативной кобурой, а коротко «оперативка». Так как маузер был слишком громоздок, а травматика для бандитов, что пугач для воробьев. Но вопрос – где достать? Решение пришло само собой: пришлось посетить барахолку Ростова в двадцать первом веке. Одевшись соответственно эпохе, Димон появился в толпе посетителей и начал присматриваться к продавцам, торгующим холодным оружием. Найдя такую лавку, поковырялся в разнообразии
106
ножей, дождался, когда рядом никого не было из посторонних, спросил: - А самопалы есть?
- Стреляющие лезвиями? – спросил продавец бандитской наружности.
- Нет, свинцом в оболочке.
Парень немного помялся, а потом кивнул кому-то в толпе. Подошел еще один персонаж из братков, внимательно поглядел на покупателя и спросил: - Где я мог тебя видеть? А, вспомнил, у Сурена! Тебя его гориллы на джипе привезли, а мы хозяину продукты отгружали. Пошли со мной, раз Сурена знаешь.
Немного попетляв по рядам, Дмитрия привели в контейнер и спросили, какой ствол он желает.
- ТТешник со сбруей и пять обойм.
- На войнушку собрался? – хмыкнул продавец.
- Как получится, - спокойно ответил покупатель.
- Бабло при себе? – спросил провожатый браток.
- Нет. Одену сбрую со стволом и отвезете меня к ближайшему банкомату. Там рассчитаемся. Идет?
- Ладно, запрягайся и поедем.
Дмитрий одел оперативку, а потом вдруг спросил: - А под два ствола сбруя есть?
- Найдем…
Когда заказ был на покупателе, братки посадили его в авто и отвезли до банкомата. Там, Димон рассчитался с продавцами и те отчалили.
Оказавшись на даче, Дмитрий примерил броник, оперативку на два ствола, подогнал по себе ремни и остался доволен: - Ну, вот, теперь у меня полный комплект: боевой, газовый и травмат. Можно без опаски путешествовать!
- Ну, и зачем тебе это арсенал здесь? – язвительно хмыкнула совесть.
- На всякий пожарный, отстань! – дернулся мысленно Димон.
- Смотри, не прилетело бы тебе это бумерангом! Там, в своем времени, намутил воду и тут егозишь.
- Эпох много, приживусь где-нибудь.
- Так и себя потерять не долго. Каждый в своем времени рожден, а ты Бога гневишь своеволием. Смотри, до хулы на Духа Святого
107
не опустись…
- Это как?
- А будут тебе знаки через меня на прекращение непотребных действий и желаний, а ты будешь их сознательно и упорно совершать, отвергая явные признаки предупреждений, через меня, через свой эгоизм, через людей, через скорби. Смотри, Димчик, не свались во тьму внешнюю…
- На все воля Божья! – огрызнулся Димон.
- Лукавишь, в этом твоя воля, а не Божья.
- Отвянь!
- Ну, и куда намылился, на сей раз? – с издевкой спросила совесть.
- Деньги кончаются, а я хочу ночлежный дом беспризорников открыть. Надо толстые кошельки в казино потрясти. Дети голодают, а они за вечер целые состояния проигрывают.
- Ух ты, Робин Гуд, однако? Ну, ну…
- Вот, тебе и ну! Только для этого надо латексные маски достать, чтоб рожу менять, да гримерку разнообразить бородами, да усами.
- Ну, ну, ищи на задницу приключения… - хмыкнула совесть.
- Спокойной ночи, неугомонная! – сказал Димон и начал тренироваться с пистолетами. В левую кабуру положил боевой, в правую травмат, а за пояс со спины, газовый. Сначала дренировался без сюртука, поочередно, до автоматизма заучивая расположение оружия: боевой, травмат, газовый. А потом перешел на режим в разнобой, как на ум придет. Потом начал отработку с сюртуком.
Устав от тренировки, накатил коньяка и провалился в сон. Утром тренировку продолжил до изнеможения. А в полдень к калитке подкатил экипаж из которого выпорхнула Анфиса со своими сестрами.
Дмитрий хмыкнул и запер дверь. Дамы и в дверь стучали и в окна, а потом, одна из подруг швырнула в окно камень. Стекло разлетелось в дребезги и, в этот пролом Дмитрий тут же выстрели из газовика, для хохмы. Слезы, сопли, кашель, проклятия и бабья кодла укатила прочь.
Пришлось звать кучера, чтоб тот купил стекло и застеклил разбитое окно. А пока суть, да дело с окном, Димон приготовил туристический рюкзак, чтоб отправиться на Кипр. Нашел в интернете вывеску оффшорного банка, дождался ночи, наклеил усы с бородой, нацепил очки хамелеон, одел броник, взял с собой травмат и крутнул кольцо, представив умозрительно вывеску банка из интернета. И вот он, банк.
108
Теперь нужно было поставить палец с кольцом вертикально и осторожно вращать змейку. Вот, он проник через стенку банка, в коридоре крутнул еще колечко и появился в другом помещении. Обследовал весь первый этаж, но хранилища не обнаружил и отправился мысленно в подвал. Там взору и явилась заветная дверь огромного сейфа. Крутнул еще чуток и оказался внутри хранилища. И тут заверещала сирена, замигал красный свет. Дмитрий схватил пару внушительных пачек купюр, сунул в рюкзак, закинул его на плечо и крутнул змейку.
- Ловите Ветрова в поле! – хмыкнул он и оказался в своем кабинете на даче. - А не плохо все получилось! А теперь, спать!
С утра Димон улетел в свое время, зашел в церковь, пожертвовал в ящичек на храм, подал нищим и старикам, а потом, дождался аудиенции с настоятелем и предал ему кругленькую сумму на содержание детского приюта и одиноких женщин с детьми. Таким же образом посетил и еще две церкви, для поддержки ночлежек для бездомных. А так же заглянул в приют для животных и пожертвовал на их содержание.
Закончив все дела с финансами и благотворительностью, Дмитрий решил пригласить Елизавету в кинотеатр на просмотр фильма – Пираты Карибского моря.
Но Елизаветы с ее маменькой дома не оказалось. Служанка доложила, что они снова укатили к сестре Натальи Львовны на радостях, от того, что у барыни перестала голова болеть.
- Не понять этих женщин: вчера сказала, что их ноги на пороге не
будет, а сегодня укатила к ним же. Ну, и куда свои кости двинуть?
- В церковь каяться, - сказала тихо совесть.
- Сначала духовника надо найти, то здешние попы в католичество обращаются.
- А в своем времени?
- А в своем времени попы мамоне служат, да восхвалению друг друга, да экуменизмом с глобализмом грешат. А еще хуже, если на голубого попа нарвешься. Вот он тебя причастит сатане!
- Тогда икону купи в лавке и молись дома, да крестик на шею одень, крещен ведь, а креста не носишь!
- И то верно! Вот, спасибо! Отвратил меня от злых дел: хотел, было, я грабануть здешних маклеров, да ладно, пока нужды в деньгах сего времени нет.
109
- Вот и топай в церковную лавку.
Завидев Дмитрия, нищие цепочкой потянулись к нему, пришлось снова им подавать по четвертной. Они таращили глаза, смотрели купюры на свет, нюхали и от удивления мычали, ибо отродясь таких деньжищ в руках не держали. Потом собрались кучкой, о чем-то посудачили, тряся купюрами и радостно загалдев, разбежались в разные стороны, крестясь на бегу.
Дмитрий довольно хмыкнул и, войдя в лавку, купил крестик с золотой цепочкой и икону - образ Спаса Нерукотворного. Вернулся на дачу и поставил на этажерку в красном углу, а крестик повесил себе на шею. И тут, он вспомнил про попа-отшельника, Егория.
- Ну, что, Робин Гуд, расхотелось грабить награбленное? – хмыкнула совесть.
- Зря ты так! – в свою очередь усмехнулся Димон: - Ведь могу и обозлиться! Зачем провоцируешь?
- А ты уверен, что это я, твоя совесть?
- А кто еще, то?
- У-у-у, родной, в человеке много чего намешано. Разбирайся сам…
- Спасибо, за утешение! Лучше я Егория навещу, да побеседую с пользой для души.
Сказав так, Дмитрий представил избушку отшельника и крутнул змейку. Появился он перед старцем, когда тот сидел у избушки на лавочке с закрытыми глазами и перебирал четки в руках. Тень от гостя упала на Егория и он, чуток вздрогнув, открыл глаза и глянул на Дмитрия.
- А, раб божий, Димитрий пожаловал! Храни тебя Господь! Садись детинушка рядком, послухаю твою притчу о житие твоем многогрешном.
- Слава Господу! И ты, отче будь здрав!
- Все бедокуришь, непоседа?
- Есть такое дело, отче, познаю мир и себя в мире.
- Опаска таится в познании мира, сын мой, ибо в похоти желаний своих загинешь.
- Святые говорят, что не достигнув дна, не познаешь глубины падения и не изведаешь раскаяния. Не узришь тьмы, не познаешь Истину Света.
- Ишь ты, грамотей, однако! Ты про другое не знаешь: хватит ли сил от дна оттолкнуться, чтоб взлететь, и хватит ли духа покинуть тьму, чтоб увидеть Свет. Многие слепнут и тьму принимают за Свет. Лукавый так
110
просто из своих лап душу не выпустит, не для того он ее туда заманивал.
- Одно меня кручинит, отче, что все соблазны не я придумал и грешное тело мне тоже без моего согласия досталось.
- А то, что у тебя есть воля выбора, ты забыл? И согласишься ли ты, чтоб эту волю у тебя Господь отнял?
- Как без воли?
- Вот и думай от селя каждый раз, как закавыка в душе образуется. Твоя воля выбирать куда топать: к похотям разума или к душевной потребе к Богу?
- Да, когда есть духовник рядом, то все ясно и зримо. А попробуй там, в миру, очухаться и прозреть? Кругом ведь, соблазны!
- А ты не ищи виноватых. Вот тебе три шага к прозрению… Первое – надо осознать и запомнить, что ничего в этом мире просто так не происходит с человеком. Второе – осознав это, не ищи виноватых вне себя, ищи в себе вину. И третье – осознав, за что пришла скорбь: болезнь, неприятность, несчастный случай, благодари Бога за этот урок и терпи. Тогда Бог сам все устроит по вере твоей, и скорбь станет лекарством. Тогда и глаза откроются, и Истину узришь.
- Спасибо, отче за науку!
- Не спеши благодарить, пока слеп. Благодари, когда прозреешь. Вспомни тогда про меня и помолись за мою грешную душу.
- Ты ли грешен, с таким просветлением, отче?
- Пока человечья душа в теле, она всегда грешна, только грех греху рознь… Дай Бог тебе это понять! А я объяснить не смогу, это самому надо прочувствовать.
- Отче, Егорий, можно я вам оставлю немного соли, чеснока, лука и разной крупы для каши? Примешь?
- Отчего же не принять скоромное. Спаси тебя Господь за милость, раб божий, Димитрий! Не желаешь ли чайку испить?
- Отвар из трав с удовольствием, отче! Пить хочу. И на том распрощаемся, чтоб разговор душеспасительный не заболтать.
- И то, верно! Похвально!
Старик вынес кружку отвара, и Дмитрий с наслаждением утолил жажду лесными витаминами.
- Благодарствую отче Егорий и прощай!
- Храни и тебя Господь!
111
Отшельник перекрестил Дмитрия и, прочитав молитву, распрощался. Гость, оставил рюкзак с гостинцами и, отойдя в лес шагом на двести, повернул кольцо и вернулся на дачу и сел за стол в кабинете, чтоб записать, все что сказал Егорий.
- Ну, что теперь будешь делать? – спросила совесть.
- Ну, сразу Святым не стать. Буду познавать себя в Мире и мир в себе. Не в монахи же идти. Не готов я к этому, а потому это будет лицемерие. Поживу, пока, как жил, а там видно будет, что, да как. А может Боженька подскажет, когда надо, Ему видней, чем мне.
- Философский ответ и возразить нечего. Все на Бога свалил! - хмыкнула совесть и умолкла.
- Не споткнешься, не упадешь, а не упав, не встанешь. Без шишек, что за жизнь? Так, биоробот. А пока проверю, как там сестра, въехала с ребятней в хату или нет.
Одевшись в цивильное, прихватив смартфон с зарядником, Дмитрий представил, что он находится в супермаркете, недалеко от своей квартиры и крутнул змейку. Оказавшись меж торговыми стеллажами, вышел из зала, нашел, где подключится к розетке и позвонил сестре. Она не сразу, но трубку взяла. Дмитрий, узнав ее голос, отключил связь, ибо его телефон могли прослушивать. А узнают бандюги, что это сестра, могут быть у нее неприятности: станут допытываться, где брат прячется. Потому решил навестить ее ночью, чтоб сразу появиться в прихожей, ибо на лестничной площадке могли караулить, кто-нибудь из братвы. Дождавшись полуночи появился в квартире. На кухне горел свет.
- Оля! – позвал он тихо.
Сестра тихо выглянула и удивилась: - Димчик, ты как вошел, что я не слышала?
- Уметь надо! – улыбнулся хитро брат и обнял сестру. - Ну, как устроились? Проблем не было?
- Все хорошо. Соседка ключи без разговоров отдала, заодно и познакомилась с ней. Ребятишки спят, намаялись в дороге.
- Звонил кто?
- Да, участковый поинтересовался, правда ли, что квартира в найме.
- Хорошо, что у нас с тобой детские фамилии разные, ты по матери, я по отцу. Так, что не докопаются, кто ты мне. И ты помалкивай.
- А почему, Димчик, натворил что? –
112
- Да так, были некоторые проблемы с ментами. Я участковому сказал, что в Ростов уехал. А теперь я тут проездом. Посидим немного и я уйду. А пока иди к детям, мне надо несколько звонков сделать.
Просидев с полчасика в одиночку на кухне, Димон крутнул змейку и вернулся на Ростовскую дачу.
А там его ждала записка от Елизаветы: - Дмитрий Сергеевич, что вы наделали? Тетушкины племянницы поведали, что вы в них стреляли из окна своей дачи и отравили их каким-то зельем. Теперь у них больны глаза и носоглотки. Маменька и тетя в ужасе! Я тоже! Нам не видать благословения от маменьки на помолвку. Что вы наделал? Не знаю,
смогу ли я пожелать вас видеть после этого… Прощайте!
- Ну, вот тебе бабушка и Юрьев день! Все-таки разлучили стервозы меня с Лизонькой! А вот, тебе и жандармы пожаловали! – воскликнул Димон, увидев двоих полицейских у калитки.
Пока полиция шла к двери, Дмитрий припрятал боевое оружие и оставил только газовый пистолет. Когда те вошли и начали допрос, он рассказал, как все было и показал осколки стекла на полу под окном, поясняя: - Если бы я первым разбил изнутри, то осколков тут бы не было. Да и камешек, вон, под столом валяется, что дамы кинули в окно. Я и пуганул их вот этой штукой. Пистолет стреляет газом и более никакого вреда причинить не может. Посему это оружие самообороны. Это на меня было совершено нападение. Это может подтвердить мой кучер, он вон со стеклом идет.
Полицейские допросили Еремея, а потом долго крутили диковинку
в руках и поинтересовались: - И где вы такую штуку добыли?
- За границей, в Германии.
- Слыхом не слыхивали о таком чуде! Но к судье вам, сударь проехаться с нами придется. Да и оружие испытать на убойность.
- Только на свежем воздухе, а не в тире! Задохнетесь от газа! – предупредил Дмитрий.
По дороге к судье, полицейские заехали в старый парк и с пяти шагов пальнули в ствол березы. Как не предупреждал, арестованный жандармов, но порывом ветра часть газа все же занесло на одного полицейского и у того началась истерика с соплями, слезами, кашлем да парой неприличных звуков из седалища. Бедолагу увезли в лазарет, а стрелявший жандарм доставил Дмитрия к судье.
Суд был не долгим, присудили означенную сумму на лечение девиц
113
и жандарма, и штраф за применение против гражданского населения не узаконенного властью образца оружия для самообороны. Пришлось незадачливому ловеласу и озорнику раскошелиться, ибо он понимал, что штраф явно вошла сумма взятки для судьи. А пистолет вернули, как частную собственность.
Покинув префектуру, Димон решил поправить финансовые дела известным уже ему способом: ограбить толстосумов в казино, ибо эти деньги у них все равно были лишними. И эту экзекуцию Димон провернул ночью, как на оффшорах. Только тут его даже ни кто и не заметил, из-за отсутствия сигнализации в хранилище денег.
А уже наутро, когда он поехал в город, все газетчики на улицах кричали, что в городе произошло преступление века, ограбили на баснословную сумму самое дорогое казино в городе.
Неделя пролетела в полетах с помощью кольца по городам России, где Дмитрий жертвовал деньги на благотворительность и подаяния нищим. Потратив на это небольшую часть куша, Димон разделил деньги на несколько частей и запрятал их в разных, устроенных им тайниках, на даче. Ибо четко понимал, что жандармские ищейки могли логически связать, его не малый штраф и ограбление казино, в единое целое и тогда непременно жди обыска. Сумму на прожитье он положил в открытом доступе в один из ящиков письменного стола в кабинете.
В воскресный день Димон отправился в новом черном сюртуке с черной бабочкой, черном цилиндре и черных лаковых штиблетах к обедне в церковь. Простоял, как полагается службу, сделал небольшое
пожертвование и на выходе из ограды встретился с Елизаветой. Она с удивлением смотрела на черного щеголя, словно видела его впервые и молчала. Дмитрий вежливо поклонился, сделал шаг в сторону и гордо последовал к ждавшему его кучеру Еремею.
- Дмитрий, Сергеевич! – окликнула Елизавета франта: - Что же вы, сударь в свое оправдание и двух слов не скажете?
Димон обернулся и, дождавшись, когда дама подойдет поближе сказал: - А зачем? Переубеждать уверенную в своем мнении даму, пустое занятие, мадам.
- И все же я хочу выслушать вас, Дмитрий Сергеевич. Сердце мое подсказывает, что в происшествии не все было так, как рассказали мне мои кузины.
- Ваше сердце, Елизавета Дмитриевна, вам правильно вещует.
114
- Так поведайте! Давайте присядем на скамеечку!
- Хорошо, - согласился щеголь.
Когда рассказ был закончен, Елизавета, вздохнув сказала: - Ай да кузины! Разлучить нас надумали! Но и вы, Дмитрий Сергеевич тоже поступили опрометчиво со своей бухалкой!
- Согласен и каюсь! Но уж слишком они нагло себя вели! Впредь будет им наука.
- Да, прискорбно… Трудно будет переубедить маменьку для вашего прощения, ох трудно!
- А вы расскажите все честно, может и она со временем поймет.
- Ой, маменька с кузинами! Отвернитесь, Дмитрий Сергеевич! Я если что навещу вас, коль будут хорошие новости. Прощевайте!
Елизавета вскочила и, прячась за людьми, сделал крюк, как бы догнала родственников и окликнула их. А Дмитрий повернул колечки и исчез.
А на даче его ждало приглашение в дворянский клуб.
- А это новость! – воскликнул Димон: - Только готов ли я для столь высокородного собрания? Но как говаривал товарищ Сталин: - Попытка не пытка!
Так, в черном одеянии Дмитрий и отправился под вечер в клуб. Встретили его учтиво и сразу же проводили к столику с шампанским. Пришлось выпить с любезным распорядителем собрания.
- Позвольте вас представить обществу? – с легким поклоном спросил новый знакомый.
- Простите, сударь, но я не люблю отсвечивать в обществе. Пусть все идет само собой, так сказать, естественным образом.
- А не пожертвуете ли небольшой взнос для клуба? – наседал распорядитель.
- А это с превеликим удовольствием! – усмехнулся с поклоном Дмитрий и подал две «Катеньки».
- Премного благодарен! Располагайтесь в нашем собрании, как у себя дома! Бильярд, шашки, шахматы, карты, гадания на Таро – все к вашим услугам!
- Благодарствую! Непременно воспользуюсь! – ответил натянутой улыбкой Димон.
Зал, в котором толпился народ, был внушительных размеров, да к тому же к нему примыкало с десяток отдельных апартаментов с
115
любителями поиграть в различные игры. Больше всех была бильярдная, но здесь было слишком накурено. Дмитрий повернулся было уходить, но к нему подкатил развязного вида барчук и, дыхнув в лицо папиросным дымом, спросил: - Не хотите ли раскатать партеечку, сударь?
- А не хотите ли получить в физиономию, за наглость с дымом? – огрызнулся Димон и коротким оперкотом завалил наглеца под бильярдный стол.
К нему кинулись было пара молодых щеголей, но вид пистолета в руках Дмитрия охладил их пыл. Чертыхнувшись, Димон вышел из бильярдной и направился к столику с шампанским.
Пока смаковал напиток, краем глаза увидел, что к нему подошел один из нападавших. Дмитрий допил шампанское, поставил бокал лакею на разнос и, не глядя, на подошедшего субъекта, сказал: - Не здесь. Выйдемте на улицу, сударь.
На выходе из собрания распорядитель удивился быстрому уходу посетителя и вручил приглашение на бал-маскарад.
На улице его уже ждали твое. Дмитрий набычившись пошел на соперников, но один из них выставил протестующее ладонь и сказал: - Только без рукоприкладства! Вас, сударь вызывает на дуэль отпрыск рода Потемкиных, господин Шиверзев, коего вы посмели ударить в бильярдной по лицу. Вот его перчатка! – сказавший надменно кинул под ноги Дмитрия символический предмет вызова не дуэль.
- Хорошо, но с одним условием: стрелять будет каждый из своего оружия! – сказав это, Дмитрий достал боевой ТТ и, прицелившись
выстрелил в уличный фонарь, который находился на углу улицы метрах в пятидесяти, на фоне глухой стены дома, и фонарь погас: - Согласны?
Секунданты замешкались с ответом и после длительной паузы и переглядок меж собой, один из них ответил: - Мы посоветуемся и вас известим об условиях дуэли дополнительно, сударь! – и гуськом ретировались в клуб.
Дмитрий сплюнул, пнул перчатку и крутнул колечко, чтоб не нарваться на жандармов.
- И шо я такой невезучий? – возмутился Димон, оказавшись у себя в кабинет: - Куда не сунусь, везде проблемы! Интересно, что будет на маскараде? И какой костюм мне сообразить? А оденусь ка я пиратом: буду при шпаге и пистолет под жилетку суну. Маска на роже, шляпа на голове! Класс – ловелас! Ха-ха!
116
Несколько дней Димон потратил на ожидание выполнения заказа на костюм пирата и приобретение абордажной сабли. В довесок ко всему, владелец портняжного салона рекомендовал ему маску Мефистофеля, убедив, что это очень теперь модно.
На бал-маскарад Дмитрий явился при полном параде. Отпустил своего кучера и вошел в собрание по приглашению, не снимая маски пирата, которая прикрывала верхнюю часть лица, а рот с подбородком закрывал черный гипюровый платок, чтоб через него можно было дышать. Под пиратской курткой был одет броник, по совету внутреннего голоса. Маску Мефистофеля он оставил на не предвиденный случай в
своем кабинете. И сделал правильный выбор, ибо на балу оказалось около десятка Мефистофелей и все в одинаковых масках и черных сюртуках.
Дамы и кавалеры, после приветственного слова хозяина бала, пригубили шампанского и затеяли игру в «ручеек». Явно, что многие выбирали партнера наугад для прохода по центру зала. Так же поступил и Дмитрий, выбрав девушку-Дуймовочку, похожую фигуркой на Елизавету, ясно понимая, что ее тут быть не может. И тут его пару разбила пышногрудая дама с маской красивой бабочки на лице. На следующем круге он снова выбрал Дюймовочку и опять их разлучила Бабочка.
У Димона закралось подозрение, что это могла быть только Анфиса. Но как она узнала его в маске? А потом догадался: ведь он не через кольцо появился на балу, а приехал с Еремеем, и за ними могли
просто проследить от самой дачи.
- Верно, и твои дуэлянты тоже могли проследить за тобой! – сказал внутренний голос: - Берегись!
И только после этих слов, Дмитрий стал примечать, что все Мефистофели непременно оказывались неподалеку от него. На душе сделалось неуютно, и интерес к балу стал улетучиваться. Потому, он оставил «ручеек» и направился к столику с шампанским. Три Мефистофеля последовали за ним. Дмитрий спокойно допил бокал и решил проверить свою догадку, отправившись в туалетную кабинку. Проходя мимо портьеры почувствовал удар сзади в броник. Резко развернулся и выхватил саблю для защиты. Перед ним стояли два субъекта с ножами под плащами. Очередной выпад, Дмитрий отбил и из руки нападавшего закапала кровь. Воспользовавшись замешательством,
117
пират скрылся за дверью кабинки и крутнул колечко.
Оказавшись у себя на даче, переоделся в черный сюртук и закрыл лицо маской Мефистофеля. На балу он появился за портьерой. Когда вышел из-за укрытия, то сразу отправился в зал к народу.
К нему тут же подошел еще один Мефистофель и спросил шепотом: - Пирата не видел? Исчез куда-то мерзавец!
У Дмитрия тут же созрел план, и он ответил, тоже приглушив голос: - Видел, идем, покажу!
Взяв под руку субъекта в маске, завел его в укромное место в пустой игровой комнате и крутнул колечко. Через мгновение они оказались, на
знакомом Димону, острове. Оттолкнув удивленного врага от себя, Дмитрий вернулся на бал. И такой фортель он продела несколько раз, от чего все Мефистофели оказались на песчаном пляже. Последним с бала исчез и он.
Раздеваясь в своем кабинете, проворчал: - Ну, вот, теперь разбирайтесь, господа Мефистофели, кто из вас круче и злорадней! А я посижу с шампанским у камина, и подумаю о житье-бытье.
На следующий день газеты захлебывались от непостижимой сенсации с исчезновением восьми Мефистофелей со светского бала, которые и в своих усадьбах не появлялись. Был сделан намек, что они, возможно, где-то вместе бражничают и вскоре появятся в свете.
Но Мефистофели не объявились. Потому через три дня жандармы через модное ателье узнали, кто приобрел злополучные маски злодея и приехали с допросом к Дмитрию. Тот сознался, что есть у него маска, но
он был на маскараде в костюме пирата и это может подтвердить его кучер. Те опросили Еремея и уехали не солоно хлебавши.
По этому случаю к Дмитрию сделала визит Елизавета и тоже начала выспрашивать, не причастен ли Дмитрий к этому происшествию, так как у ее знакомой пропал муж, который был в тот вечер на злополучном балу?
- Елизавета Дмитриевна, не примеряйте на себя китель жандарма, вам это не к лицу. А на счет пропавших господ скажу, что каждый выбирает свою судьбу сам.
- Но ведь и вы, Дмитрий Сергеевич исчезли в тот же вечер не первом часе бала. Анфиса вас узнала, а потом найти не смогла.
- Причина моего ухода в моей физиологии, которую я вам не в состоянии поведать. Всему виной шампанское. И покидал светский раут
118
я не через парадные врата, а через запасной выход, чтоб ваша Анфиса меня потеряла. Я ведь тоже ее узнал. На дачу добрался с каким-то пьяным кучером, - привирая на лету, оправдывался Димон, но спросил. -А вы, Елизавета Дмитриевна, только за этим сделали ко мне визит?
- Да, - коротко ответила дама и, не прощаясь, пошла к выходу.
- Жаль. Очень жаль! – вздохнул Дмитрий, провожая гостью до калитки к экипажу.
- Вы сами во всем виноваты, сударь, со своим кольцом! – холодно ответила девушка и укатила с извозчиком.
- А разве я вам с маменькой мало добра сделал? – крикнул Димон вдогонку экипажу.
- Про добро забудь, а про свое зло помни! – посоветовала совесть.
- Не нуди и без тебя кошки на душе нагадили! Я что ли сам себя на балу хотел убить? Семеро на одного, разве справедливо? Вот и получили по заслугам! Так не убил же я их!
- Для этой жизни считай убил, - вздохнула совесть: - А у них ведь на содержании семьи!
- Это дело поправимо: сделаю тайное пожертвование каждой семье и мы в расчете. А где деньги взять, я знаю…
- А их родственники, жены, дети, родители будут мучиться много лет, их ожидаючи! Это тебя тоже устраивает? – спросила совесть.
- А как мне их теперь вернуть? Они же меня узнают! И тогда мне из этого времени придется исчезать, а я не хочу!
- Думай…
- Ладно, придумал! Верну! – сказав это, Дмитрий набил за щеки и в нос вату, приклеил вислые усы и, наскоблив сажи в камине, измазал ею себе голову, лицо, шеей, кисти рук. Надел броник, черный сюртук и крутнул колечко.
И вот, они, семь Мефистофелей на песочке.
- Здорово братцы! - прошамкал Димон. - Домой вернуться хотите?
- А ты кто?
- Я тот, кто вас сюда упек. Так хотите домой или я исчезну навсегда?!
- А как ты это сделаешь?
- Это уже моя проблема. Кто желает вернуться, вставайте кучкой, тесно друг к другу, ко мне спиной, но сначала выбросьте все ножи. Жду пятнадцать секунд.
119
Пороптав немного, злодеи побросали холодное оружие. Косясь недоверчиво на Дмитрия, столпились черной стаей.
- Плотней! Вот, так и не оглядывайтесь! Теперь поехали!
И под возглас: - Да дурит он нас… – Димон крутнул змейку. Вернулись они под сводами зала, где вчера был бал. Не мешкая, Дмитрий рывком оттолкнул Мефистофелей, выбежал из залы за портьеру и крутнул змейку. Оказавшись на даче, разделся и принялся отмывать сажу.
- Так-то лучше! - хмыкнула совесть.
Отмываться пришлось долго и тщательно. Когда это удалось, на дверях зазвонил колокольчик. Одевая на ходу сорочку, Дмитрий
спустился по лестнице и открыл дверь, на пороге стояла Анфиса.
Удивлению хозяина не было предела и он, покачав головой, пропустил назойливою даму в прихожую.
- Дмитрий Сергеевич, вы простите меня, ради Бога, за мои выходки! Ничего не могу я с собой поделать – нравитесь вы мне! И на вас я зла не держу! Простите, а? – заглядывая преданно в глаза Дмитрию, по-детски взмолилась Анфиса.
- Ладно, Бог прощает и я прощаю. И тоже прошу у вас, Анфиса, прощение!
- Вот и славненько! Угостите даму чаем?
- И наливочкой или шампань любите?
- Предпочитаю шампанское, - мягко улыбнулась девушка.
- Об этом кольце вам Елизавета ничего не рассказывала?
- Да несла какой-то бред! Я ей не поверила. А что, в нем и на самом деле есть секрет? – вдруг сменив настроение, спросила дама.
- Обычная ювелирка и не более того, - ответил Димон, наполняя бокалы: - За что пьем?
- За любовь! – выдохнула Анфиса и соблазнительное декольте ее затрепетало.
- На брудершафт? – неожиданно для себя предложил Димон, и дама согласно кивнула, не сводя томных глаз с возлюбленного.
Поцелуй был долгим, страстным и закончился в постели…
Оглушенные сотворенным грехом, они долго лежали, не веря в произошедшее. Потом девушка попросила отвезти ее домой.
Дмитрий все понял и доставил, неожиданную даму своего сердца, к маменьке. В дом не заходил, а простился с Анфисой на крыльце.
120
- Дня два нам не следует видеться, Димчик. А как можно будет, то я сама приеду к тебе. Хорошо?
- Буду ждать, Анфиса. Не сомневайся! Мое слово железное!
Несколько дней нечаянный любовничек ходил в недоумении от того, что считал Анфису порочной, а она оказалась до их греха чиста.
- Ну, теперь, как порядочная сволочь, ты должен жениться на ней! – сказала с иронией совесть.
- Почему сволочь?
- Испортил девку и герой? А без любви, как будешь жить?
- Стерпится, слюбится. Слыхала такую поговорку?
- Так это для жены поговорка, а мужику не к лицу слово стерпится, иначе он подкаблучником будет! А ты и так к ней на крючок попался. Чуешь, что дальше будет, какие веревки она из тебя будет вить?
- Ну вот, опять мордой о семейный порог! Так я и засохну холостяком!
- А ты, виртуальный ловелас, вернись в свое время и там ищи свою суженую, - уколола совесть Димона.
- Поживем – увидим, что, да как. А пока умолкни и не нуди! Без тебя на душе черти ездят. Спаси Господи!
Совесть умолкала, а Дмитрий решился посетить светское собрание и посмотреть, что предпримут его враги дальше. Вечер выдался дождливый и тоскливый, но народу в клубе оказалось много. Врагом мог оказаться каждый отпрыск дворянства и потому, Дмитрий был на стороже и держался особняком. Выбрал столик в углу и присел. Звучала
арфа. Лакей поднес разнос с шампанским. Димон взял один бокал и заказал шоколад.
Дворянская знать разного ранга толпились кучками или сидели по четверо за столиками, которых было в избытке и половина свободных.
Вскоре к Дмитрию подкатил эдакий вкрадчивый господин с животиком и массивных ногах, протянул свою визитку и спросил: - Вы, сударь, здесь впервые?
- Нет, я давеча был здесь на балу, - ответил Дмитрий, подав свою визитку.
- Дмитрий Сергеевич? Очень приятно познакомиться! Я Елисей Арнольдович!
- Взаимно, - сухо ответил Дмитрий.
- Вы, полагаю недавно в нашем городе и знакомств еще не завели
121
в высших кругах?
- Вы догадливы, сударь! Присаживайтесь, если хотите.
- Где служилис-с?
- Простите, вы случаем не из охранного отделения? – спросил настороженно Димон: - Если я угадал, то спрашивайте напрямую, что вам нужно?
- А вы, человек дела, Дмитрий Сергеевич! Мне известно, что вы были в образе пирата и с вами произошел казус: вы каким-то образом поссорились с Мефистофелями и одного из них ранили саблей, когда тот попытался напасть на вас с ножом. Потом вы таинственно исчезли, а
несколько позже исчезли с бала и все Мефистофели. Вы не хотите пролить на это загадочное явление свет?
- Да ради Бога, чем могу, помогу. Я, к вашему сведению, не исчез, а вышел в одну из запасных выходов, а в какой я даже и не вспомню. Тут слишком много кабинетов примыкает к залу. Поймал пьяного извозчика и тот едва смог довезти меня до дачи. И сделал я это в образе пирата.
- Мне известно, что у вас тоже есть маска Мефистофеля, но входящего на бал, вас никто не видел.
- И какие ко мне претензии, господин тайный советник?
- Ну, если вы ничего странного не видели, то пока никаких. И все же, где вы служили?
- Могу сказать только одно, что имею склонности к сыску. Посему мы с вами, в какой-то мере, коллеги, Елисей Арнольдович.
- Вот как? Прелюбопытно! А не желаете ли продолжить службу на этом поприще?
- Могу-с, ибо пока ничем не занят, а финансы требуют служения.
- Хорошо, жду вас, Дмитрий Сергеевич, завтра в 10 часов вот, поэтому адресу. А теперь позвольте раскланяться!
- Разрешите, я доставлю вам завтра того господина, который начал поножовщину на бале?
- Вы знаете его лично?
- Нет, я с ним не знаком и даже не знаю ни имени-отчества, ни места жительства. Но уверен, что найду и доставлю в лучшем виде. И возможно, к окончание сегодняшнего собрания. Подождите меня с часок. Хорошо?
- Я заинтригован. Но достаточно будет узнать его имя. Жду-с!
Дмитрий покинул собрание и пошел вдоль улицы, проверить, нет
122
ли за ним хвоста. И филер не заставил себя долго ждать, но вскоре он был обескуражен: объект вошел в парадную букинистического магазина и исчез.
Появился Дмитрий в кабинете отпрыска высокопоставленного вельможи, который спал в кресле перед камином, а рядом на столике стояла пустая бутылка крепкого вина. Правая рука была перевязана чистой полоской белой ткани, через которую проступила сукровица. Димон, оглядел помещение и, увидев сюртук, залез в карман для визиток и достал одну из них. Остальное было дело плевое. Через пять
минут, он предстал в собрании перед Елисеем Арнольдович, который и соскучиться не успел.
- Извольте ознакомиться, - сказал Дмитрий, подавая визитку одного из Мефистофелей.
- Евгений Самсонович Шаверман? – с удивлением прочел советник: - Не простой отпрыск. Интересно, каким образом вам удалось получить эту визитку?
- А это и есть мои способности, коих я не раскрываю, для пользы дела и успешного сыска. У каждого свои методы. Не вам ли об этом не знать, уважаемый Елисей Арнольдович?
- И какие претензии у него к вам, что он с ножом на вас пошел?
- Все просто: я дал ему по физиономии в бильярдной, за развязное поведение в мой адрес.
- А именно?
- Он пустил струю дыма в мое лицо.
- Странная у вас реакция для аристократа. Мужиком попахивает.
- С детства такой. Потому и знакомств не завожу.
- Ну, для сыска это даже плюс: меньше дружеских знакомств – меньше провалов. Я беру вас к себе. Жду вас завтра в означенное время, для подписи бумаг о сотрудничестве. Ну, не мне вам объяснять это. Да, и еще вот какое открылось обстоятельство при исчезновении Мефистофелей – они все, как один утверждают, что их каким-то образом доставил на необитаемый остров восьмой Мефистофель. А вернул их обратно, уже странный субъект с черным лицом, похожий на эфиопа.
- Ну, тут совсем просто: опились какого-то зелья на спиритическом сеансе и получили массовый психоз. Теперь в обществе это модно. Вот и несут околесицу, не имея стыда и достоинства, и явно в винном запое.
123
- Верно, все пьют и не просыхают! А посему, до завтра, сударь!
*
Подписав к полудню все бумаги и ознакомившись с инструкциями, Дмитрий сделался тайным агентом четвертого управления сыска. И тут же его взяли в оборот с кольцом.
- До меня дошли слухи, что вы, Дмитрий Сергеевич, каким-то образом пользуетесь кольцом на вашей руке. Разрешите посмотреть на ваше чудо?
- Димона обдал холодок, но он не подал вида, а напротив, сделал удивленное лицо и сказал: - Да с превеликим удовольствием, ваше высокородие! Вот, только сниму его, он снимается с трудом.
С этими словами, Дмитрий опустил руки за край стола, сделал вид, что снимает с усилием кольцо, а сам достал их потайного кармашка фальшивку и заменил его на пальце, а потом, как бы снял на глазах начальства кольцо и подал его в руки главному сыскарю.
Тот повертел его и, надев на палец, попытался его вертеть в разные стороны и даже крутнул пару раз.
- М-мда, в сотый раз убеждаюсь, что дамам верить нет смысла! – сокрушенно сказал Елисей Арнольдович, возвращая кольцо владельцу.
- И как мы будем сотрудничать, если ко мне доверия нет? – спросил Димон.
- Буду откровенным: доверяй, но проверяй. Такова специфика нашего служения. Да вы, Дмитрий Сергеевич и сами знаете об этом.
- Хорошо, я вас понял. Что дальше?
- Есть сведения, что готовится покушение на его величество, самодержца всея Руси, Александра 2. Ваша задача, найти гнездо заговорщиков. Бомбу якобы готовят в нашем городе, а потом доставят в столицу. Все, выполняйте!
Дмитрий встал, коротко кивнул головой и вышел из департамента, сокрушаясь на ходу: - Интересно, кто меня сдал с кольцом? Елизавета или Анфиса? Если рассуждать логично, то выходит, что Елизавета. Но и Анфиса импульсивна и к тому же следила за мной. Вот же бабье семя! Доверишься и пропал! И все же это предательство исходит от Елизаветы. Узнала, что я спутался с Анфисой и отомстила. Ладно, Бог с ней. А мне надо заняться народниками. Только сомнение меня мучает: это вмешательство в ход истории, которое явно не увенчается успехом. И что
124
делать в этой ситуации? Опять тупик? Остается только одно – возвращаться в свое время. А там бандиты с ментами. Что делать? Куда податься?
- Живи в своем времени, - сказала совесть.
- Где родился, там и пригодился? Слышал. А как жить-то в этом бедламе? Социум развращен завистью и злобой. В церквях нет духовников. Куда приклонить бедную душу?
- К Господу. На Него уповай, - сказала совесть.
- Легко сказать, а как выкорчевать из себя то, что во мне сидит помимо моей воли? Я что ли в Раю нагрешил? А вот, теперь со всем этим гнилым нутром жить приходится! Не канава страшна, в которую по пьянке можно завалиться, а яма, которую внутри себя выкопал, грехами!
- Вот и строй такими рассуждениями, да благими делами мосток над этой ямой! Авось, не свалишься, - посоветовала совесть.
- А вот и моя совесть во плоти подкатила! – сказал Димон, глядя на подходившую к калитке Елизавету. - Запереться и не пускать? Ладно, что будет, то будет.
Гостью хозяин встретил, развалившись в кресле-качалке: - Милости просим, Елизавета Дмитриевна. Браниться приехали или еще какие новости есть?
- Не живется вас, Дмитрий Сергеевич, спокойно…
- Такая видать у меня планида. Что дальше? – холодно ответил Димон.
- Не скажете, почему у вас ко мне такая перемена? – испытующе глядя в глаза, спросила Елизавета.
- А не я начал эту игру в непонятки, а вы, мадмуазель. То маменьке в рот смотрите, то кузин своих слушаете. А люди, которые любят друг друга – сердца свои слушают. И не вам меня упрекать в чем-то, после того, как вы отвернулись от меня.
- И это все, что вы хотите мне сказать?
- Все, ибо я в грязном белье с посторонними не ковыряюсь. А я ведь до вас пальцем не дотронулся. Да и добра от меня вы с маменькой видели больше, чем я от вас. Хотя грешно ждать благодарности от людей. Зря вы приехали ко мне, Елизавета Дмитриевна. Не получится у нас разговора. Трещина меж нами появилась. А гадостей вам говорить не хочу. Вы чисты и я не хочу вас марать.
- Подлая Анфиска! Ревет второй день белугой, так ей и надо! – вдруг
125
выпалила Елизавета, закрыла лицо руками и выбежала вон.
- Баба с возу, жеребцу легче! – хмыкнул Дмитрий с облегчением и, одевшись в мятый пиджак и штаны с сапогами, нахлобучил картуз с париком, приклеил бороду и крутнул змейку. Оказался он за городом на маевке в задних рядах собравшихся рабочих и студентов.
На телеге стоял модой человек, лет двадцати пяти и кричал в толпу крамольную речь о поражении в Крымской войне, об отмене крепостного права, о привилегиях богатым и бесправии рабочих, а тем более крестьян.
- Крепостное право отменили, чтоб неимущих крестьян с места сорвать, особливо мужиков, в долги банковские загнали. Так всегда делалось Романовыми перед каждой войной. Значит и еще заварушка будет кровавая где-то! – буркнул Дмитрий, так, чтоб рядом стоящие слышали.
- Верно гуторишь, браток! – сказал черноусый работяга: - Ты из каких будешь?
- Из беглых.
- И от кого бегаешь и почему? – спросил студент.
- От власти. Управляющего бомбой рванул, к невесте моей лапы тянул. А будешь приставать и тебя грохну! – огрызнулся Димон.
- А есть чем? - спросил работяга, придирчиво оглядывая Дмитрия.
Тот приоткрыл полу пиджака и кивнул на кабуру с пистолетом.
- Боевик, никак? Запиши меня в свою команду! – шепотом стал напрашиваться студент.
- Ага, так сразу? – хмыкнул Димон: - Болтать вы тут много любите, а надо дело делать!
- Так научи? – предложил рабочий.
- Я одного такого научил, а он меня сатрапам сдал! Пришлось с этапа тикать…
- Не понять тебя, то сам раскрываешься, то таишься… Где про маевку-то услышал? – спросил студент.
- На рынке, кто-то листовку сунул в карман. Я же в этом городе никого еще не знаю.
- А ночуешь где?
- А это уже мое дело. Дали адресочек старушки убогой. Вот ночку и переночевал.
- Ладно, не теряйся. Ровно через неделю на этом же месте снова
126
маевка будет. Приходи, еще потолкуем, - предложил студент, когда толпа почти вся разбрелась по лесу, чтоб выйти на разные улицы окраины города.
- Я тебе уже говорил, что не люблю толковать, я люблю дело делать. Болтаете тут, а толку никакого! Только жандармов к себе привлекаете да филеров.
- А ты случаем не из них?
Дмитрий выхватил из-за пазухи пистолет и, сунув студенту стволом в дыхло, прорычал: - Убью гаденыш, шибко ты мне не нравишься!
Студен скорчился и закашлялся и тут их окликнули: - Эй, мужики, вы чего не поделили-то?
- Да, кажись, филер это, показал пистолетом Димон на студента! Уж слишком много вопросов задает незнакомцу!
- А ты стволом-то не махай, не на баррикаде! – сказал один из подошедших: - Знаю я этого паренька, не филер он. А вот, тебя я раньше тут не видел.
- Ну, не видал и не увидишь. Других сподвижников найду, а не вас балаболов! Бывайте здоровы! Долой царя, долой буржуев, долой мироедов! А дальше что? – сказав это, Дмитрий зло сплюнул и зашагал скорым шагом к ближайшим домам.
И так бы ушел, но когда он миновал по улице домов с десяток, его на извозчике догнали все те же двое из леса. Расплатились с кучером и окликнули Дмитрия.
- Погоди ка, паря! Давай потолкуем, да по чарке накатим, а? Вона и трактир на углу!
Дмитрий отрицательно мотнул головой и потопал дальше. На душе было муторно, совесть нудила: - Не стыдно, рабочий класс предавать. Ведь братья они тебе! Ну, сдашь ты их жандармам, и пойдут они на каторгу, и семьи без кормильцев останутся!
- А убьют они кого из властей, лучше для тебя будет? – огрызнулся про себя Димон: - Царя, к примеру, грохнут или градоначальника! А?
- Беги из охранки, не дело ты затеял с ними якшаться! И время тут не твое! Что должно случиться гипотетически, все случится! – наседала совесть.
- Ладно, уговорила! И самому муторно… Тем более, что до убийства Александра 2 еще целых девять месяцев. Да и покушение будет в столице. А после предательства Елизаветы, мне здесь нет настроения
127
глаза людям мозолить. И к Анфисе душа не лежит.
Вернувшись на дачу, собрал свои шмотки, достал деньги из тайников и, позвав кучера, наказал ему присматривать за дачей. Дал ему внушительную сумму на прожитье для семьи. А потом крутнул змейку и перенесся в Астрахань.
Нашел съемное жилье в пригороде на берегу Каспия. Хозяйка лет сорока, прежде чем пустить жильца, сделала расклад на картах Таро и воскликнула: - О! Да мне от вас будет большая польза в скором времени! Вот, только карты не говорят, какая. Милости просим в мансарду! Вход со двора, и вам удобно и мне не помешаете.
Заплатив за пару месяцев вперед, новый жилец ворожейки разложил вещи, а потом решил навестить бутафорскую и старую зазнобу, Людмилу в двадцать первом веке.
В мастерской, казалось, все было по-старому. Мужики встретили его с удивлением, когда он вошел с черного хода.
- О, Димон явился, не запылился!
- Где пропадал-то целый год? – спросил Вован.
- В Ростове, а что?
- Врешь, однако? Уважаемые люди тобой интересовались и мент выспрашивал, и не раз. Говорят, в Ростове тебя не было. Знать, где-то в другом месте тусуешься?
- А ты, что, стукачом заделался, раз выспрашиваешь? Я и год назад за тобой такую подлость замечал: ментам стучал, браткам названивал. Вы, мужики поосторожней с ним. Ссучился ваш Вован!
Мужики молчали. Дмитрий хмыкнул и пошел в костюмерную. А там
сидела совсем другая дама, которая поведала, что Людмила ушла в декретный отпуск и недавно родила сына. Из театра Дмитрий вышел ошарашенный новостью, ведь ребенок мог быть его. С другими ловеласами из театра его бывшая сожительница шуры-муры не крутила, это он знал точно, ибо в театре ничего невозможно скрыть. Посему нужно было непременно ее навестить.
- Встретиться не проблема, – почесал затылок Димон: - Проблема с братками не встретиться. Вован явно уже сообщил и ментам, и им. Опять все по кругу! И не мешало бы узнать, как у сестры дела в моей хате? Ладно, будем думать.
Купив газету, Дмитрий с помощью кольца облетел несколько адресов, где сдавалось жилье. Потом посетил ночлежку, выбрал троих
128
опрятных с виду бездомных с паспортами и, заплатив им деньги, приобрел через них три телефона с симками, оформленными на бомжей. Следующим шагом, для общения с сестрой и Людмилой, было посещение их глубокой ночью. Там с помощью змейки он появился на несколько секунд и оставил в прихожих по телефону с запиской от кого это, и по какому номеру звонить. И по карточке с баблом.
Утром первой позвонила сестра. Оказалось, что она вновь вышла замуж. Что муж живет вместе с ней и детьми в квартире Димона. Проблем от ментов с бандитами у нее не было, и это очень обрадовало брата. О себе, Дмитрий напустил туману и вежливо свернул разговор, предупредив, что звонила ему только с подаренного им телефона.
Звонка от Людмилы не было дня три, но вечером четвертого дня
она все же позвонила: - Явился не запылился? – вместо приветствия уколола сарказмом бывшего сожителя молодая мамаша: - Чего надобно, старче?
- Здравствуй, Людмила! Не егози, а прими искреннее поздравление, что стала матерью!
- А мне от этого поздравления какой навар?
- Ребенок от меня? – без политесов спросил Димон.
- Ну, от тебя и что, усыновить хочешь?
- Пока я к этому не готов, так как могу создать вам проблемы с криминалом. Как сына назвала?
- Алешей.
- У тебя мужчина есть? – не понимая зачем, спросил Димон.
- Какие мужчины, после родов, Димчик? Я уж забыла, что это за звери такие, - снова хохотнула Людмила.
- Как вспомнишь, звони.
- Что, дорогой, опять в свободном полете? Когда нагуляешься-то?
- Людочка, я же сказал, что у меня проблемы с братвой. Рад бы осесть возле родных душ, да опасно это и для вас, и для меня.
- Ладно, Дима, за карточку спасибо! Очень вовремя помог деньгами! Не исчезай надолго. Помни, что у тебя есть сын и я!
- И тебе спасибо за душевный разговор. Поцелуй за меня сынишку. До связи, Людмила! И со своего телефона мне не звони!
Закончив переговоры, Димон стал метаться из угла в угол и думать, как избавиться от внимания бандитов и наладить размеренную жизнь в своем мире. Искать новое жилье в своем городе без урегулирования
129
этих отношений чревато новыми инсинуациями. Выход был только один – временно найти съемную квартиру.
Памятуя, где живет Сурен, снял хату в противоположном микрорайоне. Устроившись на новом месте, решил немного развеяться и попутешествовать по другим эпохам истории Мира.
Для подсказки включил телевизор и начал листать каналы и в новостях налетел на криминальную хронику, которая гласила, что на местного авторитета Сурена было совершено покушении, но он при двух ранениях оказался жив. Одна пуля порвала ухо, а вторая перебила ключицу. Кто стрелял, полицией и охраной авторитета установлено не было.
- А это шанс! – воскликнул Димон и, представив себе, то место в
городе, где было совершено покушение на авторитета, поставил палец вертикально и начал вращать в обратную сторону змейку. Вскоре он там и оказался. Через несколько минут увидел черный внедорожник Сурена, а его начал обгонять черный Мерседес. Из его окна высунулся ствол автомата и полоснул очередью по салону внедорожника, от чего тот пробил ограждение дороги и уткнулся носом в дерево. А Дмитрий продолжил крутить кольцо и видел, как Мерседес ушел от погони сопровождения Сурена и, петляя по окраине города, влетел в промзону. Там киллер с шофером подожгли Мерс и пересели в Ленд Крузер Прадо и погнали за город. Дмитрий продолжал крутить змейку и вскоре увидел, как бандюганы свернули в пригород и заехали в ворота двухэтажного коттеджа и до утра никуда не двигались. А утром, уже втроем покатили
по автостраде и за железнодорожным переездом влетели в нелепую аварию: колесо от встречного Камаза выскочило навстречку и протаранила авто киллера с подельниками, от чего те завалились в кювет.
Дмитрий глянул на дату – день был завтрашний.
- Вот, теперь есть с чем и к Сурену пожаловать! – подумал Димон и, наняв такси, вскоре оказался перед воротами резиденции авторитета.
Охранник, открывший калитку удивился: - О, сам притопал, а мы тебя обыскались! Ну, с чем пожаловал?
- Слышал я беда с Суреном…
- Ну и? – набычившись, просил охранник.
- Видел я кое-кого по этому делу.
- Проходи и подожди. Сейчас хозяину доложу.
130
Позвоним по телефону и, получив добро, охранник, обыскав гостя, проводил его к Сурену. Тот лежал на диване с загипсованной рукой и заклеенным ухом, а возле него суетились два врача, которые тут же ушли.
- Ну, чего пожаловал? – без приветствия спросил Сурен.
- Услышал я по телеку о твоей беде и видение мне было. Видел двоих на Мерсе, которые в тебя шмаляли. Видел пригород и коттедж, в котом они сегодня будут ночевать, а завтра за Каменским переездом попадут в аварию. От Камаза оторвется колесо и протаранит их. Видел, как они завалились в кювет. Вот, номер Прады.
Подав листок охраннику, Дмитрий замолчал и стал ждать ответа.
- Ни дать, ни взять, Ванга в штанах! – хмыкнул Сурен: - И давно у тебя это?
- С прошлой весны, шандарахнуло за городом молнией возле машины. Основной удар БМВ на себя принял, ну и мне досталось. Сколько лежал в отключке, не помню. Очнулся под вечер. А назавтра первое видение проявилось.
- Складно поешь, - снова хмыкнул Сурен. - Ну, а не видел, куда мои пацаны подевались?
- Было и такое видение, после того, как тебя в гостях побывал: на каком-то острове они среди океана. Точно сказать не могу.
- Дурка по тебе плачет, дрогой гостенек! – снова усмехнулся Сурен: - Ладно, спишу их на конкурентов. Ну, а сегодняшнее твое видение мы проверим, а ты погостишь у нас до завтра. Как все образуется, так и
потолкуем окончательно, - и, кивнув охраннику, сказал: - Проводи в гостевую и глаз не спускать с него. Напоить и накормить. Все, устал я!
Остаток дня, ночь и утро до обеда прошли в тревоге. А часов в двенадцать по полудню, Димона позвал к себе Сурен.
- Ну, все вышло, как ты сказал. Очень ты меня удивил! – мотнул головой авторитет. - Двоих удалось взять живыми. Глянь в ноутбук, кто из них кто?
Дмитрий посмотрел на монитор и, ткнув пальцем, сказал: - Этот стрелял, а у этого они ночевали.
- Понятно. Чего хочешь?
- Чтоб оставили меня, уважаемый Сурен, в покое и ваши, и менты.
- Ладно, будь по-твоему. А поможешь еще, если у меня нужда будет?
131
- Чем смогу помогу.
- На том и ступай. Проводи до калитки и отвези, куда скажет! – кивнул хозяин охраннику.
- Спасибо, Сурен! Дай Бог тебе здоровья!
- И тебе не кашлять! – снова хмыкнул хозяин.
От услуг шофера Дмитрий отказался и, выйдя за ворота, с облегчением вздохнул, ибо лапа Сурена на его судьбе все же ощущалась.
- И все-таки линять надо из этого города. Уговорю Людмилу с сынишкой и укатим в Астрахань! – подумал Дмитрий и на этой ноте появился на ее пороге.
На звонок дверь открыла мать Людмилы и удивилась: - Ой, зятек пожаловал, здравствуй!
- Здравствуй, Вера Павловна! Людмила дома!
- Дома. Спят они с малышом. Ночью Алешенька животиком маялся, да кашлял. К утру только уснули.
- Может с доктором помочь? – спросил Дмитрий.
- Да вызвала Людмила участковую врачиху, скоро должна прийти. А ты надолго?
- Все зависит от того, как с Людмилой мы сговоримся. Согласится создать семью, то надолго останусь. А Екатерина где? – спросил Дмитрий про младшую сестру Людмилы.
- Замуж она вышла. На работу с утра с мужем ушла. У нас ютятся, в моей комнатке, а я на кухне обитаю.
- Да, дела! И я свою хату сестре с детьми отдал. Да, проблема.
Но ничего, Вера Павловна, деньги есть, без жилья не останемся. Только бы Людмила согласилась со мной жить с сынишкой.
Теща обняла Дмитрия, прильнула к его груди и заплакала, а тут в дверь позвонила врачиха. Так со слезами и открыла ей Вера Павловна.
- Что-то с ребенком? - всполошилась участковая медичка.
- Нет, спят они, это я по другому поводу. Проходите Галина Ивановна руки помыть.
Тут и Людмила вышла: - Здравствуйте, Галина Ивановна, Алешеньку будить?
- Пока не надо, я его и сонного осмотрю.
Пока врачиха мыла руки, Вера Павловна шепнула дочери: - А у нас гость, Дмитрий на кухне сидит! Хочет получить согласия у тебя, что жить вам с Алешенькой вместе с ним!
132
- Ладно, мама, после поговорим. А что пришел, это хорошо!
Когда ушла врач, Людмила присела с Дмитрием на кухне, и они долго беседовали о своем совместном житье-бытье втроем. Сговорились на том, что на первых порах переедут к Дмитрию в пригород Астрахани на съемное жилье, хозяйка которого, по телефону дала согласие.
Такое решение привело в уныние Веру Павловну: - Как же я без Алешеньки?
- Мамуля, да у тебя скоро еще один внучек будет! Танюха мне по секрету сказала, что беременна.
- А почему мне не призналась?
- Так у нас и так тут тесновато, потому и скромничает. Помоги лучше нам в дорогу собраться. Алешеньке климат надо сменить и предложение Дмитрия, как раз кстати. А вам просторней будет, а то, как бездомная на
кухне обитаешь. Нам ведь тоже неловко от этого, мамочка!
- Девочки, а можно на сынишку глянуть? – сменил тему Дмитрий.
- Ой, я совсем и забыла! Идем, посмотришь, только с порога комнаты, а то ты с улицы. Не обидишься? – засуетилась Людмила.
- Конечно нет! Что за вопрос. Гляну и потопаю. Дел у меня полно. А завтра к вечеру увидимся.
С замиранием сердца, новоявленный отец поглядел на сына и сказал: - На меня в детстве похож. Мой, однозначно, наследник!
Простившись на радостной ноте, Дмитрий улетел на съемную квартиру к ворожейке. Весь остаток дня провел в покупках кровати, белья, пеленок с памперсами, игрушек. Аптечки для малыша и молодой
мамы. А потом принялся за мытье полов и протирку мебели от пыли.
А утром Дмитрия разбудил рокот машины под окнами. Глянув в окно мансарды, он увидел, как бесчувственную ворожейку, двое парней забросили в грузовую Газель и куда-то повезли. Мешкать было некогда и, одев только штаны, Димон представил себе лежащую без чувств пленницу, и крутнул змейку. Оказавшись в грузовом отсеке авто, квартирант обнял пленницу и вернул кольцо в исходное положение.
Женщина минут через пять пришла в себя, и снова закричала, но, увидев, что находится в своем доме, а рядом Дмитрий, умолкла и спросила всхлипывая: - А бандиты где?
- Уехали.
- А как я дома оказалась?
- Спас я вас, но не спрашивайте как. А лучше поведайте, зачем они
133
вас выкрали и чем я могу помочь?
- Глупость я сотворила неделю назад: предсказала кончину главы одного семейства из богатеньких. А когда это свершилось, явились эти два родственничка и сделали мне предъяву, мол, это я наворожила смерть и, что смертью за смерть я теперь должна ответить. А я знаю, что в числе недовольных моим предсказанием есть и высокий чин из полиции. Помоги мне скрыться! Все деньги тебе отдам, какие есть у меня!
- У вас родственники есть?
- Нет, сирота я! А дом остался от дедушки. А он давно уже помер. Одна я! Помоги? – зарыдала Ворожейка.
- Хорошо! Собирай быстренько самые необходимые пожитки в узел и документы! И не мешкай!
Хозяйка в причетами кинулась собирать в узел свои бабьи шмотки и ритуальные принадлежности. Последними прихватила паку с документами и снова спросила: - Куда теперь?
- Возьми узел в руки, закрой глаза. Ничего не бойся и ничему не удивляйся.
Женщина схватила пожитки и замерла, закрыв глаза. Димон обнял ее и крутнул колечко. Вскоре они оказались в Ростове на даче.
- Все, приехали! – сказал Дмитрий и сделал пару шагов назад.
- Ничего не понимаю! Где мы?
- Ну, рас уж вы, мадам занимаетесь ворожбой и спиритизмом, то слушайте, что я вам поведаю, и верьте, что это все наяву! Мы сейчас
находимся в Ростове. Век на дворе девятнадцатый. Страной правит Александр второй. Высший свет и аристократия увлечены спиритизмом, потому вы тут найдете много и сподвижников, и поклонников. Дом этот теперь ваш. А ваш дом в Астрахани вы передадите мне по дарственной. Документы мы оформим чуток попозже, когда вы тут немного обживетесь и поверите мне, что я вас не обманул. Устраивайтесь, а через два часа я вернусь, и мы с вами объедем несколько магазинов и купим вам современные наряды и газеты, чтоб вы были в курсе дел этой эпохи и города. Кучер Еремей будет в вашем распоряжении. Деньги на первое время я вам оставлю.
Поднявшись на второй этаж, Димон вернулся в Астрахань неподалеку от дома ворожейки. У калитки снова стояла та же Газель, а возле нее топтались в недоумении два молодых субъекта.
134
- Здорова, мужики! Кого ищете?
- А ты кто? – спросил один из них.
- Жилье у этой хозяйки снимаю. А что, ее дома нет?
- Угадал. Не подскажешь где ее искать? – зло спросил второй.
- Понятия не имею! Я уезжал на три дня к знакомым погостить. А что случилось?
- Нужна она нам. А дом открыт и ни души.
- Странно! Если бы она, куда и ушла, то двери-то бы непременно заперла! Может в полицию надо заявить? А соседей не спрашивали? – осведомился Дмитрий.
- Где эти соседи, одни заборы, да деревья? Да и некогда нам, а с ментами сам разбирайся.
С тем налетчики и укатили. А Дмитрий ясно понимал, что за усадьбой будет слежка. С мансарды это подтвердилось: в окно была едва видна Газель, притаившаяся за деревьями в переулке.
Следующие два дня ушли на оформление дарственной на имя Дмитрия усадьбы ворожейки и переоформление дачи на нее. Деньги всюду делали свое дело быстро и качественно, не смотря на эпоху.
Получив документы и новый гардероб, новая хозяйка дачи уверовала, что все это не обман, а явь.
Только после этого Дмитрий явился к Людмиле и сыну на своем БМВ, чтоб ехать в Астрахань, до которой было около семисот километров. Расстройство животика у малыша прекратилось и потому молодая семья, распрощавшись с родственниками, укатили на новое место жительства.
Раскрывать секрет кольца Людмиле Дмитрий не стал, так как, судя по опыту, все с кем через змейку он общался и раскрывал тайну, вскоре ссорились с ним.
- Вот бы и Сурен отвалил от меня! – думал Дмитрий, отправляясь в дорогу.
Ехали с перерывами. Алешенька почти все время спал, так намаялся с животиком, после того, как мать поела просроченный йогурт. Добрались только к полуночи. Пока затаскивали чемоданы в дом, подошел один из двух парней из Газели в переулке и спросил: - А хозяйка тоже приехала?
- Ворожейка, что ли? – спросил Димон.
- Она самая.
135
- Не хозяйка она тут теперь, это мой дом. Купил я у нее хату.
- А где она сама?
- Последний раз я ее выдел у нотариуса. А где она теперь, не знаю. Ищите по гостиницам в городе, если она не уехала куда еще. Не веришь? Могу показать домовую книгу – она выписана с этого адреса. А что, она вам родственница?
- Нет, просто задолжала кой чего, - ответил парень и отвалил.
Когда все вещи оказались в доме и Людмила с сыном расположились на отдых, Дмитрий глянул из окна мансарды – газели в переулке не оказалось.
- И, слава Богу! Надеюсь, совсем отстали, им ведь не долго пробить через ЖЭК, кто тут теперь прописан. Завтра же приглашу батюшку, чтоб освятил дом!
*
Малыш на новом месте спал спокойно и днем не плакал. Только запищит иногда, требуя материнскую грудь. И горлышко было не красным. Морской воздух явно был ему на пользу. Весь день прошел в суете и поездкам по магазинам. Людмила была счастлива. На душе у нее спал, теплым котенком, ангел.
Батюшка, для освящения жилья, обещался прийти только через два дня. Откровенно говоря, сидеть дома Димону было скучно. Сердце еще не прикипело к жене и сыну. Да и надо было устраиваться на службу,
чтоб не мотаться целыми днями по квартире, выискивая моменты улизнуть от семейных уз и побыть одному. Да к тому же нужен был гараж для авто. Полистав объявления, кое-как нашел и, не раздумывая, купил, хоть он был в трех остановках от дома.
Теперь Дмитрий пропадал в гараже, а Людмила обустраивала дом.
В означенное время приходил священник и освятил жилище. И снова Димон закуралесил по городу в поиске работы на должность охранника. Но куда не совался, всюду было хлопотно, всюду надо было стоять пугалом и тесно соприкасаться с людьми, а этого он не любил. А козырные места на складах, были все заняты по блату. Пришлось идти в местный театр бутафором, где его с радостью приняли. Контингент был разношерстный, - от юнца до пенсионера.
Мастера все кликали «Борисыч». Первым заданием от него Димону, было изготовить череп Йорика. Дмитрий мог бы с легкостью достать натуральный экспонат, но глумиться над останками умершего он не
136
осмелился, и потому принялся ваять восковую копию, для отливки из пластика.
После знакомства с бутафорами лично, те, что постарше, стали намекать, чтоб Димон проставился выпивоном за вхождение в коллектив. Но новый бутафор только усмехнулся и принялся выполнять задание, чтоб показать и начальству, и коллегам, что у него руки не из заднего места растут и, чтоб все поняли, что он ни у кого на поводу не пойдет.
Отпахав до конца рабочего дня, он заехал домой, позавтракал с женой и сыном, и отправился в гараж, чтоб навести там свой порядок и уют. На кожаном диване Дмитрий сменил накидку. Прикупил телевизор с ноутбуком и микроволновку. Стены в гараже были отделаны сосновой вагонкой. Дверь утеплена. Для удаления сырость, от старого хозяина остался калорифер. Гнездышко для уединения было готово, но ночевать отправился к Людмиле и сыну.
Так в заботах прошли еще три дня и настала суббота. С утра Дмитрий свозил Людмилу с сыном на дикий пляж и по очереди там поплескались. Малыш раза два просил мамкину титьку и, насосавшись, спал, как ангелочек. Насладившись рокотом прибоя, простором морской глади, ласковым утренним солнышком и к полудню вернулись домой, что не жариться на солнцепеке. С дороги вместе с малышом заснула и Людмила.
А Дмитрий поехал в гараж. И там колечко заегозило, давя на сознание своими колдовскими чарами, и пробудило желание слетать к ворожейке, чтоб узнать, как она устроилась на новом месте. Решив, что потраченный час для этого проблемы не составит, Димон повернул колечко.
Ворожейка была дома. Увидев Димона на пороге, она подскочила от радости и засуетилась, чем бы угостить дорого гостя, приговаривая на ходу: - Ой, Дмитрий Сергеевич, голубчик, как я вам благодарна! И соседи хорошие! И в спиритическом обществе меня приняли с распростертыми руками! Порхаю от счастья, как бабочка! Садитесь, душа моя за стол, я вас разносолами попотчую! Ой, совсем забыла: вам же два письма у меня залежались, вот, держите!
Первое письмо было из жандармерии, в котором начальство требовало немедленно явиться на службу и объяснить свое исчезновение.
137
- Так, Семеновна, вот по этому письму, если снова придут из полиции, сказывайте, что меня не видели, а иначе они вас замордуют расспросами.
- Все, голубчик, я про вас забыла! Вам наливочки?
- Нет, только чай.
Второе письмо было от Елизаветы, в котором она разлилась в реверансах за извинение, что обидела его с маменькой, и непременно просит в гости.
- Одумалась кума, когда у свата любовь прошла! – хмыкнул Димон, но повидаться все же решился.
Когда он появился у ворот усадьбы, то увидел несколько карет с извозчиками, стоящих перед крыльцом, на котором толпился народ. Дмитрий протолкался в прихожую, а потом и в залу и его глазам предстало сватовство все того же блондина. Как и в первый раз, Елизавета, увидев Дмитрия, замахала на сватов руками и убежала в спальню.
Сваты с женихом оглянулись и увидели незваного гостя.
- Опять ты тут! – зашипел белобрысый: - Пошел вон! Вышвырните его отсюда! – крикнул жених своим дружкам.
Но Димон сделал шаг к стене выхватил пистолет. Дружки сразу поубавили пыл, а жених снова завопил: - Стреляться надумал? Хорошо, я принимаю вызов. Стреляться будем на заднем дворе сей же час!
- А дуэльные пистолеты есть? – хмыкнул Дмитрий.
- Они у меня завсегда в карете, чтоб отстреливать наглецов!
Дмитрий пожал плечами и вышел во двор. Все зеваки высыпали следом. Задний двор упирался в длинную каменную стену буквой П. Самое место для стрельбы, чтоб не задет случайного зеваку или прохожего, да и места было достаточно, чтоб разойтись для дуэли.
Секунданты кинули жребий в шляпу, и первому выстрел достался белобрысому жениху. Тот аж, просиял своим надменной физиономией.
Разобрав заряженные пистолеты, противники разошлись на рубежи. Дмитрий встал полубоком к противнику и прикрыл сердце пистолетом, держа его в левой руке.
Белобрысый прицелился и выстрелил. Дмитрию ожгло кисть руки, но он остался стоять в прежней стойке. Когда дым рассеялся, выстрелил Димон и попал. Белобрысый схватился за правое плечо и упал. Его тут же подхватили и понесли в карету. Дуэль на том и закончилась.
138
Когда супротивник жениха остался один, то глянул на свою руку и увидел, что пуля сорвала кожу на казанке и деформировала змейку.
- Ну, все, Дмитрий Сергеевич, отлетался по эпохам! – с мурашками по коже, пробубнил дуэлянт сам себе. - Теперь тут навечно и застрянешь, если ювелир не исправит.
В сей душещипательный момент выпорхнула из толпы Елизавета с воплем надежды: - Дмитрий Сергеевич, голубчик, вы живы?
Девушка явно была на гране срыва. Обвила руками шею Дмитрия и безвольно повисла, теряя сознание. Кавалер подхватил даму на руки и отнес в дом.
Наталья Львовна помогла уложить дочь на диванчик и начла приводить ее в чувство, брызгая в лицо водой. Елизавета, глубоко вздохнула и, открыв глаза, спросила: - Дмитрий Сергеевич, жив?
- Здесь я, Елизавета Дмитриевна! Жив и почти невредим. Пуля только кисть руки царапнула.
- Божечки, как я рада! – воскликнула девушка и, встав, снова повисла на шее Дмитрия.
- Елизавета, опомнись, ты же не мужняя жена и не Анфиска, чтоб не венчанной на шею вешаться! – воскликнула Наталья Львовна.
Дочка, вздрогнула, выпустила из объятий гостя и в слезах упорхнула в дом.
- А вы, Дмитрий Сергеевич, уж определитесь в отношениях с бедной
девушкой! Мы, конечно же, вам благодарны за все, что вы для нас сделали, но это не дает вам право третировать Лизоньку! Вы, то пропадаете, то являетесь в самый неподходящий момент! Две помолвки сорвали! Жениха подстрелили! – в сердцах выговорила Дмитрию Наталья Львовна.
Перевязав носовым платком руку, гость молча откланялся и ушел.
- Эка гордый, и словом не обмолвился! – выпалила вдогонку пристарелая дворянка.
Сев в экипаж, Димон сначала посетил лазарет, а потом отправился к ювелиру, но не к еврею, а немцу. Тот провозился в присутствии заказчика часа два и привел кольцо в надлежащий вид. И совершенно машинально одел себе на палец и хотел было крутнуть змейку, но Дмитрий вырвал у него кольцо из рук, одел себе на палец, крутнул змейку и тут же вернул ее в исходное положение.
Ювелир вытаращил на заказчика глаза и спросил: - Что это было?
139
Вы, как будь-то, на секунду исчезли и снова появились!
- Это у вас, любезный, от перенапряжения в работе. Вот вам достойная оплата за труды, и дайте отдохнуть глазам, а то у вас уже галюники начались. Спасибо и прощайте!
Кольцо нужно было непременно проверить еще раз в деле и он сработало: в лучах вечерней зорьки Димон явился к своей семье. Увидев перевязанную руку мужа, Людмила спросила: - Что случилось?
- Ничего страшного, Людочка, просто на казанке шкурку содрал, когда лист железа гнул.
- Бинт какой-то странный, на батист похожий. Ты где этот реликт взял?
- Что было под рукой, тем и замотал, - увильнул от ответа Дмитрий.
- Ой, хитришь, Димчик! Повязка-то профессионально наложена, - наседала Людмила.
- Сосед по гаражу умельцем оказался. Ну, женушка, а ужинать будем? – сменил тему Дмитрий.
- Все уже на столе, кормилец ты наш! Давай, помогу руку помыть и садись.
И в этот миг Дмитрия охватило нежное счастье: - Дурень я, оглобля стоеросовая! Что мне чудаку еще нужно? Выбросить надо это колечко к едрени Фени и жить спокойно, как все люди живут! – думал он про себя, пока жена мыла ему руку.
***
Череп Йорика удался на славу, даже саркастическая улыбка присутствовала на его оскале. Шеф бутафорской, Борисыч, похвалил нового мастера на все руки за работу и дал новое задание, - посох Моисея.
Как только Дмитрий взялся за дело после работы, чтоб крутнуть колечко в своем гараже с желанием лететь к Моисею за посохом, то кольцо взбунтовалось и начало вращаться по своему желанию... Очутился он у дома Елизаветы и, как не странно, в черном сюртуке. А тут и девушка с маменькой на пороге нарисовались.
- Дмитрий Сергеевич, вы не перестаете нас удивлять! – воскликнула Елизавета.
- Работа в сыске, Елизавета Дмитриевна, требует издержек и артистизма. Угостите лучше чаем, если можете. Мать с дочерью переглянулись, поговорили о чем-то шепотком и девушка, кивнув
140
головой, сказала: - Вот, провожу маменьку до извозчика и вернусь. Ждите тут, я скоро.
- И куда вы маменьку отправили? – спросил Дмитрий, когда девушка вернулась.
- К портнихе, одежду на зиму заказать. Проходите, Дмитрий! И не сердитесь на маменьку, что она с вами не поздоровалась.
Не успели молодые и двух глотков чая сделать, как зазвонил колокольчик у дверей. Гостями оказались две девушки и два кавалера. Одного из них Дмитрий узнал сразу, это был один из секундантов белобрысого жениха.
- Что, господа, за сатисфакцией прибыли? – иронично спросил Димон.
- Напротив, мы и не ожидали вас, сударь, тут встретить, - ответил секундант.
- Я вам мешаю? – спросил Дмитрий.
- Нет, даже интересно познакомиться поближе с врагом моего друга! – ответил второй молодой человек.
- Позвольте представиться, Дмитрий Сергеевич, потомственный дворянин средней руки.
- О, да вы нашего круга! – воскликнул секундант. – Я Владимир Михайлович и позвольте представить моих друзей: Елена Борисовна, Татьяна Аркадьевна и Владлен Игоревич.
Все сдержанно поклонились друг другу и сели за стол. Тут же появилась служанка и начала сервировать стол.
Чтоб скоротать паузу, она из девиц воскликнула: - Ах, в обществе только и разговору, что о Достоевском! Уж так талантлив и умен, что все им зачитываются! Я тоже увлеклась и в запой читаю его произведение – Бедные люди! Ах, какой он душещипательный и вдумчивый душка!
Все пришедшие стали пафосно и многозначительно поддакивать, кроме Елизаветы, которая неотрывно смотрела на Дмитрия, зная, что тот выскажется несколько иначе, если не наперекор. Так и случилось.
- А я, дамы и господа, вашего восхищения не разделяю…
- А позвольте спросить, почему? Вы, что нигилист и любитель выступать против общественного мнения? – с долей иронии спросил секундант.
- Извольте, могу пояснить…
- Сделайте одолжение! - поддержал друга Владлен.
141
- Ну-с, во первых, читать вашего Достоевского по текстовке скучно и занудно, уж больно он пространен в изложении и по сути к мужскому племени этим не относится, ибо мужчина всегда краток и лаконичен. А у его словоблудие схоже с простолюдинкой на завалинке! А посему, тот, кто пространен в речах, зачастую допускает противоречия самому себе и этим интригует читателя. Вот, читатель и остается в недоумении, а это словоблуду на руку! А кто краток и лаконичен, с тем диалог не возможен: – или принял его слова на веру, или нет. Да к тому же язык у него простолюдный.
- Интересно мыслите! – удивилась Елена. – И, что еще?
- Достоевский ярый монархист и потому не видит, что делают с Православием в нашем Отечестве, с подачи дома Романовых, еще с тех времен, когда Петр 1 упразднил патриаршество и встал у руля церкви
самолично! Двести лет с гаком, как наша вера окатоличивается. Все Святые об этом в один голос кричат, но их мало кто слышит. И уж если Достоевский причисляет себя к Христианству, то должен бы это понять и увидеть! Ан, нет, нахватался теологических понятий и высказываний, и вплетает их в свои опусы. Это вторая его уловка!
- А что, есть третья? – спросила Татьяна с придыханием.
- Есть. Это его распутная жизнь, которая обросла слухами, а на этих слухах и возник этот писака, как назвал его Тургенев, прыщ на теле литературы!
- А что за слухи? – спросила Елизавета.
- Я не берусь его судить, но он хотя бы сам должен осознавать и исправлять свою жизнь сообразно вере и того, что он проповедует в своих опусах. А иначе это все профанация!
- А конкретно? – спросил Владимир.
- А конкретно: жена присмерти, а он шуры-муры с молодой особой затеял. А померла жена, и вовсе взял, да женился на малолетке, которая на двадцать пять лет его моложе. Это что, соответствует его моральным принципам христианина, изложенных в его писанине? Я уже не говорю о его карточных пристрастиях и долгах, вгоняющих семью в нищету. Бог ему судья! Если уж пишешь, то соответствуй той морали, которую проповедуешь!
- Браво, Дмитрий Сергеевич! – захлопали дамы в едином порыве.
- И как вы, сударь, с такими мыслями еще не на каторге? – усмехнулся секундант. - Я имею ввиду ваши измышления
142
о доме Романовых.
- Ну, мы же не на Сенатской площади. И я не против самодержавия, а против искажения веры Христовой. А за это и пострадать не грех, коли Бог попустит, - парировал выпад Дмитрий.
- Мда-с! – хмыкнул Владлен. – Что-то и чаевничать расхотелось. Чего доброго еще припишут нас к вольнодумному кружку! Извините, Елизавета Дмитриевна и позвольте откланяться.
Гости распрощались и удалились.
- Елизавета Дмитриевна, а эти гости приходили вас уговаривать выйти замуж за того, кого я подстрелил на дуэли?
- Вероятно, да, - со вздохом ответила девушка.
- Вы простите меня подлеца, Лизонька, но обстоятельства складываются так, что вам со мной покоя не будет. И скажу честно, что у
меня в моем мире все налаживается. Подробности я вам не скажу, но сегодняшний мой визит явно последний. Простите еще раз, ради Бога и позвольте откланяться.
- У вас появилась женщина?
- Я не хочу об этом говорить. Просто я здесь чужой и вы сами это видите.
- Это подло, Дмитрий Сергеевич! Вскружили девушке голову и бежите! А как мне тут жить с вашим обликом в душе? Я же не машина, чтоб вынуть сердце и вставить другое! Я же живая, а не кукла! Возьмите
меня в свой мир, кем угодно там буду для вас, хоть любовницей! А исчезните, я руки на себя наложу!
- А как же ваша маменька? Она рассудка лишится! Вы такой ей смерти хотите, Елизавета Дмитриевна? Зачем тогда в церковь ходите? Шли бы в клуб сатанистов и спиритизма!
- А как выбросить из головы память о вас? – всхлипнула девушка.
- Ну, хотите, я вас верну в то время, когда у вас мальчишка сумочку из рук вырвал?
- Нет! – вскрикнула Лизонька. – Опять эта неустроенность в быту и мерзкая зависимость от старого ловеласа! Сватовство за не любимого! Нет! Оставьте мне память о вас и летите на все четыре стороны, Димчик!
- Что же я вам оставлю, разве только визитку?
- Подарите мне дитя… - опустив глаза, едва молвила девушка.
- Хотите воспитывать без отца? А как же ваше окружение это воспримет? Да и жить на что будете с малышом? Да и ваша маменька
143
вот-вот вернется из церкви… - пытаясь разобраться в спутанных мыслях и чувствах, ответил на неожиданное предложение Димон.
- Она к сестре после поедет…
Но тут в дверь позвонили. Лизонька кинулась к двери и, открыв ее, увидела, как кучер и санитар придерживают мать с перебинтованной головой.
- Маменька, маменька! Что случилось? – заголосила дочка.
Но пристарелая дворянка только слабо махнула рукой и прошептала: - Спать хочу…
И только после, когда Наталью Львовну уложили в постель, санитар пояснил, что у кареты отвалилось колесо, лошади с испугу понесли и дама выпала на мостовую, ударилась головой, получив небольшое сотрясение мозга.
- Теперь ей нужен покой, и только покой, - пояснил санитар и добавил, - вот вам порошки и снадобья. А я забегу еще завтра! Не печальтесь, ничего страшного с вашей маменькой не случится! Немного поболит голова и пройдет!
- Да уж, не плохой приварок к ее мигрени! – вздохнула Елизавета и проводила санитара за дверь.
- Вашей маменьке надо бы голову просветить и посмотреть, нет ли внутричерепной гематомы, - сказал Дмитрий.
- Это как? – с удивлением, смотря как на умалишенного, спросила девушка.
- Есть в моем времени такой аппарат, который особыми лучами, без вреда для здоровья, может заглянуть в черепную коробку и исследовать мозг.
- Но ведь ей нужен покой!
- А вы дайте ей снотворного порошка, а потом мы вместе с ней отправимся к нам в клинику с помощью колечка. Там обследуют вашу маменьку и мы вернемся обратно.
Немного подумав, Елизавета согласилась. Выпоила маменьке сонный порошок и когда та крепко заснула, посадили ее с Дмитрием на кровати, обняли и через колечко попали в сквер на лавочку. Там Димон вызвал скорую и увезли Наталью Львовну в платную клинику.
Там удивились одеяниям посетителей, но получив вразумительный ответ, что они прибыли из театра, прямо с репетиции, не стали задавать больше никаких вопросов, а попросили оплатить услугу и поместили под
144
аппарат МРТ, который показал, что у пациентки есть небольшое внутреннее кровоизлияние в мозг. Посему Наталью Львовну надо было срочно оперировать. Пришлось Дмитрию платить и за эту услугу.
Когда эскулапы откачали кровь из внутричерепной гематомы через прокол, посоветовали на несколько дней оставить больную в клинике в двухместной палате. Пришлось платить и за это. Так мать с дочерью оказались на неопределенное время в двадцать первом веке.
Оставив дам одних, в палате, Дмитрий отправился пешком домой. Уже на выходе из гаражного общества, кольцо вновь выкинуло фортель: Димон неожиданно оказался на том самом необитаемом острове, куда он сплавлял братков и Мефистофелей.
Вечерело. Солнышко утопало в буйном красно фиолетовом закате. Ветер гнал на белый песок двухметровые волны. Они с рокотом и
шипением устремлялись через пляж к пальмам, по щиколотку омывая ноги нового Робинзона, который с остервенением пытался повернуть змейку на кольце, но все время возвращался на злополучный остров.
Оружия при себе у Дмитрия не оказалось. А тут и пиратский корабль нарисовался. Бежать в глубь острова было страшно из-за всевозможных ползучих змей и тропических хищников. Оставалось сдаваться на милость морским головорезам. Дмитрий ждал и молил Бога, чтоб на фрегате не оказались его знакомые во главе с Ерохой.
Но молитва была напрасной. В лодке, причалившей к берегу,
оказалась вся, до боли знакомая, братва с его однокашником.
- О! Нечистая сила! Димон, и тебя сюда спровадили черти? – заорал Ероха. – Колись, как ты это учудил с нами, или мы с тебя живого кожу срежем!
- Если домой хотите, то и пальцем меня не тронете, - парировал Дмитрий угрозу.
- Ладно, банкуй по-своему! – встрял один из братков, но только верни нас обратно!
- Садитесь все в лодку и я с вами сяду, а там посмотрим, что, да как… Только садитесь все ко мне спиной! - предложил Димон не уверенно, ибо не ведал, послушается его кольцо или новый фортель выкинет.
Братва переругиваясь расселась и затихла. Дмитрий представил себе то время, когда он надумал через Ероху трофеи сбыть и крутнул колечку. И удивительно, кольцо сработало: вся бандитская ватага, вместе
145
с лодкой, оказалась на главной городской площади у памятника Ленину. Дмитрий выскочил на асфальт, крутнул змейку и оказался у себя в гараже.
- Вот и славненько! Теперь братва в своем времени, а я в своем! И меня для них нет! – воскликнул он. – А теперь приступим к изготовлению посоха Моисея самолично и без воровства. А то невесть куда еще меня это еврейское кольцо унесет!
Сказав это, Дмитрий снял с пальца колечко и положил радом с его копией в поясной кошелек.
Захотелось снова повидать старца Егория. Димон пошарился в сумочке достал оба кольца и оторопел, не понимая, какое настоящее, а какое копия. Раньше он никогда их вместе не соединял и носил порознь, а теперь закавыка, - змейки обе вращаются. Пришлось распознавать
методом пробы. Одел первое, на которое взгляд упал и крутнул.
Вот и избушка старца. Тут же из дверей выскочил Егорий и начал суетиться, приговаривая: - О, гостенек пожаловал! А гостинцев принес? Что? Без даров явился? Ступай обратно и возвертайся с подношением!
- Как скажешь, отче! – растерянно буркнул Дмитрий и коснулся кольца, но Егорий хохотнул дурашливо и ласково сказал: - Шуткую я, раб грешный. Заходи в гости, почаевничаем, посудачим!
С этими словами, Старец распахнул дверь и Димон увидел, что внутри пределы избушки были гораздо больше, чем снаружи, да и двери
появились в стенах в разные комнаты, которых раньше не было.
Поняв, что это бес куражится, гость сделал вид, что закашлялся, а сам поменял кольцо и крутнул, представив другую избушку, старую.
Все мгновенно поменялось. Старец сидел на лавочке в молитвенной позе и словно дремал, сложив руки лодочкой перед лицом. Борода и усы едва заметно шевелились от внутренней молитвы.
Дмитрий осторожно присел рядом и только тогда Егорий, словно очнулся, открыл глаза и повернулся к гостю: - А, раб Божий Димитрий пожаловал. Храни Господь! Какое дело, сказывай.
- Храни господь и тебя Егорий! Есть один вопрос, отче – о смирении. Растолкуй простыми словами.
- Да, вопрос сурьезный… Тут есть три понятия, которые люди себе могут вообразить: кротость, смирение и лжесмирение, то есть малодушие.
Кротость, при любом случае старается сдержать свой гнев и
146
вспыльчивость. Кротость оценивает поступки и слова людей спокойно и обдуманно. А так же их выражает, не осуждая человека, а жалея его и молясь за него.
Смирение, это понимание того, что ты без Бога ничего сам не можешь сделать доброго и для себя и для людей. Смиренный понимает, что он грешен и без Бога он никто и никакого греха в себе победить не может. А грешим мы почти на каждом шагу в делах, помыслах словах. Потому согрешил – учуял это и тут же кайся. Упал, вставай через покаяние и иди дальше, уповая на Бога.
А есть лжесмирение. Человек старается ни на что не реагировать – моя хата с краю, ничего не знаю, и становится ко всему равнодушным. Такой человек рассуждение принимает за осуждение и постепенно впадает в уныние, а это страшный грех!
- Как все с тобой просто, отче!
- Молись и ты усердно, сын мой, и тебе Господь благоволит Истиной, да разумением! Везде молись… Споткнулся - помолись. Дело затеял – помолись. Озлился – помолись. За стол сел – помолись. Осудил кого – помолись за него Господу. Господи помоги, Господи прости, слава тебе Господи! Вот, эти краткие молитвы и есть во спасение.
- Спасибо, отче. Хорошо тут у тебя, как возле мамки с тятькой во младенчестве!
- Ступай Димитрий. Не забалтывай, что на душу легло. Мне еще
помолиться надобно. Храни тебя Господь!
- Долгие лета и тебе, отче Егорий! Даст Бог, еще свидимся!
- Свидимся, не на этом свете, так на том… - хмыкнул Егорий.
У Димона от таких слов мурашки толпой по спина побежали. Он безмолвно поклонился старцу и скрылся из глаз его в лесу. Колечко с руки больше не снимал, чтоб не попутать с подделкой, которая явно с чертями игру затеяло по чьей-то неведомой воле…
***
На работе Дмитрий появился в конце рабочего дня и получил нагоняй, но, предоставив начальнику готовый посох Моисея, получил прощение с небольшим выговором: - Дмитрий, ты несомненно, мастер своего дела и посох быстро изготовил, но в следующий раз не забывай предупреждать меня о том, что творить будешь у себя в гараже. И не плохо бы появляться к началу рабочего дня для порядка! Договорились? – спросил Борисыч.
147
- Лады, начальник! Договорились.
- Ну, тогда вот, тебе новое задание – изготовь пять масок зулусов и столько же копий. Срок неделя. Если будешь работать в гараже, то звони с утра.
Дома Димона тоже ждал разнос и по той же, что ни разу не позвонил за день домой.
- Людочка, прости, виноват! Закрутился на работе…
- Да-да, а я, по-твоему, тут от безделья маюсь?
- Не кричи, ребенка разбудишь, - попытался утихомирить жену муженек.
- А ты мне рот не затыкай! Я что, с телевизором должна весь день разговаривать? Или в ноутбуке в бутылочку играть, чтоб не скучно было?
- Ну, займись рукоделием: вышивкой, макраме, картины из бисера
выкладывай. Хочешь, куплю?
- Не хочу! Я с пинка не завожусь! Сама найду, чем себя занять!
- Ну, а тогда я тут причем? Что, лучше пилить меня? Это больше удовольствия доставляет, да? А потом удивляетесь, что мужики в загул уходят, а еще хуже – на сторону бегут…
- Узнаю, один останешься! – взвизгнула Людмила.
- Никуда я тебя не отпущу. Даже не надейся. Теперь ты моя, ибо у нас ребенок. Ступишь за порог – убью.
- Ну и сядешь на нары!
- Допустим, но ты никому не достанешься. Заруби это себе на носу. Люблю я вас с Алешкой! Потому, на все пойду, чтоб он с чужим отцом не рос! Все, иди к сыну, вон, он хнычет чего-то!
- Разбудил, вот и плачет!
- Не я начал. Иди, пока я не психанул! Вышла замуж, так имей смирение и не зуди мужика! – чертыхнувшись, Дмитрий оделся и с порога крикнув жене: - В гараже ночевать буду, дел на работе много! Звони в любое время, по ватсапу, покажу, что один ночую!
Через полчаса, Людмила позвонила и Дмитрий показал ей весь гараж: - Ну, убедилась, что я тут один? И диван не мятый! – с издевкой спросил Димон.
Людмила прервала связь, а минут через пятнадцать снова позвонила. Пришлось с ватсапом все повторить. И на сей раз жена, ни слова не сказав, отключила телефон.
Надо было каким-то образом улучить момент и достать маски
148
зулусов. После третьего звонка, когда по африканскому времени стемнело, одел броник и оперативку с ТТ и газовиком, решился воспользоваться кольцом и слетать в дикое племя.
Появился он на краю поселения, за стеной глиняной мазанки с растительной крышей. Выглянув из-за угла, увидел огромный костер в центре поляны, которую обрамляли хижины, а вокруг костра пляске скачущих зулусов в масках и копьями. Танец вскоре закончился, под воинственные вскрики и воины гуськом потекли к одной из хижин и там оставляли свои щиты, маски и копья. А потом они все вернулись к костру и начали пить брагу и курить какое-то зелья в деревянных длинных трубках, пуская их по кругу.
Дмитрий с помощью кольца проник в мазанку с оружием, сложил в кучку три кожаных щита, три маски и три копья. Сгреб все это в охапку и крутнул змейку.
Когда появился в гараже, то услышал стук в дверь, плач ребенка и голос Людмилы: - Димыч, открой!
Просив, зулусское вооружение на диван, открыл дверь. Людмила вошла внутрь и спросила: - И чего не открывал?
- Задремал в кресле. Да, успокой ты Алешку! Чего приперлась-то, очумелая среди ночи? Сказал же я, что один тут буду!
Жена, уговаривая ласково малыша, обошла каждый закуток и, убедившись, что муженек один, пошла к выходу.
- Ты, куда с малышом, да в ночь?
- Я на такси! – огрызнулась та.
- Подожди, и я с вами!
Отключив свет рубильником, Дмитрий закрыл гараж и успел усесться в такси. Уже дома, когда Людмила убаюкала малыша, Димон спросил: - Ну и что глупенькая, и дальше так чудить будешь?
- Ладно, пусть я не права и ты оказался чист, но я же чую бабьем сердцем, что ты от меня, что-то скрываешь? И уже давно! Колись, Димчик!
- Не бесись от безделья, Людмила. Если скучно, то найди в доме подружку, а лучше две или три. И тешьте меж собой свое бабе самолюбие и словоблудие, а меня оставь в покое!
- Увиливаешь, дорогой муженек! Не хочешь правду говорить! А потом меня упрекаешь, что я взбалмошная!
- А всю душу раскрывать и Святые не советуют, даже самым
149
близким людям. Может же быть у меня свой мир? Вот, как у тебя Алешка! Не лезь к мужику в душу и не старайся обустраивать мой мир по своему усмотрению.
- А разве сын не наш общий мир? – снова вскипела жена.
- Пока он сиську сосет, это твой мир. А там видно будет, что, да как… Буду я стоять на первом месте у тебя, а потом ребенок, тогда сын будет нашим общим миром. А пока ты будешь им прикрываться и навязывать мне свои правила жизни, то так грызться и не перестанем. И ребенок вырастет нервозный.
- Грамотный, да? Вывернулся?
- А чего мне выворачиваться? Я излагаю все, как должно быть меж супругами. Жена для мужа, а не муж для жены.
- Да, прилепится муж к жени и станут одна плоть! – разве не так в писании сказано?
- Так, только понимаешь ты это не правильно. Жена часть плоти мужа, а не наоборот. Потому, чтоб стать единым с женой, муж должен по своей воле прилепить жену к себе, то есть прилепиться к малой части своей. И то с условием, если жена покорна мужу, только тогда супруги станут едины. Дом, который разделился сам в себе, погибнет! Так, что смирись и не дели наш дом, выясняя, кто из нас главный. Рожай и воспитывай малышей, вот, твоя забота! Да создавай мужу настроение, чтоб он был и защитником, и добытчиком, и любящим мужем! Все поняла?
- А кто мне будет создавать настроение?
- А твоя любовь ко мне, а моя к тебе, в ответку! Только так.
- Но ведь у тебя же были бабы за этот год? – сменила тему Людмила. – Разве это не измена мне? Потому, я и нервничаю!
- Мужской грех в этом смысле не женский: мужик согрешил и в нем только душевная грязь остается, которую покаянием снять можно. А вот, женская измена не снимается покаянием, ибо сперма оставляет след в геноме навсегда! Так что, твой первый хахаль будет стоять меж нами, в крови твоей, пока мы живы.
- Ну, на все у тебя ответ есть и везде бабы виноваты!
- Так все с вас на Земле и началось, когда Ева Адама совратила, а Бог их выгнал из Рая за это. С тех пор мало чего изменилось. Шерше ля фам – ищите во всем женщину…
- Так ты нас с Алешкой любишь или нет? – снова сменила тему
150
Людмила.
- А малыш тут причем? Это ты нам с ним покоя не даешь: меня ревнуешь к гаражу, Алешке спать не даешь из-за своего бзика. Аналогичный вопрос - а ты нас любишь?
- Ладно, пошла спать… - увильнула от ответа Людмила и пошлепала в спальню к малышу. – Вот и поговорили. Осталось только напиться и забыться, да завтра с утра надо мастеру на глаза с утра явиться в подобающем виде.
Вздохнув тяжко, Димон тоже отправился спать на сиротливый диван.
С утра он проснулся, едва не проспав на работу. Доехал скоренько до гаража, прихватил одно копье и отправился в театр. Мастер остался доволен качественно изготовленным копьем зулусов и отпустил шустрого работника колдовать в личную мастерскую.
Нужно было как-то коротать время и Димон уговорил жену поехать с малышом на весь день к морю. Но пробыв на диком пляже часа два, Дмитрий собрал манатки и вернул семейство домой, так как, Людмила разговаривал через губу или занималась артистизмом. Искренности в отношении не было. Алеша все это чувствовал и постоянно плакал.
- Ну, и чего ты добиваешься! - спросил Димон жену, когда они явились в свою хату. – Хочешь командовать? Заведи себе свое дело и командуй там, сама собой, как пожелаешь. А будешь доставать меня,
напьюсь и поколочу. Все поняла? А вздумаешь к ментам сунуться, горько пожалеешь!
- Только попробуй тронь! На нарах запаришься! – взвизгнула Людмила и, схватив бутылку с варенцом замахнулась, чтоб огреть по голове мужа.
Реакция у Димона была мгновенной: одной рукой он выбил бутылку и другой дал увесистую оплеуху, зарвавшейся женке и та, улетев в угол к холодильнику, затихла… Пришлось нести бедолагу на диван и, тут само собой сработало колечко: белый песок, океан и крикливые чайки. Дмитрий положил Людмилу на теплый песок, и змейка вернула его обратно домой. Минут через десять, муженек переоделся в Мефистофеля, явился на остров, поймал верещавшую поросенком, Людмилу и вернул ее в сад возле дома, а сам переместился с помощью кольца, в свой кабинет, наскоро переоделся и пошел встречать жену. В очумелом виде, взбалмошная бабенка, покачиваясь и держась за голову,
151
зашла в дом и сев у порога спросила: - Что это было? Что ты со мной сделал?
- Ничего я с тобой не делал! Тебе, однако, пора к психиатру, женушка. Твоя строптивость тебя до психушки доведет. Иди вон, к Алешке, плачет, титьку хочет!
- Ты ударил меня? – зло, прищурив глаза, спросила жена.
- Больно надо руки марать! Еще к ментам побежишь! Ты, че не помнишь, как сама упала с бутылкой ряженки у холодильника? Это спазмы у тебя от депрессии, дорогая моя женушка. Пора прекратить психовать. Держи себя в руках и не накручивай ситуацию!
- Мефистофель какой-то привиделся, белый песок, море… Ужас какой-то! – забормотала Людмила и поплелась к ребенку в комнату.
Димон промолчал, а про себя подумал: - Вот и дела выводы, женушка, стоит ли бузить против мужа?
И жена притихла, даже к психиатру сходила, и там ей посоветовали заняться творчеством с платным репетитором, которая владела искусством пошива национальной и светской одежды для кукол. Пришлось покупать швейную машинку, вязальное устройство, и Людмила увлеклась. Обстановка в доме заметно потеплела. Да и Дмитрий старался не давать жене повода для беспокойства. Дарил цветы, подарки к рукоделью, отпускал на часок другой в женский клуб рукодельниц и сиделку на это время наняли. Жизнь налаживалась.
А маску Мефистофеля пришлось сжечь в камине, что супруга случайно не нашла ее и тогда ей трудно будет, что объяснить.
И однажды, когда всем семейством пили чай пирожными на кухне, Людмила сказала: - Дура я была, ох и дура! Ты, Димчик, прав оказался: нам бабам надо мозги делом загружать, а иначе мы с чертями начинаем в мозгах путаться!
- Да, стресс – это ваша стихия, психика у женщин к этому более устойчива, но и вам она вредна, если его не контролировать. А нам мужикам в стрессе находиться особенно опасно, ибо мы по природе приучены кардинально реагировать на раздражитель. А если терпеть, то тогда на нервной почве у мужиков возникают болезни. Ученые уже доказали, что в таких ситуациях у мужчин перестает вырабатываться в организме кортизол, а это влечет за собой снижение иммунитета. А если еще стресс снимать водкой, как это принято делать, то и вовсе хана мужику! Вот и дохнут мужики раньше баб! И живет такая ведьма,
152
загнавшая мужика в могилу раньше времени, и не понимает своей вины. Сидит у подъезда на лавочке и стервозничает с такой же соседкой, осуждая своих мужей. Раззадорятся словоблудием и начинают уже друг друга матом крыть, аж, уши вянут у детей на площадке и у прохожих. Разве это женщины? Это самки…
- Мне эти бабки тоже не нравятся! Как только с ними заговоришь, так начинают или выспрашивать о семье, или сами о своем житье все начинают вываливать на показ, да так жалостливо. Вампирши!
В такие минуты, Дмитрий старался не расплескивать радость и не забалтывать, а просто улыбался, целовал жену в маковку и уходил в свой кабинет или топал в гараж.
*
А кольцо теребило мысли, постоянно напоминая о себе чувствами, и то, что было на пальце, и то, что лежа в поясном кошельке. Эпопея с
кольцами уже начинала надоедать. Димона мучил вопрос: - А какой, во всей этой котовасии, смысл? Кто подсунул мне эту хитромудрую змейку: демон, оракул, Бог? Или я все это время сплю, и мне все снится, а я никак не могу проснуться? Тогда возникает другой вопрос – как проснуться?
И тут до Димона дошла спасительная мысль, посети старца Егория, рассказать ему все честно и спросить совета.
Старец сидел на прежнем месте и ничуть не удивился появлению гостя: - Садись, раб божий рядком, да поговорим ладком!
Дмитрий присел на лавку подле Егория и рассказал ему все, как на духу: - Вот и вся моя повесть, старче! Посоветуй, как прервать эту вакханалию с кольцами?
- Всего делов-то – выбрось!
- А как другой, кто, надет и тоже на эту удочку попадет? Может, сломать их?
- Ломай, если сможешь… - загадочно ответил отшельник.
- Что-то ты, старче, недоговариваешь… Ну, ответь хоть на мой сокровенный вопрос – сплю я или это все явь?
- Мы все - и спим, и не спим… Где сон, где явь – один Бог знает. Вот, к нему и ступай. У него ищи ответ…
- Ну, хоть что-то на том спасибо, Егорий. Прощай, пока!
В глубине прибрежного лесочка, подале от глаз отшельника, Димон достал два колечка из кошелька, положил их на камень, взял другой и замахнулся, что сломать из разом, но случилось невероятное: кольца
153
вдруг оказались на запястьях обеих рук и цепь соединила их, как на наручниках.
- Вот, те здрасьте, не было напасти! Это че, по жизни, как по этапу?
Мысль в голове была только одна, как вернуться в гараж? Попробовал крутнуть кольцо на правом запястье и куда-то полетел. Кругом темень и что-то злое мелькает со всех сторон и уносится вверх. Было такое ощущение, словно опускался на лифте без света, неведомо на какой уровень бытия. Сердце начало давить невидимыми тисками. Что-то нужно было срочно предпринимать и Димон, представил свой гараж, крутнул змею на левом запястье.
Мрак не улетучился, но изменился запах. Пахло автомобилем. Дмитрий на ощупь нашел выключатель и щелкнул им. Пространство сразу обрело знакомые черты внутри гаража. Авто тускло поблескивало хромом и лобовиком. Кольца с запястий исчезли.
Зазвонил телефон. Димон посмотрел – это была Людмила и он, включив связь, зевнул пару раз и ответил: - Прости, Людочка, уснул в гараже, сейчас приеду домой.
- А чего на звонки не отвечал?
- Запахался с заданием от театра и отключился. Ты вот, тоже недавно отключилась, а мне, что, нельзя? Как там Алешка?
- Спит, твой Алешка! Дуй домой, беспризорник! – сердито сказала жена и отключила связь.
- Хоть не орала и то благо! – радостно подытожил Дмитрий и выехав из гаража, погнал авто домой. И уже у порога вспомнил о Елизавете и ее маменьки. – Ладно, завтра навещу и если готовы к выписке, отправлю их восвояси.
Жена встретила его мирно, рассказала, что сделала за день, как вел себя сынишка, и уложила блудного муженька спать.
***
С утра Димон отвез в театр, все, что добыл у зулусов. Начальство долго вертело всю утварь в руках и удивлялось натуральности исполнения. Единственная претензия была в том, что слишком уж остры копья. Пришлось их притупить.
С новым заданием – изготовить крылья Икара, Димон отправился в гараж. Там, улучив момент для передышки, позвонил домой, а потом отправился в клинику. Наталья Львовна уже была готова к выписке. Елизавета, чтоб не пугать маменьку перелетом с одного столетия в
154
другое, подсунула ей снотворную таблетку. Когда та заснула, Дмитрий сгреб дам в охапку и крутнул змейку. Оказавшись у них в гостях, едва отвертелся от благодарственных любезностей Елизаветы, коротко распрощался и исчез.
Уже из гаража, Димон перенесся во время Икара. Оказался он на высоком утесе за большим камнем. Когда осторожно выглянул, то увидел небольшую площадку над бездной и тропу, ведущую к ней. На площадке лежали две пары крыльев, скрепленные попарно. Одна пара была из черных перьев, другая из белых.
Чуть ниже площадки, на тропе стояли, как понял Дмитрий, Икар, его отец, Дедал и какая-то простолюдинка, которая могла быть женой Дедала и матерью Икара. Они прощались.
Дмитрий выбежал из укрытия, схватил белые крылья и растворился во времени.
Уже в гараже, Димон подумал: - Ничего, Дедал сыну еще крылья сделает, а матери Икара будет только радость, что на сей раз сын не покинул ее. Так, пусть продлится радость матери!
Осмотрев крылья и восковой способ крепления на них белых перьев лебедей, мастер засомневался в надежности восковых ниток и закрепил все перышки степлером и клеем, благо, что каркас был из дерева.
Свободного времени был вагон и огромная тележка. На ум пришла навязчивая мысль о Елизавете. Дмитрий, как мог, отгонял это
наваждение, но оно не отступало. Добровольно отказаться от заманчивого предложения дамы, мужское сердце так просто не могло. Но внутреннюю борьбу прервала Людмила, которая пришла к гаражу вместе с ребенком в коляске: - Добрый день, муженек! Чем занят?
- Да, вот, крылья Икару для спектакля смастерил.
- Мама мия! – воскликнула жена. – Это ж где ты столько перьев белых набрал? Никак лебяжьи?
- Ага, они самые. Места надо знать… - ушел от прямого ответа Димон. – Как сынуля? – спросил молодой папаня, заглядывая в коляску.
- Спит, утрясло, пока три остановки катила. Много еще у тебя дел на сегодня? – спросила молодая мать.
- Сегодня занят, перья на крыльях еще не все закреплены, как следует. А что?
- Хотела в клуб сбегать.
155
- Сиделку попроси.
Людмила нервно вздохнула: - Вечно у тебя на нас Алешкой времени нет!
- А ты не забыла, что я тружусь, чтоб вы ни в чем достатка не знали? Что за упреки? Чем не довольна-то еще?
- А скрываешь ты что-то от меня! Я же чувствую!
- Ты свои чувства к малышу приложи, чтоб он ночью не плакал. Нервничаешь на ровном месте, а пацан молока не дополучает.
- Так, сделай так, чтоб я не нервничала! Поделись, где и как ты деньги на прожитье добываешь? Я ведь узнавала, что заработок у бутафоров не велик!
- Ты и сюда нос сунула? Сходи лучше еще к психиатру, у тебя явная фобия. Уж слишком ты придирчива, дорогая женушка.
- Зря ты не хочешь со мной поделиться своей тайной! Женское сердце не обманешь!
- Если я поделюсь с тобой подробностями, то случится так, что мы расстанемся. Я за последний год это трижды пережил.
- Ну, так у кого фобия, у тебя или у меня? – взвизгнула Людмила.
- Я все сказал. Выбирай: или живи без бабьего зуда, или вертайся к маме, где и дышать-то тесно, а не то, что жить. И советую про Мефистофеля не забывать… Все. Давайте отвезу вас домой и закончим на этом перепалку, то малыша разбудим своими дрязгами.
Людмила с укоризной качнула головой, но подчинилась. До дома ехали молчком. Дмитрий занес коляску в квартиру и вернулся в гараж, прихватив упаковку пива.
Мысль о кольцах не давала покоя и после второй банки пива, Димон достал колечко из кошелька и одел его на палец, кольцо не своевольничало и все шло своим чередом. Поковырявшись в интернете, хозяин гаража наткнулся на любопытную информацию о моде времен Елизаветы Дмитриевны и понял, от чего, у ее маменьки, приступы мигрени.
Оказывается, фетр дамских шляпок и цилиндры аристократов, для устойчивого удержания заданной формы, обрабатывали ртутью. А к дамским шляпкам прилагались высушенные тушки птичек, которые бальзамировались при помощи мышьяка.
В это время Димону позвонили из клиники и стали расспрашивать, откуда у его пациенток, которых он недавно привозил на излечение,
156
мышьяк и ртуть в анализах?
Димон пообещал все разузнать и перезвонить.
Допив третью баночку, Дмитрий оделся в прикид аристократа, но цилиндр одевать не стал и крутнул змейку. Появившись возле усадьбы Елизаветы, Дмитрий осмотрелся, - все было спокойно. Прохожие не обратили на него никакого внимания, и жандарм у афишной будки лениво рассматривал анонсы о спектаклях.
На звонок открыла Наталья Львовна: - Дмитрий Сергеевич, голубчик, милости просим! Лизонька, встречай гостя!
Елизавета радостной голубкой влетела в прихожую и повисла на шее у Дмитрия. Тот вежливо освободился от объятий, поцеловал девушке, а потом и ее маменьку ручки и сказал: - Я к вам с деликатными новостями, милые дамы.
- Проходите в гостиную, Дмитрий Сергеевич, мы вас слушаем! – пригласила гостя пожилая дворянка.
От наливочки Димон отказался и сразу перешел к делу: - Мне позвонили из клиники и с удивлением сказали, что в ваших анализах нашли следы мышьяка и ртути. Я же случайно нашел этому объяснение: дело в том, что вы, милые дамы, годами носите шляпки с сушеными цветами и даже птичками, а они и обрабатываются этими металлами, чтоб сохранять на долгое время свой первозданный вид. А эти природные элементы ни что иное, как яд и он может накапливаться в
организме человека. По сути, Наталья Львовна, ваша мигрень, ни что иное, как отравление этими веществами.
Пожилая дворянка сначала приложила руку к груди, а потом взявшись руками за голову, тихо, сквозь слезы сказала: - Будь проклята эта светская мода! Весь этот напыщенный бутафорский этикет!
- Что же делать, Дмитрий Сергеевич? - со страхом спросила Елизавета, обнимая мать.
- Придется еще раз посетить клинику, чтоб вывести из организма яд у вас обеих.
- И когда? – снова спросила девушка.
- Надо подготовить вашу маменьку к путешествию, вы же понимаете, о чем я говорю?
- Да, я поняла!
С этими словами Елизавета увела мать в спальню и там дала вместе с успокоительным и снотворное. Остальное было дело кольца:
157
появились они у клинике в сквере и Димон вызвал неотложку. Через пятнадцать минут обе дамы уже были в палате частной клиники под капельницами после приема внутрь жидкого активированного угля. Чтоб не удивлять Наталью Львовну, как и в прошлый раз, из палаты убрали телевизор. А палату предоставили с видом на сосновую рощу, которая начиналась прямо за забором клиники, пятнадцати метрах от окна. Все удобства так же находились в палате. К тому же был под запретом выход в коридор, под видом опасности заразиться какой-нибудь болезнью от пациентов из других палат. Еду приносила медсестра.
Оплатив все услуги, Димон вернулся к себе в гараж. Потягивая пивко, включил телевизор, там шла программа о Квантовой физике.
Ученые предполагают, что две или несколько квантовых частиц, удаленных друг от друга на огромные расстояния во Вселенной, взаимосвязаны во времени. Провели эксперимент с призмой: пропустили лучик лазера через нее и получили два лучика, расходящиеся
под углом относительно друг друга. Изгибая один лучик, увидели, что так же изгибается и другой. У ученых возник вопрос: - Как это происходит? Чем обусловлена эта мгновенная связь между фотонами?
И ответа пока не нашли…
А Димон подумал: - Раз есть связь, значит, она может осуществляться только через возврат импульса каждого фотона в луче к точке старта, в данном случае это призма. Таким образом, клоны и общаются меж
собой через точку клонирования, пульсируя туда и обратно, на какое бы расстояние и угловое смещение они не разлетались. Все происходит мгновенно, а вернее, со скоростью, которая превышает скорость света многократно!
Такая же связь, когда двое или трое говорят о Христе, то Христос тут же является подле них. Потому и совместная молитва доходит до Господа быстрей!!!
Так сообщаются во Вселенной все микрочастицы любой материи, а значит, и во Вселенной есть Центр Силы – Бог!!! А то, что Вселенная устроена разумно, это для многих ученых уже очевидно, ибо Хаос не может обладать такой Разумной Гармонией!
Сила, которая заставляет фотоны разлетаться, и возвращаться к точке разлета, сохраняя связь между собой, и есть Темная материя, то есть Воля Бога!!!
По всему видно, что во Вселенной, в каждой ее точке идет Эволюция
158
материи и потому она разлетается от Центра - от Бога, все дальше и дальше. И понять это очень просто, - ибо если бы Вселенная сжималась, то это была бы уже Инвалюция, которая если и произойдет, то для всей Вселенной мгновенно. Потому наблюдатель, где б он не находился в пространстве Космоса этого никогда не увидит, потому, как он схлопнется вместе с пространством… в мгновение ока. Так рассуждал Дмитрий и сам себе удивлялся.
В конце передачи ведущий подтвердил Божественность этого явления, так как, многие ученые стали искать ответы в религиях всего мира.
- Это отрадно! – подумал Дмитрий. – Только академические знания еще следует пересмотреть, а кое-что и отвергнуть, ибо именно это и мешает ученому сообществу и каждому эскулапу в отдельности, понять эту простую Истину, которая давно уже изложена в Библии. А потом была передача на тему Третьего храма в Иерусалиме…
Закулисное мировое правительство в основном, это иудеи –
Ротшильды, Рокфеллеры, Соросы.. и тд. Их задача: уничтожить Православие и ослабить, расчленить мусульманство на Ближнем Востоке для того, что бы усилить Израиль и разрушить Мечеть в Иерусалиме, которая стоит на месте Первого и Второго храмов Мессии. Как только Мечеть разрушат и построят на этом месте Третий храм, то наступит незадолго и конец Мира сего с приходом антихриста в этот храм. Чертежи и материалы уже готовы и ждут своего часа в США. Дело
только за приходом к власти в Израиле нужного человека. Но пока Россия поддерживает Ислам, Мечеть не будет разрушена и Антихрист не поселится в Третьем храме.
- Ну, и как тут не быть сионистом! – воскликнул Димон. – Хорошего же Мессию они ждут – Антихриста… Да… горбатых только могила исправит!
*
Крылья Икара Димон сдал под всеобщее одобрение и сотоварищей по цеху, и мастера. Новым заданием стал китайский праздничный дракон, но такой, чтоб уместился на сцене и не мешал участникам спектакля.
Димон опять уединился в гараже и, представив себе театр китайцев, эпохи дружбы при Мао и Сталине, крутнул змейку. Появился он за кулисами. Нарядно разодетые в сказочные национальные костюмы
159
артисты, хоть и заметили появление человека славянской наружности, но в силу своей занятости не обращали на него внимания.
А вот и дракон! В этом мифическом одеянии пробежали на сцену трое артистов. Дракон был шестиногим, ярко красный, с устрашающей головой и выпуклыми стеклянными глазищами.
- То, что надо! – подумал про себя Димон и стал ждать, когда дракоша вернется обратно за кулисы.
В какой-то момент к нему подошел пожилой китаец и спросил: - Ти руса?
Дмитрий кивнул.
- О, руса, карасе! Мао, Сталина, карасе! – осклабился в улыбке и поклонился, а потом обвел глазами все закулисье и мотнул вопросительно головой.
Димон догадался, что мужичек спрашивает его, что он тут делает и, улыбнувшись такой же хитрой улыбкой, как и его собеседник, показал жестом на ладони, что будь-то и пишет.
Китаец понимающе и с уважением закивал и удалился, сказав в третий раз: - Карасе!
На сцене послышался крик, вой, плач и минуты через две за кулисы вбежал дракон, с дымящейся пастью. Артисты повыскакивали из него и, разгоняя руками дым, выскочили на свежий воздух. Там они сложили матерчато-бумажное тело и устрашающую голову дракона на стеллаж, и убежали. С мифическим существом остался знакомый седовласый
китаец. Димон подошел к нему и стал маячить руками, чтоб тот разрешил примерить голову дракона. Старик поцокал языком и согласился. Дмитрий влез в костюм, протиснулся по пояс в бутафорскую голову и, поклонившись китайцу, повернул колечко.
Когда Дмитрий взмыл вверх в пространство безвременья, то в глазах у него трепетно маячила удивленная физиономия китайца, которая постепенно стала превращаться в еврейскую мордаху с пейсами, большим горбатым носом и огромными черными усами, под которыми открылся хохочущий зубастый рот. А на лысине, как нимб, сияло кольцо со змеей.
- Ха-ха-ха! – ржала, как лошадь голова. – Гляньте, гой явился! Что, у Христа за пазухой скучновато? Хочешь странствий, свободы, удовольствий? Родиться хочешь из мертвого чрева земной природы, а сам в бабах запутался! Ха-ха-ха!
160
Прохохотавшись, голова вдруг стала злой. Пейсы превратились в черных змей, как у Медузы Горгоны. Злобно шипя, они делали выпады в сторону Димона. Ознобь и жар одновременно поглотили его, а еврей властно сказал: - Кольцо верни праведным иудеям!
- Это тем, которые Христа распяли? – спросил Дмитрий с ощущением толпы жгучих мурашек на плечах и затылке, которые тут же пропали, а вместо них у Димона появились крылья.
Исчезла и физиономия еврея, и только удаляющийся голос орал: - Верни кольцо Цадику….
Очнулся путешественник на диване в гараже. Вылез из головы дракона и раздраженно забормотал: - Цадик, Цадик, кто такой этот чертов Цадик? Где его искать?
- М-да! – сказала совесть. – Влип ты с этим кольцом, Димчик. Загубит оно тебя…
- Это точно! – поддакнул Димон. – И не выбросить и не сломать его, – опять руки кандалами скрутит!
- Руки, что? Душа уже твоя в кандалах этих колец!
- Вот, подсуропил мне черт их обрести! – чертыхнулся Дмитрий. – Но с другой стороны, я столько через них узнал, испытал и повидал, что многим и за три жизни не испытать! Но, где же искать, этого Цадика? А лезть в еврейскую среду, так не хочется, сразу приходит на ум распятие Христа.
- Среди них не все же такие! – возразила совесть. – Да и не
нынешние же распяли. Среди них есть и добрые люди.
- Согласен. Только ведь колечко принадлежит именно тем, кто каббалой занимается и явно ждет своего мессию, ничего общего не имеющего с Христом. А напротив, они против Христа!
- Не лезь ты в религию! Сам начудил, а обвиняешь людей в своей бесовщине! – не унималась совесть.
- Ага: один еврей меня продал ментам, другой узнал колечко и готов был маму родную продать, так глазенки загорелись!
- Так и у тебя они горят, глядя на кольцо со змейкой. Может, ты тоже еврей?
- Щас! Размечталась! – вскипел Димон. – Может, быть и ростовщичеством прикажешь заняться? Уж лучше откровенно воровать у жуликов и раздавать страждущим, чем на проценты жить!
- Ладно, успокойся, Робин Гуд! Займись делом – проверь дракона,
161
крепко ли его смастерили.
- И то верно! – согласился Димон и занялся осмотром змея, а самого не покидали две мысли: где найти Цадика? И с колечком, как не крути, было жаль расставаться.
*
Дракошу Димон сдал с отличными отзывами от начальства, а мужики в основном молчали, ибо вчера у одного из них было день рождения, и они, после работы нарезались до поросячьего визга у именинника на даче, а с утра прикатили всем гамузом на работу, во главе с бригадиром, похмелившись неизвестно где.
Начальник это дело расчухал и сменил бугра на Димона. Мужики начали было роптать, но потом поутихли, ибо никто не хотел терять место работы за бузу.
Получив инструктаж от начальства, Дмитрий вернулся в бутафорскую и начал проверять степень готовности у каждого мастера. С неохотой, но каждый из бутафоров показали новому бугру дело своих
рук, а потом стали намекать на опохмелку.
- Мужики, я уважаю ваши способности, мне понравилось, как вы работаете, но про спиртное на работе забудьте. Если кого замечу, сначала душу вытрясу, а потом сдам начальству или ментам. Выбирайте – или работа, или буза? Третьему не бывать, пока я тут тружусь вместе с вами! Все поняли?
- А не круто берешь, начальник?
- А пупок не развяжется?
- Коллектив надо уважать!
Завопили мужики в разноголосицу, но Димон не дрогнул: - Коллектив, мужики, понятие абстрактное, потому, сначала уважайте каждый самого себя, а потом и с меня уважение требуйте.
- Ты, начальничек, случайно в ментовке не служил? – продолжил давить на нового бугра один из бутафоров.
- А ты, уважаемый коллега, случайно нары не парил? Уж больно от тебя парашей несет! – парировал Димон.
- На грубость, нарываешься, начальник! Так можно и схлопотать по шее, для прописки на новой должности!
- Ну, что ж, пошли, поговорим без свидетелей! – набычился Дмитрий.
162
- А у нас в коллективе друг от друга тайн нет! – с вызовом продолжил разбитной бутафор, лет тридцати. – Давай тут, принародно все и выясним! Или слабо?
- Почему слабо? Для начала звякну начальнику цеха, это чтоб на вашем крючке не сидеть. Устраивает? А потом видно будет, что, да как…
- Че, очкуешь? – не унимался наглец.
- А у тебя, что, очко петушарное закалено? – схамил Димон, сорвав собеседника с кондачка, и тот, схватив с верстака стамеску, кинулся на обидчика.
Но успел только сделать замах и, получив пинком в промежность, завалился под верстак. К обидчику кинулись еще двое. Первого Дмитрий поймал за руку при ударе и резко дернул ее с разворотом к полу, так, что нападавший сделал боковое сальто и упал под ноги сотоварища, а тот, запнувшись, упал на поверженного собрата.
Остальные мужики начали оттаскивать драчунов от новоявленного бригадира, с опаской поглядывая на дверь.
- Ну, что, миром закончим или мне к начальству идти? – спросил
спокойно Дмитрий.
- Сами все уладим! Сказал бутафор, самый старший по возрасту. Выйди пока, мы тут покалякаем меж собой.
- Воля ваша, - пожал плечами Димон и вышел из мастерской.
Минут пять мужики посовещались и согласились на мировую после работы, с закусоном и выпивоном.
- Вы и трезвые-то не владеете умом! - хмыкнул Дмитрий. – Посему, я
воздержусь от такой компании, пока, а там видно будет…
Работнички побурчали недовольно и на том разошлись по своим верстакам. Торчать среди не похмелившихся собак было муторно, да и следить за ними целыми днями было тоже не перспективно относительно свободы, и Димон пошел к начальству и отказался от должности, настояв на том, что работать он, будет у себя в гараже.
Следующее задание было простым и помощи кольца не требовало. Наступили скучные времена, и змейка в кошельке зашевелилась, игра на воображении владельца. Посему следовало навестить Елизавету с маменькой в клинике. Дамы уже были готовы к выписке.
Процедуру возвращения проделали в сквере, дав снотворного Наталье Львовне. Когда та, сидя на лавочке в объятиях дочери заснула, Димон повернул змейку. В дворянском гнездышке, Елизавета с гостем
163
уложили маменьку спать, а сами присели в зале почаевничать.
Но тут появилась на пороге сваха.
- О, какие к нам гости! – воскликнула Лизонька. – Милости просим к столу, Екатерина Родионовна! С чем пожаловали?
- Да, как же, голуби мои сизокрылые, я ведь задаток получила, дружков Дмитрию Сергеевичу сговорила, когда ж свататься будем?
- Не спишите, дорогая моя! Маменька прихворнула, - пояснила Елизавета. – Всему свое время…
- Впервые на моем веку такое, чтоб сваха сама влюбленных уговаривала! – вздохнула Катерина Родионовна, присаживаясь за стол.
- Все когда-то впервые бывает. Ели мы вам доставили неудобства, то могу доплатить за хлопоты.
- Извольте, Дмитрий Сергеевич, сделайте милость, а то я на мели оказалась, надеясь на вашу помолвку.
Димон достал «Катеньку» и отдал свахе. Та на радостях рассыпалась в благодарностях, раскланялась и удалилась. Наступила томительная пауза. Дмитрий и Елизавета долго играли в переглядки, не зная, что
сказать друг другу после визита свахи. Для «жениха» вопрос был решен, так как он уже и не мыслил связывать себя брачными узами с Елизаветой. Понимала это и девушка, но щекотливая недосказанность в отношениях рисовала, в глубине души у каждого, иллюзию романа. Посему рвать отношения не хотели оба.
Первой заговорила Елизавета с благодарностью за лечение, особенно за свою маменьку, которая мирно посапывала в своей
спаленке. Гость принял смиренно все словесные реверансы и, поймав себя на том, что ему становится скучно, обнял Елизавету, поцеловал ее в щеку и, раскланявшись, ушел.
- Мы с маменькой будем ждать вас, Дмитрий Сергеевич! – тихо сказала у порога молодая дворянка и закрыла за гостем дверь.
Вернулся Дмитрий в гараж, и тут же в дверь постучала Людмила, которая с порога начала атаку: - Так, и как это понимать? Кто эти разодетые дамы, с которыми ты был в клинике? И куда потом исчез?
- А ты, что в клинику ходила? Следишь за мной?
- Подруга у меня там работает! Кто они?
- Просто знакомые по театру. Помог с лечением. Подруга же видела, что они в театральных платьях обе были. Траванулись ртутью из
разбитого градусника.
164
- Не ври! Ты эту старую кошелку с молодой девкой, уже дважды в клинику приводил! И платил за них! Как это понимать? Объясни?
- А чего тут объяснять? Просто помог в целях благотворительности для спасения души своей. И все. Ты разве не подавали нищим? Вот и я, то же самое сделал.
- Ты меня совсем за дурру держишь? И откуда у тебя колечко взялось на пальце? Что, обручился с кем-то тайно? – взвизгнула женка.
- Ладно, закончили на этом! Иди домой к малышу! А я к концу рабочего дня приду. Все, иди.
Вытолкав жену из гаража, Димон в раздраженном состоянии достал их холодильника пиво. В голову лезли назойливые мысли, что все это добром не кончится, а принимать кардинальных решений не хотелось. Не хотелось развода, не хотелось ссор, не хотелось расставаться с кольцом, и Елизавета в глазах маячила.
А вечером, когда он вернулся из гаража, принял душ и вышел из ванной комнаты, случилось и вовсе непредвиденное – Людмилы не оказалось дома. Верхняя одежда и обувь были на месте, а она исчезла.
И когда на глаза Димону попался его выпотрошенный кошелек, в котором не оказалось дубликата кольца, он все понял.
- Ведьма нашла чертей! Подобное притянуло подобное… - с холодком в груди подумал муженек. – Теперь только чертям известно, куда они ее утянули через этот бесовской дубликат! Все к тому и шло…
Чтоб искать с помощью оригинального кольца пропавшую женку, Димон вызвал сиделку к сыну и ушел в гараж.
Манипуляции с кольцом унесли его на шабаш ведьм. Но не на само действо, а приземлило на его задворках. Была звездная ночь. Яростно светила Луна. На холме горел большой костер у ног идола, а на жертвенном камне стояла Людмила. Ведьмы крутили вокруг нее хоровод и что-то занудно пели. А потом на жену Димона надели венок из полыни и подарили метлу.
Дмитрий попытался было помешать этой вакханалии, но невидимая преграда не пустила его и напротив, вышвырнула его обратно в гараж. Новая попытка с кольцом ни к чему не привела. Оставалось только ждать, когда его благоверная, посвященная в ведьму, явится домой сама.
Людмила не появилась ни ночью, ни утром. А в обед позвонила Дмитрию сиделка и сказала, что его женушка собрала вещи и уехала с
165
младенцем в неизвестном направлении. Муж пытался искать беглянку с помощью кольца, но оно не срабатывало. Что-то неясное мелькало перед глазами, и он по прежнему оставался в гараже.
- Вот, ведьма! – воскликнул Димон, а потом, подумал: - А может оно и лучше. – Кончилась слежка и придирки, со стороны неугомонной женушки. Алешку только жаль - не увижу.
Чувство свободы и радовало и огорчало. Захотелось излить кому-нибудь душу, да друзей нет. И тут в кои веки Димон вспомнил об умерших родителях. Сразу всплыло детство. Захотелось увидеть мать с отцом молодыми и на себя озорного поглазеть.
- И как это я раньше не додумался это сделать? – сокрушенно проворчал Дмитрий и повернул кольцо.
Оказался он в зоопарке у клетки с обезьянами шимпанзе. А рядом у самого ограждения стояла в толпе зевак мать с маленьким Димкой. Тут же подошел и отец с эскимо на троих. Толпа взорвалась хохотом, так как, кто-то бросил обезьяне шкурку от банана, а та, поняв, что ее дурачат, повернулась к людям задом и похлопала себя по пятой точке.
Звонче всех смеялся маленький Димка.
На Дмитрия ни кто не обращал внимания, а у него сердце замерло, и слезы навернулись на глаза. Захотелось сгрести в охапку родные души и прижать их к себе. Он шагнул к родителям со спины, раскинул руки, но обнял только воздух и оказался снова в гараже. По лицу текли слезы. Чувство одиночества разлилось по всему телу.
- Один, опять один! Есть еще пристань, но как она чужда
современности. Выдержу ли я социальную явь девятнадцатого века? Придется ежедневно путешествовать туда и обратно: на работу в двадцать первый век, а вечером к Елизавете.
Дотянув до окончания рабочего дня в бутафорской, Дмитрий дождался, когда все мастеровые разойдутся по домам, и тоже отправился к себе в холостяцкую берлогу. Переоделся в сюртук и явился перед прелестными очами Лизоньки и ее маменьки.
Впустив гостя, дамы заохали, заахали, засуетились, не зная, какими словами угодить гостю. Такие моменты Димон не любил, но пришлось улыбаться и отвечать любезностями с целованием рук.
- Бог, Дмитрий Сергеевич, вас к нам послал! – щебетала Наталья Львовна. – Не вы, так быть бы мне уже в желтом доме, с моей-то мигренью! Низкий вам поклон!
166
- Все в руках Господа, Наталья Львовна, ибо мы орудия в его руках. Не все в нашей воле, но в Его! - ответил Дмитрий.
Елизавета не сводила с гостя влажных от счастья глаз и молчала, с тихой улыбкой на прелестном лице.
Идиллию нарушила явившаяся в заплаканном виде сестра Натальи Львовны, которая с порога запричитала: - Ой, беда у меня, сестрица! Анфисушка сильно обгорела на балу, все бедро в волдырях!
- Да как же ее угораздило-то, матушка ты моя? – запричитала дворянка.
- Да все кринолин проклятый, все мода эта Европейская: понашьют себе платья, как дирижабли! Вот и зацепила подолом канделябр с горящими свечами, и вспыхнула моя кровинушка! Ох, горе мне, горе! Отвезли ее в лазарет, чтоб все пузыри от ожогов вскрыть. Лежит сердешная, мается от боли…
- Женихов, тетушка, на балах не ищут. Скромней надо быть и тогда бед меньше будет, - сказала Елизавета.
- Вот, спасибо на добром слове, милая! – утирая слезы, всхлипнула тетка. – Знала, что не любишь ты Анфису, но чтоб так, это уже чересчур, голубушка!
- Лизавета, ты право излишне категорична! - упрекнула дочку Наталья Львовна.
- Я, маменька, сочувствую, но сидела бы Анфиса дома и проблем бы не было. Уж слишком она резвая до женихов!
- Не найду я тут сочувствия! Пожалуй, пойду, а то извозчик ждет,
- взявшись за голову, сказала тетка.
- Погоди, сестра, я с тобой поеду, с ночевой, поддержу тебя в трудную минуту! – сказала озабоченно Наталья Львовна, с укоризной глянула на Елизавету и покачала головой.
Через пару минут Дмитрий и Елизавета остались одни. Повисла неловкая пауза, которую нарушила молодая дворянка, предложив куда-нибудь слетать при помощи колечка.
- Куда желаете, сударыня?
- В Россию, где люди счастливы и свободны! Было такое время?
- Да, при СССР, в шестидесятых, семидесятых годах двадцатого века!
- Полетели?
- С удовольствие, на первомайский праздник!
Кольцо сработало, как надо: влюбленные оказались на красной
167
площади Москвы возле исторического музей. Дмитрий поискал глазами в потоке людей нужный плакат – Долой капитализм и, дав трешку молодым людям, пошли с этим лозунгом по площади в ликующей людской реке. Наряды Дмитрия и Елизаветы, подчеркивали слова на плакате и люди воспринимали их, как единое целое с призывом в стиле гротеска. Елизавете даже подарили пару букетов астр и георгинов. А у нее от счастья глаза светились такой любовью и удивлением, что Димон видел в ней совершенно иную девушку: открытую, чистую, восторженную, ликующую, искреннюю. Словно ее душа сбросила бренное тело и парила в облаке счастья.
Потом были вечерние гуляния по Москве с салютами, мороженым, газированным напитком. В компании молодых людей, в которую они нечаянно влились, Дмитрий с Елизаветой, по уговору, представились артистами театра. Елизавета смотрела на счастливую молодежь широко распахнутыми глазами и заливисто смеялась. Это была уже не земная девушка, а ангел! Только под утро стала накатываться усталость от
задушевных песен и разговоров о светлом будущем, в котором они уже жили и не в полной мере осознавали это.
Отстав от молодежи, путешественники спустились к Москве-реке, освежили лицо прохладной водой, посидели в тишине на ступеньке парапета, наблюдая, как разгорается утренняя зорька. И с первыми лучами солнышка вернулись к Елизавете в усадьбу. В их восторженное настроение вторглась явь – маменька оказалась дома. Услышав шорох, она вышла из спальни и спросила: - Вы где полуночники гуляли?
Только под утро заснула, вас ожидаючи.
- Маменька, а почему вы не у тетушки? – спросила с тенью разочарования дочь.
- Рассорились мы с ней. Уж слишком она невзлюбила тебя. На этом же извозчике и домой вернулась.
- Понятно, маменька! А я думаю, в кого я прямолинейная такая. Ох, устали мы. Попьем чайку и спать. Да, Дмитрий Сергеевич?
- Я бы с удовольствием, да теснить вас не хочется. Лучше для всех нас будет, если я к себе вернусь.
- Вольному воля, - согласилась Елизавета, немного поскучнев.
Распрощавшись с дамами и пообещав навестить их сегодняшним вечером, Дмитрий вышел на крыльцо и крутнул змейку.
В квартире было пусто. В противоречивых чувствах о Людмиле с
168
сыном и Елизавете, Димон провалился в сон.
На следующий вечер, Дмитрий умыкнул Елизавету к себе в холостяцкое жилье. Чтоб побыть вместе с девушкой на празднике, посвященному дню Победы в сорок пятом, он нашел в интернете часовой фильм о Великой Отечественной войне. А сам смотался в магазин и купил Елизавете простенькое платьице.
Весь сеанс девушка сокрушенно качала головой, а по лицу изредка стекали слезинки. Потрясенная увиденным, Елизавета была в шоке. И какая радость потом сияла на ее лице, когда она с Дмитрием, переодевшись, унеслась на Красную площадь в самую гущу народа. Феерический салют, прожектора, ликующие люди, песни под гармонь и патефон, пляски и хороводы. Слезы великой радости и обнимания. Простота общения и искренность слов, снова вознесли душу Елизаветы на седьмое небо. Она даже не удивилась простым ситцевым платьям на женщинах и девушках, и, что они почти все были в кирзовых сапожках. Главным было счастливые улыбающиеся лица, счастливые глаза и
свободное единство людей, победивших страшную беду.
Из ликующей Москвы, они вернулись в мир Елизаветы. Терять ощущение великого счастья из-за душевных недомолвок и чувственных соблазнов не хотелось обоим. На этой ноте они и расстались с единственным поцелуем.
Следующий день был субботним. Решили побывать в Ницце, побродит по пляжу, искупаться в ласковом море, ощутить упругость волны под вскрики чаек.
Крутнул Димон колечко и сильно удивился вместе со свое дамой сердца: ночь, яростная луна, костер на вершине холма и скопище ведьм, летающих на метлах, и все в обличии Людмилы. Вьются они вокруг Дмитрия и Елизаветы, хищно верещат и скалят клыкастые рты вампирш под истерический хохот.
Одна из них зависла перед Димоном и завопила: - Ну, что муженек, попался! Я же тебе говорила, что ты шашни на стороне завел! И про сына забыл?
- В костер их! – завопили ведьмы и начали делать пасы руками, от чего Дмитрий и Елизавета оторвались от травы, и понесло их на холм к костру. Еще мгновение и парочку поглотило бы пламя, но, костер вдруг исчез, и влюбленные вновь оказалась в ограде дворянской усадьбы. Один только локон на голове Елизаветы едва прихватило жаром
169
пламени, волосы скукожились, и от них несло запахом гари.
У самого крыльца Елизавета упала в обморок, и Дмитрий едва успел подхватить ее на руки. Пришлось тормошить и приводить в чувства, чтоб не напугать Наталью Львовну.
Очнувшись, Елизавета спросила: - Что это было? Где мы были? Кто тебе эта ведьма?
- Это бывшая сожительница. Связалась с ведьмачеством, вот и строит козни.
- Да, уж, теперь она нас не оставит в покое. Что-то надо делать… Елизавета, вы крестик носите?
- Нет, только ладанку.
- А крещены?
- Да, в 13 лет маменька крестила в церкви.
- Я тоже крестик не ношу, хотя он у меня в шкатулке лежит. Едемте в лавку за крестиком, потом ко мне, а уж потом в церковь к батюшке, чтоб он их освятил.
Извозчик быстро домчал их до ювелирной лавки, Елизавета выбрала себе крестик. Слетали к Дмитрию, а от него в церковь.
Минут двадцать ждали, пока священник освободится, от беседы с людьми. Прежде чем приступить к таинству, батюшка расспросил, что побудило купить крестики и принести ему для освящения. Дмитрий рассказал намеком, что это нужно им для защиты от чар ведьмы. Священник посмотрел на них внимательно, спросил, крещены ли они и, получив утвердительный ответ, удалился, взяв только крестики, а цепочки оставил.
Вернувшись, он прочитал над Дмитрием и Елизаветой молитву и собственноручно надел на них освященные крестики на белых ниточках и сказал напутственное слово: - Храни вас Господь, дети мои! Золотые цепочки, пока не носите, они вызывают у человека гордость, а это открытые ворота для бесов.
- Тогда возьмите, отче цепочки, как подаяние на церковь, - предложил Дмитрий.
И священник согласился, сказав: - Опустите их в кубышку для пожертвования на храм, пусть решает община, как ими распорядиться. А крестики, ни при каких обстоятельствах не снимайте!
Поблагодарив батюшку, Елизавета и Дмитрий помолились у распятия, опустили цепочки в ящичек, вышли из церкви, подали нищим
170
по серебряному рублю, а потом поехали в ресторацию отобедать.
Пока ехали с извозчиком, раза два или три, над каретой прозвучало тихое злобное завывание.
- Дмитрий Сергеевич, вы это слышали? – спросила Елизавета, прижавшись к его плечу.
- Слышал. Сейчас попробуем избавиться от этого… - сказав это, Дмитрий коротко прошептал молитву Христу и осенил воздух крестным знамение.
Над каретой кто-то взвизгнул и все стихло.
- Что, с вами, барышня? – спросил, обернувшись, кучер? – Аль боитесь чего? Вроде едем спокойно и не быстро.
- Это, любезный, кто-то в переулке шалит. Поезжай побыстрей, голубчик! – ответил Димон и, обняв Елизавету, шепнул: - Делайте всегда так, как я и никто вас не тронет. Помолитесь, - Господи, спаси и сохрани! Осените воздух и себя крестным знамением, и доверьтесь Богу.
- Дмитрий Сергеевич, я прошу вас, останьтесь сегодня с ночевой у нас. Мне не так страшно будет. И поедемте скорей к маменьке, не хочу я
на людях обедать.
Вернулись они в дворянскую усадьбу, а там гости: две кузины с кавалерами.
- Ой, Лизонька, да с кавалером, а мы уж собрались откланяться! – пропела восторженно кузина помоложе.
- Дмитрий Сергеевич, как мы рады вас видеть! – воскликнула кузина постарше.
Димон любезно откланялся, поцеловал дамам ручки и подумал: - Значит, Анфиса им про наши шашни ничего не рассказала, а знает только Елизавета. А молоть с дворянскими отпрысками попусту не хотелось, ибо внутренне он их презирал.
Но Владимир, как бывший секундант, дела неожиданное заявление: - Извольте вам, Дмитрий Сергеевич, раз уж выпало по судьбе нам снова встретиться, напомнить, что господин Савранский в крепком здравии и готов для садисфакции в любое удобное для вас время.
- Хорошо, сударь, я принимаю вызов и как только найду секундантов, то пришлю их к господину Савранскому. Только мне надобно знать его адрес.
- Вот, его визитка, сударь! – сказал Владимир, с прищуром правого глаза.
171
- Дмитрий взял карточку и попросил побеседовать с ним без дам и вышел в сени. Отпрыски аристократов последовали за ним и попались в ловушку: Димон взял их обоих под локти и крутнул змейку. Очутились они в революционном Питере на крыше Зимнего дворца.
Оттолкнув от себя секундантов, Дмитрий с сарказмом сказал: - Хотите садисфакции? Вот, тут и постреляйте, если живы останетесь! – представив себе белобрысого Савранского, снова крутнул колечко и предстал перед аристократом в его кабинете. Тот сидел за письменным столом и что-то писал. Дмитрий, обнял его, и колечко вознесло и их на крышу дворца в компанию секундантов.
- Принимайте, господа своего дуэлянта! Видите внизу бегают матросы и солдаты с винтовками? Ох, как они не любят буржуа! Так, что ведите себя тихо, а то пристрелят за милую душу! Адью, господа!
- Это, что, сон? Где мы? – забормотал растерянно Савранский.
- А спуститесь вниз и там узнаете скоренько, сон это или явь, когда вас у стенки на распыл поставят! Ну, позвать матросиков? Что, язык проглотили? Ну-ну! Я пока вас покину на время, а после вернусь и
заберу вас, если живы останетесь.
- Зачем вы сюда нас притащили? – спросил Владислав.
- А это, чтоб у вас барская спесь поубавилась и, чтоб вы поняли, что такое жизнь и как ужасна пуля, господа дуэлянты. Через часик вернусь и заберу вас, если уцелеете.
К Елизавете Димон являться не захотел, а просидел за телеком у себя в пустой квартире и вернулся в Питер. Господ на крыше не было.
Гляну вниз, увидел, как их матросы и солдаты ведут к каменной ограде.
Димон с помощью кольца оказался возле них и обратился к мичману: - Ваше благородие, отпустите этих субъектов! Это не господа, а простые артисты театра!
- А ты кто таков? Тоже барчук? Становись вместе с ними к стенке, морды мироедские! – хамовато ответил моряк и кивком дал знак вооруженным матросам и солдатам, чтоб те поставили, всех четверых, у кирпичной ограды.
Те, орудуя прикладами, выполнили приказ и стали отходить для стрельбы по живым мишеням.
- Товарищи! – заорал Дмитрий, разрешите нам попрощаться друг с другом перед смертью?
172
- Валяй! - махнул равнодушно рукой мичман.
Димон подманил к себе очумевших от страха отпрысков господ и шепнул: - Обнимите меня все разом!
Те с недоумением выполнили просьбу и через мгновение появились в усадьбе Елизаветы.
- Ну, господа, портки не намочили? Желание стрелять не пропало? Или еще разок вас туда доставить?
- Сволочь! – зло выдавил из себя Владимир и вытащил нож.
На что Димон среагировал мгновенно: выхватил газовый пистолет и шмальнул в агрессора. Кашель, сопли, слезы, телячье мычание - опрокинули нападавшего навзничь. Его сотоварищи, отскочил в сторону и забормотали: - Демон, демон…
На выстрел выбежали все дамы, кроме Натальи Львовны и, увидев лежащего в судорогах Владимира, завопили в ужасе: - Вы его убили?
- Успокойтесь, жив он и даже не ранен! Сейчас утрет сопли со слезами и очухается.
Так и произошло: выкормыш аристократов, пошатываясь и надрывно кашляя, встал, его подхватили сотоварищи и ретировались из
усадьбы на улицу, ловить извозчика. А Савранский крикнул: - Елизавета, беги от него, он демон!
Дмитрий вложил в кабуру пистолет, поклонился дамам и тоже покинул усадьбу. А дамы в ужасе молчали. Зайдя в переулок, Димон крутнул змейку и вернулся в свою холостяцкую конуру.
- Надеюсь, теперь у них отпала охота на дуэль вызывать?! – хмыкнул вслух Дмитрий. – Вот, только Елизавету перепугал. Неловко будет на глаза ей появляться.
- Что, Димыч, о зазнобе печешься? Защитились крестиками и думаете я вас оставлю в покое? – выйдя из кабинета мужа на лестницу, сказала Людмила.
- Ты что там, ведьма делала? – рявкнул Димон.
Людмила хотела сделать реверанс и крутнуть змейку, но нога сорвалась со ступеньки и дама брякнулась с лестницы на пол прихожей.
Муженек сначала снял с ее пальца злополучный дубликат змейки и сунул к себе в кошелек, а потом начал приводить в чувство свою чертовку.
Когда ведьмачка очухалась, спросил: - Где Алешка?
- Не скажу! – огрызнулась та и схватилась за свои пальцы в
173
поиске кольца.
- Даже не надейся на змейку, кольцо у меня. Глупость ты сделала, что сюда заявилась. Алешка где?
- Пошел к лешему, урод! – снова взвизгнула Людмила.
- Что, снова хочешь на необитаемый остров? - хмыкнул Димон. – А там пираты! А они ох, как соскучились по женской ласке!
- Только посмей и никогда больше не увидишь сына!
- Хочешь, я его через пару минут сюда доставлю?
- А толку? Я с тобой все равно жить не буду! А ребенок должен быть с матерью, тем более грудной!
- Ладно, пошла вон отсюда! Еще раз заявишься, окажешься у пиратов в лапах! А сына я не брошу!
Бормоча, что-то невнятное, Людмила выскочила из дома, с силой хлопнув дверью.
- Так, статус-кво восстановлен! Теперь надо поискать, где же этот чертов еврей, Цадик?
- А Елизавета? – спросил Димона внутренний голос. – Отдашь колечко, потеряешь ее!
- Что, я себе бабу не найду?
- Такую, как Елизавета, нет. А остальные в нашем времени мало чем отличаются от Людмилы – у каждой в душе по метле…
- Да, верно, и название это метле – феминизм, то есть навязывание мужьям равноправия в семьях. То есть – прямое нарушение Божьих
заповедей! Вот и остается только одно или в монахи, или к Елизавете на вечное жительство! А заскучаю, так колечко поможет в нашем мире побродить!
- Вспомни поговорку – где родился, там и пригодился! – не унимался внутренний голос.
- Родиться в этом миру не главное, главное во Христе родиться! А в каком веке, то не важно!
Не дождавшись ответа, Дмитрий хмыкнул и отправился в театр. Войдя в бутафорскую, поздоровался оптом, но руку тянуть к каждому не стал, а прошел к своему верстаку и начал стучать молотком по листу жести, выгибая из него наплечник к рыцарскому облачению.
А мужики и внимания на него не обратили, ибо увлеклись спором о том, как нынешнему мужику на жизнь заработать честным трудом.
- В наше время только воровать или разбойничать, али у власти
174
юлить, только тогда при деньгах будешь!
- Вона, в царское время, уж на что плохо жил простой народ, а меньше пяти душ в семьях редко у кого было!
- Да, по десятку или того больше! Жена домовничала, а мужик вкалывал и семью кормил!
- А теперь мужик вдвоем с женой работают, а двоих детей едва содержать удается!
- Ага, власть нудит, мол, бизнесом надо заниматься и не ждать подачек от государства.
- Пробовал я, сожрали меня районные монополисты, да чиновники, да бандиты, вместе с потрохами: каждому отстегнуть надо!
- Эх-ма, бесправен честный мужик в этом королевстве! Бабу приструнить не моги, это теперь семейное насилие называется. Капитал и тот материнский, а не отцовский! Захотела баба родить, родит, а нет, пошла и вытряхнула, и муж даже зачастую не знает об этом. А все на мужика валят, что он детей не хочет!
- Да, дорвались бабы до свободы, - чуть, что развод. Глядя на это дело и мужики жениться не хотят. А зачем, если бабы доступней путан
стали. Мужику семья нужна, надежный тыл и крепкий заработок. А этого днем с огнем не сыщешь. Вот, и пьют от безысходности, не видят, а некоторые уже и не понимают своего предназначения, атрофировалась вся ответственность в душе перед жизнью, и за семью и за себя!
Ибо перед глазами примера отца не было в детстве у таких мужиков, что он единственный добытчик и кормилец в семье. Куда не сунься – всюду бабье!
- А че, бабам выгодно иметь одного или двух ребятишек: и прикрыться ими можно, и в кабалу к мужику не попадешь, и одна их прокормит, если что. Свобода, ядрена вошь! Феминизм! Уря-я-я!
- Но бабам-то в семье тоже не легко! Сколько забот на их плечах в домашних заботах, а еще и на работе надо вкалывать. Два воза везут, бедолаги!
- О, подкаблучник голос подал! Да они упиваются этим, что тягло у них такое! Они же себя хозяйками жизни ощущают и гордятся этим, и верх над мужиками этим же берут. Да, не легко бабам, но осознание, что они приносят в семью больше, чем мужики, им и упорство дает и удовлетворение моральное. Одного они не понимают, что весь их труд – это на пузо работа, да жопу прикрыть. А о духовных ценностях их
175
суетность отгораживает и гордыня, что она больше кормилица, чем мужик. Вот, и дети не послушны, и отца не уважают. Сыновья вырастают инертными, а дочки мужененавистницами.
- Такое впечатление, что сидит где-то наверху у идеологического руля хитромудрый прохиндей и держит мужиков в крайностях: или казнокрад и преступник, или бесправный и нищий. И настойчиво не пускает мужика в золотую серединку, чтоб не дай Бог, он себя хозяином жизни почувствовал, и на производстве, и в быту, и в творческом ремесле! И духовных поводырей нет…
- Во-во! Зайдешь в церковь, и на тебя батюшка ноль внимания. А зайдешь в христианскую секту, так там тебя так обихаживать начнут, что душа от умиления слезами омывается! Словно родного встречают!
- Ага, как раз в тему и я хочу добавить: наши бабоньки потому суетны, что не могут находиться наедине со своим нутром, которое, если руки не заняты, то бесы навязывают им сплетни, пересуды, осуждения ближних! А остановить эти пересуды они еще больше страшатся, ибо за ними бездна, без чувств, без мыслей, без молитвы, без покаяния. Этой бездны они больше всего страшатся, потому и суетятся от дела к делу,
лишь бы эту пустоту не увидеть в душе!
Димон слушал и не встревал, а змейка посверкивала на пальце левой руки, от чего у Дмитрия в голове спорили две мысли: одна намекала, чтоб ударить молотком по кольцу, а другая вызывала из
памяти облик Елизаветы. Искоса бросая взгляд на змейку, который рассеял внимание, от чего молоток ни с того, ни с сего жахнул жестянщика по большому пальцу. Дмитрий матерно выругался и зажал палец в ладони. В глазах с двух сторон начали сходиться темные шторки, но в какой-то момент пропали и сознание прояснилось. Ноготь сразу посинел, а палец тукал с болью на каждый удар сердца. Сходил к медику, - тот дал направление на рентген, который показал, что в первой фаланге трещина. Пришлось идти на больничный.
И ко всему прочему, Димон убедился уже второй раз, что замышлять козни против кольца не стоит, ибо оно читает мысли. Если в первый раз, когда на руках появились кандалы, можно было еще принять за случайность, то теперь сомнении не оставалось – кольцо имеет связь со скрытым разумом. А кто стоит за этим разумом, можно было только гадать. Оказавшись в плену неожиданной свободы, Димон несколько растерялся и не знал, чем заняться. Неприязнь к кольцу
176
нарастала, а он об этом и подумать боялся, как бы змейка новый фортель не выкинула.
К малышу Димон прикипеть не успел, да и тень сомнения летала среди чувств, - а его ли этот ребенок? Каверзная мысль явно шла от неприязни к взбалмошной Людмилы. И к Елизавете являться после скандала с Савранским и его дружками, было не камельфо. Не жизнь, а пьеса в стиле трагикомедии. Да, жизнь - театр, а актеры – грешники! Осталось напиться, да забыться. Но и это не устраивало Димона, ибо он знал, что потом пару дней будет на душе еще хуже – дюжина кошек начнет терзать сердце, душу и ум. А тело окунется в небытие безрадостной апатии.
Пришлось довольствоваться пивком, да с чувствами своими бороться через переживание: - Почему распадаются семьи? А всему виной поиск и утверждение женами РАВНОПРАВИЯ в семье наравне с мужем. Такой дом находится в тайной или явной войне - кто главней, муж или жена. Вот, все беды отсюда и происходят. Нет смирения у жены, нет и мира в семье. Рвется жена на производство работать, а детей рожать не хочет.
Отдают их на воспитание чужой тете в ясли и детский садик, и хотят, чтоб дети были послушны и маме, и уважали папу. Не будет ни послушания, ни уважения!!! Раньше выдавали девушку замуж без любви, смирялась такая женка перед родителями и мужем, и рожала
по 15 детей... И муж пахал до старости! А теперь абортами детей убивают и хотят жить счастливо и свободно... Вот, вам и источник всех болезней у женщин, и неустроенная судьба... Жизнь для таких проходит зря, для духовного развития... И сама умом помраченная и душой ослепшая, и мужик давно в могиле спившийся и не реализовавший свой потенциал, как отца, так и творца... Финита ля комедия...
Немного отдохнув от тирады, Димон усмехнулся: - Резиновую бабу, что ли, купить?
- Ага, и кожаный насос через год можешь выбрасывать на помойку и недержание лечить! – съязвила совесть.
- Да, пошутил я! Вот, пойду, свисну какой девахе, и проблем нет!
- Да-да, а свисток не заржавеет? – хохотнул внутренний голос.
- Все тебе не так! Что теперь, чурка, да топор, решение холостяцких проблем? – огрызнулся Димон.
- Не, с евнухом мне жить против естества! – пошла в
177
попятную совесть.
- Вот, и умолкни на моей теплой душе, как на печке!
- Ага, - жеребец там неезженый, а не печка! – уколола совесть Димона. – Займись творчеством! Стихи в тебе киснут!
- И то верно! – оживился духом Дмитрий, и включил ноутбук с вебстраничкой и полились строки…
Змея сама себя кусает,
В плену кольца я у нее.
А смысл какой? Никто не знает.
Вот, жизнь и крутится змеей…
Плутаю бесом по планете,
В столетьях путаюсь средь баб.
И всюду черти лоб мне метят,
Как будь-то я их верный раб.
Рублем от Бога откупаюсь –
Украл и нищим подаю.
Не от того ль я в жизни маюсь,
Что душу бесу продаю?
Рыбак попался на приманку
И в омут тащит сам себя.
О рыбке грезил спозаранку,
А в тихом омуте змея!
Гадюка в душу укусила,
И отравила ядом ум.
С кольцом расстаться я не в силах, -
О Лизоньке я полон дум!
Кусает хвост змея, кусает,
А яд третирует меня.
А интерес к кольцу все тает,
Как отсвет суетного дня…
- Вроде, неплохо получилось! – почесывая, как кобель за ухом,
178
хмыкнул Димон, - Про цадика бы надо еще добавить, да не хочется стих марать еврейской тенью. Тем более, что не знаю, кто это и где его искать?
Поковырявшись в интернете, Дмитрий узнали, что Цадик, с ударением на последний слог, это любой еврейский святой или праведник, который живет среди обычных людей.
- У! А ларчик-то просто отрывается: надо найти любую синагогу и спросить об их местном праведнике. Всего делов-то! Вот, только как справиться с жабой, которая не дает расстаться с колечком? А это главная закавыка!
- У тебя еще есть закавыка, - встряла в диалог совесть. – Сын с матерью по квартирам мается.
- Ты мне на больную мозоль не дави, еще неизвестно, отец я ему или нет, - огрызнулся Димон.
- Сделай анализ ДНК, делов-то. Деньги у тебя есть.
- Верно! Вот, спасибо, надоумила!
Пришлось навестить платную лабораторию, взять там две пробирки с ватными палочками, одну для себя, другую для малыша. Проблема была только одна, как взять мазок с внутренней стороны
щеки у Алеши. А этот вопрос мог разрешиться только с помощью кольца.
Дождавшись ночи, Димон представил себе спящего малыша,
взял пробирку и крутнул змейку. Оказался он в какой-то квартире у детской кроватки. У окна на диване спала Людмила с каким-то мужиком. Когда мазок был у спящего ребенка взят, проснулась его мать и, увидев в темной комнате силуэт человека у кроватки сына, вскрикнула. А через пару секунд Дмитрий исчез.
Рано утром он доставил свой мазок и малыша в лабораторию и оплатил услуги. Анализ Дмитрий получил через три дня, и там четко и ясно было установлено, что ребенок не его.
- Уф! – вздохнул не состоявшийся папаша. – Гора с плеч! Вот, чертовка, какой хомут хотела на меня надеть! И когда только успела хвостом вильнуть? А, впрочем, для бабы это пятиминутное дело, даже, если желания особого нет. Это мужику настрой нужен, а баба всегда готова…
Отработав день в бутафорской, Димон в почтовом ящике нашел повестку районное отделение полиции.
- Ведьма! – ругнулся Дмитрий. – Заяву накатала! Явно и про
179
кольца рассказала, чертовка! Да только кто ей там поверит? Но на всякий случай спрячу оригинал, а дубликат пусть крутит до чертиков. Хи-хи…
В полиции дознаватель показал заявление и попросил с извинениями показать кольцо.
Дмитрий снял змейку с пальца и подал следаку. Тот повертел кольцо, слегка надел на кончик пальца и повернул змейку, вздрогнул и, вытаращив глаза, сдернул кольцо и бросил Дмитрию, чертыхнулся и спросил: - Так были вы ночью у своей сожительницы?
- Начальник, я что, сквозь стены проходить умею? Вы в это верите? У нее с кукушкой не все в порядке! А чтоб не быть голословным, позвоните, вот, по этому номеру психиатру, который консультировал мою сожительницу, после нервного срыва, и он вам подтвердит, что она страдает галлюцинациями на нервной почве.
Дознаватель сделал звонок, переговорил не долго, и с ухмылкой прервав разговор, обратился к Димону: - Да, психиатр подтвердил ваши слова, господин Ветров. Давайте ваш пропуск, можете быть свободны.
И только когда вышел из участка, Дмитрий подумал: - А ведь
кольца-то у мента сработало! И явно он напугался, но промолчал, чтоб за психа не посчитали. Интересно, что ему бесовское кольцо показало? Ладно, одной проблемой меньше!
Дома Дмитрий достал спрятанное кольцо, надел на палец и крутнув змейку ни о чем не думая, чтоб узнать волю змейки на его судьбу. И, как не странно, очутился он возле усадьбы Елизаветы и сразу же вернулся обратно в свою хату.
- Что за черт? – спросил он вслух.
- А внутренний голос ответил: - Надень броник под сюртук.
- Понял, не дурак! Значит, ждут меня, их сиятельства, дворянские отпрыски и жаждут садисфакции? Или из-за угла хотят завалить? Очень интересно! Что ж, вооружимся до зубов и в гости!
Появился Димон за квартал до усадьбы Елизаветы. Нанял извозчика и прокатился вдоль улицы туда и обратно, высматривая слежку, но никого кроме чистильщика обуви около усадьбы не заметил.
Выйдя из экипажа, Дмитрий подошел к мужику и поставил ногу на подножку, чтоб тот почистил туфли. Чистильщик глянул на господина, брови дернулись, будь-то узнал, потом на обувь и сказал:
180
- Ваше сиятельство, они у вас лаковые и чистки не подлежат. Разве что суконочкой пыль смахнуть?
- Сообразил? Что, узнал меня?
- Нет, ваше сиятельство, не имею чести вас знать.
- Врешь! Не боишься, что я тебе ногу прострелю? – сказал зло Димон и отвернул полу сюртука, чтоб мужичок увидел оружие в кобуре.
- Вы правы, сударь, я по описанию признал вас. Мне заплатили за слежку и припугнули, что искалечат мне руки, если я не донесу им на вас! - с испугом проговорил чистильщик. – А мне четверых деток кормить надо!
- Где они ждут тебя?
- Они в этом доме, что у меня за спиной, на третьем этаже. Их там трое. Мы прямо под их окном.
- Потри суконкой мне щеблеты для вида, а потом сбегай к ним и доложи обо мне. Вякнешь, что я про них знаю, убью. А за труды и молчание, вот держи червонец.
Схватив купюру, мужик сгреб свой инвентарь и убежал за угол в подъезд. А Димон, не глядя на окно, пошел к усадьбе Елизаветы.
Дамы встретили его настороженно: - Дмитрий Сергеевич, голубчик, вы поостереглись являться сюда. Стерегут вас ваши недруги! Я давеча видела мельком в доме напротив, Савранского,
он стоял у окна. Увидел меня и спрятался за портьеру.
- Спасибо, Наталья Львовна за заботу! Я это тоже знаю.
- Что-то недоброе они замышляют! – с тревогой сказала Елизавета.
В это время в колокольчик позвонили. Наталья Львовна открыла дверь и на пороге появился мужчина в маске клоуна. Он отстранил дворянку в сторону, выхватил пистолет, выстрели в упор в Дмитрия и выскочил в сени, захлопнув дверь.
Елизавета была в ужасе и не знала к кому кинуться на помощь, так как и маменька упала в обморок, и гость скукожился от боли у дверей в гостиной. Но дочерний страх за мать пересилил и она бросилась приводить ее в чувство.
Дмитрий превозмогая боль от удара пули чрез броник, с гримасой страдания на лице встал, и помог Елизавете отнести Наталью Львовну в спальню.
Когда маменька пришла в чувство, то дамы уставились на
181
Дмитрия и разом спросили: - Вы не ранены?
- Нет, голубушки, успокойтесь, на мне защитный жилет. Его пулей не пробить. Только удар сильный получил, но уже терпимо.
- Как же вы на улице теперь покажетесь? Они же не оставят попытки убить вас?! – простонала Наталья Львовна, держась за голову.
- Кто предупрежден, тот вооружен. Не беспокойтесь, теперь я им спуску не дам и они сами поплатятся за свое вероломство. Главное вы примите лекарство и успокойтесь. А я вас на время оставлю. Как улажу все дела, то непременно вернусь и побуду с вами в качестве личной охраны. Елизавета Дмитриевна, вы меня не провожайте, я сам дорогу знаю. Берегите маменьку!
После этих слов Дмитрий вышел с осторожностью в сени, представил окно, за которым явно ликовали его враги, крутнул змейку.
Его появление в комнате вызвало шок у высокородных преступников. На столе лежала маска клоуна. Сомнений не осталось, и Димон выхватив из кобуры травмат, разрядил в соперников всю обойму. Те в конвульсиях завалились на пол. Сложив стонущих отпрысков аристократии в кучу, Дмитрий лег на них сверху и крутнул змейку
Оказавшись на белоснежном песочке у рокочущего бриза, Ветров скатился с кучи-малы на песок и, повернув кольцо, вернулся
обратно в комнату, где сидели в засаде дуэлянты. Забрал маску клоуна со стола и предстал перед Елизаветой. Сразу же с порога, показал маску и заверил даму, что больше никогда, они с маменькой, не увидят смутьянов.
- Они живы? – спросила Елизавета.
- Да и далеко отсюда. Этот метод я уже не раз использовал, и если возвращал кого, то в целости и сохранности.
- Я вам верю, Дмитрий Сергеевич. Но мне хотелось бы лично в этом убедиться. Это возможно?
- Мы с вами там были, - это необитаемый остров. Помните, белоснежный песок, синий океан, пальмы и ослепительное солнце?
- И все же?
- Наталья Львовна где?
- Спит.
- Хорошо, летим.
182
Но в этот момент мать позвала Елизавету в спаленку. Полет не состоялся. Наталье Львовне по-прежнему нездоровилось, и Дмитрий, распрощавшись, переместился в двадцать первый век к себе холостяцкую конуру.
- Как заколдованная Лиза-Лизавета, - подумал Димон. – Всегда, что-то, да мешает быть с ней наедине. Видно не судьба! Кругом облом и одиночество! И ни одного дружбана нет, чтоб словом перемолвиться, только недруги. Видимо, Боженька настойчиво ведет к тому, чтоб я не искал друзей на этом свете, а искал их среди святых. А может, ну ее к лешему, эту Лизавету? Положу кольцо в пенальчик, в котором я его нашел и снесу к еврею в ломбард, а барыш нищим раздам!
Но, не тут-то было: змейка сама повернулась, и Димон вновь оказался у порога дворянского поместья. На крыльце появилась заплаканная Елизавета: - Дмитрий Сергеевич, голубчик, у маменьки сердечко прихватило! Помогите!
Не раздумывая, гость увел Лизоньку к маменьке в спальню и с помощью кольца перенес мать с дочерью на лавочку у клиники, в
которой они побывали уже не раз. Врачи тут же положили Наталью
Львовну под капельницу, сделали укол и выпроводили Елизавету из палаты.
- Ну, куда вас доставить, Елизавета Дмитриевна, - к вам или поедем ко мне?
- Хочу быть, как можно ближе к маменьке, значит, едем к вам, - ответила Елизавета и спрятала глаза за ресницами.
Пришлось нанимать такси, заехать в магазин за продуктами, а уж потом обустраивать холостяцкую берлогу для гостьи. Готовить обед пришлось хозяину, и отвлекать даму от дум телепередачей о животных Амазонских джунглей и гранатовым соком.
Обедали под мультики, - Принцесса и Чудовище. Елизавета конечно же была под впечатлением, но иногда с ее лица исчезала улыбка и Дмитрий понимал, что она в эти мгновения умом, сердцем и душой находится у матери.
Мыть посуду гостья настояла сама, ибо делать это было в удовольствие под теплой водой с жидким мылом на поролоновой губке.
После сделали звонок в клинику о состоянии Натальи Львовны, получили удовлетворительный ответ о ее здоровье и снова стали
183
смотреть телепередачу от животных. А тут и участковый заявился с новым заявлением от Людмилы, где она обвиняет в изнасиловании Дмитрия и, что, как доказательство у нее ребенок после этого преступного акта.
Дмитрий на это только усмехнулся и показал участковому справку генетической экспертизы.
- Вот чертовка! – ругнулся полицейский. – Встречное заявление о клевете писать будете, господин Ветров?
- Нет, мне будет достаточно той беседы, которую вы с ней проведете, для вразумления.
- Не даст она нам покоя! – сказала Елизавета.
- Не волнуйтесь. Ей пригрозят статьей из уголовного кодекса за клевету, и она притихнет.
- Я знаю таких дам: они только на время затаятся, а потом опять укусят, в самый неподходящий момент. У нас Анфиска такая же.
- Вот им и достается потом от судьбы за проказы! – констатировал Димон.
- Елизавета Дмитриевна, переселяйтесь-ка вы с маменькой ко
мне на постоянное место жительства, а?
- А как же маменька? Она и так в шоке от происходящего, а тут, вдруг такие перемены! Выдержит ли она, поймет ли, и примет ли умом?
- А мы ее постепенно подготовим. Купим ей телевизор с
программой о животном мире, мультиками, историческими
фильмами, пусть развлекается.
- А в церковь как?
- Ну, попросим врачей, чтоб они ей строго настрого запретили волноваться и выходить из дома. А на домой к ней я могу приглашать иногда батюшку для духовной беседы, исповеди и причастия.
- А если она что заподозрит?
- Ну, дом ваш мы пока продавать на будем. Настанет критический момент с Натальей Львовной, вернетесь обратно. А пока она будет тут с нами, мы обручимся. Вы согласны?
- Согласна, но только все отношения после приезда сюда маменьки, - снова прикрыв глаза ресницами, твердо сказала Елизавета.
- На все ваша воля, Елизавета Дмитриевна. Считайте, что до
184
вашей маменьки меня тут нет!
- И на том спасибо, Дмитрий Сергеевич! – ответила с улыбкой девушка и поцеловала жениха в щеку, тем же ответил и он.
Чтоб ликвидировать томную паузу, Димон вручил Елизавете пульт управления телевизором, кратко объяснил переключение каналов и отключение, а сам отправился к себе в кабинет в мансарду. Накатил пару баночек пива и, чтоб убежать от мыслей о Елизавете, почему-то вспомнил о первой мировой войне и крутнул змейку.
Унесло его к лазарету, который ютился возле опушки ольшаника. С десяток больших палаток выстроились вдоль опушки, а за ними на веревках, натянутых меж стволами деревьев сушилось стираное солдатское обмундирование и бинты. Не долго думая, Димон оделся с ботинок до фуражки в солдатское и потопал к кухне. Дощатые длинные столы, с лавками по обеим сторонам, были забиты ранеными и выздоравливающими. Одеты были разномастно, кто в исподнем, кто в гимнастерке и кальсонах, кто полуголый, а кто и в полном обмундировании, как Димон. Многие в бинтах с кровавыми пятнами. Стук ложек и легкий говорок витал над солдатской трапезой.
Но вдруг в это умиротворение ахнул снаряд, а следом и еще с десяток вздыбили к небу и смешали с землей весь палаточный госпиталь. Кто остался в живых и ходячий, сыпанули в разные стороны из смертного ада.
Дмитрия тоже швырнуло взрывной волной и слегка контузило. Он упал носом в сухие комья земли, а в голове звенели колокола. Взрывов почти не слышал, а только ощущал телом откуда идут толчки от ударных волн. Инстинкт заставил бежать от грохочущего пекла. Падал, вставал и снова бежал. Задохнувшись от нехватки воздуха, упал в траву и провалился в гулкую тишину.
Когда пришел в себя, то оказалось, что он был не один, а рядом молоденькая медсестричка перевязывала голову у раненного.
- Сейчас, миленький, погоди, я с этим закончу и тобой займусь! – мельком глянув на Димона, с состраданием ответила девушка.
Тот ощупал себя и ответил, морщась от головной боли: - Да я вроде цел. Только в голове колокола звонят, как в набат.
- Контузия это, легкая! Пройдет скоро, потерпи!
Но терпеть было некогда, ибо со стороны опушки нарастала
185
ружейная стрельба. Димон взваливать на плечо раненного и скорым шагом семенить вглубь леса, а следом поспешала и медсестра. У неширокой речке сделали привал. Раненый боец, испив воды, отошел в мир иной. Схоронили бедолагу под корнями вывороченного ветром дерева.
Оставаться на этом берегу было не безопасно. Пришлось Дмитрию сначала переправлять свое обмундирование и халатик с сумкой санитарки, а потом возвращаться за девушкой, которая не умела плавать.
Одевшись, они пошли крадком дальше, прислушиваясь к отдаленной стрельбе. К ночи нужно было искать место для ночлега. Но в лесу ночевать не пришлось, так как показалась опушка, а в километре от нее беглецы увидели свежевырытые окопы русских войск.
Из леса, то там, то тут, выходили еще раненые по одному, по двое или группами.
Когда добрались до траншеи, и снова попали в госпиталь, узнали, что в направлении на Тернополь, противник прорвал
оборону одиннадцатой армии.
Найдя укромное местечко в сартире, Дмитрий попытался через змейку вернуться домой, но кольцо не крутилось. Пытаться через чрезмерное усилие заставить змею вращаться, Димон побоялся, чтоб не сломать.
Голова немного побаливала, но было терпимо. Бежать куда-то, тоже было не выходом и создавшегося положения, ибо могли, где угодно поймать и расстрелять.
На следующий день с утра пришел какой-то вояка и начал отбирать из числа раненых, тех, кто мог держать в руках оружие. В эту команду попал и Димон. Вооружив разнокалиберным оружием, всех отправили во вторую траншею. Но усидеть там долго не пришлось, так как жуткий артналет смешал всю передовую с землей. Немцы снарядов не жалели и царские войска драпанули в тыл.
Снова пришлось бежать полями и лесами, пока не уперлись в новый рубеж, под командованием генерала Корнилова. Собрав всех бегунов в строй, отобрали нескольких человек их солдат и офицеров, и расстреляли тут же, без суда и следствия.
После чего перед войсками выступил сам главнокомандующий и заверил, что дезертиров и паникеров будет расстреливать
186
нещадно!
На следующий день пред рассветом снова начался артобстрел, но на сей раз противнику ответила русская артиллерия. Дуэль длилась минут сорок, то затихая, то нарастая. А потом из леса начали появляться шеренги германцев, австрияков и венгров.
Заработали пулеметы и противник залег. Атака захлебнулась и по лежачему противнику ударила артиллерия русских, но вскоре прекратилась. В ответку ударила германская артиллерия и все повторилось: паника, бегство с поля боя, ибо в тылу было спасение, так как там хоть и расстреляют, да не всех, а тут верная гибель большинству.
Бежали, пока не уперлись в речку Збруч. И тут бегуны разделились: одни остались на этом берегу, а другие валом повалили на тот берег, чтоб раствориться на просторах Украины и добраться до России.
Димон за эти дни, так ни разу и выстрелить не смог по врагу, драпал вместе со всеми с ошалелыми глазами. В войсках царил хаос и неповиновение. И к счастью выдохлись и немцы. Артобстрелы
прекратились, начались братания по инициативе врага. Надоело воевать всем: и солдатам, и офицерам, и даже генералам. Но не по всему фронту. На северном фронте еще шли бои, и немцы наступали, оттесняя русские войска к Прибалтике.
Дмитрий, чтоб не попасть в боевые действия, тоже рванул через
реку на ту сторону. Перебравшись на другой берег многие ломанулись к железной дороге, чтоб на товарняках добраться до Петрограда, в котором назревала революционная обстановка.
По дороге кто, как мог, искали жратву: грабили привокзальные магазины и склады. Ловили и забивали на вынужденных остановках, пасущийся скот. А иногда приходилось отстреливаться и от своих карательных отрядов, которые пытались остановить вооруженную массу солдат.
Дмитрий ехал на угнанном товарняке. Локомотивом управляли те же солдаты, бывшие железнодорожники и машинисты поездов. Силой на вокзалах заправлялись углем и водой, и катили дальше. В дороге пьянствовали, дрались, играли в карты и русскую рулетку. Димон старался в этой вакханалии не участвовать. Вокруг него собралась адекватная компания и он, сославшись, что после контузии стал видеть сны о будущем, рассказывал их сотоварищам.
187
- Димаха, а мы доедем до России-матушки? – спросил один из слушателей.
- Этого я не видел пока. Знаю, что поздней осенью в Питере будет революция. Солдаты и матросы арестуют временное правительство и установят власть Советов солдатских и рабочих депутатов. Война с Германией закончится, но начнется гражданская война. Армия разделится на красных и белых. Красные будут за рабочих и крестьян, а белые за старый режим.
- Красные, это кто?
- Рабочие, солдаты, крестьяне, матросы, ну и некоторые офицеры, - ответил Димон. – Под красным знаменем будут народную власть без мироедов отстаивать. А белые – это казаки и офицерье, да сынки кулаков, да подкулачников.
- Ну, мироедам с золотопогонниками мы шею-то свернем враз!
- В раз не получится, им Америка с Европой помогать будут своими штыками.
- Всю Рассею кровушкой польем, однако, - вздохнул пожилой солдат.
- Не дрефь, братцы! – ободрил слушателей Димон. – Власть
народная будет! Всю контру за бугор спровадим!
- Твоими устами, да мед бы пить! – снова вздохнул старшой.
- Не горюй, батя! Свернем монархии шею! – снова заверил старого солдата Дмитрий.
- Будя, попили мироеды народной кровушки!
На очередной остановке все вояки покинули вагоны с платформами и кинулись грабить привокзальные лавки и склады. Затарившись награбленным вернулись и начали гуливанить. В вагон, в котором ехал Димон с сотоварищами, подвыпившая солдатня стали затаскивать дико орущую девку.
Дмитрий вступился: - Вы че, мужики, про Дуньку Кулакову забыли, что девку угробить хотите?
- А ты не встревай, а то пулю схлопочешь?
- Она че, тебе родня? – завопил другой охальник.
- Не исключено, что кому-то, из едущих братов в этом эшелоне, и родня! Мы же братья с хохлами и у многих тут родичи живут! Отпусти!
- К Димону присоединилась его компания и началась потасовка.
В результате девушку отбили у насильников и отпустили.
188
После этого инцидента, вагон разделился надвое. Мужская совесть и анархизм затаили друг на друга злобу. Но по мере продвижения по Украине солдатская масса таяла, сошли, почти все недруги Димона. А те, кто остался, попритихли, по причине своего меньшинства. Бузить и грабить торгашей, а где и местное население, продолжили и после пересечения границы с Россией. Голод не тетка и потому было не до политеса.
На очередной гулянке в вагоне, Дмитрия снова стали спрашивать о жизни в будущем: - Димон, че о земле гутарят в твоих снах, - дадут ли крестьянину свободу и землю? Или опять мироеды нас в батраки загонят?
- И да, и нет… - ответил Дмитрий.
- Это как?
- Земля будет общей, государственной. А тот, кто хочет свое подворье держать, тем соток двенадцать нарежут, чтоб картошку садить, да овощи, да корову с парасем.
- А жить на что? С одной коровой не прожить!
- А организуют в деревнях коллективные хозяйства и землю дадут на всех скопом, чтоб пахать, да сеять, да покосы ставить.
- А хозяином кто будет? – наседали мужики.
- Выборное правление из числа селян во главе с председателем.
- Во-во, и начнется уравниловка! – забузил один из казаков.
- Зато все будут сыты и обуты! На себя, да на государство будут
работать, а не на мироеда-частника! – парировал Димон.
- А че, мужики, мне такой расклад нравится, - сообща оно сподручней, сообща с голоду дети не подохнут, если кормильца потеряют, или у кого одни бабы в семье, да старики! - поддержал Дмитрия один из солдат.
- Верно, браток! Вон царь отменил сельскую общину, и разделилась деревня на кулаков и батраков, а кто и в город подался с родных мест! – поддакнул Димон.
- Ага, одни будут работать, а жрать все? – снова встрял недовольный казак.
- Все будут работать, кроме детей и стариков: кто в поле, кто на общей коровьей ферме, кто в птичнике, кто с конями, и все по труду платить будут, чтоб сытыми быть, детей учить, да жопу было чем прикрыть! – огрызнулся рассказчик, и его опять одобрительно поддержали мужики.
189
- А где государство столько коров, да коней разом возьмет? – не сдавался казачек.
- А у селян и возьмет, чтоб расплодить скот и вернуть обратно селянину, если он захочет в своей усадьбе скотину держать.
- Да это же грабиловка, братцы! – завопил смутьян.
- А другого выхода нет, родной! Хочешь, чтоб все село было сытым и обутым, придется в складчину все это добывать! А иначе опять кулаки, да батраки, да беглые появятся на селе!
- Эх-ма! Не миновать нам братоубийства! – вздохнув сказал старый солдат. Из огня, да в полымя, Россия-матушка…
- А кровь в России завсегда была дешевой: не свои, так чужие ее добудут. Как только нас Бог терпит, на этой грешной земле?
Долго еще судачили мужики, пока не угомонил их сон.
В Питер или Москву Дмитрий не поехал, а сошел на железнодорожной станции Брянск, чтоб отмыться в баньке от вшей и солдатского пота. Винтовку бросил в вагоне, а маузер прихватил, на всякий пожарный. Да и деньжата у него водились после того, как грабанули таможню на границе.
Мужики в это жестокое время были в любом населенном пункте
нарасхват. Солдаток было полно и вояку, если он не семейный тут же
прибирала к рукам какая-нибуть шустрая вдовушка, у которой на божничке за иконой покоилась похоронка на мужа.
Приглядела молодая вдовица и Дмитрия, когда он зашел на
местный рынок за провиантом, да поспрашать о постое. Бойкая молодуха, по имени Василина, торговавшая зеленью с огорода, да самогонкой, тут же утащила его к себе, чуть ли не силком, а товар оставила в пригляд соседке по лотку. Жила вдова в добротном деревянном доме со старой бабкой Евдокией. Отца и мужа на войнах побило, а мать от тифа померла.
Василина истопила баньку, а Димон сжег форменную одежду вместе с исподним и раза три нещадно пропарился. После баньки его одели в мужнину одежду, которая пришлась в пору.
К застолью набежали соседки и начали расспрашивать, что, да как на фронте. Дмитрий все им обсказал и заверил, что война к ноябрю закончится, и мужики вернутся домой, кто жив остался. Бабоньки со слезами на глазах пригубили по рюмочке самогонки, попели песни заунывные и разошлись. За столом не сидела только Евдокия, ибо по причине своей дряхлости лежала на печи.
190
Дмитрий, хоть и проваландался с Василиной до утра, но часам к десяти потопал в город искать ювелира. Извозчик отвез его в центр города к мастеру по золоту и серебру.
Тот оглядел колечко и сказал: - Чуток деформирована змейка, да и почистить не помешает.
- Сколько возьмешь за работу? – спросил Димон и отвернул полу пиджака, полез во внутренний карман с двумя целями: чтоб показать деньги и маузер за поясом.
Ювелир сразу понял, что с заказчиком шутить не стоит и назвал цену. Дмитрий расплатился и сказал: - Ремонт кольца делай под моим присмотром и на палец свой не одевай. Ферштеин?
- Понял, сударь, понял! Сей момент исправим на оправке! – ответил мастер и засуетился.
Через полчаса работы на оправке, кольцо было почищено и поправлена змейка. Крутнув ее, ювелир отдал изделие владельцу.
Нисколько не стесняясь напугать, мастера золотого ремесла, Димон надел на палец кольцо и представив свой дом у моря, крутнул змейку, и тотчас оказался в своей холостяцкой берлоге, которая оказалась обитаема: в ней жила Людмила с малышом.
- Здрасьте, вам! – удивился хозяин. – Что, все деньги на любовника извела и опять явилась с наглой мордой?
Своенравная бабенка взвизгнула от неожиданности и начала креститься, приговаривая: - Сгинь нечистая сила, сгинь!
- Зря молишься, дорогая, после того, как душу сатане продала! Или, что, успела покаяться?
- А вот и успела! Два месяца назад, как покаялась!
- А сюда, зачем явилась? Я ведь знаю, что Алешка не мой сын.
- Что, неужели с ребенком выгонишь на улицу? – пытаясь надавить на совесть, выпалила Людмила.
- Даже раздумывать не буду. Собирай манатки, а я пока вызову такси. Поедешь, пока в гостиницу или на съемную хату, а там я подумаю, как дальше поступить с тобой и ребенком. И возражений не принимаю! Все! Собирайся или силой на улицу вышвырну!
- Слова не скажу тебе поперек, только не гони!
- Ага, и тихой сапой превратишь меня в метлу, чтоб ездить на мне по соей бабьей прихоти. Нет уж, фигушки, собирайся, но сначала скажи, где Елизавета? Куда ты ее, ведьма, выпроводила?
- На улицу вытолкала! Ищи теперь свою зазнобу в
191
каком-нибудь барделе!
- Ну и стерва же ты, Людмила! Жаль Алешку, сделаешь ты из него неврастеника с бабьей натурой! Всю жизнь мучится будет с таким характером!
- Не твое это дело! Не мешай вещи собирать!
Через час Димон уже устроил строптивую бабенку с дитем на съемную хату в частном доме на два хозяина. Забрал ключи от своей холостяцкой конуры и отдал карточку с деньгами со средствами на первое время.
- Все, живи пока, а я подумаю, как тебе помочь с жильем, - поклонившись, ответил Дмитрий и уехал.
Неделя ушла на поиски однокомнатной квартирки и увольнения из театра за прогулы. К Людмиле Дмитрий заглянул на пару минут, отдал ключи от однушки, домовую книгу и сказал адрес. Благодарности выслушивать не стал и ушел.
Теперь на душе стало легко и свободно, даже птички запели ангельскими голосами. Захотелось обнять весь мир с суетными людьми, захотелось взаимной любви и стабильности, но чувство одиночества понемногу привели мысли в легкое уныние.
- Опять один, как шелудивый кобель! Черт бы побрал, это колечко, - сплошной соблазн и суета с ним! – И где искать Елизавету? Ну, выручай змейка!
Дмитрий внутренним взором проявил облик Елизаветы и
крутнул колечко. Оказался он в женском монастыре, где девушка полола клумбу от сорняков с двумя монашками, которые, увидев мужчину, заголосили и убежали. А Елизавета кинулась с объятиями и причетами со слезами: - Дмитрий Сергеевич, голубчик, вы где пропадали две недели? Верните меня немедленно к маменьке, если она еще жива и не умерла от горя, потеряв меня!
- Не беспокойтесь, Елизавета Дмитриевна, я вас верну в то же время, в какое мы с вами оставили Наталью Львовну в клинике. Давайте я вас обниму!
Сказано – сделано. Через несколько мгновений они появились у лечебного заведения. Спросив число у посетителя, Дмитрий направил палец вверх и чуток повернул змейку. Время сдвинулось ровно на сколько надо. С маменькой Елизаветы уже все было в порядке. Она лишь упрекнула дочь, что не приходила ни разу за все это время. Пришлось соврать, что и Елизавета неделю хворала по
192
женской части. И, чтоб дворянка не волновалась от обиды, по просьбе дочери ей дали таблеточку снотворного. Заплатив за лечение, молодые люди вывели пожилую даму в сквер, усадили на лавочку и, как только Наталья Львовна задремала, перенеслись в их поместье. После чего Дмитрий распрощался и вернулся в свое время, когда он только что уехал от Людмилы, после вручения ей документов и ключей от квартиры.
- Ну, вот, теперь все встало на свои места! – отметим это дело пивком и подумаем, как устроиться на работу, а то от безделья и спиться можно. Эх-ма! Денег полно, свобода – лети куда пожелаешь, а радости на душе нет.
- Откуда взяться радости, если ты связался с демонами и своим желаниям служишь, не уповая на Бога? - уколола совесть Дмитрия.
- Опять нудишь? – огрызнулся Димон.
- Так я же вместе с тобой мучаюсь, и ты это сейчас и чувствуешь! Пустил все на самотек. Хорошо еще, что добрые дела успеваешь делать, а то давно бы тебя черти в преисподнюю утащили!
- Не суди, да не судима будешь! – парировал неслух.
- Я тебя не сужу, а сужу твои дела. Суд – это когда от высокомерия или злорадства, а я переживаю за тебя и душой болею! А это уже не суд, а любовь!
- Ну, раз любовь, то подскажи, что мне делать и как вырваться
из этого порочного круга? Сама же видишь, что кольцо меня не отпускает, и избавиться от него не дает.
- Посети старца Егория…
- И то верно! Согласен. Давно уж я у него не был, со вздохом ответил Дмитрий.
- Вот, и именно, что – уж… Вертишься в жизни, как на сковородке!
- Не ерничай, мне и так не сладко.
Совесть умолкла, а Дмитрий повернул колечко и оказался у избушки отшельника, который, как всегда, сидел на лавочке.
- Храни Господь, отче! – приветствовал Дмитрий старика.
- Благослови и тебя Господь, раб Божий! Сидай рядком, поговорим ладком.
- Спасибо, Егорий, я за этим и явился. Посоветуй, отец родной, как мне от этого наваждения избавиться? Какой паразит только его
193
сотворил? – указал Дмитрий на кольцо со змейкой.
- Ты, раб Божий, своим чертыханьем, да проклятьем с негодованием, только силы даешь, через это колечко тому, кто его сотворил.
- Что же мне его благодарить за мои мытарства?
- Не то, ни другое – ни хвалить, ни ругать, а молиться.
- Да его, поди, уже и в живых-то нет! – удивился Димон.
- Душа его вечна, посему молись такими словами: - Господи, душа раба божьего, сотворившего кольцо, лучше и святей моей, и посему, спаси Господи меня грешного его святыми молитвами! Так ты с любым недругом примиришься и душа его чуток воспрянет в свете Божьем. Большая сила в этой молитве. Дерзай в надежде и уповании на Бога и Господь все Сам разрешит. Вся беда наша в том, что мы надеемся только на себя, а Господа этим отодвигаем в сторону. Отсюда и все наши беды и скорби.
- Спасибо, отче за науку!
- Не многословь, а ступай с Богом и молись, чадо мое! – сказав это, старец встал, осенил гостя крестным знаменьем и скрылся за дверями избушки.
Дмитрий вздохнул, поклонился порогу отшельника и вернулся в свой дом.
- Это, что же получается, я должен молиться Цадику? Воистину, как говорят Святые – что ты больше всего презираешь, то тебя и
настигнет. Что ж, помолюсь, ведь губа не треснет… Господи, Цадик лучше и святее меня, спаси, Господи меня его святыми молитвами!
Повторив несколько раз, со вниманием эту молитву, Дмитрий приютил надежду в сердце, веря, что Господь все устроит, как он того заслуживает…
Но змейка на Димона имела свои виды, и он вновь оказался у Елизаветы. А там опять сватовство, только на сей раз сватался граф, лет так сорока. Вся кавалькада из карет вместе с женихом и невестой покатили к церкви.
- Все, Дмитрий Сергеевич, упорхнула твоя Лизонька! – крикнула из коляски Анфиса. – Теперь она не вам чета, а графиня!
Дмитрий усмехнулся и подумал: - Была голубкой, будет чопорной гусыней. А гусыня мне, кобелю - не пара, ха-ха! Посему, совет, да любовь! Одним грехом на душе меньше. Так, и что дальше? – спросил Димон, мысленно обращаясь к змейке и та ответила
194
неожиданным и коварным образом. Дмитрий почувствовал удар по затылку и провалился во тьму.
Когда открыл глаза, то увидел, что он валяется под сводом старой усадьбы с пробитой головой, рядом с металлоискателем и кирпичом, на грани которого алела кровь.
- Финита ля комедия! – хихикнула совесть.
Зажав рану носовым платком, Димон доковылял до своей БМВ, бросил в салон металлоискатель и полез за аптечкой. Голова закружилась и его снова поглотило беспамятство. Очухался, когда на небосводе сияли россыпью звезды. Кое-как перебинтовал башку, наглотался анальгина и покатил в город с одной только мыслью: - Кто живет в его квартире? Если сестра, то все по-новому и все видения явь. А если квартира в его распоряжении и с его шмотками, то все по-старому. А все, что привиделось – мираж.
В гараж не поехал, а припарковал у подъезда машину. Пошарил ключи по карманам, но они к дверям не подходили. В машине их тоже не нашел. Позвонил по домофону соседям и те открыли дверь в подъезд. Звякнул с замиранием сердца в свою квартиру и дверь открыла сестра.
- Димчик! Сколько лет, сколько зим! Проходи, родной, проходи! – запричитала Ольга. – Ты ранен? Что с головой?
- Привет, сестренка! Не поверишь, как в анекдоте, кирпич на голову упал со свода дворянской усадьбы. Шарился там с металлоискателем.
- Еще не бросил свое хобби?
- Ага, вот и расплата за халяву, которую кто-то, когда-то закопал или обронил.
- Давай-ка я сама осмотрю твою ранку! – сказала сестра, прижимаясь к плечу брата, уводя его на кухню.
Пообщавшись с сестрой, Дмитрий уехал отсыпаться в гостиницу, а потом помчался в Астрахань. Через двое суток прикатил к своей хате и, открыл дверь своим ключом, вошел, все осмотрел и остался в растерянности. Все вещи его были на тех местах, когда он последний раз улетел к Елизавете.
- Ни черта не понимаю! Что это было со мной, наваждение или явь?
- А ты проверь колечко в поясном портмоне… - сказал внутренний голос.
195
- Черт! Кольцо на месте! Значит, наваждение продолжается? Тогда, за что я по тыкве кирпичом получил? Ведь должен же быть в этом какой-то смысл?
- Верни Савранского и его друзей с острова, - шепнула совесть.
Зная, что на острове могут быть пираты, Димон надел бронежилет, взял маузер и крутнул змейку, представив первые минуты того дня, когда дуэлянты оказались в одиночестве посреди океана.
Увидев появившегося заклятого врага, аристократическая троица опешила, не понимая, что предпринять. Молчание нарушил Димон: - Ну, что, господа дуэлянты, желаете домой вернуться или тут прозябать будете, пока вас леопарды или крокодилы не сожрут?
- Хотим и, и что дальше?
- Да все просто. Вставайте спиной ко мне, да поплотней. И я к вам встану, только не вздумайте бузить – пристрелю. Согласны?
- А у нас есть выбор? – огрызнулся Савранский, не глядя на врага.
- Верно, нет у вас выбора. Так, что шевелитесь побыстрей и без глупостей.
Как только дуэлянты встали в очередь, Дмитрий с маузером наизготовку прислонился к ним сзади, и повернул колечко. Оказавшись в кабинете Савранского, он оттолкнул от себя господ, вышел за дверь и исчез.
На этот раз он решил посмотреть в глаза Елизаветы с укором, что она променяла его на уже не молодого графа. На звонок вышла служанка и Дмитрий спросил у нее: - Позвольте узнать, где молодая барыня?
- В церкви с маменькой, скоро должны прийти, да вон, они уже пришли.
Гость оглянулся и увидел Елизавету и Наталью Львовну, которые остановились в нерешительности у калитки и молчали.
- Разрешите милые дамы поздравить вас с родством графа, не имею чести знать его по имени отчеству!
- Нет никакого родства, - буркнула Наталья Львовна. – Народовольцы взорвали градоначальника и сорвали помолвку. А вы, сударь перестаньте мучить мою дочь! Как только вы появляетесь, в последнее время, так у нас начинаются нервные срывы от вашей неуемной энергии!
196
- А что Елизавета Дмитриевна молчит? – в упор, глядя на девушку, спросил гость.
- А я не хочу, чтоб вы попользовались мной и бросили, как Анфису! - не поднимая глаз, ответила Елизавета и убежала в дом.
- Что, с Анфисой куралесил? Пошел вон, охальник! – вскричала старая дворянка и замахнулась на Дмитрия зонтиком.
Незадачливый гость не стал объясняться, а вяло развернулся и вышел за калитку, где его уже поджидала пуля, которая ударила в броник и отбросила к ограде. Превозмогая боль от удара, Дмитрий достал маузер и укокошил Савранского двумя выстрелами, а за ним и его секундантов, которые тоже пытались достать из-под плащей пистолеты.
- Финита ля комедия, господа! И кольцо заклинило! Черт…
В усадьбе раздался женский вопль и с двух сторон улицы послышался свист жандармов. Димон попытался исчезнуть, но кольцо не срабатывало. Пришлось ретироваться в переулок. Бок, от удара пули в броник ныл и мешал бежать. Жандармы нагоняли. Пришлось завалить и их. Выскочив из переулка на другую улицу, беглец поймал извозчика и погнал его на окраину города, где, как он
предполагал, было поменьше полиции. Но потом передумал, сменил экипаж и отправился к ювелиру, которым, как водится, оказался старый еврей. Увидев кольцо, он зацокал языком, вцепился себе в бороду и по-щенячьи заскулил: - Продай змейку, мил человек
продай, ради Всевышнего, продай, а?!
- Я к тебе не за этим пришел, сударь. Будешь править кольцо или мне другого ювелира искать?
-Буду, буду! Не надо другого! – затараторил подобострастно еврей.
- Но править будешь на оправке, которую буду держать я в своей руке. Змейка перестала вращаться, - посмотри, в чем дело?
Ювелир, трясущимися руками подал оправку. Дмитрий одел на нее кольцо и только тогда ювелир взял в руки увеличительное стекло и начал иглой выковыривать сор. Через пару минут змейка обрела способность вращаться и Дмитрий, надев кольцо на палец, оставил мастеру деньги и исчез из ювелирки.
Оказавшись дома, он снял с пальца кольцо, сделал на нем риску иглой и бросил его в портмоне к дубликату. Но неприязнь к змейке жалило нутро, а в голове навязчиво звучало единственное слово:
197
- Цадик, цадик, цадик…
- Тьфу, сплюнул в сердцах Дмитрий и вдруг, увидел, что он вновь оказался у ювелирки.
Повинуясь порыву, вошел, достал кольцо из портмоне, глянул, что риска на месте и отдал оторопевшему старому еврею. Тот тоже машинально схватил кольцо, надел на палец, крутнул змейки истошно завопив, исчез из мастерской, перепугав до полусмерти подмастерье. И в этот же момент, Дмитрий оказался вновь в своей холостяцкой берлоге и чуть не заплакал от счастья, шепча: - Слава тебе, Господи, дошла моя молитва! Спасибо старцу Егорию, научил меня неразумного молиться праведно! Избавился я от этой чертовой змейки! Только одно омрачает мою душу – пять человек убил не моргнув…
- Это были не люди, а фантомы, - успокоила его совесть. – А все твои перипетии в прошлом – это плод извращенных чувств и зрительной голографии.
- А этот дом и все, что со мной в этом веке произошло, тоже голография?
- А это ты сам должен определить…
- А нечего определять, мне тут нравится!
- Работу найди по своему таланту, а то зачахнешь, - напомнил внутренний голос.
- Сам знаю. Вот, прямо сейчас и пошукаю в интернете вакансии.
Минут через десять наткнулся на объявление, где предлагали работу для специалиста по созданию эксклюзивных интерьеров для состоятельных граждан. Позвонил и поехал на переговоры. Умение рисовать, знание эпох и интерьерной атрибутики давала уверенность Димону, и это убедило на собеседовании работодателя. Заключив договор на испытательный заказ по созданию интерьера загородной дачи, счастливый соискатель интригующей профессии, рванул домой, чтоб сесть за ноутбук и утонуть в создании эскизов, опираясь на материал в соцсетях.
Для создания настроя, заехал за упаковкой баночного пива и порулил до дома. На одном из пешеходных переходов, перед самым капотом его БМВ, какой-то лихач на внедорожнике, зацепил зеркалом девушку и уехал с места происшествия. Пострадавшая упала на асфальт, держась за травмированную руку. Дмитрий выскочил из авто, помог бедолаге встать и предложил отвезти ее в
198
травматологию. Сдав потерпевшую эскулапам, Дмитрий вызвал полицию и отдал им запись с видеорегистратора, где четко был виден номер внедорожника. Инспекторы составили протокол, зафиксировали травму у врачей и отпустили свидетеля.
Через неделю Дмитрия вызвали в суд. Водиле, сбившему девушку, присудили выплатить компенсацию за лечение и моральный ущерб пострадавшей, и забрали права из-за того, что покинул место ДТП.
Только во время судебного процесса Дмитрий был удивлен тем, что девушка носила имя Елизавета и имела поразительное сходство с Елизаветой Дмитриевной из 19 века. С нескрываемым интересом поглядывала и она на свидетеля.
После заседания, они вышли из здания суда, и Елизавета поблагодарила Дмитрия за помощь. А он, не сводя с девушки глаз, сказал: - Рад был помочь вам и рад знакомству. Но скажу больше, я вас видел в своих грезах и имя совпадает.
Девушка немного смутилась и тоже призналась, что видела его во сне и не один раз.
- Тогда давайте познакомимся лично? Я Дмитрий.
- А я Елизавета.
- Очень рад знакомству!
- И я!
- Как ваша рука, Елизавета?
- Локоть немного побаливает, а так терпимо.
- Позвольте пригласить вас в кафешку, отметить наше знакомство наяву?
- Я не против. Вот, только маменьке позвоню и предупрежу, а то она волнуется.
- А маму, случайно, не Натальей Львовной величают?
- Да! И это удивительно! Это что же с нами такое происходит? Я в шоке!
- Наверное, интуиция с подсознанием нам немножко будущее приоткрыло. Говорят, такое бывает с людьми.
- Так, как на счет кафе? – спросил кавалер.
- Минуточку, Дмитрий, я маменьке позвоню…
Но попытка дозвониться не увенчалась успехом, и тут же на телефон Елизавете позвонили. Девушка ответила и, округлив глаза, замерла в испуге, слушая собеседника.
199
- Что случилось! – спросил Дмитрий?
- Маменьку похитили и требуют выкуп в отместку за суд! Что мне делать, подскажите? И денег у меня нет, и в полицию предупредили не ходить, а то маменьку убьют! Ой, горюшко мне, горюшко! Мамочка, милая моя… - зарыдала Елизавета и уткнулась в плечо кавалера.
- Не плачьте, я с деньгами вам помогу! Вон банк! Пойдемте, я там сниму означенную сумму и вы выкупите свою маменьку! Согласны?
- А разве у меня есть выбор? Снова заплакала девушка.
Возле дверей банка Дмитрий полез в портмоне и первым делом наткнулся на кольцо, на котором бросилась в глаза риска, которую он сделал, чтоб не попутать оригинал с дубликатом.
И тут случилось невероятное: раздался выстрел,- спину ожгла тупая боль. Дмитрий, машинально выхватывая маузер из кобуры, под полой сюртука, оглянулся и увидел Савранского с пистолетом в руке. Все пошло, как в замедленном кино: Дмитрий, превозмогая боль навел маузер в грудь врага, но мысль, что это будет убийство, заставила выстрелить Савранскому в плечо, а его секундантам он
пальнул в бедра, поближе к паху. Все трое, роняя оружие попадали на землю и стали корчится от боли. Тут же послышались свистки городовых. Дмитрий спрятал маузер под полу сюртука, надел колечко на палец и повернул змейку так, чтоб остаться в пределах
усадьбы, но исчезнуть с глаз зевак.
На шум выскочила Елизавета Дмитриевна. Тут же оказался чистильщик обуви, который тыча пальцем в Савранского и его дружков, пояснил жандармам, что это они начали пальбу, в неизвестного господина, лица которого он рассмотреть не смог, так как его скрывала тумба калитки, а после того, как он подстрелил нападавших, то не весть куда, скрылся.
Это же подтвердили и двое слуг из дома напротив.
Раненых увезли извозчики, а жандармы побежали в переулок искать исчезнувшего господина, на которого было сделано покушение, и который же прятался за углом усадьбы.
Когда жандармы и зеваки разошлись, Дмитрий прокрался к крыльцу и окликнул Елизавету Дмитриевну.
- Дмитрий Сергеевич, миленький вы мой, это в вас стреляли эти стервецы? Вам нужна помощь?
200
- Да, стреляли в меня, но меня спас противопулевой жилет под сюртуком. Спину, конечно же ломит, но терпимо. Угостите лучше наливочкой.
- Ой, простите, проходите! Только не говорите подробностей маменьки, я ей сама все растолкую, как надо, что у нее приступа мигрени не случилось. Не зря я сегодня видела сон, будь-то бы, меня сбила машина, а потом был суд, а потом маменьку украли и предложили мне ее выкупить, а вы согласились мне помочь деньгами. На том и проснулась… Маменька, Дмитрий Сергеевич к нам пожаловали!
- Лизонька, почаевничайте без меня, - донеслось из спаленки, и молодые поняли, что Наталья Львовна не в настроении разводить политесы с гостем.
- Бессонница у маменьки, - сделала попытку оправдать поведение матери Елизавета и увела Дмитрия в гостиную.
- Мне фужер наливочки и прилечь бы где. Спина от удара пули разламывается на куски.
- Пойдемте, Дмитрий Сергеевич во флигелек, я там вам сама постелю и сделаю примочку.
Флигель сообщался с задним крыльцом, и скорей всего напоминал небольшую веранду с камином. Елизавета самолично застелила топчан и когда, Дмитрий снял бронежилет и рубашку, увидела огромный синяк под правой лопаткой гостя,
наложила компресс и скоренько удалилась.
Оставшись в одиночестве, Димон прилег на топчан, укутался в одеяло и начал прокручивать все, что с ним произошло в последнее время: - Так, первое – я всучил дубликат ювелиру и потому, он так дико заверещал при исчезновении из своей мастерской, что явно увидел чертей, которые не весть, куда его уволокли. Значит я ему отдал бесовскую копию кольца. Второе – меня вернуло колечко в ситуацию с покушением на меня с тем, чтоб я исправил свой грех и не допустил убийства людей. Слава Богу, и моей совести, что я вовремя это понял и не стал стрелять на поражение нападавших и вовремя ретировался с места происшествия. И третье – что дальше?
Пока раздумывал, да гадал, незаметно провалился в дрему, которая разбудила его в полночь от легкого шороха.
Открыв в легком испуге глаза, Дмитрий увидел в трепетном свете Луны привидение, а когда встрепенулся и присмотрелся, то
201
понял, что это Елизавета, в призрачной ночнушке, сквозь которую угадывался изящный девичий стан. Девушка на цыпочках подошла к ложу гостя и безвольно упала в его объятия…
Утреннее Солнышко взошло полное лучезарной любви и неги. Дмитрий и Елизавета отправились инкогнито в монастырь на тайное венчание. Вернулись к полдню обрученные кольцами и любовью, пали перед Натальей Львовной на колени и объявили о содеянном и той, ничего не оставалось делать, как благословить иконой бабушки новобрачных.
Чтоб отпраздновать скромную свадьбу, Дмитрий посетил дачу, которую он обменял на дом ворожейки, залез в ее присутствии на чердак и достал в трех местах закладки с деньгами. Поделился с удивленной хозяйкой и отбыл в ресторацию, чтоб заказать скромный праздничный ужин на троих.
Вспомнив про квартиру в Астрахани, Дмитрий решил туда наведаться и продать жилье, но колечко ему в этом отказало, сколько он его не крутил в разные стороны.
- Ну и славненько! Наверное, так будет лучше всем, пусть дом займет Людмила с дитем. А я свое счастье нашел, и разменивать
на мытарства во времени не хочу. Все, шабаш! Раз проведению так угодно, то надо смириться и жить по-человечески. Слава Тебе, Господи, и прости меня на мои метания! Займусь активно поэзией и сочинительством. Открою бутафорскую мастерскую, сам буду при
деле и Елизавету к шитью приурочу, и Наталья Львовна буде в спокойствии и заботе. Да и домик надо срочно прикупить у Черного моря, чтоб не повторялась история с дуэлянтами… Спасибо тебе, товарищ маузер, выручил в трудную минуту! – хмыкнул Димон, и похлопал по сюртуку, где таилась увесистая пушка и колечко в поясном кошельке. – Только сдается мне, что Савранский не успокоится после выздоровления и станет непременно искать садисфакции со своими секундантами. Ведь, не вразумила же его попытка расстрела революционными матросами. И явно, что он в следующий раз попытается прострелить мне башку! Ну, совесть, чего молчишь? Посоветуй?
- Умыкни его в дальний скит 18 века, пусть там выздоравливает и грехи замаливает. А чтоб не скучно было, то и секундантов туда же спровадь. Глядишь, их души спасешь и себя от беды отвратишь.
- А что, это правильное решение! Операции им уже явно
202
сделали. Подожду еще с недельку и навещу дуэлянтов.
Всю неделю Дмитрий мучился сомнениями: и на счет переезда на Черное море, и на счет дуэлянтов, и на счет желания остаться в мире Елизаветы. Но и выбора кольцо не оставляло, ибо в свое время Димон так и не мог попасть, - кольцо срабатывало по желанию только в прошлое.
По истечению недели, в один из вечеров, Ветров решился навестить Савранского и чуток сдвинул змейку. Каково же было удивление, когда Савранский предстал перед глазами не в больничной палате, а в собрании масонского клуба, да еще в облике председателя.
Дмитрий интуитивно вернул змейку обратно и, оказавшись на улице, за оградой усадьбы Савранского, подумал: - Так, вот он, Цадик каков! Это же он за кольцом охотится! Каббалист чертов! И судьба нас не зря свела! Мне путь в мой мир закрыт. Значит, кольцо, оказавшись в его руках, и ему закроет мир в его настоящее и унесет в прошлое, к истокам еврейской мистики?
Дождавшись окончания собрания, Димон дождался, когда разъедутся по своим усадьбам масоны и явился пред светлы очи Савранского, который стоял на коленях перед семисвечником, держа в руках раскрытую Тору.
Увидев гостя, он вскочил, но ствол маузера заставил его замереть на месте.
- Не суетись, Савранский»! – хмыкнул Димон. – Я к тебе не с местью пришел, а отдать тебе, вот, это колечко. Ты же его хочешь заполучить, потому и грохнуть меня решил непременно.
- Ты не шутишь? – сощурив глаза, спросил масон.
- Нет. На, лови!
Савранский, уронив тору на пол, судорожно поймал кольцо и трясущимися руками надел его на палец, и тут же, повернув змейку, исчез.
Дмитрий усмехнулся и пошел на выход. Уже у калитки, хозяин усадьбы, восторженно хохоча, догнал гостя и сказал: - Я прощаю тебя за все! – и снова исчез под неудержимый, восторженный хохот.
- Слава Богу - гора с плеч!
К Елизавете Дмитрий вернулся уже на извозчике и, пока ехал, заскучал по кольцу, ибо свобода путешествий была обрезана почти по всем горизонтам событий.
203
В дом идти не хотелось и он отправился во флигель, чтоб проспаться и скинуть с себя окончательно весь груз пережитого. Войдя, он увидел открытую дверь чулана и, подумав, что там кто-то есть, заглянул, но в чулане было пусто, и только в дальнем углу светилась какая-то щель. Это оказалась еще одна, чуть приоткрытая, дверь. Осторожно открыв ее, Дмитрий остолбенел от увиденного, ибо это был его собственный чулан, там, в его ростовской квартире двадцать первого века!
- Что за чудеса?! – пробормотал Димон и шагнул за дверь. Выйдя из коморки, он оказался в прихожей. Скорым шагом осмотрел весь дом с мансардой и никого не нашел. Дом был пуст. С сумбуром в голове, он выбежал на улицу, но и там было все в стиле его века. Поглазев по сторонам, кинулся обратно в свой чулан и, миновав две двери, опять оказался во флигеле дворянской усадьбы.
- Вот, так фортель? И нашим и вашим! То, что доктор прописал!!! Все же колечко оказало последнюю услугу! Вот, спасибо!!!
На радостях, Димон позвал и Елизавету, глянуть на чудо, но сначала завел в чуланчик и спросил: - Ты, что-то необычное видишь или все, как обычно?
- Все, как обычно, а что?
- А еще одну дверь видишь?
- Где?
- Тут, в чулане.
- Не было тут второй двери и нет. Странно, что ты об этом спрашиваешь!
- Есть. Вот, смотри.
- Ой, откуда она тут появилась? И что там, за ней?
- Иди за мной и все сама увидишь.
Дмитрий взял жену за руку и когда они через чулан вошли в прихожую, Елизавета воскликнула: - Это же твой дом!
- Верно, это моя хата!
- Но, как такое может быть? Ты что, не избавился от кольца?
- Кольца у меня нет. Я отдал его Савранскому и тот, сказав, что прощает меня, улетел в неизвестном направлении. И если быть честным, то скажу, что у меня было два кольца – оригинал и дубликат. Дубликат у меня выкрала Людмила и с помощью змейки преследовала нас. Но я у нее отнял и отдал еврею ювелиру, и его
204
тоже кольцо куда-то умыкнуло. Улетел с дикими воплями. Где он сейчас не ведаю.
- Я верю тебе, но у меня на сердце тревога из-за этой двери.
- Ты беспокоишься, что я сюда часто шастать буду?
- Да, именно это меня и волнует, Димчик.
- Если я сюда и загляну, то только для звонка сестре, да новости посмотреть иногда или фильм какой поглазеть, а все остальное меня тут не волнует.
- Ну, вот, уже целый список причин.
- Успокойся, любовь моя! Сейчас звякну сестре, и вернемся к маменьке твоей.
Дмитрий, коротко переговорив с сестрой, взял Елизавету под ручку, и они вернулись дворянское гнездо, а там Дмитрия ждал высокопоставленный гость, - тайный советник, Елисей Арнольдович, который, сразу же задал вопрос, вместо приветствия: - Вы, что же, сударь, не являетесь с докладом о проделанной вами работе? Выйдемте, голубчик на воздух и там объяснимся.
Когда вышли, то Дмитрий пригласил чиновника во флигель и советник вновь спросил: - Ну-с, я вас слушаю, Дмитрий Сергеевич? Извольте доложить по делу сыска.
- Убийство государя назначено на начало весны - март 1881 года. Все, кто так или иначе причастен к подготовке этой акции, переезжают из уезда в уезд и потому, их организацию не возможно
определить адресно и поименно.
- Так, заявление архиважное! Но мне нужна конкретика, ибо без нее мы, как ищейка без обоняния. И сдается мне, сударь, вы, что-то не договариваете и притом с умыслом. Смотрите, не станьте соучастником преступления, Дмитрий Сергеевич!
- Елисей Арнольдович, у меня действительно есть определенные трудности в расследовании этого дела.
- А именно?
- У меня сложилось твердое убеждение, что кто-то составил мой словесный портрет и предал заговорщикам, посему, где бы я не появился, сразу же вызываю подозрение у окружающих. Не иначе в вашем департаменте есть крыса, ну или недоброжелатель к моей персоне. Потому, мне бы было желательно оставить службу в вашем департаменте.
- Хорошо, Дмитрий Сергеевич, вы действительно очень заметны
205
в любой толпе. Благодарю за службу и принимаю
вашу отставку. Посему имею четь, проститься с вами!
- Я рад, что мы поняли друг друга, Елисей Арнольдович! Прощайте.
Тайный советник встал и направился, было к выходу, но вдруг, оглянулся на Дмитрия и спросил, с прищуром: - И все же, Дмитрий Сергеевич, где и при каких обстоятельствах вы услышали сведения о покушении на августейшую особу?
- Это услышал я совершенно случайно на дворянском собрании. Встретил я там своего супротивника по дуэли, господина Савранского с его секундантами, имен которых не знаю. Они, не замечая меня, о чем-то оживленно беседовали. Я решил их подслушать и спрятался за портьеру, но они ушли в бильярдную. И только я вознамерился покинуть убежище, как услышал приближающиеся шаги и приглушенный разговор. Один из собеседников и сказал, что его величеству жить осталось до начала весны. Что конструкцию бомбы доводят до совершенства и нужны еще несколько ее испытаний, чтоб не было осечки. Я дождался, когда заговорщики отойдут на почтительное расстояние, вышел из-за портьеры, но увидел только их спины. Последовал за ними, но их и след простыл. Так, что ничего определенного об их внешности я сказать не могу.
- Вы проявили непростительную трусость, сударь!
- Я бы не удивился, если бы они после такого разговора, пристрелили бы меня прямо в зале. Тогда вам даже и этот срок был бы не известен и фамилия Савранский.
- Из этого следует, что заговорщики в высоких кругах обитают. Это что, тайные декабристы объявились? – сказал задумчиво Елисей Арнольдович и, не прощаясь, погрозив пальцем, покинул флигель.
- Да, историю не переписать, а лишняя информация может быть опасна самому. И так я им достаточно сказал на счет даты, - подумал Димон и задумался над тем, чем себя занять и незаметно укатился в дрему.
Разбудил его знакомый голос: - Сударь, я от Савранского. Из-за вашего кольца, он едва жив. Извольте принять змею обратно. Вам велено передать на словах, что вы не того Цадика сыскали, но он к вам претензий не имеет.
Дмитрий ошалело смотрел на одного из секундантов
206
Савранского, который положил кольцо со змейкой на
прикроватную тумбочку и, не прощаясь, ушел.
И тут же влетела испуганной голубкой Елизавета: - Что ему от тебя надобно было? – выдохнула молодая женка и, увидев колечко, сокрушенно, чуть не плача прошептала, - Ты обманул меня? Колечку-то у тебя!
- Я сам в шоке, Лизонька, его только что принес секундант Савранского. Сам не знаю, что с кольцом делать...
- Димчик, миленький, выброси его или отдай нищему!
- А ты попробуй это сделать сама…
Елизавета, поджав губы, взяла кольцо, бросила на пол и хотела, было, раздавить его каблучком, но вскрикнув, упала на руки мужа, вся опутанная веревками. Узлы были затянуты так туго, на плачущей жене, что путы пришлось разрезать ножом.
Освободив Лизоньку, Дмитрий сокрушенно сказал: - Вот, видишь, какое оно строптивое! Я уже не раз пробовал от него избавиться, но все напрасно.
- Бесовщина, какая-то! – всхлипывая, проскулила Лизавета.
- Успокойся, любимая! Ну, полетаем по миру еще с колечком, все интересней будет жить на этом белом свете! А?
- У меня двоякое чувство к нему: и хлопотно с ним, и у маменьки болезнь отступила, с его помощью.
- Вот, в том-то все и дело, что его мистические возможности
и польза не разделимы.
- А маменьке поведаем о нем? Ведь, по сути, мы ее обманываем.
- А психика у нее выдержит?
- И то верно. Опять ночами спать перестанет, - согласилась Елизавета.
- В этом случае обман, лучше мук совести. Посему будем им пользоваться тайком, через флигель в моей хате. Куда дама изволит слетать?
- Хочу в кинотеатр, ведь ты мен обещал показать волшебное кино на большом экране.
- Милости прошу ко мне в гости, мадам!
Перед выходом город, молодожены приняли душ, а потом Дмитрий вызвал такси для поездки в магазин, где купили современную одежду и обувь для Лизы.
В кинотеатра «Ретро» показывали сказку «Морозко». Лизонька
207
смотрела на экран широко раскрытыми глазами и не шевелилась. Фильм закончился, а она все сидела в счастливом оцепенении и улыбка не покидала ее прекрасное лицо.
Дмитрий немного подождал и, тронув ее за руку, вкрадчиво сказал: - Лизонька, кино кончилось, пошли домой, - от чего девушка встрепенулась, поморгала глазами и ответила шепотом: - Как чудесно! Я забыла где я нахожусь! Завтра пойдем еще сюда?
- Да, хоть, через два часа можем вернуться.
- Нет, я не хочу терять впечатление от сказки! Пусть оно будет со мной до завтра. Вот, бы маменьке это показать!
- Ну, если только через приставку на моем плазменном телевизоре. А то Наталья Львовна получи сильнейший стресс, увидев современный город.
- Я согласна, и сама еще раз с удовольствием посмотрю эту сказку!
По дороге домой, Дмитрий купил удлинитель для электричества и видео плейер. Во флигель перенесли телевизор из дома Дмитрия, подключили, как полагается, и позвали почаевничать маменьку Лизы.
Та сразу обратила внимание на большой черный экран и спросила: - А это что за оказия?
- Это, маменька, заграничное чудо Дмитрий одолжил на время у высокопоставленного дипломата, чтоб смотреть живые картинки,
- пояснила, как можно дипломатичней дочь.
- А это как? – спросила удивленно дворянка. – Покажите?
- Маменька, только дай слово, что не будешь сильно волноваться!
- Да, показывайте уже, чего душу мытарите, - добродушно ответила Наталья Львовна.
Лиза кивнула Дмитрию и тот включил трансляцию. Экран засветился голубоватым светом и появились титры.
- Ой, как интересно! Опять общеголяла нас Европа! А что это за фамилии?
- Это, маменька имена артистов, которые будут представлять сказку, как в театре.
- То есть это домашний театр? – догадалась мать Лизы.
- Да, маменька. Вот и представление началось!
Пожилая дворянка ничего не ответила, а только смотрела
208
удивленными детскими глазами, как Лизонька в кинотеатре. Когда сказка закончилась, Наталья Львовна заплакала от умиления и ее дочь отвела в опочевальню.
А после за обедом Дмитрий попросил маменьку Лизы не рассказывать об этом никому, иначе ему больше не одолжат для просмотра диковинку с живыми картинками. А сам вернулся во флигель и убрал телевизор с приставкой в свой дом вместе с проводкой.
Уложив маменьку, Елизавета и Дмитрий, хотели было, вернуться во флигель, чтоб с помощью кольца слетать куда-нибудь, но снова явился глава сыска, Елисей Арнольдович для личной беседы с Дмитрием. Как и в прошлый раз, разговаривали во флигеле.
- Дмитрий Сергеевич, я получил ответ по телеграфу на дату покушения и меня настоятельно просили уточнить информацию. Что вы на это ответите?
- Я могу сказать только одно, что в череде покушений непременно есть след Англии, ибо они не простят его Величеству сговор с Американцами за передел колоний с посылкой двух русских эскадр. И еще не плохо бы проследить, кто спонсирует редакции газет и журналов в стольных градах. А особенно журнал «Колокол», опекаемый господином Герценым. Да и народовольцев, разного пошиба, явно тоже спецслужбы Англии подкармливают и агитируют на покушение и смуту в России. И, последнее: если мне, что-то станет
известно на тему покушения на августейшую особу, я вам непременно дам знать. Это все, чем я могу быть вам полезен,
ваше высокопревосходительство, Елисей Арнольдович.
- С огнем играете, Дмитрий Сергеевич!
- Но и в политику совать нос не мене опасно, посему выберу меньшее из зол – дистанцию.
- Ну, нос вы все же сунули, сударь. Посему вы уже причастны. Но есть и еще одна деталь вашего поведения, которую я узнал от господина Савранского. Правда, он находится на грани жизни и смерти, да и психологического состояния, и все же я хочу проверить его слова о вашем колечке со змейкой, самолично.
- А что случилось с Савранским?
- Говорит, что пострадал от пушечного ядра на редуте Багратиона. Бред, конечно! И все же, покажите колечко Дмитрий Сергеевич?
209
Димон лихорадочно соображая, как бы отвести напасть, начал рыться по карманам камзола и, как бы ненароком, вышел из флигеля, а когда вынул кольцо, то нарочно выронил его на песчаную отсыпку у крыльца. Поднимая его, крутнул в песке змейку и она заклинила. После чего, обдув кольцо, подал его чиновнику. Тот разглядев его с разных сторон, надел на палец и попытался повернуть змейку, но у него ничего не получилось, как он не старался, даже высунув язык.
- Ну, я был прав, - бред сивой кобылы у нашего Савранского. Простите, Дмитрий Сергеевич и прощайте-с! – сконфуженно вернул колечко, Елисей Арнольдович и, в который раз, погрозив пальцем, удалился.
Оставшись в одиночестве, Дмитрий начал обдумывать, как бы достоверно донести сведения о покушении на царя в его собственном доме, когда будут ремонтировать его винный погреб. Он знал, что царь не пострадает со своей свитой, но хотел, чтоб семья, да и простые люди не пострадали. Идея пришла сам собой и, составив в мобильнике записку, с точной датой февраля 1881 года и фамилией мастера по ремонту изразцовой печи, отправился в свое время и в ксероксном центре отпечатал информацию, без подписи.
Теперь надо было дождаться ночи и положить листок на служебный стол начальника 4 управления тайной полиции.
Чтоб скоротать время, Дмитрий пригласил Елизавету на балет,
но она отказалась, так как Наталья Львовна была под впечатлением от просмотра сказки и не хотела отпускать дочь, чтоб непрестанно делиться впечатлениями. Посему Дмитрий решил почистить колечко и отправился к ювелиру. Вместо старого еврея в ювелирке сидел подмастерье, лет сорока. Не докучая вопросами, где старый мастер, ибо знал, что его дубликат унес в неведомом направлении, клиент отдал кольцо для очистки, но только на оправке. Когда кольцо было очищено, и змейка обрела способность вертеться, Дмитрий расплатился и решил заехать в аристократический клуб, предварительно залетев в свою квартиру, чтоб одеть броник и оперативку на два ствола.
За первым же бокалом шампанского, к Дмитрию подсел Евгений Шаверман, тот самый, что предательски ударил его ножом в спину, спросил: - Что на вас, сударь, было одето, когда я ударил вам в спину ножом?
210
У Димона, аж, мурашки по спине пробежали от такого наглого вопроса, но, не подав вида, ответил: - Божья защита. А как ваша рука, милейший, зажила или еще кровоточит?
- Немного побаливает, ибо кость задета.
- Жаждете садисфакции? – глядя в упор на собеседника, спросил Дмитрий.
- Хочу, но только после того, как заживет рука.
- Что, опять, - подло ударить в спину? Не спеши. Слышал, что произошло с Савранским и его секундантами?
- А кто доказал, что это сделали вы, сударь? Свидетели на вас не указывали.
- О, вы, милейший и в делах сыска осведомлены? Что, имеете там покровителя, потому, и наглость у вас через край? Что, жить скучно?
Шаверман, допил шампанское и, взяв другой бокал, сказал, вздохнув: - Да, скучновато в этом мире. На службе взятничество, подлоги, да лживая вежливость с примесью лизоблюдства. Так и чешется рука, каждого второго на дуэль вызвать. В церкви тоже, поборы и лицемерие. Вот, и приходится болтаться по клубам, да шампанью душу ублажать, среди таких же неприкаянных прохиндеев, как я и ты.
- А тут я вами, сударь, согласен на все сто процентов!
- А хотите развлечься? – вдруг спросил собеседник Димона.
- Это каким образом?
- Посетить спиритический клуб.
- Это у Савранского?
- Нет, от него все сбежали, по причине его странного поведения и тяжелым недугом. Есть более достойное место, у моей двоюродной тетушки, мадам Фриды.
- Что, будем духов умерших вызывать? Враки все это!
- А вот и не враки, я сам однажды слышал на сеансе голос нашего прадеда! А там-с, и девицы симпатэ, есть! А?
- Что, прямо сейчас?
- Нет, как стемнеет, приходите вот, по этому адресу, - сказал Евгений и подал визитку. – Если не побоитесь, конечно.
- Но уж, после таких слов, я непременно явлюсь… многозначительно ответил Дмитрий, выпил бокал шампанского единым духом и покинул собрание.
Вернувшись домой, он порвал лист с информацией о покушении
211
на царя, но примерно то же самое записал на диктофон. А потом лег подремать до вечера. Как только начало смеркаться, в полном вооружении и с диктофоном, отправился по адресу на спиритический сеанс.
Явился он собранию, когда с дюжину аристократов женского и мужского пола сидели за круглым столом, положив руки на скатерть, уставленную разными демоническими предметами. После Пожертвования на разнос слуге две Катеньки, на процветание клуба, мадам Фрида пригласила гостя сесть в круг.
Помолившись, хозяйка вкрадчивым голосом начала вызывать, ни кого иного, а дух Цадика. Сидящие за столом тихим шепотом повторяли за ней слова заклинания и вдруг, от входа в гостиную раздался голос, от чего слуга выронил разнос и опрометью кинулся вон.
А голос, утробно вещал: - Его величество, августейшая особа, император всея Руси, Александр второй, 5 февраля, этого года, будет взорван в своих апартаментах, в восемнадцать часов двадцать минут… Я есмь дух провидения! Спешите! Спешите! Спешите!
Все разом вздрогнули и замерли. Когда голос в полумраке умолк, некоторые вскочили и отшатнулись от двери, а дамы завизжали в истерической разноголосице.
Дмитрий, воспользовавшись суматохой, подошел к дверям, заглянул за портьеру и, незаметно сняв диктофон на прищепке,
который он, входя прицепил. Отодвинул портьеру, сказал: - Нет тут никого! Наверное, почудилось нам?
- Ага, всем разом? – взвизгнула мадам Фрида. – Полицию, полицию надо известить!
- Тетушка! Я сей момент доложу в управу, сей момент! – заголосил ее племянник, Евгений и кинулся на выход.
Дмитрий последовал за ним, но на извозчике в полицию с племянником не поехал, а с помощью кольца вернулся во флигель.
- Где был? – спросила его Елизавета, лежа на тахте.
- На спиритическом сеансе, у мадам Фриды, - ответил Димон и подал визитку.
Елизавета изучила карточку и снова спросила: - И что там было интересного?
Рассказав о том, что произошло, муженек включил диктофон.
Прослушав его, жена молвила: - Димчик, так это же твой
212
голос или мне кажется?
- Верно, мой, только немного изменен. Я, таким образом, решил спасти от гибели и ранений множество народа.
- Ты же говорил, что в ход истории не надо вмешиваться, - укорила его Лиза.
- Это покушение ничего не изменит, а солдат и людей жалко.
- И много пострадает?
- С дюжину рабочих погибнут, и около шестидесяти солдат будет ранено.
- Ужас! А царь и его семья?
- Семья царя не пострадает, как и его сановники. Царь со свитой на полчаса опоздают к ужину. Я еще известил департамент полиции о покушении в начале марта на его величество. Пусть чешутся.
- Правильно сделал! Иди в мои объятия, любимый мой! Авось убийства императора не совершится! – распростерла руки Лизонька.
*
А с утра вновь явился, его сиятельство, Елисей Арнольдович и, прямо на пороге флигеля начал допрос: - Это опять ваши фокусы со спиритизмом, где прозвучала информация о покушении на царскую особу, Дмитрий Сергеевич?
- Помилуйте, я там оказался совершенно случайно, по приглашению Шавермана к его тетушке.
- Я не верю в такое совпадение, ибо ваше появление
совпало с предсказанием покушения на его величество. Как вы это объясните, сударь?
- Ну, возможно, это результат коллективного психоза.
- Но ведь вы же слышали голос духа?
- Нет, не слышал. Я только понял по реакции людей, что они страшатся кого-то у входа в залу. Я отодвинул портьеру и показал, что там никого нет. А об покушении я услышал от вас впервые.
- Извольте вам не поверить, ибо дюжина человек слышали, а вы нет?
- Ваша воля, ваше благородие! А меня увольте от этих инсинуаций со спиритизмом.
- Ох, доиграетесь, Дмитрий Сергеевич! Там, где вы, там и сведения о покушениях. Вам не кажется это странным и подозрительным?
213
- А в чем моя вина, Елисей Арнольдович, если я дважды волей случая оказываюсь в подобном месте? Наоборот, вы должны быть мне благодарны!
- Благодарность в мою компетенцию не входит, сударь, мое дело сыск! У меня не институт благородных девиц, а серьезное государственное учреждение, стоящего на страже закона и порядка!
- Я в курсе, ваших полномочий, Елисей Арнольдович. У вас ко мне все?
- Пока, да. Но если вы, сударь, еще раз соизволите мелькнуть в ореоле темы покушения, на августейшую особу, то вам не избежать компании заговорщиков и ссылки на каторгу! – холодно ответил глава департамента сыска и, не прощаясь удалился, к ожидаемой его полицейской карете.
- Ну, вот, и делай людям добро! – хотел крикнуть в след чиновнику Дмитрий, но вовремя прикусил язык.
- Зачем он опять приходил? – спросила Елизавета.
- А все по тому же вопросу, о покушении на царя. Сказал, если еще раз окажусь в его поле зрения по этой теме, то он меня упечет на каторгу и включит в компанию заговорщиков.
- Вот, и делай людям доброе дело! – воскликнула Лиза.
- Я, то же самое, хотел ему сказать, да одумался, ибо для его ума, это оказалось бы доказательством, что я, каким-то образом, связан с заговорщиками.
- Миленький мой, Димчик, прошу тебя, больше ни слова ему о
покушениях, а то, мне, как декабристке, придется ехать за тобой, а маменька дороги не выдержит! – со слезами на глазах, простонала молодая жонка.
- Успокойся, любимая! Даю слово, что я с сего часа молчок о таких делах! Что должно случиться в истории, тому мешать не надобно, - опасно.
- Димчик, ты только маменьке о покушении на царя больше не говори, а то она все это слишком близко к сердцу воспринимает. Боюсь я за нее! Ой, а давай заглянем года вперед, и посмотрим, что будет с нами и маменькой, а?
- Что ж, это интересно и мне, - согласился муженек и крутнул змейку и оказались на кладбище у могилы Натальи Львовны. Дмитрий тут же вернул змейку обратно и подхватил на руки, падающую в обморок Лизоньку.
214
Когда она пришла в себя, то сразу же воскликнула: - Димочка, Димочка, ты видел дату смерти?
- Видел, она, почти совпадает с днем убийства Александра 2.
- Значит, маменька узнала из газет о покушении на царя и ее сердце не выдержало! Спаси, Димчик царя и маменьку! Спаси! – почти прокричала, обезумевшая от горя, Елизавета.
Болтать в такой ситуации было не этично, и Дмитрий пообещал, что приложит все силы и средства, чтоб предотвратить государственную и семейную катастрофу, до которой оставалось полгода.
Теперь Дмитрий четко понимал, что находиться в этом веке ему суждено столько же, ибо смерть царя ему не простит ни Елисей Арнольдович, ни Елизавета. А посему в перспективе или развод, или каторга. И прощай, уютное дворянское гнездышко и романтический девятнадцатый век.
Тоска и безделье, опять привели Дмитрия в аристократический клуб, где дамские наряды так благородно лелеяли взор и сердце, своим изыском, утонченной красотой, прическами и манерами.
- Боже, как недостает, этой женственности, двадцать первому веку! Да, отравил меня театр мужскими грезами о дамах! И как, ненавистен двадцать первый век, с оголтелыми полмужичками, курящими, пьющими спиртное наравне с мужиками, матерящихся и носящих мужскую одежду и прически. И дешевле путан, не боящихся ни черта, ни Бога. Убивающих абортами детей.
В клубе царила все та же суета в игровых залах. Было накурено дорогим ароматизированным табаком. Найдя место посвежей, у открытого окна, Дмитрий присел за газетный столик и углубился в чтение, потягивая шампанское. Но уединение нарушил вездесущий Елисей Арнольдович.
- Мое почтение, Дмитрий Сергеевич! Вижу, зачастили в клуб. Что, ищете своих подозреваемых в покушении на царя? Похвально!
Дмитрий хотел было возразить, но передумал, а чиновник продолжил: - Навряд ли, вы их тут снова встретите, ибо сдается мне искать их надо в Питере. Посему предлагаю вам продолжить ваше служение отечеству, в сыске заговорщиков, в Северной столице. Должность, место службы и приличный оклад, я вам гарантирую. Легенду сочиняйте сами. Вы согласны?
- Лихо берете, Елисей Арнольдович! Но, зная, вашу
215
настойчивость, у меня нет другого выхода и посему, я согласен.
- Вот и славненько! Завтра с утреца наведайтесь в департамент, чтоб получить все документы и предписание, и отправляйтесь в Питер. С женой или без, это ваше личное дело. А теперь разрешите выпить за успех нашего предприятия по бокалу шампанского?
- Не смею вам отказать, ваше благородие!
Усушив бокал, чиновник покинул клуб. Дмитрий еще несколько минут посидел, но заметив на себе косые взгляды разношерстной, и слегка подвыпившей аристократии, удалился к своей ненаглядной Елизавете для обсуждения смены жительства.
- Нет, нет и нет! – категорично запротестовала Елизавета. – Маменьке холодный и сырой Петербуржский воздух будет только во вред! Езжай один, а встречаться мы будем через кольцо во флигеле, после заката солнца.
- Хорошо, любовь моя. Собирай меня в дорогу, ибо ехать придется на поезде, целых шестьсот верст.
- Когда поедешь? – Обняв за шею мужа, спросила Лиза.
- Завтра в полдень, а утром, часов в десять буду в Санкт-Петербурге. Собери, пока провизию на сутки, а я уложу зимнюю одежду.
Когда все уложили, то поужинав, отправились с маменькой смотреть во флигеле сказку о «Царе Салтане». А после на праздничной ноте сказочного пира, Елизавета увела маменьку почевать и немного погодя вернулась.
Утром, Дмитрий посетил департамент 4 управления, получил инструкции, бумаги и вернулся к дамам, чтоб с ними попрощаться пред дорогой и убрать телевизор из флигеля.
В купе было трое мужчин в военной форме. Дмитрий молча кивнул каждому и, заняв свою верхнюю, правую полку, улегся спать, вспоминая горячие поцелуи Лизоньки. Временами он слышал, сквозь дрему, говор попутчиков о войне под командованием Скобелева, и снова укатывался в объятия жены.
Проснулся под дружный храп подвыпивших офицеров далеко за полночь. Умылся и отправился, было, в вагон-ресторан, но его в составе поезда не оказалось. Пришлось заплатить вагоновожатому, чтоб тот отыскал ему пустое купе, и такое нашлось в соседнем вагоне. Остаток пути Дмитрий провел за чтением газет.
На вокзале с поезда его встретил извозчик в крытой коляске,
216
типа ландо: - Садитесь, сударь, я за вами послан.
Не удивляясь, Дмитрий отдал саквояж извозчику, тот его закрепил на заднике, а когда открыл дверцу кареты, то увидел в глубине экипажа статного господина, который похлопал рукой по сиденью рядом с собой. Дмитрий все понял и сел не мешкая.
Когда ландо тронулось, чиновник представился: - Обер-прокурор, Коржаков. Вы можете не называться, ибо я о вас все знаю. Сейчас я вас отвезу на квартиру, а потом поедемте с вами на ваше место службы в качестве рассыльного судебных бумаг. Вот, визитка с адресом, куда вы будете являться с докладом каждый четверг в означенное время. Если будут срочные сведения, то приму вас в своем кабинет, вот, по этой визитке.
Дмитрий слушал и согласно кивал, ибо по голосу чиновника было четко понятно, что он не терпел лишних слов и возражений.
*
Первый день на службе третьего управления по сбору сведений о нелегальной литературе, издаваемой за рубежом в Женеве и тайных типографиях в Санкт-Петербурге, прошел обыденно - со знакомства с судебным приставом и двумя его помощниками. Задача Дмитрия была в доставке судебных бумаг лицам причастным к исковым разбирательствам разного рода, по всему городу.
Первым делом новому сотруднику управления показали свежие образцы нелегальной литературы для ознакомления с ее авторами.
Дождавшись окончания служебного дня, Дмитрий взял один из
нелегальных журналов и отправился на извозчике в гостиницу. Там он заказал ужин и, утолив голод, решил проследить по кольцу, кто причастен к этой журнальной крамоле. Поставив палец вертикально, начал его медленно прокручивать и увидел, себя в конторе, потом кабинет судьи с журналами на столе, далее – полицейский принес журнал, найденный на рынке, потом увидел молодого человека, тайком, из-за пазухи, рассовывающего журналы на рынке по прилавкам и корзинам, а вот и дом из которого он вышел с саквояжем. Димон еще немного крутнул кольцо и перед глазами образовалось видение, в котором хозяин квартиры, вытаскивает из чемодана с двойным дном, кипу означенных журналов. А потом Дмитрий увидел владельца чемодана в порту, сходящего с круизного парохода. Все эти действа происходили в сегодняшний день с раннего утра. Записав адрес криминального жилья, Сыщик начал
217
придумывать легенду, как так быстро, он установил крамольного агента.
А наутро он первым делом выложил судье информацию и составил словесный портрет заговорщика и его помощника. Чиновник не стал допытываться, каким образом к Дмитрию попала эта информация, а тут же посла наряд полицейский по означенному адресу. И через полтора часа, прибыл околоточный и доложил об аресте курьера и изъятием у него нелегальной литературы, изданной в Женеве.
Вечером этого же дня Димон проверил и остальные журналы, что дал ему судья и они привели к тому же фигуранту чемодана с двойным дном. А ночью сыщик отправился, с помощью змейки, к Елизавете, но дам дома не оказалось, и муженек вернулся в гостиницу.
Так прошли две недели, и месяц и два. Дмитрий заглянул мельком, с помощью змейки, туда, где была Елизавета и понял, что Наталья Львовна находится у сестры, и сильно недомогает, кашляя и чихая с мокротой. Пришлось слетать в двадцать первый век и купить сильнодействующие лекарства от простуды и ночью, незаметно положить их на тумбочку у кровати Елизаветы.
А еще он за это время сдал в третье отделение еще четверых иностранных курьеров крамолы.
Декабрь, январь и февраль пролетели в суете и ночных полетах к Елизавете, раза два в неделю, а то и реже. Наталья Львовна
выздоровела и дочь была на седьмом небе от счастья. С началом марта наступила тягучая пауза. Дмитрий перестал летать по ночам к жене, а с тревогой ждал пятое число. Попытка донести начальству точное место закладки и имя подрывника из среды рабочих, ремонтирующих винный погреб в Зимнем дворце, каждый раз уносила Дмитрия на знакомый необитаемый остров, а потом кольцо, по своей воле, возвращало его обратно.
К вечеру пятого марта о покушении знал весь Питер – царь остался жив. Теперь до роковой даты оставалось чуть меньше месяца, но и эту дату змейка не давала сообщить начальству в подробностях. Из чего Дмитрий сделал неоднозначный вывод, что покушение состоится, и никто не сможет этой трагедии помешать. От чего сердце его сжималось от понимания, что семейной трагедии, им с Лизонькой, тоже не избежать. Но сказать об этом жене у
218
Дмитрия не хватало духу.
А уже стало известно, как издавались на деньги британской разведки "вольная русская пресса" (поджигательские журналы "Колокол", "Накануне", "Народоволец", "Хлеб и воля" и проч.). А также появились такие "профи", как Александр Герцен, Николай Огарёв, князь Пётр Кропоткин, Сергей Степняк-Кравчинский, Сергей Нечаев. Последний послужил прототипом Петра Верховенского в романе Достоевского "Бесы". Этот изувер, автор "Катехизиса революционера" – циничной программы сокрушения исторической России и мегатеррора во имя "светлого будущего", – получал большие деньги на революционную деятельность из созданного английской разведкой "Бахметевского фонда", которым распоряжались Герцен и Огарёв. И это лишь самые известные из приходящих на ум, на тот момент имён, принятых и прикормленных британцами заговорщиков. В конечном итоге британцы ставили задачу, через террор, революцию и хаос, развалить Российскую империю, окунув ее в пекло междоусобной гражданской бойни.
На деньги англичан были созданы, обучены и снаряжены террористические организации «Земля и воля», «Черный передел», «Народная воля» - боевики последней и убьют Александра 2 с седьмой попытки.
И обо всем этом змеиное колечко, Дмитрию даже заикнуться не давало.
Последнюю попытку известить начальство о насмелился сделать четвертого марта за сутки до покушения, но змейка вернула его к каменной ограде пред штыками революционных матросов. Залп Дмитрий увидел, но в тот же миг оказался в номере гостиницы. Сердце едва справилось с испугом, ноздри щекотал едкий запах сгоревшего пороха, а пред глазами маячила зависшая пуля…
- Еще бы мгновение и меж глаз была бы дырка! – содрогнувшись подумал Димон. – Все, финита ля комедия! Вторгаться в историю – ша! Теперь главное, оградить Наталью Львовну от этой информации, авось, не хватит ее удар, да поживет еще, на радость Лизоньке.
Покушение свершилось и уже на следующий день к Дмитрию в номер гостиницы ворвались два жандарма и, не объясняя причины, потащили на выход. Арестант едва успел крутнуть змейку, с мыслью о своей квартире в Ростове.
Оказавшись в безопасности, Димон поспешил к своим дамам,
219
которые пили чай.
- Ой, какой гость дорогой, воскликнула Наталья Львовна, а Лизонька с причетами обняла его за шею.
Она, словно чувствовала, что над их совместной жизнью нависла разлука и не размыкала рук, осыпая поцелуями любимое лицо мужа. Кое-как поцеловал руку маменьке, Дмитрий уселся с женой за стол и налил себе наливки.
- Дмитрий Сергеевич, вы погостить заехали или насовсем вернулись? – спросила пожилая дворянка.
- Еще не ведаю, Наталья Львовна, - вздохнув, ответил зять. - Мне бы отоспаться. Устал очень в чужих краях, - служба была не в радость.
- Пойдем во флигель, я там тебя убаюкаю, - сказала Елизавета и тревожно глянула мужу в глаза.
Оказавшись вдвоем, Лиза спросила: - Что с покушением на царя? Удалось тебе известить полицию о месте и сроке покушения?
- Нет. Я несколько раз пытался это сделать, но ситуация была такова, что мне это не удалось. А в последний раз вообще чуть не пристрелили. Истрию не изменить, как не прискорбно. Царя убили.
- Божечки мой! – воскликнула со слезами Елизавета, - надо непременно маменьку оградить от этого известия! И спрятать ее можно только у тебя.
- Я не против, пошли за маменькой, - согласился Дмитрий и в этот миг раздался вскрик.
- Божечки, маменька! – вскрикнула Елизавета и кинулась в дом.
Когда следом за ней Дмитрий вбежал в залу, то увидел, что Наталья Львовна лежит на полу, а над ней суетится домработница. Елизавета с причитаниями тоже бросилась к матери и стала ее тормошить.
Наталья Львовна приоткрыла глаза и тихо сказала: - Царя убили… - и глаза ее, после судорожного вздоха, навеки закрылись.
- Это ты убила ее! - вскрикнула Елизавета и вцепилась тетке в волосы.
Дмитрий едва растащил женщин, и домработница, воя, кинулась прочь из усадьбы, а бедная Лиза упала на колени перед матерью и заголосила так, что потеряла сознание.
Пришлось Дмитрию, скрепя сердце, разносить дам по своим койкам, а потом приводить в чувство жену.
220
Очнувшись, Лиза снова завыла раненой волчицей и, с ненавистью глядя на мужа, выкрикнула: - Это ты убил маменьку, ты! Это твое змеиное кольцо, будь оно проклято, источник всех наших бед! Будь ты проклят со своим кольцом сатанинским! Вон из дома! Не муж ты мне, а бес юродивый! Вон!
Дмитрий попытался, хоть, что-то сказать в свое оправдания, но истерзанная горем Елизавета, схватила графин и кинула в ненавистного мужа, но промахнулась.
Тому пришлось ретироваться во флигель. Приведя себя в порядок, он поехал на извозчике в похоронный дом и оплатил похороны. Агент тотчас же отправился к усопшей, а Дмитрий вернулся в свою хату в Ростове.
Телевизор смотреть не было ни сил, ни настроения и он решился вернуться через флигель к Елизавете. Но, когда вошел в свой чулан, то двери там не оказалось. Попытался переместиться в пространстве с помощью змейки и это не помогло.
- Все, хана! Осталось напиться и забыться, вздохнул Димон и полез в холодильник за бутылкой водки.
А ночью приснился огромный дракон, которого он украл у китайцев, который гонял его по небесным лабиринтам и, загнав в угол, разинул огнедышащую пасть с единственным клыком на нижней челюсти. Из огня высунулась огромная голова еврея с огромным носом. Он выпучил глаза и заорал: - Цадик я, Цадик! Отдай кольцо!
Дмитрий защищаясь от жара, прикрылся рукой с колечком и увидел, как змейка сползла сама с пальца и наделась на клык еврея и тот сразу же расплылся в слащавой улыбке. Змеевидные пейсы сделали шипящий выпад с беззубыми мастями и… Димон проснулся. Сел полусонный, глянул на руку и не увидел кольца. Пощупал для убедительности палец и вздохнул, не то облегченно, не то с сожалением, и сказал: - Все, кино кончилось… И одиночество… И тоска-а-а-а…
Потом он вспомнил о футляре, который теперь осиротел без кольца, достал его и открыл – кольцо было на месте. Как ужаленный, Димон бросил его в ящик стола и отскочил с выпученными глазами…
- Наваждение! Не может быть! Божечка, отведи от меня эту напсть! – шептал он, а у самого уже зажегся в сердце зуд, чтоб
221
проверить, есть ли прежняя сила в кольце. И, не утерпев, схватил кольцо, вспомнил об отшельнике и повернул змейку.
Старец сидел на прежнем месте.
- Здрав будь, отче!
- А, раб Божий, Дмитрий, все мытаришься? – глянув с улыбкой на гостя, добродушно ответил Егорий. – Так летаешь иль совет шукаешь?
- Не получается у меня с молитвой и церковь не притягивает.
- Суетись меньше и молись больше. А церковь теперь опасна. Теперь обер-прокуроры приходами командую, а настоятель там так, марионетка.
- Это как так?
- А так: уж сколько поколений священников с того времени, как царь Петр патриаршество запретил, сменилось? А ни ведь не просто так хлеб церковный ели, а потихоньку их, еще молодыми изувечили в семинариях, когда вдалбливали им в сердца, головы и души, схоластику, религиозный мистицизм, оккультизм на манер западного христианства. Много лишнего в богослужение внесли… Посмотри, как они суетно на себя крестное знамение налагают, словно отмахиваются от Бога. Причастись у такого и поцелуешь беса…
- И что теперь делать, как спасаться?
- Молитвой и постом – трапезным, духовным, умственным, чувственным и сердечным. Бог попытается спасти Православие смутой, чтоб Западную ересь выжечь из России. Почитай 70 лет духовные пары христианства будут очищаться от плевел, а потом наступит свобода для церкви. Только зрю и это буде не в пользу, а в осуждение, ибо змея экуменизма от греков отравит патриарха, и назовет он папу Рима братом, а церкви братскими…
- А что дальше? – растерянно спросил Дмитрий.
- Придет новый патриарх и церковь начнет выздоравливать, но появится нова опасность…
- Какая?
- Будет достаток в каждом доме и люди начнут пресыщаться, и отходить от церкви, впадая в тяжкие грехи, и это станет предтечей пришествия антихриста к власти. И церкви опасно будет посещать, ибо изменят Символ веры...
- И как долго продлится это время до конца времен?
222
- Этого людям знать опасно.
- Почему?
- Чтоб не было апатии и паники. Жить надо, каждый день, как последний, и не важно, сколько времени до физической смерти каждого человека.
- Понимаю, отче: покаяние, покаяние и только покаяние, ежечасное и ежедневное. Так сказать – духовное бдение.
- Да, ибо по заповедям, когда кругом одни соблазны, жить будет невозможно. Ступай раб Божий и храни тебя Господь от духовной смерти, а телесная – это не главное в жизни человека.
Егорий перекрестил гостя и тот с поклоном удалился к речке, а там и змейку крутнул. Пока летел до своей хаты в Ростове, его преследовал лохматый Цадик и истошно хохотал, а напоследок выкрикнул: - Сдохни со своим колечком, раб беса! Ха-ха-ха-ха-ха…
- На все воля Божья, а крест свой надо нести с терпением и смирением, ибо Цадик от колечка отказался, - сказал вслух Дмитрий, оказавшись в своей хате.
Вдруг в чулане послышался топот, чье-то чертыхание, и появился Елисей Арнольдович: - Так, вот вы, сударь где прячетесь! – скомандовал двум полицейским: - Взять его!
Реакция Димона была мгновенной: он выхватил газовый пистолет и сделал четыре выстрела, а сам метнулся за дверь зала.
Кашель, брань, возня, сопение и вскоре все стихло. Пришлось одевать противогаз, разоружать полицейских с их шефом и вытаскивать их через потайную дверь во флигель Елизаветы. Потом Дмитрий закрыл чулан со стороны флигеля, прикрыл со своей стороны и в щелку выстрелил еще пару раз и захлопнул дверь наглухо, подперев ее стулом. И стал ждать, перезарядив газовик.
Прошло часа два, и со стороны чулана донеслась возня и стук, а потом голос: - Что за чертовщина? Куда дверь исчезла? Ломайте ее ребятки!
Послышался треск и снова голос: - Нет тут никого, ваше высокоблагородие!
В ответ невнятное бормотание и все стихло.
- Ха, дверь закрылась! – теперь можно и пивком расслабиться!
Написав записку тайному советнику, подождав еще с часок, Димон одел противогаз, крутнул змейку и очутился в кабинете Елисея Арнольдовича: кроме тайного советника за столом сидели
223
еще с десяток полицейских чинов. Неожиданный гость выстрелил всю обойму газовых патронов, положил записку с угрозой на стол и исчез, под звуки хрипа, матов и стонов.
- Ну, теперь, я думаю, у Елисея Арнольдовича напрочь отпадет желание иметь со мной дело, любого порядка. А вот, что у Лизоньки происходит? Сегодня ведь третий день после смерти ее маменьки.
Немного подумав, Дмитрий оделся во все черное и крутнул, в больших сомнениях, змейку. Оказался он в переулке, неподалеку от усадьбы Елизаветы. Перед крыльцом дома стоял катафалк с черной лошадью и черным кучером. Минут через двадцать из дома начали выходить женщины в траурных одеяниях, а за ними похоронщики вынесли гроб и установили его на катафалк. Женщины, которые все до единой были родственницами покойной, сели в три экипажа, и процессия покатила по улице в сторону городского кладбища. Дмитрий тоже, нанял извозчика, по дороге купил букет гвоздик. На кладбище он в погребении и прощании не участвовал, ибо не знал, как к этому отнесется Елизавета. А когда покойную схоронили у могилы никого не стало, Дмитрий положил цветы на могильный холмик и вернулся к кучеру. Который сказал: - Вас, ваше сиятельство, было велено доставить за горячий стол.
- Кто велел?
- Дочка покойницы, сударь.
- Нет, голубчик, поезжай один, а я тут еще побуду.
Кучер пожал плечами и понукнул лошадь. А Димон повернул колечко и оказался в своей квартире.
- Прости, Елизавета, но за поминальным столом я буду в тягость, да и не к месту с твоими родственницами. Помяну покойницу тут, дома. А завтра по полудню надо будет посетить церковь и помолиться за упокой Натальи Львовны, к тому же храм в шаговой доступности.
В двенадцать часов Димон пошел в церковь. Храм стояла в глубине жилого квартала. Народу было, человек пять. Дмитрий купил свечку, зажег ее и поставил на канун, - подсвечник для поминовения усопших. Закрыл глаза и начал молиться: - Иисусе Христе, помяни и упокой душу рабы твоей усопшей, Натальи. Прости ей ее прегрешения, вольные и невольные, и даруй ей царствие свое. Прочитав молитву трижды, открыл глаза и увидел в приходе странные перемены: огляделся, а это уже был явно другой храм и
224
людей стало намного больше, и одеты они были на манер 19 века. И тут же понял, что это опять чудит кольцо. Перекрестившись на распятие, Дмитрий пошел к выходу и в проеме дверей, увидел на крыльце в поклоне Елизавету. Пришлось спешно ретироваться на мужскую половину, встать перед иконой с застекленным киотом и через отражение наблюдать дамой. Когда Лиза перекрестилась с молитвой перед распятием, и пошла ставить свечку. Дмитрий вышел из храма, и тут же наткнулся на знакомую физиономию филера. Тот от неожиданной встречи завертел головой и кинулся бегом к церковным воротам, и только за пределами ограды истерически засвистел в свисток, явно вспомнив, как его, этот господин, раздел донага и ожог крапивой.
Димон не спеша зашел за угол храма и повернул змейку: на мгновение мелькнула его квартира, но упрямое кольцо снова вернула его на прежнее место. Несколько попыток закончились тем же. Выход был только один – бежать. Но, куда бы он не сунулся, всюду, за оградой, оказывался полицейский. Бежать было некуда. Лихорадочно оценив обстановку, Дмитрий представил флигель усадьбы Елизаветы, крутнул змейку и, кольцо повиновалось. Пока ждал хозяйку, осмотрел чулан: двери там не было, - вместо нее зиял пролом в дощатой стенке, за которой зеленела травка, виднелась ограда усадьбы и густой высокий кустарник за ней. Елизавета вернулась через час, а с ней трое городовых.
- Так, засаду устроили, свистуны. Ну, попробую вас проучить еще разок.
Сказав так, Дмитрий представил себе спальню Лизы и повернул змейку.. Увидев его, девушка не испугалась, а приставила пальчик к губам и показала на закрытую дверь.
- Я знаю, - шепнул гость, - одевайся, и я умыкну тебя в свою берлогу, а потом вернусь и разберусь с этими наглецами.
Елизавета накинула платье и через несколько мгновений, парочка заговорщиков уже была в безопасности.
- Поколдуй, Лизонька на кухне, а я скоро вернусь, - сказал Димон и чмокнул гостью в щеку и надел броник, оперативку, противогаз и крутнул колечко.
Появился он, как всегда, неожиданно, в гостиной усадьбы, и увидел, как жандармы внаглую пользуют наливочку. Разрядив в гуляк всю обойму, Димон забрал у них оружие и исчез, оставив
225
ползающих по полу врагов.
Вернувшись в свою квартиру, он принял душ, а Елизавета к этому времени успела приготовить легкий обед.
Усевшись за стол, Дмитрий сказал: - Я видел тебя сегодня в церкви, как ты поставила свечку и начала молиться.
- Ты там был? – удивилась девушка.
- Да, я тоже помолился за твою маменьку.
Лиза немного помолчала, а потом ответила: - Дмитрий, я напрасно на вас тогда в сердцах накричала.
- Лизонька, я все понимаю и не надо извиняться.
- И я понимаю, что историю не изменить, потому ты не в силах был предотвратить покушение на царя. И спасибо за организацию похорон.
- Я рад, что ты это все осознала, Лизонька. И прими мои соболезнования! Я тоже искренне скорблю.
- Верю, раз за маменьку молился. Но, что мы теперь будем делать, - от жандармов покоя нет.
- Оставайся пока у меня, а там видно будет.
-Хорошо бы, если бы сюда маменьку перезахоронить, а?
- Не получится, радость моя, ибо твоя матушка и время теперь не разделимы. Да и к полиции надо для эксгумации обращаться.
- Согласна.
- Посему колечко теперь надо беречь.
- И на это согласна. Что же, теперь мне путь в усадьбу закрыт? Да и на кладбище явно тоже будет засада, - печально сказала Лиза.
- Не печалься, покараулят недельки две и остынут. И время от временны будем проверять. - засада есть или нет.
- А на девять дней, как попасть на могилку, если там засада будет?
- Подумаю, авось, придумаю. Не печалься, Лизонька. Если не сможем попасть, то посетим маменьку, в том времени, когда она еще жива была, и проблем с жандармами не было.
- А можно сейчас?! – встрепенулось Елизавета.
- Хорошо, представь себе нужную ситуацию и прижмись ко мне.
Когда Лиза прижалась к Дмитрию, он повернул змейку и они оказались в гостиной ее усадьбы, в тот момент, когда Наталья Львовна впервые познакомилась с Дмитрием.
Сдерживая всплеск чувств, Елизавета, обняла мать и осыпала
226
ее поцелуями.
Дворянка сдержанно отстранила дочь и сказала: - Лизавета, держи себя в руках, у нас гость!
- Прости, маменька! - еще раз поцеловав мать в щеку, Лиза выпустила из страстных объятий мать.
- Ой, что-то у меня голова разболелась, - сказала Наталья Львовна и, выйдя из-за стола, ушла в спальню.
Елизавета кинулась за ней следом, но оказалась в квартире Дмитрия. Минут пять она сидела ошарашенная видением и только потом сказала дрожащим голосом: - Спасибо, Димчик, за эти мгновения! – и повисла на его шее.
- Давай, Лизонька помолимся за твою маменьку перед иконой.
Со слезами на глазах, девушка встала рядом со своим любимым перед образами и каждый сам в себе помянули усопшую и попросили простит, у Христа, ей грехи вольные и невольные, и даровать царствие небесное.
Неделя пролетела, как голубь мимо окна. Кольцо молчало, а любовь расцветала. Лизонька обзавелась современными нарядами и подругами в клубе моды дам аристократии, где она сыскала Большое признание за свои познания. А Дмитрий занялся частным извозом пассажтров.
24.11.2021
ВМ Иволин
Змеиное кольцо
© Copyright: Виктор Иволин, 2022
Свидетельство о публикации №222122300365
Свидетельство о публикации №222122300365
Рецензии