Осенний триптих

Солнце разбудило меня, и я долго смотрел на него сквозь закрытые веки. В ясном небе чертили ласточки. Они кричали. Помнишь, как кричат ласточки? Словно с тоской, словно прощаясь с летом, которое не успело ещё пройти. Я услышал их будто впервые в это утро.
Когда я ступил босыми ногами в траву, поразился, насколько холодна роса.
Весь день я был около земли. Яблони и рябина дарили мне свои плоды, как я им свои стихи, высокая трава склонялась, чтобы успеть коснуться меня. Земля жадно пила воду, которую я приносил, и щедро делилась своей радостью.
Ветер всюду сопровождал меня. Накрывал мягким тёплым крылом, приносил запахи нагретой земли, полыни и пижмы, пригоршнями бросал листья рано покрасневшей калины и жёлтой берёзы, трепал волосы и рукава. В лесу он гудел в вершинах деревьев. Я упал на подушку зелёного мха и слушал их взволнованный ропот.
Полевыми дорогами и лесными тропинками, длинными подъёмами холмов и пологими склонами оврагов.
Я принес тебе полные ладони последних горько-сладких ягод, по-осеннему тонкие ромашки и бессмертник, возьми, здесь ещё крепкие круглые жёлуди, душистые головки клевера, начинающая поспевать брусника и немного смешных, отчаянно-рыжих лисичек…
Она щурит глаза, откидывает выгоревшую на солнце чёлку: у тебя нос облез от солнца! Заходи, я поставила чайник, он вот-вот согреется.

Я проснулся с рассветом. Долго сидел на своей постели, смотрел, как горизонт наливается красками и медленно поднимается пылающий диск солнца. В горле и груди как будто непрерывно трепетали струны, басовые и глухие.
Я приложил ладонь к земле. Она легко, почти невесомо отозвалась и тут же задумчиво умолкла.
Небо заволокли облака. Им не хватало сил, чтобы укутать небосвод полностью. Солнце отводило их руками и, щурясь, проглядывало насквозь. Даль укутали влажные туманы. Мне хотелось петь, чтобы сырой и звонкий воздух далеко разносил мой голос и тихий звук струн в груди. Ты когда-то рассказывала об этом, помнишь?.. Я не смог петь, я смог только дышать, дышать с таким упоением, будто хотел целиком вместить в свою грудную клетку открывшийся пасмурный простор.
Я прошёл не так много, но ноги мои горят от усталости. Камни мостовых, асфальт, ступени. Один раз я видел ярко-жёлтый всполох одуванчика. То, что он зацвёл сейчас, здесь, заставило моё сердце сжаться от счастья, как если бы я слышал прекрасную музыку.
Я принёс алые ягоды шиповника и белые – снежноягодника. Они сами попросились в ладони, пообещав сделать дорогу доброй. Возьми их; - я принёс тебе полные горсти дождя, особенного дождя, тихого, колыбельного, он придёт совсем не скоро, ещё задержится в дороге, но доверил мне немного своей воды, смотри, какие тяжёлые капли, какие мудрые…
Она смеётся, и ямочки появляются на её щеках, как солнечные зайчики: да у тебя полные волосы листьев! Где ты их собирал?

Я проснулся в долгие синие сумерки, и сразу вспомнил о тебе. Первым вдохом чуть не ожёг лёгкие, отчего-то долго стоял без движения и смотрел на клубы пара, вырывающиеся из моего рта. Они поднимались вверх и растворялись, как будто их никогда и не было.
Я встречал солнце, неяркое, заспанное, быстро скрывшееся в облачной дымке. Я смотрел, как оно бледным рассеянным бликом тенью медленно карабкается на небосвод, и не смел проронить ни звука. Это было молчание, понимаешь, молчание, когда всё кажется настолько полным и всеобъемлющим, что не нуждается в словах, что слова нужны только самые редкие, самые весомые, самые бережно хранимые – непроизнесённые… Помнишь, ты говорила об этом?
Мимо дремлющих деревьев, по тихим опустевшим полям, у берега реки – вода в ней ледяная, тяжёлая, дремотная. Сегодня я прошёл так далеко, как до этого не ходил. По крутым склонам и невысоким берегам, по камням и твёрдой замерзшей глине. Под ногами хрустели льдинки, а земля засыпала и только нежно прощалась, когда я звал её.
Я принёс тебе морозное дыхание предзимья, клочья тумана – я собрал их над рекой, ветки пихты и ели – взгляни, как пронзительно они пахнут! Они пахнут тёмными звёздными ночами и искристыми ясными днями, и пригоршни снега, самого чистого и белого сияющего снега...
Она порывисто вздыхает и улыбается: у тебя ресницы заиндевели, все в снежинках…