У креста

Воины, сторожившие у распятых, стали спускаться с холма по пологой тропе, что вела в город. Свирепый ливень уже прошёл, глина под ногами была ещё скользкой, и люди в форме римских легионеров шли осторожно, поддерживая друг друга и опираясь на копья. Самый последний из этой группы Ромео из Рима оглянулся и увидел, фигурки женщин и бесноватого то ли монаха, то ли такого же разбойника, что уже повис на кресте, поспешили наверх. Он что-то сказал старшему наряда, но тот махнул рукой, мол ему до этого нет никакого дела и призвал воина поспешить. Он был твёрдо уверен в том, что без разрешения Понтия Пилата никто ничто не может что-то сделать с телами казнённых.
Мария тяжело дыша поднялась к кресту с сыном.  Её Иисус безжизненно свисал на гвоздях, она это видела и понимала, что и Его Отец это понимал, наслав сильную грозу с потопом. Её дорогой Иисус уже на пути в новый мир,  в который Он уверовал и сам ушёл тихо и покорно. Ему было невыносимо больно и за себя, и за людей. Она понимала всем сердцем матери и сейчас вглядываясь в измученное страданиями лицо убиенного и думала, ради чего Он дерзко пошёл на этот очень страшный шаг. Ведь люди перед лицом смерти готовы согласиться на признание любого бывшего или не бывшего поступка ради жизни, готовы сказать то, что им прикажут те, кто считает себя вершителем судеб.
Она подняла лицо к небу и горестно спросила Того, кто допустил то, что с ней и Его же сыном случилось:
- Ничто не предвещало о страшной Его судьбе. Я растила, лелеяла Его, радовалась Его смеху, первым шагам и первым словам! Ты помнишь, что он сказал тогда по-арамейски? Он сказал: «Папа». Он уже понимал, кому он обязан своим рождением и своей жизни. Он уже тогда знал о том, какой путь ему предназначен. Господи, я пошла на это, потому что Ты всесилен и знал, что моему сыну предстоит доступный только Ему путь. Но вот, не уберегла, и ты не помешал свершится казни. Кто они, эти люди, которые посчитали себя сильнее Тебя и забрали Его от нас, и Ты не покарал их, позволив умереть моему прекрасному и красивому ангелу. Это же Твоё дитя! Как Ты мог бессердечно бросить Его на муки, а его палачам оставить жизнь?
Она подошла к кресту, обняла стопы Его ног и безутешно зарыдала в своём материнском горе. Все женщины, что были рядом, бросились к ней со скорбным плачем.
Небо над их головами очистилось от туч, солнце, сидящее на линии горизонта как ломоть арбуза, согрело людей на Лысой горе своими косыми лучами. Солнце запоздало ластилось ко всем жителям Иерусалима, и люди радовались этой перемене погоды. Многие из них знали о казнях, но лишь некоторые понимали, глубокую их суть. Такое бывает, когда величие рядится под обыденное, а серое и ничтожное пытается быть сверкающим и грандиозным.
На вершине Лысой горы на крестах были казнены люди различного понимания той жизни, которой их лишили. Понимали ли мошенники, убийцы, совершенно никчемные люди, что рядом был казнён величайший мыслитель всех веков, философ и пророк, тот, кто сердце и душу отдал каждому человеку, кто жил до Него, кто жил вовремя Его, кто будет жить после Него. И лишь бедная мать, которая любила Его со чрева своего, с пеленок и яслей, которая с болью сердца видела, как он отдавал всего себя и хорошим, и плохим людям, и сокрушалась, что не могла Его остановить, поднялась к Нему на пятачок горы, что стал земной несокрушимой твердью человеческой самоотверженной Любви!