Замороженный в Куоккале

Друг детства, Юра Петров заманчиво предложил мне поехать с ним  на рыбалку на Финский залив за корюшкой. С его помощью я быстренько изготовил и оснастил с десяток зимних удочек, причем «кивки» мы покрасили красным женским лаком для ногтей. Купил также  коловорот и  валенки, достал бахилы химзащиты, ватные штаны и офицерский плащ. И вот  поднялся в 5 часов утра, помыл ноги холодной водой ( по инструкции друга) и захватив термос и бутерброды с салом, мы двинули в путь. На кольце сели в троллейбус, доехали до Светлановской площади, пересели на трамвай и затем на электричку  на Удельной. Первое время мы ездили  в Ушково, а там бодрящим зимним утром больше часа шагали пешком до 18-ти метровой глубины.  Мы считали тогда, что именно на таких глубинах  нам улыбнется рыбацкая удача. В ранних электричках было полно  рыбаков.  Бывалые рыбаки выйдя на платформу не торопились, по дороге предпочитали не потеть, временами присаживались перекурить, отдохнуть , попить чаю. А мы же с Юрой  с  тяжелыми  рюкзаками без передышки спешили в утреннюю белоснежную даль. Выйдя впервые к Финскому заливу я даже слегка опешил от обилия  черных точек  на горизонте, это рыбаки непрерывной полосой расселись вдоль всего берега. Но  вот мы добрались до выбранного  места, сверлим первые лунки. Юра забрасывает свою удочку с поплавком, определяет направление течения для того, чтобы поставить удочки  поперек.  На каждой нашей удочке по три крючка. На 20 удочек  у нас «работали» аж 60 крючков. Это почти сеть с приманкой.  Наживкой служила  корюшка. Потом мы стали ездить  и в другие места побережья от Репино до Смолячкого. Уезжая подальше, мы пересаживались в Зеленогорске на  подкидыш. Вечером этот подкидыш был удивительно плотно упакован мирными рыбаками. Больших уловов домой не привозили. Зато целый день проводили на свежем воздухе, а назавтра парились в бане, при этом  получали самое настоящее  удовольствие. Простуды уже не угрожали нашим прокаленных морозом телам.
Но вот один раз мне все же не повезло. В тот раз мы поехали  в Репино  в бывшую Куокалу. Наш дребезжащий троллейбус забуксовал на повороте с Политехнической  на  Курчатова. И пришлось  нам немногим утренним пассажирам толкать его на обледенелой дороге. Все равно на льду мы появились рано. Теперь выходя на берег, мы сначала наблюдали, где наши коллеги «машут нам руками» или «семафорят», показывая тем самым места хорошего клева . Это рыбаки выбирают руками вверх леску, поднимая рыбу с глубины. Усаживаться близко к ранее пришедшим рыбакам на таких уловных местах не принято и считается неприличным. А тех кто себе это позволяет называют в народе « поджопниками».  В этот день видимые рыбаки сидели без движения. Мы просверлили лунки сначала подальше от берега, потом переставились ближе к берегу, но клева не было. Весь день дул пронизывающий холодный ветер и  часам к двум я  заметно подмерз и стал агитировать  править к дому. Напарник не поддавался и, наконец, выловил одну рыбку. После этого мы «ловили» безрезультатно еще час. Я совсем  замерз, но покинуть товарища  не мог. Я возобновил уговоры, когда перестал чувствовать  пальцы рук, спрятанные  в трусы. Где читал об этом совете бывалых  альпинистов. Наконец, Юра сдался и мы потрусили  к теплой электричке.
На следующее утро  я с изумлением обнаружил, что  на кончики моих пальцев  стали белыми и опухли. Я довольно сильно струхнул  и побежал в родную поликлинику. Бодрый хирург встретил меня весело и сообщил, что это дело житейское  и надо теперь мне купить бутылку водки (хорошо!) и разовый шприц (плохо!). Держите все время  пальцы в водочном растворе – сказал он, а если пальцы к утру не порозовеют, возвращайтесь ко мне , я  их Вам  быстренько « почикаю»(!?), тогда  и пригодиться нам шприц! Об этом я проинструктировал и друга Юру.
К утру пальцы рук чуть порозовели (жена это подтвердила), я успокоился. Но с тех пор  зимой руки у меня мерзнут.